Морские рассказы. 17. Художник Репин

В 1978 году я был направлен на теплоход «Художник Репин». Это судно типа «Художник Сарьян» прибыло в Ленинград прямо с судоверфи Варнемюнде (ГДР). Эта серия судов являлась чистыми контейнеровозами, все трюма которых и открытая палуба были предназначены для установки контейнеров штабелями, доходящими высотой до палубы ходового мостика. В высокой  надстройке находились в основном одноместные каюты экипажа, оборудованные санузлами. На судне имелись достаточно большой спортивный зал, сауна и бассейн. Между палубами-этажами, от машинного отделения до ходового мостика можно было перемещаться на лифте. Эти судна обрабатывались только на специально оборудованных контейнерных терминалах, т.е. время погрузки и выгрузки занимало считанные часы, а в сочетании с высокой скоростью хода, являлись самыми современными средствами грузоперевозок.

Работать «Художнику Репину» предстояло вместе с еще двумя однотипными судами на новой линии Балт-Америка. Предстояло образовать непрерывную линию по перемещению контейнеров между портами Западной Европы и Восточного побережья США.
 
        Отправившись на первый виток, мы зашли в Гамбург, Антверпен и Роттердам, где полностью загрузились контейнерами и полным ходом направились через Атлантику к берегам США. Первым портом в Америке на этой линии был Бостон. Это самый северный порт этой линии в США. За несколько часов грузовые операции были закончены и мы перешли во второй порт -  Балтимор. Балтимор находится в заливе, который глубоко врезается в восточное побережье страны и находится севернее столицы США Вашингтона. В столицу мы, конечно, не успевали съездить, т.к. за несколько часов с борта были сняты адресованные на Балтимор контейнеры, и на их место поставлены новые.
 
         Единственно, что мы успели с доктором сделать, так это прямо с причала терминала произвести разведку мест, где можно было бы ловить рыбу. Прямо с причала, где заканчивался контейнерный терминал, мы попробовали ловить рыбу короткими удочками со спиннинговыми катушками и через полчаса наловили полведра каких-то жирных рыб, величиной чуть больше ладони. Ни я, ни доктор не знали их название, но внешним видом они были похожи на толстых карпов, поэтому мы решили, что они съедобные. Вернувшись с причала на судно, мы передали ведро с добытой рыбой старпому, который дальше организовал на камбузе ее разделку и жарку. Через час наша троица довольная сидела в каюте старпома и закусывала выпитый джин рыбой с хрустящей корочкой.

       Пока мы ловили рыбу на судно приезжали какие-то люди, которые договорились с капитаном в честь открытия линии организовать у нас на судне банкет. Причем, были четко распределены обязанности участников: с нашей стороны должна быть обеспечена выпивка, а американцы обязаны были организовать хорошую закуску.

Последним портом в США на этой линии была Савана, находящаяся на широкой мутной реке, впадающей в океан. Памятуя успех предыдущего порта, мы с доком снова отправились с удочками на причал и, отойдя от судна метров пятьдесят, приступили к рыбной ловле. На этот раз клевали исключительно угри, сантиметров по сорок длиной. За неполный час мы наловили достаточное количество угрей, если считать на троих, и снова передали улов старпому. Старпом и здесь проявил свои недюжинные кулинарные способности, так что перед отходом мы объедались отлично зажаренными угрями, закусывая выпитый виски.

         Старпом на этом судне мог себе позволить потратить какое-то время на отдых. Обычно сутки старпома заключают в себе 8-часовую вахту на ходовом мостике, исполнении прочих служебных обязанностей, возложенных на старпома и непродолжительного сна. На этих же рейсах ходовую вахту на мостике вместе со старпомом стоял четвертый помощник. Если судно не шло в узкостях и не находилось в сложной навигационной обстановке, то на мостике мог находиться только четвертый штурман, а старпом мог дать себе дополнительное время для отдыха. Поэтому он с удовольствием стал третьим членом нашего клуба любителей рыбы, взяв на себя обязанности готовить пойманную нами рыбу, и имея доступ к капитанским представительским запасам, сервировать стол.

      Кому из штурманов доставалось на этой линии, так это второму помощнику. На флоте второго иногда называют грузовым помощником, именно на него возложены обязанности за перевозимый груз. Надо было при погрузке в порту поставить контейнеры штабелями таким образом, чтобы в порту назначения легко можно было бы снять с борта нужный контейнер, не разбирая весь штабель. Каждое перемещение контейнера с борта или на борт на контейнерном терминале любого порта стоит немалых денег, поэтому перед грузовым помощником стоит вечная задача обеспечения оптимального размещения груза. Контейнеры на этой линии перевозились между тремя портами Европы и тремя портами США. В каждом порту снимались только контейнеры, адресованные именно в этот порт, а на их место ставились другие, которые могли быть предназначены для любого порта на этой линии. Вот и получается, что кроме несения 8-и часовой вахты на мостике и непродолжительного отдыха, голова второго помощника постоянно была занята решением ребуса, позволяющего снизить расходы на грузовые операции.

       После Саваны мы снова понеслись через Атлантику, чтоб в портах Европы поменять контейнеры снова на предназначенные в США. Стоянка в каждом порту занимала считанные часы, поэтому Европа промелькнула, как один кадр, и мы снова летели в Атлантике, но уже в западном направлении, начинался второй виток.

        Заход в Бостон не отличался от предыдущего, а в Балтиморе  сразу после окончания швартовки на судно привезли целую кучу различных коробочек и упаковок. Когда все это было перемещено на стол в кают-компанию и перемешалось с выставленными капитаном многочисленными бутылками водки, джина и виски различных сортов, стол для банкета оказался готов.
      
        В это время стали прибывать американские гости, оставляя свои автомашины прямо на причале, но в месте, которое не могло помешать грузовым операциям. Капитан лично встретил у трапа первых гостей и проводил их наверх. Дальше обязанности встречать гостей у трапа и провожать их до кают-компании лежала на мне и старшем помощнике.
        Мы по очереди встречали прибывающих гостьей и небольшими группами (в кабинке лифта помещалось одновременно не более четырех человек) вели их в надстройку.
       
       После тропической жары снаружи,  внутри надстройки человек сразу попадал в приятый холодок работающих кондиционеров. Сначала мы вели гостей на мостик, где делали небольшую экскурсию, а потом провожали их в кают-компанию. Сами же возвращались за следующими гостями. Когда все гости были уже на месте, в кают-компании стало непривычно многолюдно. Было человек двадцать американцев, некоторые с женами, и человек 10 человек офицерского состава из нашего экипажа. Все американцы были работниками той фирмы, которая занималась работой линии Балт-Америка. Познакомиться удалось только с теми людьми, которых провожал лично, и то, знакомство выглядело так: гость представлялся: например, «Бил Эрни, менеджер», на что я, делая улыбку от уха до уха, произносил: «Александр Попов, радио офицер»,  т.е. все люди, собравшиеся на банкет, были окончательно не знакомы друг с другом.
 
        Открыл банкет молодой американец в голубой рубашке, обладавший спортивной фигурой. Он предложил первый тост выпить за процветание новой линии между Европой и Америкой. Далее тосты стали поднимать по очереди от хозяев и гостей. Выпили уже и за успехи, и за удачу, и за дружбу, и за любовь, когда очередь дошла до меня.
        Вот здесь я и допустил оплошность. Хотелось сказать, что все присутствующие отличные ребята и хочется им пожелать всяческих успехов. Свой тост я начал с того, что плаваю уже давно, побывал во многих странах, повидал много людей, но мне кажется, что русские и американцы наиболее похожи друг на друга.
        Как только я это произнес, по лицам американских гостей пробежала какая-то тень. Я кое-как завершил свой тост, все выпили и банкет продолжился. Это потом я сообразил, что настоящему американцу нельзя говорить, что какая-то нация тоже похожа на них. Ведь с самого рождения любому американцу вдалбливают, что Америка – самая мощная и свободная страна, а здесь какой-то выходец из коммунистической страны, заявляет о подобии!

       Но банкет шел своим чередом, уже все изрядно подвыпили, когда ко мне подошел какой-то янки и доверительно зашептал, указывая на своего коллегу, стоящего  на другом конце стола: «Смотри, этот парень сказал, что он работает менеджером в нашей фирме, не верь ему! Он работает в ФБР и здесь следит не только за вами, но и за нами!».

           Неожиданно в кают-компании появилась какая-то невысокого роста красивая женщина, которая подошла к Джону и стала негромким голосом, но весьма энергично говорить тому что-то. В конце разговора она сделала возмущенный жест, означающий «Ну и черт с тобой! Живи, как хочешь!» и исчезла так же внезапно, как и появилась.

         В моем взгляде читался вопрос: «Кто это?», на что стоящий рядом мужик, раскрывший тайну агента ФБР, шепотом произнес: «Секретарь», и многозначительно подмигнул, давая понять, что связаны эти люди не только служебными отношениями.

          Минут через десять Джон засобирался уходить. В мои обязанности также входило провожать гостей. Я взял Джона под ручку, спустился с ним на лифте на главную палубу и проводил до главного трапа. После приятной прохлады кают-компании, попасть на солнцепек было не особенно приятно, поэтому я быстро попрощался с Джоном, и увидев, что он ступил на трап, поспешил вернуться в надстройку.
         Не успел я войти в кают-компанию, как зазвонил местный телефон. Я поднял трубку и из нее раздался голос вахтенного у трапа: «Вы проводили человека, а он стоит на причале у трапа и не уходит,  плачет и говорит, что хочет водки!». Я подошел к капитану и тихо доложил о странном поведении Джона. Услышав это, капитан воскликнул: «Да ты что! Это же хозяин фирмы, которая организовала наше линию! Быстро подари ему бутылку водки!».

       С запотевшей бутылкой я срочно спустился на причал и торжественно ее передал Боссу, который стоял на дикой жаре и сильно качаясь, бормотал: «На все русских теплоходах мне всегда дарили бутылку водки, а здесь ничего не дали!».
Получив из моих рук долгожданный подарок, Джон заплетающейся походкой побрел к своей машине. Пока я поднимался по трапу на борт, он сел в свое авто и выехал с контейнерного терминала.

         Потом я часто вспоминал этот случай, удивляясь тому, что миллионер может плакать от обиды, если ему не досталась в подарок бутылка водки.

       Остаток рейса пролетел быстро. В Саване мы опять угощались угрями, а придя в Европу, всем экипажем получили отпуск. В Гамбурге нас уже ждала новый экипаж, который отправился на «Репине» на третий виток, а мы на самолете отправились в Ленинград, где в пароходстве и оформили свои отпуска.