Ответ. окончание

XX Будем надеяться.

 Распущенный было хунтой, а теперь вновь созванный парламент, проголосовал за утверждение Нефедова в должности временного Президента, почти единогласно. Против была только фракция анархистов, но скорее по традиции всегда быть против. Во всяком случае лидер фракции в неофициальной беседе вполне искренне поздравил Петра Петровича с назначением.
 Весь следующий день Нефедов крутился словно белка в колесе. Недолгое правление хунты не успело нанести планете сколь ни будь серьезный ущерб, но мелких проблем накопилось выше крыши. И самое неприятное заключалось в том, что все обиженные и пострадавшие хотели решать свои вопросы непременно с самим господином Президентом.
 Второй день в должности временного Президента мало отличался от первого, с той только разницей, что после обеда Петру Петровичу пришлось отправиться в промышленную зону Столицы, дабы лично разобраться с несколькими заводами, весьма поспешно сменившими хозяев. Нефедов заканчивал разбираться с этими делами, когда зазвонил телефон. Петр Петрович раздраженно глянул на дисплей. Звонил его личный референт, а этот парень босса зря никогда не беспокоил.
- Слушаю, - не включая изображения сказал Нефедов: - Только давай по быстрому.
- Петр Петрович, старший советник ФКС Гюнтер Вебер просит встречи с вами, - четко доложил референт.
- Хорошо. Когда?
- Господин старший советник и сопровождающие его лица готовы ожидать вас сколько потребуется.
- Ладно, а где ожидать-то? В моем офисе?
- В Президентском дворце, - в голосе референта послышался смешок. - Вы видимо забыли, что теперь вы Президент, а я не работник "Астроруды", а сотрудник администрации.
- Хорош хихикать, - пригрозил Нефедов, - а то в один миг уволю и оттуда и отсюда.
- Да забавно же, Петр Петрович, - не удержался референт. - Я и сам никак не привыкну. Гляну, бывает вокруг, и думаю: что за кабинет, куда меня занесло?
- И впрямь забавно, - согласился Нефедов. - Хорошо. Ты гостей устрой поудобнее и скажи что я подъеду через час - полтора.
 Петр Петрович ждал подобного звонка. Еще на корвете он подробно проинформировал офицеров ФКС о произошедших на Маске событиях. Большую часть своего рассказа он посвятил деятельности торигусов и гнусному предательству сотрудника отряда "Ответ" Семенова. Но к полнейшему его изумлению, эта часть рассказа не произвела ожидаемого эффекта. Вебер и Грошек долго молчали и наконец уклончиво высказались на тот счет, что все не так просто, и следует хорошенько во всем разобраться.
 Насчет того, что нужно разобраться, Нефедов и не думал возражать, правда в отличие от федеральных чиновников, считал что сделать это необходимо, как можно скорее. От мысли установить вокруг Пирамиды плотную наблюдательную сеть, он почти сразу отказался. Неизвестно было, как отреагируют на это торигусы, вдруг и впрямь начнут гробить незащищенные людские колонии. По той же причине он выбросил из головы соблазнительную идею разнести в пыль весь астероид. Имеющимся в его распоряжении термоядерным ракетам, горным лазерам, и даже гравитационным пушкам требовалось определенное время для достижения необходимого эффекта. Кристаллический же вакуум существовал вне времени и пространства. За те миллисекунды, что человеческое оружие будет крошить астероид, чужие вполне могут успеть нанести ответный удар. Рассчитывать на нерешительность торигусов не приходилось, Петр Петрович прекрасно понимал, что на собственную жизнь им плевать.
 Ситуация получалась паршивее некуда. Но сейчас, похоже, умные головы из ФКС решили проблему, на что Нефедов уже и надеяться боялся. Петру Петровичу не терпелось встретиться с федералами. Он довольно быстро, хотя и в весьма грубой форме закончил инспекцию, и меньше чем через час входил в Президентский дворец.
 Поднявшись на второй этаж, в обширном холле перед своим кабинетом, Нефедов увидел Гюнтера Вебера. Господин старший советник, в абсолютном восторге, застыл перед огромными аквариумами, которыми было уставлено почти все свободное пространство. Петр Петрович поздоровался. Вебер отреагировал не сразу, еще несколько секунд он пялился на чудеса подводного мира.
- Ах, извините, господин Нефедов! - смущенно сказал он. - Вот понимаете... залюбовался. Здравствуйте, здравствуйте, очень рад вас видеть.
- Да, залюбоваться немудрено, - улыбнулся Петр Петрович. - Аквариумы замечательные. Просто чудо.
- Я и сам увлекаюсь... - признался Вебер. - А это у вас на Маске традиция, так необычно украшать президентские апартаменты?
- Да нет! Это у нас господин Де Хавен большой любитель аквариумистики. Он все хозяйство и завел. Сам ухаживал, между прочим. Даже какие-то новые породы выводил.
 В глазах высокопоставленного сотрудника самого безжалостного ведомства мелькнули тоска и сочувствие.
- Господин старший советник, - усмехаясь сказал Нефедов, - обещаю, что в тюрьме Де Хавену разрешат иметь аквариум.
- Да, ну что вы... - растерялся грозный федерал. - Не думаю, что схожее хобби может давать преступнику поблажки.
- А это не поблажки, - возразил Петр Петрович. - Пусть работает, пользу приносит.
 Теперь заулыбался и Вебер.
- Очень разумный подход, - согласился он.
- Господин... - начал Нефедов, но Вебер замахал руками.
- Петр Петрович, давайте уже без церемоний! Или, - голос его стал ехидным, - став Президентом, вы не намерены терпеть фамильярности?
- Намерен! Еще как намерен! Задолбал официоз!
- Привыкайте.
- Это может быть ненадолго. Я лишь временный президент.
- Надеюсь скоро станете законно избранным, - серьезно сказал старший советник.
 Нефедов внимательно посмотрел на него. Гюнтер Вебер пребывал в прекрасном настроении, и вряд ли оно объяснялось только любованием экзотическими рыбками.
- Как я понимаю у вас хорошие новости? - прямо спросил Петр Петрович.
- Замечательные! Так волновавшая вас проблема с Чужими успешно и полностью разрешена!
- Хвала небесам! - воскликнул Нефедов. - Рассказывайте! Или... это секретно?
- Это совершенно секретно, - кивнул Вебер. - Но вам знать можно, и даже нужно. Впрочем, сам я рассказывать не мастак, пусть говорит тот кто все затеял и осуществил.
 Он указал рукой на дверь кабинета. Петр Петрович взглянул и остолбенел. Там стоял Владимир Яковлевич Семенов.
- У тебя хватило наглости... - сдавлено прохрипел Нефедов, и заорал обращаясь к Веберу: - Почему этот мерзавец не арестован?! Может быть у вас недостаточно полномочий?! Мне самому вызвать охрану?!
- Успокойтесь, Петр Петрович, - твердо сказал старший советник. - Успокойтесь и выслушайте господина Семенова. Я говорил вам - все не так просто.
- Конечно непросто! Сотрудник федеральной службы и агент элитного спецподразделения в сговоре с Чужими - воистину непростая ситуация!
- Петя, - заговорил Владимир Яковлевич, - ты только выслушай. Я все объясню.
- Твоими объяснениями я сыт по горло! И не рассчитывай, что я тебе поверю! Все твои разглагольствования...
- Нам стала известна социальная система торигусов! - быстро выкрикнул Семенов, воспользовавшись секундной паузой.
 Нефедов замер. Медленно перевел взгляд на Гюнтера. Тот согласно кивнул.
- Да, Петр Петрович, вся операция строилась на наличии этих  данных. Теперь операцию можно считать успешно завершенной. Господин Семенов переиграл торигусов. Сумел обмануть их.
- И последнее - то что я их наколол - самое важное, как странно это не звучит, - добавил Владимир Яковлевич.
- Выходит все было спланированно? Но... Смерть Изи ты тоже планировал? С этим как?!
- Спланированно было все не так, - вздохнул Семенов. - Ни мятеж, ни смерть людей я и предположить не мог.
- Операция планировалась в условиях крайней недостаточности информации, - уточнил Вебер. - Успешное завершение акции стало возможно только благодаря редкостной способности Владимира Яковлевича к импровизации. Но самое главное сделано - один из Властителей торигусов был обманут.
- Почему это обстоятельство столь важно? - спросил Нефедов.
- Это долгая история...
- Так пойдемте в кабинет, - сказал Петр Петрович. - Там и расскажете свою долгую историю. А я, так уж и быть, постараюсь поверить.
 Нефедов устроился во главе массивного стола, Семенов и Вебер на "министерских" местах.
- Для начала изложу самое главное, и по возможности коротко, - сказал Семенов. - Социальная система торигусов отдаленно напоминает клановое устройство. Превыше всего честь клана. Кланы Властителей постоянно конкурируют. И хотя функции управления давно разделены между ними, любой промах, неудача, поражение клана, могут привести к потере им власти и перераспределению полномочий между другими Семьями. А если проступок велик, клан могут просто физически истребить.
 Конечно в каждом клане, даже в кланах Властителей, есть своя иерархия, что очень важно. Низшие сильно ограничены в правах, и в силу этого  просто не могут совершать крупные, глобальные ошибки. Их дела, а стало быть их грехи - невелики.
 Иное дело - высшее руководство. Они вершат судьбы всей цивилизации, и их грехи непростительны. Поэтому любой высший всеми силами будет скрывать свои ошибки, и легче пойдет на сговор с врагом, нежели на раскрытие правды способное погубить весь клан.
 Поскольку вся жизнь Властителей построена на постоянной лжи и обмане, самое позорное и унизительное для них - самим быть обманутыми. После такого, да если еще удалось обмануть одного из верховных Владык, клан сотрут в порошок.
 Исходя из этих обстоятельств и была спланирована операция "Пирамида".
 Петр Петрович глубоко задумался.
- Правильно ли я понял, что ты фактически завербовал Корта? Он что, будет плясать под нашу дудку, лишь бы спасти клан от позора?
- Не от позора, Петя, - покачал головой Семенов, - от тотального уничтожения. От их дворцов и замков останутся руины, от их городов и сел пепелища.
- Все так серьезно? - недоверчиво произнес Нефедов. - Были же и в нашей истории кланы, роды...
- У них страшное перенаселение, - равнодушно напомнил Вебер. - А оттяпать новые земли, новые высокие посты в иерархии желающих всегда много.
- Откуда эта информация? Можно ли ей доверять?
- Откуда информация я вам не скажу, - просто ответил Вебер, - а доверять ей можно на все сто. На этой информации и строился весь план. В чью-то умную голову пришла мысль подставить одного из высших Властителей, и вынудить сотрудничать с нами.
- Что значит "сотрудничать"? - спросил Нефедов.
- Проводить политику на сближение с Человечеством, отказаться от изоляционизма и вообще от самой идеи "единственного народа".
- Глобально... - уважительно сказал Петр Петрович. - Однако, сдается мне, вы одну вещь не учли. Подобная политика сближения потребует годов и десятилетий. Переговоры, консультации... А наш друг Корт уже немолод. Помрет он (а может и помогут ему в этом) и все - конец сладкой песне о мире и дружбе.
- У него есть сын, - напомнил Семенов.
- Что с того? Где гарантия, что сын займет тот же пост, что вообще будет согласен с отцом? Шатко все.
- Сын Корта несомненно займет его пост, - твердо сказал Владимир Яковлевич, - и отца всегда поддержит. Дело в том, Петя, что Корт и его сын - это одна и та же личность.
- Клон, что ли? - изумился Нефедов.
- Нет, нормальный сын. Просто в культуре торигусов сын считается продолжением отца. Абсолютным продолжением. Сейчас этого парня зовут по-другому, но когда Корт "найдет Путь", помрет то есть, сынок примет его имя, пост, всю власть. И отца и деда и прадеда Корта звали... Догадайся как?
- Забавно. Куда нашим монархам прошлого до торигусов. Но неужели у сына Корта не может быть своего мнения? Если он не захочет продолжать это... предательство?
- Сын не захочет, а Корт захочет. Вынужден будет. Иначе клану - кранты. Он, этот самый сын, станет Кортом. Все и подвиги и грехи отца, деда, всех предков - на нем. Он носит их имя и продолжает их дела.
 Нефедов достал из ящика стола трубку, не торопясь набил, закурил. Семенов и Вебер молча сидели и ждали, не произнося ни слова. Петр Петрович, по привычке, принялся прохаживаться по кабинету, что-то бурчать себе под нос, сдержанно жестикулировать. Наконец он остановился у стола, пристально посмотрел на своих собеседников и сказал:
- Это гениально, господа. Просто гениально. Пусть не завтра, не через год, но если конфронтация с самой сильной после Человечества цивилизацией прекратиться... Могу только аплодировать вам.
 Гюнтер Вебер кивнул в сторону Семенова.
- Ему аплодируйте, мне не за что. Операцию разрабатывал Владимир Яковлевич. Сам придумал, сам провел.

                *  *  *

- Сам понимаешь, даже если совершенно секретные документы попадут к Чужим, толку от них не будет. Специалистов по КВ-физике и среди людей раз-два и обчелся, а среди Чужих их и вовсе нет. Так что для них, самое подробное описание технологии КВ, столь же полезно, как схема лазера для клювохрена бескрылого. Но в силу традиции все засекречивают.
- Это понятно, - нетерпеливо сказал Нефедов. - Ты по делу говори!
 Отвязаться от Петра Петровича Семенову не удалось, и скрепя сердце он пообещал рассказать ему все подробности операции на Маске и Пирамиде. Сейчас Нефедов, Семенов и Накагава уютно расположились в небольшой комнате президентского дворца и вели беседу. Накагава, у которого Семенов потихоньку спросил о границах откровенности, только пожал плечами, и Владимир Яковлевич решил рассказать все.
- Ты слушай, не перебивай, а то изложу краткую версию и все! - разозлился Семенов. - Устроит?
- Нет, нет, давай подробно! Я заткнулся.
- Так вот, практически всю информацию по КВ, Чужие черпают из школьных и институтских учебников, да из научно-популярных изданий. Сложилась классическая ситуация "секрет без секрета". Любой пацан знает, что если создать условия при которых масса урана будет выше критической, а плотность выше нормальной, то не слабо рванет. Вопрос в том как это сделать?
Конечно, просеивая через мелкое сито всю информацию  из свободного доступа, можно найти некие полезные крупицы. А там, глядишь, сотворить из этих крупиц что-нибудь стоящее. Прецедентов масса. Поэтому все военно-технические разведки самым тщательным образом изучают любую информацию по КВ.
 Зная этот и был произведен вброс, не то чтобы ложной, но скажем так, сомнительной информации. А чтобы на нее обратили более пристальное внимание, трое очень авторитетных ученых, даже согласились рискнуть своей репутацией и подписаться под этими статьями.
 Петр Петрович недоверчиво хмыкнул.
- Их никто не принуждал, - твердо заверил Накагава. - Им объяснили суть и конечную цель операции и они поняли, что появился шанс, если не навсегда, то очень надолго обуздать угрозу войны.
 Нефедов понимающе кивнул.
- Информация была следующая, - продолжал Семенов. - В одной из статей, известный теоретик, рассуждая о чисто умозрительной возможности истощения КВ, вскользь связал опыты проводившиеся восемьдесят лет на Пирамиде с исчезновением "Саутгемптона". Ученый писал (по правде говоря, он не писал эту статью, а только правил откровенные ляпы, насаженные теми, кто статью готовил), что исчезновение корабля может объясняться только темпоральным сдвигом. Это было чистой правдой. "Саутгемптон" провалился в прошлое на шесть тысяч лет, вследствие глубоко засекреченного и абсолютно безответственного опыта, с КВ-физикой, кстати, никак не связанного. Вернее, скажем так, эта связь стала ясна гораздо позднее. Все данные по тому опыту секретны пор сию пору. Я и сам не знаю, да и знать не хочу, где кем и когда он был произведен. Опыты же на Пирамиде, напротив, весьма широко освещались, и что называется, будоражили умы. Причем тем больше будоражили, чем меньше в них было смысла, - усмехнулся Семенов. - Один из самых диких и нелогичных экспериментов, казалось, вообще не имевший определенной цели, очень удачно был близок по времени к исчезновению "Саутгемптона". Ну, подправить время до секунды, во всех источниках, было конечно утомительно, но не сложно.
 Владимир Яковлевич перевел дыхание, глотнул сока и продолжил рассказ:
- Итак, впервые была обозначена связь истощения КВ с опытами на Пирамиде. Наиболее разумные представители иных рас, понимали, что самим создать КВ им вряд ли удастся, а вот уничтожить мощь Человечества - это становилось возможным. Соблазнительная перспектива.
 Дальше - больше. Другой, не менее маститый ученый, высказал мнение (тоже в популярной статье) о необходимости более строгого контроля над безответственными опытами на периферийных мирах. Эту статью, в отличие от первой, он писал сам, но совсем по другому поводу и спустя восемь месяцев после первой публикации. Мы не торопили события и вообще нам подходил не каждый известный ученый. Дело в том, что авторы первой и второй статей, хорошо знакомы и несомненно испытывая взаимное уважение, между тем постоянно подтрунивают друг над другом именно в таких популярных статьях. Разные научные школы, знаете ли, обычная история.
 Мы терпеливо ждали нужной нам публикации, и перед тем как статья ушла в мировую Сеть, попросили автора сделать маленькое дополнение. Он оказался очень упрямым человеком, но узнав весь замысел, согласился. В этом маленьком довеске он, как всегда с иронией, отозвался об "интересных, но пожалуй слишком безумных идеях" своего коллеги, по поводу истощения кристаллического вакуума. И, опять же вскользь, предложил подумать над принципиальной схемой эксперимента по локальному истощению КВ. Он предположил, что сам опыт будет не сложен и единственной проблемой может стать получение в распоряжение экспериментаторов некоторого количества не диффундированного, сырого КВ, материала стратегического и подлежащего строжайшему учету.
- Ага! - не выдержал Нефедов. - Представляю какого ежа запустили в мозги Чужих эти статьи! Замаячила надежда лишить Человечество его главного козыря. Надежда конечно призрачная, ведь чтобы ставить опыты по истощению КВ, нужно иметь сам КВ! И тут на сцену выходишь ты, со своим баром. Как его там?..
- "100 дирак", - напомнил Семенов. - Мне не очень это название понравилось, я предлагал называться "Над вакуумом".
- Ладно, ладно, - замахал руками Петр Петрович, - опять я встрял! Давай дальше!
- На сей раз мы выдержали долгую паузу - больше шести лет. А потом, после скандала вокруг моего бара, появилась еще одна статья. С ее автором мы изрядно помучились, ведь статья должна была содержать почти абсолютный бред, а подписать ее предстояло... - Семенов завел глаза к небу.
- Неужели... Неужели сам?.. - изумился Нефедов.
- Да, такой бред мог позволить себе высказать только один человек, не рискуя разом и навсегда погубить свой научный авторитет. В конце концов он согласился, и скрипя зубами от злости, поведал миру, что старые методы захоронения отходов производства гравипанелей могут привести к самопроизвольному синтезу КВ. Он заверял всех и вся, что эти процессы совершенно безопасны, но однако неплохо бы упомянутый бар снести, и покопаться в старых могильниках.
- Только великие заслуги этого человека заставили научный мир стыдливо промолчать, - сказал Накагава. - Отзывов на статью не было. Вообще. Ну, мы на это и рассчитывали.
- Неделю, после этой статьи, он у меня в баре пил не просыхая, - сочувственно сказал Семенов. - Очень мужественный человек, не только великий ученый, но и человек золотой.
- М-да... - протянул Петр Петрович. - Таким образом, бар "100 дирак" стал центром притяжения для всех разведок Галактики. В кошмаре такое не привидится.
- Жизнь, она похлеще любого кошмара, - сказал Семенов.
- А как тебя вербовали? - с живейшим интересом спросил Нефедов. - Или это секрет? Ну, просто очень интересно, как могут Чужие, да еще торигусы, завербовать Человека! Землянина!
- А у вас эта тема разве не возникала? - удивился Накагава. - Насчет вербовки?
- Возникала... - пробормотал Нефедов, - но я до сих пор не могу поверить... Предать свою расу...
- Предают, да еще как, - невесело рассмеялся Накагава. - А главный аргумент у этих тварей знаешь какой?
- Знаю...
- Вот и мы все это хорошо знали. Потому к вербовке Володи готовились долго и тщательно. Да рассказывай ты сам! - предложил он Семенову.
- Запросто, - кивнул тот. - все было, как уже сказано, заранее спланировано. Буквально через месяц, после выхода той, третьей статьи, я поехал в отпуск. Первый из всех работников бара. Да и вообще для целей Чужих я был самой подходящей фигурой. Полетел я на Эльбу. Это один из немногих в Галактике общедоступных курортов, где бывает много Чужих. Вначале хотели состряпать мне крупный выигрыш в лотерее и отправить на Хрустальный Рай, курорт для миллионеров, но потом зажали.
 Накагава хмыкнул.
- Да зажали, зажали! - в притворном возмущении замахал руками Владимир Яковлевич. - Там-то Чужих - пруд пруди, куда больше чем на Эльбе. Все разведки там пасутся.
- Потому, я думаю, и зажали, - рассудительно заметил Нефедов. - Крупный выигрыш, Хрустальный Рай... Это же белыми нитками шито! Но погодите... Насколько я знаю торигусы никогда не ездят ни на какие курорты за пределами своих владений.
- Конечно, - согласился Семенов. - Эльба была выбрана не случайно. Из Чужих там чаще всего бывают кохо. Вот один из них, буквально на второй день, ко мне и подкатил. С кохо люди всегда ладили лучше всего, даже лучше чем с большинством гуманоидов, так что в этом знакомстве ничего странного не было. Разговорились...
 Нефедов в сердцах матернулся.
- Ну что за сволочи! Всегда считал кохо ну, если не друзьями, то верными союзниками! А они оказывается с Торигой шашни водят! Хотя... если даже среди людей есть предатели...
- Да нет же! Не греши на самых больших любителей кошек в Галактике! Им торигусы еще хлеще поперек глотки стоят! И среди них, в отличии от людей, случаи предательства не известны. Хотя многие считают иначе. А это очень важно.
-= Значит этот кохо был вашим агентом?!
- Нет, - сказал Семенов. - Он был и остается кадровым офицером разведки Содружества Кохо, работающим против Ториги. У Единственного народа, относительно него, естественно, было иное мнение. Они считали его своим самым надежным агентом, и поручили переговоры со мной. Долго мы разыгрывали спектакль, прежде чем я дал согласие на сотрудничество.
- Значит за вами следили? - спросил Нефедов. - Какие-то другие агенты Ториги? Иначе зачем этот спектакль?
- Мы наблюдения не заметили,- пожал плечами Владимир Яковлевич. - Но береженого бог бережет. Я ломался сколько мог, но против легального получения двадцати миллиардов устоять, конечно, не смог. О том, что торигусы нашли контейнер с картинами нам было известно, не без помощи тех же кохо, кстати.
- А сейф-контейнер... - начал было Нефедов.
 Накагава иронично посмотрел на него и невинно спросил:
- Петя, ты веришь в такие совпадения?
- Понятно... Но как вам удалось?..
 Кендзо замахал руками.
- Вот об этом даже не начинай! - взмолился он. - Меня дрожь бить начинает, как вспомню!
- Ладно, - сказал Семенов. - Буду уже закругляться.  Деньги на текущие расходы (а расходов было много), само собой подкидывали торигусы, через кохо. Мой знакомый кохо с Эльбы посоветовал купить... как бы это назвать то... Ну, некий кохианский аналог акций. За полгода их стоимость возросла в тысячу раз. Сам знаешь, в Федерации никто не интересуется фондовыми рынками Чужих, поэтому все мои знакомые, хоть и были страшно удивлены, но ничего и заподозрить не могли. Вообще забавно! Эти самые "акции" Представляют из себя такие красивые разноцветные поликристаллы. Все думали, что я сувенир привез, хоть и дорогой. Эти кристаллы у меня просто на полочке, в баре стояли, в виде украшения. Я их всем показывал, смеялся, говорил, что стал деловым партнером Чужого. Это, кстати, позволяло мне, не вызывая подозрений, общаться со своим знакомым. Однажды он связался со мной и сообщил, что я стал миллионером. Я в это время на работе был... - он повернулся к Накагаве и сварливо сказал: - считаю что за сыгранный тогда моноспектакль, мне следует дать какую-нибудь театральную премию.
- Не наша компетенция, - вздохнул Кендзо, - Но я согласен, что спектакль был сыгран гениально.
 Владимир Яковлевич встал и раскланялся, словно актер на сцене.
- Ну вот и вся история, собственно говоря, - сказал он усаживаясь в кресло. - Я купил бар, организовал в подвале секретные раскопки, и когда наконец-то получил "самосинтезировавшийся КВ", отправился на Маску. Дальше ты знаешь.
 Петр Петрович долго молчал, переваривая услышанное.
- Восемь лет, на одну операцию... Немало, но оно того стоит, - задумчиво произнес он. - А теперь и я в этом деле, выходит, участвую... Как президент Маски я должен сотрудничать с работающей нам Пирамиде "научной экспедицией".
- И возможно тебе придется сотрудничать с ними дольше чем восемь лет, - заметил Накагава.
- Два срока по четыре года, - напомнил Нефедов, - больше президентом избираться нельзя.
- А хозяином "Астроруды", можно быть? Хозяином Пирамиды? - спросил Семенов. - Теперь понял, почему именно тебя я тянул?
- Давно понял, - отмахнулся Петр Петрович. - Что ж, буду помогать нашим... друзьям.
- А я надеюсь, - не принимая иронии сказал Владимир Яковлевич, - что Единственный народ, рано или поздно, станет нашим другом.
 Нефедов помолчал и негромко, но с искренней надеждой сказал:
- Будем надеяться.