Из крайности в крайность

     — Что ты так долго?! Невозможно ждать!
     Духота вытесняла воздух такими темпами, что с утра уже начинала кружиться голова. Я ещё не проснулся, но вокруг уже бурлила жизнь. Трубку разрывал крик моего разъяренного друга, и мне это не приносило радости, но я старался сдерживаться.
     — Сань, успокойся, что случилось?
     — Ничего не случилось! Просто, я не вижу смысла общаться с людьми, которым лень поднять свою задницу в полвосьмого утра, чтобы выехать на работу! Все, я ждать…
     — Сань, погоди!
     — Я ждать...
     — Да подожди!
     — …Не собираюсь! Увидимся на работе. – После этого я услышал гудки.
     «Хорошее начало утра, ничего не скажешь…» — подумал я. После этого я неспешно собрал свой синенький портфель, взял документы, перепроверил всё и вышел из дома. Солнце пекло не щадя живого, только ветер работал, как реанимирующее средство. Люди, которые уже успели с кем-то поругаться и явно не собирались на этом останавливаться, быстро, но неуклюже передвигались по улице. В наушниках пошел бит и я рванул от своего оранжевого подъезда в сторону метро. Дорога лежала сплошными поворотами среди машин, стоянок, мимо старой прачечной, что стоит на небольшой возвышенности, мимо домов, откуда люди скорее выползали, чем выходили, но вся динамика прекращается, когда посреди дороги лежит котенок, лениво зевая и потягиваясь.
     Он был черный с белым животиком и лапками; приятно, мягко покусывал за палец, мурлыкал, перекатывался с одного бока на другой, и вроде все забыли обо всем, к чему они так «бежали», но кому-то позвонили, и мы вернулись к «реальности». Продолжая наши «крысиные бега» я заметил, что людей по-прежнему может что-то радовать, просто они редко поднимают свои забрала серьезности. А каждая радость тут стала ценной вещью и очень редкой. Антиквариат, по сути. Через добрый час толканий в метро и ругани между едва знакомыми или вовсе не знакомыми людьми в напряженной обстановке я выбрался наружу. Боже мой, свежий воздух, ты так приветлив! Я невольно улыбнулся. Все-таки, хоть что-то радует в этой жизни, а люди придают слишком большое значение плохому. Все хорошее забывается, если настанет момент решать какой-то вопрос. Спасенная душа забудет о том, что она ещё здесь благодаря человеку, у которого она хочет отсудить конфету. Дорога лилась миражом вперед, асфальт накалился до предела — даже кроссовки начинали к нему прилипать. Изнурительно.
     Добравшись до офиса и спустившись вниз, в подвал, меня даже передернуло. В ожидании заказов, своей очереди на сдачу денег. Все злые, перемывают кости начальству, координаторам. Ладно, если бы это были бездельники, любящие обсуждать других, лет двадцать, но тут… люди, которым за пятьдесят! Саня меня увидел, улыбнулся и поздоровался со мной.
     — Чего, как дела?
     — Да все в порядке, не считая того, что напрягают некоторые личности, что позволяют себе срываться на друзей, не говоря причины.
     — У меня на это есть причины.
     — Да ладно? А я и не заметил, — улыбнулся я. Поговорили о том, о сём, получили заказы. К сожалению, мы привыкли ловить зверские взгляды от людей, которым мы ничего не сделали. Проблема в другом, в том, что люди смотрят так на каждого. Практически. Люди перестали думать о других. Очень жаль. Я так думал, пока не дошел до первого заказа.
     Станция метро Марксистская. Особняк — три этажа, офисные помещения, но более приятные, чем настоящий офис: охрана, секретари… меня с удовольствием проводили до моего заказчика, которым оказалась леди лет тридцати очень приятной наружности.
     — Здравствуйте, вы курьер?
     — Да, вот накладная, а вот заказ. Сдачи нет, к сожалению.
     — Да она и неважна. Вы сюда приехали с грузом за спиной в такую жару, вы заслуживаете небольшого вознаграждения.
     — Оно и так есть, — улыбнулся я, — в удовольствии от этих мини-путешествий. Но деньги никогда не бывают лишними, вы правы. Спасибо, до свидания!
     — До свидания.
     Я вышел, закрыв за собой дубовую дверь. Мне не хотелось думать ни о чем, и я решил посмотреть, что будет дальше. Спустившись по лестнице и сделав пару хитрых поворотов, я покинул особняк, застрявший среди бетонных плит многоэтажных домов. Я взглянул на карту, ведь это только начало.
     Станция метро «Таганская». Во дворах встретил меня довольно приятный мужчина, который принимал заказ от жены. Он устало поведал мне о том, что ночью работал. Однако это ему не помешало… вернее, его гостеприимству. Он смерил меня страдальческим взглядом и предложил кофе. Знаете, после таких случаев просыпается желание любить всех людей, но я опаздывал и был вынужден отказаться.
     Счастье длилось недолго. Станция метро «Авиамоторная». Строительный рынок. В огромном торговом центре было достаточно уютно, даже для того, чтобы развернутся с довольно крупной покупкой. Здание представляло собой куб с маленькой квадратной площадкой внутри, предназначенной для стоянки. Оно было разделено на две части и соединено стеклянными мостиками. До поры до времени было уютно.
     — Здравствуйте, Михаил Прокофьев?
     — Да, это я.
     — Я курьер из аптеки с заказом на вас.
     — Ах, да, пройдемте.
     Мы подошли к фанерному самодельному столику, где разобрались с заказом и завершили диалог:
     — Какие молодые курьеры пошли! Раньше старые ходили.
     — У нас работают все от мала до велика.
     — Я слышал, курьерами идут от безысходности! — Сказал он ядовито. Я не ожидал такого ехидства на пустом месте. В его глазах я увидел то, что мы называем презрением. Глаза блестели, словно он только что сильно ранил дикое животное и теперь глумится над ним, что приносило ему удовольствие.
     — Или студенты… — ответил я.
     — От безысходности они тоже идут. Мне жаль вас.
     — Я ничего плохого не вижу в том, чтобы доставлять людям то, в чем они нуждаются. Не принимаю оскорблений. Особенно от торговца. Всего хорошего.
Глаза наполнились обидой и разочарованием охотника, потерявшего свою добычу. Я никогда не любил так делать, но тех, кто пытается поработить тебя или задеть, нужно научить чувствовать боль того, кому они хотят её причинить.
     «Новогиреево». Квартира пожилой женщины. Я упоминаю далеко не все заказы, но для сравнения: ей было трудно ходить, двигаться вообще, но даже она спросила, не тяжело ли мне самому! И всё в таком духе. Забота — иногда достаточно только её. На чай для души.
     Люди везде разные, среди них остались те, кто готов помочь хоть как-то тем, кому это нужно, даже если им самим плохо. Вот они — редкий случай. Вот они — алмазы.
     Последний заказ в Строгино. Я записал это в ежедневнике сразу, как поехал обратно. Итак…
     Место действия: станция метро «Строгино». Где-то в её недрах.
     Время: около десяти часов.
     «Строгинская мафия или бабушки в России»
     Этим знойным днем я выполнял обычный заказ по доставке лекарств. Мне нужно было ехать в Строгино. Стартовал я из Щукино, но забыл, по какому конкретному маршруту идёт этот трамвай. За мной зашли четыре бабушки. Я спросил их, сумею ли я доехать до Строгино.
     — Смотря куда вам нужно. — Ответила одна из бабуль. Все товарки с таким важным военным взглядом, на один рост, навскидку лет под семьдесят.
     — Мне нужно на Исаковскую улицу…
     — Со мной выйдешь! — ответила старушка. Судя по чертам лица, она всегда была подозрительна и очень сосредоточена. — Тебя дальше проведут.
     — Спасибо большое! — Ответил я.
     Стоп. Что? Проведут? Как какая-то группировка. С нехорошими мыслями я вынул файл, положил под седалищный нерв и сел на ступеньку трамвая, ибо мест не было.
     Тудух-тудух-тудух…
     Завораживающий вид необыкновенных домов цвета персика рядом с пристанью отогнал мои мысли. Дальше — мирная Москва-река, тихо спал Строгинский лесопарк. Повернув голову в сторону пункта назначения, я увидел, как тучи собрались над этим районом.
     Тудух-тудух-тудух…
     — Нам выходить. — Сказала мне старушка. Она вышла с подругой, а я двинулся следом с ними.
     — Спасибо, а как дальше?
     — Мы едем с тобой на 678 автобусе, а через две остановки выйдем. Там покажут.
     — Хорошо, спасибо. — Улыбнулся я.
     Через две остановки мы вышли. Все бабушки быстро рассредоточились и на одной скорости разошлись в разных направлениях, словно работали под прикрытием. Ниоткуда выплыла ещё одна бабушка, ростом чуть выше остальных, немного упитаннее и шире в плечах, а две здоровые сумки прибавляли мощности.
     — Я тебя проведу. — Сказала она.
     — Спасибо большое, вам помочь? — Спросил немного ошалевший я.
     — Нет, спасибо. Мне для равновесия очень удобно так... — несколько насмешливо ответила она.
     Мы шли минут пять, после чего она попросила минутку подождать. И вновь откуда-то возникла почти такая же копия предыдущей бабушки, но без сумок.
     — Проводи его до Исаковской улицы, четырнадцать, корпус один…
     «Я корпуса не называл! Но именно это мне нужно!» — проорал я у себя в голове. Та кивнула и пошла, а я за ней.
     Через те же пять минут она произнесла:
     — Парень, — говорит она мне, — мне тут свернуть надо, остановись на минутку.
     Вдруг, будто переместившись в пространстве, вылезла третья бабуля, как две капли воды похожая на одну из тех, которых я недавно видел.
     — За мной, я проведу.
     Честно? Мне стало очень не по себе. Я начал нервничать, но внешне только улыбался.
     — Спасибо большое вам.
     — Не за что! — Прокричала старушенция.
     Через пару минут мы были около дома.
     — Девятый подъезд, вот этот… — сказал мой спутник, указав ладонью на этот подъезд.
     — Да… спасибо большое, но… я же не говорил… — я хотел было обернуться и разоблачить этот заговор, однако мой проводник исчез.
     Меня передернуло. «Спокойствие, ты переработал. Все хорошо…» — успокаивал я себя. Следующей странностью было то, что мне нужно было позвонить в триста пятую квартиру, чтобы доставить в триста десятую. Ладно, звоню в домофон.
     — Кто это?
     — Доставка.
     — Заходите.
     В отдалении из домофона послышался еще один, посторонний голос.
     — Да, этот парень в красной майке и с синим рюкзаком.
     Что?! Как?! Откуда?! Я пришел с той стороны, откуда меня не могли видеть, никак! За последние лет пять впервые перекрестившись, я поднялся на шестой этаж. Зазвенело много замков. Дверь приоткрылась, но осталась запертой на цепочку. Чувствовалось напряжение.
     — Ты кто?
     — Доставка, из аптеки.
     — Доказать сможешь?!
     Недолго думая, я протягиваю накладную. Дверь захлопнулась, прозвучал звон снимаемой щеколды, после чего из-за закрытой двери я услышал:
     — Девочки, отбой!
     Дверь распахнулась, и я зашел квартиру. Но не успел я поставить за порог второй ботинок, как одна из бабушек закрыла за мною дверь. Меня окружили четыре бабушки. После всех формальностей заказа оставалось последнее.
     — Если все правильно, распишитесь, пожалуйста.
     — Я не буду нигде расписываться! — Взревела старуха. — Я нигде не оставляю своей подписи! Проваливай!
     — Но…
     — Проваливай!
     Меня буквально выпихнули из квартиры, но я знаю, что за мной продолжали следить в дверной глазок.
     — Охренеть! Я им лекарства, а они — выгоняют! Сумасшедшие! Хамы! Ещё на нас что-то говорите.
     Злой, я вылетел из подъезда в сторону ближайшей остановки, о существовании которой даже не подозревал.
     Был всё тот же знойный день, но вокруг никого не осталось. Окрестности опустели. Я одними только губами произнес:
     — Это бабушкин заговор…
     Среди домов в Строгинском дворе внезапно раздался старческий смех. Видимо, это ещё не конец…
     Вывод пришел сам собой. В любом случае, что бы ты ни делал, как бы ты к другим людям не относился… Добра не так уж мало, относиться нужно иначе, чем многие сейчас. А те места, где людей боятся больше, чем врагов, долго не проживут. Мы коммутируем друг с другом. Помогайте друг другу. Будьте этими частичками алмазов среди пыли повседневности! Иначе куда скатится мир?

     2013