Школьный подвал

Асфальт под ногами начал вибрировать, распространяя мерзкие ощущения по всему скелету, вплоть до черепа. Хуже всего приходилось ногам, которые как будто превратились в желе и стали растекаться по площадке. К счастью, это длилось несколько секунд, после чего по ногам хлестнул резкий толчок, заставивший подогнуться колени. Раттусы опять применили «волну». Мы с Максом разом закрутили головами, потому что, судя по силе удара, эпицентр был совсем рядом.
- Там! – Макс вскинул руку, показывая мне куда смотреть.
  Через сквер, прямо напротив школы, стояло здание районной администрации, прекрасно видимое сейчас, когда на деревьях почти не осталось листьев. Посередине его, расширяясь клином снизу вверх, через все шесть этажей пролегал теперь огромный разлом. Казалось, что он разделил здание на почти равные половины, и мне вдруг захотелось посчитать окна справа и слева от разлома на каком-нибудь одном этаже, чтобы убедиться так ли это. На высоту двух нижних этажей разлом был завален обломками перекрытий, стен и мебели, продолжающих сыпаться сверху. Зато вверху, где провал был шире, сквозь здание можно было увидеть небо.
  Зрелище, наверное, было довольно масштабным, раз мы с Максом застыли на месте, не в силах оторваться от него. Хотя долго любоваться не получилось. Здание начало медленно оседать, поднимая в воздух вязкую тучу серой цементно-кирпичной пыли. Послышался шум, начавшийся с тихого прерывистого рокота, и перерастающий затем в тяжелый, гулкий, дробящийся на части, грохот. По земле снова пошла дрожь, теперь уже вполне обычная, без вибрации. Запоздалым отзвуком в окнах домов задребезжали уцелевшие стекла, к звяканью которых тут же стало примешиваться постороннее навязчивое пиканье, доносящееся непонятно откуда. С запозданием я сообразил,  сигнал моего навигатора, предупреждавший о выходе за радиус безопасности. Вряд ли другие не почувствовали «волну», скорее всего, просто не хотели возвращаться и отвлекаться от главного. Как бы то ни было, они ушли вперёд, оставив нас на улице одних, без прикрытия. В последнее время это было крайне нежелательно, но тут мы сами были виноваты – как будто падающих домов не видели. Мы с Максом переглянулись и рванули догонять остальных. Забежали в школу, прямо по коридору, налево и вниз в черноту подвала, едва разбавленную слабым светом, проникающим сквозь лестничный проем  и крошечные зарешеченные подвальные окна. Навигатор всё пикал и пикал, и я бежал вперёд, слыша за спиной тяжёлое дыхание Максима – полнота всегда была его подругой, доставляющей массу, в прямом смысле этого слова, неудобств.
- Да где они?! – умудрился прохрипеть Макс на бегу.
  Его слова прибавили мне скорости, ну и проблем тоже. Завернув за угол, я чуть не наступил на валявшуюся пустую бутылку, которая тускло блеснула в темноте, перепрыгнул через неё и споткнулся о кирпич, которого уже не успел заметить. Чудом не упав, я пробежал по инерции несколько шагов, споткнулся ещё раз обо что-то и в результате был пойман Артёмом, крепко схватившим меня за плечо.
- Тихо, тихо, спокойней, ты что? – он, не отрываясь, смотрел мне в глаза, освещённый светом фонаря, отражённым от стены. Все остальные полукругом стояли рядом. Задыхаясь, подошёл Максим и прислонился к холодной бетонной стене.
  Только сейчас я понял, с какой скоростью колотится моё сердце и как мне не хватает воздуха. Паника. Значит вот что называют этим коротким словом, включающим в себя ужас одного человека и массовое безумие тысячной толпы. Я испытал её впервые в жизни и не хотел бы испытать во второй раз. Вытолкнул весь воздух из легких, глубоко вздохнул и попытался сделать своё лицо таким, чтобы со стороны казалось нормальным.
- Всё, я в норме.
  Видимо, мое лицо действительно обрело человеческое выражение, потому что Артём сразу же отпустил моё плечо.
- Что там случилось?
- Мэрию снесли к чертям. – прохрипел Макс, стянув с головы шапку и ероша ладонью мокрые от пота волосы.
- Что, правда?! Совсем? – Виталий шагнул вперед.
- Нет, шутит он, сейчас самое время поприкалываться, а то скучновато как-то. – проворчал Женька.
- Снесли и черт бы с ней, – Артём махнул рукой, – там все равно никого из наших нет. Может, кто из привлечённых сидел, а им туда и дорога. Давайте продвигаться, надо здесь зачистить до темноты, или нам проблемы светят.
- Проблемы светят в темноте, от них не спрятаться нигде. – Виталик был асом по части стихотворных экспромтов и всегда что-то выдавал, не смотря на то к месту это было или  абсолютно нет.
- Поэт… – пессимист Женя произнес это с такой непередаваемой интонацией, что было непонятно гордиться Виталию своим талантом или закопать его поглубже и забыть где.
- Пошли, хватит уже. Исс, веди. – Артём обращался к члену команды, до этого молча наблюдающему за нами, стоя чуть в стороне.
  Исс коротко кивнул своей удлинённой, так и хотелось сказать – крысиной, мордой, сверкнул красными глазами, резко повернулся и пошёл вперёд пружинящим шагом. Несмотря на сгорбленность фигуры, да и вообще весь свой странный, мягко говоря, вид двухметровой крысы-мутанта, вставшей на задние , в нём, в отличие от любого из нас, чувствовалась военная выправка. Никаких лишних слов, телодвижений, всё согласно приказу. Да, если бы не оппозиция раттусов, может, нас бы давным-давно колонизировали. А пока борьба шла с переменным успехом. Впрочем, бывали и такие дни, когда мне казалось, что  близится к завершению, и далеко не в нашу пользу. Насмотришься, как высотки осыпаются карточными домиками, и оптимизм улетает вместе с пылью, которую потом разносит над развалинами ветер.
  Исс всё шагал и шагал вперёд, даже не оборачиваясь, и мы шли за ним по подвалу, едва не задевая головами трубы водоснабжения над нами. Окошек дальше уже не было, и только фонари, отрегулированные на минимум, освещали на пару метров вперёд пространство, которое дальше терялось во тьме. Иногда свет фонарей упирался в стену, и оказывалось, что впереди поворот направо или налево, мрачный и тёмный, как дорога в ад.
- Никогда не думал, что в школе может быть такой здоровый подвал. – Виталик словно прочел мои мысли.
- А ты под ноги себе посмотри внимательней, мы уже давно не в школе. – ответил ему Женька.
  Виталик остановился и наклонился, разглядывая пол, и я, заинтригованный, тоже присел на корточки рядом, увеличив мощность своего фонаря. В его свете оказалась не сухая земляная насыпь подвала, а влажная, казавшаяся жирно-маслянистой, бугристая почва, сплошь поросшая коротким жёстким бурым мхом. Оттого, что почва была с оранжевым оттенком, да ещё в сочетании со мхом, у меня возникло ощущение, что мы находимся на кожуре гигантского сгнившего апельсина, покрытого плесенью.
- А где мы, если не в школе?! – Виталька, первый раз оказавшийся на «сплаве», вскинул голову на Женю, который всё это время стоял рядом. – Вот же стены! – и Виталик направил  вбок, осветив бетонные блоки.
- Копия, – спокойно пояснил Женька, – ошибка пространства, или его преобразование на стыке миров. Сварной шов, так сказать. Материалы сплавились, проникая один  в другой. К крысам утёк наш подвал, к нам – их болото. Мы сейчас можем находиться и в чёрной дыре, и в гиперпространстве, или вообще в нигде и в никогда.   
  Закончить своё объяснение он не успел, потому что впереди блеснул  и послышался чей-то короткий свист. На этот раз те, кто ушёл вперёд, ждали отставших. Ещё бы – здесь, в темноте и неизвестности, действительно не стоило разбредаться.
- Пошли, – коротко скомандовал Женька, закинув «калаш» на шею и положив на него руки, точь-в-точь, как наёмник из какого-нибудь боевика, которые штамповали в Голливуде всего лишь полгода назад. И где теперь Лос-Анджелес вообще, если на его территории сейчас, как говорят, горы в два раза выше Эвереста. 
  Мох под ногами, несколько поворотов (сколько их уже было в этом подвале, подумалось мне, идём как крысы в лабиринте) и вдруг Исс замер, отведя назад руку (лапу?) в жесте понятном каждому – стоп.
- Цса! – приглушенно бросил он, что, соответственно, не требовало перевода.
  Все замерли, а Исс, вытянув свою и без того порядочно удлиненную морду ещё больше вперед напряженно вслушивался во что-то, что, несомненно, мог услышать только он. Прошло, казалось, несколько минут, прежде чем он повернулся и осторожно двинул рукой, показывая, чтобы мы отошли как можно тише.
- Что там? – тихо спросил Артём, когда мы отдалились от поворота на несколько шагов.
- Хьей ссаа лиссе, нашан.
- Ннайе? – Максим почему-то перешел на язык раттусов (может из вежливости).
- Лла.
- Засада. – Артём оглядел нас всех по очереди, скинул с плеча карабин и осторожно двинулся вперёд. Исс преградил ему дорогу.
- Шей кхайил лла Исс. – и он, в свою очередь, тоже скинул с плеча своё… «ружьё», что ли назвать, хотя, похоже довольно отдалённо. Сам Исс называл своё оружие «хинца». Мне как-то довелось стрелять из такого – прикольная вещь, только на своих направлять не стоило, потому что вместо спускового крючка была плоская прямоугольная кнопка, реагирующая едва ли не на касание, и никакой предохранительной скобы.
- И чего он предлагает? – прошипел Женька, уловив знакомое имя. Раттусы говорили о себе только в третьем лице, никогда не употребляя местоимения «я».
- Говорит, что сам разберётся. – перевёл Артём, хотя, по-моему, других вариантов перевода здесь и быть не могло, учитывая характер Исса.
- Ну, ясный перец! – хмыкнул Виталик.
  Исс задрал голову вверх, к трубам, проследил взглядом, как они заворачивают за угол и повернулся ко мне, оскалив клыки:
- Иллий ша асцай?
- Побегаешь немного, спрашивает, – хмыкнул Артём.
- Вот блин! – мне уже были знакомы такие пробежки, которые имел в виду Исс, но делать было нечего. Учитывая, что я был меньше всех ростом и довольно худощавый, шансов на удачу у меня было намного больше, чем у других. – А куда я денусь!
  Исс кивнул мне и протянул своё оружие, после чего вытянулся во весь рост, выправив в кои-то веки свою сутулую спину, зацепился лапами за крайнюю трубу и скользнул наверх. Он подтянулся так легко, что трубы даже не зашатались, лишь слегка скрипнули, и с них посыпалась пыль. Какому из миров эта ржавая пыль принадлежала было неизвестно. Исс пополз по трубам вперёд, а мы осторожно следовали за ним до самого поворота. Там Исс остановился и протянул вниз лапу, в которую я вложил его «хинцу». Макс достал из нагрудного кармана куртки оптический кабель и дисплейные очки, соединил их, протянул очки Иссу и осторожно подошёл к самому углу стены. Присев, Макс выдвинул кабель вперёд, за угол и стал понемногу поворачивать его, а я смотрел вверх, на Исса. Он нацепил на себя очки, которые были рассчитаны на голову человека, а на нём выглядели, как на корове седло. Поскольку уши у раттусов торчат вверх, типа как у наших крыс, то дужки очков никак не могли попасть за них, а лежали на волосатых щеках Исса. Когда он посмотрел на меня поверх очков, я чуть не прыснул со смеха. Нервы, чтоб их!
Исс сдёрнул очки, протянул их мне и кивнул. Я тронул Макса за плечо и показал ему знаком, чтобы он отошёл и освободил мне место. Оглядев всех ребят и махнув им рукой (ну, так, на всякий случай, вдруг последний раз вижу), я шагнул вперёд и приготовился.
- А что потом будем делать? – во весь голос заорал за моей спиной Артём, так что я вздрогнул.
- Костёр разведём, испечём картошечки, поедим горяченькой! – проорал ему в ответ Женька.
  Исс коротко свистнул сверху, и я рванул вперёд. Первым, что бросилось мне в глаза, было то, что за поворотом светло. Не дневной солнечный свет, а, скорее, сумерки, когда солнце только что опустилось за горизонт. Хотя оттенок света был немного странноватым, но в следующее мгновение мне стало не до оттенков, когда мне навстречу из-за какого-то пригорка блеснул шипящий разряд. Я вильнул в сторону, и в этот момент над моей головой пронеслись две короткие молнии, впившиеся в землю впереди.
- Всё! – Исс произносил наши слова хотя и довольно чисто, но со странным шипением. Такого акцента не было ни у немцев, ни у японцев, ни у кого на Земле.
  Я присел на корточки, и оказалось, что ноги слегка дрожат. Сзади на плечо легла чья-то рука, я поднял голову – не рука, а лапа. Исс поднял вверх большой палец левой руки и прошипел:
- Класс! Асцай лисс! – ну, понятно – хорошо бегаю!
- И что тут у нас? – подал голос Женька.
  Остальные тоже подошли и всматривались вперёд. Земля дальше была неровной, и уже никак не походила на пол школьного подвала. Кочки, бугры, небольшие впадины, всё заросшее мхом и, кое-где, редким чахлым кустарником, типа верблюжьих колючек. Мы пошли вперёд и через несколько шагов наткнулись на трупы двух раттусов. Кто им придумал такое название, неизвестно. Люди никогда не могут называть вещи своими именами. Всегда нужно что-то нафантазировать. Понятное дело, что нельзя было называть этих существ крысами, хотя они и походили до ужаса на наших грызунов. Но тогда бы называли их так, как они сами – «иллис», так нет, надо латынь оживить обязательно, которую сейчас меньше людей знает, чем язык самих раттусов.
  Артём с Женькой взяли у убитых оружие с боеприпасами, и мы снова пошли дальше, до очередного поворота, потом до следующего за ним. Расстояния между ними заметно увеличивались и до последнего мы шли, наверное, целых полчаса. Мне, да, наверное, всем уже начинали надоедать эти стены, замкнутое пространство, монотонность ходьбы. Казалось, что скоро начну засыпать на ходу. Наверное, пора было отдохнуть. Я подумал, что мне придётся первому заговорить о небольшом привале, потому что от других не дождёшься. Хотя, можно оставить это на Максима – он тоже прилично выдохся, судя по виду…
  И вдруг Исс схватил меня лапами за куртку и швырнул в сторону. Я упал на землю и тут же надо мной, рассекая воздух, просвистело что-то темное гибкое ( в голове мелькнуло, что откуда-то оторвался кабель) и врезалось в грудь Исса с такой силой, что тот, пролетев по воздуху метра три, с размаху впечатался в стену и сполз по ней вниз. Все бросились на пол, выхватывая оружие, а стена справа, откуда ударил «провод» вдруг начала размываться. Бетонные блоки словно таяли в воздухе, потолочные плиты с трубами тоже и вот уже в той стороне не подвал, а открытое пространство. Пол, по которому мы шли, размазался в вязкое жирное месиво, протянувшееся на несколько десятков шагов вперед. Дальше была видна твердая поверхность, пятачок земли, сплошь покрытый бурым мхом и частым низким кустарником. Я поднялся на ноги. Впереди, насколько можно было увидеть, простиралось болото – бесконечная череда провалов, заполненных маслянистой жижей и островков, поднимающихся из неё, а над всем этим унынием, удаляющимся в белесый туман, светило бледное тусклое голубоватое солнце.
- Ложись! – закричал позади меня Женька. Я, не раздумывая, снова упал на землю, оторвавшись от созерцания пейзажа, и увидел, как всего в паре шагов от меня, болото вспучивается мыльным пузырем, лопается, и из него вываливается такая тварь, какая и Лавкрафту не снилась. Бугристое массивное тело неровных форм, метров пяти в ширину, сплошь покрытое шевелящимися короткими щупальцами и опирающееся на толстые сплющенные отростки по бокам, словно кошмарная пародия на мокрицу. Спереди, в той её части, что была ближе к нам, извивались три щупальца намного длиннее тех, что были на теле, опускавшиеся в болото. Вдруг веером поднялись вязкие брызги, одно из щупалец взлетело, распрямившись, и ухватило Исса, до сих пор лежавшего неподвижно, поперек туловища, и мне стало понятно, что за «провод» сбил его с ног. Щупальце быстро потянуло Исса в болото, но тут Женька с Максом открыли по нему огонь, излохматив в клочья. Тварь в болоте задергалась, поднимая волны, я достал пистолет и, не останавливаясь, выпустил всю обойму, остальные, вскочив на ноги, тоже стреляли, пока Женька не крикнул, чтобы все отошли, а потом он вдарил из подствольника, проделав в этой дряни приличную дыру. Мокрица, наконец, перестала дергаться и стала медленно погружаться.
  Я кинулся к Иссу, который оказался жив и начал приходить в себя, и только собрался поблагодарить его за свое спасение, как сзади раздался низкий, такой, что закладывало уши, вой, и из тумана вылетело что-то типа низкой широкой лодки, кажется на воздушной подушке, в которой сидело семь-восемь вооруженных крыс. Видимо, патруль услышал перестрелку со взрывом и нагрянул с проверкой. Лодка круто развернулась у ближайшего островка, крысы выпрыгнули из неё, с ходу открыв по нам огонь. Воздух вокруг затрещал от проносящихся разрядов, стена слева, оставшаяся на месте, стала покрываться опалинами. Женьке ударило в правое плечо, так, что он развернулся на месте и только потом упал. Виталику попали в живот, он тоже упал, крича от боли, и я подумал, что ему конец, но увидел, как он сдергивает дымящийся ремень – разряд попал в бляшку, оплавив её, а Виталика, видимо, только обожгло.  Тут и мне самому прилично опалило ногу. Все это заняло секунд пять, пока мы, опомнившись, не открыли ответный огонь. И понеслось!