Советские князья

  В Советском Союзе официально князей не было, но на самом деле они были на каждом шагу. Стоило пойти с какой-нибудь просьбой, скажем, в горком партии и сразу наткнёшься на князька, который сидя на своём посту, чувствует, что от него что-то зависит, смотрит на тебя свысока и всем своим видом заставляет  унижаться. Или обратись в профком за путёвкой в дом отдыха или за материальной помощью, опять наткнешься на князька в лице председателя месткома и он, и только он решит, удовлетворить твою просьбу или нет. Хотя всё должно было решаться на заседании профкома.
    Я, подолгу службы, столкнулся с самым настоящим советским князем, который имел практически не ограниченную власть над подчинёнными ему людьми, да и над каждым пересёкшим границы его княжества. А княжество это называлось село Октябрьское.
    Я тогда работал начальником участка в Межколхозстрое. Участок мой был довольно обширный. В него входило, в том числе, и строительство админздания в селе Первомайское.
    Колхоз в этом селе был передовой, миллионер. Особенно славилась на весь Союз, да и за его пределами, ферма крупного рогатого скота. Отдельные коровы рекордистки этой фермы давали по 60 литров молока в день. Самую передовую доярку этой фермы наградили орденом Ленина, и она была депутатом Верховного Совета СССР.
   А председателем этого колхоза был депутат Верховного Совета Украины, Герой социалистического труда, Николай Николаевич Хлыст, о  котором и пойдёт речь. В народе шутили, что фамилия очень соответствовала его натуре.
  Конечно, во многом, чего достиг колхоз, была именно его заслуга. Он имел большой вес в районе, да и в области с ним считались. И, благодаря этому, он постепенно заболел манией величия, и в родном селе ни с кем не считался. Его слово для всех было законом.
  Он был настоящим деспотом, и его все односельчане по-настоящему боялись.
   Однажды, ко мне на стройку грузовик вёз отходы пиломатериалов, для того чтобы использовать их в качестве дров. Машину тряхнуло на выбоине и с кузова выпал обрезок доски. Водитель, конечно, этого не заметил и поехал дальше. По дороге шёл старик. Он увидел доску и подобрал её. Несёт старик по дороге эту доску. Вдруг, возле него останавливается председательская машина, из неё выходит Рогоза и говорит:
- Никола, что же ты сам тащишь доску? Давай я тебе помогу.
- Не надо, не надо, Николай Николаевич, - испугался дед.- Я иду, а она лежит на дороге. Я подумал, что она будет мешать  машинам ездить, и решил её убрать. А мне она не нужна.
- Я же тебя не спрашиваю, где ты её взял. Я просто хочу тебе помочь.
   Он взялся за другой конец доски и помог донести её до самого дома, где жил старик.
   А на следующее утро в канторе на доске объявлений, висела накладная, на имя того старика, и там было выписано ему один кубометр обрезной доски по такой цене, что бедный старик должен был отдать всю свою пенсию.
  Вот так председатель приучал своих односельчан к порядку. Мол, не твоё - не трогай!
  Вот ещё пример. Шла бабуля по селу, шла мимо теплицы, в которой работала её подруга.
Теплица эта была гордостью председателя. В те времена теплица была далеко не в каждом колхозе. А тут, пожалуйста, зимой и летом свежие помидорчики, и огурчики, и цветочки, и ещё много чего.
- Маруся, - позвала бабулю работница теплицы, - на вот тебе пару огурчиков к Новому Году. Они хоть и покрученные, а тебе и таких взять негде.
- Ой, спасибо Катя! Может быть лучше не надо? А вдруг Хлыст увидит, что тогда?
- Да бери! Мы всё равно такие выбрасываем, а тебе, как находка.
   Бабуля положила огурчики в передник и бережно понесла перед собой. Ну, положи ты их в карман и неси, чтобы никто не видел. Так нет же.
  А Хлыст тут, как тут.
- Маруся, что это ты так осторожно несёшь в подоле?
- Да это я подобрала возле теплицы плохие огурцы.
- Понятно. Твоя подруга выбросила их прямо тебе в подол. Ну, ничего, неси, будут тебе к праздничному столу.
- Спасибо Вам, Николай Николаевич! Дай Бог Вам здоровья!
  И опять на следующий день все читали в конторе накладную. Бабуле выписали два килограмма огурцов. Вот Вам и праздник.
  Был ещё один случай, прямо скажем криминальный случай. Для кого-то другого всё могло закончиться длительным сроком заключения, но не для Николая Николаевича Хлыста.
  Однажды летом в село приехал, проведать сестру Заслуженный Шахтёр СССР.
Под вечер он решил прогуляться по полям на окраине села.
Проходя мимо посадки тополей вдоль поля, он услышал голоса и смех. Он стал, было удаляться от посадки, чтобы не мешать отдыхающим, но не тут-то было. Его заметили.
- Эй, дед! – позвал Хлыст. А это был он. И отдыхал он с райкомовскими работниками.
- Иди сюда, дед выпей с нами чарочку!
- Большое спасибо! – Сказал шахтёр, подходя. – Но я не пью.
- А кто ты такой? У нас таких бородатых нет.- А у шахтёра была большая борода до груди.
- Я приехал из Донецка, проведать сестру.
- Ну, садись шахтёр. Посиди с нами, расскажи, как там живётся в Донецке.
- Ещё раз спасибо, за приглашение, но я действительно не пью. Нельзя мне. Да и поздно уже, сестра будет волноваться. А, если хотите узнать о жизни шахтёрской, я могу выступить в вашем клубе и рассказать подробно.
- Да кто ты такой, чтобы мне возражать? Заладил, хочу, не хочу. Иди сюда!
   Лобода встал, подошёл к старику, схватил его за бороду и потянул за собой. Шахтёр сопротивлялся. Тогда Хлыст с силой дернул за бороду, и большой клок волос остался у него в руке. У старика из подбородка потекла кровь. Он схватился за него руками и, не слова не говоря, быстро побежал в сторону села.
   А на следующий день, рано утром, на выгоне возле конторы приземлился большой военный вертолёт. Из вертолёта вышел генерал полковник, в сопровождении десятка солдат с автоматами, и весь этот эскорт направился в контору. 
- Где председатель? – Спросил генерал у выбежавших навстречу работников конторы.
- У него совещание.
- Где?
- Вон, в том кабинете.
  Генерал вошёл в кабинет и оставил дверь открытой, очевидно специально, чтобы слышали все оставшиеся в коридоре, о чём пойдёт речь.
   Когда он вошёл в кабинет, все присутствующие, как по команде, встали и вытянулись, как будто он отдал команду «смирно». А председатель не только встал, но и пошёл на встречу, протянув руку для приветствия. Он думал, что генерал привёз солдат для того, чтобы они помогли в уборке урожая. И, уж конечно, он никак не мог предположить, что прилет генерала связан с вчерашним инцидентом с шахтёром.
  Но, на беду Хлыста, генерал оказался сыном шахтёра и служил в Киеве в генеральном штабе и был там одной из первых фигур.
  Сразу же, после случившегося, шахтёр позвонил сыну и рассказал всё, как было, и сын не заставил себя долго ждать.
- Здравия желаем, товарищ генерал! – С радостью поздоровался Хлыст.
  Но генерал не протянул руку ему в ответ, а громко, так чтобы слышали все, сказал:
- Если Вы председатель колхоза, то следуйте за мной, - и направился к двери.
  На его место зашли автоматчики и стали в две шеренги, так что Хлыст оказался между ними.
- Что это значит? Я ..., пытался что-то сказать Хлыст.
- Никаких, я! Шагом марш! – Скомандовал генерал.
Солдаты зашагали, и Хлысту ничего не оставалось, как  шагать вместе с ними.
Только теперь он понял, по какой причине здесь оказался генерал с солдатами.
Они прошли через весь выгон к вертолёту на виду у всего села.
Хлыст шёл под конвоем, низко наклонив голову, и думал, что врядли вернётся в родное село.
    Его завели в вертолёт и показали на место, где он может присесть. Все куда-то ушли, и он остался наедине со своими мыслями. Прошло полчаса, час. Вертолёт стоял на прежнем месте. Наконец-то к Хлысту подошёл майор, представился и сказал:
- Я следователь военной прокуратуры. Сейчас Вы напишете всё, как было, со всеми подробностями и правдиво, не оправдывая себя, а как было. И учтите, что от того, насколько правдиво Вы всё изложите, будет зависеть Ваша дальнейшая судьба. А именно, передадим ли мы дело в гражданскую прокуратуру, или Вас будет судить трибунал, как изменника Родины.
- Я хочу говорить с генералом.
-Если Вы хотите, то это не значит, что он с Вами будет разговаривать. Вы пишите.
- Я ничего не буду писать, пока не поговорю с генералом. – Заявил Хлыст.
   Он понимал, что если что-нибудь напишет, а тем более подпишет, то это будет его, чуть ли не смертным приговором.
- Хорошо, я доложу генералу, - сказал следователь и удалился.
Через некоторое время появился генерал.
- Вы что-то хотели мне сказать? Я Вас слушаю.
- Я понимаю, что поступил вчера просто отвратительно. И готов искупить свою вину.
- И как Вы себе это представляете?
- Прежде всего, я готов оплатить лечение. Ну, и в качестве морального ущерба, предлагаю новую «Волгу»- ГАЗ 24.
   
   Новая  «Волга» стояла в колхозном гараже, но принадлежала она не Николаю Николаевичу, а передовой доярке Сватко, которая была депутатом Верховного Совета СССР и получила эту машину, как награду за доблестный труд, от правительства. Пришлось ей пожертвовать. Тем более что  она всё равно стояла без колёс и была, как бы конфискована Хлыстом в пользу колхоза, как только Сватко получила её из Киева.
 
  Как закончились переговоры генерала и председателя колхоза никто не знает, но только на следующиё день из колхозного гаража исчезла новенькая «Волга», а ещё через пару дней председатель ушёл в отпуск и целый месяц его никто не видел и никто не знал, где он провёл этот отпуск.
  Вернулся Николай Николаевич из отпуска  совсем другим человеком. Но таким он был не долго. Постепенно всё стало на свои места.
 
 
 
  Как было сказано выше, под моим руководством в этом колхозе строилась контора.
И Хлыст контролировал буквально всё. Каждый кирпич, каждый гвоздь.
   Когда дело дошло до отделочных работ, мне приходилось по несколько раз перекрашивать стены в кабинетах и переклеивать обои, менять светильники и люстры и т.д. и т.п. И это не смотря на то, что смета на эти работы уже давно была вся выбрана.
 Мое начальство и райком партии закрывали на это глаза. И я продолжал выполнять все прихоти спесивого председателя.
  И вот строительство, наконец-то, подошло к концу. Я перекинул основную рабочую силу на другой объект. В соседнем селе начиналось строительство школы.
  В Первомайском осталось несколько человек, которые занимались уборкой строительного мусора. Ещё надо было закончить покрытие кровли. Она по смете должна  быть выполнена из шифера, председатель пожелал сделать её из оцинкованного железа. И выполняла эту работу специальная бригада нанятая Хлыстом.
  Строительство школы шло полным ходом. Уже была построена мастерская для производственного обучения и для строительства кровли мне нужен был подъёмник «Пионер», который всё ещё стоял в Первомайском, хотя там он уже был не нужен.
  Мои рабочие приступили к его демонтажу, чтобы транспортировать в соседнее село. Я при этом находился рядом.
  Вдруг, как в сказке, откуда не возьмись, появился Хлыст,  ещё издалека поднял крик и подскочил ко мне чуть ли не с кулаками.
 -  Ты что это себе позволяешь? Ты что не видишь, что на крыше люди работают, а ты уже подъёмник забираешь?
-Николай Николаевич, успокойтесь! Всё, что надо на крыше для работы мы подали и подъёмник здесь больше не нужен. А на строительстве школы без него мне никак не обойтись.
- Меня не интересует, что там у тебя на других объектах. А подъёмник пусть стоит там, где стоял.
- Ребята, продолжайте свою работу!- Сказал я своим рабочим.
- Ах, ты так?- Закричал Хлыст.- Пошли ко мне в кабинет.
  Когда мы зашли в его кабинет, он буквально подбежал к телефону и дрожащими от злости руками стал набирать номер райкома партии. Там секретарь ответила, что никого из начальства на месте нет, потому, что все на уборке урожая.
  Тогда он взял телефонную трубку за шнур и стал крутить ею у себя над головой. Он понемногу отпускал шнур и трубка, с каждым оборотом приближалась к моему лицу.
  Я стоял не двигаясь. Но, когда она приблизилась на не допустимо близкое расстояние, я без труда поймал её и с силой швырнул в председателя со словами:
- Что же ты делаешь? Это тебе не у старика бороду вырывать!
  Трубка попала ему в плечо, но он, даже не положив её на аппарат, выскочил из кабинета и куда-то побежал.
  Когда я рассказал в конторе о случившемся, все взялись за головы и посоветовали мне быстро отсюда уехать. На что я махнул рукой и продолжил демонтаж подъёмника.
  Эта работа приближалась к концу. Приближалось время обеда. Неожиданно, подъехала председательская машина. Из неё вылез Хлыст и прямиком направился ко мне.
   Чего греха таить, на этот раз я испугался.
- Садись в машину, поедим обедать,- заявил Николай Николаевич, и похлопал меня по плечу.
- Поехали,- ответил я.
  Когда за нами захлопнулись дверцы машины, он сказал:
- А ты молодец! Я подумал, если не сядешь в машину, значит боишься. А раз сел, значит, не боишься. Теперь можешь обращаться ко мне по любому вопросу, я тебе помогу. А я могу почти всё.
 
Вскоре я благополучно сдал админздание в эксплуатацию. У меня было много поводов обратиться к нему за помощью, но я, ни разу не воспользовался его предложением.
 
 Говорят, что когда Николай Николаевич Хлыст вышел на пенсию, он очень увлёкся водкой, и его часто можно было видеть лежащим пьяным на скамейке на автобусной остановке.
   Вот так бесславно закончилась карьера одного из советских князей.