10. приезд

     10. ПРИЕЗД

     6 сентября 1933 г. Зорге  приплыл в Японию на пассажирском судне «Эмпрес оф Раша» («Императрица России»),  высадился в порту Йокогама и оттуда направился в Токио. В ар-хиве внешней политики Японии местными исследователями была найдена копия донесения пресс-атташе германского посольства в Токио в адрес МИД Германии от 12 сентября 1933 г. Вот его текст: «6 сентября из Америки в Японию прибыл доктор Зорге. Он собирается ос-таться в Японии на длительный срок в качестве корреспондента многих газет. В соответ-ствии с предъявленными здесь документами он является:сотрудником «Мюнхенер иллюст-рирте прессе», корреспондентом «Тэглише Рундшау», корреспондентом «Берлинер бёрзен-курир»,  сотрудником «Алгемеен хандельсблад» в Амстердаме, членом редколлегии «Хот фатерлянд» (Гаага)». Это короткое сообщение характеризует четкость работы немецких чи-новников посольства, контроль японской контрразведки за перепиской иностранных по-сольств и подтверждает, что Зорге не имел официального документа об аккредитации ни  с газетой «Франкфуртер цайтунг», ни с журналом «Цайтшрифт фюр геополитик». 
     Разместившись в гостинице и немного осмотревшись, Зорге через несколько дней явился в посольство, чтобы в соответствии с установленным порядком зарегистрироваться. Там он узнал о том, что  ожидается назначение нового посла. Но, имея на руках рекомендательное письмо  от Хаусхофера на имя посла Э-А. Фореча, Зорге, как хороший шахматист, делает сильный  ход. Он сообщает сотрудникам посольства причину своей настойчивой просьбы представиться лично  послу и довольно прозрачно намекает на свое представительство жур-нала «Цайтшрифт фюр геополитик», дружеские связи  Хаусхофера с Гессом,  встречи Хаус-хофера с Гитлером. Известия от человека, прибывшего из Германии со свежими новостями и с такими связями всколыхнуло всех, начиная с посла, который готовился к выезду домой и естественно хотел знать, что там творится. Немногочисленный состав посольства тепло и доброжелательно встретил приезжего. Вся немецкая колония, включая  сотрудников посоль-ства,  знали о последних событиях в Германии из газет и телеграфных сообщений, которые не давали истинной картины, и поэтому все волновались за себя и своих близких, жили в на-пряжении. Рассказы Зорге об обстановке в Берлине и в стране как свежего свидетеля успо-коили многих. Во вновь приезжем располагало к себе  всё. Глядя на него, красивого, мужест-венного, уверенного в себе и слушая его рассказ, немцы убеждались, что все будет хорошо. Это позволило Зорге с самого начала создать вокруг себя доброжелательную атмосферу и сделать задел в налаживании контактов. В 1933 году немецкая колония была очень малень-кой, всего 1118 душ. К 1940 году она удвоилась.    Как это обычно бывает, слух о Зорге, как о влиятельном человеке, быстро распространился не только в немецкой колонии, но и среди представителей других стран. Ведь никто не знал, в какой степени соответствовали действи-тельности отношения Зорге с Хаусхофером и что он с ним виделся только один раз.  Но,  не-обычность самого факта  наличия у простого корреспондента рекомендательных писем от Хаусхофера и Дебути соответственно к послу и в японский МИД, представительство солид-ного печатного органа и  потенциальная возможность выхода через Хаусхофера на высшее руководство Германии говорило о многом и сразу же определило Зорге в качестве «персоны грата» как среди немцев, так и, что особенно важно, перед японцами. На дипломатов посоль-ства произвело особо большое впечатление рекомендация, полученная Зорге  в японском по-сольстве в Вашингтоне на имя Эйдзи Амау. Через некоторое время Зорге обратился в пресс-службу  МИД Японии за получением аккредитационной карточки корреспондента. При вру-чении Эйдзи Амау рекомендательного письма Зорге охотно объяснил его происхождение, особо подчеркнув при этом, что он не только является представителем Хаусхофера, но и полностью разделяет взгляды генерала, имеющего тесные отношения  со вторым лицом по-сле Гитлера в НСДАП с Рудольфом Гессом и неизменным   большим другом «Страны восхо-дящего солнца». И этот визит сыграл свою роль в упрочении положения Зорге. Дело в том, что он преъявил рекомендательное письмо не простому чиновнику. Эйдзи Амау занимал должность руководителя отдела информации МИД, руководил еженедельными  пресс-конференциями. Затем был заместителем министра иностранных дел, директором бюро ин-формации в кабинете министров генерала Тодзио. Впоследствии за свою деятельность был приговорен Международным военным трибуналом для Дальнего Востока в 1946 г. к тюрем-ному заключению, но примерно через год в числе других был освобожден по распоряжению генерала Макартура. 
     Именно результат посещения Хаусхофера и создание имиджа его личного предста-вителя, уверенные, целенаправленные в этом отношении первые и последующие шаги Зорге в Токио оказались определяющими и дают ответ на такие важнейшие вопросы: почему Зорге настолько доверяли такие много опытные люди как Дирксен, Отт и во-енные атташе; почему Зорге не проверяли по линии спецслужб, почему его не только не пытались вербовать, но даже не ставили вопрос о каком-либо полуофициальном при-влечении к той или иной спецслужбе; почему, в отличие  от других,  к Зорге так долго лояльно относились японцы, подозревавшие всех иностранцев в шпионаже.
     К слову Г.-О. Мейснер в книге «Человек с тремя лицами» неоднократно подчеркивает, что все были убеждены в связях Зорге в самых высоких слоях Германии и Японии.
     Совершенно очевидно, что в противном случае какой бы не был гениальным Зорге никто не позволил бы ему такую свободу действий, которые он имел, и никто не допустил бы его в германском посольстве к секретным данным и тем более к шифрам и кодам. Что касается японских властей, они благожелательно относились к Зорге и многое в его журналистской деятельности прощали, хотя некотороые его статьи были им не по нраву.