Любовные письма Екатерины Великой

Заявка на исторический кинороман

На выезде из города стоят полосатая будка и шлагбаум, перегораживающий дорогу. Возле них крутится два вооруженных солдата и офицер. Офицер нервничает, поглядывая на будку, и вместе с солдатами проводит осмотр подвод и людей, скопившихся у шлагбаума. К пограничному посту подъезжает карета, оставив позади всех дожидающихся своей очереди. Из кареты высовывается Ханк и машет рукой офицеру.
ХАНК: Милейший, подойди ближе!
Офицер бросает взгляд на полосатую будку и идет к Ханку. Из будки выходит Набоков. С другой стороны дороги появляются два сотрудника тайной канцелярии, и тоже направляются к карете. Ханк, заметив Набокова, орёт кучеру.
ХАНК: Гони!
Кучер стегает лошадей, но те топчутся на месте. Ханк стреляет из пистолетов в сторону Набокова. Набоков бросается в кювет. Ханк выскакивает из кареты и стремительно бежит в сторону леса. Сотрудники тайной канцелярии бросаются в погоню.
НАБОКОВ: Живым брать!
Но Ханка поймать не удается. Солдаты и офицер хватают кучера и тащат к Набокову. Тот сразу бьёт его наотмашь.   
НАБОКОВ: Будешь говорить, скотина?
Кучер мычит, показывая на свой окровавленный рот. Набоков хватает того за лицо и заглядывает в рот. После отталкивает кучера от себя.
НАБОКОВ: Чёрт безъязыкий! (Сотрудникам) Уберите его с моих глаз долой.
Сотрудники тащат кучера к тюремной карете. Набоков заглядывает в карету, в которой ехал Ханк. Открывает чемодан, роется в одежде. Не найдя ничего интересного, отбрасывает его в сторону. Затем смотрит вещи, сложенные в саквояже. Тоже бросает их на землю. Внимательно обследует внутренности кареты. В обивке между окном и спинкой находит тайник, в котором спрятано несколько писем. Набоков злорадно улыбается, прячет письма в карман и поворачивается к своим сотрудникам. 
НАБОКОВ: Поехали!

Императрица Елизавета Петровна сидит за столом. Перед ней стоит начальник Канцелярии тайных розыскных дел Александр Шувалов. Истопник Чулков растапливает камин.   
ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСЕЕВНА: Докладывай, Александр Иванович, чего меня поднял в такую рань?
ШУВАЛОВ: Матушка, неприятные вести я вам принёс.
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: Ну, этим ты меня не удивил. Ты всегда приносишь мне такие новости, после которых жить не хочется.
ШУВАЛОВ: Работа такая, матушка Елизавета Петровна!
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: Да, ладно уж, говори! Не мучай боле.
Шувалов вздыхает и выкладывает перед императрицей письмо.
ШУВАЛОВ: Вот, матушка.
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: Что это?
ШУВАЛОВ: Давеча мой Набоков одного прусского шпиона выследил, когда тот с донесениями из Петербурга собирался выехать...
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: Ну?
ШУВАЛОВ: А это письмо среди прочих оказалось.
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: Что в нем интересного? Чего я его читать должна?
ШУВАЛОВ: Это письмо Екатерины Алексеевны матушке своей Иоганне Елизавете.
Императрица мрачнеет. Читает письмо.
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: Вот дура! Я ж ей говорила, чтоб она прекратила писать ей! Она что, не понимает, что её мать плетёт интриги против меня с этим прусским мужланом Фридрихом.
ШУВАЛОВ: Наверное, не понимает, матушка.
Императрица поднимается, направляясь к выходу.
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: Сейчас мы ей об этом напомним!

Екатерина, сидя перед окном, пишет. В комнату входит фрейлины Загорская и Воронцова.
ЗАГОРСКАЯ: Разрешите, ваше величество?
ЕКАТЕРИНА: Входите.
Екатерина накрывает листок, на котором пишет, книгой. Воронцова обращает на это внимание. Екатерина поднимается и выходит на середину комнаты. Фрейлины снимают с неё ночную сорочку и принимаются одевать в княжеские наряды. Воронцова бросает заинтересованные взгляды на листок. Ей очень хочется узнать, что в нём написано?
ЗАГОРСКАЯ: Как спалось, Екатерина Алексеевна?
ЕКАТЕРИНА: Не очень. Снилось все время будто, я рыбу ловлю.
ЗАГОРСКАЯ: Сама, или с кем?
ЕКАТЕРИНА: С кем. Самой ловить не интересно.
Женщины смеются.
ЕКАТЕРИНА: А затем я эту рыбу ем.
ВОРОНЦОВА: Так это ж снится к беременности.
ЕКАТЕРИНА: К беременности?
ВОРОНЦОВА: Да.
ЕКАТЕРИНА: Глупости все это. Для этого повод нужно иметь.
ЗАГОРСКАЯ: Вы замужняя женщина, Екатерина Алексеевна. Какой ещё другой повод надо?
В комнату входит императрица Елизавета Петровна. Екатерина и фрейлины приседают в почтительном поклоне.
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: Доброе утро, Катя, ну, и поздно же ты встаешь! Ночью, небось, опять на гульки бегала?
ЕКАТЕРИНА: Нет, матушка. Вчера супруг мой Петр Федорович изволил погостить.
Воронцова бросает на Екатерину ревностный взгляд.
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: Да он не гостить у тебя должен, Катька, а жить!
ЕКАТЕРИНА: Я согласна, матушка, но вы это ему скажите.
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: Скажу. Но и ты постарайся. Негоже, чтобы он от живой жены по чужим бабам бегал.
Елизавета Петровна смотрит на Воронцову, та опускает глаза, проходит мимо стола и специально задевает книгу. Книга и листок падают на пол. Воронцова наклоняется, чтобы поднять их, но её опережает Екатерина.
ВОРОНЦОВА: Ой, простите, Екатерина Алексеевна.
Елизавета Петровна протягивает руку.
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: Что это у тебя? Дай посмотрю.
Екатерина смущена. Воронцова радуется. Екатерина отдает императрице книгу, а листок прячет за спину. Елизавета Петровна смотрит титульный лист.
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: "Микромегас. Философские повести". А! Вольнодумец Вольтер! Правильно. Его твой муженёк Петруша полюбляет. Наверное, потому, что его Фридрих фаворитом при себе сделал.   
Екатерина приседает, благодарно склонив голову.
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: А за спиной, что прячешь?
Воронцова, стоявшая рядом, вырывает листок из рук Екатерины и передает императрице. Та читает.
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: "Глава первая. Путешествие обитателя системы Сириуса на планету Сатурн..." (Екатерине) Лучше бы ты, Катька, мужа обхаживала, чем время тратила на переводы Вольтера.
ЕКАТЕРИНА: Так по просьбе Петра Федоровича я это и делаю, матушка.
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: Похвально.
Воронцова расстроена. Императрица кладёт книгу и листок на стол и поворачивается к Загорской и Воронцовой.
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: Ну-ка, погуляйте, красотки. Мы с моей невесткой немного посекретничаем.
Загорская и Воронцова идут к выходу. Воронцовой очень хочется остаться, чтобы услышать разговор.   
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: (Воронцовой) Чего медлишь? Давай быстрее, госпожа Помпадур! И дверь за собой плотно прикрой. Знаю я вас. Любите в чужие дела нос совать.
Воронцова и Загорская выходят. Елизавета Петровна, глядя на Екатерину, качает головой.
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: Ну, что мне с тобой делать, Екатерина?
Екатерина, не понимая, смотрит на императрицу.
ЕКАТЕРИНА: Не понимаю, о чём вы, матушка?
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: Верю, что не понимаешь, иначе бы не говорила с тобою.
ЕКАТЕРИНА: Объясните, матушка?
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: Письмо матери писала?
Екатерина кивает и опускает голову.
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: Ой, Катька! Знаю, что за ней скучаешь. Я бы тоже, наверное, скучала.
Екатерина снова кивает.
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: Но мы – государственные люди, поэтому должны держать себя в руках. Я её тоже люблю. По-родственному. Но она обидела меня, воспользовалась моей любовью. Зачем она по указке прусского короля Фридриха интриги плести начала против меня и против Бестужева?
ЕКАТЕРИНА: Простите, матушка Елизавета Петровна, больше писать не буду.
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: Я надеюсь.
Императрица поднимается, направляясь к выходу. У двери останавливается.
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: Если поплакать у кого-то на груди захочется, ко мне приходи. У меня грудь большая. Поняла, Катька?
ЕКАТЕРИНА: Поняла, матушка.   

В таверне за столом сидит Оленев и следит за входом. Дверь распахивается. В таверну вбегает курьер и осматривает помещение. Видит Оленева и, шатаясь, приближается к нему. Останавливается перед столом, опираясь одной рукой на столешницу. Второй протягивает Оленеву пакет.
КУРЬЕР: Вот, возьмите, Захар Исаевич. Срочно уходите.
ОЛЕНЕВ: А вы как же?
Курьер падает на стол. Вся его спина залита кровью. Оленев бросается к нему. Но тут в таверну заскакивают четыре вооруженных шпагами человека. Один из них показывает на Оленева. 
ЧЕЛОВЕК: Er reicht aus! Er hat ihm den Brief ubergeben! /Хватайте его! Он ему передал письмо!/
Они бросаются со шпагами на Оленева через весь зал таверны, отшвыривая в сторону столы и стулья. Оленев успевает вынуть свою шпагу и стать в стойку.
ЧЕЛОВЕК: Ich biete freiwillig an, den Brief zuruckzugeben. /Предлагаю добровольно отдать письмо./
ОЛЕНЕВ: Ich werde nur zuruckgeben wenn Sie mich toten werden. /Отдам, только, если вы меня убьете./
Вооруженные люди бросаются на него. Оленев мужественно принимает бой. Он ранит сначала одного нападавшего, а затем второго. Но силы не равны. Да и противник хорошо владеет шпагой. Оленев чувствует, что не сможет сдержать натиска. Он отступает к окну. Затем забирается на подоконник, разбивает стекло и выпрыгивает наружу. 

Разбойник Грач идет по лесной дороге.
ГРАЧ: Все готовы?
Из кустов выглядывает Циклоп.
ЦИКЛОП: Не трещи, Грач. Давно все готовы. Прячься!
ГРАЧ: Я успею, Циклоп. Главное, что бы вы подготовились.
Грач поднимает голову вверх и смотрит на крону высокого дерева.
ГРАЧ: Едет?
БАНДИТ НА ДЕРЕВЕ: Не видно.
Грач нервничает.
ГРАЧ: А Хромой сказал, что скоро будет.
ЦИКЛОП: Значит, опаздывает. Прячься!
ГРАЧ: Чего прятаться, если его нет? Успею.
Грач усаживается на пенёк, снимает сапог и вытряхивает его, глядя на лесную дорогу. 

Мария Евдокимова сидит в кабинете для учителей. В кабинет робко входит Ольга Оленева.
ОЛЬГА: Вы позволите?
МАРИЯ: Да-да, входите. Чем могу служить?
ОЛЬГА: Мне нужна Мария Евдокимова. Она в этой школе служит учительницей.
Мария поднимается из-за стола.
МАРИЯ: Я – Мария Евдокимова. Вы чей-то родитель?
ОЛЬГА: Нет.
Ольга проходит по кабинету, и становиться напротив Марии.
ОЛЬГА: Меня зовут Ольга Ивановна Оленева. Я – жена Захара Исаевича Оленева. Знаете такого?
Мария прикусывает губу и отходит к окну.
МАРИЯ: Что вы хотите?
ОЛЬГА: Просить вас оставить моего мужа в покое, и больше его не беспокоить.
Мария поворачивается к Ольге.
МАРИЯ: А я его не беспокою, Ольга Ивановна. Это он мне прохода не дает.
Теперь прикусывает губу Ольга. Потом берет себя в руки и подходит к Марии.
ОЛЬГА: Вы же понимаете, что он ради вас не бросит семью. Тем более, что вы ему не ровня. Он дворянин, а вы, простите, никто.
МАРИЯ: Ошибаетесь, Ольга Ивановна. Я хоть и бедная, но тоже дворянского рода.
ОЛЬГА: Дворянки чужих мужей не уводят.
МАРИЯ: Извините меня, пожалуйста. Но, что я могу сделать?
ОЛЬГА: Постарайтесь ему не попадаться на глаза.
МАРИЯ: Это не возможно. Он меня найдет.
ОЛЬГА: Тогда уезжайте отсюда.
МАРИЯ: Легко сказать.
ОЛЬГА: Я вам денег дам. Много. Хотите? Уезжайте.
МАРИЯ: Хорошо, Ольга Ивановна, я подумаю.
ОЛЬГА: Уезжайте, Христом Богом прошу. Я на колени перед вами встану, только уезжайте...
МАРИЯ: Не надо. Я обещаю вам сделать всё, чтобы Захар Исаевич меня оставил.
ОЛЬГА: Спасибо.

Оленев скачет на лошади через лес. Перед ним из кустов выскакивает Циклоп и стреляет из пистолета. Лошадь от выстрела встает на дыбы. Оленев с трудом удерживается в седле. На него сзади прыгают несколько человек и сваливают с лошади. Оленев вскакивает на ноги и стреляет с двух рук из пистолетов по разбойникам. Те падают замертво. Остальные пятятся назад. Оленев успевает вытащить шпагу и приготовиться к сражению.
ОЛЕНЕВ: Ну, кто следующий?
Грач, видя, что разбойники не решаются нападать, подталкивает разбойников к Оленеву.
ГРАЧ: Чего стали? У него уже нет заряженных пистолетов.
Разбойники бросаются на Оленева. Он, ловко орудуя шпагой, отбивает их первую атаку. Но разбойников слишком много. Оленев отступает назад и упирается в дерево.
ОЛЕНЕВ: Вас, конечно много, но драться вы не умеете.
ЦИКЛОП: Это кто не умеет? Это я не умею?
Циклоп стремглав бросается на офицера, но натыкается на мощный удар эфесом в челюсть. Циклоп от удара тут же оседает на землю. Это зрелище убавляет энтузиазм разбойников. Они останавливаются и переглядываются.   
ГРАЧ: Чего смотрите? Он один! Долгого боя не выдержит.
Грач и разбойники возобновляют атаку. Оленев, прикрывая деревом спину, делает несколько выпадов, укладывая ещё троих разбойников. Затем, показывая на лежащих бандитов, спрашивает оставшихся: 
ОЛЕНЕВ: Вы тоже этого хотите?
Два оставшихся разбойника убегают, бросив Грача один на один с Оленевым.
ОЛЕНЕВ: А ты согласен умереть?
ГРАЧ: Нет.
Оленев делает фальшивый выпад. Грач срывается с места, направляясь вглубь леса. Оленев свистит ему вслед. Потом, отряхнувшись, садится на лошадь и продолжает путь. Издалека, прячась в кустах, за ним наблюдает прусский шпион Ханк.
ХАНК: Идиоты! Ничего поручить нельзя.
Ханк со злостью ломает руками ветку.

В покоях Екатерины никого нет. Воронцова тихо открывает двери и, оглядываясь по сторонам, проскальзывает в комнату. Быстро идет к столу и роется в бумагах. Ничего не находит. Открывает ящики и обследует их содержимое. Слышит шум и прячется за плотной оконной шторой. В покои входит Загорская. На широкую кровать княгини раскладывает ночную сорочку. Затем осматривает комнату, видит беспорядок на столе и направляется к нему убирать. Сложив бумаги, Загорская задвигает на окнах шторы и выходит из комнаты. Подождав, пока в коридоре затихнут шаги, из своего убежища выбирается Воронцова. Крестится и покидает комнату.   

Екатерина и Бестужев ужинают за огромным круглым столом. Прислуживает им Песков.
БЕСТУЖЕВ: Вам бы надо, Екатерина Алексеевна, больше на воздухе бывать, а то вон круги под глазами. Да цвет лица совсем белый стал.
ЕКАТЕРИНА: Умеете вы, Алексей Петрович, женщинам комплименты отпускать. "Круги под глазами", "цвет лица не тот". Они же и обидеться могут. 
БЕСТУЖЕВ: А на правду обижаться нельзя. Тем более, я нисколько не унижаю вашей красоты, Екатерина Алексеевна. Просто советую чаще отдыхать, а не книжки в сырых помещениях читать.
ЕКАТЕРИНА: Неужто, я так плохо выгляжу?
БЕСТУЖЕВ: Я этого не говорил. А вот усталость чувствуется.
ЕКАТЕРИНА: Хорошо, Алексей Петрович. Обещаю с завтрашнего дня два часа по парку гулять.
БЕСТУЖЕВ: Ну, вот и славно.
Екатерина вынимает из сумочки, висящей на поясе, сложенное письмо и кладет на стол. Песков берет его, несет через всю комнату и выкладывает перед Бестужевым. Бестужев прячет его во внутренний карман камзола.
ЕКАТЕРИНА: Алексей Петрович, вы знаете, кому передать это письмо?
БЕСТУЖЕВ: Конечно, Екатерина Алексеевна.
ЕКАТЕРИНА: Спасибо.
БЕСТУЖЕВ: Пожалуйста. Я, надеюсь, вы даете себе отчет, Екатерина Алексеевна, чем это грозит, если ваши письма попадут в чужие руки? 
ЕКАТЕРИНА: Представляю, Алексей Петрович. Сегодня получила отповедь Елизаветы Петровны за то, что написала письмо своей матушке.
БЕСТУЖЕВ: Княгине Цербстской?
ЕКАТЕРИНА: Для кого-то она княгиня, а для меня – мать.
БЕСТУЖЕВ: Ошибаетесь, Екатерина Алексеевна.
ЕКАТЕРИНА: Почему?
БЕСТУЖЕВ: Прежде всего, вы – супруга наследника Российского престола. Вы – будущая царица. Ваши письма многие могут использовать против вас. Неужели вы не понимаете, что из-за них может измениться ход истории не только России, но и всей Европы.
ЕКАТЕРИНА: Вы ошибаетесь, Алексей Петрович!
БЕСТУЖЕВ: Нисколько. Я не буду говорить о разных иностранных шпионах. Есть люди и поближе, которые с удовольствием воспользуются вашими письмами себе во благо.
ЕКАТЕРИНА: Кто?
БЕСТУЖЕВ: Прежде всего, Шуваловы, которые мечтают, чтобы Елизавета Воронцова заняла ваше место.
ЕКАТЕРИНА: Это невозможно.
БЕСТУЖЕВ: Почему?
ЕКАТЕРИНА: Потому что матушка наша императрица Елизавета Петровна не разрешит.
БЕСТУЖЕВ: Екатерина Алексеевна, обстоятельства могут быстро  поменяться. Вспомните, что произошло с вашей матушкой княгиней Цербстской? Стоило ей оступиться, как она попала в опалу. А супруг ваш Петр Федорович не раз говорил, что хотел бы развестись с вами. 
Екатерина задумывается. 

Оленев спешивается у дома Бестужева. Привязав поводья к решётке забора, проходит во двор и поднимается по лестнице. Остановившись перед дверью, громко стучит. Его тут же впускают в дом.

Песков тихо заходит в столовую, где ужинают Бестужев и Екатерина. Он кланяется Бестужеву.
ПЕСКОВ: Алексей Петрович, прибыл нарочный от Сиверса.
ЕКАТЕРИНА: Как поживает Карл Ефимович?
БЕСТУЖЕВ: Служит верой и правдой российскому престолу послом в Вене.
ЕКАТЕРИНА: Передавайте ему привет.
БЕСТУЖЕВ: Хорошо, Екатерина Алексеевна.
Бестужев поднимается и отдает Пескову салфетку, которой прикрывал одежду, сидя за столом.
БЕСТУЖЕВ: Вы уж простите, Екатерина Алексеевна. Негоже заставлять человека, который столько верст отскакал, в прихожей дожидаться. 
ЕКАТЕРИНА: Ступайте, Алексей Петрович. А я пока грибочков солёных поем. Они у вас всегда славные были.
Бестужев выходит. 

Бестужев входит в кабинет. Оленев передает письмо Бестужеву. Бестужев читает послание.
ГОЛОС СИВЕРСА: Дорогой Алексей Петрович, прусский король Фридрих усиленно ведёт переговоры с Англией на предмет подписания договора против Франции. Также, есть и хорошие новости. Я недавно беседовал с послом Саксонии. Он говорит, что курфюрст Саксонии Август, опасается нападения Фридриха и готов подписать союзный договор с Россией и Австрией.  Жду ваших указаний. С уважением – Карл Сиверс.   
Бестужев аккуратно складывает послание Сиверса, прячет в сейф и поворачивается к Оленеву.
БЕСТУЖЕВ: Благодарю вас.
ОЛЕНЕВ: Служу Отечеству!
БЕСТУЖЕВ: Сейчас можете быть свободны, но завтра прошу вас прибыть ко мне к пяти часам. Ответ к этому времени будет готов. Снова поедете в Вену. 
ОЛЕНЕВ: Слушаюсь, ваше превосходительство!
БЕСТУЖЕВ: Ступайте.
Оленев звонко щелкает шпорами, поворачивается и выходит из кабинета. Бестужев закрывает сейф на ключ. Ключ прячет в карман и идёт в столовую.

Бестужев входит в столовую.
БЕСТУЖЕВ: Извини, Екатерина Алексеевна, но мне срочно нужно видеть матушку нашу Елизавету Петровну.
ЕКАТЕРИНА: Не смею тебя задерживать, Алексей Петрович. Я десерт попробую. Или ты меня выгоняешь?
БЕСТУЖЕВ: Ни в коем разе. Мой дом в вашем полном распоряжении, Екатерина Алексеевна. Надеюсь, сжигать вы его не будете?
Екатерина смеется.
ЕКАТЕРИНА: Это, если ты меня, Алексей Петрович, чем-то расстроишь.
БЕСТУЖЕВ: Постараюсь быть паинькой.
Бестужев целует Екатерине руку и уходит.

Александр Шувалов, Иван Шувалов и Елизавета Петровна играют в карты в покоях императрицы.
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: Александр Иванович, как ты думаешь, надолго ли хватит Фридриха, если он снова задумает голову поднять?
ШУВАЛОВ: Ненадолго, матушка. Без поддержки ему не обойтись.
ИВАН: Он попросит помощи у Англии.
ШУВАЛОВ: Ну, попросит. И что? У нас с Англией, благодаря стараниям моего друга Бестужева Алексея Петровича, дружеский договор подписан.   
ИВАН: В политике, Александр Иванович, подписать – не значит выполнять.
ШУВАЛОВ: Так, Иван Иванович, неизвестно до чего договориться можно. Как так договор не выполнять?
ИВАН: (Иронично) Будто ты не знаешь?
ШУВАЛОВ: (Откашливается) Личное, это не государственное.
ИВАН: Не вижу разницы.
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: Что вы завелись, ей Богу? Давайте в карты играть.
Дворцовый истопник Чулков заходит в покои императрицы. Он с грохотом вываливает перед камином дрова, которые принёс, и принимается их складывать. Елизавета Петровна и оба Шуваловых не обращают на него внимание. Чулков бросает в камин несколько поленьев и снова шумно перекладывает дрова. Наконец, к нему поворачивается Елизавета Петровна.
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: Почему шумишь, Василий? Хотел чего?
Чулков поднимается, кланяется и подходит близко к императрице. Говорит шепотом прямо в ухо.
ЧУЛКОВ: Матушка, там Алексей Петрович Бестужев с срочным докладом прибыли. Просили принять.
Елизавета Петровна поднимается. Шуваловы встают следом за ней.
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: Веди его в кабинет. Я его там приму.
Чулков снова кланяется и выходит.
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: Вы пока без меня поскучайте. А я пойду по делу важному схожу.
Шуваловы кланяются. Императрица выходит в другую дверь.

Елизавета Петровна входит в кабинет, останавливается у стола и поворачивается к двери. Дверь тихо открывается. Входит Бестужев, направляется к императрице.
БЕСТУЖЕВ: Извините, матушка, что беспокою в столь поздний час.
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: Ничего, Алексей Петрович, я всё равно с Шуваловыми в карты играла. Что случилось?
БЕСТУЖЕВ: Только что получил весточку от Сиверса.
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: Что пишет Карл Ефимович?
БЕСТУЖЕВ: Фридрих ведет переговоры с Англией.
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: Вот старый Фриц! Не сидится ему спокойно в своей Пруссии. Один раз дали ему по рукам, так не понял. Что ж, дадим ещё раз. Силы найдутся.
Елизавета Петровна обходит стол и садится в кресло.
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: Вот что, Алексей Петрович, посылай послов в Австрию. Пусть они успокоят там Марию Терезию. Скажут ей, Россия готова поддержать её, если Фридрих задумает войну начать.
БЕСТУЖЕВ: Выполню, матушка.
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: У тебя всё, Алексей Петрович?
БЕСТУЖЕВ: Нет, матушка.
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: Что ещё?
БЕСТУЖЕВ: Курфюрст Август готов подписать союзный договор с Россией и Австрией.
Императрица поднимается, улыбается.
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: Любишь ты, Алексей Петрович, самое интересное на последок оставлять. Передай курфюрсту, пусть послов присылает. Подпишем мы с ним договор. Друзьям мы всегда рады.
БЕСТУЖЕВ: Особенно, когда они против Фридриха настроены.

Мария Евдокимова собирает книги в сумку и выходит из кабинета. Проходит по опустевшим коридорам школы и выходит на улицу. У входа в здание школы Марию поджидает Оленев.
ОЛЕНЕВ: Мария!
Она, видя его, проходит мимо.
ОЛЕНЕВ: Мария, я приехал!
Мария останавливается.
МАРИЯ: Вижу, Захар Исаевич.
Оленев удивлен. Он проходит вперед, загораживая Марии дорогу.
ОЛЕНЕВ: Что случилось?
МАРИЯ: Ничего. Просто нам давно пора расстаться.
ОЛЕНЕВ: Почему?
МАРИЯ: А ты не понимаешь? Ты женат. У тебя есть дети. Я – разлучница. Я так не хочу.
ОЛЕНЕВ: Раньше тебя это не смущало.
МАРИЯ: Раньше я не была знакома с твоей женой.
Оленев отходит в сторону.
ОЛЕНЕВ: Когда ты успела с ней познакомиться?
МАРИЯ: Она приходила в школу.
ОЛЕНЕВ: Понятно. Что она хотела?
МАРИЯ: Просила оставить тебя в покое.
ОЛЕНЕВ: А если я этого не хочу?
МАРИЯ: Она должна это знать. По-моему, это справедливо?
ОЛЕНЕВ: Я поговорю с ней.
МАРИЯ: Вот когда поговоришь, тогда и приходи, Захар. А сейчас прошу не провожать меня.
Мария, не оглядываясь, идет вперед по улице. Оленев остается на месте. Он стоит, опустив голову вниз.

Бестужев возвращается к Екатерине.
БЕСТУЖЕВ: А вот и я, Екатерина Алексеевна!
ЕКАТЕРИНА: Как съездили, Алексей Петрович?
БЕСТУЖЕВ: Думал, что будет хуже.
ЕКАТЕРИНА: Вот как?
БЕСТУЖЕВ: Если бы новость про англичан, кто другой матушке нашей Елизавете Петровне преподнёс, для меня эта история могла бы закончиться опалой. Ведь я ей советовал союз с Георгом заключить, а тут такой конфуз. Он с Фридрихом – врагом нашим – договор хочет подписать.
ЕКАТЕРИНА: Выходит, повезло вам.
БЕСТУЖЕВ: Повезло, Екатерина Алексеевна. Если б промедлил, то Шуваловы, Трубецкие и Воронцовы непременно воспользовались ситуацией, чтоб сместить меня с должности канцлера.
Екатерина поднимается и проходит по столовой.
ЕКАТЕРИНА: Что-то душно у вас, Алексей Петрович.
БЕСТУЖЕВ: Сейчас окна откроем.
Бестужев дает знак Пескову. Тот открывает большое окно. Екатерина достает из сумочки, висящей на поясе, белоснежный платок, вытирает вспотевший лоб и принимается обмахиваться им. Затем закатывает глаза и падает в обморок. Песков еле успевает подхватить её и посадить на стул. Бестужев бросается к ней.
БЕСТУЖЕВ: Господи! Что это с ней?
ПЕСКОВ: Не знаю, ваше превосходительство.
БЕСТУЖЕВ: Давай положим её на оттоманку.
Они переносят и укладывают её на маленький диванчик, стоящий у окна.
БЕСТУЖЕВ: Отправляйся-ка ты, братец, к лекарю Штольцу. А по дороге заскочи к Сергею Васильевичу Салтыкову и проси его, не мешкая, приехать.
ПЕСКОВ: Слушаюсь, ваше превосходительство.

На громкий стук внизу из спальни, расположенной на втором этаже, выходит Салтыков.
САЛТЫКОВ: Вы что, уже спать завалились? Не слышите? Кто-то в двери стучит!
Сонный слуга бежит открывать дверь. Из другой спальни появляется жена Салтыкова – Матрёна в ночной сорочке.
МАТРЁНА: Что случилось, Серёжа? Кто приехал?
САЛТЫКОВ: Сейчас узнаем.
Слуга открывает дверь. В дом входит Песков. Матрёна ойкает и прячется в спальную комнату. Салтыков видит Пескова, спускается по лестнице навстречу.
САЛТЫКОВ: А-а! Дружище Песков пожаловал. Ну, походи, сейчас чаем угощать будем.
Песков оглядывается по сторонам. Видит, что они с Салтыковым одни и тихо говорит.
ПЕСКОВ: Собирайся, Сергей Васильевич. Тебя к себе Алексей Петрович требует.
САЛТЫКОВ: Случилось чего?
ПЕСКОВ: Екатерина Алексеевна после ужина в обморок упали.
САЛТЫКОВ: Что с ней?
ПЕСКОВ: Уже ничего. Когда я за вами и за лекарем уезжал, они в себя пришли-с.
САЛТЫКОВ: Я еду.
Салтыков поднимается вверх по лестнице в свою спальную комнату.
ПЕСКОВ: Я вас ждать не буду, Сергей Васильевич. Дорогу найдете. Чай не заблудитесь. Я за лекарем поеду.
САЛТЫКОВ: Езжай, дружище.
Песков уходит. Слуга закрывает за ним дверь. Из второй спальни появляется Матрёна.
МАТРЁНА: Что случилось, Серёжа?
САЛТЫКОВ: Бестужев срочно вызывает по государственным делам.
Матрёна кивает.
МАТРЁНА: Ага! Ага! По государственным. Ну, тогда езжай, раз по государственным. Ночевать придёшь?
САЛТЫКОВ: Не знаю, Матрёна, как управлюсь.
МАТРЁНА: Ага! Управляйся…

Лекарь Штольц ужинает дома вместе с супругой Мартой. Та постоянно поднимается из-за стола, чтобы обслужить своего мужа.
ШТОЛЬЦ: У всех родственники, как родственники, Марта, а меня Бог наказал.
МАРТА: Ну и что? Кому это интересно?
ШТОЛЬЦ: Пока никому, а если я стану придворным лекарем, тогда как?
МАРТА: А ты никому не рассказывай о своем брате.
ШТОЛЬЦ: Все равно Шувалов докопается. Его собаки из тайной канцелярии всё потом обо мне разузнают. 
МАРТА: Тогда сиди, и не высовывайся.
ШТОЛЬЦ: Как не высовываться, Марта, если меня, случись что, то к Бестужеву, то к Дашковым вызывают? 
МАРТА: В следующий раз, когда звать будут, скажись больным.
ШТОЛЬЦ: Если бы не покойный батюшка, который согрешил на стороне, и не мой сводный брат, я бы сделал карьеру при дворе лучше, чем Иван Иванович Лесток.
МАРТА: Типун тебе на язык, Йоган, Лестоку даже то, что он помог императрице взойти на престол, не помогло избежать опалы.
ШТОЛЬЦ: Он сам виноват. Зачем в политику полез?
МАРТА: Наверное, чёрт его попутал.
Раздается стук в дверь. На стук у входа бежит Марта.
МАРТА: Иду, иду!
Она открывает дверь и впускает Пескова. Песков в этом доме ведёт себя по-хозяйски.
ПЕСКОВ: Где Штольц?
МАРТА: Дома.
ПЕСКОВ: Зови!
Марта поворачивается в сторону комнат.
МАРТА: Йоган, выходи, к тебе приехали.
Штольц выходит из комнаты.
ШТОЛЬЦ: Что случилось, Дмитрий Николаевич?
ПЕСКОВ: Собирайтесь, Штольц. Едем к его превосходительству Бестужеву Алексею Петровичу.
ШТОЛЬЦ: Я понял. Как скажете. Я готов. Только инструменты возьму.
ПЕСКОВ: Жду вас на улице в карете. И поторопитесь. Его превосходительство ждать не любит.
ШТОЛЬЦ: Я мигом.
Песков выходит. Марта стоит у двери, опустив руки.
МАРТА: Ну, вот! Дождался.
ШТОЛЬЦ: Типун тебе на язык, Марта. Может быть, не всё так плохо.
МАРТА: Дай-то Бог!

Карета проезжает по городской улице и заезжает в открытые ворота во двор дома Бестужева. Проехав вокруг небольшого фонтана, карета останавливается у парадного входа. Возница быстро спрыгивает с козел и открывает двери. Из кареты первым выпрыгивает Песков.   
ПЕСКОВ: Торопитесь, Штольц. 
Штольц с помощью возницы выгружается из кареты. Оказавшись на земле, он благодарит возницу.
ШТОЛЬЦ: Благодарю.
И торопиться вслед за Песковым, который быстро поднимается по широким ступеням, ведущим к огромной входной двери.

Песков заводит Штольца в кабинет Бестужева. Бестужев идёт навстречу лекарю.
БЕСТУЖЕВ: Ну, наконец-то!
Штольц почтительно кланяется.
ШТОЛЬЦ: Что случилось, ваше превосходительство?
БЕСТУЖЕВ: Моей гостье вдруг стало плохо. Она упала в обморок.
ШТОЛЬЦ: Что вы делали до этого?
БЕСТУЖЕВ: Да, ничего. Ужинали...
ШТОЛЬЦ: Отравление? Переедание?
БЕСТУЖЕВ: Не знаю.
ШТОЛЬЦ: Я посмотрю, ваше превосходительство.
Бестужев берёт Штольца за локоть и ведет к двери.
БЕСТУЖЕВ: Я бы хотел вас попросить об одном одолжении.
Штольц пытается поклониться, но Бестужев ему не дает.
ШТОЛЬЦ: Ваше превосходительство...
БЕСТУЖЕВ: Не стоит, однако.
ШТОЛЬЦ: Я вас слушаю?
БЕСТУЖЕВ: Я не хотел бы, чтобы кто-то узнал, что с моей гостьей что-то случилось в моём доме.
ШТОЛЬЦ: Само собой, ваше превосходительство. Врачебная тайна.
БЕСТУЖЕВ: И ещё... Я хочу, чтобы она осталась для всех инкогнито.
ШТОЛЬЦ: Как скажете, ваше превосходительство.
БЕСТУЖЕВ: Вот и договорились.
Бестужев отпускает руку Штольца.
БЕСТУЖЕВ: А теперь ступайте.
Бестужев открывает перед Штольцем дверь и запускает его в столовую. Штольц входит в столовую и смотрит по сторонам. На оттоманке замечает Екатерину. Та, устало подзывает его к себе.
ЕКАТЕРИНА: Подойди ближе.
Штольц узнает Екатерину и почтительно кланяется.
ШТОЛЬЦ: Ваше высочество...
Екатерина машет ему рукой. Штольц нерешительно делает к ней несколько шагов.
ЕКАТЕРИНА: Как вас звать-величать?
ШТОЛЬЦ: Штольц.
ЕКАТЕРИНА: Штольц... А имя какое?
ШТОЛЬЦ: Йоган... Иван, ваше величество.
ЕКАТЕРИНА: А по-батюшке?
Штольц наполняется чрезмерной гордостью.
ШТОЛЬЦ: Ежели, по-батюшке, ваше высочество, то я вас мигом на ноги поставлю. "Ивановичем" все кличут.
ЕКАТЕРИНА: Стало быть, Иван Иванович. Прямо, как Лестока.
Штольц подходит ближе. Раскладывает на маленьком столике у оттоманки медицинские инструменты. 
ШТОЛЬЦ: Лесток – это одно, а я совсем другое, ваше высочество.
ЕКАТЕРИНА: Посмотрим. Если лечить будете, как он, то честь вам и хвала. А ежели интриги плести, как он...
ШТОЛЬЦ: Ни в коем случае, ваше высочество.
Штольц, закончив приготовления, подходит к Екатерине вплотную.
ШТОЛЬЦ: Ну-с, приступим?

В кабинет Бестужева врывается Салтыков. Песков равнодушно наблюдает за этой сценой.
САЛТЫКОВ: Алексей Петрович, голубчик, что случилось?
БЕСТУЖЕВ: Всё уже позади, Сергей Васильевич. Лекарь – на месте. Теперь остается только ждать.
САЛТЫКОВ: Расскажите, как это произошло?
БЕСТУЖЕВ: Сидели, говорили. Екатерина Алексеевна поднялась, прошлась по столовой и упала. 
САЛТЫКОВ: Господи, что это с ней?
БЕСТУЖЕВ: Сейчас узнаем. Штольц – доктор хороший. Он всё скажет. 
САЛТЫКОВ: Я этого не перенесу.
Бестужев смотрит на Салтыкова. Тот ходит по кабинету. Нервничает.
БЕСТУЖЕВ: Сергей Васильевич, дорогой, да вам самому помощь лекаря надобна. (Поворачивается к Пескову) Дайте ему успокоительные капли, которые Штольц оставлял мне давеча.
Песков идет к шкафу, который стоит у стены за столом, открывает створки, достает маленький пузырёк и небольшой стаканчик.
ПЕСКОВ: Сколько, ваше превосходительство?
БЕСТУЖЕВ: Что "сколько"?
ПЕСКОВ: Капель сколько?
БЕСТУЖЕВ: Если мне десяток Штольц прописал, то ему и пяти хватит. (Смотрит на Салтыкова) Ан, нет, давайте и ему десять.
Песков отсчитывает десять капель, только шевеля губами, и передает стаканчик Бестужеву. Тот подходит к Салтыкову и протягивает ему стаканчик.
БЕСТУЖЕВ: Выпейте, Сергей Васильевич.
Салтыков опрокидывает жидкость в рот.
САЛТЫКОВ: Что это?
БЕСТУЖЕВ: Настой из трав для успокоения нервов.

Петр и Елизавета Воронцова сидят за столом.
ВОРОНЦОВА: Представляешь, Петруша, я думала, что твоя Катька письмо своему полюбовнику написала, а она, дура, Вальтера переводила...
ПЕТР: Давай договоримся раз и навсегда, Романовна. Во-первых, Катька – вовсе не дура.
ВОРОНЦОВА: Не буду спорить, тебе лучше знать.
ПЕТР: А во- вторых, она – моя жена.
ВОРОНЦОВА: Жена та, которая с мужем спит.
ПЕТР: Мы повенчаны.
Воронцова обижено отворачивается.
ВОРОНЦОВА: Ну и живи с ней! Чего ко мне приходишь?
ПЕТР: Потому что люблю тебя, Романовна.
Воронцова поворачивается и обнимает Петра.
ВОРОНЦОВА: Так разведись с ней.
ПЕТР: Ну, сколько можно? Ты же знаешь, что это от меня не зависит.
ВОРОНЦОВА: Но ты же мужчина.
ПЕТР: А ещё наследник престола. Поэтому должен во всем повиноваться императрице Елизавете Петровне. А она никогда не разрешит мне развестись. 
ВОРОНЦОВА: А если у тебя будут доказательства Катькиной измены?
ПЕТР: Тётка закроет глаза на все её измены. Она сама вон сколько мужиков поменяла. 
ВОРОНЦОВА: (Тяжело вздыхает) С неё станется.
ПЕТР: Разве что...
Воронцова заинтересованно подвигается ближе.
ВОРОНЦОВА: Что?
ПЕТР: Разве что государственная измена...
ВОРОНЦОВА: (Машет рукой) Катька политикой не интересуется.
ПЕТР: Или родит не от меня.
Воронцова с радостью обнимает Петра.
ВОРОНЦОВА: Завтра пойду в церковь и поставлю свечку, чтобы Салтыков постарался и обрюхатил её.
ПЕТР: Да не спят они вовсе.
ВОРОНЦОВА: Кто тебе такое сказал?
ПЕТР: Екатерина.
Воронцова хитро хихикает.
ВОРОНЦОВА: Ага. И я всем говорю, что у нас с тобой любовь платоническая. Эх, Петруша, я тебе таких наследников рожу, не то, что твоя Катька. В который раз доносить не смогла.
ПЕТР: Когда это было?
ВОРОНЦОВА: А когда б не было, Петруша! Два раза выкидыши были.
ПЕТР: Ну и что?
ВОРОНЦОВА: А то! Больная она чем-то.
ПЕТР: Лекарь сказал, что это у меня проблемы со здоровьем.   
Воронцова поднимается, подходит к Петру и обнимает его сзади.
ВОРОНЦОВА: У тебя нет никаких проблем, Петруша. Я это точно знаю.
Раздается стук в дверь. Входит Трубецкой.
ТРУБЕЦКОЙ: Я вам не помешаю?
Петр поднимается навстречу Трубецкому.
ПЕТР: Никита Юрьевич, заходи дорогой. Не помешаешь ни сколько.
Воронцова бежит к Трубецкому, берет за руку и тащит за стол.
ВОРОНЦОВА: Проходите, Никита Юрьевич, присаживайтесь, угощайтесь. И не надо говорить, что вы дома поужинали.
Трубецкой располагается за столом.
ТРУБЕЦКОЙ: Врать не буду. Не ел. С удовольствием присоединюсь к вашей трапезе.
Трубецкой накладывает еду, ест, пьёт. Петр и Воронцова наблюдают за ним.
ПЕТР: Ну, рассказывай, Никита Юрьевич, что в мире делается? А то мы здесь закрылись с утра и ничего не знаем.
Воронцова хихикает.
ТРУБЕЦКОЙ: А зачем вам знать? Закрылись и ладно. Дело-то молодое.
ВОРОНЦОВА: Можно подумать, что в вашем возрасте этим уже заниматься не хочется.
ТРУБЕЦКОЙ: Хочется, но не всегда и не со всеми.
Воронцова снова хихикает.
ВОРОНЦОВА: Да ладно вам!
ПЕТР: Романовна, отстань со своими вопросами. Ты ешь, Никита Юрьевич, ешь.
ВОРОНЦОВА: А я ничего, просто разговор хотела поддержать.
ТРУБЕЦКОЙ: А новости такие, Петр Федорович: Фридрих, говорят, с Англией договаривается. 
Теперь хихикает Петр.
ПЕТР: Вот уж точно Фридрих моей тетке союзом с англичанами подарок готовит. То-то она обрадуется, когда про это узнает. И Бестужеву твоему конец будет, Никита Юрьевич. Это он за союз с англичанами перед императрицей ратовал. А теперь обделался.
ТРУБЕЦКОЙ: Ты прав, Петр Федорович. Абсолютно прав.
ПЕТР: А что остается делать моей дорогой тетушке? Чтобы спасти Австрию, придётся идти на поклон к твоим французам.
ТРУБЕЦКОЙ: И здесь ты прав.
ВОРОНЦОВА: Золотая у тебя голова, Петруша.

В покоях императрицы – Елизавета Петровна и Шуваловы. 
ИВАН: Усиление Пруссии, уважаемый мой братец Александр Иванович, – это реальная угроза западным границам России, нашим интересам в Прибалтике и на севере Европы.   
ШУВАЛОВ: Я так не считаю.
Елизавета Петровна сбрасывает последнюю карту.
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: Пока вы про политику говорили, я вас в дурнях оставила. 
ШУВАЛОВ: Спасибо за вашу доброту, матушка. Но до дурня мне тоже  далеко. Это Ивану не повезло.
Александр Шувалов тоже сбрасывает карту.
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: Ему в карты не везет. Значит, повезет в любви.
ШУВАЛОВ: Зачем, матушка? Ему и вашей любви достаточно. Верно, Иван Иванович?
ИВАН: Не твоё, Александр Иванович, это дело. Я сам со своей любовью как-нибудь разберусь.
ШУВАЛОВ: Ух, ты! Какой прыткий! Весь в деда.
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: Играем ещё? Или достаточно.
ИВАН: Хватит.
Иван бросает карты на стол.
ШУВАЛОВ: Не обидно в дурнях оставаться?
ИВАН: Так то ж в карты!
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: И то, правда! Будем расходиться. Смотри, темно уже. Сколько времени за ними провели!
Елизавета Петровна поднимается из-за стола. Шуваловы встают следом. Александр подходит к императрице.
ШУВАЛОВ: Спокойной ночи, матушка!
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: И тебе, Александр Иванович.
Елизавета Петровна протягивает ему руку. Шувалов целует её и выходит. Императрица подходит к зеркалу. Иван Шувалов разваливается на кровати и наблюдает за ней.
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: Я так тобой горжусь, Ванюша. Ты такой умный у меня.
ИВАН: А чего такого умного я сегодня сказал?
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: На счет Фридриха хорошо рассуждал, про Францию, про наши северные территории.
ИВАН: А-а, это...   
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: Я слушала тебя, Ваня, и радовалась!
ИВАН: Так с ними всё ясно, Лизонька.
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: А давай мы тебе графский титул сделаем. Я тебе тысяч десять крестьянских душ подарю за труды твои государственные и за советы дельные.
ИВАН: Не-е, Лиза, не надо. Я себя уважать тогда не стану.
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: От меня награду принять не хочешь?
ИВАН: От тебя – хочу. От императрицы – нет.
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: А в чем разница?
ИВАН: Подрастёшь – поймёшь.
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: Не пойму, отчего от графа отказываешься?
ИВАН: Хватит, Лизавета. Ещё раз про это разговор заведёшь, в деревню уеду. Звать будешь – не приеду.
Елизавета Петровна поворачивается к Ивану.
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: А чего тебе хочется, Ваня? Я для тебя всё, что хочешь, сделаю?
ИВАН: Сказать?
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: Скажи?
ИВАН: Тебя хочется. Всегда хочется.
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: Да ну тебя! Я серьезно.
ИВАН: И я не шучу. Ты скоро, Лизка, а то я ждать умаялся?
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: Сейчас!

Оленев приходит домой. Его встречает жена.
ОЛЬГА: Здравствуй, Захар.
ОЛЕНЕВ: Здравствуй, Оля.
ОЛЬГА: Как съездил?
ОЛЕНЕВ: А что со мной может случиться? Письмо отвёз, письмо привез. 
Слуга помогает ему переодеться.
ОЛЬГА: Есть будешь?
ОЛЕНЕВ: Нет.
ОЛЬГА: Ты надолго?
ОЛЕНЕВ: Завтра назад. Как Савелий?
ОЛЬГА: Спрашивал, когда ты приедешь? Скучает.
ОЛЕНЕВ: Скажи ему, что в следующий раз мы пойдём с ним на Неву купаться.
ОЛЬГА: Хорошо. Куда-нибудь собираешься?
ОЛЕНЕВ: Да.
ОЛЬГА: Куда?
ОЛЕНЕВ: К отцу. Он просил приехать.
ОЛЬГА: Вернёшься?
ОЛЕНЕВ: Нет. Заночую у него.
Слуга передает ему шпагу. Оленев пристёгивает её к поясу.
ОЛЬГА: Передавай ему привет.
ОЛЕНЕВ: Хорошо.
Оленев бросает короткий взгляд на жену и покидает дом. Слуга закрывает за ним дверь. Ольга стоит перед дверью и плачет.

Лекарь Штольц выходит из столовой. Бестужев и Салтыков бросаются к нему.
БЕСТУЖЕВ: Что с ней?
САЛТЫКОВ: Не молчите!
Штольц переминается с ноги на ногу, не зная, как начать разговор. Потом отходит в сторону, чтобы его не слышал Салтыков. Бестужев понимает маневр лекаря, поворачивается к Салтыкову.
БЕСТУЖЕВ: Сергей Васильевич, идите к Екатерине Алексеевне. Она вас ждет.
Салтыкову хочется знать, что скажет лекарь. Он топчется на месте.   
БЕСТУЖЕВ: Я вам потом всё расскажу. Идите!
Салтыков кивает и быстро заходит в столовую. Бестужев берет Штольца за локоть.
БЕСТУЖЕВ: Теперь говорите?
ШТОЛЬЦ: Ничего страшного нет, ваше превосходительство.
БЕСТУЖЕВ: Что с ней?
ШТОЛЬЦ: Она в положении. У неё обычный токсикоз.
БЕСТУЖЕВ: Вы уверены?
ШТОЛЬЦ: Обижаете, ваше превосходительство.
Бестужев отходит в сторону от лекаря. Подходит к столу, на котором начинает перекладывать бумаги, даже не видя их. Потом возвращается к Штольцу.
БЕСТУЖЕВ: Спасибо, Иван Иванович.
Штольц замечает, что Бестужев впервые обращается к нему по имени и отчеству, понимает, что его положение при дворе после этого визита изменится. Он подходит к Бестужеву.
ШТОЛЬЦ: Ваше превосходительство, Екатерине Алексеевне нужен покой и постоянный присмотр.
БЕСТУЖЕВ: Да-да, конечно. Мы постараемся все это организовать.
ШТОЛЬЦ: Я обещал ей прийти ещё раз завтра.
БЕСТУЖЕВ: Завтра вас к ней обязательно доставят.
ШТОЛЬЦ: Я ей дал настой мяты и валерианы. Пусть поспит. Сон ей пойдет на пользу.
БЕСТУЖЕВ: Спасибо, Иван Иванович.
Штольц забирает свою сумку и направляется к выходу. Песков торопиться его проводить, открывает перед лекарем дверь.
БЕСТУЖЕВ: Иван Иванович, надеюсь, вам не нужно повторять то, о чем мы с вами говорили?
ШТОЛЬЦ: Я всё помню.
БЕСТУЖЕВ: Вас отвезти домой?
ШТОЛЬЦ: Не стоит. Дело к утру. Я лучше пройдусь по воздуху.
Бестужев дает команду Пескову. Тот передает Штольцу мешочек с деньгами. Лекарь сразу прячет их в карман сюртука, кланяется и выходит. Песков идет за ним. Бестужев торопится в столовую.

Бестужев входит в столовую. Расстроенный Салтыков идет ему навстречу.
БЕСТУЖЕВ: Чем вы расстроены, Сергей Васильевич?
Салтыков показывает на спящую Екатерину.
САЛТЫКОВ: Алексей Петрович, я ничего не понимаю.
БЕСТУЖЕВ: Что случилось?
САЛТЫКОВ: Я вошел, а она не двигается. Я испугался, но потом увидел, что она спит.
БЕСТУЖЕВ: Пусть спит?
САЛТЫКОВ: Алексей Петрович, не томите, скажите, что происходит?
БЕСТУЖЕВ: Сергей Васильевич, у нас радость большая. Екатерина Алексеевна беременна.
САЛТЫКОВ: Как беременна?
БЕСТУЖЕВ: Как все женщины.
САЛТЫКОВ: От кого беременна?
Бестужев становится серьезным.
БЕСТУЖЕВ: Странный вопрос, Сергей Васильевич. От супруга своего – наследника российского престола князя Петра Федоровича.
САЛТЫКОВ: Они же давно не…
Салтыков подходит к столу, наливает полную рюмку водки и опрокидывает её в рот.
САЛТЫКОВ: Вот это новости!
Бестужев подходит к Салтыкову и кладёт ему руку на плечо.
БЕСТУЖЕВ: Налейте и мне.
Салтыков наливает две рюмки. Бестужев поднимает свою рюмку.
БЕСТУЖЕВ: Давайте выпьем за здоровье Екатерины Алексеевны. Ей оно сейчас очень понадобиться.
Они "чокаются" рюмками, выпивают и закусывают. А на оттоманке спокойно спит Екатерина.

Штольц выходит из дома и, остановившись на крыльце, крестится. Затем спускается по лестнице вниз, выходит на улицу через открытые ворота и идет вдоль кованного решетчатого забора. Отойдя на расстояние, где его не могут видеть из дома Бестужева, свистит дремавшему на козлах вознице (Хромому). Тот просыпается, натягивает на глаза лохматую шапку и лихо подкатывает пролетку к Штольцу. Говорит с хрипотой, сильно изменив голос.
ХРОМОЙ: Куда едем, барин?
Штольц оглядывается по сторонам и садится в пролётку.
ШТОЛЬЦ: Гони к канцелярии тайных и розыскных дел.
Хромой старается не показывать Штольцу своего лица.
ХРОМОЙ: Сколько платишь?
ШТОЛЬЦ: Четвертной.
ХРОМОЙ: За четвертной я тебя, барин, туда два раза отвезу.
Хромой лихо размахивает над головой плетью.
ХРОМОЙ: Но, залётные!
Стеганув лошадь, Хромой поднимается на козлах в рост и, держась за вожжи, принимается управлять пролёткой. Та быстро мчится по городской улице.

Штольц, в сопровождении сотрудника тайной канцелярии робко входит в кабинет Набокова. В кабинете никого нет. Сотрудник вежливо указывает ему на стул рукой и, молча, выходит. Штольц присаживается на краешек стула и во все глаза следит за дверями. Пока хозяина нет, он принимается осматривать кабинет. Кроме стола, здесь стоят четыре стула, у стены - шкаф, на стене – портрет императрицы. В кабинет входит Набоков. Он в фартуке, полностью забрызганном кровью. Набоков снимает фартук, прячет его в шкаф и обращает внимание на Штольца.  Изображает на губах улыбку и садится за стол.
НАБОКОВ: Я вас слушаю? Кто вы? Что вас привело к нам?
Штольц поднимается.
НАБОКОВ: Сидите.
Штольц послушно садится.
ШТОЛЬЦ: Я – лекарь Штольц Иван Иванович.
НАБОКОВ: Ну?
ШТОЛЬЦ: Я приехал сообщить вам очень важную новость?
НАБОКОВ: Сообщайте. Я вас внимательно слушаю.
Штольц проглатывает подступивший к горлу ком.
ШТОЛЬЦ: Я только что был в доме его превосходительства Бестужева Алексея Петровича.
Набоков бросает на него заинтересованный взгляд.
НАБОКОВ: С ним всё в порядке?
ШТОЛЬЦ: Да.
НАБОКОВ: Продолжайте.
ШТОЛЬЦ: У него в гостях была княгиня Екатерина Алексеевна.
Штольц делает паузу. Набоков смотрит на него, не выказывая своих чувств.
ШТОЛЬЦ: Ей стало плохо. Вызвали меня. Я её обследовал.
НАБОКОВ: Ну?
ШТОЛЬЦ: Екатерина Алексеевна беременна.
Набоков поднимается с места.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ СЕРИИ