Кличка

1)

Среди разношерстной банды своего двора Мина отличался только кличкой.

А дело в том, что кличка была в женском роде. Ну не пристали драному, с порванным ухом коту иметь женскую кличку.

У Мины не было постоянного дома. Ну, то есть дом был, и он был практически постоянным - так как кот если куда и приходил, то только сюда. Там жил одинокий хозяин, находившийся в той стадии лет, когда перестаёшь совершать глупые поступки, но ошибки всё ещё делаешь. Мина часто приходил туда, лакал молоко, точил когти об обивку дивана, играл с резиновым звенящим мячиком…а потом опять убегал. То есть это был постоянно не постоянный дом.

Жизнью кот был недоволен. У него было всё, но кошачья натура постоянно требовала ещё.

Правда, она тоже иногда молчала. Молчала, когда кот с разбегу прыгал в большой сугроб, чихая от снежинок и распушив хвост. Молчала, когда одинокий хозяин-библиотекарь брал его на руки, когда позволял кусать провод от настольной лампы. А иногда Мина сам затыкал эту самую натуру, про которую думал, что это голос совести.

Кот любил забираться в подвалы, где проходили трубы, по которым текла горячая вода. С этих труб сыпалась ржавчина, хрустела под лапами, и снова сыпалась. Пол был сухой и грязный от слоя краски и других, непонятных коту, вещей.

Эти вещи окружали Мину каждодневно, вертелись перед глазами, шептались о чём-то своём, изредка оборачиваясь на кота с порванным ухом и хитрыми грязно-коричневыми глазами. Вещи кидали в его же сторону куски колбасы и хлеба, разговаривали с ним, а затем уплывали в утренний туман, оседавший на шерсте каплями воды.

Мину понимали только трубы и одинокий библиотекарь неопределённых лет.
 
2)

Он ненавидел противных беленьких кошечек, воображающих себя центром вселенной. Эти кошечки были приторно-слащавы и слишком чисты, смотрели на Мину косым взглядом и пронзительно мяукали, когда он приближался к ним. Мина морщился и шипел в ответ на ужасные звуки, которые, казалось бы не могли издавать такие странные кошкообразные белые создания. Потом приходила хозяйка очередной чистюли, грозила коту пальцем и забирала свою кошечку. Но Мине было всё равно - он сидел на подоконниках первых этажей и мог сколько угодно пугать домашних Барсиков и Мурок.

К очередному такому "Барсику" кот очень любил приходить.

"Барсик" сидел за стеклом - весь такой красивый и важный, в ошейнике с собственным адресом - на случай, если потеряется. Мина подкрадывался к окну, а потом резко запрыгивал на него - "Барсик" в ужасе шарахался, шипел и бил лапой по стеклу, а Мина падал в сугроб и долго ещё смеялся над ним.

"Барсик" впринцепе, был красив. Шерсть у него не была белоснежная, а, скорее, светло-коричневая. Глаза, которыми он часто сверкал на Мину, имели золотисто-зелёный оттенок и часто-часто моргали, если кот пугался. Мина не знал настоящей клички "Барсика", но и "Барсик" не знал клички странного драного кота, который часто любил пугать его через окно. Домашнему чистюле было скучно - он спал на батарее, скучал, ел, снова спал и опять скучал. Уличный кот вносил в его жизнь разнообразие.

У Мины же жизнь была намного интереснее.

Он ловил мышей - птицы, на его, кошачий вкус, были слишком нежными, да и ловить их было сложнее. А потом ещё и чихать от огромного количества перьев, забивавшихся в нос. Но это было летом. А  зимой ему приходилось наведываться в частные дома и красть оттуда мясо, колбасу и рыбу, оставленную без присмотра. Один раз он случайно провалился в большой бидон с молоком, пока лакал его, сидя на краю. Мина выбирался мокрый, замёрзший и злой на свою кошачью судьбу. А потом ещё долго вылизывался.

Но не все его похождения заканчивались так благополучно.

Однажды летом ему захотелось разнообразия и он заглянул в дачный посёлок, где хозяева закрывали калитку, но не закрывали входные двери. Кот осторожно прокрался туда и тут же отвлёкся на запах окорока, которым тянуло из кладовки. Увлёкшись им, Мина не заметил собаку, которая лежала у порога дома. Небольшая псина не была привязана и блаженно посапывала, морща нос на летнем солнце.

Дверь в кладовку была открыта - скорее всего, хозяева недавно туда спускались и забыли закрыть. Кот глянул на окорок, и со вздохом отметил, что тот был раза в два больше него самого. Значит, надо было брать что - то поменьше, и уличный стянул довольно большой - но всё же меньше, чем окорок - кусок колбасы.

Выбравшись из кладовки, Мина потрусил к дырке в воротах, не обращая внимания на собаку. А зря. Пёс, учуяв постороннего мгновенно проснулся, вскочил, сфокусировал взгляд на коте и рявкнул, припадая на передние лапы. Кот подскочил, и, ухватив по крепче кусок колбасы, понёсся к забору, а собака - за ним.

Если бы не балласт - колбаса - Мина, быть может, успел. Но в последний момент, когда он уже забирался на забор, пёс подскочил к нему и успел цапнуть зубами за лапу. Ни чего сначала не почувствовавший кот перепрыгнул забор и понёсся к своему району. Отбежав на безопасное расстояние, он вдруг ощутил жжение в правой задней лапе, но всё равно продолжал ковылять и остановился не далеко от одного из довольно знакомых высоток.

Светло-коричневый "Барсик" обеспокоено встал на задние лапы и упёрся в стекло передними, надеясь хоть что-то разглядеть. Мина положил на землю кусок колбасы, лёг рядом и провалился в темноту.

Там-то, у грязно-серой стены его и нашёл библиотекарь неопределённых лет.

3)

Левая задняя лапа была прокушена - пусть и не сильно, но всё же довольно таки ощутимо. Мина шипел и царапался, пока библиотекарь Вячеслав с небольшой русой бородкой и добрыми глазами перебинтовывал кошачью заднюю конечность. А потом отпустил кота освоиться на новой территории.

Осваивался уличный не долго - дней через пять лапа зажила, и Мина стал царапать дверь, прося выпустить его на улицу.

Библиотекарь Вячеслав жил на первом этаже. Но кот об этом не знал.

Поэтому в ужасе вытаращил глаза и застыл прямо посреди коридора, когда увидел, как из соседней квартиры важной походкой выплывает домашний "Барсик", нередко пуганный уличным котом. Мина попятился, а потом рванул к выходу из подъезда, в глубине своей кошачьей души надеясь, что "Барсик" его не заметил. Ведь мести ему тогда не избежать. Библиотекарь Вячеслав пожал плечами, решая не удивляться странностям, которыми природа наградила этих существ, и открыл подъездную дверь. Еле живой от страха, а больше - от неожиданности, Мина выполз на улицу и исчез в кустах.

* * *

Собак он до этого случая не боялся. Ну, по крайней мере, таких… не очень больших. А мелких вообще презирал. Но теперь прятался по углам, даже если натыкался на совсем крысообразных существ.
 
Свой трофей - кусок колбасы, отвоёванный у пса с такими крупными потерями, он нашёл всё на том же месте - чуть подсохший, но всё же съедобный, и сжевал его.

Мина не был котом районным - он часто сменял своё местоположение. Как раз на днях он и собирался… мигрировать куда-нибудь. Подальше. Его не держали здесь ни "Барсик", опасность встретиться с которым была равносильна опасности стать домашним, ни библиотекарь Вячеслав, который усиливал обе опасности раз в десять. И, на конец, его уж точно не удерживала тут его дурацкая кличка. Кличка в женском роде.

Но он всё-таки откладывал своё переселение с дня на день, ожидая, пока судьба покинет ему удобную ситуацию.

И судьба не заставила себя долго ждать.

4)

По улицам шастала неприметная небольшая машинка - совсем серенькая, и ни чего в ней не было особенного. Но все уличные коты знали - стоит только оказаться поблизости от этой машинки, как сразу схватят, утащат и заберут…

Куда заберут - ни кто не знал. Но коты, раз попавшие в этот автомобильчик серого цвета с перечёркнутой буквой "П" уже ни когда не возвращались.

Мина прижал уши к голове и бросился бежать, едва завидев приближающийся к нему серый неказистый драндулет. Но не заметить такого довольно большого кота, пересекающего тротуары со скоростью звука, было сложно. Машинка нагнала его, из неё высунулся длинный сачок, и на ходу попытался подхватить ещё один предмет прибыли живодёрни.

Предмет увернулся и побежал обратно. Драндулет сделал круг и погнался за котом в другую сторону. У Мины болели лапы и сбивалось дыхание. Сачок высунулся вторично, и на этот раз он смог подхватить уставший комок шерсти. Его схватили за шкирку и грубо закинули в помещение автомобиля, располагавшееся за водительским местом. Кот ударился об стенку и отлетел на пол, сумев приземлиться на лапы.

* * *

Мина лежал не долго - он довольно быстро очнулся и вскочил, пытаясь понять, где находится. Серая машинка с перечёркнутой буквой "П" подскакивала на дорогах, её шатало из стороны в сторону. Кот огляделся и увидел своё окружение, которое, впрочем, не пестрело разнообразие.

Здесь был квадратный дворовый бульдог - огромный, и, скорее всего, именно поэтому трусливый. Он менял хозяев так же часто, как и своё место проживания, но часто сбегал - бульдог был квадратен, а потому привередлив. Впрочем, до сих пор серьёзного урона он ни кому не нанёс.

В углу притаились две подъездные крысы - зачем они понадобились живодёрне? Один Бог ведал. Каждая из них была невероятно тощая и костлявая, но по размеру почти догоняла Мину.

Вдвоём они с успехом могли бы его сожрать.

В другом углу, пригорюнившись, сидел "Барсик" - бедолагу, наверное, первый раз выпустили погулять. Кот прикрыл глаза и положил голову на лапы - думал, видимо, что ни когда отсюда не выберется. Если бы он был человеком, то знал бы - его хозяева все живодёрни перероют, но найдут домашнего кофейного любимца.

Бульдог грустно скрёб решётку - мимо них проплавали тротуары с грязными асфальтами и люди с грязными душами, которым было глубоко наплевать на животных, обречённых на верную смерть.

Драндулет остановился - дорога кончилась перед старыми воротами, покрашенными серой шелушащийся краской. Краска помнила допотопные времена - а ворота вообще присутствовали при созидании нашей планеты.

Стал накрапывать дождь, мелко обстреливая иглами своих капель короткошерстного бульдога, дрожащего от холода, изнеженного "Барсика", двух жирных крыс…и Мину, который заплакал бы, если бы мог плакать.

Их размещали по клеткам - двух котов, двух крыс. И одного бульдога. Уличный вырывался и кусался, надеясь сделать побольнее, но его держали крепко. Затем осторожно засунули в клетку к кофейному домашнему "Барсику".

Мина упёрся лапами в мелкую решётку клетки - может быть, ещё не всё потеряно? Но вместе с последним исчезнувшим лучиком света в дверном проёме, исчезла и последняя надежда.

5)

Мина часто видел цветные сны - там его звали по кличке, а он не оборачивался посмотреть на зовущего. В конце концов - не всё ли равно,  кто тебя окликает, если выговаривают такое странное, совсем не кошачье слово?

Мина сидел напротив решётки - вчерашним вечером прицокала дама на каблучках и забрала с собой кофейного "Барсика" - жалко, конечно, без него будет скучно.

За квадратным бульдогом пришел квадратный хозяин - рябой и толстый, с лысиной и громким голосом. Бульдог вилял обрубком хвоста скулил и лаял, припадая на передние лапы. Его тоже увели.

Мина щурился, смотря сквозь прутья решётки на яркие лампы. Лампы жужжали, а потом снились коту в цветных снах - это были пчёлы дневного накаливания, кусачие и мерзкие, кислотно-розового цвета.

Крысы прогрызли дырку в стене, сделанной из жалкого подобия пенопласта, и сбежали.  Они были страшны и противны - из забрала бы разве что сердобольная старушенция, любящая животных. Да и то вряд ли.

За Миной никто не приходил - просто потому, что библиотекарь неопределённых лет собирался жениться, и совсем забыл об уличном коте. Что ж, его не в чем обвинять.

Мина мечтал сбежать, но дни проходили за днями, а случаи и возможности убегали не попрощавшись.

Наконец, когда его вынимали из клетки - для последующей доставки на верную смерть - кот извернулся и изо всех сил вцепился зубами в незащищённую кожу выше перчатки на руке живодёра - и не просто вцепился, а надавил, и оставил две глубокие царапины на руке бесчеловечного существа. Существо взвыло, а Мина почувствовал на зубах металический привкус крови и запах сирени. В ту же секунду его отпустили и кот быстро приземлился на четыре лапы.

Из предлоктевого района с глубокими укусами стекала кровь - хотя, по идее, не должна была. Заработок живодёрного производства рванул к выходу, заскользил лапами по гладкому кафелю и выскочил в дверной проём. Сердце бешено колотилось - сначала об спину, потом об грудь, казалось, что Мина с успехом мог бы его выплюнуть. Он вспомнил - такие же ощущения у него были, когда котёнок, ещё будучи неопытным, бежал от большой собаки с куском колбасы в зубах.

Котёнок.

От большой собаки.

Справа послышался хриплый лай…

6)

Собаки были большие и страшные - не то, что маленькая белая собачка, цапнувшая кота с куском колбасы в зубах. Но и Мина тоже не являлся беспомощным слабым котёнком - он во весь опор нёсся к решетчатым воротам - старым и ржавым, но на тот момент они были единственным его спасением. Кот притормозил и проскочил в щель между вертикальными серыми перекладинами. На грязной шерсти остались кусочки краски, а собака въехала лобастой головой в преграду и ещё долго лаяла где-то там до хрипа…

* * *

Когда жизнь идёт своим чередом, каждый день похож на предыдущий. И тебе очень хочется, что бы наконец наступили перемены. А когда эти самые перемены не наступают, а буквально валятся на голову тоннами, ты жалеешь, что вообще чего-то захотел.

Мина жил бродягой довольно долго - ему было не привыкать к трущобной жизни и грязным, насквозь промёрзшим улицам. Он поджимал лапы, когда ходил по тротуарам - мощёные дороги чувствовалась под пальцами кусочками льда.

Везде были высокие серые здания - отвратительно-симметричные и погрязшие в холоде панели и пластмассовых окон. Коту было зябко - а на правом боку выпадала шерсть. Выпадала понемногу, но кожа начинала мёрзнуть ещё сильней.

Мина был довольно небольшим котом серо-коричневого окраса - высокая зелёная дама в перьях завизжала, подумав, что это тупоносая страшная крыса.Уличный прижимал к голове уши и жмурился - пока он не видел проблемы, она на него не действовала.

А потом полетели белые мотыльки - сначала мягкие, а позже колючие. В обоих случаях Мина чихал и переступал с лапы на лапу - идти ему некуда. Раньше можно было переждать зиму у библиотекаря Вячеслава - теперь это уже был не просто одинокий библиотекарь средних лет, а обычный среднестатистический женатый человек с своими мозгами и странностями.

Белые мотыльки превращались в грязных толстых удавов - и ползли, ползли, шурша светло-коричневым песком вниз по улице. Мина шатался по улицам, понимая, что это ещё не заморозки, но, однако ж, мороз уже грядёт - и умильно заглядывал в глаза прохожим. Прохожие падали, ругались, снова падали и им было уже не до кота. Однако один случай резко переменил ход его жизни. И виной тому была неправильная женская кличка.

Как-то раз уличный ошивался в окрестностях своего посёлка, как вдруг услышал: "Мина, Мина, смотрите, это Мина!". Дурацкая кличка, прилепленная на полноценного уличного кота неполноценным великовозрастным библиотекарем резала слух. Это была первая причина и повод для побега.

Второй же причиной было то, что кричал явно ребёнок.

Сначала его начнут тискать, чуть не задушат, а потом отшвырнут в сторону да ещё и крикнут как-нибудь по-особому противно и визгливо. Мина не любил детей. Он потрусил в сторонку, но когда сзади послышался топот ног, то и вовсе пустился бежать. Кот повернул за один угол, за второй, потом пролез через решётку. А потом его лапы внезапно оторвались от асфальта и Мина взлетел на высоту двух метров от земли. Он удивлённо моргнул и тихо пискнул от неожиданности. Сверху громогласно и весьма брезгливо прозвучало "фу, какой грязный" и озябшего уставшего кота занесли в большое помещение. Его поставили на пол и начали ворковать на каком-то своём, громогласном языке. Мина жмурился на длинные жужжащие лампы и думал, что они совсем не похожи на кислотно-розовых пчёл дневного накаливания.

7)

Его надушили - противными фиалковыми духами.

Но это было после мытья, расчёсывания, прогулки к ветеринару и клетки с подстилкой.

И духи показались коту не такими уж и страшными.

А потом были люди - много, много людей и все они жужжали и переговаривались глядя на Мину, а после уходили дальше - к другим клеткам и другим кошкам. Одни люди были похожи на лягушек - уличный видел их как-то раз в одно из своих путешествий - другие - на крыс, которые являлись случайными спутницами кота с дурацкой кличкой, который ехал на живодёрню. Когда-то давно…

Давно…

Справа и слева от его клетки с подстилкой открывались и закрывались дверцы - люди приценивались, интересовались родословной, брали и исчезали в неизвестном направлением с жалобно пищащим приобретением в сумке с решёткой. Мина думал - какая разница, где кот будет находиться? Что клетка решётчатая, что сумка с решёткой - всё одно. Всё неволя.

Дверцы скрипели - кошки помоложе высовывали любопытные мордочки наружу, озирались удивлённо, а потом жались в самый дальний угол клетки. От страха, надо полагать.

Но вот настала и очередь Мины. Дверца его клетки с подстилкой издала звук раздирающий уши и показала Бывшего Уличного Кота миру.

Бывший Уличный Кот прижал уши к голове. Шерсть у него встала дыбом.
Бывший Уличный Кот прищурил глаза. Он смотрел злобно и сосредоточенно.
Бывший уличный кот напрягся. И прыгнул. Прыгнул на высокую зелёную даму в перьях. Дама завизжала - а Мина отцепился от пернатого шарфа и понёсся по блестящему гладкому полу, скребя когтями, распушив хвост. Он бежал и бежал - прямо к высоким дверям, которые беспрерывно открывались и закрывались. Над котом пролетали пчёлы - розовые длинные жужжащие пчёлы - а в ушах свистел ветер уличной кошачьей свободы.

* * *

Фиалки, которыми была пропитана насквозь небольшая тушка Уличного Кота выветрились. На шерсть налипли комья грязи - так же как и раньше.

А Мина остался всё тем же Миной - диким уличным котом с несуразной кличкой, которого не смог приручить ни человек, ни живодёрня, ни
кошачий приют.

Слишком чистый для уличных кошек.