Мужчинам - укрощайте свои страсти

                УКРОЩАЙТЕ СВОИ СТРАСТИ!

                Это глава из моей книги-сборника  «Почти всё о мужчинах…».
                Прошло время с тех пор, как книга появилась. А тема, на мой взгляд,
                остаётся  актуальной.
                ***
   Можно ходить или не ходить в церковь. Можно верить или не верить в Бога. Можно соблюдать религиозные обряды и праздники или не соблюдать.
   Есть какая-то тайна в том, что верящие и не верящие люди, когда им плохо, моля или жалуясь, чаще всего произносят два слова: «мама» и «Господи». И к матери (за исключением, возможно, каких-то народностей), и к Богу мы обращаемся на «ты».
   Я пыталась выяснить, почему говорят: «Господи, прости», «Господи, помоги», а не – «Господи, простите», «Господи, помогите». Вразумительного ответа пока не нашла.

   Где-то я прочитала, что писатель Лев Толстой считал: «Бог – это сумма хороших дел». Это мнение мне близко. А ещё я верю, что к Господу можно обращаться везде, а не только в церкви, и человек будет услышан.
   И ещё моё убеждение: Бог один или – един.
   К чему я всё это? И зачем включила в книгу беседу со священником? Конечно, вовсе не для того, чтобы обращать мужчин к вере в Бога. Это дело индивидуальное, и прекрасно, что сейчас каждый  гражданин России может свободно сделать свой выбор и быть верующим, не таясь; исповедовать любую из десятков конфессий, существующих на Земле.
   Или не верить, но ходить в храм и любоваться  им как великолепным творением человеческих рук. Так поступала французская писательница Жорж Санд.

   Вряд ли можно найти человека, который всем доволен.  Немало причин для недовольства: всевозможные кризисы, разобщённость между людьми, непродуктивный труд, черствость даже между близкими людьми, «дедовщина»,  аморальность, потеря совестливости…
   Но свет в окошке есть всегда. В это просто надо верить.

   Об этом, и не только, говорили мы с настоятелем храма Святителя Николая в Хамовниках в Москве протоиереем отцом Дмитрием (ДМИТРИЙ  АЛЕКСАНДРОВИЧ  АКИНФИЕВ).
   На сайте  в Интернете я прочитала, что с 14 апреля 2009 года настоятель храма Святителя Николая в Хамовниках – владыка Тихон (Зайцев Александр Викторович), епископ Подольский, викарий Московской епархии.
   Прихожанином этой церкви  был Лев Николаевич Толстой. И расположен храм по адресу: ул. Льва Толстого, 2.
   Сам храм – прелестное, яркое архитектурное диво.

                ***
   - Отец Дмитрий, какая роль отводится мужчине в православной религии? У мужчины сильнее руки, более развитые мышцы, быстрее реакция, то есть это более сильное биологическое существо, чем женщина. И не может быть, чтобы у него не было на Земле особой роли, определённой Всевышним.

   - Религия касается, в первую очередь, духовной жизни человека. В духовном плане христианство не ставит границы между мужчиной и женщиной. Как писал апостол Павел: нет эллина и иудея, нет варвара и скифа, нет раба и свободного, нет мужеского пола и женского, но всяческое и во всём – Христос.
   Перед Богом все равны как личность, как духовная сущность. Соратники Иисуса Христа, апостолы, его ученики, его посланники – это мужчины. И хотя нет женщин среди апостолов, но есть равноапостольные, подобившиеся им в деле проповеди христианской веры. Значит, для Бога нет различия между мужчиной и женщиной.
   А в человеческом плане, конечно, различия есть. Апостол Павел в своём Послании говорит о том, что брачный союз мужчины и женщины подобен союзу Христа и Церкви. Как Церковь относится к Христу, так должны жёны повиноваться своим мужьям. Как Христос любил Церковь, так должны любить мужья своих жён.
   Да, муж есть глава жены, как Христос – глава Церкви.

   - Значит, христианская религия отводит мужчине главенствующую роль, пусть хотя бы в семье?

   - Как вы знаете, в разные времена, эпохи были различные моменты, нюансы в отношениях мужчин и женщин. В сфере социальной мужчина играл более активную роль – он трудился, занимался политикой.
   Женщина на политической и социальной арене появлялась меньше. Ей всегда было свойственно место у домашнего очага, но это не говорило о том, что она была забита, как-то загнана. В той или иной степени и она принимала участие в жизни общества.
   Но всё-таки ведущая роль была у мужчины. Поэтому и обязанностей у него больше – быть кормильцем семьи, добывать пропитание, средства к существованию. А жена должна распределять всё им добытое.
   По-моему, в социальном  плане мужчина должен большую часть забот брать на себя.

   - Сейчас роли мужчин и женщин несколько изменились. Женщины боролись за равноправие с мужчинами, и получили его. И это справедливо. Однако немало женщин, которые, став равноправными, охладели к домашнему очагу. Тысячи ребятишек, имеющих  родителей, воспитываются в детских домах.
   Мать всегда была защитницей детей, в том числе – и в семье. Если злостно пил отец, то мать защищала детей от его пьяной жестокости. А сейчас немало женщин – алкоголичек.

   - Мать – большая сила, и влияние её на детей неоспоримо. Я думаю, что и сейчас значение женщины в семье велико. По русской пословице: без отца дети ещё не сироты, без матери они – сироты.
   Моего отца, священника, арестовали в 1937 году. Он и умер в лагере. Нас осталось четверо, я был вторым ребёнком в семье. И мать всех нас подняла. Очень было трудно, но она вышла из этого положения с честью. Не щадила себя.
   С отцом, по-моему, детям труднее оставаться. С матерью они как-то спокойнее. К тому же часто вдовцы и  мужчины, находящиеся в разводе, стараются быстро жениться, что не всегда благополучно сказывается на ребятишках.
   В нашей семье матери досталась такая тяжёлая ноша из-за рокового времени.
   А, в общем, значение женщины – матери, жены в семье должно быть больше психологическим, она может быть неким нравственным барометром. А муж обязан всячески облегчать её физический труд.

   - Не кажется ли вам, что в нашем государстве роль отца принижена? Дети не рождаются без мужчины. Я знаю, что во многих странах, если родители расходятся, то ребёнок или дети не обязательно остаются с матерью. Они остаются с тем из родителей, с кем им будет надёжнее жить. В нашей стране  такое родительское равноправие не всегда соблюдается. На мой взгляд,  мужчина, как отец, унижен.

   - Мужчина унижен тем, что в большинстве случаев не способен один прокормить семью. Правильнее было бы, если бы он работал, а жена, мать его детей, была рядом с ребятишками, чтобы они всегда были под присмотром.
   И женщина вынуждена где-то работать. Я не говорю, что это в принципе всегда плохо, но пока дети требуют ухода, присмотра, мать должна быть с ними.

   - У нас сотни тысяч заключённых. Подавляющее большинство – мужчины. Конечно, в тюрьму их приводят разные преступления. Но много молодых мужчин, подростков грабят, воруют, избивают и убивают.
   Я прочитала в одной из газет «Хронику происшествий»: звонок в дверь, открывает пожилая женщина, врывается мужчина, забирает сорок рублей и ещё что-то. Есть бандитские группы…
   Что случилось с нашими мужчинами, как вы, отец Дмитрий, думаете? И как с этим бороться?

   - Не только с мужчинами что-то происходит. С обществом…
   Помните, « грабь награбленное», «экспроприация экспроприированного»? Ведь только дай толчок этому явлению – насилию, и оно будет неудержимо развиваться.
   Я не говорю, что в то время, когда в ходу была одна из основных христианских заповедей «Не укради!», не было грабежей, воровства. Серафима Саровского в его пустыни ограбили, хотя у него там почти ничего не было, и избили.
   Но в наше время это пагубное явление прогрессирует. И здесь только юридические меры не помогут. Нелегко молодёжи. Молодые люди начинают самостоятельную жизнь, а далеко не перед всеми открываются пути и появляются возможности для того, чтобы получить желаемое образование, потом заниматься любимым, интересным делом, получать такую заработную плату, которая могла бы удовлетворять в определённой мере его потребности.

   Конечно, ничто не оправдывает преступников. Поговорим о воспитании. В последние годы заговорили о милосердии. А ведь долгое время слово «милосердие» было как бы унизительным. В обществе говорили о нём чуть ли не с презрением. У школьников, подростков воспитывали силу, мужество, но пренебрегали такими понятиями, как милосердие, терпение, смирение.
   Христианские истины, как теперь говорят, - непреходящие ценности, но и от них отказались, а взамен ничего не дали людям, или дали нечто ложное, синтетику чувств, а не настоящие чувства.
   Что посеяли, то и пожинаем.

   - В церкви исповедуются. А  мужчины приходят к вам на исповедь?

   - Приходят. В храм их приводит разное. В церкви человека не спрашивают, какое он занимает положение в обществе, какая у него профессия. Приходят люди с разными проблемами.
   Были у меня убежавшие из тюрьмы. Один говорит: «Батюшка, вот если вы на меня донесёте, меня арестуют». Молодой здоровый парень. Я ответил: « Если ты совершил преступление, то, по гражданским законам, должен понести наказание». А он сказал: «Я не виноват в том, в чём меня обвиняют». Спрашиваю: «А дальше что? Как жить будешь?  Надо ведь где-то работать, как-то кормиться». Парень с большой уверенностью ответил: «Всё продаётся и покупается».

   Я священник, а не судья. Однажды пришёл мужчина, возможно, он был каким-то начальником. Говорит: «Батюшка, ко мне идут люди и просят совета. Я стараюсь им помочь. Но вот сейчас сам не знаю, как поступить».
   Он встречался с девушкой, у них была внебрачная связь. А потом он познакомился с другой, родители которой имели хорошее социальное положение. У него открылась возможность сделать карьеру. Он должен был куда-то поехать работать.
   Я сказал тому мужчине: «Ваше дело, как вы, в конце концов, поступите. Но правильно ли поступите, напомнит совесть». «Я могу уехать, - ответил он, - на два-три года за границу». «От себя-то вы не уедете. На чужом несчастье строить своё счастье будете? Ещё не известно, какое будет счастье. Мой  вам совет: быть там, где вы есть».
   Жёны уходят от мужей. Такие вот брошенные мужчины приходят в храм. Жалуются.
   Можно сказать, что в храм идут люди с наболевшей душой тогда, когда уже неоткуда ждать помощи, не у кого спросить совета.

   -  А женщины приходят к вам жаловаться на мужей?

   - Да. И обвиняют мужчин, в основном, в пьянстве. Жалуются на грубость, плохое отношение, кто-то подозревает мужей в неверности.

   - Некоторые мужчины  используют свою силу  своеобразно: бьют жён, детей. То есть тех, кто слабее и не может дать отпор. И не только у нас. Я прочитала, что  подобное  наблюдается и в других странах, даже в семьях весьма богатых людей.

   - В России раньше говорили: муж не бьёт – значит, не любит. Где били? В рабочей, крестьянской среде. Там, где людям трудно жилось. Но никакие трудности не могут оправдать жестокость.
   Знал я одну семью. Муж – маленький такой мужичок, трепетал перед своей дородной женой. Но как выпьет, грозно спрашивал: «Кто в доме хозяин?». Жена спешила сказать: «Ты хозяин! Ты хозяин!». Иначе он начинал горшки бить, всячески демонстрировать, что в доме он «голова».

   - Много ли желающих скрепить свой брачный союз венчанием в церкви?

   - Стало больше после 1986 года, когда были сняты запреты на венчание, крещение.

   - И что вы говорите жениху?

   - Индивидуально жениху и невесте я ничего не говорю; обращаюсь к обоим. Что брак – праздник. Что я радуюсь их счастью.
   В народе говорят: медовый месяц только месяц идёт, потом начнутся будни. И вот к будням надо приготовиться. Надо знать, что у каждого из нас есть и отрицательные черты. Любовь всё завуалировала; возможно, вам и говорили родные, друзья о недостатках избранника (или – избранницы), но вы не приняли это во внимание. И коль потом откроете плохие черты характера у него, терпите, потому что идеальных людей нет.
   А любви без терпения не бывает. Недаром, когда жених и невеста вокруг аналоя ходят, на нём крест и Евангелие лежат. Крест – символ любви и терпения, а Евангелие – это закон жизни нашей.
   Будете по-евангельски жить – будет всё нормально у вас. Коль вы начали свою семейную жизнь с христианского благословения, то и  проводите заповеди Христовы в жизнь. А если венчание в храме для проформы, если пришли в храм, потому что венчаться нынче модно, - ничего доброго быть не может.

   - Раньше-раньше считалось грехом разводиться, повенчавшись в церкви. Да и брак не был действительным без венчания. Сейчас  разводятся  те, кто венчался?

   - К сожалению, разводятся. Как-то пришли ко мне двое – жених и будущий тесть. Отец невесты просил повенчать будущих супругов. Венчание состоялось. А через какое-то время пришла мать невесты и сказала, что у молодой пары не заладилась совместная жизнь.
   Тесть перевёл зятя в Москву, устроил на работу: в семье  жены его встретили хорошо. Но вскоре он с друзьями, подругами стал ходить по ресторанам, пил, приходил домой, когда хотел. В конце концов, молодые супруги, кажется, развелись. И зачем венчались?

   - Отец Дмитрий, а вы верите в то, что зло обязательно наказывается?

   - Зло не может быть не наказано. Это моё твёрдое убеждение. Не ищу ему подтверждения в жизни, так как и без этого знаю – это аксиома. И если уж не явным для людей образом, всё равно человек получит воздаяние за свои деяния когда-то и как-то.

   - Есть мнение, что за зло, совершаемое отцом, матерью, расплачиваются несколько поколений родственников, но больше и чаще – их дети. Чуть ли не четыре поколения. Вроде бы, могут быть тяжёлые болезни в семье, неудачи.

   - Есть в Библии одно выражение, по-славянски оно звучит так: «Отцы их ели терпкое, а зубовом чад их оскомина быша», то есть отцы что-то делали, а на детях отразилось.
   Но у нас есть и другое мнение – не обязательно грехи родителей наказанием переносятся на сыновей и дочерей. Дети и по гражданскому закону не отвечают за проступки отца и матери.
   Человек, от кого бы он ни произошёл, каким бы образом он ни появился на свет, - личность индивидуальная, со своей духовной жизнью, со своими жизненными принципами.
   Другое дело, что родители что-то вложат в него, окажут влияние своим примером, поступками, семейным образом жизни. Влияние, конечно, может быть разным, не всегда хорошим.
   Повторюсь: ребёнок – индивидуальная личность.

   - А что такое грех, с точки зрения священника?

   - Это беззаконие. Так определил грех апостол Павел. В своё время светские законы мало влияли на нравственную жизнь по сравнению с законами божественными. Гражданские законы были разные, и иногда происходило так, что человек, исполняя эти законы, мог впасть в грех. Но это не считается грехом.
   Нарушение законов божественных, нравственных, общечеловеческих – это грех.

   - «Не убий», «Не укради», «Возлюби ближнего твоего, как самого себя»…

   - Заповедей Закона Божьего много. «Не сотвори себе кумира», «Не употребляй имени Господа Бога твоего всуе», «Помни день субботний», то есть день праздничный. Шесть дней дело делай, седьмой отдыхай, но не семечки щёлкай, не сплетничай у подъезда, а помоги кому-то, кто в этом нуждается; помолись…
   А затем уже идут те заповеди, которые наиболее часто произносятся в светской жизни: «Не убий», «Чти отца и мать», «Не укради», «Не прелюбодействуй», «»Не лжесвидетельствуй», «Не пожелай того, что есть у ближнего твоего, - ни раба, ни рабыни, ни жены»…
   В основе заповедей – почитание Бога. В большинстве из них заключено отношение к человеку, почитание его личности: достоинства, чести, нравственности.

   Под запретами «не укради», «не лжесвидетельствуй» и другими подразумевается, что надо уважать человека, его чистоту, честь, его материальное положение, достояние, что он приобрёл своими стараниями.
   Когда вот эти нравственные законы разорили, растоптали, дескать, они нам не нужны, когда появилось «грабь награбленное», мы стали пожинать то, что сами посеяли.

   - Вы – священник, у вас есть семья. В каждой семье должен быть какой-то стержень для её благополучия, крепости. Что  или кто это может быть: традиции, муж, жена?

   - Я придерживаюсь принципа, что порядок в доме – дело жены. Она должна уметь толком распорядиться материальным и духовным благосостоянием семьи. Нормальные отношения могут складываться лишь на основе согласия, демократичности.
   Я постоянно общаюсь с людьми, наблюдаю за ними, сам учусь у них  и, обогащаясь опытом, строю на этом отношения в своей семье.

   - Конфронтация, которую мы наблюдаем в обществе, переносится и в семью. А потому – разобщение душ, нестабильность отношений, взаимные упрёки и обвинения, разводы. Нет, я не склона драматизировать, дескать, все семьи несчастные, институт брака вконец разрушен. Я так не думаю, но проблемы есть.

   - Ещё дедушка Крылов написал: «Когда в товарищах согласья нет, на лад их дело не пойдёт». Вот спорят: кто в семье главный – муж или жена? Думаю, что главным должен быть более разумный человек, способный вести какое-то дело, владеющий ситуацией, который имеет более широкий кругозор, глубокое знание жизни, опыт.
   Тогда он сможет положительно влиять на детей, быть тем стержнем благополучия в семье, о котором вы говорите. Но при условии, если все остальные члены семьи добровольно признают за ним  это право и добровольно подчиняются ему как более разумному.
   Влияние разумной, доброй, рассудительной жены в семье очень важно, как и влияние доброго, разумного, рассудительного мужа. К сожалению, не всегда так бывает.

   - Я думаю, что когда в семье нет согласия, страдают все; все одиноки. Одиночество мужчины в семье – это очень тяжело для него, как вы думаете?

   - Человеку, который постоянно общается с людьми, такое одиночество менее заметно. А кто не имеет такого общения, мужчина это или женщина, переживает своё положение одинаково мучительно, касается ли это ссор в семье или иных факторов.
   В церковь люди приходят, в основном, с каким-то горем, со слезами. Спрашиваю, что случилось. Отвечают, что схоронили дочь или сына. Утешаю, как могу. А то, что в моей семье было горе, таил. И говорил: «И что же будем делать дальше, плакать? Жить будем дальше!  Конечно, радости будет мало, но пройдёт время, может, смягчится чувство утраты».
   Вот такое опытное, что ли, познание горя немного успокаивает и меня самого. Не смягчает страданий, не облегчает, но заставляет думать, терпеть. А если человек замкнут в себе, он переживает сильнее все ссоры, несчастья, испытывает душевное смятение… Можно точнее сказать: его состояние мучительное.
   В обществе людям проще, легче. Конечно, и муж, и жена должны стремиться, чтобы в семье был покой, и быть друг другу опорой.

   - Я разговаривала с психотерапевтами, работающими с людьми, которые пытались
 покончить с собой. К сожалению, суициды случаются, особенно в больших городах. Львиная доля в них – мужчины разного возраста. Как вы расцениваете покушение на самоубийство?

   - Если ко мне обращаются с такими мыслями, я говорю: «Мы не можем распоряжаться своей жизнью. Это дар Божий. Мы не сами появились на свет, мы не сами уйдём отсюда. Всё свершается не по нашей воле».
   Критический момент  наступает тогда, когда человек сам себя уже доведёт какими-то стенаниями, рассуждениями: всё кончено, нет никакого просвета в жизни!
   И вот он решает все проблемы одним своим поступком. А дальше что? Мы – христиане и верим, что жизнь со смертью не кончается. Открывается вечность.
   И с чем придёт человек в эту вечность? Со своим нетерпением, со своим раздражением, со своей озлобленностью? С тем, что зафиксировано в момент кончины? Непримиримый!
   Значит, перед ним открывается вечность мучений и уже не будет возможности это предотвратить.

   - Но многие не верят в жизнь после смерти, во вторую жизнь.

   - Кто не верит, тому трудно помочь. Обычно ко мне обращаются те, кто верит в вечную жизнь. Однажды ко мне пришёл мужчина. Правда, он изрядно выпивал. Рассказал, что шёл с верёвкой на чердак повеситься. У него уже галлюцинации были, кто-то его приглашал: «Ну, пойдём, пойдём!». Но он всё-таки удержался.

   - Что можно посоветовать мужчинам, у которых в жизни тупик, как им кажется, и которые не находят иного выхода, как самоубийство?

   - На помощь надо призывать своё достоинство, гордость, силу духа: «Что же ты так сразу согнулся, сломался?».
   Повторяю, жизнь – Божий дар, а все неприятности – испытание духа.

   - Можно сказать, что люди, решающиеся на роковой шаг, думают только о себе, о своих неприятностях, и не задумываются, как их поступок отразится на близких, как они будут страдать? А есть ещё ответственность перед детьми, родителями.

   - Вспомним заповедь «Возлюби ближнего твоего, как самого себя». Всех, кто вокруг тебя, кто с тобой сталкивается, и, может, только раз в жизни. К ним надо иметь такое же доброе отношение, как и к себе. Не желать ничего плохого, делать только добро, если хотите, чтобы и вам делали добро.
   Конечно, любой человек, будь он одинокий или семейный, должен чувствовать глубокую ответственность перед близкими – женой (или – мужем), детьми, родителями; не причинять им  страданий.

   -  А в проповедях вы говорите об этом людям, приходящим в храм? И о чём ваши проповеди?

   - На протяжении двух тысяч лет, что существует христианство, и тысячелетия его на Руси, всё было уже кем-то сказано до нас. Однако и сейчас важно, чтобы люди помнили: себя надо постоянно преображать.
   Христианская вера  дана нам для чего? Чтобы только просить: «Подай, Господи!», «Подай, Господи!»? Нет, надо и самому что-то с собой делать. Совершенствоваться!
   Зачем мы приходим к причастию? Ведь стараемся преобразиться. Пришли грешные. Раскаиваемся, становимся чище. В нас вселяется надежда. Появляется стремление к преображению, очищению, просветлению.
   Греховность затмевает нашу душу, нашу божественную суть. Очищаясь, мы возрождаемся. Об этом я говорю в проповедях.
   В церкви освящаются вода, яблоки, хлеб; мы освящаем жилище. Чтобы оно было, по нашим понятиям, чистым.

   - Почему я так настойчиво спрашиваю, о чём вы говорите своим прихожанам? Там, где я живу, есть церковь. Я вижу, как по субботам собираются  возле неё взрослые с детьми. Много молодых. У них просветлённые лица. Мне нравится, что и сейчас крестят детей, как крестили сто лет назад. А какие большие и терпеливые очереди собираются возле храмов, чтобы посвятить куличи или прикоснуться к какой-нибудь святыне!
   Но…В метро, в магазине меня могут оттолкнуть, отодвинуть, обругать. Получается, что люди идут в церковь со светлыми мыслями, с надеждой, ждут от Бога милости. И эти же люди совсем не по-христиански ведут себя в общественных местах. Как объяснить такое противоречие?

   - Случается, что совершают крещение детей, да и взрослые, решившиеся креститься, идут к этому без должного перерождения. Крещение – это духовное возрождение человека. Когда-то крещение не давалось сразу. Человека испытывали, может ли он быть христианином.
   Взрослые, желающие совершить этот обряд, посещали специальные школы, где получали много информации о христианской вере, церкви. И с течением времени, когда они уже проявляли себя твёрдыми, последовательными, стремящимися искренне познать всю сущность христианской веры, они крестились.
   Могло пройти месяц, год, два года такого испытательного срока. Вот тогда они получались такими, что на мучения могли идти ради веры.
   А сейчас иногда всё делается второпях. Хорошо, если батюшка проведёт  с родителями беседу, а чаще этого не бывает. Правда, в некоторых храмах стали проводить предварительные собеседования с теми, кто хочет окрестить детей или окреститься сам. Может, они не всеохватывающие, но всё равно о сути веры священник успеет сказать.

   Крещение – серьёзный акт. Сама процедура крещения недолгая. А дальше что? Ведь человек уходит из церкви опять в свою жизнь, окунается в свою семью, работу, производственный коллектив.
   И в водовороте жизни он даже забывает, что крещённый, идёт по нахоженной тропе, как и до этого шёл; также угрюмо смотрит на людей, также может обругать.
   Нет, он не переродился, и не может переродиться сразу же.
   Нельзя крещение воспринимать как что-то обыденное, как то, что в порядке вещей. Крещение – как семя, брошенное в землю. Если земля обработанная, возделанная, если за семенем ухаживают, оно обязательно прорастёт. А если его просто бросить в землю, оно может  погибнуть.

   - Младенцы, которых крестят, не осознают, что происходит. Значит, родители берут на себя ответственность за нравственность, добропорядочность и за жизнь того, кого они принесли в храм?

   - Ответственность лежит не только на родителях, но и на крёстных отце и матери.

   - Сейчас, по моим наблюдениям, крёстные больше существуют для проформы, потому что «так положено».

   - Но ответственность у них есть. Да, ныне всё упростилось: пришёл в храм, подержал ребёнка, стали кумом и кумой. И всё! Раньше восприемник был ответственным лицом. Крёстный отец и крёстная  мать поручались, что тот, кого они крестят, будет настоящим христианином, не станет отступником.
   Я говорю и родителям, и крёстным отцу и матери – вторым родителям: вы ответственны перед Богом и людьми за воспитание крещёного младенца, за его духовную чистоту.
   Крёстные – это духовные отец и мать. И они обязаны до конца своих дней оказывать духовное влияние на ребёнка, уж если не непосредственно, то хотя бы через молитвы, через просьбу к Богу.

   - Однажды по телевидению я видела такие кадры. Пустая церковь. Входит заключённый, руки у него за спиной, мне показалось, что он был в наручниках. Он подошёл к иконе и рухнул на колени, припал головой к полу. То, как он рухнул на колени, заставляет думать, что он раскаивался в содеянном преступлении.

   - Привести человека со связанными руками в храм – это отклонение от нормы. В церкви должны быть все равны. По древнему нашему христианскому правилу, даже военачальник слагал с себя все знаки отличия, оружие и шёл в храм без своих оруженосцев, просто как человек. Так и заключённый – с него должны были снять оковы. Дать ему возможность, если он человек верующий, помолиться, и даже если не верующий, но пожелал зайти в церковь.

   - Охрана, возможно, этого не знала. Или это был опасный преступник.
   Что вы пожелаете юношам, которые ради денег, вещей, ещё чего-то низменного, воруя или совершая другие преступления, ломают свою жизнь в самом её начале?

   - Знаю одно: мы не привыкли укрощать свои страсти. Мы даём волю своим необузданным желаниям или же проявлениям эгоизма, себялюбия.
   Надо относиться к своим желаниям и потребностям более спокойно, более рассудительно. Сейчас это у наших людей  не воспитывается.
   Недаром психологи советуют: прежде чем ты что-то скажешь, сделай пять-десять глубоких вдохов, успокойся; пусть улягутся эмоции, если ты обижен, оскорблён. Оскорбление не коснётся тебя, если ты в ответ не скажешь грубого слова, не повторишь чужого проступка.
   Но не все это знают. А кто знает, не всегда пользуется таким правилом. И не все желают себя сдерживать. Поэтому возникают такие ситуации, когда человек может оскорбить, ударить, убить собеседника, собутыльника…

   Я  удивляюсь, как люди решаются на дурные проступки. Не берегут свою честь, не дорожат ею.
   Во время Великой Отечественной войны я жил в Рязанской области. Поехал к тётушке в село Нахабино под Москвой учиться в средней школе. Деревенские ребята имели друг к другу какие-то претензии, а я этого не знал, и когда они начали драться, я заступился за одного мальчика.
   Меня решили проучить. Взяли палки, дубинки и встретили на разъезде. Окружили. Смотрю: их много. Что я могу сделать? Просто стал размахивать руками.
   Вдруг кто-то мне крикнул: «Они камни берут!». Как в древние века, хотели меня камнями побить. Летят камни – я за столб. Зло меня берёт, я тоже начинаю бросать в них камни. Бросаю и думаю: «Не дай Бог, попаду в кого-нибудь. В деревне скажут: «Мария Фёдоровна (это моя тётушка), твой племянник моему сыну голову разбил». У меня в сознании проносилось: «Как же я буду перед крёстной выглядеть?».

   Вот это осознание ответственности, стыда перед близкими людьми должны быть у каждого. Иметь достоинство, сохранять честь. Можно, конечно, распуститься, во всех своих грехах обвинять и общество, и государство, и неудавшуюся жизнь. Но нет оправдания поножовщине, братоубийству, грабежу. Это грех самого человека.

   - А что есть любовь, с точки зрения религии?

   - Любовь и с религиозной, и с нерелигиозной точек зрения, одно и то же: чувство человека. Но степень любви разная. По словам Иисуса Христа, нет больше той любви, кто душу свою или жизнь положил за други своя. Самопожертвование – высшее проявление любви. Слово «любовь» в нашем языке многозначно. Можно любить яблоки, любить женщину, любить сына, дочь…
   Мне кажется, что любовь – чувство, которое требует от человека некоей жертвенности. Но мы привыкли преимущественно к любви взаимной, во всяком случае, хотим именно этого – чтобы нас любили, раз мы любим. В нас, людях, много эгоизма. И это мешает любви.
   Как я уже говорил, в церкви все равны – и праведники, и грешники, и богатые, и бедные, и скупые, и щедрые. Однако исцелить себя может только сам человек – своим раскаянием, смирением.