Жизнь Ивана Пряжина

    Пригородный вокзал. Маленькое помещение, где сидит кассирша за окошком. В «зале», точнее, в «комнате ожидания» стоят две скамьи. Ожидающие поезда дремлют, жуют свои припасы, девушка читает газету.
    Между рельсами насыпаны почерневшие камешки, сквозь них кое-где пробивается травка, хилая и бледная, обречённая  припадать к камням, когда над ней проносится поезд.
    Мальчик лет восьми-девяти появился утром, за плечом у него висела матерчатая сумка, он сел на скамью у входа в вокзальное помещение, развязал котомку, вытащил оттуда хлеб и с аппетитом стал есть. Потом, как будто спохватившись, спрятал хлеб обратно в сумку и стал разглядывать вид, открывшийся перед ним, когда умчался поезд.
    Ветер погнал зелёный надувной шарик через рельсы в сторону леса, за ним увязалась собачонка, а может быть, и не за ним. Она всё время останавливалась и вынюхивала знакомые ей запахи.
    Мальчик понимал, что отец и брат просто завезли его сюда и бросили. Не нужен он им. С тех пор, как умерла мама, дом для него стал холодным и пустым. Мама и так всё время, сколько он мог помнить, лежала в кровати. Было голодно и холодно. Отец пил, иногда уводил с собой старшего брата, помогать ему в работе. Работа эта заключалась в приготовлении дров и веток для продажи. Чаще всего они относили добытые в лесу дровишки, ветки и сучья на кухню при ресторане. Как-то и он, младшенький, был там. Они стучались в заднюю дверь заведения и коротко говорили: «Дрова». Хозяин ресторана выносил им несколько пакетов с едой, бутылку спиртного для отца.
     Мальчики несли еду домой, а отец уходил к своим дружкам и до позднего вечера не возвращался. Мама пыталась немного съесть: кусочек рыбы, хлеб, остывшую картошку, но очень скоро закашливалась и засыпала. Когда ей бывало немного легче, она подзывала младшего сына: «Иди ко мне на минутку, Ванечка, дай посмотреть в твои ясные глазки», – при этом глаза её становились блестящими от слёз. Ване тоже хотелось плакать, он видел, что маме плохо и больно, а мама гладила его по голове, но рука её быстро уставала и падала на одеяло. Впрочем, какое там одеяло, это было тряпьё, набросанное на неё из разных углов – старое пальто, бывший пуховый платок, обтрёпанный и вытертый, телогрейка.
     Ваня понимал, что мама – это единственное, что удерживает его в доме. Брат Андрей, часто убегал из дома, он давно бросил школу, считая, что рубкой дров можно прокормиться.
     Как-то отец привёл в дом к больной матери врача. Доктор долго слушал её, потом пытался втолковать отцу, что больная женщина так долго не протянет, что ей нужен бульон, хороший уход, свежий воздух в комнате, где она лежит, лекарства. Сказал, что у матери воспаление лёгких, она очень слаба, он пообещал прийти вечером и принести что-то для больной. Позднее он пришёл, Ваня открыл ему двери, отца и брата не было дома. Этот пожилой человек кормил маму с ложечки светлым золотистым бульоном. Ваня чувствовал волшебный запах, идущий от этого дивного блюда, потом доктор поставил маме на спину горчичники и стал ждать, пока они согреют лёгкие больной…
     Утром мама немного улыбалась. Но больше доктор не смог прийти. Если бы Ваня знал, как его найти, отыскал бы обязательно. А так вскоре остался от родного дома только холмик рыжей земли на кладбище и всё.
     А теперь он здесь на чужом полустанке, у маленького здания вокзала, на котором даже названия нет, только какие-то цифры. Ваня решил экономить свои съестные припасы, потом пробраться на поезд и поехать куда-нибудь, где тепло, он уже не маленький, мог бы заработать деньги, может быть, убирать где-то или ломать ветки в лесу, а может быть, ловить рыбу, если удастся добраться до озёр. Ребята говорили ему, что, если проехать пять остановок поездом, будут озёра, где водится большая рыба и много маленькой. «Рыбу можно поджарить на костре», – думал Ваня, – «а спать можно в каком-нибудь сарае».
     Когда в очередной поезд стали подниматься люди, Ваня тоже протиснулся внутрь мимо проводницы, присев за «живым» мешком, в котором хрюкал поросёнок, его везли его на продажу на рынок, или, наоборот, купили где-то и везли домой.
Ваня присел на лавку, мужчина немного отодвинулся, а потом спросил:
    – Ты с кем едешь, паренёк?
    – Я один еду.
    – И куда, если не секрет?
    – Понимаете, мне сказали ребята, что через пять остановок будет станция, где есть озёра. Я туда еду, – и вдруг быстро проговорил, – меня отец и брат оставили на этой станции, а мама у меня умерла.
    – Вот оно что, – задумчиво сказал мужчина. – Давай знакомиться: я – Василий Иванович, а тебя как зовут.
    – Ваня.
    – И что ты будешь делать на озёрах?
    – Я думаю, что там можно ловить рыбу или помогать кому-то.
    – Понятно. Сейчас идёт проводница, если спросит, сколько тебе лет, скажи, что пять. А я скажу ей, что ты едешь со мной.
    Поезд куда-то круто сворачивал, проводница покачнулась, ни о чём не спросила и прошла мимо Вани и Василия Ивановича… Становилось жарко. Проехали уже две остановки, и Ваня думал, что, может быть, Василий Иванович  возьмёт его с собой, а там видно будет.
     Но Василий Иванович сказал, что на следующей остановке Ване нужно сходить, это та станция, где есть озёра, потом он рассказал коротко, что делать дальше.
    – В первую очередь найди базар, маленький рынок есть всегда. Вежливо попроси кого-нибудь, чтобы разрешили тебе помочь, например, выгрузить из машины товар. Потом к тебе присмотрятся, будут поручать посторожить товар на прилавке, пока хозяин отойдёт в сторону. Понимаешь? А потом уже вызнаешь дорогу к озеру, там рыбаки поделятся с тобой снастями. Не горюй, проживёшь, я вижу, что ты парень смелый. Крутиться надо, понял? А на рынке всегда работу найдёшь.
    – Спасибо вам большое. Я так и сделаю, когда сойду на остановке.
    – Остановка скоро, а теперь дай свою котомку, я кое-что положу тебе, чтобы поесть на первое время. И с богом!
Ваня вышел на очередную привокзальную площадь. И тут маленькое здание, где в окошке кассирша, и опять мальчик присел на лавочку возле этого помещения и раскрыл свою котомку. Василий Иванович, как оказалось, положил ему  хлеб, а в бумажном пакете оказалась  жареная курица, что обрадовало Ваню, так как он давно проголодался. Он отломил кусок этого лакомства, с удовольствием утолил голод, подошёл к какой-то женщине и спросил, где тут базар. Она рассказала, что нужно идти по дорожке вдоль путей, совсем недалеко будет посёлок, сразу же и увидишь ряды, где люди торгуют своими продуктами.
     – А ты что, мальчик, покупать идёшь или продавать? Смотрю, ты вроде сам-один без родителей. Пошли со мной,  я в ту сторону иду.
По дороге Ваня сказал, что отец и брат отвезли и оставили его на полустанке, что он хочет работать, помочь кому-то, поднести, убрать. Женщина слушала его внимательно, качала головой.
     – И где же ты, бедолага, жить будешь, спать-ночевать, есть-пить?
     – Пока не знаю, – пробормотал Ваня.
     – Небось поесть хочешь? – жалостливо спросила женщина.
     – Нет, я поел, мне в поезде один человек положил в котомку еду, я на станции поел. Попить бы!
     – Вот, смотри, и базар наш небольшой. Но уже полдня простояли люди, расходятся понемногу. А вон и колодец, там и кружка стоит. Ах ты грех какой, – качая головой, продолжала женщина. – Если ничего не найдёшь, спроси у людей, где Антонина живёт, я тебя впущу пока. Что тебе делать, тебе ведь сколько лет?
     – Мне девять лет.
     – Ты и в школу не ходил?
     – Не ходил. Мама болела, потом умерла, а отец пьёт, я им не нужен, в школу нужно было портфель, книги покупать, а он всё пропивал. Спасибо вам. Пойду я к прилавкам.
     Не успел Ваня подойти к рядам, как его окликнул какой-то человек.
     – Слышь, пацан, постой пару минуток, пока я перетащу в машину свои мешки. Покарауль? Идёт?
    – Да я с удовольствием. Мне всё равно делать нечего. Я тут первый день.
Ваня стоял, а мужчина перенёс один за другим мешки с остатками картофеля, с капустными вилками, потом ещё какие-то пакеты, затем сунул Ване в руку деньги.
   – Бери, бери, заработал. А завтра рано утром приходи, раз тебе делать нечего. Работа тебе будет, меня дядя Володя зовут. Идёт?
    Ваня обрадовался. Немного ещё покрутился между рядами, потом купил себе несколько яблок, вкус которых, казалось, совсем забыл. Вскоре увидел мальчика примерно такого же возраста, как сам, спросил его, как пройти к озеру.
    – Вообще-то сегодня ты не дойдёшь, дело к вечеру идёт, а завтра, если хочешь, пойдём вместе. Ты рыбачить собрался? Там у нас рыбка водится.
    – Я и не спросил, как тебя зовут, – спохватился Ваня, – я только сегодня приехал сюда, мне и жить-то негде.
    – Вот это да! – восхитился новый знакомый. Меня Виталием зовут. А если тебе негде жить и спать сегодня, пошли со мной. Я тебе такую постель устрою! У нас есть большой сарай для лодки, там тепло, сено лежит на полу. Я сам там люблю спать. Мама не ругается. Пошли, а?
    Так Ваня нашёл пристанище на первое время. Мама Виталика зашла в сарай, посмотреть, как сын с товарищем устроились там, принесла ребятам хлеба и квас в бутылке, спросила, не хотят ли есть, занесла две подушки, одеяло. Мальчики заснули быстро, завтра Ване предстояла работа на рынке, а на рыбалку сговорились пойти на следующий день, когда у них в посёлке базар закрыт.
     Хорошо всё начиналось у паренька, но потом было всякое, и мальчишки как-то побили, отобрали выручку. Однажды  женщина стала прогонять Ваню с базарчика, чтобы «не крутился», но другие продавцы вступились: «Он мальчик работящий, никогда ничего не стащит. Никому не мешает. Слышишь, паренёк, оставайся. Работа есть всегда». Но главным, как и надеялся Ваня, оказалось озеро. Оно просто притягивало к себе мальчика. Рыбаки поделились удочками, научили Ваню копать червяков.Наука нехитрая, но всё нужно знать. В озере оказались прибрежные ямы, где прятались от жары сомы. Ваня с каждым разом ловил всё больше рыбы.  Сначала это были полосатые окуньки, краснопёрки, ерши, голавли, всякая мелочь, потом он поймал сомёнка. Добычу Ваня относил туда же, где кормился в первое время, – на базар. Свежую рыбу всегда охотно покупали, иногда меняли на другие продукты.
Зимой  Ваня чаще всего жил у Виталика и его мамы Ларисы, иногда забирал к себе «дядя Володя» – первый работодатель Вани. Шли годы, мальчик возмужал, он много часов проводил на воздухе, на рыбалке, загорел, научился смеяться, иногда уже поглядывал на девушек, которых встречал на базаре или в клубе.
Минуло почти десять лет с тех пор, как мальчик Ваня попал в эти места, и дядя Володя предложил ему первую работу – постоять около машины, пока он подносит мешки с прилавков с остатками непроданных припасов. К Ване давно привыкли, опекали парнишку.
      «Легко ли, вот так самому выживать!» – говорили люди. Старались чем-то угостить парня, приглашали к себе пожить. Как-то у одного одинокого старика Ваня жил почти год, помогал ему, чем мог, воды наносить, крышу подправить. Потом старик ушёл в мир иной, откуда-то явились родственники, завладели убогим домишком, а Ване показали за порог.
     Много чего было за эти десять лет труда, борьбы, переселений и постоянной рыбалки – и зимой, и летом. Ваня стал настоящим профессионалом-рыбаком. Таких щук, как ему попадались, в этих местах никто не ловил.
     И вот пришло время, когда дядя Володя, что-то задумал. Он сказал Ване, чтобы утром не приходил на рынок, а сбегал бы к озеру, а пришёл лучше послезавтра. Ваня с Виталиком пошли к озеру, где, как всегда увлеклись рыбалкой, на этот раз весь улов отнесли к Виталику домой, где на хозяйстве была  мама Лариса и бабушка Виталия. Обе женщины обрадовались, рыбку нажарили, парней накормили и устроили на ночлег. Утром Ваня обнаружил возле своей постели новые ботинки вместо своих рваных сандалий.
     – Виталик, а где мои сандалии, не знаешь?
     – Эх ты, голова. Это моя мама тебе приготовила обувь. Зима на носу, какие сандалии, да ещё и рваные. Давай, надевай, там и носки рядом лежат.  Ну, как подошли?
     – Ну, точь-в-точь. Ох, спасибо. Выручила меня твоя мама… Сказал бы ей самой «спасибо», но она у тебя на месте не сидит. Уже куда-то ушла.
Виталий только хитро усмехнулся.
     – Ладно. Всё скоро узнаешь. А мне на работу надо бежать. Пока!
     – Конечно, я тоже сейчас оденусь. Там что-то дядя Володя затевает на рынке.
     – Ну-ну, – только и сказал Виталий.
     Уже подходя к рынку, Ваня заметил какую-то перемену. Недалеко от электрического столба стоял автобус, да и люди выглядели как-то странно. Все смотрели на Ваню,  который подходил к рядам. Ваня насторожился, а люди вдруг стали хлопать в ладоши. К Ване подошёл дядя Володя.
    – Да ты не туда смотришь, обернись к автобусу.
Ваня оглянулся, а на одном из окон автобуса на фанере крупными буквами написано: Иван Пряжин.
    – Ой, это же моё имя – растерянно проговорил Ваня.
    – Ну, отлично, а вот тебе ключ от дома. Ещё не понял? Зима на носу, сколько можно по людям ютиться! Вот твой дом. В Америке очень многие живут в таких автобусах- трейлерах. Заходи, посмотри, как там всё устроено.
Ваня  поднялся на ступеньки, открыл ключом замок, зашёл и оторопел. Стол, вокруг него автобусные сидения. В кабине водителя посуда, чайник. В автобусе тепло. Свёрнут в тугой рулон матрас, видимо, постель. Ваня почувствовал, что глаза наполнятся слезами. Ведь у него не было своего дома, а теперь – настоящий дом, такой, как он видел в американских фильмах. Он зашёл в кабинку, где вместо приборной плиты стояла электроплитка для готовки пищи, тут же все необходимые для кухни вещи… Снаружи люди просили Володю:
     – А ну, погляди, что он там!
Володя заглянул в окошко, обернулся к односельчанам и только руками развёл:
     – Плачет он, друзья, плачет. Не тревожьте его, пусть немного поплачет. У него новая жизнь начинается. Сколько уж лет по людям жил – а тут какой-никакой – свой дом. А вам всем низкий поклон и большое спасибо. Выдержали мы экзамен на человечность! Спасибо и вам, мастера, такую душевую кабинку сотворили в хвосте автобуса, да и бойлер на крыше, и вам, женщины, что поделились хозяйственной утварью. Не пропадёт парень! Всюду люди!

        ЭПИЛОГ:
     Ваня женился в 24 года на парикмахерше Люсе, с которой познакомился, когда подстригался. Он привёл молодую в свой дом на колёсах, не захотел идти к ней, чтобы не стеснять её родителей и брата. Люсе жильё понравилось. Она повозилась немного, всё вымыла, перетёрла, навела блеск, занавесочки на окна повесила. И стали они жить счастливо.
     Спустя некоторое время Ваня окончил водительские курсы, «дядя Володя» устроил его на работу водителем большегрузных машин. Люся готовила для мужа завтраки в дорогу, преданно ждала его возвращения. Новая жизнь Ивану понравилась, но и старую не забыл. Работали дальнобойщики-водители по неделям. Неделя в дороге, неделя дома. Вот в это время, когда можно было пожить дома, Ваня опять брался за рыбалку. Вскоре родился мальчик, которого тоже Иваном нарекли. Люся переселилась к родителям, пока ребёнок маленький.
Так жизнь Пряжина наладилась окончательно…
     А закончилась она, когда Ивану исполнилось всего 47 лет. Утонул он. Никто не мог понять, как такое могло случиться. Прекрасный пловец, у него уже была своя лодка, сын с ним любил рыбачить. Мужчина крепкий, фактически ничем не болел, а вот оставил семью…
     Погиб. Провожали Ивана всем селом. Все знали друг друга давно. Какие-то сомнения были, говорили, что нечисто дело, помог Ване кто-то утонуть. Но виноватых так и не нашли, как не нашли и родственников Ивана, ведь был у него когда-то брат… Но никаких вестей от родных не было. Прошла жизнь, как сон. А младший Иван Иванович остался в селе, учился в школе, потом по примеру отца пошёл на курсы водителей. Летом любил рыбачить. Осталась Ванина кровиночка жить.