28. 02. 12-1. 03. 13

В одной стране к власти пришёл жестокий и коварный человек. Больше всего на свете он любил, когда ему подчинялись. А ещё он любил, чтобы его восхваляли, несмотря на то, что он ничего достойного он не делал. Если же кто-то открыто ему не подчинялся и не восхвалял, он очень обижался и стремился растоптать такого человека с помощью подвластных ему инстанций. Поначалу ему удавалось выглядеть великодушным и заботящимся о благе страны. Но со временем в его окружении не осталось ни одного порядочного человека, ведь он возвышал лишь подлых и лицемерных, а от честных и добропорядочных избавлялся. Его алчные слуги становились всё ненасытнее в своих желаниях, и те, кто видел скверные деяния его слуг, понимали, что их хозяин, скорей всего, из той же породы. Более того, и сам правитель, становясь всё более властолюбивым и чиня расправы там и тут, не смог уже скрывать своего истинного лица перед народом. Он даже решил сделать образ правителя-тирана популярным на почве борьбы с беззаконием и иноземными захватчиками.
Люди той страны в большинстве своём были мягкосердечными и побаивались кровавых бунтов. Со временем всё больше жителей стало понимать, что за человек их правитель и видеть за всеми напастями его влияние. Но люди не говорили об этом в открытую – ведь у правителя повсюду были глаза и уши (по крайней мере, всем так казалось). И только в мыслях люди чувствовали себя свободно. И размышления всё большего числа людей вертелись вокруг вопроса о том, как изменить существующий порядок вещей, не прибегая к открытому противостоянию.
И вот однажды один чудак-учёный из этой страны соорудил прибор, который мог материализовать мысли. Изобретал он своё детище втайне от всех, в домашней лаборатории, которая находилась в глухой деревне. Прибор этот мог многократно усилить попадавшую в него мысль, а затем направить её на объект, к которому эта мысль относится. Совмещаясь с объектом, мысленный поток становился материальным. Как это получалось, и благодаря каким законам не мог сказать даже сам учёный. Но в том, что прибор материализации действовал, сомнений не было, ведь учёному удалось материализовать на яблоне ананас, пятую ножку у стула и недостающий зуб у самого себя.
После этого ему захотелось сделать с помощью прибора что-нибудь этакое полезное для всего мира. Но последние лет десять учёный только и делал, что занимался своим прибором, и совсем выпал из жизни. Поэтому он пошёл за советом к своему другу философу.
– То, что будет полезно одним - непременно навредит кому-нибудь ещё, - провозгласил философ, когда учёный поведал ему о своём изобретении, - Есть, правда, у меня одна идея, как применить его во благо. На каком расстоянии действует твой прибор?
– Мои исследования показали, что расстояние не так важно – главное чётко выражать мысль и представлять объект, на который она направлена.
– Хорошо, тогда я мог бы попробовать осуществить мою задумку. Где он, твой прибор?
Учёный достал небольшую металлическую коробочку, из которой торчали антеннки и провода, и объяснил философу, как ей пользоваться. Философ стащил с чердака телевизор и включил программу, где как раз шла прямая трансляция выступления их правителя перед своими приспешниками. Сидящие в зале подобострастно смотрели на оратора и кивали в такт его словам. Философ закрепил проводки на голове, направил антеннки, как показывал ему учёный, а затем сосредоточился на экране.
Минут через пять с оратором стало творится что-то странное. Сначала на его голове появились витые золочёные рога, потом руки превратились в клешни, лицо заострилось и стало похоже на крысиную морду. Его голос то срывался на козлиное блеянье, то похрюкивал, а то и вовсе пропадал. Присутствующие в зале стали недоумённо переглядываться, кто-то вскрикнул, а кто-то засмеялся. Правитель, как будто не замечающий происходивших с ним перемен, погрозил нарушителям порядка клешнёй и что-то громко хрюкнул. Нарушители испугались, повскакивали со своих мест и начали ретироваться к выходу. Правитель, истолковав это как вопиющее неуважение к своей персоне, громко запищал, подкрепляя негодование оживлённой жестикуляцией. Тут уж забурлила вся аудитория: кто-то истерично смеялся, кто-то в панике пробирался к дверям, кто-то отпускал различного рода реплики в сторону тех и других. Диктатор бушевал, но никто уже не слушал его, так как все были заняты своими собственными эмоциями. Не все обратили внимание, что чудо-юдо, в которое превратился их правитель, стало постепенно растворяться в воздухе. Когда же оно полностью исчезло, в зале воцарилась гробовая тишина. Потом трансляция прервалась, словно кто-то оборвал телевизионный кабель.
– Что всё это значит? - спросил учёный, когда философ оторвал взгляд от экрана.
– Ну, я запустил в прибор мысль о том, что на правителе должно отражаться всё, что думают о нём люди. Вот мы и увидели, что думает большинство, - улыбнулся философ, - Ведь прибор, наверное, реагировал на самые ярко выраженные мысли.
– Скорее всего, да. А что насчёт исчезновения?
– Ну, наверно, многие пожелали никогда его больше не видеть, вот он и сгинул, а уж куда – тебе разбираться, как учёному.
– Эврика! Мы только что открыли феномен дематериализации!
И учёный пригласил философа отметить славное открытие за чашкой чая.
А в той стране с тех пор должность правителя упразднили, потому как где ж сыскать такого человека, о котором бы никто ничего дурного не подумал?!