Как Маркус Шестиструнный слуг баронских в великое

Далеко-далеко от Эркании, за морями и лесами, лежали земли вольных баронств. Правили там мудрые и благородные бароны, под властью которых жители достигли небывалого богатства и полного счастья. И один из баронов, большой любитель искусств различных, восхищенный творениями великого барда Маркуса Шестиструнного, пригласил того в гости. Маркус, будучи человеком любопытным, приехал и сразу же обнаружил, что правители в этих местах не такие уж мудрые, не такие уж благородные, народ совсем не богат, да и не особо счастлив. Великий бард по сему поводу тут же сочинил песнь, которую незамедлительно, так как дело было в таверне, и исполнил. Присутствовавшим очень понравилось, пришлось Маркусу “на бис” повторять, пока народ слова не выучил.
И стала песнь столь популярна, что в короткий срок дошла до ушей слуг баронских. Те быстренько имя автора узнали и сразу же впали в глубокое замешательство. Ибо, с одной стороны, за такое надо сажать, а то и голову рубить, да желательно поскорей, пока барон не прочел, а то за неторопливость можно и самим вслед за автором пойти. А с другой стороны, барон иносказаний поэтических может и не понять, или понять, но простить, да и армия эрканийская побольше баронской будет раз этак во много. От сей страшной неопределенности очень слуги баронские мучились, не ели, не спали, выясняли только, не изменилось ли отношение их повелителя к великому барду, дабы на это оперативно отреагировать. Песни Маркуса Шестиструнного слушали при первой же возможности, но ничего, ни хорошего, ни плохого, про них не говорили, чем великого барда очень удивляли. Присвоение великому барду Маркусу Шестиструнному звания “Барон Бардов”, всячески откладывали, впрочем, как и исполнение приказа об аресте псевдовеликого лжебарда Маркуса Шестиструнного. А так как барон однозначно все никак не реагировал, впали слуги его в совершеннейшие прострацию и разлад, даже стали свои личные средства сдавать для подкупа великого барда, чтобы тот без объяснения причин из баронства свалил, и барон наконец то в своем отношении определился. Но тут дошла крамольная песнь Маркуса до ушей соседнего барона, тот в преогромнейшее возмущение пришел, пообещал автору за гнусную клевету язык вырвать.
-- Как же мы сразу не догадались, -- облегченно вздохнули слуги баронские. – Это он не про нас, это он про соседей написал.
Так Маркус Шестиструнный слуг баронских в великое смятение ввел.