Партия

Смерть сидела за шахматным столом и ждала, когда девушка, сидевшая напротив, закончит свой ход. Та медлила, пыталась его отсрочить, но Смерть периодически выразительно поворачивала голову к песочным часам, а затем пристально смотрела на девушку пустыми мутно-матовыми глазами, как у больного кератитом, от чего у Элизы, так ее когда-то звали, бежали по телу мелкие и противные мурашки. Наконец, девушка переставила свою ладью.
Ее противница хмыкнула и срубила фигуру.
-Как ты думаешь, что собой представляют люди? – спросила Смерть, передавая право хода Элизе.
-Ну, люди как люди, ничего особенного. – Девушка задумчиво уставилась на доску, пытаясь сконцентрироваться на игре, но вязкий замогильный голос не давал ей этого сделать:
-Ведь все люди есть пешки. Ими легко управлять, ими легко кидаться. Хотя среди людей и есть короли, но что от них толку? Они могут только спасаться бегством, эти короли. Ферзь – другое дело. Эта фигура значима, хотя часто жизнь ее недолго длится, но и здесь все зависит от таланта игрока. Замечаешь? Игрок – это ключевая фигура партии, а нынче в мире игроков можно пересчитать по пальцам, что не может не огорчать. Но, к счастью или к печали, один из таких игроков теперь сидит передо мной и сосредоточенно думает о следующем ходе.
Смерть улыбнулась широко и ее глаза, в какой-то момент, сверкнули огоньками, но тут же эти огоньки потухли, и лик стал прежним безжизненным и величественным. Рука голубоватого оттенка, постукивала палицами с длинными ногтями по столу. Пола плаща жницы развевалась на все еще холодном мартовском ветре.
Они играли посреди поляны, окруженной черными ветвями леса. По периметру этого места горели факелы, отбрасывая неестественно резкий свет, что говорило о неземном происхождении данного пламени. В то же время, над головой Элизы взошла яркая и непорочная полная луна, затмив своим сиянием искусственный свет, идущий от просмоленных тряпок на бревнах.
Немного подумав, Элиза сходила ферзем и съела ладью Смерти, ответив:
-Да, теперь уже нет таких игроков, каковы были ранние. Но, посуди, разве так ли легко выбиться в ферзи простым пешкам, и как просто ферзям стать пешками.- девушка посмотрела в бесстрастные глаза своей партнерше по игре.
-А никто и не обещал вам, что все в жизни будет просто, - хмыкнула леди в саване, сделав рокировку, - К тому же с природой пешки бороться невозможно, ведь все люди, даже иные ферзи, пешки в руках одного единственного игрока.- В глазах Смерти вспыхнул огонек, который вылетел наружу и потух, как будто бы его опустили в источник жгуче холодной воды.
-И все же, - продолжила она, - Все люди имеют свои природы, каждому воздано по его мощи. Понимаешь о чем я, Элиза?
-Не совсем, - призналась девушка, переставляя ферзя.
-Например, кто-то может быть силачом, а кто-то мудрецом. Кто-то художником, а кто-то лекарем. Это природа видения жизни, что же с этим поделать? Правильно, ничего. Вопрос сей риторический. Также и с тем, что практически все являются пешками. А что же делать? Приходится терпеть. – Смерть сделала ловкий ход и торжественно улыбнулась, - Тебе шах, девочка. Что же теперь ты будешь делать?
Элиза вознесла глаза к небу. Ни одной звезды на нем не было, только лишь огромная девственно чистая луна, озаряющая все вокруг. Факелы потухли, но девушка не обратила внимания на это: ее заворожила поразительная глубина свода небес, которая как будто бы становилась все синее и синее с каждой минутой, завлекая в себя душу и сознание еще борющейся за жизнь девушки.
Луна, кажется, моргнула своим огромным диском, исчезнув, на миг, с неба и вновь появившись на нем. Она, как казалось, стала еще больше и красивее, чем до внезапного своего исчезновения.
-Буду продолжать спасаться от тебя, Леди Смерть, - ответила печально девушка. – Зачем же ты дала мне шанс на партию, объясни?
Жница довольно улыбнулась, смотря, как король противницы отскакивает на клетку назад.
-Знала, что ты спросишь. Вообще-то мне очень скучно забирать души людей просто так, без борьбы, без сопротивления: могу от этого зачервиветь и заржаветь. Но ты и случай особый, гораздо более значимый, чем тысяча смертей других носителей разума на Земле. Элиза умирает, умирает и игрок. Навсегда исчезает из этого бренного мира. Да и, к тому же, ты не глупа, мне есть о чем с тобой поговорить. – Смерть переставила ферзя, снова загоняя девушку в угол.
-Это самый ценный комплимент в моей жизни, спасибо тебе. – Элиза поклонилась одной лишь головой.
-Хотя, даже если ты и выиграешь у меня, - продолжала леди, - то тебе все равно предстоит довольно скорая встреча со мной, но уже не за этим столом, - постучала по столешнице ногтем, - а на настоящем смертном одре, где твою душу я извлеку из твоей груди, как не прискорбно.
Силуэт Смерти, тощий и высокий, чуть сутулый, теперь ясно выражался на фоне Луны, которая все росла и росла, не думая прерываться. Длинная костлявая рука выбивала на столе ритм «Арии Царицы Ночи», а бездушные глаза смотрели на доску, в одну, казалось, точку.
Молчание воцарилось над поляной, только стук пальцев по столу нарушал гробовую тишину. Но не долго длилась сия чудесная мелодия спокойствия. Элиза спросила вдруг:
-Мне ведь шах и мат, не так ли?
Смерть показала свой звериный оскал и кивнула головой так, что суставы затрещали в ее тонкой шее.
-Но ты еще не проиграла, подумай. А пока ты думаешь, я хочу еще немного поговорить с Элизой. Ты ведь жила долгое время во Франции, затем переехала на Туманный Альбион, зачем же? Можешь не отвечать. Я знаю о тебе все. Это качество, которым обладают не многие, разве только великие аналитики, да и, пожалуй, существа, чье присутствие вы ставите под большой вопрос. Вы, люди, я имею в виду. Я никогда не понимала того, как вы ухитряетесь верить и не верить одновременно, объяснишь мне как?
Девушка пожала плечами и стала вглядываться в лес. Черные ветви на фоне черного мрака. «Мрак, и больше ничего» - как сказал бы один небезызвестный американский писатель и поэт.
Получается, что выход у Элизы все еще есть, но какой же? Глядя во тьму, фактическая покойница размышляла над этим. Неужели действительно есть выход? Или все же от смерти не убежать и не спрятаться, а девушка напрасно даже думает о каком-то призрачном и зыбком шансе, о котором ей толкует леди в саване?
Последняя упомянутая все размышляла вслух о природе человека. Ее мысли изредка становились совершенным бредом, но в целом она задавала и отвечала сама себе на довольно таки правильные вопросы.
-Многие не ценят свою жизнь, я надеюсь, что ты не из этих странных существ. Как можно не любить то, что даже для меня остается непостижимой загадкой? Откуда вы взялись? Почему и зачем пришли в этот мир? Разве не интересно узнать ответы на эти вопросы? Разве не хочется разгадать ребус конца всего живого?
В руках леди появился бокал с бордовой жидкостью, в которой Элиза заподозрила венозную кровь, что было глупой ошибкой, ибо перепутать кровь с вином может только человек. Смерть позабавили ее мысли, которые не были секретом для жницы.
-Если хочешь видеть, как я пью кровь, то вынуждена тебя разочаровать, я этого никогда не делала, да и не собираюсь. Если хочешь, я угощу сим чудесным напитком тебя, но боюсь, что тебе не понравится медный привкус. Могу и угостить тем, что в бокале у меня. Молодое божоле, мне нравится. Французское, то бишь с твоей Родины, Элиза.
Девушка вежливо отказалась, продолжая думать. Факелы снова зажглись. Теперь Смерть выглядела страшнее, чем когда они только встретились. Она распрямилась, и ее коса высвечивалась уже в костлявых руках, но не была еще материальна. Девушка задрожала и схватилась за голову руками:
-Я не знаю выхода! Не знаю! Не знаю. Не знаю…
Жница вдруг печально улыбнулась синими губами, и ее глаза перестала покрывать белая пелена: они стали синими и глубокими, как небо над головой Элизы. Смерть произнесла, с горестью:
-Надо просто попросить, чтобы я не забирала твою душу. Вот и все.
-И в чем же подвох? – Изогнув бровь, удивилась почти уже покойная девица.
-Ни в чем здесь нет подвоха. Эх, люди, люди, именно ваш скептицизм сгубил всех лучших игроков, ибо не думаете вы о том, что все может быть максимально просто. – Леди в саване обошла Элизу и шепнула ей на ухо: «Живи. Живи, пока можешь жить».
И вдруг все закончилось,Элиза открыла свои огромные зеленые глаза. Было утро первого весеннего месяца, в палате номер двести тридцать восемь стояла тишина, нарушаемая только жужжащими звуками работающего кондиционера.
Девушка села в постели, повертела головой, улыбнулась и вновь упала на подушки, забывшись легким и приятным сновидением.