Встреча одноклассников

   Том бессмысленным взглядом уставился в монитор, где мелькающая каретка так и просила закончить предложение, которое он начал писать. Но он не торопился. Сначала идея вроде бы чётко вырисовывалась в его голове, но через несколько страниц всё размылось, ему начало казаться, что персонажи ненастоящие, и что вообще сам сюжет попахивает бредом и плесенью, а не новизной.
   Он так и сидел, пытаясь упорядочить свои мысли, которые вдруг начали скакать, как блоха на сковороде, не давая сосредоточиться на книге, которую он уже много раз начинал, но так и никогда не писал больше чем 5 страниц. Потом он всё удалял и надеялся, что завтра у него всё получится. За окном была ночь, как и всегда, когда он пытался что-то написать. Днём не было возможности, поскольку нужно было работать, чтобы не помереть с голоду. Да и нужно было платить за ноутбук, который он взял в кредит, специально для того, чтобы написать книгу, которая будет продаваться не хуже, чем современные бестселлеры, но в то же время будет нести для читателя какой-то смысл, и будет находкой для тех людей, которые уже наверное отчаялись найти что-нибудь годное в книжном магазине, не считая классиков и нескольких современных писателей, которых можно перечислить на пальцах рук.
   Но с каждым днём он всё больше понимал, что это не так просто, как казалось. Образы у него были в голове, но выразить их на бумаге он был пока не способен.
   Когда во всех окнах, кроме окна Тома начал гаснуть свет, на его столе зазвонил телефон. Том, вырванный из мира своих мыслей, с легким чувством досады потянулся за трубкой. Номер был неизвестный.
   - Слушаю, - произнёс Том, надеясь, что это кто-то просто ошибся номером.
   - Томми? Томми Лейонс? – произнёс женский голос, который не очень понравился Тому.
   - Да, кто это?
   - Это Матильда. Матильда Гопкинс. Голос на несколько секунд замер, вероятно, ожидая реакции на её имя.
   - Слушаю вас, - сказал Том, а в голове у него начали со скоростью света всплывать имена и лица, но Матильды Гопкинс там не было.
   - Томми, ты не узнал, что ли? Мы же учились вместе. Ты мне как-то раз маркером тетрадь порисовал за то, что я сказала, что черепашки-ниндзя -  идиотский мультик.
   «И правильно сделал», - с улыбкой подумал Том, и тут же вспомнил не очень красивую девочку лет двенадцати, с большими очками и кривым носом из его средней школы.
   - Как же я мог тебя забыть?- сказал Том и непринужденно рассмеялся, - как дела, Матильда?- Том подумал, что это был глупый вопрос, но тут же забыл об этом.
   - Отлично, живу, поживаю и добра наживаю. Муж, дети. А у тебя как?- голос Матильды расслабился и стал более приятным.
Том всегда запинался на этом вопросе, думая говорить ли правду или солгать. И всегда лгал.
   - Тоже отлично. Живу и радуюсь жизни, не мог представить, что она такая прекрасная, - Том закрыл рот, пытаясь не рассмеяться со своей шутки.
   - Отлично, я за тебя рада. Том, а ты в городе?
   - Ей, Матильда, у тебя же муж есть, - пошутил Том.
   - Ты не так, понял, - сказала Матильда, подумав, что он серьёзно, - у нас просто встреча одноклассников будет в субботу. Вот хотела тебя позвать.
У Тома возникло сразу несколько отмазок, и он, не выжидая сразу выпалил первую из них.
   - Извини, Матильда, но у меня жена немного приболела. В субботу как раз к доктору к ней должны идти, - Том сделал печальное лицо, как бы входя в роль.
   - Жаль. Почти все будут.
   «А как же поинтересоваться здоровьем моей жены?», - подумал Том и улыбнулся.
   - И Крис Кенни, Лора Бейнер, Бобби Драйвер, Джек Монте, Келли Вордсворд…
Матильда перечисляла ещё много имён, но после Келли Вордсворд Том больше не слышал их.
   Он её помнил. Келли… Он помнил, как её любил любовью двенадцатилетнего мальчугана, которому не нужно было чтобы она была с ним, не нужно было, чтобы она принадлежала ему. Он просто её любил. Но никогда её об этом не говорил. И так и не сказал.
   Он помнил её длинные  русые волосы всегда заплетенные в конский хвост, от чего те моменты, когда она их распускала были особенно прекрасны. Ещё он помнил её неземную доброту. То, как она делилась обедами с младшими учениками, у которых еду отбирали старшие. То, как она никогда не оставляла в беде животных. Всегда помогала им, защищала от озверевшых выродков старшеклассников, которые любили попинать больную собаку или кошку, или засовывать петарды в жаб.
    Из-за этого все её называли «мать Тереза» и не очень любили. Но ей, казалось, было наплевать на это. Тому всегда казалось, что Келли – пришелец с другой планеты. Той прекрасной планеты, где все добры и хорошо друг к другу относятся, где нет жестокости и злобы, где человек живёт не только ради себя, а ради других. И ещё казалось, что она не очень любила людей, несмотря на то, что помогала им. Ведь те же младшие, становясь старшеклассниками, делали то же самое, что и их предшественники.
    Вот такой в его памяти, окрашенная в цвет мальчишеских переживаний, осталась Келли Вордсворд, которой Том так и не решился рассказать о своих чувствах. Хотя ему казалось, что Келли он тоже нравился. Они иногда гуляли вместе, и он помнит, что она всегда говорила, что этот мир очень злой и она хочет убежать отсюда куда-то на другую планету. Тогда он не понимал её. Но сейчас, в свои 27 он понимал каждое сказанное ею тогда слово. Он так и не смог стать таким же, как все. Не смог полностью адаптироваться к той среде, в которую его закинула жизнь. И помалу он становился хладнокровным и холодным, по отношению к людям, хотя и умел понравиться им и представить себя в образе славного малого. Но всё это было игрой, в которую он научился играть с другими. Всё это лицемерие ему не нравилось, но он понимал, что стоит один раз кому-то сказать правду, чтобы потом стать врагами на всю жизнь. Поэтому он никогда не говорил того, что думает.
   И даже сейчас, вспомнив Келли, у него не вспыхнули старые чувства к ней. Отточенный цинизмом и отрешенностью его ум нарисовал в голове хипповатую девушку или же наркоманку, которая не смирилась с этим миром, но также не смогла в нём стать кем-то похожим на нормального человека и сейчас где-то шастает по подворотнях в поисках дозы.
    Но та часть Тома, которая осталась у него с детства, та которая верила в добро, тот внутренний ребёнок, обрадовался. Он всё ещё любил Келли. И очень хотел её увидеть. Он верил, что она стала вполне успешной женщиной и такой же хорошой и доброй, какой была в 12 лет. Именно этот внутренний ребёнок заставил Тома сказать, что он придёт на встречу. Том же назвал это простым интересом, к тому же будет возможность посмеяться со всех тех идиотов, с которыми он когда-то учился и которых помнил очень мутно, как будто средняя школа – это был всего лишь сон.
    Перекинувшись ещё несколькими фразами с Матильдой, и положив трубку, Том закрыл ноутбук и лёг спать, подумав про себя, что нужно пересмотреть «Черепашек-ниндзя» и, что он лучше умер бы, чем встречался ил ещё хуже, был женат на Матильде Гопкинс.

                * * * * *

   Была суббота и через два часа, Том должен был быть на встрече одноклассников.
   «Чертовски неудобный костюм», - подумал Том, примеряя на себе давным-давно купленный чёрный смокинг перед зеркалом, - «я же идиотом выгляжу».
   Том привык щеголять в рубашке и джинсах  дома, и на работе, в музыкальном магазине, а смокинг последний раз надевал давно, на похоронах родителей 7 лет назад.
   Он подумал, а не придти ли ему в футболке и джинсах. Но ведь его там не поймут. Ему в принципе было наплевать, но он никогда не переставал вести свою игру, в которой, как ему казалось он всегда должен выглядеть так, как желают того обстоятельства. Такой себе актёр по жизни. Это хоть как-то скрашивало его жизнь. Она не была скучна в принципе, но Том никак не мог перестать думать, что всё это настолько глупо и бессмысленно, вся эта жизнь. И поэтому ему нужно было чем-то разбавлять эти мысли, которые всегда приводили к одному – выборе способа самоубийства. Не думать об этом стоило больших усилий Тому. Но потом он более-менее научился сдерживать эти позывы и участвовать в жизни, будучи вовлечённым в нее ровно настолько, насколько он сам себе позволял.
   Когда он немного освоился в своём смокинге, Том причесался и побрызгался каким-то одеколоном, который посоветовала ему продавщица. Он улыбнулся, вспомнив то, как он спрашивал у неё про одеколон: «Извините, мисс, а есть ли у вас одеколон, который будет перебивать всю вонь, идущую от других?». Продавщица неуверенно улыбнулась и начала что-то рассказывать про новый аромат, который позволит очаровать любую женщину. Она рассказывала всё это, словно стихи, выучены, чтобы не получить плохую оценку. Он над ней сжалился и купил тот самый одеколон.
   Когда Том сел в такси, он вспомнил про Келли. После звонка Матильды он очень часто думал о ней. И чем больше он думал, тем меньше она ему представлялась  наркоманкой или хиппи. Он знал, что та, которую он любил когда-то, осталась прежней. Может немного изменилась. В конце-концов все меняются. В той или иной степени.
   Но он очень быстро научился пресекать мечты о ней, которые бывали возникали в его голове. Это была причина того, почему он до сих пор не бросил попытки стать писателем. Его необуздаемая, сумасшедшая фантазия, которая могла унести его очень-очень далеко. И уносила когда-то на ту планету, с которой, как он верил, прилетела, Келли. Но со временем фантазия стала тусклее и мрачнее, но всё-таки была. Ещё одна из причин, почему Том держался на плаву, не застрявая в вечных пьянках или наркотических снах.
Несколько раз он подумывал о том, чтобы выйти из такси и пройтись домой пешком, забыв эту глупую встречу. Но что-то не давало. Том задумчиво смотрел в окно, ожидая увидеть тот ресторан,  в котором всё будет.
   Когда Том направился к ресторану, он остановился и ещё раз всё взвесив опять пошёл вперёд. Он не знал, кого там увидит и как его примут, но всё таки поиграть в старых одноклассников – это было интересно и Том не мог устоять перед этим. Он поднялся на второй этаж и черед стекло увидел зал с кучей взрослых мужиков и женщин. В некоторых он узнавал черты тех, кто с ним учился когда-то. Некоторые стали такими толстыми, что их было очень трудно узнать. Одна же женщина была наоборот – кожа да кости. Модель, вероятно. Желание Тома идти туда мгновенно угасло. Он не видел Келли. А может она и была здесь. Одна из этих жирных коров, или модель может.
   Том усмехнулся и сказал:
   - Да ну его на хрен.
   Он сам не знал, почему он передумал. Страха не было. Только один, - что он не сможет сдержать своего отвращения.
   Когда он спускался, он увидел девушку, которая поднималась на встречу с таким лицом, будто она заблудилась и ищет выход.
   Том знал кто это. Это была Келли. Он радовался, по настоящему, что было очень редко, тому, что она осталась такой же красивой и милой. Даже если только снаружи.
   Она подняла голову и сразу узнала его, на лице появилась улыбка.
   - Том! И ты здесь? – она сказала это то ли удивлённо, то ли разочарованно.
   - Привет. Да, иду покурить. Поднимайся, там тебя только и ждут, я сейчас вернусь, - Том стало неприятно, что он ей врёт, но его настрой был твёрд – он хотел подальше отсюда уйти, даже несмотря на Келли.
   - Да, конечно, - как то неуверенно произнесла она и улыбаясь пошла наверх.
На ней было одето очень красивое синее платье, а на ногах были туфли на каблуках. Волосы были заправлены в конский хвост, отчего Тому сделалось ещё радостнее.
   «Вот только каблуки она не носила», - подумал он, но потом вспомнил про свой смокинг, и посмеиваясь, спустился вниз.
   Вход у ресторана. Том знал, что он уйдёт, но он должен был постоять здесь пару минут, чтобы упорядочить мысли и чувства. И то, и другое взбудоражила Келли. У него давно не было чего-то подобного. Он почувствовал себя живым, полным радости и это за столько времени первый раз.
   - Боже…- возбужденно произнес Том, - это же как в фильме каком-то.
   Он внезапно рассмеялся. Он на миг вновь стал 12-летним мальчишкой. И тут он всё решил. Сейчас вернётся и будет там вместе с Келли. А потом, когда всё закончиться они уйдут и больше не вспомнят про бывшых одноклассников. Но они будут вместе. Он это чувствовал каждой клеткой.
   Пока он стоял и думал об этом, возле него стало такси и все его мечтания оборвались в один миг. Точнее он сам их оборвал. Он взял себя в руки.
   - Вот это волна, чёрт возьми, - произнёс Том и открыл ручку такси.
   И тут из дверей ресторана вылетела Келли, держа в одной руке свои туфли.    Она смеясь, направилась к  бордюру и заметила Тома.
   - Я никогда не любила каблуки, - сказала она, не переставая улыбаться своей чарующей улыбкой.
   Том тоже улыбнулся.
   - А я ненавижу смокинги.
   Она засмеялась. В её смехе он слышал то, чего уже давно не наблюдал в этом мире. Он был искренний, без единой фальшивой или высокомерной нотки, и в этом смехе он слышал то, ради чего он хотел бы жить. Он хотел защитить эту пришедшую с другой планеты девочку от этого жестокого мира. Вдруг всё обрело какие-то неясные контуры, кроме самой Келли. Она была той, ради которой он жил всё это время. Пусть он сам и не знал об этом, но это было так.
   - Ты тоже куришь? – спросил Том, чувствуя, что земля исчезает из под ног.
Келли на миг озадачилась, потом поняла и засмеялась. Этот смех Том мог бы слушать вечно.
   - Да, сейчас вернусь, а ты иди, тебя там заждались уже.
   Он улыбнулся.
   - Ты же даже туда не зашла, верно? – спросил Том.
   - Не зашла. Как и ты. Ты мне наврал, кстати, - сказала она и сделалась серьёзной.
   Но она осталась такой же прекрасной, как и была.
   - Прости за это, я…- вдруг он понял, что не знает, что сказать.
   Но тут она опять улыбнулась, и спросила:
   - Не хочешь куда-нибудь сходить?
   Том не говоря ни слова, заскочил в такси.