Во тьму

На мгновение свет полностью ослепил Джека.  Автобус остановился напротив него, свет его фар, столь яркий мгновение назад, не мог разогнать кромешную тьму вокруг одиноко стоящего в самом центре ночи человека. Джек вошел в открывшуюся перед ним дверь. В автобусе было всего пять человек – мужчина с седыми висками сидел, молча глядя в окно, а на его плече спала девушка лет семнадцати со светлыми волосами собранными в хвост, на самом дальнем сидении была старая женщина со сморщенным, словно сухофрукт лицом, понять спала она или бодрствовала было совершенно невозможно.  Но внимание Джека привлекли две молодые девушки, лет двадцати - двадцати пяти, одна из них – блондинка в зеленой куртке и узких джинсах делала что-то в своем айфоне, а вторая – смуглая брюнетка в колготках в сетку с улыбкой смотрела ей через плечо.  От чего-то эти две девушки показались ему смутно знакомыми, по тому он сел на сидение через проход от них и попытался вслушаться в их разговор. Несмотря на окружающую тишину, когда ни один звук с наружи не прерывал мерного гудения мотора, он не мог разобрать большую часть их разговора, выхватывая лишь обрывки фраз. Блондинка хотела сделать фото на память, фото «их в поезде», чтобы они вспоминали потом свою поездку, а брюнетка лишь отвечала ей с улыбкой,  что это не поезд, а автобус.
Джек пытался вспомнить, откуда мог знать их, ведь эти девушки казались ему такими знакомыми, но мозг не слушался его, словного монотонность окружения проглотила его память.
Автобус остановился.  Девушка? спавшая на плече у мужчины с седыми висками, встрепенулась.
- Пап, мы приехали? – ее голос доносился откуда-то издали, хотя расстояние между ними и Джеком не превышало пары метров.
- Да, дочка, нам выходить.
- А разве мы ехали не в машине? – на секунду во тьме мигнула неоновая надпись «Пицца», или это была лишь игра воображения Джека.
- Нет, Элис, мы ехали в автобусе, да. – Мужчина встал и вместе с дочерью вышел в наружную непроглядную тьму.
Автобус снова тронулся, руки Джека мерзли, все его тело словно окоченело, хотя остальным пассажирам, похоже, было тепло.  Джек физически чувствовал тепло, исходившее от девушек. Он совершенно потерял счет времени, его память не давали ответов, в мире остался лишь он и тепло их тел.
Автобус вновь остановился, девушки поднялись и, со смехом переговариваясь, двинулись к выходу. Джек попытался последовать за ними, но ноги плохо слушались его, а язык заплетался так, что он не смог произнести ничего, кроме нечленораздельного мычания.  Он смог лишь дойти до сиденья, которое раньше занимали девушки, и повалиться на него. Сидение было холодным.
Еще два пассажира растворились в ночи, через мгновение тишина проглотила их смех, время потерялось в этой бесконечной черноте за окном и мерном гуле мотора.  Раньше он помнил их лица, их запах, их тела, но сейчас в его мозгу была такая же тьма, как и снаружи автобуса. Куда собственно он ехал? Да и откуда? Джек не знал, он уже не был даже уверен, действительно ли Джек его настоящее имя. В этой бесконечной поездке ничто не имело значения.
Автобус вновь остановился. Сморщенная старушка встала и медленной шаркающей походкой двинулась к двери в хвосте, казалось, что на ее испещренном морщинами лице было что-то похожее на улыбку.
- Дорогой, я, наконец, приехала. В больницах ужасная еда…
Автобус тронулся вновь.  Голова Джека стала болеть, словно воспоминания начинали пробиваться сквозь корку сонного беспамятства, свет ламп под потолком автобуса, до того тусклый, теперь выжигал глаза. Сквозь боль начали проступать воспоминания – вот он подходит к двум девушкам на вокзале, говорит, что его зовут Джек, где-то вдалеке слышен стук колес проходящего поезда, вот они едут к нему домой и смеются, за окном горят огромные неоновые буквы – «Пицца», рядом с пиццерией авария – медики достают из машины человека в крови и с седыми висками, а вот больница – там тоже кто-то умер, это видно по лицам людей, стоящих у крыльца, Джек и девушки едут дальше, они уже у него дома, блондинку зовут Дженни, а брюнетку вроде бы Ребекка, хотя не важно, они его №11 и №12, он берет нож и кромсает их, он слышит вопль, он наслаждается воплем, его руки согревает теплая кровь, их тела тоже теплые, все еще продолжают дрожать под его скользкими пальцами, снаружи слышен шум полицейских сирен, Джек бежит, в его руке окровавленный нож, он успевает полоснуть им одного из копов, ждавшего его на заднем дворе, а затем видит его напарника, грохот и слепящая глаза вспышка…
Джек вскочил, кровь бешено стучала в его висках. Вокруг было совершенно пусто, тусклые лампы, непроглядная тьма за окнами. Он бросился к кабине водителя – там было пусто. Ужас плотным комом стал подкатывать к его горлу, когда дверь за его спиной с шумом открылась. Джек вышел наружу – лишь тьма, тьма и тишина окружали его, ни ветра, ни звезд, ничего, лишь меркнущий свет из окон и гул мотора автобуса, исчезающего вдали. Вокруг не было ничего, чернота проникала сквозь его одежду ледяными касаниями. Джек потерял ориентацию в пространстве, его глазам не за что было зацепиться в этой безбрежной темноте, он хотел кричать, но звуки вязли в ней, его голос отсутствовал, как и мир вокруг.  Джек не мог понять, не мог смириться с этим отсутствием чего бы то ни было, эта черная пустота сводила его с ума. Впрочем, у него была впереди целая вечность, чтобы привыкнуть к ней.