О чем молчит толпа

               

— Моему сыну пять лет. Белокурый, голубоглазый, смышленый мальчишка. Я его безмерно люблю. Но не знаю, как помочь. Очень стараюсь… много думаю, общаюсь с ним… но не могу унять его боль. Он скучает по ней, тоскует. По ночам плачет. И я скучаю. И ничего у нас не получается. Видимо, мы мужчины, независимо от возраста, всё же остаемся детьми, если с нами нет женщины.
Год назад, моей жены Веры не стало. Ее сердечко всегда было слабым. Как я не пытался ее уберечь от всего сущего зла в этом мире, как я  не старался устранить все болезни с помощью хороших клиник – я ее не спас. Так мы с Андрюшей остались без Веры. И в прямом и в переносном значении этого слова.
— Но, ведь, на Вас лежит судьба маленького мальчика. Вам нужно жить дальше. И не просто жить, а развиваться, радоваться вместе. Показывать сыну всю прелесть жизни. Да, я понимаю, что с Вами обоими произошла необратимая беда. Горькая, жестокая боль поедает как мальчика, так и Вас самого. – Пытается внести светлый лучик надежды в жизнь Михаила, психолог Лидия. – Вы, Михаил, с некоторых пор ответственны не только за свою жизнь, а  придется  отвечать и за Вашего сына.
— Я понимаю… - Но  психологша не дала отцу завершить свое противочерие.
— Нет, Вы не понимаете. Если бы поняли, то сразу же после потери матери мальчика. А вместо того, чтобы помочь ему и себе выбраться из гнетущего состояния, Вы помогаете Андрюше убиваться горем. Вы привыкли, что Ваша жена всегда рядом, заряжает Вас, как мобильный телефон, энергией, подбадривает, поддерживает, содержит Вас обоих в тепле, уюте и комфорте. А тут, раз, и всё – мамы не стало. И что же теперь делать? – Лида просто вся в нападении на этого несчастного папашу. Ее задело то, что мужчина размазал сопли по всей своей морде и сына этим пачкает. Для таких женщин, как она – это не допустимо.
— Нуу Вы… - опять попытался возмутиться Михаил, но психологша снова его перебила.
— Нет, нет, нет. – Протестовала женщина. – Вы даже не думайте меня обвинять в грубом обращении к Вам  и в не позволительном отношении к Вашей жене. Нет. Я не это имела ввиду. Я просто хочу разбудить Вас, Ваш мозг и Ваш разум. Хватит биться головой о стенку, в надеждах, что Ваш сын смирится с потерей матери. Хватит самому топиться в слезах потерянной любви. Жизнь на этом не кончена. – Немного помолчав, в наблюдении за реакцией мужчины, Лидия чуть остыла. – Знаете, ведь Вы не одни такие на всем белом свете. Как-то же живут люди всю жизнь с таким горем. Да еще и не с таким, поверьте. – И на ее лице проскользнуло сочувствие, наконец. Отец малыша даже вгляделся в ее карие сильные глаза. 
— Всякое в жизни бывает. – Продолжает Лидия. – И вы не зацыкливайтесь на этом. Вам стоит жить ради ребенка, и не то, чтобы жить ради него, а жить вместе с  ним.
— Но… как? – Единственное, что успел выговорить отец.
— Как? Не знаю… - Психологша посмотрела на Михаила с таким выражением недоумения. Но все же согласилась ответить на его вопрос. – В первую очередь, Вы должны сами освободиться от понятия «я потерял жену». Что значит «потерял», «остались без Веры»??? Вера всегда с Вами. И представьте себе, что она сейчас думает о том, как вы с сыном отгораживаете себя от жизни, поставив на ней крест, когда, на самом деле, Вы оба заслуживаете на самое сущее счастье. Это не справедливо, это эгоистично по отношению как к себе самому, так и  к Вашей жене и сыну. Да, да… И не смотрите на меня так. Вы спросите ребенка, который с самых нежных лет остался без родителей, и находится под присмотром злобных теток в детском доме, который этими же детьми называется «тюрьма». Вы спросите, мужчину, лет семидесяти, который уже много лет живет в одиночестве, потому что судьба жестоко поступила с ним, отобрав у него детей, жену – все, что у него было. Спросите его, какого это – похоронить своих детей.
Мужчина уже не мог смотреть психологше в глаза. Он просто наклонил низко голову и молчал.
— Молчите? – обратилась к нему Лидия. То-то… Я не хочу приводить другие неприятные для нас обоих примеры неудачно сложенной жизни людей. Просто, поймите, многим тяжело, и я не исключаю, что некоторые не в силах пережить горе, заканчивают суицидом, идут неверным путем. Не нам их судить. Но, Вы должны, обязаны подарить самому себе жизнь и своему сыну. – Она немного затаила дыхание, подняла его голову руками, заглянула в его небесно голубые глаза и улыбнулась.
— Сделайте себе и сыну подарок счастья. Спросите его, чего он желает, о чем всегда мечтал. Поймите Андрюшу и помогите ему. Тогда и вы станете счастливы. 
Какую-то секунду у Михаила заблестели глаза, оживилась мимика, заиграла музыка внутри этого изможденного тела. И он, не попрощавшись, вылетел из кабинета своего лекаря.
—Неужели у меня получилось? Неужели он понял… - все еще в шоке от этой молнии, которая пролетела сквозь комнату, Лидия задала вопрос кожаному коричневому дивану, который видел много задниц за все свое существование.

                ***

Озадаченный отец бежал навстречу своему маленькому сыну в детский сад. Было жаркое начало июля, и Михаил всю дорогу пыхтел, хоть не старый еще – всего-то 33 года. Он ничего не видел вокруг себя, кроме оранжевой выпаленной дороги. Асфальт плавился под ногами, но мужчина твердо мчался к мечтам мальчика. На пути, его сталкивали люди, что-то кричали ему вслед. Но он не оглядываясь, просто бежал. Некоторые перед ним расталкивались, словно испуганные сумасшедшим мужчиной, сбежавшим из психбольницы. А его это не волновало. Он не собирался ни перед кем оправдываться, что-то объяснять – он бежал к сыну. Это единственна цель стала в его жизни – спасти сына. И, кажется, он знает лекарство от болезни.
Вдруг, задыхаясь, отец остановился. И перед глазами свет.
«— Милый, мы с Андрюшкой гуляли в парке, - Вера обнимает за шею своего мужа, как бы, подлизываясь. Она так красива, ее длинные колосковые волосы локонами лежали на белоснежных нежных плечах. Легкий ветерок из окна развевал ее легкое шелковое платье. И муж сразу становился загипнотизированным.
— Ну? – Немного отвлекаясь от газеты, намекает на благословление подлизывания жены.
— Нууу, мы подумали, может нам, наконец, съездить на море? Все таки, Андрюша его еще никогда не видел. А это так полезно будет для нас всех. Как ты думаешь? – Мило улыбается Вера. Она знает ответ мужа.
— Нуу, мне нужно взять отгул для этого… - Вера не дала ему закончить.
— Отгул – мало… – Подмигнув любимому, Вера опять намекнула.
— Ты хочешь, чтобы я взял отпуск на месяц? – Раскрыв широко глаза от удивления, спросил Михаил.
Несколько раз переглянулись, молча. Вера знала ответ мужа.
— Ладно. Без проблем. Я с удовольствием. – Таков и был его ответ. Он никогда ей не отказывал в пожеланиях, и даже в капризах. Иначе, это не любовь (такого его мнение) ».
Но за светом, перед его глазами, проявилась чернота. Он вспомнил, как через две недели после этого разговора с женой, случилась остановка сердца жены, и можно сказать, остановка жизни всех, кто ее любил.  Море так никто из них и не увидел.
Отец, очнувшись после кошмара, вспомнил про сына и продолжил свой путь. Когда он прибыл в детский сад, его уже ожидал Андрюша с рядом находившейся воспитательницей. Эта, немного завышенного о себе мнения, тётка в очередной раз сделала выброс текста в его сторону, возмущаясь поведением сына, его замкнутости, молчания  и отсутствия всякого поведения отца. С одной стороны, Михаил ее понимает, а с другой – никто не имеет права высказывать свое мнение по поводу его сына, после всего случившегося. Ведь, не знает никто, что может случиться с ее жизнью, или как может повернуться судьба ее близких. В конце концов, Михаил в этот раз не выдержал, и послал воспиталку на все четыре стороны. Что было не свойственно, прежде, этому мужчине.
— Пап, а ты почему так поругался с Тетей Наташей? – Задал очень справедливый вопрос сынуля.
— А что? – Не знает, как правильно ответить папа. – Она тебе, ведь, тоже не нравится. – Решился ответить, подмигнув рядом идущему малышу.
— Хи-хи. – Смеется задорно Андрюшка, дергая отца за руку.
— Что?? – Удивился настроению сына папаша. – Ты чего? Давно так не смеялся.
— Не послушный! – Выкрикивая сквозь смех, указал на отца пальцем мальчик.
— Кто? Я?? – Подловил настроение папаша. Дааа…. Мама частенько про меня так говорила.
Усиленное сердцебиение притихло, задорный детский смех остановился, больше ни слова. Только воспоминания о матери.
— Слушай, Андрюха! – Прервал, бездонное молчание и воспоминания обоих, Михаил. – А ты помнишь, как вы с мамой когда-то хотели увидеть море?
— Мы его никогда не увидим… - нагнув голову, мальчишка твердо отрезал отцу.
— Почему это?
— Мамы больше нет… - в таком же духе.
— Погоди, мы с тобой должны кое-что обсудить. – Начал отец. – Ты любишь маму?
Ребенок подтвердил кивком.
Уже дома, после этого вопроса начался серьезный выяснительный вопрос жизни  и смерти. Михаил задавал достаточно вопросов Андрюше по поводу мамы, папы, семьи вообще, а также о жизни, друзьях, которые могут появиться у сына. О многом общались эти двое мужчин, пока младший из них не уснул.
— Я люблю тебя, папа. – Перед сном сказал Анрушка.
— А я тебя как люблю… - убеждая сына в победе перед любовью к нему.
— Ты никогда меня не оставишь одного? – Спросил умоляющим взглядом малыш.
— Ты чего? – Удивился мрачному настрою сына. – Мы всегда будем вместе.
— Обещай. – Потребовал сын.
— Обещаю. Я никогда, ни при каких обстоятельствах тебя не брошу. Всегда буду помогать тебе, поддерживать, любить, дружить с тобой – что бы не случилось. Ты можешь рассчитывать на меня в любую секунду, даже, если ты сделал что-то плохое. Мы – одна кровь. И главное, не забывай, что мама для нас не умерла, не исчезла – она всегда с нами. Мы всегда вместе. Она все слышит и видит. Мы на всю жизнь останемся одной дружной семьей. Знаешь, у каждого человека есть Вера, Надежда и Любовь. Так вот, никогда не забывай о них. А наша с тобой Вера сильнее всех.
Отец поцеловал сына, пожелал спокойной ночи и вернулся в свою спальню, где его ждала атмосфера супружеского чувства. И уже год, Михаил не может привыкнуть к своей спальне без присутствия жены. Но, сегодня особенный день. Отец ни о чем не мог думать, кроме, как о путешествии с сыном к долгожданному морю. Всю ночь он представлял себе пляж, воду, коврик, на котором отдыхает его семья.  Как они развлекаются на всяких аттракционах, плещутся в море, поют вместе в караоке, ходят в кино, беседуют вечерком на песочке у лунной дорожки, кушают мороженное, и по-ребячески смеются. Только к утру, к Михаилу пришло сознание. Они едут вдвоем. Папа и сын. Нет мамы, нет ее нежных прикосновений и ласкового голоса. Но отец был уверен, что у них все получится. Они отлично проведут время вдвоем, это будет незабываемый отдых.
Утро было раннее как для Михаила, так и для его малыша. Ведь, сегодня день клубники. На первый взгляд, кажется, что день весьма приятный, в особенности для желудка. Но не тут-то было. Именно в этот день, клубника в саду, у их частного дома, подоспела, покраснела и песнь свою запела. А собирать ее нужно рано утром, пока солнце не повысило градус своих огненных лучей, которые к полудню начинают палить все на своем пути. Это было одно из любимых занятий Андрюшки в эту пору. Только раньше он торжествовал со своей матерью в такие дни, а теперь с папой. Клубники, на самом деле, не так и много, чтобы относить ее к ритуалу нескольких летних месяцев. Из нее никто не делает в этом доме варенье или компот. Все съедается сразу, только что сорванной, иногда она даже не успевает попасть под воду – влетает в ротовую полость прям с землей. Михаил не очень любил этим заниматься. Но, что только не сделаешь для сына. Потом, начинался завтрак, и только после завтрака – десерт из клубники.
В этот выходной летний день солнце жарило просто безжалостно. И папа с сыном решили никуда не выходить, даже в магазин. В саду у них была беседка, где в такие жаркие дни обычно пряталась от солнца эта семья. А возле беседки располагался резиновый бассейн для малыша. Вот и все развлечения на выходные дни. Михаил решил, что в понедельник  поговорит с директором насчет отпуска на несколько недель. Если даст разрешение, то сразу же займется билетами к морю и всё, что для него необходимо прикупит. Была у него одна проблема: как только задумывался о поездке, так в сердце возникала тревожная-претревожная тревога. Сам не зная, из-за чего его так колотило, он начинал оправдывать такое состояние тем, что давно мечтали об этом отдыхе. А сейчас это такой важный и многообещающий момент. 
Малыш в садике, а папа уже бежит с работы на вокзал покупать билеты к счастью. Его безоговорочно отпустили с работы, поэтому он, не замедляя, покинул свой пост, пока директор не передумал. Пока туда, пока туда, и еще туда – забегался. Сын его, как обычно, ожидал во дворе детсада вместе с воспиталкой. На удивление, сегодня она не ворчала, а только пожелала хорошего отдыха. Андрюшка ей успел похвастаться. Кстати, мальчик сегодня был как никогда веселым и задорным.
— Папа, ты все купил, что нам нужно? – Задал контрольный вопрос сынуля.
— Нуу, кажется да. – Ответил ему родитель.
— Что-то неуверенно ты отвечаешь, папа. – Заметил малыш. – А кепку мне купил с суперменом?
— Ой, забыл… Давай по дороге купим, дружок.
— Ммм, – прищурился Андрюшка, – Не послушный! – Вдруг возмутился, но заметно, что шутя. Ладно, ладно… А давай возьмем с собой мамин любимый кулон с нашими мини фото?
— А зачем? – Удивленно спросил отец.
— Мама с нами так и не поехала на море. А мы хоть кулон возьмем, чтобы бросить его в море. Она ведь любила море.
— А откуда ты знаешь, что она его любила?
— Мама мне много чего рассказывала про него: какое оно бывает ночью, как волнуется и как спит, как пахнет и всё, всё, всё.
— Даа, мама наша очень любила море. – Задумчиво произнес Михаил.
Ночным поездом они уехали из родного города. А поутру прибыли в город, пахнущий йодом, и наполнен скандальными чайками. Сразу чувствуется, что это не простой город: люди здесь другие – полны сил и жизни, солнце играет по-другому, ветерок прогуливается по улочкам веселым. Одним словом, хорошо здесь. Малыш, хоть и плохо спал, но чувствует себя превосходно. А вот, отец, никак не может избавиться от тревожной тревоги. Его, как будто, рукой оттягивает кто-то назад, домой. Поздно уже, ничего не изменишь.
Зашли в местное известное кафе «Дельфин», пообедали и после, нашли свою гостиницу, где можно было отдохнуть перед походом на море. Эту местность Михаил хорошо знал, так как часто здесь бывал вместе с женой до появления Андрюшки. Поэтому, каждый шаг ему напоминал  о прошлом, каждая улочка и каждый камешек в этом городе напоминал ему счастливую улыбку любимой жены. По пути к гостинице, папа купил сыну кепку, и даже еще лучше, чем он видел в своем городе. Долго они не отдыхали, малыш поспал часок и сразу же стал кричать: «На море, на море!». Пришлось выполнять отцу все требования маленького директора. Очень дружно собрались и побежали.
— Андрюшка, нам надо найти какой-то магазинчик, недалеко от моря. – Оглядываясь, сказал отец.
— Зачем?
— Надо водички купить, чтобы горло не пересохло, и мороженного хочешь?
— Хочу, хочу! – Подпрыгивая, выкрикивал малыш.
— Так  что ты смотри в оба. А то я могу его не заметить и так мы ничего не купим.
— Папа, это ты не послушный, а не я. – Возразил отцу сын.
Отец скривил улыбку, махнул головой и дернул рукой козырек кепки сына. Малыш так хотел увидеть море, что бежал впереди отца. Михаил постоянно ругался, чтоб не убегал от него. И временами ему становилось холодно от неприятного чувства, которое его никак не покидало. У него постоянно крутились в голове слова: «Не надо было сегодня идти на море» .
— А вот и магазинчик! – Сказал отец, показывая рукой на магазин, стоящий через дорогу.
— Так пойдем! – Тянет его сын за руку.
— Куда? Погоди! Не видишь, светофор! – Возмущенно кричит отец.
— Ах, да! Красный! Папа, подождем зеленого человечка, и быстро побежим. Море, ведь, рядом. – Умоляюще смотрит на отца сын. И отец с ним согласился.
Отец крепко схватил за руку сына, и не выпускал. Он не сводил глаз со светофора, а сердце все учащало свой стук, и сильней пыталось пробить грудную клетку, чтобы вырваться на волю.
— Зеленый! – Крикнул Андрюшка. И они вместе, благополучно перебежали дорогу.
Пока отец ковырялся в своем кошельке, продавщица выставила перед его носом воду и мороженное. А малыш стоял рядом, разглядывая людей вокруг.
— Пап, смотри, клоун! – Дернул за руку малыш папашу.
— Щас, щас, сынок… - пересчитывая мелочь, спешил отец. И даже не заметил, как его дружок вырвался и побежал.
Спустя секунд пять было слышно на всю улицу, как засвистел тормоз автомобиля и громкий толчок. Не успел Михаил развернуться, как увидел на дороге большое скопление людей. И ни слова не было слышно. Просто все шли туда, и он пошел. Вода и мороженное выпало из рук, потому, что руки у него онемели. Сердце перестало вдруг колотить, почему-то замерло совсем. Когда мужчина стал проталкиваться в толпе, его немного пошатывало из стороны в сторону. Он все думал: «Почему нигде не слышно голоса моего сына?» . Среди толпы было много женщин, а мужчин поменьше. Отец вглядывался в их ужасающие лица, словно пытался кого-то узнать. И узнал только одно лицо, лежащее на горячем асфальте – это был его сын. На нем не было ни царапины, ни покраснения, только закрыты глаза. И ни слова вокруг не было слышно до сих пор. Все молча смотрели, как отец поднял малыша на руки и вышел из толпы. Машин больше не наблюдалось, так как эта дорога обычно была пуста. Редко кто здесь проезжал. А та чертова машина, которая мчалась в момент, когда Андрюшка бежал к клоуну, исчезла из виду. Люди молчали, смотрели на несчастного отца и шли за ним. Не все шли, но большинство женщин из толпы и несколько мужчин направились вслед за отцом. Никто не кричал, что нужно вызвать скорую помощь, что нужно спасать мальчика, что сумасшедший папаша. Просто молча шли за ним – кто-то плакал, прикрываясь руками, кто-то зазомбировано шел, но никто не говорил, и даже не смотрел друг другу в глаза.
Отец спокойно, медленным шагом нес на руках мальчика. Дыхание не слышно, сердце не стучит – жизнь кончилась, причем, жизнь двоих. Думать невозможно было, голова пуста, и душа тоже. Отец все понимал, что делал и осознавал. И каждый человек, за ним идущий, тоже это понимал. Пока он дошел до моря, к той толпе прибавлялись мимо прохожие люди. Все шли за ним молча. Казалось, всё вокруг замерло, и даже птицы замолкли. Море в этот момент было спокойным, видимо оно тоже молчало. Солнце стало светить тускнее, тучи его накрыли. Воздух окутывал всех сырой прохладой. Земля остановилась. Все затихло.
Отец подошел к пирсу. Люди остановились, никто не стал идти за ним дальше. Пока он шел, все, кто плакал, перестали, просто проводили его взглядом. У края длинного пирса отец остановился, но, лишь, на секунду. А на вторую секунду он исчез из виду. И море стало шевелиться. Маленькие тихие волны перешептывались друг с другом. А отца и сына и след простыл. После этого, их никто не смог найти, сколько не искали.
На третью секунду толпа стала расходиться, каждый в свою сторону. Но ни одно слово так никто и не сказал. И на двадцатую секунду никого у пирса не стало, все как будто растворились. Но никто не забыл, о чем они молчали.