Те небеса, те звёзды, те глаза...

Ну ладно, откроем дверь ему, который стучит в неё так настойчиво. Пусть этот упрямец скажет, зачем ему надо ломиться в мой дом. Тут я живу один, наедине со своими мыслями, никто мне не мешает, я читаю древние книги, я стараюсь докопаться до сути: зачем люди жили, зачем столько мук, зла, и зачем пришёл в этот мир я, не затем ли, чтобы дышать книжной пылью и умерщвлять свою плоть, – абсурд какой!..
Что же, откроем ему дверь... Но кто это может быть?.. Вечер, спряталось солнце за горизонт, я задёрнул окна шторами, одно ярко-красным, другое ярко-голубым, третье – зелёным, а последнее – чёрным...
На пороге карлик, вид его смешон, даже нелеп, на нём одежда висит, штаны подвёрнуты, пиджак чуть ли не до земли достаёт, волосы топорщатся на голове ёжиком, как на щётке. Вид его такой, будто он проглотил горячий утюг, непонятно – какого он возраста, положения, профессии, лицо собрано как бы из разных частей, один глаз ниже, другой выше, рот то вытягивается трубочкой, то растягивается до ушей...
– Позвольте, я пройду! – слышу я и не успеваю ничего ответить ему, как он бежит мимо меня в комнату...
Я рот открываю от удивления. «Это что же такое? – задаюсь я вопросом. – Я сбит с толку!..»
Я прикрываю дверь на улицу, залитую лунным светом, и иду в комнату, наполненный предчувствием неожиданного. Я не ошибся, – уже вижу карлика, сидящим на большом стуле, он болтает ногами в воздухе и крутит из стороны в сторону головой, напоминая мне заводную игрушку...
– Кто вы?.. – спрашиваю я. – Что вам от меня нужно?..
– Ничего! – со смехом отвечает он и вскакивает ногами на стул.
Какое безобразие! Грязными ногами прямо на стул! Я бросаюсь к нему, хочу его стащить, но карлик предупреждает моё желание, с необыкновенной ловкостью перемахивает он через спинку стула – и вот уже на полу...
– Кто я?.. Я никто!.. Впрочем, я Юра, зовите меня Юрой, или Юрием Николаевичем!.. Или можете никак меня не называть!..
– Что вам нужно? Почему вы стучались?.. – я изумлён, но сознание бешено работает, отвергая всевозможные варианты объяснения незваного гостя...
– Я не знаю...
– Как это вы не знаете?..
– Просто я постучал и всё! – один глаз карлика упёрся вниз, другой глядел в потолок. – А что, нельзя, да?..
Тут я не выдержал и расхохотался, только теперь мне пришло в голову, как это всё смешно! Просто в голове не укладывалось!..
Такое могло случиться только со мной, а не с кем-нибудь другим. Что-то подобное, в этаком роде я давно уже ждал... что-то такое... необыкновенное, со мной уже давно должно было случиться...
– Чему ты смеёшься?.. – сказал карлик и подошёл ко мне, едва доставая своим ростом мне до живота, лицо его не было лицом ребёнка, иначе бы я так и сказал, что увидел ребёнка.
– Над собой, – ответил я. – И отчасти над вами, Юра...
– И что же вы читаете? – карлик бросился к столу и схватил тяжёлую книгу, которую я до его прихода читал, он вцепился в книжные страницы и потянул фолиант к себе, – страницы затрещали, книга рухнула на пол и я с ужасом увидел как несколько книжных страниц ценнейшего издания остались в руке карлика.
– Варвар! – вскричал я. – Что ты наделал!.. Немедленно вон из моего дома!..
– Что я наделал? – с непритворным удивлением спросил карлик, делая большие глаза, его брови как-то странно, неестественно двигались.
– Вандал! – выкрикнул я вне себя от возмущения. – Ты зачем испортил книгу? А ну от-дай эти страницы, что у тебя в руке!..
Я думал, карлик опять начнёт паясничать, будет убегать от меня, перевернёт всё вверх дном, но он протянул вырванные листы:
– На!.. Мне так стыдно! Зачем я это сделал! Никогда себе не прощу!.. – и стал плакать.
Не обращая на его слёзы внимания, хотя это уже само по себе могло бы изумить, я занялся книгой, поднял её с полу, осмотрел, приложил к нужному месту наискосок вырванные листы с текстом и посетовал в душе на этот вопиющий случай...
Пока я рассматривал свою книгу и раздумывал над нею, пуская невидимые душевные слёзы (всякий букинист поймёт меня), карлик Юра продолжал плакать, я посмотрел на него – всё его лицо было в слезах. Жалость шевельнулась в моём сердце, я вспомнил, что должен быть гуманным и мудрым...
– Ну ладно, хватит плакать! Слезами делу не поможешь! – примирительно обронил я. – Будем считать, что это вышло у тебя нечаянно...
– Да, да!.. Нечаянно! – подхватил карлик, всхлипывая.
– Утрись носовым платом, – посоветовал я.
– У меня нет платка...
Я дал ему свой и вдобавок показал, как надо вытирать лицо. Наконец, когда он успокоился, я предложил ему сесть на стул, на что он охотно согласился, он взобрался на него с присущей ему сноровкой и вот уже опять был весел, разглядывал мою комнату, вертя головой во все стороны.
– Смотрю, горит свет, вот и решил заглянуть, – опять вступил в разговор мой новый знакомый, – что-то сработало в мозгу, какой-то клапан... Так-с, над чем работаете?.. – деловым тоном произнёс он.
– Это как понимать, что вы имеете в виду?.. – настораживаюсь я и вглядываюсь в кар-лика внимательнее, чем прежде, и вдруг впервые осознаю один очень странный факт, бросающийся в глаза: а именно то, что всё в нём – и одежда, и облик, и поведение – гипертрофированно до крайности; плачет он чересчур неестественно, за книгу хватается так, будто никогда с ними дела не имел, в дом ко мне вламывается так, как у людей не принято, и притом, вероятно, не имея никакого злого умысла... Что ему от меня нужно?!. Кто он такой, наконец?!.
– Прежде чем я отвечу на этот вопрос, позвольте мне задать свой?.. – отвечаю я. – Скажи мне, Юра, – доверительным тоном произношу я, – кто ты?..
Некоторое время он смотрит на меня, словно смысл моих слов не дошёл до него в полной мере и наконец, замявшись и потупив взор, говорит, как будто просит извинения:
– Простите, я не знаю. Знаю только, что я Юрий Иванович...
– Как ваша фамилия?..
– Не могу сказать...
– Где вы живёте?..
– Нигде... везде живу...
– Бродяжничаете, стало быть?.. Нехорошо, – я чуть было не прибавил «немолодой человек», но вовремя сдержался.
– Я – дитя...
– Я вижу, что вы совершенное дитя и однако же вы задали мне вопрос: «Над чем я работаю?..»
– Вы на него так и не ответили, – напоминает карлик...
Мы вдвоём в комнате – он и я, жёлтый свет торшера не хуже лунного, тишина, только ходики настенных часов говорят одно и то же: «Тик-так, тик-так, тик-так...»
И вдруг меня осеняет, я чувствую, как всё моё тело становится невесомым и движением воздуха я, пожалуй, вознесусь к потолку. Голова моя кружится, я смотрю на безобразного карлика, сидящего передо мной, на это подобие человека – и рой вихрей проносится в моём сознании... Вот оно, вот зачем мука, зло, страдания!.. Вот зачем я здесь, копаюсь в этих древних книгах, пытаюсь из них выудить что-то такое, самое сокровенное, которое дало бы мне в руки нить путеводную!.. Вот они, все ответы на вопросы, вот для чего я существую, живу, дерзаю, вот для чего мысль моя плутает по лабиринтам неведомого!..
Я готов обнять карлика, расцеловать его, носить на руках!..
– Юра! Юрий Николаевич!.. Как же это тебя угораздило! – не узнавая своего голоса говорю я. – Как же это тебя таким сделали?.. Неужели нас такими воображают те, кто тебя по-слали сюда, там, откуда ты пришёл?!.
– Как вы сказали?!. – в замешательстве восклицает он. – Разве меня послали?.. Кто меня послал?!. К вам?.. Вы хотите сказать, что я – представитель инопланетной цивилизации и послан к вам для контакта?.. – Какая наивность! Он выдаёт себя с головой!..
– Нет, пока только для разведки, разузнать, какая обстановка, чем мы тут дышим, над чем, как вы изволили выразиться, мы тут работаем!.. – я схватил руку человечка, я ощупывал её, я вглядывался в глаза этого существа, а человечек, вытянул губы в трубочку и не спускал с меня глаз, сначала в них таился страх, потом была только робость и вот он полностью доверился мне и смотрел уже ласковым, умным взглядом и я чувствовал: этой ночью я должен осознать, кто я и в чём же смысл моей человеческой миссии, ведь никто мне не скажет, никто в целой Вселенной...
24 марта 1982 г.