Осеннее

Я уже не улыбнусь незнакомой девушке во все свои тридцать два зуба,
потому что их осталось тринадцать.
У меня не будет бурного романа с Бриджит Бордо, Софи Лорен, Анастасией Вертинской, и даже с соседкой Танькой,
потому что все они старые бабки.
Я не поеду на собаках на Северный полюс, не проплыву в одиночку на яхте вокруг света, не пересеку Сахару на верблюде. Я конечно могу поехать в Египет и сфотографироваться на верблюде на фоне пирамид, но это будет моим позором.
Я уже не стану космонавтом, капитаном океанского лайнера, нобелевским лауреатом, лётчиком-истребителем, великим поэтом, аквалангистом, Адриано Челентано и даже Брюсом Уиллисом. Я навсегда останусь только собой.
Жизнь напоминает тот момент в кино, когда фильм уже кончился, и под финальную мелодию по экрану бегут титры, а ты сидишь и смотришь, потому что вроде неудобно ещё выходить.
И в ожидании пока соседи освободят проход, задумчиво скажешь: - Да, помню, мы в одна тысяча девятьсот... - но никто вроде и не слушает; хорошо, интернет есть.
Ну и ладно. Кино-то было интересным.