Клинок генерала Бенкендорфа ч7 Казаки против адмир

          
 
                ч.7   КАЗАКИ ПРОТИВ АДМИРАЛА!
 
       В гавани форта Гальдер бушевали свинцово-мутные волны, донося холодный ветер и плеск до множества верфей, доков и военных складов. Наполеон заранее побеспокоился и упрочил эту цитадель. Укрепление стало мощной базой Северного моря его флота под командой адмирала Вергуэля. Форт защищал крепкий лагерь, окруженный глубокими траншеями, с несколькими сотнями обстрелянных ветеранов.

         - О, Гальдер один из непобедимых оплотов моей империи! - заявлял самоуверенно Наполеон. Он весьма ценил это укрепление!

        Надо сказать, как раз накануне нападения Наполеона на Россию, в его осеннем плавании в Голландию, страшная буря разметала корабли шедшей эскадры, на которой находился Наполеон.
     - Господь  этим  погрозил ему, и флагманский корабль едва не потопил в пучине, - шептались суеверные моряки.
 
       После того ужасного шторма Наполеон прибыл в Амстердам. В парадной обстановке знатная власть вручила ему ключи от удрученного города.
     Из Амстердама император последовал в порт Гальдер, в пути живо переседая из экипажа в кавалерийское седло. И видели напуганные обыватели...
                На нем треугольная шляпа
                И серый походный сюртук
Прибыв туда, взыскательно осмотрел возведенные форты и огромные многопушечные корабли. Остался весьма доволен.
    А беснующийся вблизи залив Зюдерзее Наполеон превратил в отменную школу мореплавания, угрожая враждебным русским и английским кораблям! Здесь морскому бою до крови обучались экипажи судов, возводимых спешно Францией на громадных верфях Антверпена.

       Ныне в форте Гальдер французы подобрались не из боязливых, но опасались-таки ночной атаки отчаянных русских! Полусонные дозорные переговаривались, шарахаясь от каждой внезапной тени на крепостной стене:
       - Этот генерал Бенкендорф ужасно смел и может крепко нас поколотить! 
       А известные своей храбростью при проникновении в Амстердам бойцы казаки Марклая вызывали у них панический страх.
       -  Русские выскакивают в ночи, словно из преисподней печи, и хватки в бою, как пираты!   
        И во сне караульные вздрагивали в холодном поту - им снились казаки!

        Перед очередным выходом отряда Марклая в рейд к Гальдеру Бенкендорф еще раз огласил им приказ императора Александра, выпущенный перед заграничным походом в Европу. Надо было!

        Ибо казаки, будучи зачастую на самоснабжении, добывали себе харчи, корм лошадям, изымая  сие у противника. Нередко за счет поборов-реквезиций  местных жителей, "забывая" уплатить за взятое. Да и солдаты, обворованные своими алчными снабженцами-коммивояжерами, старались не отставать от них. Даже в момент знаменитого Бородинского боя они не минули пограбить неприятельский обоз. 

         Да и сам Бенкендорф, хорошо помнил, как при изгнания французов из Москвы, его походный «лагерь походил на воровской притон… Золото и серебро в этом лагере общалось в таком изобилии, что казаки, которые могли только в подушки седел прятать свое богатство, платили тройную и более стоимость при размене их на ассигнации». Он, будучи первым комендантом освобожденной от захватчиков Москвы, был поражен, узнав, что казаки завладели огромным обозом из 10-15 тыс. повозок, награбленных французами в первопрестольной.

     И сейчас внимали ему выстроененные в пешем и конном строю бойцы.
Звенел в морозном воздухе голос генерала, изредка звякали удила да лошади переступали копытами  по мерзлой земле, встряхивая гривой. Белесый пар клубился над головами вооруженных до зубов всадников и заиндевелыми лошадьми. Вдали вертели большими крыльями ветряные мельницы.

       Бенкендорф оглашал:
      «Воины! Храбрость и терпение ваше вознаграждены славою, которая не умрет в потомстве. Имена и дела ваши будут переходить из уст в уста, от сыновей к внукам вашим до самых позднейших родов.
       Хвала всевышнему: рука Господня с нами и нас не оставит; уже нет ни единого неприятеля на земле нашей; вы по трупам и костям их пришли к пределам империи.
       Остается еще вам перейти за оные не для завоевания или внесения войны в земли соседей наших, но для достижения желаемой и прочной тишины. Вы – идете доставить себе спокойствие, а им свободу и независимость: да будут они друзья наши!

       Генерал откашлялся, вдохнул свежего бодрящего воздуха и продолжал.
    «От поведения вашего будет зависеть ускорение мира; вы – Русские, вы – Христиане! Нужно ли при сих именах напоминать вам, что должность воина есть быть храбрым в боях и кротким во время переходов и пребывания в мирных землях.
     Я не угрожаю вам наказаниями, ибо знаю, что никто из вас не подвергнется оным. Вы видели в земле нашей грабителей, расхитивших домы невинных поселян; вы праведно кипели к ним гневом и наказывали злодеев. Кто же захочет им уподобится?
         Еже кто, паче чаяния, таковой сыщется, да не будет он русский, да исторгнется из среды вас».

          Под северным небам чужим, морской ветер нес слова Бенкендорфа к однополчанином своим.
        - Воины! Сего требует и ожидает от вас наша православная вера, родимое Отечество и Царь ваш!

      Раскрываю я, автор, старинное издание «История 5-го Донского атамана Власова полка» и читаю проникновенные строки. 
      «И пошли сыны России, сильные духом и верою, уже покрытые славою! Пошли еще  к большей славе: пошли освобождать Европу от ига порабощения. 
 
Вкушает враг беспечный сон,
Но мы не спим, мы надзираем,—
И вдруг на стан со всех сторон,
Как снег, внезапно налетаем....

В одно мгновенье враг разбит,
Врасплох застигнут удальцами,
За ним во след и страх летит
С неутомимыми донцами....

Свершив набег, мы в лес густой
 С добычей вражеской уходим
И там, за чашей круговой,
Минуты отдыха проводим...

С зарей бросаем свой ночлег—
С зарей опять с врагами встреча;
На них нечаянный набег,
Иль неожиданная сеча!

       Итак, две сотни  казаков под командой майора Марклая пустились дерзким рейдом к базе-крепости Гальдеру. Дабы вывести ее из участия в дальнейших боевых действиях и оперативно извещать Бенкендорфа о передвижениях мощного флота адмирала Вергуэля.

      Этот отряд успешно маневрировал по побережью между рыбачьими поселками и фермами крестьян, бдительно следя за вражескими кораблями.
       Эгей, казаки не дремали! Огненным боем пресекали вылазки матросов Вергуэля набрать и пограбить провианта, живности, сальца и вина у местных жителей для своих изголодавшихся экипажей! Вылазки на берег похарчиться стоили  им немало крови. Марклай был решительный и находчивый, готовый ко всему вояка! Всякая опасность ему и его отряду по плечу!
      
           Вергуэль был ошеломлен внезапным появлением массы казаков чуть ли не у бортов его судов! И они, черт их подери, не оставляют его в покое!
          В каюте адмирал, обгладывая худосочное куриное крылышко, скрипел зубами. М-да, коли так и дальше пойдет, то его матросы и солдаты, будучи не жрамши,(даже сухари с солониной кончались) быстро поднимут бунт на кораблях! В бочках скоро не останется и капли свежей воды!
            
      А с палуб доносились дерзкие слова, распеваемые дружно  собравшихся в кружок солдатней и матросней, недовольными  худосочным  питанием, отбивающими такт пустыми кружками да тарелками.

              Солдаты злее натощак?
              Но сколько ж можно мне без пищи
              Шагать в грязи или пылище,
              Простреленный вздымая стяг
              Долой пиковый интерес!
              Хоть пикою владею-ну? так!
              Но драться на пустой желудок
              Отказываюсь наотрез! 

       Он раздраженно взглянул в кормовое окно из каюты, украшенной позолотой панелей, бархатом и серебряной посудой. Виднелись корабли его эскадры, гордо  полощущие флагами и вымпелами и клацающими зубами на палубах матроснёй. М-да.

      А многие из них голландцы. И, не дай бог, переметнутся к восставшим землякам и уведут под покровом темноты его военные суда к русским!
          И здесь происходит необычный случай!
          Дабы меня, автора, не упрекнули в выдумке, обратимся к личным воспоминаниям Бенкендорфа, опровергающим многих скептиков!

     «Этот отличный офицер (Марклай - Н.Б.) сумел принудить адмирала к сдаче; последний, опасаясь за часть своего экипажа, оставил крепость Гельдер, где им было покинуто 10 орудий.
       Он также заключил капитуляцию с майором Марклаем, согласно которой он обязывался не предпринимать никаких действий, если ему будет позволено по-прежнему покупать продовольствие». 
 
         Так казачьему отряду Марклая удалось обезвредить крейсирующую вдоль побережья французскую океанскую эскадру. Вергуэль, доведенный до белого каления, знал упорных и отчаянных русских, ибо ранее пребывал послом при российском дворе в Санкт-Петербурге. Посему, не дай Бог ему обмануть их!
       Капитан Марклай, выглядел крепко сложенным, смуглым, с глазами на выкате, и хитроватым лицом. Он напоследок приказал посланникам адмирала погрузиться в шлюпки и убираться с глаз долой, хоть к черту на рога:
         - Пока казаки не передумали потрясти ваши пожитки!
          И вдогонку  добавил:
          - Передайте  своему осатаневшему адмиралу привет. В этих несчастьях  пусть пеняет сам на себя. Какой осел будет воевать с освободителями своего народа! Пусть подумает дважды, прежде чем выпустит своих головорезов–матросов, этого сброда со всех стран, на какое-либо голландское поселение.
       Ветер удачи больше не подует в ваши паршивые дырявые паруса!

        Ружейная пуля, пущенная каким-то оторвилой, разбила на шлюпке фонарь, и гребцы, поминая бога и черта, поспешно отчалили к эскадре. С берега их сопровождали взрывы смеха и пронзительный свист.

        Пожалуй, в истории войн это был один из первых случаев успешной договоренности донских казаков с вражеским адмиралом, имеющим под началом флот, который они сковали в нападениях!

         Можете представить состояние Наполеона, получившего такую горькую  весть? Он пребывал в скверном состоянии духа.
        - Мне стыдно за боевого адмирала Вергуэля! - удрученно  произнес  он, выслушав гонца. – Или слава моего мощного  Северного флота и крепости Гельдер это миф? Неужели не найдется там пеньковой веревки, чтобы удавить на мачте этого проклятого Марклая и развешать по реям его казаков?
      Адмирал Вергуэль, оправдываясь перед Наполеоном, затем упорно защищал Гельдер против своих свободолюбивых земляков, и сдал порт только когда русские войска вошли в поверженный Париж.

      А ликующий Амстердам готовился к встрече будущего правителя принца Оранского из приютившей его Англии. Бенкендорф призвал своих бравых казаков не ударить лицом в грязь, ведь им была предназначена почетная миссия!   
      Надо будет встречать в столице, при огромном стечении народа, и сопровождать почетным конвоем самого принца Оранского. Будущего короля Голландии!

        Однако до этого торжества надлежало устранить французскую «занозу»,  которая не давала Бенкендорфу покоя. Этакую крепость Утрехт. Он отрядил пехоту в помощь генералу С. Жевахову, гусары которого преследовали врага и подступили к Утрехту.
      - Крепость окружена глубоким рвом, наполненным ледяной водой, со стен  грозят пушки и вооруженный персонал, - указывал Бенкендорф  Жевахову. - Утрехт для нас, как бельмо в глазу, перед самыми праздниками. Надобно немедля взять ее!
 
      Он не случайно выбрал для рывка на эту махину отчаянного генерала-грузина, зная его южный характер и напор! Ведь за плечами князя Жевахова отгромыхали сражения с польскими мятежниками и бои в Швейцарии. Он прошел тяжелую битву при Аустерлице, дрался с французами в баталиях  при Гутштадте и Гейльсберге.
      В гремящем 1812 году Жевахов, как командир, проходил партизанскую и разведывательную выучку в летучем корпусе известного генерала А.И. Чернышова, ранее шпиона в ставке Наполеона. Жевахов, смелый участник многих боев и тайных диверсий, имел почетные награды, мундир его украшала золотая сабля «За храбрость!».

       А сейчас он был одним из ведущих командиров по освобождению Голландии.   
         «Неприятель, узнав о нашем приходе в Амстердам, предположил, что мой отряд более многочислен, чем было на самом деле, - вспоминал Бенкендорф  о тех днях. - И при виде сильной колонны, приближавшейся к Утрехту, в уверенности, что вся Голландия последует примеру столицы, начал отступление, в спешке переправился через Лех и Вааль и оставил без защиты местность по эту сторону обеих рек». 
      
         Знаменательно, что ликующие жители Утрехта день своего освобождения русскими от французских завоевателей сразу же сделали общегородским праздником! И назвали его "День казака!" Продолжали отмечать его ежегодно вплоть до занятия Утрехта войсками Кайзеровской Германии летом 1914 года.
         А голландский живописец Питер Ван Осен, сражаясь против наполеоновских войск в рядах Национальной гвардии, написал известную картину «Казаки, входящие в Утрехт в 1813 году». Создал еще десять полотен об отважных русских воинах в борьбе за независимость его страны.

         Генерал Бенкендорф действует здравомысляще и верно, проявляет военную инициативу. Он оставляет подразделение генерала Жевахова в занятом Утрехте. Генерала Сталя с казаками  направляет преследовать французов. А полковнику Льву Нарышкину, другу своему, поручает вести рвавшихся в бой казаков на занятие крупного Роттердама. 
        Четко держит руку на пульсе оперативной обстановки Бенкендорф! Он полностью готов для передачи власти в Амстердаме ранее изгнанному из Голландии принцу Вильгельму Фридриху Оранскому.

      Вот только депешировал ли он об этих судьбоносных делах в Главный штаб российской армии или императору Александру? Таких важно-секретных документов, я, обнаружить пока не смог. Интересно, как в российских государственных верхах  могли оценить эти  действия Бенкендорфа?..
      Но если ему, генералу, не был дан  приказ на прекращение военных действий в Голландии, значит император Александр Первый их целиком и полностью одобрял!

      


       ПРОДОЛЖЕНИЕ: ТРИУМФ ПРИНЦА  http://www.proza.ru/2014/02/09/519