Н. Майоров - Мы - Л. Логвинова

               «…Поэты уходят
              В надгробья до срока.
              Не только посмертно
              Любите пророка…»
             (М. Тейф)
            
             За три месяца до того как не стало Леонида Словина, после публикации его работы о  Моисее Тейфе ( http://www.proza.ru/2013/03/10/39  ) мы обменивались мнениями: «Почему к зрелости человек все чаще смотрит в прожитое? И в свое, и прожитое другими».
             «С годами точка отсчета нужна. Опора нужна. А на кого ещё?..» – пришли к такому мнению.
             Действительно, «а на кого ещё?..»  Действительно – «а с чем сравнивать?»
             Любые публикации не «о себе любимом» интересны. Они всегда и об авторе тоже. О его видении, о его зрелости. О его месте среди… А среди кого?..
             Удивительное ощущение возникает, когда читаешь сегодняшних авторов о тех, кого уже нет. 
             Через два месяца после публикации Л.Словина, перед Днем Победы, Кузнецова Любовь Алексеевна публикует прекрасную работу  ( http://www.proza.ru/2013/05/01/1889) о Поэтах. О прошедших. Ушедших. Не вернувшихся.  Не долюбивших. Не… Так много всего не успевших.
             Работу полную тепла.
             Замечательная работа. Замечательного автора.
             В ней она «перебрасывает мостик» традиций к любимому ей Лермонтову.
             «Родина». Действительно, сколько об этом написано.
             Трудно представить российскую литературу без этого образа.
             Л.Логвинова публикует работу о Борисе Смоленском. (http://www.proza.ru/2013/11/04/1798) об удивительном поэте – одном из самых молодых, погибших за Родину.
             Что можно успеть за двадцать лет? Оказывается можно многое. Но как высока цена за это!
             И вот новая публикация. О Николае Майорове – «Мы даже смерти выше». (http://www.proza.ru/2014/02/07/840).   8 февраля 1942 года он погиб.
             «Мы!»
             Да, пожалуй, в его стихах впервые так громко и внятно, прозвучало вот так – «за всех» – «Мы!» 
             «Мы» – есть у всех авторов той поры.
             «Но дружбы, может быть, другой не надо,
              Чем эта, возникавшая в пургу,
              Когда усталый Николай Отрада
              Читал мне Пастернака на бегу.» – писал Арон Копштейн , погибший за год до начала этого страшного… Этого ужасного… Войны!
             Автору тесны рамки статьи. Подход к теме не позволяет полно и объективно изложить свое видение поэта и его судьбы в этом формате.
             Вот так рождается книга. http://www.litmir.net/bd/?b=191719 
             И эту книгу можно было бы так же отнести к этому вселенскому понятию – «Мы», поскольку в ней собраны взгляды на Поэта с разных точек зрения.
             Они даны без купюр. Даны, как есть, и другими уже не будут, поскольку это взгляд тех, кого уже нет.
             Все они в другом войске.
             «Солдат небес бессчётна рать.
              Неважно в полдень или в полночь
              Лишь стоит небу их призвать,
              Оставив всё, летят на помощь». – пишет сегодняшний ивановский автор, стихи которого Людмила Логвинова публикует в статье, «перебрасывая мостик» в сегодня.
             Да! Это ощущение многих.
                «Видеть вас над собою,
                На фоне небес,
                Там где войско огромно,-
                Нет числа вам... Не счесть...»
             Автор робко пытается определить для себя и для читателя: откуда взялось это поколение поэтов? Что и как взрастило их?
             Для этого нужна смелость. Для этого нужны кулаки.
             А в сегодняшнем мире, когда за стеной у соседа дебош, тем более.
             Еще много «эстетов с длинным мундштуком», которые будут «побренькивая на гитаре с бантом» рассуждать о российской поэзии и литературе, глядя из «серебряного века» в сегодняшнее время.
             Будут на все лады перекладывать символы и внутренние переживания в ладошках своих и своих партнеров.
             Будут писать письма о недопустимости запрета гей-пропоганды среди детей, подкрепляя их собственной, ничего не значащей даже для соседей подписью, подписями Нобелевских лауреатов.
             Будут рассуждать: А сегодня – «бронзовый век»? «Железный»? «Каменный»?
             Поколению Майорова это было незнакомо.
             Российская литература всегда была славна традициями. Не стоит вспоминать, что традиция «уходя, благословлять» – присуща нашей литературе.
             В своей работе о Борисе Смоленском ранее (http://www.litmir.net/bd/?b=182524) автор попыталась найти эти истоки. И они, безусловно,  есть.  И есть традиция – «передать».
             Это поколение дало возможности вырасти и появиться «шестидесятникам».
             Они дали голос Высоцкому.
             Не их беда и не их вина, что сегодня поэта не слышно.
             Может быть потому, что сегодняшний поэт забыл, что «поэтом можно и не быть, а…»
             Но он будет! Страшно подумать, что должно случиться, чтоб его голос сегодня стал бы слышен, как голос Ольги Берггольц.
             Этого в статье нет. И задавать ли эти вопросы себе – дело читателя.
             В статье автор обращает внимание на всеобщее использование поэтами того времени  образа «мы».
             Он обращает внимание на широкое использование глаголов: «брали», «были», видели», «влюблялись», «глядели», «жгли», «жили», «как любили», «падали», «понимали», «пробивались», «прошли», – ах, как нелюбимых знатоками поэзии «салонной», поэзии «комнат с задернутыми тяжелыми шторами»!
             Но как без них? Когда все «кипит, бурлит». Они же из того времени, когда: «покинул», «пошел», «воевать», «отдать», «прощайте», «прощайте…»  (1926 год.) «родные края. Гренада, Гренада,  Гренада моя!»»
             Как произошел этот переход от «Я» к  «Мы»?
             Трагедии одна за другой в среде поэтов 20-х годов. Тупик. А страна движется и полна энергии.
             Может быть на Маяковском произошел этот слом и «переход» от «Я» к «Мы»?
             Величайший лирик. Одинокий ранимый человек с громовым голосом.
             От:
             «По мостовой
              моей души изъезженной…»
             …..
             «иду  один рыдать…»
             …...
             Через:
             «Я
              сегодня
                дышу как слон,
             походка
                моя
                легка…»
             …..
             «я, быть может,
              последний поэт…»
            
             К уже понятому ими:
             «Eдиницa!
              Кому она нужна? !
             Голос единицы
              тоньше писка…»
             Майоров из поколения, хорошо знающих, что было до них. Живы и отец и соседи, хорошо помнящие «как было».
             Это сегодня все «мнят себя потомками графьев», забывая, что могли бы быть в одной из ям на Ленских приисках,  или «на дне у острова Цусима».
             Это сегодня появилось много «знатоков» и «аналитиков», знающих что, как и кому надо было делать. Тогда делать. А Майоров вырос в среде делавших историю.
             Это сегодня есть, кому рассуждать о «зомбированности» поколения, о «совке» и несвободе. А тогда этот паренек из деревни  Дуровка учился в МГУ, кстати, имени Ломоносова – тоже «не из князей», на… историческом факультете.
             Для него «Овод» – дороже многого. Может быть оттуда это желание быть участником, а не наблюдателем, событий, которые происходят через него.
             Тогда многие из поколения живущих говорили словами Майорова:
             «Нас не забудут потому вовек,
             Что, всей планете делая погоду,
             Мы в плоть одели слово "Человек"!»
              В это время в Европе в зоопарках ещё стояли клетки с «жителями Африки»?
             Может быть, поэтому и началась эта проклятая война?
             Не надо было чтоб все были «Человек»? Может быть, надо было, чтоб были и другие? Може,т поэтому и появились «не люди»?
             Думаю, не стоит стыдливо морщить лоб – против России воевала вся Европа.
             И речь не о том, что «кто старое помят», а речь о том, что «кто-то старое забыл». И если бы на пути этого «коричневого зверя» не встали мальчишки, неизвестно чем бы закончилась история человечества.
             Победили не солдаты в ней. Победили плотники и хлеборобы, бухгалтера и студенты, молодые и старые, мальчишки и девчонки страны, которые были вынуждены стать солдатами.
             Вот о чем «Мы». Вот о чем размышляет и Поэт, и автор.
             Есть и сегодня те, кому это не нравится. Им сегодня очень важно разрезать общество под любым предлогом, любым опросом, любым «общественным мнением»  на «Мы» и «Они».
             Они в своем экстазе даже забывают: где они?
             В России нет семьи, где  не было потерь.
             Нет семей, в которых бы не лились кровь и слезы.
             Вот почему сегодня на головы россиян льются и будут литься «дожди» с мерзким запахом, и раздаваться «эхо» чьего-то скрежета зубов.
             Многие ещё хотят узнать: «Нет  ли,  Мальчиш,  тайного  хода из вашей страны во все другие страны, по  которому  как  у  вас  кликнут,  так  у  нас откликаются,  как  у  вас запоют, так у нас подхватывают, что у вас скажут, над тем у нас задумаются?»
             А может эта «военная тайна» и есть «Мы»?
             …Автор и в статье и в своей книге постоянно обращает внимание читателя на то, что он говорит о людях, по сути, ещё не «вставших на крыло». Их полет, возможно, первый.
             И сразу «за журавлиной стаей»…
             Сегодня, когда молодежь очень часто «до старости щенок» это очень важно.
             Будущее Родины – это те, кто сегодня молод.
             Так было и тогда. Так и будет!
             В двадцать они гибли, а в сорок летали в космос.
             Но этого нет сегодня. «Я» – стало важнее. И может это правильно? И, возможно, так и надо?
             Нового и в этом ничего нет. Было!
             «Чайки стонут перед бурей, — стонут, мечутся над морем и на дно его готовы спрятать ужас свой пред бурей. И гагары тоже стонут, — им, гагарам, недоступно наслажденье битвой жизни: гром ударов их пугает.  Глупый пингвин робко прячет тело жирное в утесах...»
             Но « – Буря! Скоро грянет буря!»
             А если?
             Автор ведь и про это пишет. Что-то сомнения у него в том, что кто-то «поедет в Гренаду». Огорчает его  многое. Иначе бы он не стучался  к читателю: «Дух рода сохранился во многих из нас, стоит освободить его, освятить свечкой, зажженной «мы – поколением». Это в наших силах — сберечь в душе память о них. Не быть равнодушными — молча делать свою работу, осознавая «если не я, то кто?», не ожидая дифирамбов и аплодисментов».
             Можно понять робость автора в желании что-то обобщать и делать выводы. Но он надеется на Читателя. Он ищет его. Он ждет понимания.
             «Самое страшное в мире –
             Это быть успокоенным»  – писал Михаил Кульчицкий, который, наверное, наиболее точно дал оценку Николаю Майорову: «Майоров — глыба. Пишет стихи, тяжелые, как камни, которые давят на нас и не дают нам говорить мелочью стихов».
             Будет ли работа автора востребована?
             Будет! Как любая литературная работа – она не для всех.
             Более ста человек прочитали сборники Н.Майорова.  За два месяца более двухсот просмотрели книгу о Борисе Смоленском.
             Скажет ли кто-то слова поддержки?
             Скажут. Но не все. Они из тех же – из «мы». «Если не тянули за язык – нечего давать ему волю».  Автор спросит – Читатель ответит.
             Надо ли обижаться на тех, кто, прочитав, не высказал солидарность с автором?
             Не стоит! Автор был убедителен, когда доказывал читателю, что важнее не то, что сказал, а важнее – что сделал. Они просто согласны с великим Саади: «Ты от зверей отличен слова даром.  Но лучше зверь, коль ты болтаешь даром».
             Будут ли критики? В этом мерзком понимании этого слова.
             Будут! «Кто сам не готов писать – тот будет говорить».
             Но, что бы они ни сказали, они отметят то, что в работе впервые представлен ряд документов, ранее не опубликованных.
             Что работа позволяет читателю ознакомиться практически со всеми известными материалами о поэте.
             Будут ли те, кому она не понравится?
             Будут! А им вообще что-то нравится? У них есть друзья? У них лишь страстное желание общаться,  поговорить хоть с кем-то о чем-нибудь, поскольку с соседями не разговаривают, а те их сторонятся?
             Надо ли их бояться?
             Бояться, конечно, надо! Это у умных – можно понять, что в голове. Эти же непредсказуемы.
             В ходе работы над статьей, наверняка, появились новые друзья.  Село в Ивановской области, библиотека. Совместно выпущены обе книги поэта в цифровом варианте. Где Ниагарский водопад, а где это село? Почему так получилось у автора? Наверное, потому, что нашлись и другие, которым тема автора интересна и небезразлична.
             Может быть, найдутся ещё?  Может быть, появятся ещё элетронные книги других авторов Войны.
             Ведь у кого-то же есть  книги и из серии «Имена на поверке» (Молодая гвардия 1972-1973г)  серия поэтов Войны (Художественная литература, 1971г.), Военно-патриотическая библиотека ташкентского издательства «Укитувчи» начало 80-х, удивительная книга «Костры памяти» Натальи Черновой. Их нет в интернете. С ними не могут ознакомиться читатели, а найти их невозможно.
             Леонид Словин тоже горит о том, что кого-то ждут стихи Моисея Тейфа. 
             Банально, возможно, но «это надо живым».
             Хотя…
             «И пусть
             не думают, что мертвые не слышат,
             когда о них потомки говорят» – это их мнение.
             Автор публикует свою работу на ПрозеРу.
             Безусловно, она будет интересна здесь и Авторам, и Читателям.
             Ведь, безуспешно расспрашивая друг друга: почему и куда уходят авторы с Прозы, многих не интересует, почему они остаются.
             Может быть они тоже из «Мы»?
             Оттуда. С тех ещё времен. Так что, автор не останется один.
             Можно сейчас назвать десятки имен, которые здесь  из «Мы».
             Есть и те, кто стоит напротив. Для них история – способ напомнить о себе. Происходящее в мире – тоже. «А вот я…», «а я думаю…», «а я считаю…» – непременный атрибут их работ. Какие-то «авторитеты» притянутые к своему «я», которые и являются ими только для него самого… Так и хочется иногда спросить: «Где был бы ты со своим «я»… Да и твои авторитеты. Лизали бы руку за «майдановский пирожок»… или что-то другое…»   
             …Дмитрий Ковалев – поэт,  тоже фронтовик, вспоминал, что когда готовился первый сборник стихов погибших поэтов  в 1963 году, под руководством С.Наровчатова, кто-то вспомнил традицию Тенгинского полка, в котором когда-то служил Лермонтов – выкликать на поверке имена погибших за Отчизну.
             Вот они – «мостики».
             Тоже строй. Тоже воины.
             «Имена на поверке». Многих ли мы помним?
             Да и стоим ли мы в строю?
             Алексей Решетов – мальчишка военного детства писал нам – сверстникам, не знавших войны:
              «Ищите без вести пропавших,
              Ищите древних, молодых,
              Полотна дивные создавших,
              В боях Россию отстоявших –
              Ищите их! Ищите их!..
             … И если всюду скажут: – Нету! –
              Найдите их в себе самих».
             У автора это получилось!