Двуликий мир Глава 4

Когда Дана вернулась из кухни с приветливо и уютно булькающим чайником, Глеб и Никлас, как ни в чем не бывало, по-приятельски обнявшись, сидели на диване. Между ними пристроился Лео с включенным айподом. Втроем они что-то там разглядывали и смеялись.
Глеб и Никлас…, какие они разные!
На фоне Никласа, энергичного здоровяка-викинга, словно сошедшего со страниц скандинавской саги, Глеб выглядел особенно бледным, худым, изболевшимся.
Что-то пронзительно-щемящее сдавило внутри. Нет, Глеб не был ей чужим, и не только потому, что был женат на сестре, но и потому, что ее первые детские привязанности, первая любовь, такая отчаянная и безнадежная, были связаны с ним, «Гебом».
Жалость комком подступила к горлу. Мысль о том, что его могло уже не быть, не быть не просто в ее жизни, а не быть никогда, обожгла суеверным ужасом, пробивая в дрожь. И как врач, она со всей очевидностью понимала, что такой итог был максимально вероятен. Только действительно сильный и здоровый организм мог выдержать все те круги ада, которые прошел Глеб.
Почему это случилось? Как могли так ошибиться врачи? Эти вопросы совсем не праздно волновали Дану. Ей попросту было стыдно за своих коллег-медиков. Невыносимо больно было сознавать, что тот благородный образ врача, в который она влюбилась еще девчонкой по советским книгам и фильмам, кто-то мог запятнать, оскорбить, и, в конце концов, надругаться над ним. Кто они? Эскулапы-недоучки, покупавшие экзамены и зачеты, оборотни в белых халатах, сделавшие ставку на золотого тельца? Да какая разница!
Дети пить чай отказались, и, уединившись, приступили к дележке сладостей. Это был целый традиционный ритуал. Если конфета попадалась в единственном экземпляре, ее разрезали ровно пополам. В процессе использовались даже измерительные инструменты и кухонные весы. На этот раз делился «Мишка на севере», из конфет, привезенных Глебом.
- Дана, что они там делят? дай им еще «Мишку», – смутился Глеб, - я ведь их не меньше килограмма привез.
- Так они уже все перетаскали. Этот последний.., – покраснела Дана, - представляешь, самые любимые конфеты! Все другие почти не тронуты.
- Ну, надо же! Если б я знал! – расстроился он. – Помню вот из своего детства, «Мишки» вообще были деликатесом, а еще «Белочки», «Грильяж». Зато батончики всякие, подушечки, карамельки, «Кавказские», «Гусиные лапки», «Школьные» вполне обеспечили нам сладкое детство.
- А я помню, как ты нам с Динкой приносил конфеты. Не помню какие, но очень вкусные, кисленькие. Мы их прятали, а потом тайком от мамы ели. А она все удивлялась, откуда у нас диатез.
- Я же не знал, - снова смутился Глеб.

- Это с мелиссой, зеленый, очень полезный, - подливая мужчинам в чашки чай, комментировала Дана, - правда, самым полезным считается белый, очень сильный антиоксидант. Только пить его лучше с утра, он бодрит.
- Повезло твоим пациентам, Дана, ты такая внимательная и понимающая, - Глебу было тепло и уютно рядом с ней. Чай бальзамом растекался по израненной плоти, согревал, успокаивал. И эти общие воспоминания о детстве приятно бередили сердце.
- Глеб, прости, пожалуйста, если я о больном, - не удержалась она. - Не считая студенческой практики, я ведь ни дня не работала в России. Что там за система? Медицина платная или нет? Как ты оплачивал лечение?
- Платил без счета…, – охотно отозвался Глеб, - уже и не вспомню, сколько конвертов с деньгами перекочевало в карманы самых разных врачей. Хотя медицина у нас считается страховой, как и во всем мире. И я тоже официально лечился бесплатно. Операцию делали по направлению из районной поликлиники. Я мог бы оплатить любую клинику, но меня убедили, что хирурги в нашей больнице лучшие в городе. А на облучение и химию даже квоту выделили. Но оплачивал везде каждый чих.
- Ужас! – тяжело вздохнула она.
- Ужас у тех, кому нечем заплатить, или у тех, кто отдает последнее, от семьи, детей отрывает, - грустно подтвердил Глеб. - Знаешь, то, что у нас нищие врачи – всего лишь миф.
- У нас тоже есть коммерческая медицина, - вмешался Никлас, - и, нужно сказать, там качество лечения хуже. Врачи, открывают свои клиники, чтобы деньги зарабатывать, а не лечить. Ко мне уже не один пациент приходит от таких врачей с неправильным диагнозом, или некорректно назначенным лечением. И все это виноваты правые партии, которые пришли к власти. Это они разрешили. При социал-демократах такое было невозможно. Сейчас все меньше думают о людях…
Но, взглянув на Дану, которая сделала ему многозначительные глаза, Никлас понял, что на сегодня политики перебор, и свернул тему:
- Что это мы о грустном? Как там у вас в России говорят? Прорвемся?!
- Прорвемся, Никлас! – подхватил Глеб, - спасибо, ребята!
- Ничего-ничего, мы тебя еще женим! – Дана решила поддержать Глеба чисто по-своему, по-женски. Но он как-то с горечью усмехнулся и немного наигранно пошутил:
- На ком жениться-то? Всех самых лучших женщин заморские принцы расхватали.
Дана смешалась и не нашла, что ответить. Зато Никлас уверенно заявил:
- Если бы я не женился на Дане, как бы она жила в вашей варварской стране? Я спас ее.
- Ну-ну, полегче, Никлас! А то ведь и не посмотрю, что ты и мой спаситель тоже, поколочу!
- Драться? – оживился Никлас и тут же от всей души растормошил Лео.
Линда, повзрослевшая для таких игр, разумно увернулась от потасовки.
Началась возня, которая грозила перерасти в ссору.
- Перестань! Никлас! – пыталась остановить мужа Дана, - ребенок перевозбудится и не уснет!
Беспокойство ее перерастало в раздражение и недовольство.
Дети, конечно, обожали отца. Но его проявления любви вообще не знали границ, и выражались подчас так бурно, что игры частенько заканчивались плачем Лео, а Линда так выразительно хлопала дверью своей комнаты, что от ее эмоций сотрясался весь дом.
Дана в такие минуты выходила из себя, и сейчас только присутствие Глеба останавливало ее от того, чтобы наградить Никласа увесистыми русскими словечками, типа «дурак» или «козел». Но то, что любого русского мужчину завело бы с полуоборота, Никласа, словно не касалось. Когда она ругалась, он обычно, резко немел и глох.
- Прекрати! – кричала она сейчас, - Он же маленький, а ты большой!
Но до слез все же дошло...
- Каждый раз одно и то же! – успокаивая ребенка, извиняющимся тоном, пожаловалась она Глебу, - я просто уже не знаю, как до Никласа достучаться. Он еще сам ребенок!
- Да, ладно, я понимаю. Нормальный вечер в нормальной шведской семье!

А «нормальный» вечер, неожиданно сделав крутой вираж, преподнес еще один сюрприз.
Уже успокоился Лео и пошел чистить зубы перед сном. Закрылась с ноутбуком в своей комнате Линда. Никлас, посерьезнев, как ни в чем не бывало, наблюдал за мелькающими картинками рекламы на экране телевизора.
Глеб собрался было распрощаться с хозяевами и уйти в свои апартаменты почитать перед сном, как притихший было дом, растревожил телефонный звонок.
- Алло! – Дана напряглась, не случилось ли чего. Да и кольнула ненароком иголочка вины, там, в России была мама…, а она уже дня три, как не звонила ей.
- Дануська! – Динка - сама внезапность, без предисловий вывалила на нее поток информации. – Уже собралась и еду к вам! С женихом! Завтра пробегусь по магазинам, что везти?
- Ой…, – опешила Дана.
- Что? Ты не рада?
Они понимали друг друга слишком хорошо.
- Прости, роднуша! Не сердись! Но у нас сейчас Глеб гостит, и вас негде пока разместить! Если только в гостиницу! Я закажу и оплачу все, как всегда! - виновато частила она.
- Постой! Что ты трещишь? Глеб!? Как ты вообще можешь? После того, что он со мной сделал? И ничего не сказала мне! Это просто предательство!
Дана не успела ничего возразить, потому что у Дины началась настоящая истерика с бурными слезами и проклятиями в адрес Глеба.

Лимит на эмоции закончился и, бросив трубку, Дина привычным движением постучала пальчиками по массажным линиям лица.
Ничего-ничего! Главное она сделала: озадачила сестренку.
А этот фавён! Так и вьется вокруг Данки столько лет!
Она постаралась не заметить укол ревности, хотя он был достаточно ощутимым. Она сама не понимала, почему эта новость так задела ее, но решение пришло спонтанно:
«Надо ехать! Ехать как можно быстрей! И ехать одной!»
Она, конечно, надежно в свое время пристроила сестру, когда Лавров впервые собрался переметнуться к ней.
Дина с Глебом тогда только-только отметили два года со дня свадьбы.
- Ты мне лжешь, и лгала всегда! – тыча в нос ей противозачаточными таблетками, случайно выпавшими из сумочки, орал он. - Ты зачем разлучила меня с Даной! Я же любил ее! Люблю! Любил! – путался он.
- Поздно! – пригвоздила она, - Данка замуж выходит!
- Я тебе не верю! Не верю ни единому слову! Разведусь с тобой и женюсь на ней, если только она меня простит. Если только простит!..
Действовать надо было незамедлительно. Ах, как пригодились ей теперь письма от заморских принцев.
Если бы Данка только могла представить себе эту картину, она не поверила бы своим глазам!
Крепко зажмурившись, Дина наугад вытащила из внушительной пачки корреспонденции письмо Никласа. Может быть, потому, что оно было самым толстым. Господи! Неужели она все это читала? И по-английски, и по-русски. Она даже зауважала себя.
Как бы там не было, но тогда она вытащила счастливый билет для сестры. В той части письма, где Никлас писал по-русски, она прочла, что он мечтает встретить Новый год в России. Это было то, что надо, если учесть, что вот-вот наступит очередной Новый год.
Ей везло, мало того, что Никлас быстро откликнулся и был до сих пор свободен, так еще у Глеба начались очередные проблемы в бизнесе. И он, отложив следующий акт семейной драмы до лучших времен, с головой нырнул в работу. А когда вынырнул, Никлас был в пути.
Вот пусть теперь облизывается всю жизнь!
Сцена торжественного выбрасывания противозачаточных таблеток в мусор, и обещание родить немедленно Глебу близнецов, и даже две пары близнецов, примирили их, в конце концов.

Ах, как часто выручала ее работа Глеба! Дина, пожалуй, даже влюблена была в его бизнес. Да и как можно не любить то, что приносит совсем не маленький, а вполне даже весомый доход, а заодно и мужа держит на расстоянии. Достаточном, чтобы иметь время почувствовать себя женщиной. Женщиной, которая пользуется успехом.
За этот успех Дина боролась. И было с чем! Первый и главный враг был возраст, а, следовательно, целлюлит. Она оголтело воевала и с тем, и с другим, как и рекомендовали в глянцевых журналах, начиная с младых ногтей.
Глеб же занимал сторону противника, заставляя ее родить. Родить для нее означало проиграть битву, для начала целлюлиту. Поэтому, она, как разведчик в стане врага врала и врала, изобретая причины, поводы, отговорки.
И вот когда Дине уже казалось, что она все себе тщательно распланировав, устроила на много лет вперед, их отношения с Глебом лопнули, как воздушный шарик, проткнутый иглой. Лопнули внезапно и бесповоротно. Кто-то не поленился вонзить острие в этот их дутый брак.
Однажды Глеб приехал пораньше. Влетел в ванную, где она отмокала в джакузи, и, швырнув фотографии с уликами измен прямо в воду, велел убираться немедленно.
Сам ли он организовал слежку или постарался какой-то доброжелатель, история умалчивает.
Трагедия состояла в том, что на тот момент возраст отвоевывал значительные позиции, Дине исполнялось тридцать семь. И это был настоящий скандал. Лучшие годы жизни ушли «коту под хвост». А шансы выйти замуж еще раз, были обратно пропорциональны возрасту.

- Гарик, - машинально ответила она на звонок, прокручивая в голове возможные варианты того, что может делать Лавров в Швеции. Что это за обследование, и почему он остановился у Свенссонов?
Это был шанс. И этот шанс надо было использовать!
- А? Нет-нет, я не молчу, я думаю. Как? Тебе не понять, у тебя другое предназначение в жизни. Да, приезжай! Жду!
В самом деле, проблемы проблемами, а держать себя в форме – святое дело! Отставку давать она никому не собиралась по принципу: «Все со мной, все со мной!». Но зачем ей мелочь, когда можно попытаться поймать рыбку покрупней?
Неужели Лавров до сих пор влюблен в Данку?
Хотя, нет, там безнадега: двое детей и любимый муж. Данка по-другому не может.
«Ах! Я другому отдана и буду век ему верна! Сейчас расплачусь, так трогательно!», - сама себе язвила Динка, и план уже созревал в ее голове.
Осталось заказать билет и нагрянуть! Внезапно! Дина открыла ноутбук.

Дана виновато смотрела на Глеба, все еще терзая трубку в руках.
Он понял:
- Нет никаких проблем, Дана. Я в любое время перееду в гостиницу.
- Нет, Глеб, это неудобно, ты наш гость! – размышляла она, - может быть, Лео пока переселим в нашу спальню, а ты поживешь в его комнате?
- Знаешь, я как-то не представляю себе, что смогу жить хоть сколько-то под одной крышей с Диной, – мялся он, не зная как объяснить, - не могу.
Он не знал, сказала ли Дина сестре о причине развода, но ни Никлас, ни Дана, никогда ни о чем его не спрашивали.
- Пойми, Глеб, она моя сестра,
Ситуация была щекотливая, осложненная тем, что Дина ехала не одна, и Дана в отчаянии посмотрела на мужа:
- Никлас! Что ты молчишь? Что делать? – ухватилась, как за соломинку.
- Что делать? Решать проблемы по мере их поступления! Так у вас говорят?
- У нас еще говорят: утро вечера мудренее, - сразу успокоилась она.
- Вот именно, приедет, тогда и подумаем. Может быть, она еще не приедет!
- А и правда! Пойду-ка я спать, - с облегчением и даже с какой-то беспечностью сказал Глеб.
А что он собственно теряет?