Разговор с поэтом

Посвящается Илье Кормильцеву.

А мне снилось, что Христос воскрес,
А мне снилось, что он жив.
(Илья Кормильцев)

Спустились сумерки. Я лёг, закрыл глаза и увидел поэта, скорее, его тень. Вот он подходит к изголовью и садится. Мы здороваемся, я пожимаю его руку.
— Что для вас творческий процесс? — задаю я вопрос.
— Творчество — это выражение себя, выброс, расплёскивание себя, если хотите.
— А что такое поэзия?
— Поэзия — это мир мыслей.
— А как же рифма?
— Рифма вовсе не обязательна. Возьмите вы Ай Ти или Маяковского. Там совсем нет рифмы.
— У Маяковского кое-где есть, — вставил я.
— Это футуризм, он отличается от верлибра. А вообще творчество — это хрупкий сосуд с чистой водой, и его надо не расплескать раньше времени.
— Ну, а рок-поэзия?
— Вы имеете в виду «Наутилус»?
— Да.
— Я писал для них стихи. По-моему, получилось. Их до сих пор поют.
— А как вы относитесь к различного типа премиям?
— Премия — это видимость признания. Я сам получил одну — «За честь и достоинство». Правда, уже после моей смерти.
— Это всё не важно для вас, — спросил я.
— Теперь да, не важно, а при жизни хотелось, очень хотелось.
— Ангелов вы видели?
— Видел.
— Кто это такие?
— Это существа из света.
— Но ведь свет — это то, что мы все видим.
— Не совсем так, — произнёс поэт. — Ангелы могут фокусировать свет. С его помощью они передвигаются, разговаривают, меняют форму.
— А кто вам нравится из нынешних поэтов?
— Всё те же: Арсений Тарковский, Анненский, Брюсов. Ну, мне пора, — закончил он.
Поэт поднимается, протягивает мне руку, и на этот раз я чувствую его рукопожатие. Он подходит к окну и исчезает. Медленно брезжит рассвет.