Монах и Ангел глава 3

Шапка:

Аннотация главы: глава начинается с диалога между Сиерой и Антонией. Дальше в главе раскрывается подробнее, что произошло в квартире у Антонии Дальфа. 

персонажи: отец Амбросио, Сарра [авторский персонаж из "МЕЧТА, или ТЫСЯЧА И ОДИН ДЕНЬ" ангел Сиера Болоус, заменяет Матильду в произведении Льюиса]

PG-16 [дети до шестнадцати..., впрочем ограничение в зависимости от региона, в разных странах срок разный]

AU [есть расхождения с оригинальными историями, своя история]

Сrossover к ФИОЛЕТОВАЯ ПЛАНЕТА [часть проекта "МЕЧТА, или ТЫСЯЧА И ОДИН ДЕНЬ"] и МОНАХ Мэтью Грегори Льюис
.
МОНАХ И АНГЕЛ - 3
.
 Выйдя из квартиры Дальфа, Болоус прошла к себе.
 — Я у себя! — крикнула она домоправительнице, что означало "ко мне не заходить".
 В доме у Болоус было чисто и прибрано, минимум мебели, но то, что было, имело довольно странный вид. Также в доме имелось множество необычных вещей непонятного назначения. Встав перед большим зеркалом, Болоус раскрыла свой плащ, и выпустила Антонию. Та оказалась в том же рваном платье. Быстрым движением, она лишила Антонию рваной одежды, и та воскликнула:
 — Сеньора, что вы делаете?
 Болоус же, нежно обняв девушку со спины, сказала:
 — Ты вошла в другой мир, мир познания, и для тебя путь назад закрыт!
 — Прошу вас, не трогайте меня, для меня хватит и того, что произошло в моей спальне. Я... была под каким-то наваждением, я не контролировала себя...
 Отпустив же Антонию, Болоус сказала:
 — Я не сделаю тебе зла, ибо в тебе новая жизнь! Но если я тебя отпущу, кто позаботится о твоём будущем? У парней глаз намётан, они быстро прознают, кто ты есть. Ты этого хочешь?
 — Нет, не хочу!
 — Ты осталась без матери, а этот дом не твой, и ты не совершеннолетняя! Тебя отдадут в приют, а там лишат тебя... новой жизни, которая внутри тебя.
 — Нет, сеньора, я готова понести наказание, только сохраните мне ту жизнь, умаляю вас!
 — Не бойся, доверься мне!
 Антония склонила голову на груди у Болоус, и сказала:
 — Делайте то, что считаете правильным!
 Оставшись без верхней одежды, Болоус приказала Антонии лечь на массажную кушетку. На клеёнку была постелена белоснежная простынь, тем не менее, Антонии было холодно на ней. Но ещё холоднее девушки стало тогда, когда её нежной кожи коснулось что-то холодное. Это был гель. В некоторой степени гель (по запаху) напоминал мятное масло, а его пары, проникая внутрь через дыхательные пути, оставляли во рту приятный сладковатый вкус. Одним словом, ей было хорошо. Постепенно, она начала ощущать на себе наличие покрывала, лёгкого, но предающего ей ощущение свободы. Наконец, Антония начала засыпать, и Болоус попросила перевернуться Антонию на спину. Тщательнее же всего мадам занималась кистями рук, стопами ног, лицом, шеей, и волосами девушки. Когда Болоус закончила свою работу, Антония уже спала.
 
 Цветочное платье
 
 И снился Антонии сон, что она в полудрёме лежит на цветочной лугу с закрытыми глазами, а вокруг тысячи голосов, переговаривающихся между собой. И, на какой голос она обращала внимание, тот ей и был более всех слышен:
 — Какая она красивая!
 — А как ей идёт этот цветочный наряд!
 — Она пахнет незабудками!
 — Я ей завидую! Хотела бы иметь такое платье, как у неё, но я сама цветок!
 Поднявшись на ноги, Антония посмотрела на своё цветочное платье: оно было таким прекрасным! Она покружилась, и цветки... разлетелись в разные стороны. Удивительно, но ощущения того, что за ней подсматривают, у неё напрочь отсутствовало. Ударила молния, разразился гром, и пошёл дождь. Первые капельки дождя снова создали на ней платье. Оно тоже было прекрасным, но оно начало высыхать под лучами солнца. На ещё мокрое тело тут же пристала цветочная пыльца. Каким это платье было ароматным! Если бы вы могли представить, что такое платье из цветочной пыльцы!
 Антония так долго игралась, меняя одно платье за другим... Наконец, она устала. Но это была приятная усталость. Она снова легла на цветочную поляну, и уснула... проснулась она в комнате сеньоры Сиеры Болоус.
 — Сеньора Сиера Болоус?
 — Она самая. Встань, и посмотри на себя в зеркало!
 Она встала и посмотрела на себя в зеркало. На ней было то самое цветочное платье. Антония чуть не взвизгнула. Удержала её, только рука Болоус закрывшая ей рот. Антония посмотрела на себя (без зеркала), и была удивлена:
 — Как такое возможно, сеньора?
 — Точно так же, как и в твоём сне! Потерпи немного, и ты будешь вознаграждена ещё более!
 — Хорошо. Что мне надо делать?
 
 От автора
 
 Естественно, что возникает вопрос: "Каким образом сеньора Сиера Болоус вышла из тюрьмы (в то время это было не реально), и осталась жива?", "Как из сеньориты она превратилась в сеньору?", и другие вопросы. Но чтобы на них ответить, надо немного вернуться в прошлое. И так...
 
 Снова дома
 
 Карета довезла Сарру до самого ее дома (точнее — пещеры в драконьей скале). Сарра вышла на свет Божий, и карета скрылась за уступом скалы. На улице, в то время, было темно: или ночь, или... солнечное затмение (что тоже возможно). Атмосферное давление воздуха над скалой быстро повышалось, а Сарре становилось всё хуже, и хуже. Дверь дома была открыта (точнее сказать, камень от входа в пещеру был отвален). Сарра, еле держась за стенки пещеры, зашла внутрь, и... упала. Когда она приподняла голову над полом, то увидела сандалии.
 — Встань! — коротко ответил посланник.
 — Мне плохо, — ответила Сарра, — голова раскалывается!
 — Задание выполнила?
 — Не знаю, — неуверенно сказала Сарра, — боюсь, что нет!
 — А ты знаешь, что награду дают, только, победителям?
 Взявши себя в руки, Сарра встала на ноги, и через силу сказала:
 — Задание будет...
 Но договорить она не смогла, так, как в её глазах потемнело, и она упала... прямо в руки матушки Серафимы.
 — Это голодный обморок, что ты хочешь, — сказала она посланнику, — ты к ней слишком строг!
 — Но она должна была получить награду, только после...
 — Амбросио ещё молится, а потому задание, только, в стадии исполнения!
 — Но...
 — Разве ангелы не хранят тех, кто молится?
 — Хранят!
 — Вопросов больше нет?
 — Нет!
 — Тогда, иди, и доложи Главному то, что сказала тебе я! И, — поклонившись до земли, она добавила, — мой поклон Господину от матушки Серафимы!
 
 Посланец ушёл. А матушка, в первую очередь, сытно накормила "дочку". Конечно, невесткой матушки Серафимы, Сарра не была. Но первая относилась к Сарре, как к родной дочери. Когда Сарра наелась, матушка взбила пещерный диван подобно пуховику, и, уложив на него свою дочку, присела рядом, сказав:
 — Теперь же отдохни, но послушай меня!
 В то же время прямо на противоположной стене выскочило голографическое изображение, показав в видении храм, и молодую деву, со всей жаждой слушающей проповедника за кафедрой. В то же самое время, Сарра увидела, как от сердца девушки к сердцу проповедника протянулась некая дымка, нежно фиолетового цвета. Матушка же сказала:
 — Я всё сделала, чтобы они по уши влюбились друг в друга! Они будут встречаться каждый четверг на проповеди, но однажды она пришлёт за ним, и их встреча станет роковой для обоих.
 — А она?
 — А она получит внутрь себя новую жизнь, как и ты, а его поступок будет записан в личное дело. Ты же будешь оправдана перед Господином.
 — А тот проповедник пойдёт под суд?
 — Но этим его приключения не окончатся, а в работу включится другая девушка. А эта... Я хочу, чтобы ты позаботилась о ней. Антония — милейшее, и доброе создание, и она будет сильно переживать по поводу происшедшего с ней. А теперь, выспись хорошенько!
 Сказав это, матушка положила голову Сарры на "мягкую" подушку, и накрыла Сарру "пуховым" одеялом. Когда Сарра начала улетать в сон, матушка добавила:
 — Ты проснёшься в квартире напротив семьи Дальфа. Эту квартиру я сняла для тебя. Инструкции получишь на месте. Спокойной ночи! Поцеловав Сарру в лобик, матушка исчезла.
 
 В квартире
 
 Сарру разбудил женский голос:
 — Простите, Сеньора, вам письмо!
 — Положите, пожалуйста, на журнальный столик! — сказала Сарра, но сама подумала: какой ещё "журнальный столик" в это время? — Вы ушли?
 — Нет! Я хотела напомнить, что вы обещали...
 — Извините меня, я не помню, что обещала. Если вас не затруднит, принесите мне кофе! Спасибо!
 Когда Сарра услышала звук закрывшейся двери, она открыла свои глаза. Как и говорила матушка, она (Сарра) проснулась на мягкой кровати. Только, в этом мире, её знали под другим именем. Сарра открыла конверт с письмом, где было написано:
 "Донья Сиера Болоус, всё Сестринство Святой Великомученицы Катерины, вместе с вашей матушкой Серафимой, скорбит о скоропостижной смерти вашего мужа дона Рональдо (да пусть земля ему будет пухом)! Надеюсь, что вы с благодарным сердцем примете заботы о вас Сестринства Святой Великомученицы Катерины, вспомните Сестринство в вашей молитве, и вашу матушку. В своё время не забудьте о милом создании Антонии Дальфа, её входная дверь прямо напротив вашей. Извините, чуть не забыла. Когда подойдёт у вас срок, посчитала бы за честь лично посодействовать вам в появлении вашего дитя на свет Божий. Ваша матушка преподобная Серафима, настоятельница Сестринства Святой Великомученицы Катерины".
 Сарре не нужно было растолковывать значение этого послания. Тихо она сказала:
 — И так, матушка, я снова в игре. Спасибо вам, и вашему Сестринству, за заботу обо мне!
 В это время в дверь постучали:
 — Донья Болоус, я принесла вам кофе!
 
 Кофе
 
 Поставив на стол кофейный сервиз на две персоны, сеньора Земфира Ладан, хозяйка этого дома, разлила по чашкам кофе:
 — Надеюсь, что вы не против моей с вами кампании?
 — Не против!
 — Что в письме?
 — Матушка соболезнует мне.
 — А ещё?
 — Это личное. Ладно. Что вы знаете о Сестринстве Святой Мученицы Екатерине?
 — Монастырей с этим именем, и храмов, по всему лицу земли, очень много.
 — Что вы можете сказать о самой мученице?
 — Это христианский миф. Святой Екатерины не было.
 — Но кто же был?
 — Прообразом для данного христианского мифического персонажа подошло бы несколько святых личностей.
 — Это долго слушать. Расскажите мне сам миф!
 — И так, слушайте. В египетском городе Александрии, в семье правителя царя Ксантоса росла прекрасная принцесса...
 
 Миф о Екатерине
 
 ...и имя её Доротея. Знатность, богатство, красота и ученость ее привлекали многих женихов, но душа ее томилась в поисках неведомой Истины бытия мира. Обрести Ее помог святой отшельник, к которому Екатерину отвела мать, тайная христианка. Он рассказал, что есть Небесный жених — Христос. На прощание старец вручил святой Екатерине икону Богоматери с Младенцем Христом. Всю ночь святая молилась перед этим образом, но Богомладенец отвращал от нее Свой Лик. Она вновь обратилась к старцу, и тот посоветовал ей хранить чистоту (Екатерина по-гречески «чистая») и крестил святую. И тогда ей явилась Богоматерь с Христом, Который, благостно воззрев на святую Екатерину, дал ей перстень — в знак ее духовного обручения Себе. В эти дни в Александрии происходили шумные языческие празднества, на которые прибыл сам император Максимиан. В жертву языческим богам приносили не только животных, но и исповедников веры Христовой. Святая Екатерина, пользуясь своим знатным происхождением, обратилась к императору с заступничеством за них. Чтобы переубедить знатную римлянку и других христиан, император велел созвать пятьдесят ученейших мужей империи. Святая неотразимостью своих доводов обратила их в Христианство. Ученые по приказу императора были брошены в костер. Сама же святая Екатерина была приговорена к страшной и мучительной казни — колесованию. Когда она спокойно подошла к страшным орудиям казни, ангел Господень разбил их вдребезги. Святая же, подойдя к плахе с глубокой верой в Бога, сама положила голову под меч палача.
 — И это всё?
 — По другой версии удар меча пришёлся мимо головы девушки по пустому чурбану. Тогда голову вместо Доротеи отсекли другой девушке. А Доротею, по приказу Максимиана, одели в царские одежды, водрузили на её голову корону, связали верёвками, и кинули в море, сказав на прощанье, чтобы она обратила морского царя в свою веру. Конечно, истинные христиане посчитали это кощунством и богохульством. Но через миг верёвки, связывающие её, всплыли, а не одежда, и не кровь. С тех пор о Доротее ничего не известно. Но когда верёвки попали в руки Максимиана, они вспыхнули в его руках адским пламенем. С тех пор боль от огня не отпускала императора до конца его дней.
 "И поделом этому Максимиану!" — подумала Сарра, а вслух спросила:
 — Тогда причём здесь милейшее создание Антония Дальфа?
 — Матушка просила вас об Антонии позаботиться?
 — Да!
 — Значит, она избранная, — сказала сеньора Ладан, и приспустила с правого плеча Болоус её платье, — как и вы!
 Увидав на плече родимое пятно в форме кисти руки с растопыренными пальцами, Сарра была в высшей степени удивлена:
 — У меня этого пятна, раньше, не было!
 — А вы уверены, что это пятно ваше?
 — Вы думаете, это родимое пятно моей дочери, доставшееся ей от отца? — спросила Сарра. — Но скажите мне, как это пятно связано с Сестринством Святой Мученицы Екатерины?
 — Прямой связи никакой нет. Но значение данного символа, это царская власть, избранничество, милосердие, чувство долга. Святая Екатерина была наследной принцессой, её не размолотили колёса, не убил меч, но отвергли люди!
 — Вы думаете, что, даже вода не смогла вынуть из святой душу, и она стала русалкой?
 — Упаси меня, Господи, от таких мыслей! Говорят, она и стала первой настоятельницей Сестринства Святой Мученицы Екатерины.
 — А моя матушка, теперешняя настоятельница, собирает в своё Сестринство личностей с особыми дарами, таких, как Антония Дальфа?
 — Да, моё солнышко!
 — Спасибо, — сказала Сарра, отставив пустую чашку, — ваше кофе было вкусным! Я, пожалуй, прогуляюсь.
 — Иди, но помни, гулять девушке одной по улице — опасно!
 — Спасибо, я буду осторожна! — ответила Сарра, но сама подумала: "ещё кто для кого опасен!"
 
 Сарра бродила по шумной и многолюдной улице Мадрида, идя туда, не зная куда, и ища то, не знаю что. Она не знала, что делать дальше. Единственное, что она не хотела, это снова во что-нибудь вляпаться. Неожиданно, ей пришла мысль убедить аббата в её трагической смерти. Для этой работы вполне мог подойти её двойник (если такой найдётся). Именно в это время Сарра проходила мимо дома с большим красным крестом. На окнах были решётки, а за окнами кровати... и сёстры какого-то ордена. Случайно заглянув в одно из окон, она увидела на кровати девушку, внешностью как она сама.
 "Немного макияжа, и будет моей копией!" — подумала она.
 Тут она заметила над кроватью девушки своего брата (видимо, её ангела).
 — Привет! — приветствовала Сарра ангела.
 — Привет! — ответил он.
 — Сколько ей осталось?
 — Не более трёх месяцев!
 — Меня этот вариант устраивает.
 — О чём ты?
 — Мне для работы нужен двойник. Если ты мне поможешь, её душа останется чиста, как и сейчас. Ну как?
 — Разговаривай с ней. Моя задача — охранять её душу!
 — Будь верен, и у нас с тобой всё получится! — сказала Сарра, и отошла от окна.
 — Эй, никаких "нас с тобой" нет!
 Но Сарра уже вошла в здание. Используя то, чему её учили в колледже, Сарра беспрепятственно прошла к кровати девушки. Сёстры же, служащие в больнице, Сарру, даже не заметили.
 — Привет! — сказала Сарра.
 — Привет! — сказала девушка.
 — Как твоё имя?
 — Анастасия!
 — Красивое у тебя имя!
 — Я знаю!
 — Дети есть?
 — А какое вам до них дело?
 — Значит, они все-таки у вас есть? Ваши дети будут жить без голода и холода до конца своих дней, и получат образование в лучших монастырях!
 — А я, взамен, продам вам свою душу?
 — Оставь меня без работы, милая! Разве я продавец душ? Тебе придётся, только жить в монастыре, молиться, учиться...
 — Под вашим именем?
 — Да, в братском корпусе!
 — Это же преступление!
 — Да! Но твоё лицо будет всегда закрыто под капюшоном. На три месяца тебя хватит, а дальше... Он должен видеть, как я умру. Понимаешь?
 Держась за руку Сарры, Анастасия села на своей кровати.
 — Даже, если я соглашусь, я не уверена, что справлюсь со своей миссией. Я очень слаба!
 — Я тебе помогу вымыться, принесу тебе новую одежду, она тебе предаст необходимые силы. По рукам?
 В ответ Анастасия сказала:
 — Как моё новое имя?
 — Твоё имя Сиера Болоус!
 Так Сарра, нашла себе двойника. И подправив дома её внешний вид... вышла с ней на улицу. Там её уже ждала богатая карета её брата сеньора Болоуса. Сарра хотела пройти мимо, но брат остановил её:
 — Я помогу проводить твою двойняшку в последний путь!
 — Это не смешно, брат!
 — Ты же будишь с ней!
 Анастасия, внешне выглядевшая как двойняшка Сарры, взяла свою "сестру" за руку:
 — Я боюсь его!
 — Не бойся, я возьму его на себя. Просто, доверься мне!
 Ещё крепче держась за руку Сарры, новоиспечённая сеньорита Болоус села в карету. Господин же вёл себя тихо, ибо по левую сторону новой сеньоры Болоус сидела Сарра, а по правую сторону молодой женщины сидел тот самый ангел, которого Сарра видела над кроватью молодой женщины.
 — Что он здесь делает? — спросил сеньор Болоус, указывая на ангела.
 — Он исполняет свою миссию, а я — свою!
 Сеньор Болоус усмехнулся:
 — Интересно, как ты с Ним смогла договориться?
 — Как? Очень просто: Его — душа женщины, а моё — её тело!
 Дальше, пока карета ехала до замка, Сарра давала своему двойнику необходимые инструкции. Подъехав к замку, Сарра попрощалась с женщиной:
 — Самое главное: не открывай своё лицо, и всё завершиться естественным образом!
 — Хорошо, сестра! Только, ты не учла одного, — женщина положила свою руку на живот, и сказала, — для меня это единственная возможность повидать любимого человека!
 — Я не буду у тебя спрашивать, кто он. В монастыре тебя будут знать, как брата Росарио. И ещё: будь осторожен! — сказала Сарра, и обняла "брата".
 Когда брат Росарио спустился с кареты, его сопровождали два ангела: с левой стороны — тёмный ангел, а с правой — светлый ангел.
 
 В замке
 
 И так, Сарра, сделавшись невидимой для окружающих, используя скрытые от человеческих глаз ходы, тайно проникла внутрь замка. Теперь её задача была другая: собрать больше информации о монастыре. Она также хорошо помнила слова ангела: "...культ Молоха под маской христианского ордена... это твоё решение, и твой выбор". Но для начала, Сарра решила прогуляться по скрытому от глаз замку.
 Таким образом, прогуливаясь по замку, она наткнулась на картинную галерею, где были выставлены портреты хозяев замка. И с одного из портретов (в полный рост) на неё смотрела чёрная вдова. Её лицо так было, похоже, на лицо Сарры... её стан... даже, этот весьма свободный стиль одежды. Когда же она посмотрела на подпись под картиной, там было написано: "Донья Сиера Болоус, вдова дона Рональдо Болоус, год рождения... год смерти не известен, пропала без вести".
 "Пожалуй, это моё!" — сказала Сарра, и сразу же, как будто злая мантия рока с картины накинулась прямо на Сарру. Полотно картины опустело, а сама Сарра увидала свою жизнь в других тонах. Смерть первого мужа (он живой, но стал совершенно недоступным для неё). Смерть их единственного сына (он возглавил 200 бунтарей, восставших против Царя Царей). Смерть других её мужей (от которых в её пещере остались, только светильники, но никакого потомства). И, наконец, последний... который ей и мужем то не был, от которого она была в "интересном положении".
 Сарра, приготовив себе капучино, прошла в гостиный зал, и села на мягкий диван. Допив кофе, она оставила пустую кружку на столе, и пошла в приёмную матушки Агнис. Она сильно переживала о встрече, ведь она хотела узнать правду о чёрной вдове... из уст Матушки. Ведь, если это сделала она, значит то же самое, мог сделать кто-то другой! А о чём Сарра молила Создателя, чтобы Он хранил её новое создание, слившееся с ней в одно целое. Как ответ на её молитвы, до её слуха дошли строчки из песни:
 — Куда уйду от духа Твоего и куда от Тебя убегу?
 Поднимусь ли в небеса - там Ты, постелю ли (себе) в преисподней - вот Ты!
 Возьму ли крылья утренней зари, поселюсь ли на краю моря,
 И там рука Твоя поведет меня и держать меня будет десница Твоя.
 И скажу я: только тьма скроет меня, и ночь - (вместо) света для меня!
 (Но) и тьма не скроет (меня) от Тебя, и ночь, как день, светит; тьма - как свет,
 Ибо Ты создал почки мои, соткал меня в чреве матери моей.
 Славлю Тебя, потому что удивительно устроен я, чудесны деяния Твои, душа моя знает (это) вполне.
 Не была сокрыта от Тебя сущность моя, когда я созидаем был втайне, образуем в глубине земли.
 Неоформленным видели меня очи Твои, и в книге Твоей записаны все дни, когда (все) сотворены будут, - и мне (означен) один из них.
 (Пс.139:7-16 | TANAH)
 
 Так Сарра не заметила, как оказалась в приёмной у матушки Агнис, как приклонила колени рядом с матушкой, и как залилась слезами. Когда же Сарра открыла свои глаза, в её руках был мокрый от слёз чёрный кружевной носовой платочек. Матушка же стояла с широко открытыми глазами. Сарра попросила прощение за вторжение, и уже собралась уйти (как и пришла), как матушка её остановила:
 — Я не знаю, кто вы, но вы не чёрная вдова!
 — Если я назову вам своё настоящее имя, вам оно не о чём не скажет. Но поверьте мне, я в своей жизни повидала ни мало смертей. И все это были дорогие моему сердцу мужчины!
 — Поэтому вы и надели этот костюм?
 — Я всего лишь сказала картине, что это моё. И теперь костюм на мне, а полотно опустело.
 — Как мне это знакомо!
 — О чём вы, матушка? — спросила Сарра, сделав вид, что не поняла настоятельницу.
 Тогда, осенив себя крёстным знаменем, матушка вошла туда, откуда только что вышла Сарра.
 — На мне не монашеская накидка! — сказала матушка, и, расправила свой плащ, подобно крыльям огромной летучей мыши.
 — И вы его никогда не снимали?
 — Верно! — сказала матушка, ведя Сарру лабиринтами замка в самое подземелье. — Вы не боитесь идти за мной?
 — Почему я должна вас бояться?
 — Верно. Вам не к чему меня бояться. Бояться меня должен тот, кто внутри вас! Ведь он не может за себя постоять. Не так ли?
 — Вы злее, чем паук "Чёрная Вдова"! Самка, хотя и съедает самца после спаривания, даёт своим паучатам жизнь! А вы, кому дали жизнь? Или, только её отбираете?
 — А вы не так глупы! Только, признайтесь мне, вы не знали, с кем будете иметь дело. Но, за вашу смелость я сделаю вам милость: дарую вам жизнь за небольшую услугу!
 — Что за услуга?
 В это время матушка (теперь уже змеиный монстр с крыльями летучей мыши) привёла Сарру в самый нижний зал замка. Зал имел округлую форму, с каменным подобием круглого стола и ложей по центру.
 — Сними одежду, или...
 Сарра повиновались, но не сняла её, а дезактивировала.
 — Теперь, садись, и не бойся. Будешь везти себя смирно, больно не сделаю!
 Когда Сарра села, то оказалась в позе роженицы. Тут же на её руках (и ногах) защелкнулись браслеты, также и на шее.
 — Пить не хочешь?
 — Ну и что будет, если я выпью твоего напитка?
 — Боли не будет, совесть не будет мучить... и многое другое!
 — Я не буду его пить!
 — Как знаешь! — ответил голос, — матушка Агата когда-то тоже была смелая, отказалась от напитка... если бы не я, гнило бы её тело вместе с душою! А так, живу, вот, в человеческом теле.
 — Так, это ты, змей?
 — Ну, я! — тут до змея дошло {чтобы понять, читайте "День тридцать восьмой: СЫН ЗАРИМЫ"}*, — мама?
 — Мой сын? — мама рванулась было к сыну, чтобы его обнять, и поцеловать по-матерински, но браслеты мешали.
 — Я тебя освобожу! — сказал он, и принялся открывать браслеты.
 — И с каких пор ты стал заботиться о матери?
 — Нет, мама, я, просто, хочу есть!
 — Так, возьми, что ты хочешь, только, дай мне возможность побыть с тобой!
 — Нет! Я давно не тот милый мальчик, окончивший колледж с золотой медалью. Уходи!
 Его доброта показалась странной для Сарры: она опасалась, как бы, не купил ли он её! Тем не менее, она встала, и вышла из зала. Но перед тем как уйти, решила спросить:
 — Да, ещё, кто отец брата Амбросио?
 — Местного аббата?
 — Да, его в младенчестве подкинули к порогу монастыря.
 — Я!
 — Ты? — это весть привела Сарру в шок, — скажи, что ты бредишь!
 — Первый раз говорю правду, и мне не верят! — сказал он, и, взяв руку матери, выкинул мать вон из замка.
 — Почему? Почему? — крикнула она, расправив в вышине над замком свои крылья.

 Сарра не могла это перенести. Она заперлась в своей комнате, и не выходила из неё, практически, целый месяц. Еду же к ней приносила сеньора Ладан. Вернул её в себя доносившийся до её слуха разговор аббата с милой Антонией:
 — ...скажи еще раз, что любишь меня, любишь искренне и нежно!
 — О да! Кроме матушки, в мире нет никого мне дороже...
 И Сарра вспомнила, что матушка Серафима просила её позаботиться о Антонии. Сарра встала, и вошла в спальню к сеньоре Дальфа. Та спала. Но Сарра не стала сеньору поднимать, а сделала её ухо более чутким. Та сразу же открыла свои глаза.
 — Иди в спальню к дочери, ей угрожает опасность! — услышала сеньора голос ангела (как ей показалось).
 Через миг мать уже вошла в спальню к дочери. На полу лежали одежды аббата, а на его правом плече сеньора увидела знак. Этот знак ввёл сеньору в ступор. Аббат же, увидав сеньору, встал, и, забрав одежду, удалился из комнаты. Антония же бросилась в объятия матери.
 — Мама, не вызывай полицию, прошу тебя, я люблю его!
 — Дочь моя...
 — Мама, он всего лишь не смог сдержать себя, когда я призналась ему в своей любви!
 — Моя девочка, но почему аббат? Найдём тебе другого мужа...
 — Нет, мама, мне не нужен другой мужчина, я люблю его!
 — А семья, дети?
 — Дети будут, мама! Единственное, что я хотела, чтобы он был нежен ко мне, а он... Прости меня!
 Мать легла на кровать, что-то дочери не договаривая.
 — Мама, скажи, что ты от меня скрываешь!
 — Дело не в том, что ты можешь потерять своё дитя так, как однажды потеряла сына я! На плече аббата такой же знак, как и у тебя! И у моего сына был такой же знак! Я думаю, что он...
 Тут с матерью что-то случилось, и она, уставившись в потолок, замерла, как в полной отключке.
 — Мама, мама! — закричала Антония.
 
 Мама "ушла в себя". А Амбросио приходил в семью Дальфа каждый день. Но уважая старость сеньоры, он старался везти себя с её дочерью культурно, не распуская свои руки. Но как бы то ни было, от матери Антония не смогла скрыть того, что творилось в её сердце. И однажды, когда Антонии показалось, что её мать умерла, Антония срочно послала за Амбросио, чтобы тот посетил их, и отпел матушку. Когда Амбросио вошёл в спальню к Атонии, та сидела на своей кровати, покрытая чёрной (траурной) вуалью, а её волосы были убраны чёрной лентой.
 — Скажите, Амбросио, — спросила Антония, когда Амбросио подошёл к её кровати сзади, — кто мне будет, теперь, утешением, и с кем я буду делить свою любовь, если моя мама умерла?
 — Молитесь, и Бог пошлёт вам утешителя!
 — Я молилась, и Он ответил, и послал мне его!
 — Ну и кто же ваш избранник? — спросил аббат, догадываясь об ответе.
 — Вы! — сказала она, слегка повернув к аббату голову.
 В это время за окном завыл ветер, открыв окно спальни. Ветер тут же поднял вуаль с девушки, и бросил его на аббата. Нет, нет, здесь всё было чисто: Антония была одета в элегантное вечернее платье чёрного цвета без рукавов. Антония повернулась к Амбросио так, чтобы тот видел её правое плечо. Но, казалось, что он настолько был увлечён миловидностью девушки, что не заметил то, что было прямо перед его глазами, а именно: большое родимое пятно в форме растопыренной кисти руки на плече девушки. И если в первую их встречу Антония, действительно, была скромной девушкой, то сейчас решила такую сыграть (в отместку аббату за его не внимательность).
 — Простите, отец, мне так неловко за мои слова, и мой вид, но я сказала вам правду! И верните, пожалуйста, мою вуаль!
 — Пожалуйста! — сказал Амбросио, и, протянув Антонии её вуаль, сел рядом.
 Она же, приняв от него свою вуаль, взяла его руку:
 — Посмотрите на моё правое плечо, что вы там видите?
 Но аббат не понимал, о чём говорила девушка, так, как на ее плече аббат ничего не видел.
 — Перед моими глазами милое взору плечо.
 — И всё?
 Антония была расстроена. Нет, не потому, что аббат не оказался её братом, а потому, что по её мнению, теперь, мама её обманула.
 — Не всё!
 — А что ещё?
 — В ваших глазах я вижу желание, как и у меня. Вашей матери нет, и... вы можете стать моей женой! — сказал он, приближаясь к девушке ближе.
 — Я согласна! — сказала она, слегка отстраняясь от него.
 Хотя внутри Антонии бушевал пожар, её целомудрие, пока, брало верх. Но последнее действие было, скорее, инстинктом юнной девы. Она добавила:
 — Только, где священник?
 — Я сам священник!
 Аббат оказался сильнее девушки. И снова повторилось то, чего Антония боялась, и желала одновременно. Но звать на помощь было не кого: её мать была мертва...
 Аббат освободился от чар любви, только тогда, когда всё закончил. Перед аббатом лежала девушка, красотой и девственностью которой тот недавно восхищался. А теперь что? Её вечерний наряд был разорван... а от девственности девушки остался, только, кровяной след. Аббату стало стыдно за себя. Взяв свою одежду, он рванулся к двери.
 — Любимый, — пыталась остановить Антония любимого человека, — и после всего ты меня бросишь?
 Но аббат не ответил, а продолжил своё бегство. Но неожиданно он отступил назад: в дверях стоял... светящийся лунным светом силуэт сеньоры Дальфа.
 — Аббат, — сказал силуэт, — как вы могли! Антония же ваша родная сестра!
 Аббат вытянул вперёд руку, чтобы оттолкнуть женщину, но вместо этого, прошёл сквозь неё, а силуэт рассеялся в воздухе. Силуэт оказался призраком. Тогда из груди Антонии и вырвался крик, слышымый, даже, на улице.

 А через дорогу, напротив дома семьи Дальфа, стояла карета. Из кареты вышла девушка, одетая весьма нарядно. Девушка перешла улицу как раз в тот момент, когда из подъезда выбежал аббат. Остановив аббата, девушка сказала:   
 — Следуйте за мной, святой отец!
 Это была Агнис собственной персоной. Когда к дому семьи Дальфа прибыл наряд полиции, карета с девушкой и аббатом скрылась за углом.