Путевые заметки нераскрывшегося парашюта. Часть1

Мне сверху видно всё?


В конце октября Самолично Полномочный Хозяин Земли Русской (а также Татаро-Монгольской, Бурято-Башкирской, Чуваше-Чеченской, Ямало-Ненецкой и так далее) Иван Алексеевич Петров, именуемый временно премьер-министром, ехал на встречу с уцелевшими фермерами Раззудисьрукинского сельского поселения. Погода стояла отличная – свинцово-серо-коричнево-грязные тучи нависали так низко, что крыша бронированного «Запорожца» со скрежетом задевала их, редкие молнии с шипением впивались в землю, однако их меткость не могла соперничать с мастерством вождения личного водителя Ивана Алексеевича – Максимки, который, закладывая невиданные виражи, огибал ветвистые разряды природного электричества. Когда-то Максимка работал в колхозе «Темный тупик» на тракторе, с девяти лет рассекая поля прицепленным к трактору плугом. К одиннадцати годам это ему надоело, и он подался в город на заработки. Шоферил там-сям, иной раз, напившись сильногазированного лимонада, угонял какую-нибудь тачку покататься. Только однажды его угораздило угнать «бэху» не чью-нибудь, а чисто-конкретного местного авторитета. Братки, работавшие на него, быстренько отыскали Максимку и привезли к хозяину, у которого как раз закончились сосиски для его любимых доберманов. Казалось бы – вывод однозначный, однако в это время у авторитета гостил его непосредственный авторитет, который в душевном порыве обменял Максимку на полтора килограмма сосисок. Авторитетом авторитета как раз и был Иван Алексеевич, который узнав о водительских талантах Максимки, проверил его в одном деле, после чего сам лично сходил с ним на рынок и купил ему водительское удостоверение. С тех самых пор Максимка всегда был личным водителем Петрова, уступая баранку сменщику лишь на время отпуска и редких больничных.
  Так вот, пока Максимка состязался в скорости с молниями, Иван Алексеевич (иногда для краткости ИА), прилагая некоторые усилия для того, чтобы не приложиться с размаху лбом о стекло, задумчиво смотрел в окно на проносящийся за окном пейзаж необъятной Родины-матери. Однако задумчивый взгляд не означал присутствия мыслей в голове хозяина задумчивого взгляда – сказывалась напряженность и усталость многодневной борьбы за процветание страны. Последнее время в поездках очень сильно выручал автоответчик, подаренный рабовладельцем свободных и независимых разработчиков Похеровым. Когда ИА совсем отключался, то включался автоответчик, способный вполне прилично поддержать беседу. Единственной его проблемой было то, что временами замыкало цепь отсыла к дальним родственникам в ответ на какие-либо просьбы. В такие моменты автоответчик решительным голосом ИА обещал что-либо сделать, исправить, решить, в общем, сплошные положительные приятности, разруливать которые приходилось помощникам ИА.  Похеров обещал исправить прибор, однако у него тоже не было времени в последнее время.
     Легкий удар головой о пуленепробиваемое стекло при торможении вывел Ивана Алексеевича из глубоких дум. Они наконец-то приехали в Раззудисьрукинск – административный  сельского поселения. Петров приоткрыл дверцу машины, на что погода среагировала незамедлительно – дождь прекратился, тучи испарились и засияло солнце. Охватывая взглядом все вокруг, кроме того, что у него под ногами, премьер вылез из машины, и его лакированные водонепроницаемые влагоотталкивающие  неминуемо должны были с верхом погрузиться в холодные неприветливые воды необъятной лужи, плещущейся по всему центру административного центра. Однако ж этого не случилось – воды расступились, отходя в стороны, и перед Петровым открылась полоса чистого сухого свежепостеленного асфальта, по которой он непринужденным шагом направился к ожидающим его представителям фермерского сословия.  Собравшиеся являли собой приятную взгляду картину – мужчины средних лет, стройны, как на подбор, вместо дядьки Черномора внушительными габаритами выделялся раззудисьрукинский глава Карманчиков. Одеты все были в элегантные черные смокинги, галстуки отутюжены,  с наведенными стрелками изысканно заправлены в болотные .
- Д-д-добро п-пожаловать, И-и-и-ван А-а-лексеевич! – растирая в потной ладони промокший наскозь листочек с подготовленной приветственной речью, поселковый глава, рассекая волны, рванулся навстречу долгожданному гостю, однако ноги его, затекшие в результате двухсуточного ожидания, подвели своего владельца, заплелись одна за другую, и он рухнул в водные просторы, подняв довольно приличную волну.
- Д-д-добро п-пожаловать, д-добро…добро, жаловать, жаловать… – долгим эхом разнеслось по толпе фермеров, кинувшихся поднимать мэра и точно так же падающих один за другим.
- Добрый день! – кратко ответив, ИА с легкой улыбкой наблюдал за водными процедурами раззудисьрукинцев, ослепляя их своим ликом и дожидаясь, пока все они не примут вновь вертикальное положение.
- Мы рады приветствовать Вас на нашей земле! – выпалил Карманчиков, с которого холодная вода разом смыла все трудности с речью, овладевшие им сперва.
- Ммм, на вашей земле? – видимо не расслышав, переспросил с той же легкой улыбкой ИА?
- Да, на Вашей, Иван Алексеевич, – повторил глава, – мы рады приветствовать Вас на Вашей земле, в нашем славном поселке…
- Простите, в вашем?
- В Вашем славном поселке Раззудисьрукинске! – потоотделение мэра грозило серьезным подъемом уровня воды в местном водоеме.
- Ну то-то, а я уж подумал не присвоить ли ВАШЕМУ поселку статус деревни. Что ж, спасибо, спасибо, очень приятно.
   В ответ на первую фразу премьера, главу ощутимо качнуло, однако на вторую он смог удержаться и продолжить приветственную речь.
- Иван Алексеевич, мы планировали показать Вам наши хозяйства, ознакомить с достижениями непосредственно на угодьях и фермах, но тут такая погода, грязь, сами понимаете. Поэтому, с Вашего разрешения, предлагаю продегустировать продукцию нашего колхоза в готовом, так сказать, виде.
- Конечно, конечно, никаких возражений с моей стороны, – благосклонно согласился премьер.
  От превеликого облегчения мэр готов был упасть в обморок. Разумеется, подготовка к неожиданному приезду начальства всех начальств была проведена на должном уровне. К счастью, высаживать на поля, пустующие круглогодично, пластмассовую зелень не пришлось, все-таки стояла осень и после сбора урожая (предполагалось, что он был) поля и должны были стоять пустыми. Что касается складов и амбаров, то они были оснащены голографическими проекторами, создающими изумительную картинку помещений заполненных до самого верха зерном, картофелем, свеклой или любым другим урожаем в зависимости от заданной программы. А в коровниках и свинарниках тыкались мордами в кормушки роботизированные модели коров и хрюшек, неотличимые от настоящих. Все эти чудеса техники были секретными путями заказаны в Японии на часть от средств, выделенных по президентской программе для развития фермерства, что было намного дешевле, чем развивать это самое фермерство на местах. И с тех пор они передавались по районам как переходящее красное знамя, по мере посещения этих районов ИА.
  Таким образом, Раззудисьрукинское поселение было готово в полной мере, однако техника есть техника. Вот так, не приведи Петров,  откажет и вместо полных закромов покажется пустое зернохранилище с дырявыми стенами и потолком, вернее, почти без них. А с готовой продукцией дело обстояло куда как проще. Вспомнив, что там, на столах, Карманчиков вновь чуть не упал в обморок – теперь уже от голода. Однако он успел ухватиться за локоток Ивана Алексеевича.
- Прошу Вас, пройдемте, – пришлось выкручиваться на ходу главе, оправдывая свое фамильярное хватание за руку, – милости просим так сказать.
- Ну что ж, пройдемте! – премьер был совсем не против оказать эту самую милость.
  Являя собой чудесную пару – премьер, стройный отглаженный и отутюженный, и поселковый глава, промокший после барахтаний в луже, с изящными потеками грязи на пухлом личике, они двинулись к входу в администрацию, хлюпая ботинками по промокшей красной ковровой дорожке.  Следом за ними плотной дрожащей толпой стронулись с места застоявшиеся фермеры. Их продвижение напоминало толкотню броуновских частиц подогретых как следует и стремящихся притянуться к некоему центру. Естественно, этим центром являлся Иван Алексеевич, к которому для благословения хотел прикоснуться каждый, а тут открылись такие перспективы. Прародитель россиян находился всего лишь в двух шагах от них, окруженный солнечным сиянием и пением чижиков. Тут Петров умудрился чихнуть от слишком яркого солнца и фермеры жадно подались вперед, стараясь не пропустить мимо себя ни одной капельки святой слюны, вылетевшей изо рта премьера.
- БУДЬТЕ ЗДОРОВЫ, ИВАН АЛЕКСЕЕВИЧ!!!!
 От многодецибельного молодецкого рева здание администрации покачнулось, и его двери гостеприимно распахнулись, шарахнув об стены так, что стекла осыпались кварцевым песком.
- Спасибо, спасибо, – смущенно пробормотал премьер, вытирая неулетевшую святость носовым платочком, после чего замялся, не зная, куда девать склизкий комочек ткани.   
- Разрешите? – Карманчиков не смог устоять перед таким соблазном и протянул дрожащую правую руку.
  Петров разжал пальцы, и драгоценный  хлюпнулся на ладонь главе, а по толпе прокатился страдальческий завистливый вздох. Карманчиков осторожно сжал пальцы, стараясь не выжать из платка ни одной молекулы святости, и опустил платок во внутренний нагрудный карманчик пиджака – ближе к сердцу. По его лицу заструились слезы счастья, рот растянулся в блаженной улыбке, было видно, что на него снизошло Откровение. Вовремя выпорхнувшая из глубин здания первый заместитель Главы администрации сельского поселения, Аврора Александровна Беляева, поняв, что шеф впал в транс, не растерялась. Ловким движением заменила руку мэра, продолжавшую цепляться за локоток премьера, своей, чего Петров вроде бы и не заметил, и процессия вошла в здание.
   Здесь все было в полном ажуре. Начиная от самых дверей и до глубин вестибюля, простиралось раззудисьрукинское гостеприимство в виде накрытых белоснежными скатертями столов, между которыми и начала шествие процессия во главе  с Авророй, поддерживавшей Ивана Алексеевича. В глазах премьера так рябило от изобилия, что создавались кратковременные помехи в восприятии действительности. С левой стороны презентовалась овощная продукция, как бы выращенная районом: капуста (китайская), огурцы (вьетнамские), свекла (французская), помидоры (испанские), картофель (голландский). Все овощи были слегка сбрызнуты ароматизатором идентичном натуральному – «Родина-378», придающему им легкий запах местной земли и навоза, что отметало все сомнения в местном происхождении овощей. Справа была представлена продукция аграриев животноводческого направления: свеженькие тушки бройлерных кур (made in USA), ровненькие ряды яиц в лотках (Германия), вырезка мясная свиная, говяжья (Бразилия). Миновав это великолепие, вошедшие подошли к ряду столов, расположенному перпендикулярно двум предыдущим, на котором были выставлены уже готовые продукты. Все соленья, варенья, джемы были перефасованы из небольших баночек с фирменными импортными лейблами в родные трехлитровые, с наклейками, сделанными из обрезков тетрадных листков, подписанных аккуратным почерком секретаря мэра – Людочки. Тушенки и консервы были переложены в жестянки с российским штрих-кодом и снабжены этикетками, распечатанными той же Людочкой на цветном принтере.
- Пожалуйста, отведайте, Иван Алексеевич, - промурлыкала Аврора Александровна, - как говорится, чем богаты, тем и рады.
  Петров не стал привередничать, и понемножку начал дегустацию – упаковку активированного угля он выпил заблаговременно, еще в машине, так что опасаться было нечего.