А что бы тебе...

                А что бы тебе...

     - А что бы тебе, Ира, вместо того, чтобы по утрам давать себе у пана Семивола  кофе с коньяком, давать себе просто кофе? Это сорок крон экономии, - сказал Али, когда мы на минуту заскочили в наш шикарный ресторан 31-го декабря, поскольку работали только до четырех, и оставили там все триста, - Сорок крон - это четыреста за десять дней. За месяц это тысяча двести. Это ты можешь маме послать пятьдесят долларов, и пусть она себе купит, как ты там говорила папе, пару палок колбасы, круг сыра, коробку конфет, мандарины, бутылку шампанского, я знаю... ну, будет это не от папы, будет это от тебя... ну какая ей разница - она поймет, что она не одна, что вся жизнь не зря...
     - Я не могу откладывать, да еще и зимой, по сорок крон в день.  Я Владику каждый вечер даю сто крон, и Франтику пятьдесят, карманные расходы, которые вынь да положь, а у меня их нету. Но детей не должны волновать проблемы взрослых, не отвечают дети за отцов, отцы за детей отвечают. Я отвечаю. Как я могу еще отвечать и за мать?!
     - Элементарно. Сто пятьдесят крон у тебя, кровь из носа, для детей есть. Несмотря ни на что. Давай себе у пана Семивола по утрам просто кофе, а сорок крон за коньяк давай мне, и я тебе обещаю - в конце января ты маме отправишь пятьдесят долларов.
     Звучало это как шутка, но я повелась.
     Пару раз я ломалась, и брала выходной.
     Али этот день платил за меня.
     Один раз я впала в истерику, и на следующий день заплатила два дня, поскольку истерика не была санкционирована.
     Но я день через день звонила маме и орала:
     - Держи за меня пальцы! Я начала поход под девизом " Нет - лишней рюмке!" Вместо лишней рюмки - помощь матерям!!!
    

     И вот прошел месяц.
     30-го января Али мне выдал 1200 крон, я сказала Наташе "Я собирала, ты отправишь, хоть что-то сделаешь для бабушки, которая тебя вырастила и выкормила, через "Вестерн юнион", ну, возьмут с тебя десять процентов с тысячи, ну, обмен, разницу себе возьмешь за ноги"
     31-го января Наташа принесла мне оплаченный бланк с кодом. Там стояла сумма 1210 крон. "Я еще своих десять крон доплатила", сказала дочь. "Хочешь, верну сорок, за ноги", сказала я. "Смеешься" - сказала дочь.
     1-го февраля я позвонила маме с утра, и сказала "Запиши код. Повтори. Запиши имя. Повтори. Запиши "Вестерн юнион". Повтори."
     - Ой, эти ваши иностранные названия, это на почте? - спросила мама, и я закручинилась.
     - Мам, если у вас на почте есть отделение "Вестерн юнион", а он есть везде, то, значит, на почте...
     2-го февраля за десять минут до звонка будильника, раздался телефонный звонок, я в темноте нашарила мобильник (в последний раз Левицкий рекомендовал отстранять его на два метра от спящего тела), и увидела на дисплее "Мам-мми", это означало, что мама звонит  тоже с мобильника (если б с домашнего, на дисплее бы высветилось "мама"), я еще не проснулась, я сказала "алло". И понеслись короткие гудки.
     Наверное, минуты две до меня доходило, что у меня нет кредита на телефоне, чтоб перезвонить маме. И еще минуты три, что у мамы тоже кредита нет. Потом на минуту мне представилось, что она стоит у окошка отделения "Вестерн юнион" и плачет, потому что перепутала код, потому что перепутала имя, потому что перепутала сумму...Я подскочила как ужаленная, я уже хотела бежать... и раздался телефонный звонок:
     - Доча, в первый раз нас почему-то не соединили, деньги я получила, спасибо тебе, родная.
      - Не соединили нас, потому что у тебя соединять было не на что, но не зря ж Наташка называет тебя "электровеником", десяти минут не прошло, ты кредит набила, и вот нас соединили.
      - Да, доча, так и было, - рассмеялась мама, - тут рядом все.
      - Мама-мами, - сказала я, - я так рада, что у тебя все получилось. Я сейчас встану, соберусь, на работу приеду, станек* открою, что-нибудь продам, кредит набью, и тебе перезвоню на домашний, хорошо?
      - Я тебе сама перезвоню, - сказала мама, - а то мне еще надо заплатить долг за домашний телефон, а то у меня его отключили за неуплату. Я пулей.
    
    А я вот думаю - сколько же стариков, детей войны, лежат сейчас в своих постылых постелях, при отключенных за неуплату домашних телефонах, и не имеют, случись что, возможности позвонить в скорую помощь.