Антра-наследница неба Т. III, Ч. I, Гл. IV

                Глава IV. Ты ли это, любимая?
 
   После того, как Усаторре и Саваж отправились выполнять
приказ Гастона, Антра сказала:
   – Мы остались без охраны, а в доме двое раненых.
   – Чёрт возьми, я об этом не подумал. Сделаем так: я попрошу
хозяйку привести трёх-четырёх местных парней. Мы им хорошо
заплатим. оружия у нас достаточно. но...
   – Я слушаю, родной.
   – Мне бы никогда больше не хотелось видеть тебя в бою со
шпагой в руках.
   – Дорогой мой, и это говоришь ты? Ты сам, как и Пьер,
сорвиголова и пускаешь в ход клинок не задумываясь, а мне,
лучшей ученице Молчальника, прикажешь сидеть за вязанием?
   – Зачем же за вязанием, с книгой в руках ты смотришься куда
гармоничнее.
  – Лейтенант! – голос её зазвенел. – не далее как сегодня я
убила двух негодяев, спасла жизнь Франсуа и твою. Если бы не
я, ты бы не выдержал бой с человеком в красном платке. У него
рука не слабее моей и великолепная техника, Ты на себе её
испытал, не правда ли? – она прильнула к мужу.
   – Я обнажаю шпагу, когда беда грозит тебе, любимый, и нашим
близким. Я знаю, ты боишься за меня, но равных мне нет. Тебе ли
это не знать?
   Правда была в том, что Гастон не столько боялся за неё, ско-
лько, помимо воли, его вдруг обуревал страх перед ней. А в памяти
стояло лицо её двойника. Одно только это воспоминание пронизывало
сознание Гастона леденящим ужасом перед грядущими разоблачениями
в судьбах жены и убитого юноши.
   Ночь после описанных событий прошла очень тревожно.
Франсуа метался во сне, у него был жар. Рана в грудь, даже при
самом хорошем исходе, уложила его в постель на несколько
недель. Антра не успевала менять салфетки и поправлять повязки.
благо, что перед высадкой на Гернси доктор Леблан снабдил её
запасом снадобий и перевязочным материалом. Гийом тоже спал
неспокойно, но ему повезло – пуля прошла навылет через мякоть
правого бедра, не задев кости и не перебив ни одного крупного
сосуда. Через неделю он уже сможет ходить, а через месяц забудет
о своей ране.

                247

   Гастон не спал, ожидая Антру. Она приходила на полчаса
и снова уходила к раненым. Перед мысленным взором Гастона
стояло лицо убитого. Или убитой? Он предчувствовал наступление
мрачных событий, но он не осмелился бы спросить Антру
ни о чём, что связано с тайной, окружающей её жизнь. При
всей своей влюблённости и безграничной преданности он стал
поневоле замечать в ней черты характера и странности поведения,
которые, если бы она и захотела, не могла бы от него
скрыть. Что-то демоническое проявлялось в ней, когда
обстоятельства ставили Антру перед выбором жизни или смерти.
Особенно когда это касалось не её самой, а самых близких
людей. Если сверхгениальность, как её необычные способности
назвал Ньютон, шла по линии самого Молчальника от древних
предков гелов и кельтов, то её доброта и самопожертвование
были унаследованы от бабушки, покойной королевы Марии-
Терезии. К тому же в ней была ещё третья сила, сила принцессы
Дианы, сила столь же могучая, сколь и непонятная, но осязаемая
Антрой, способная проявиться совершенно непредсказуемо
и фатально. Как она могла не догадываться, что свойства этой
силы, этой «монады», присутствие которой в себе она ощущала
всё чаще, приводили в смятение самого дорогого человека, её
обожаемого Гастона?
   Под утро Франсуа забылся. Антра прилегла рядом с мужем и,
не снимая пеньюара, провалилась в сон. Было, наверное, часов
пять утра. На отдалённом хуторе пропел петух. Гастон долго
вглядывался в строгое лицо жены, как же она изменилась за
последние  недели. трудно было поверить, что ей всего восемнадцать
лет.  Она лежала на спине, под нижними веками залегли глубокие
тени.  Гастон приподнялся и сел, опираясь на руку. Он смотрел
на Антру, и сердце его сжималось от страха. Сейчас она была
неотличима от лица убитого (убитой?). «Господи, только не это», –
шептал он, не отдавая отчёта в том, что он имел в виду под словом
«это». В разговоре с Ньютоном Антра один раз употребила слово
"это", но смысл его был совсем другим.
   Впрочем, откуда Гастону было знать. Антра даже ему ничего
не рассказывала о своих дискуссиях со знаменитым старцем. Антра
проспала ровно два часа. Всё это время Гастон неотрывно смотрел
на неё. Вдруг она открыла глаза, взор её был спокоен и ясен.

                248

   – Чем ты так расстроен? – спросила она. Гастон вздрогнул, а
она, обхватив его голову, прижала к своей груди.
   – Молчи, ничего не говори, пусть говорит наша любовь.
   Замерев, прижавшись друг к другу, Гастон и Антра молчали, но
их безмолвные души бродили над ними то сплетаясь, то расставаясь
на миг, чтобы снова приникнуть друг к другу, источая нежность и
тишину.
   Вернувшись после ночного дежурства у баркаса с пленными и
мертвыми бандитами, Усаторре осторожно постучал в их комнату, но не
услышав ответа, направился к Франсуа. тот ещё спал. Хайме сел рядом
с товарищем и тоже задремал.
   Тишину в доме первой нарушила Антра:
   – Ты не спишь, любимый?
   – Нет, я грежу наяву, будто мы оба где-то далеко, далеко а где -
- я не мог представить– ответил Гастон.
   – А мне приснился странный сон, меня благодарили. «За что?» –
спросила я. «За искупление», – был ответ. «Какое?» – «Это ты
никогда не узнаешь, если не хочешь потерять самое дорогое, что у тебя
есть на этом свете». И я увидела небольшую парусную лодку, на корме
сидела женщина вся в чёрном, а на коленях у неё лежал юноша, он
был мёртв. «Не хочу, не хочу!» – закричала я и открыла глаза...
Ты смотришь на меня, а в глазах слёзы. Мой любимый, никогда я тебя
не потеряю и никому не отдам, иди ко мне, – и они снова слились в
одно целое.
   Потом было утро. Хайме, отчитавшись о ночном дежурстве,
отправился вздремнуть с тем, чтобы через два часа сменить Саважа.
Антра,  проведав своих больных и пошептавшись с хозяйкой, взяв
подойник,  направилась на лужайку, где паслись козы, и надоив полное
ведро, вернулась в дом.
   – Ну вот, мои дорогие, буду отпаивать вас парным козьим молоком.
   Франсуа изобразил страдальческую мину: – Только не это. Меня уже
тошнит, я в жизни не пил козьего молока.
– Боже, какой у нас тут мужчина! – всплеснула руками Антра. – Можно
подумать, что вместо материнского молока он начал с молока от
бешеной коровы.
   – Это от какой? – спросил Франсуа.
   – От той, что утоляет жажду морякам в прибрежных кабаках,–
успокоил его Гастон.

                249

   – Вам, Гастон, я готов поверить, но откуда у вашей высокородной
супруги такие познания из жизни портовых притонов?
   – Франсуа, Франсуа, разве не вы бежали с нами из Лондона и не вы
ли, пока нас болтало на пути от Темзы до Дувра, рассказывали о днях
вашей бурной молодости где-то в кабаках Ямайки и Кубы? Вот за ваше
коварство, за попытку сбить с пути истинного мою неискушённую в
сомнительных похождениях супругу, пить вам козье молоко до того дня,
пока ваш прекрасный лоб не украсят козлиные рога.
   – Боже, как вы оба жестоки. Вот Усаторре никогда бы не пожелал
мне такого.
   Антра в это время процеживала молоко и наливала в большую
глиняную кружку. Не церемонясь, она приподняла голову Тардье и стала
поить его козьим молоком. Франсуа, жалостливо поглядывая на Антру,
глотал и глотал, пока кружка не опустела.
   – Теперь отдыхать! – проверив, заряжен ли пистоль, Гастон взял
шпагу и, прихватив складную подзорную трубу, отправился на берег к
Саважу.
   Этот последний день на острове обещал быть спокойным, по крайней
мере, до обеда всё было тихо. Хозяйка, толстушка Бетси Ббуль (это
была их с мужем фамилия), привела трёх парней из тех, что вчера
устроили облаву на бандитов. Парни расположились во дворе, потягивали
пиво, обсуждали вчерашнюю облаву и посматривали по сторонам – мало
ли что. Антра занималась ранеными. Но на всякий случай была в
мужском костюме, и шпага её висела на спинке стула рядом с постелью
Франсуа. Его знобило, жар не спадал, но он храбрился и всё пытался
заговорить с Антрой. Она отвечала рассеянно и невпопад. Из головы
не шло странное поведение Гастона – тогда, у тела убитого ею человека
с красным платком. У неё, как и у Гастона, сердце сжималось от
предчувствия чего-то зловещего, что надвигалось на их семью.
   Остров любви неожиданно стал для них началом трагедии. Кто же он,
этот человек в маске сатаны?

До встречи в следующей главе

                250