Глава 1.
Сколько себя помню, мать всегда говорила мне, что моим отцом был король одного из вольных королевств севера, которого злые враги, сговорившись, лишили его трона. Проиграв в неравной битве, он вынужден был бежать далеко на юг. Чем старше я становился, тем больше деталей появлялось у этой истории.
- Много дней и ночей твой отец, король Варлон, и его самые преданные люди, ехали на юг и восток, пробираясь по самым опасным и безлюдным лесам Диких Земель, - рассказывала она вечерами, когда приходило время ложиться в постель. – Но, несмотря на тяготы пути, им так и не удавалось оторваться от погони. Из трех десятков отважнейших воинов, что сопровождали короля через Чернолесье и Мглистые горы, в живых остались лишь трое. Остальные воины, пали в стычках с преследователями и ужасными монстрами, что остались в тех глухих местах со времен войн Силы.
- Лишь когда они преодолели перевалы Мглистых гор и прошли через врата Эпивара, Высокой крепости, охраняющей северо-восточные границы империи, злая погоня отстала от них. Но враги твоего отца не успокоились. Не сумев пробиться силой, они послали за ним убийц. Под видом паломников и торговцев те прошли через цитадель и продолжили преследование. Твоему отцу не осталось ничего иного, как продолжить бегство, уходя все дальше и дальше на юг, вглубь имперских земель. Так он и оказался здесь. В нашем трактире, стоящем на Моранском большаке. Когда он вошел в двери, я едва не уронила кружки с подноса, так он был красив. На целую голову выше сопровождавших его воинов, ему пришлось пригнуться, чтобы не удариться головой о притолоку двери. У него были коротко остриженные волосы, цвета осеннего поля и пронзительно серые глаза, цвета зимнего неба, такие же, как у тебя. Я смотрела на него до тех пор, пока господин Харло не прикрикнул на меня.
- Ночью, когда все ушли спать, я прокралась в его комнату. Он был добрым и нежным со мной. А утром, уходя, он как-то странно посмотрел на меня, а затем сказал:
- Я не посмею оскорбить презренным серебром то, что произошло этой ночью, но сохрани этот меч, как знак того, что я буду помнить об этом.
- Затем он положил на постель, рядом со мной свой меч, нежно поцеловал меня в лоб и ушел. С тех пор, я видела его только в своих снах….
На этом месте глаза моей матери всегда подергивались мечтательной поволокой, а дыхание становилось чаще.
Я рос.
Годам к семи, я уже знал, что далеко не все, кто работал в трактире господина Харло, верили в историю, которую рассказывала моя мать.
- Как же, как же, - говорила старая карга Макава, работавшая на кухне. – Для девки-подавальщицы, как твоя непутевая мать, любой ландскнехт король. Знаем мы этих королей. Когда в империи мир, то они только грабежами да разбоями и живут. А тому саженному, что удосужился затащить ее в постель и обрюхатить тобой, видать мозгов и на это дело не хватило, вот он своей железякой с ней и расплатился за утехи.
Бранар, слепой старик, зарабатывавший себе краюху хлеба, а то и чарку доброго вина, рассказывая сказки и легенды посетителям трактира, был добрее:
- Верь сынок. Верь, что это так. По крайней мере, ты хотя бы будешь знать, кто ты есть, в отличие от большинства шалопаев, что нарожали товарки твоей матери. Верь в свою избранность и поставь цель соответствовать ей. Кто знает, может однажды, если ты будешь настойчив и приложишь к тому свое усердие, это все и в самом деле станет правдой. Или ты сделаешь ее таковой.
Так я и рос. В шумном трактире, на чердаке, где делил тюфяк, набитый сеном со своей матерью. А за занавесками, которыми был поделен чердак трактира, жили другие подавальщицы. Ильва со своей дочерью Перт и сыном Лимом, и красотка Вимма, появившаяся в трактире около года назад. Она жила одна.
С моей матерью и Ильвой, Вимма держалась заносчиво. Все время указывая, на их неотесанность и грубость. Сама Вимма, по ее словам, была настоящей горничной, в доме богатого купца из Рума, портового города на южном побережье, в шести днях пути на юг по тракту. По ее мнению, все в этом задрипаном трактире, должны были быть счастливы, что она соблаговолили почтить их своим присутствием. Ведь ей довелось прислуживать в богатом доме, а не на каком-то сельском постоялом дворе у дороги.
Но из разговора между господином Харло, хозяином трактира, и господином Винером, судебным приставом, заезжавшим к нам раз в полгода, который я случайно подслушал, я знал, что на самом деле произошло. Вимма попалась на краже столового серебра и была посажена в яму, до уплаты штрафа и возмещения убытков. Господин Харло выкупил ее, через посредничество господина Винера. И теперь, Вимма должна была отрабатывать этот долг, работая на господина Харло.
Чтобы помочь матери, да и заработать себе на сладости, я помогал Лиму на конюшне. Тринадцатилетний Лим, поначалу прогонявший меня от лошадей, чтобы не путался под ногами, смирился с моим присутствием. Несмотря на то, что он был на пять лет старше, ростом я лишь немного уступал ему. Он был типичным уроженцем юга. Коренастый, плотный, с черными, курчавыми волосами и такими же черными глазами. Я же был тощ как щепка. А лицо мое, несмотря на грязь и загар, выдавало северянина, так же как и цвет глаз.
В сезон, работы на конюшне было много. Лошади исправно производили навоз, который нам с Лимом, приходилось вывозить на тачке, слушая ругань Аруда, трактирного конюха. Впрочем, Лим уже практически официально считался его учеником. Я же только наблюдал за ними.
Время от времени, мне удавалось разжиться парой медяков, принимая поводья лошадей или помогая распрягать возы. А однажды, за то, что я помог перетащить с воза сундук одной важной дамы, мне по чистой случайности достался серебряный бул.
В сутолоке трактира, время шло незаметно. Дни сменялись днями, складываясь в недели и месяцы. Три недели-десятинки складывались в месяц. Дюжина месяцев складывалась в год. Эту дюжину разбивали праздничные, вольные дни - дни солнцестояний, равноденствий и еще один, день нового года, когда кончался сезон зимних дождей и штормов.
В один из таких сезонов, купец, которого зимняя распутица застала в нашем трактире, от скуки, научил меня грамоте. Мне тогда было десять. К тому времени, я уже довольно неплохо умел считать, этому меня научила мать. Купец же стал учить меня буквам, увидев, как пристально я таращусь, гладя, как он выводит тонко отточенным грифелем из прессованного угля, вязь букв, на листе тростниковой бумаги.
Не скажу, что я стал таким уж грамотеем, но к концу зимы, я худо-бедно мог разобрать то, что было написано в различных старых договорах, лежащих в сундучке, где купец хранил бумаги и письменные принадлежности, а так же накорябать свое имя или пару простеньких предложений на листе бумаги.
Купец хвалил мою сообразительность и даже пару раз обмолвился, что будь я постарше, ему не помешал бы такой сообразительный и расторопный помощник. Впрочем, я не придал этим словам особого значения. Уезжая, он оставил матери небольшой кошель с серебром.
Самым любимым моим временем, были вечера, когда мать оставалась спать со мной на чердаке. В такие вечера, она рассказывала мне о моем отце, или доставала из-под тюфяка меч и мы рассматривали его при свете свечи.
Это был огромный двуручный меч. Поначалу, он был больше меня ростом. Но со временем, мы сравнялись, а затем, годам к одиннадцати, я его перерос. Каждый год, за три дня до осеннего равноденствия, в день моего рождения, мать доставала меч, я становился рядом с ним, и она делала на нем небольшую полоску, отмечая, насколько я подрос за год.
Простая гарда, без всяких украшений, кругляш навершья, с полустертым гербом, рукоять, обмотанная полосами какой-то грубой кожи, так и вцеплявшейся в ладонь, прямое обоюдоострое лезвие. Настоящее, а не какое-то там церемониальное оружие. Однако, с годами, на этом лезвии появлялось все больше и больше ржавых червоточин. Ножен не было, и мать хранила меч завернутым в отрез дешевого полотна.
Мое детство оборвалось неожиданно и трагично, в середине четырнадцатого года моей жизни. От проезжего приказчика, мать подцепила красную лихорадку. За десятинку лихорадка сожгла ее. После похорон, мне пришлось переселиться со всем скарбом, доставшимся в наследство, на сеновал, что был расположен над конюшнями. На место матери господин Харло принял новую подавальщицу, поэтому на чердаке трактира для меня не осталось места.
Я все еще помогал на конюшне, работая за еду и право ночевать на сеновале. Настоящей бедой для меня стала одежда. Я стал быстро расти, а денег, на покупку новой, у меня не было. Под конец, когда старая одежда, пусть и приобретенная матерью «на вырост», окончательно перестала на меня налезать, мне пришлось взяться за иглу самому. Купив дешевого, серого полотна, на оставшиеся у меня гроши, я, с помощью Ильвы, которая была дружна с моей матерью, пошил себе штаны и тунику, из цельного куска ткани. Еще у меня оставался шерстяной плащ матери, едва доходивший мне до колен. Он заменял мне одеяло. Все остальное пришлось продать, чтобы оплатить достойные похороны и место на освещенной храмовой земле. Все, кроме меча. С ним бы я не расстался ни за какие деньги. Этот меч, был единственной вещью, которая придавала веру в себя и в ту историю, что рассказывала мать. Даже сейчас, с покрытым пятнами ржи клинком, он стоил никак не меньше сотни булов.
- Отличная оружейная сталь, отменная балансировка, - так сказал возвращавшийся с весенней ярмарки кузнец, зашедший промочить пересохшее в дороге горло. – Вот только ты, парень, если хочешь сохранить его, должен ухаживать за ним, чистить его, смазывать салом.
С тех пор, я как мог, следовал совету кузнеца, когда у меня оставалось на это время.
Лето выдалось страшно жарким и засушливым. В ожидании неурожая, в провинции поползли вверх цены на хлеб. В конце лета, на тракте появились нищие крестьяне из Бурта, которых разорила засуха, разразившаяся в их районе. Река Винра пересохла, из-за чего погиб весь урожай зерна. А ближе к концу лета, пересохли и колодцы. Часть скота была пущена по нож сразу, другую, им пришлось за бесценок продать более удачливым соседям по провинции, которые так же пострадали от засухи, но все же имели достаточно воды в колодцах, чтобы напоить скотину. Тем же, кто шел по тракту, не повезло. В окрестностях их деревни воды не стало совсем и им пришлось, бросив все хозяйство, отправляться на поиски лучшей доли, чем смерть от жары и жажды.
Они шли на юг, в сторону Рума. К морю. Молча подходили. Пили воду из поилок у конюшни. Наполняли бурдюки и шли дальше.
Осенью, незадолго до моего четырнадцатого дня рождения, меня позвал господин Харло.
- Ты уже не ребенок, - сказал он. - Пора бы тебе начинать самостоятельную жизнь. Сам видишь, чего твориться в мире. На дорогах одни голодранцы, а купцы, зная о постигшей наши края засухе, ведут караваны в обход. Я человек добрый, но в такое время, лишние рты мне ни к чему. Твоя мать верно служила мне, но теперь ее нет. Так что пора бы тебе отправляться на поиски своей судьбы. Вот, возьми, - он протянул мне мешочек, - тут три булла и десяток медяков. Хватит на первое время, а там и сам заработаешь, чай не маленький, уже с меня вымахал. Ну бывай, не поминай лихом.
Выдав это напутствие, господин Харло скрылся за дверью трактира. Я же, отправился на конюшню, собирать пожитки.
Все же, я зашел в трактир, бывший единственным домом, который я знал за всю свою жизнь, еще раз. Зашел попрощаться с Лимом и его матерью.
Она всплакнула. Обняла меня напоследок и, украдкой осмотревшись по сторонам, протянула мне увесистую котомку, которую я присовокупил к тощему узелку, состоявшему из завернутого в плащ бурдюка наполненного водой.
Прицепив получившийся тюк на обмотанный тряпицей меч, я взвалил его себе на плечо и, не огладываясь больше, зашагал по тракту вслед за теми, кто надеялся переждать засуху на побережье.
Спеченная в корку поверхность дороги, немилосердно жгла босые ноги, а сверху, не менее жарко припекало солнце, обжигая лицо и голые руки своим зноем. Уже через четверть часа я взмок так, что мою тунику можно было выжимать. Быстро сообразив, что далеко мне по такой жаре не уйти, я сошел с дороги и укрылся в тени чахлых кустов, росших вдоль обочины, намереваясь просидеть там до тех пор, пока жара немного не спадет.
Впервые в жизни, я был предоставлен сам себе, но это меня не слишком-то радовало. За неимением лучшего занятия, я растянулся на пожухлой, высушенной зноем траве и задремал.
Проснулся я, когда солнце уже клонилось к закату. Было душно, но жара немного спала. Напившись, я развязал котомку, которую дала мне Ильва. Там обнаружились круг сыра, пара луковиц, целый каравай хлеба и о чудо, изрядный кусок копченого окорока. Так вкусно я уже давно не ел. Мысли мои преисполнились благодарности. Я от всего сердца пожелал Ильве счастья.
Подкрепившись, я, экономя воду, облизал старый кухонный нож, который получил от матери в подарок на свой восьмой день рождения. Сунул его за пояс и со вздохом поднялся. Пора было идти дальше.
Поначалу, идти было легко. Духоту разгонял легкий ветерок. Отдохнувшее за время привала тело, было налито бодростью. Легко шагая по дороге, я за каких-то два часа, отмахал почти полтора десятка верст, отмеряя пройденный путь широкими шагами своих тощих длинных ног. Но к тому моменту, когда солнце скрылось за холмами, начала сказываться усталость. Я поминутно перекидывал становившийся все более тяжелым меч, отягощенный котомкой, с одного плеча на другое. Сбитые босые ступни, не привычные к долгой дороге, болели.
Спустя десяток минут, я одолел подъем и, глядя вниз с увала, увидел, что дорога спускается к мосту, переброшенному через сухую промоину, которая в лучшие времена видимо была рекой.
Собравшись с силами, я зашагал вниз. При ближайшем рассмотрении оказалось, что промоина не была такой сухой, как казалось сверху. По дну, между камней, струился жиденький водный поток, едва ли по щиколотку глубиной. Я с наслаждением погрузил гудящие и саднящие ноги в прохладную воду, твердо решив, что никаким силам теперь не сдвинуть меня с места. Но у сил, видимо были собственные мысли на этот счет.
Стоило мне удобно устроится на прогретом за день валуне, бултыхая ногами в воде, как за моей спиной раздался треск сломанной ветки, громом прозвучавший в закатной тишине.
Глава 2.
На мгновение, этот тихий, но резкий звук, заставил меня замереть. В голове змеистой молнией пронеслась мысль, что далеко не все голодранцы, о которых любил рассуждать господин Харло, были простыми мирными крестьянами в поисках честного заработка. Да и проезжавшие по тракту жаловались на то, что крепкие деревенские парни, из разоренных деревень, частенько сбивались в банды и промышляли дорожным грабежом, найдя это более выгодным делом, чем попытки спасти хозяйство, доставшееся от предков.
Я вскочил, стряхивая ткань и котомку с меча, и замер в неуклюжем замахе. Замах получился неуклюжим из-за поспешности, с которой я проделал все эти действия. В спешке, я так резко вздернул меч вверх, что тяжелое длинное лезвие, описав широкую дугу, чуть не опрокинуло меня на спину.
Думаю, это был бы мой первый и вероятней всего последний бой, будь это действительно грабители.
Восстановив пошатнувшееся равновесие, я воззрился на густую поросль прибрежных кустов, откуда донесся подозрительный звук. Спустя пару секунд, кусты зашевелились, и на песок пересохшего русла реки выбрался человек. Это был могучий плечистый старик. Правая часть его головы и лица, была обезображена страшным шрамом, от застаревшего ожога. На месте левой кисти торчал бронзовый крюк. Когда он сделал несколько шагов в мою сторону, широко разведя руки, я осознал, что он еще и сильно хромает.
- Опустил бы ты свою железяку парень, - предложил он хриплым басом. – А то еще покалечишься ненароком.
Я неохотно опустил меч, не спеша однако, откладывать его в сторону. Что-что, а убежать в случае чего от хромого старика, я уж как-нибудь сумею.
- Кто ты и что тебе нужно, - поинтересовался я.
- От тебя, в общем-то ничего, - ответил стрик. – Я тут так, посмотреть, осталась ли вода в реке.
- Аааа, - протянул я. – А чего тогда подкрадывался?
- Скажешь тоже, подкрадывался, просто подошел, увидел тебя со спины, вот и остановился. Времена сейчас сам знаешь, не самые спокойные, люди от жары с ума посходили, а тут ты, да еще с мечом. Это я уж приглядевшись понял, что ты пацан совсем, со спины-то не разберешь, - пояснил он. – Звать-то тебя как?
- Варлоном, - ответил я. – В честь отца мамка назвала.
- Варлон, хм…. не местное имя, - сказал старик, - а я Самер. Хотя чаще меня кличут Паленым. Ты с севера что ль будешь?
- Ни с какого я не с севера. Я из трактира господина Харло, что в двух десятках верст к северу по тракту, - ответил я.
- А тут чего забыл? Да еще и с мечом?
- Судьбу свою ищу. Мать в трактире работала, а как померла, так меня оттудова и выперли, - рассказал я сокращенную версию истории своей жизни.
- Ясно, - кивнул Самер, - стало быть, бредешь куда глаза глядят. Слушай-ка парень, а пошли с нами. Я тут последние годы подвязался с бродячими кукольниками да торговцами мотаться, в качестве охраны и прочей помощи по хозяйству, да годы мои уж не те, так что помощник мне бы не помешал. Харч у нас общий, так что без куска хлеба не останешься, с монетой правда не густо, но поделюсь сколь смогу. А в качестве компенсации, могу пожалуй кое-чему научить тебя, а то смотреть больно, как ты добрый клинок, словно оглоблю держишь.
Сказал он это беззлобно, просто констатируя факт, поэтому я не обиделся. Мне было все равно куда идти, а тут обещали не только кормить, но еще и платить, хотя бы иногда. Да и освоить пару приемов боя, было бы весьма кстати. Сделав вид, что раздумываю над заманчивым предложением, я сдвинул брови, подражая господину Харло, что вызвало смешок у моего нового знакомого.
- Будет тебе рожи корчить, пошли, обрадуем моих спутников, а там и решишь по дороге.
Я подхватил котомку и мы стали взбираться по крутому склону оврага.
И как я их не услышал. Расположившийся от силы в сотне шагов лагерь, должно было быть слышно за версту, в этой закатной тишине. Основной тон, задавал громогласный женский голос, командовавший, как могло бы показаться, целой армией. Ему вторил детский визг и громыхание чего-то медного.
Мы вышли на небольшую площадку, своего рода расширение дороги, неподалеку от моста.
- Ну как там с водой? Только не говори, что мы зря сюда тащились, вместо того, чтобы свернуть на хутор, - произнес все тот же женский голос. – Кого это ты к нам притащил старый черт? – поинтересовалась крупная женщина, обладательница голоса, едва я вылез из кустов вслед за Самером.
- Это Варлон, мой новый ученик и помощник, - ответил Самер, решив за меня.
Возражать я не стал. Если не знаешь, куда тебе надо, стало быть, все равно куда направляться, главное, чтобы в хорошей компании. А компания была занятной.
Судя по всему, они только что подъехали, спустившись по дороге к мосту, однако представшая картина, напоминала переполох в курятнике, на секунду, частично замерший посреди действа, когда мы выбрались на поляну.
Командовавшая этим балаганом женщина, обладала поистине монументальными формами, боюсь даже я, со своими длинными руками, не смог бы обхватить ее. При этом ростом она была не меньше Самера. Одетая в коричневое платье и бывший когда-то белым передник, она изучающе смотрела на меня.
Мои же глаза разбежались, не зная, на чем сосредоточится. Толи на новой, предположительно работодательнице, толи на голом мальчонке, лет трех от роду, который с громким визгом бегал по кругу, ловко уворачиваясь от слегка уменьшенной копии мадам, потрясающей детскими штанишками и рубашкой. Вокруг них, заливаясь лаем, суетился лохматый песик. Из крытого фургона, боковины которого были подняты вверх, по случаю жары, какой-то лысый, плюгавенький мужичонка, меланхолично выбрасывал тюки и посуду, которая, ударяясь об уже лежащий на земле котел, и производила громыхание. Сидящая на козлах длинноносая старуха, шамкая беззубым ртом, что-то ему выговаривала, тыча костлявым пальцем. Посреди всего этого бедлама, восседал невысокий, благообразный и очень круглый толстячок. Ворча себе под нос, нечто нечленораздельное и тяжко, с легким стенанием вздыхая, он перебирал какие-то склянки в дорожном сундучке. Под возом, сидела некая человекообразная тварь, размером с большую овчарку, и злобно шипела, скаля крупные, острые зубы. Тело твари было покрыто серой шерстью, а голова, украшенная огромными лопухами перепончатых ушей, была лысой. Я едва не заорал что-то типа «оно разговаривает», когда неожиданно, разобрал в этом шипении вполне человеческую речь, состоящую большей частью из нецензурной брани. Существо материло всех и вся, заявляя о своем желании покоя, тишины и ужина.
- Лето-то тебе сколько, - поинтересовалась мадам.
- Четырнадцать, - ответил я и поправился, - через три дня исполнится.
Женщина присвистнула, демонстративно смерив меня взглядом снизу вверх. На лице Самера тоже промелькнуло удивление. Остальные же, продолжили не обращать на нас никакого внимания.
- Ладно, - сказала женщина, хлопнув широкой ладонью по бедру. – Сгодишься. Я Марва Фильке, можешь звать меня просто мадам Фильке или госпожа Фильке. Вон тот, на повозке, - ткнула она пальцем, - это мой муж Кори. Та старая карга, что ругается на него, и останется за это без десерта, мадам Буве. Ангелочки, что бегают вокруг повозки, мои детки, Аника и Марш. Ей пятнадцать, а ему три, благословила мать Эрниа на старости лет. Вон тот толстый, ленивый нытик, - палец мадам переместился вниз, - Пурли Дуван, продавец магических зелий и эликсиров собственного разлива. Троглодит, что шипит и плюется из-под повозки, зовется Ширрах, он, если только такой образине можно верить, происходит из древнего, гордого племени пещерных тхуров и был похищен в младенчестве подлыми людишками, которые демонстрировали его за деньги, до тех пор, пока он от них не сбежал. Теперь он демонстрирует за деньги сам себя, все тем же презренным людишкам, и как-то не торопится возвращаться в свои прекрасные отчие пещеры. Пса зовут Трик, а с Самером, ты уже наверно и так познакомился, так что ….
- А это Варлон, - представил меня Самер, прервав хозяйку, которая выложила всю фразу на одном дыхании и явно не собиралась останавливаться на достигнутом.
- Варлон, - протянула мадам Фильке, - а дальше?
- Просто Варлон, - ответил я, решив не упоминать о предполагаемом отцовском величестве. Называться сиром Варлоном Хагаром арн Дунарлад при моем-то облике было глупо. Кроме того, судя по рассказанному матерью, неведомое северное королевство Дунарлад, уже давно прекратило свое существование. Отец на матери, насколько я знал, не женился, по крайней мере, по законам империи и меня официально не только не признавал, но и вообще, не знал о моем рождении, так что присваивать его фамилию, показалось мне преждевременным.
- Мать моя была простолюдинкой из Рума, а я родился и вырос в трактире Три Березы.
- Ясно, - сказала мадам. – Раз так, то будешь пока значиться у нас как Варлон Длинный. Согласен?
Я кивнул.
- Ну вот и договорились. На счет жалования, это решай с Самером, а пока, бросай свою поклажу в кучу, потом закинешь в фургон, хватай котлы и дуй за водой. Да поживей, а то Ширрах уже всю поляну скоро заплюет.
Я подхватил оба медных котла, извлеченных из повозки, и в очередной раз проделал путь от дороги, до относительно пологого спуска к реке. Когда я вернулся, на поляне ярко горел костер, разгоняя светлые летние сумерки.
К тому моменту, как густое варево, пахнущее чесноком и копченостями, было сочтено готовым, окончательно стемнело. Я пожертвовал свои припасы в общак, получив персональную деревянную миску и ложку, в дополнение к которым шла медная кружка.
Во втором котле, готовился какой-то приятно пахнущий отвар из трав и сушеных ягод, который следовало сдабривать медом.
По мере распространения аппетитных запахов по поляне, суматоха улеглась и все потянулись к костру. Аника таки заставила своего братца надеть штанишки с рубашкой, мадам Буве, сказав, что я слишком длинный для своих лет, перестала обращать на меня внимание. Кори, точнее мастер Кори Фильке, колдовал над котлами, поминутно то нюхая, то пробуя готовящийся ужин, время от времени подбрасывая в котел щепотки трав и приправ. Самер занимался заготовкой дров на утро. Ширрах, обнюхав меня и оскалив зубы, в ответ на мое вежливое «рад знакомству», скрючился на противоположной стороне костра, глядя на господина Фильке.
Мадам Фильке, за неимением лучшего собеседника, развлекала меня разговором. Точнее монологом.
- Ты дружок, стало быть, будешь самым дееспособным из нас, так что не обессудь, наиболее тяжелая работа по лагерю достанется тебе. У моего мужа Кори, руки золотые, но он уже не так молод, сердце у него слабовато, да и спина подводит. Самер стар, а Дувану, нельзя доверить даже нарезать хлеба, не говоря уже о более сложных вещах.
- У всех свои достоинства, - гордо возразил Пурли. – Мои, заключаются здесь, - он постучал пальцем по лбу.
- Ну да, - подтвердила мадам. – Поесть ты мастак.
Толстяк фыркнул и отвернулся.
- Так, о чем это я, а, точно, тебе наверно интересно, чем промышляет такая компания, как наша. Ну про Ширраха ты уже знаешь. Я и мой муж кукольники. Кори настоящий мастер, он не только умеет обращаться с куклами, но и делает их, увидишь потом. Аника, как может, помогает нам в этом деле, но она пока еще только учится. Старуха Буве делает вид, что она великая гадалка и предсказательница. Этот ленивый шарлатан Пурли, торгует чудодейственными эликсирами и приворотными зельями.
- Но-но, я бы попросил вас мадам Фильке, я, между прочим, в отличие от вас учился в самой имперской академии на факультете траволечения, - снова возмутился Пурли Дуван.
- Ну да, то-то и оно, что только учился, а не закончил, получив грамоту и патент, коновал ты недоделанный.
Пурли вновь отвернулся с гордым видом.
- А разливает он все свои многочисленные эликсиры, из одной и той же бутыли, - докончила мадам.
- Ну а наш ангелочек Марш, отрада наших дней, просто радует всех нас.
- Скорее уж отрава, большего шкодника и сорванца, я за всю свою жизнь не видел, - проворчал Пурли. – Это ж надо, сунул мне в ящик дохлую мышь и теперь от всех моих эликсиров несет тухлятиной.
- А ну цыц, - рявкнула своим командным голосом мадам. – Сказала отрада, значит отрада, а то пешком пойдешь.
- Коняшку нашего зовут Огонек, махнула рукой мадам в сторону огромного ломовика-тяжеловоза, очищавшего окрестности фургона от остатков травы.
Наконец ужин был готов. Все получили по полной миске рагу и кружке отвара, подслащенного медом. Дети и я, видимо условно причисленный к их числу, получили на десерт по кусочку ореховых козинаков. Уплетая за обе щеки, я мысленно вознес хвалу всемилостивому Торну и благой матери Эрнии, за то, что моя самостоятельная жизнь началась столь сытно и более того, столь вкусно.
После ужина, стали укладываться на ночлег. В фургоне, разделенном на две половины толстым одеялом, ночевало семейство Фульке и мадам Буве. Остальные же устраивались на ночлег кто как мог.
Я расстелил плащ рядом с Самером и устроился ногами к костру. Было жарко и душно. В траве стрекотали кузнечики, а над головой, в ясном небе, сверкало кружево далеких звезд.
Лишь Ширрах не собирался спать. Он потянулся, почесал заметно округлившееся после ужина брюшко и, сверкнув огромными глазами, в которых отражался свет костра, шмыгнул на четвереньках в кусты. Надо заметить, что на четырех лапах, он двигался не менее ловко, чем на двух.
- Гулять пошел, - пояснил Самер. – Спи, он присмотрит за нами и за окрестностями.
Утро начиналось неспешно. Никто никуда не торопился. Я отправился за водой, прихватив Огонька. Котлы, тщательно отмытые собственноручно мадам Фильке, которая не доверяла чужой чистоплотности в таком деле, блестели огнем в лучах утреннего солнца.
Умывшись, искупавшись и даже простирнув пропитанную потом рубаху, я наполнил котлы водой и, подождав пока Огонек напьется, вернулся в лагерь.
Часть подогретой воды была отлита для утренних нужд остального сообщества, а когда остатки воды в большом котле закипели, господин Фильке засыпал туда пшена.
- Эх жаль, молока у нас нет, без него каша не та, - пожаловался он мне.
Из-за фургона раздавались крики мадам и визги не желавшего принимать водные процедуры ангелочка Марша.
Ширрах к завтраку не появился.
- Он будет спать до обеда, - пояснил Самер в ответ на мой невысказанный вопрос.
После завтрака, я помог сложить извлеченные из воза вещи обратно. Смотался в очередной раз за водой, теперь уже с дорожными бурдюками и небольшим бочонком, служившим поилкой для Огонька. С бочонком мне помог управиться Самер.
Погрузив все это добро на воз, мы вырулили на тракт.
Процессию возглавлял Самер, ведущий под уздцы Огонька. На козлах восседали мадам Фильке с мужем. Дети возились в передней части фургона, которую делили с мадам Буве. Мэтр Дуван, сидел на задке и лузгал семечки, отмечая шелухой наш пройденный путь.
Ширрах, судя по всему, отсыпался где-то в тенистой глубине фургона.
Я, исполняя обязанности охранника, положив блестящий на солнце меч на плечо, шагал рядом с Самером.
Влажная после стирки рубаха приятно холодила тело. Мир был ярок и прекрасен, несмотря на усиливавшуюся по мере восхождения светила жару.
Глава 3.
На привал встали задолго до полудня. Жара и духота стала невыносимой. Остановились в тени рощи, росшей по краю дороги. Старый источник, оборудованный на краю рощи, примыкавшей к дороге, пересох, поэтому мы довольствовались своими запасами. Напоив Огонька, я помог Самеру с дровами.
В такую жару есть никто не хотел. Вскоре из глубин фургона выбрался Ширрах. Он потянулся, принюхался и, проворчав что-то себе под нос, стал расчесывать шерсть когтистыми пальцами.
Спустя пару минут, Ширрах вновь принюхался. Затем тхур одним прыжком подскочил ко мне.
- Где Фильке, - спросил он коротко.
- Не знаю. Они вроде пошли в рощу, поискать ягоды и орехи.
- А остальные?
- Самер ушел поискать ветку для нового топорища, Дуван спит за теми кустами. Буве что-то там гадает у пересохшего источника.
- Быстро, собирай всех. Надо срочно уходить отсюда, как можно дальше.
- Да что случилось то?
- Степь горит.
- Но я ничего не чувствую.
- Далеко горит, но быстро. Ветер в нашу сторону. Не болтай, делай, - прошипел он. – Иди за старухой и толстяком. Остальных я сам найду быстрее. Собирай вещи и запрягай.
Я не стал медлить. Не успел Ширрах скрыться между деревьями, я уже тряс задремавшего под кустом Дувана. Растолковав не соображавшему со сна мэтру, что происходит, я побежал к источнику.
Мадам Буве уже и сама торопливо семенила мне на встречу. Видимо, не такой уж она была шарлатанкой, как описывала мадам Фильке.
- Быстрей, быстрей, - шамкала она беззубым ртом. Не жди меня, запрягай и выводи телегу на дорогу. Этой роще недолго осталось. Надо поскорее добраться до реки Ситлы, что в семи верстах отсюда. Там мы будем в безопасности.
К тому времени как я, несмотря на помощь Дувана, смог запрячь ставшего беспокойным Огонька и вывести фургон на дорогу, из рощи прибежали остальные.
Не тратя слов на лишние переговоры, мы поспешили по тракту. Когда роща осталась далеко позади, я увидел далекий дым, замутивший горизонт. Спустя четверть часа, дым стал гораздо ближе и отчетливей.
Огонек, понукаемый криком и хлопаньем вожжей, затрусил неуклюжей рысью. Самер, который не мог поддерживать заданный темп из-за покалеченной ноги, был вынужден запрыгнуть в фургон. Я же забросив в фургон свой меч, схватил Огонька за узду, таща его за собой.
Не прошло и получаса, как я выдохся. Даже надвинувшийся с востока дым, не мог заставить меня бежать быстрее. Пот градом лил с меня.
- Запрыгивай, - скомандовала мадам Фильке. Протягивая руку. – Ну же, Огонек вытянет нас. Он хороший коник и не подведет. Давай.
Я заскочил на козлы. Точнее встал на подножку, так как объемные телеса мадам Фильке, занимали их большую часть, а оставшееся место занимал мастер Фильке.
Небо потемнело. Солнце превратилось в размытый красный шар над нашими головами. Преодолев небольшой подъем, дорога пошла под уклон. Вдали, я с высоты разглядел зеленую полоску кустов и проблеск воды.
До реки оставалось еще добрых полторы версты, когда нам на головы стал сыпаться доносимый ветром пепел.
Огонек всхрапнул и перешел на тяжелый галоп. Фургон опасно скрипел и раскачивался на неровностях тракта. За нами, в глубине фургона, ревел со страху Марш и всхлипывала Аника. Я и сам был так напуган, что мог бы зареветь, но пусть и не совсем заслуженное, но вполне взрослое отношение ко мне, со стороны остальных членов нашего сообщества, сдерживало меня.
На гребне холма, который мы преодолели несколько минут назад, вспыхнули первые языки пламени.
К счастью, из-за засухи трава в этом году уродилась низкой и росла неравномерно. Перебравшись на южный склон холмов, огонь пошел медленней. Стена разбилась на отдельные огненные потоки, сбегавшие по склону вниз.
Взмыленный Огонек проскочил окружавшие тракт прибрежные кусты и фургон с грохотом влетел на каменный мост.
Ситла была шириной шагов двести. Мадам Фильке, правящая повозкой, натянула вожжи, и наш скакун пошел медленнее, постепенно успокаиваясь и отфыркиваясь клочьями пены.
В лучшие времена, это была большая, полноводная река, однако сейчас, ее прорезали многочисленные песчаные отмели. Перебравшись на другой берег, мы окончательно остановились, приходя в себя после бешеной скачки.
Я обтер дрожащего Огонька пучком травы, распряг его и повел по кругу, давая остыть после такой скачки по жаре. Огонь, добравшийся до зеленых прибрежных кустов, опалил их по краю, но не в силах преодолеть затух.
Я отвел Огонька к тенистой заводи и как следует напоил нашего спасителя. Вскоре к нам присоединились и остальные. У фургона остались только Самер и Ширрах.
Выкупавшись, я развесил одежду пропахшую дымом и гарью, сушиться на прибрежных кустах, а сам решил заняться рыбалкой в небольшом тенистом омуте. Снастью снабдил меня мастер Фильке.
Насадив на крючок кусочек мяса, я забросил леску в омут, иногда подергивая ее. Спокойное блаженство снизошло на меня, прогоняя недавние страхи и волнения прочь.
Я лежал на поросшем мягким мхом валуне, который приятно холодил обнаженное тело и смотрел, как проблески солнечных лучей, пробивавшиеся через густые ветви ив, играют на водной глади.
В глубине омута зашевелилась тень. Я замер. Спустя минуту, леска неожиданно дернулась, да так сильно, что я едва не слетел с валуна, на котором устроился. Я уперся ногами и стал сматывать леску, накручивая ее на деревянный валик.
Рыбина билась и дергалась в глубине, грозя оборвать леску. Я боялся тащить слишком сильно. Переползая по камням, я подтаскивал свою добычу к мелководью, зовя кого-нибудь помочь мне.
На мой крик явился Ширрах. Оценив ситуацию, он ловко перехватил у меня катушку и погнал меня в воду, мотивировав свое действие тем, что я все равно безволосый, с меня не убудет, а ему потом несколько часов сушить и расчесывать шерсть. Я не стал спорить. Спрыгнув в неожиданно глубокую воду, я по пояс в воде побрел к тому месту, где билась невидимая рыбина.
Это оказался отменный сом, десятка на полтора фунтов. Он бился в моих руках так, что мне едва удавалось удержать его. Когда я смог таки вытащить его на берег, Ширрах успокоил его ударом камня.
На обед господин Фильке накормил нас вкуснейшей ухой, которую мне когда-либо доводилось есть.
- И как ему удается, так вкусно готовить, самую обычную еду, - спросил я у Самера, расположившегося на послеобеденный отдых неподалеку от меня.
- Когда-то давно, в юные годы, - начал Самер, - господин Фильке, стал самым молодым мастером-кулинаром на кухнях дворца Его Императорского Величества Гамира Четвертого. Однако, однажды, в Таконук, великую столицу империи, приехал фургончик господина Вало, отца Марвы. Там, на рыночной площади, молодой императорский повар Фильке и увидел представление мэтра-кукольника и его сногсшибательной красотки дочери. Да-да, в те времена, пышные формы мадам Фильке, в девичестве Марвы Мито, свели с ума немало мужчин, став причиной множества драк. Впрочем, врать не буду, тогда я еще был крепок телом и с ними знаком не был, но слух о кукольнице, был весьма широко распространен среди солдат.
- Поговаривали, к ней сватались даже благородные блейды, но никому из молодых вояк, так и не удалось покорить ее сердце. Однако, красавице не удалось устоять перед мастерством мастера Фильке, который соблазнил ее своим искусством.
- Впрочем, сам мастер, увидев представление, а затем и Марву, был настолько поражен, что в скорости, бросил свою завидную должность и отдался искусству, за что его многие сочли сумасшедшим. Вот так они и нашли друг друга.
- А ты? – задал я вопрос, пользуясь тем, что Самер, после сытного обеда, был расположен к разговору по душам. – Какова твоя история?
- Моя история уныла и далеко не столь романтична. Я был простым наемником. Когда-то давно, я носил имя Самер из Кульна, небольшой деревеньки в предгорьях Вирского хребта, тот, что на востоке отделяет империю от Харавы и Басурмании. Земля там каменистая и не особо плодородная, поэтому так уж повелось, что молодежь идет наниматься на границу, воинами. Это уже стало своего рода традицией. Молодых парней, да и наиболее бойких девиц, с малолетства учат воинскому ремеслу. Больше то там ни на чем не заработаешь. Когда молодежь входит в возраст, да заканчивает обучение воинскому делу, они женятся, потому что по нашей традиции, прежде чем воин сможет отправиться наниматься на службу, у него должен родиться здоровый первенец. О жене да ребенке заботится клан, вплоть до возвращения солдата. А если солдат не возвращается, то они получают пенсию из казны клана и императора.
- И ты? – начал я.
- Да, и я. Где то там, у меня есть жена и ребенок. Или были…
- А почему ты к ним не вернулся?
- А зачем им нужен калека? Жизнь там сурова, а от меня толку мало. Пусть уж лучше получают мою пенсию, тем более, что я, числюсь как погибший в бою.
- Как это?
- А вот так. Думаешь откуда у меня все эти украшения, - Самер крюком показал на голову. – Это все случилось в один единственный злополучный день. Такая уж судьба у наемников. Всегда есть риск, что кончится именно этим, а то и хуже. Такова любая война. Со мной это случилось при штурме замка Улар, в провинции Ним, поднявшей восстание. Нас послали на подавление.
- Это – Самер провел рукой по страшному застаревшему ожогу, превратившему пол головы и правую часть лица в багровую маску, - горящая смола, под которую я угодил, взбираясь на стену по штурмовой лестнице.
- А это, - Самер покрутил крюком на левой руке, - последствие того, что лестницу, на которой я стоял, когда меня окатили смолой, обрубил ретивый малый с топором, прихватив заодно и мою руку.
- В довершение всех бед, когда я упал со стены, я сломал бедро. Меня чуть не похоронили, но один из лекарей, бывших в обозе, заметил, что я подаю признаки жизни. Меня перевязали и забросили, как неопознанного, так как никто и не думал, что я выживу. Но я выжил.
- Время лечит, через пять лет, я покинул дом ветеранов, с его бесплатной баландой и тощими тюфяками и отправился на тракт. Там я и встретил Марву и ее мужа. С тех пор кочую с ними, все лучше, чем гнить в императорском приюте ветеранов, дожидаясь смерти. А ведь мне оставалось всего три года до того, чтобы я мог подать прошение императору о присвоении мне титула блейда. Но такова жизнь. Семнадцать лет службы коту под хвост. Вместо почестей и плодородной земли, в какой-нибудь провинции, куда я мог бы перевезти жену и сына, дом ветеранов.
- Да. Не повезло, - сочувственно побормотал я.
- А, - махнул здоровой рукой Самер, что уж тут, пустое. – Я доволен своей жизнью и меня все устраивает. Кстати, если ты уже отдохнул от обеда, самое время приступить к твоему обучению.
Самер поднялся. Я последовал за ним.
Старый вояка сунул мне в руки палку, размером и весом отдаленно приближавшуюся к параметрам моего меча. Сам он вооружился палкой покороче.
- Смотри и запоминай, вот основные стойки… - начал он обучение.
Глава 4.
За те дни, что мы добирались до Рума, я успел заучить несколько основных стоек. Помимо этого, Самер научил меня трем основным вращениям мечом, которые я должен был теперь проделывать три раза в день по многу минут. Эти движения были одновременно и защитой и нападением. Наставником Самер оказался жестким.
Тело мое теперь украшали синяки, различных оттенков, а мышцы так болели от усталости, что я с трудом мог выполнять мои не слишком обременительные обязанности по обустройству лагеря.
Большую часть дня я бегал. Менялась лишь скорость и темп движения. Если бы по мере нашего продвижения к морю, жара не спала, я бы наверно так бы и помер на тракте, выделывая заковыристые шаги.
- Короткий, короткий, длинный, короткий, оборот, шаг оборот и снова короткий, короткий и так далее, - диктовал я себе мысленно, стараясь совмещать шаги и движения со вдохами и выдохами. На третий день, дело пошло на лад. Я научился чувствовать ритм, совмещая дыхание и движения. Но радовался я рано. Словно чувствуя мои успехи, Самер усложнил задачу. Сунув мне в руки уже привычную дубину, заменявшую тренировочный меч, он дополнил упражнение махами и вращениями, которые я должен был выполнять в дополнение к шагам.
Теперь у меня болели не только ноги, но и руки и все остальное тело.
Когда я научился бегать с дубиной, это было за день до нашего въезда в Рум, Самер разрешил мне бегать с мечом.
- Так или иначе, но ты должен свыкнуться с тем, что меч неотъемлемое продолжение твоих рук, а стало быть, чем дольше ты проведешь с ним, тем лучше, только не отруби себе чего-нибудь ненароком, - напутствовал он меня.
В Рум мы въехали после полудня восьмого дня нашего совместного путешествия. Это был бойкий портовый городок. По широким мощеным улицам, туда и сюда сновали люди, грохотали по брусчатке груженые телеги, крики торговцев и зазывал, перемежались завываниями нищих. Я забрался в фургон, присоединившись к мэтру Дувану.
- Надо бы тебя как-нибудь приодеть, - произнес он, скептически оглядывая мой наряд, а то еще примут нас за нищих бродяг.
- Это как раз одна из причин, по которым я еду в фургоне с вами, а не иду рядом с Самером, - заверил я его. Как только определимся с ночлегом, мастер Самер и господа Фильке, возьмут меня на рынок.
Далеко ходить не пришлось.
Госпожа Фильке договорилась о ночлеге на одном из постоялых дворов, расположенных на южной стороне рыночной площади, заодно выторговав себе место для фургона напротив фасада.
Хозяева гостиницы, владели небольшим участком площади, напротив здания, который сдавали торговцам в аренду.
Припарковав фургон, мадам с детьми отправилась внутрь гостиницы, предоставив остальным разгружать фургон. В этот раз, помимо обычной процедуры, я помогал мастеру Кори трансформировать фургон для выступления, намеченного на вечер. О предстоящем увеселении, уже во все горло кричали оборванные мальчишки по всему городу.
- Слушайте и не говорите, что не слышали. Только сегодня. Всемирно известный кукольный театр Фильке. Единственная гастроль. Всего один бул с человека. Количество мест ограничено, - кричали они, отрабатывая медяки и право посмотреть на представление, стоя за скамьями для более состоятельных зрителей.
После того, как фургон был полностью разгружен, к каркасу одного из бортов, был приделан широкий горизонтальный навес, на который мастер Кори стал крепить полотна ткани, которые он извлекал из одного из сундуков. Полотна были расписаны чудными картинами, изображавшими то поле, то стены замка, то лесную поляну. Каждая картинка состояла из нескольких слоев ткани.
Я бы с удовольствием посмотрел за всем этим, однако времени на это у меня не было. Мы с Самером сначала возводили огромный навес из брезента, а затем, стали монтировать скамьи для зрителей. Когда с этой утомительной работой было покончено, я был отправлен обедать. За столом уже собралась почти вся компания.
- Покупки придется оставить на завтра, мы порядком поиздержались в пути, - сказала мадам Фильке. – Надеюсь, представление поправит наше материальное положение. А то припасы уже кончаются.
После обеда, мадам Буве дернула меня за рукав.
- Пойдем, поможешь поставить старой женщине шатер, - сказала она.
Я не возражал. Подхватив указанный тюк, я поспешил за старой гадальщицей в дальний конец площади, где вокруг фонтана прогуливались молодые парочки. Быстро установив палатку гадалки, возле которой вскоре возник мэтр Дуван, неся небольшой лоток уставленный разнокалиберными банками и склянками, я собрался вернуться в гостиницу, но мадам Буве задержала меня.
- Не торопись соколик, - сказала она. – Вот, возьми-ка, - протянула она мне пару медяков. - Найди мне какого-нибудь мальчишку поголосистей.
Я вышел из палатки и растерянно осмотрелся. Мэтр Дуван, расположившийся со своим лотком в тени палатки, сообразил, в чем причина моих затруднений.
- Поищи вон в той стороне, - посоветовал он, указывая направление, - там улица, ведущая в порт и на рыбный рынок. Если мне не изменяет память, местная беспризорная шпана, предпочитает крутиться в той стороне.
Он оказался прав. Едва я свернул на улицу, как сразу увидел кучки ребятни от пяти до пятнадцати, сидевшие вдоль заборов и на заборах.
Задумавшись к кому же обратиться, я остановился. Ко мне сразу подскочил бойкий парень, из тех, что постарше. На год-другой старше меня пожалуй.
- Чего надо? Чего ищем? – сразу перешел он к делу.
Я описал ситуацию.
- Эй Марвин, - крикнул он, - иди сюда.
- Вот господин хороший, - уже обращаясь ко мне, сказал парень, подталкивая в мою сторону крепыша лет восьми. Он у нас самый голосистый, да и язык у него подвешен. А деньги давайте мне. Три медяка и до вечера он в вашем распоряжении.
Я протянул выделенные для найма деньги.
Вскоре над площадью разнесся еще один голос, извещавший всех о самом правдивейшем гадании и предсказании судьбы из тех, что только возможны, а заодно зельях излечивавших от всех болезней и любовных эликсирах. Насколько я понял, мадам Буве и мэтр Дуван работали в складчину, арендуя не только одно место, но и одного зазывалу.
Вернувшись к гостинице, я обнаружил, что Самер стоит у шатра, собирая деньги с первых посетителей, явившихся заранее. Несмотря на то, что до начала представления было еще около получаса, в шатер набилось уже изрядное количество народа. Первый ряд шел по пять булов или одному золотому квару, остальные по одному серебряному булу. В простенке, позади скамей, толпились уличные мальчишки и девчонки, которым удалось всеми правдами и неправдами преодолеть Самера.
Несмотря на то, что на улице было светло, в шатре царил густой полумрак, расцвеченный разноцветными фонариками, горящими вокруг предполагаемой сцены, скрытой пока занавесом. Зал был почти полон.
Чтобы развлечь зрителей, ожидавших представления, Аника, присевшая на табурет перед занавесом, исполняла высоким чистым голосом старинную балладу, аккомпанируя себе на лютне.
- Вот, отнеси мадам, думаю, пора начинать, все места уже заполнены, - сказал Самер, протягивая мне увесистую шкатулку.
Я быстро сбегал в гостиницу. Мадам Фильке приняв кассу, отправила меня обратно, сказав, что начнут через пять минут.
Я сменил Самера у входа.
- Повезло тебе парень, сегодня ты просто будешь наслаждаться представлением. Присматривай за входом, а я пойду работать.
Вскоре по шатру разнесся мелодичный звук гонга. Я задернул входной полог. Представление началось.
До этого момента, я всего лишь раз в жизни видел кукольное представление. Как-то, когда мне было лет пять, мать взяла меня на ярмарку. Там я увидел представление кукольников. Простенькая сказка, разыгранная с помощью грубо состряпанных кукол, торчавших над занавеской растянутой между фургонами, произвела тогда на меня неизгладимое впечатление. Но когда занавес ушел в сторону, я понял, что это была лишь жалкая подделка.
В глубине ярко освещенного окна сцены, обрамленного темной тканью, расстилался самый настоящий пейзаж, по которому скакал самый настоящий воин в блестящих доспехах. Я даже слышал перестук копыт. Лишь потом сообразив, что этот стук, идет откуда-то из-за декораций.
Рыцарь оказался благородным блейдом Кадаром, которого светлейший наместник призвал на службу. На переднем плане мелькали кусты, а рыцарь скакал, распевая залихватскую бравую песню о военных походах. Распевал он голосом господина Фильке, под музыку лютни и бубна.
Свет померк и загорелся вновь. Теперь это уже были стены замка. Навстречу рыцарю вышел господин в дорогой мантии, отороченной мехом. Он сказал, что земли его постигло несчастье. Злой дракон крадет скот и убивает крестьян. Благородному Кадару, наместник поручил отправляться и изничтожить гада. Взамен, он обещал отважному блейду, руку и сердце своей единственной дочери. Кадар отсалютовал наместнику копьем и поскакал совершать подвиг.
Декорации вновь сменились, теперь это было лесное озеро окруженное скалами. На поляну, осматриваясь, выехал рыцарь. Он несколько раз проехал от края до края, то глядя на землю, то поворачиваясь вокруг. Я настолько увлекся представлением, что едва не вскрикнул, как многие другие, когда из кустов, позади Кадара, появилась хищная голова чудовища. Рыцарь не заметил дракона. А дракон потихоньку подкрадывался к нему со спины. С ревом, страшный зверь бросился на рыцаря. Конь встал на дыбы, отскочил. Наездник пошатнулся. Завязалась битва. Дракон наскакивал на рыцаря то справа, то слева, а тот пытался достать его своей пикой. Уж не знаю, как мадам Фильке удавалось издавать такой рев, но я вполне верил, что это и в самом деле мог быть рык дракона.
Фигурки метались по сцене. Дракон подскочил и взлетел, расправив перепончатые крылья. Налетев на рыцаря сверху, он едва не оторвал тому голову. Однако промахнулся и был пригвожден к земле копьем. Там он пару раз дернулся и затих.
Декорации сменились. Рыцарь вез драконью голову, насаженную на пику и распевал победную песню. Вдруг ему на встречу выехал другой конник, облаченный в черные доспехи. Этот назвался сыном кварблейда и заявил, что дочка наместника не подходящая пара для простого блейда. Черный рыцарь предложил отважному Кадару золото, взамен драконьей головы, но Кадар отказался.
- Тогда готовься к смерти, - выкрикнул черный рыцарь и поскакал на блейда.
Завязалась битва. Однако справедливость восторжествовала, и благородный Кадар победил. Оставив поверженного врага на поле, храбрый блейд поехал дальше. Показался замок. Там его встретили светлейший наместник со своей дочкой. После приветствий вышел жрец Торна и обвенчал их.
На этом представление закончилось. Занавес закрылся. Под громкие аплодисменты из-за кулис вышли мадам Фильке со своим мужем, Аника и Самер. Поклонившись, они скрылись за занавесом. Зрители стали шумно расходиться.
Едва покинув шатер, ребятня завязала игры, по мотивам только что увиденной «Легенды о храбром Кадаре». Я же отправился ужинать в гостиницу.
Нас усадили за отдельный стол, отгороженный от основного зала занавеской, за которым вскоре собралась вся честная компания.
- Так, - сказала мадам Фильке. - Подведем итоги выступления и разберемся с финансами. Как у вас прошло? – обратилась Марва к мадам Буве и мэтру Дувану.
- Не жалуюсь, хотя молодежь пошла вся шибко умная. Все им расскажи да объясни, как действует, да в каком количестве, - отозвался мэтр Дуван. – Вот, моя доля в общий котел, - протянул он небольшой кошель.
- А это от меня, - сказала мадам Буве и ссыпала в шкатулку, стоящую на столе, пригоршню серебра и меди.
Мадам Фильке погрузилась в подсчеты.
- Это на еду, это за постой, это туда, это сюда, так что осталось, поделить на четыре и так далее.
Быстро разложив монеты по кучкам, одну из них мадам ссыпала обратно в шкатулку, а оставшуюся поделила на две части. Большую, передвинула по столу Самеру. Вторую, она придвинула мне.
- Это твоя доля и жалование за время пути, - сказала она.
Я открыл рот. За всю свою жизнь я не держал столько денег. Тут было около десятка серебряных булов, да еще и медь. Я почувствовал себя настоящим богачом.
- Ну вот. Завтра будет с чем пройтись по рынку, - сказала мне мадам, - а то выглядишь как оборванец, а нам предстоит отправиться в Сольду.
Насколько я помнил из рассказов путешественников, заезжавших в трактир, Сольда была одним из крупнейших городов империи и самым большим городом на юге. До нее от Рума было около недели пути за запад по приморскому тракту.
Я сгреб монеты и задумался. Проблема состояла в том, что у меня не было ни карманов, ни кошелька.
- Ах да, уловила мою мысль мадам, - вот возьми, - протянула она один из опустевших кожаных мешочков, лежащих в шкатулке. - Считай это подарком по случаю удачного сотрудничества.
Затем мадам хлопнула в ладоши и приказала подавать ужин.
Глава 5.
Теперь я уже мало напоминал замарашку из трактира. На мне была новая туника, до середины бедра, широкие короткие штаны и сандалии. На сапоги моего жалования не хватило, да и нужды в них я по случаю теплой погоды не ощущал. Зато по совету Самера, я приобрел добротные, пусть и слегка потертые ножны для своего меча. Кроме того купил точило и специальное сало. Тряпку, которую я использовал раньше в качестве ножен, я пустил на ветошь для протирки.
Самер, проявив доверие к моему возросшему умению обращаться с мечом, показывал мне, как точить и ухаживать за ним. Наши занятия продолжались.
За полтора месяца кочевой жизни, я опять подрос. Самер шутил, что если так пойдет и дальше, то скоро меня можно будет демонстрировать на пару с Ширрахом, как природную диковину. Постоянные тренировки с мечом, укрепили мои мышцы. В конце дня, тело не болело, а лишь ныло от приятной усталости, да и руки-ноги тоже как-то оббились, так что синяки от занятий с палками стали появляться не так часто.
Труднее всего давались мне упражнения на равновесие. Тут мой рост, при легком весе, был скорее помехой.
- Ничего, - утешил меня Самер. – Вот войдешь лет через пяток в тело, заметереешь, тогда и само все получится.
Пока же до матерости мне было далеко. Мышцы обрели твердость, покрывшись сетью жил, но никак не объем. Сейчас я наверно казался еще более тощим, чем обычно.
- Ты совсем загонял бедного мальчика, - сказала как-то раз мадам Фильке Самеру, глядя как я, стащив тунику, смывал пот в ручье. – Посмотри только, одна кожа да кости, в чем только душа держится. Вот, возьми-ка пряничек, а то как же мы будем без такого помощника обходиться в пути.
Пряниками мадам запаслась в Сольде. Именно там их делали по-настоящему вкусными, не жалея пряностей в тесто. В порту Сольды, были пожалуй самые низкие цены на заморские пряности во всей империи, так как именно сюда, привозили их большую часть, уже затем развозя как по суше, на север, так и по морю, дальше на запад. В этом городе мы задержались на три дня, дав несколько представлений.
Путешествовали мы без особых приключений. Побывав в Сольде и благополучно удовлетворив интерес публики к своему искусству, госпожа Фильке направила цветастый фургон на северо-запад, по так называемой «дороге солнца», связывавшей Сольду и столицу империи Таконук, стоящую на западной оконечности Светлого Озера, где из него вытекала река Синг.
Там, госпожа Фильке рассчитывала переждать в тепле и уюте, зимние промозглые холода, дожди и распутицу, которые были уже не за горами. Ночи становились все холоднее, несмотря на то, что днем, ласковое солнце основательно согревало землю. Длинный плащ, что я прикупил со своей первой зарплаты еще в Руме, теперь был очень кстати.
Чем ближе мы подходили в Таконуку, тем больше людей и повозок попадалось на тракте. Ночевали мы теперь либо в трактирах, частенько попадавшихся по пути, либо на широких стоянках, обустроенных каждый десяток верст на тракте.
В эту ночь, мы оказались как раз на одной из таких стоянок, в четырех днях пути от столицы.
Стоянка была забита разнообразными телегами и фургонами, в загонах, окружавших стоянку, мычали, блеяли, ржали и хрюкали многочисленные разнорогатые и разнокопытные представители домашнего скота. Не мы одни спешили попасть на зимовку в столицу. По территории были разбросаны общие костры, горевшие всю ночь и освещавшие площадь.
На таких стоянках, не редки были случаи краж, а временами случались и пьяные драки, поэтому решили держаться вместе. Места у общих костров были платные, а свои разводить не разрешалось. Стоянки эти, обустраивались местными, проживавшими в близлежащих деревнях. Они же под руководством одного из помощников рифа, поддерживали порядок, предоставляя сторожей для скота и охранников на саму площадку.
Поначалу я недоумевал, почему приблизившись к столице, мы стали останавливаться на таких стоянках, вместо того, чтобы встать где-нибудь в полях, но Самер быстро просветил меня, сказав, что местные, которые с этих стоянок кормятся, не приветствуют путников ночующих на тракте. Могут побить ночью, а то и чего похуже.
В эту ночь я устроился спать под фургоном. Пристроив ножны с мечом в качестве подушки, я завернулся в плащ и слушал звуки большого лагеря. Остальные отправились промочить горло после дальней дороги в небольшой кабачок на отшибе. В повозке остался только Ширрах, старая мадам Буве, да малыш Марш, которого уложили спать, несмотря на его протесты.
Я поначалу увязался со всеми, но после кружки крепкого эля, голова моя закружилась, и меня неумолимо стало клонить в сон. Кое-как пробравшись через площадь и отыскав наш фургон в потемках, я завалился спать.
Разбудил меня полузадушенный не то всхлип, не то стон, донесшийся из фургона. Я напрягся, прислушиваясь к тихой возне над головой.
- Грабят, - подумал я.
Схватив меч, я стремительно выкатился из своего убежища. Встал, покачнувшись на нетвердых ногах, пытаясь стряхнуть сонное оцепенение. В фургоне тускло горел свет. Стон повторился.
Не мешкая более, я резко дернул полог тента и сунулся внутрь, выставив меч вперед.
Поначалу я никак не мог со сна, сообразить, что же я вижу в тусклом свете ночника. Потом я сообразил, что одинокая огромная расплывчатая фигура передо мной, это мадам Фильке, в ее естественном виде. Лишь секундой позже, я заметил господина Фильке, совершенно затерявшегося где-то между гигантских прелестей мадам. Он был просто погребен под ее массивными телесами.
Только встретившись взглядом с мадам, я сообразил наконец, что же тут происходит. Выросши в трактире, я был вполне осведомлен о том, что происходит между мужчиной и женщиной, когда они остаются наедине. Сон мгновенно слетел с меня. Я отпрянул, чувствуя, как мои уши наливаются огнем.
Пробормотав что-то невразумительное, обращаясь к опущенному пологу, я поспешно удалился.
Побродив по лагерю около получаса, я наткнулся на господина Дувана, продававшего свои зелья возле одного из костров. Я присел рядом.
- А, вот и ты мой юный друг, - обрадовался тот, словно только меня и ждал. – Присаживайся, присаживайся. Думаю, господа подвинутся.
Несколько подозрительных личностей, отодвинулись подальше от моего меча, предусмотрительно убранного в ножны.
- Готовка медяк, ночевка два, - прогнусавил какой-то старик с противоположной стороны костра.
- Мы ненадолго, - заверил того мэтр Дуван. – Так что господа? Никто больше не желает приобрести прекрасное средство от радикулита, поверьте, ваша теща оценит его, что безусловно в лучшую сторону отразится на ее характере зимой.
Группа крестьян, сидевшая у костра, дружно покачала головами.
- Что ж, тогда позвольте откланяться, - сказал мэтр. – Пойдем Вар.
Я уже собирался вернуться к фургону и лечь спать, но видимо чем-то прогневал богов, потому что спокойного отдыха вновь не получилось. В ночи раздался душераздирающий вопль. Затем послышались крики и уже знакомое мне шипение и ругань. Я поспешил туда.
В мерцающей свете, я увидел Ширраха, которого держали за руки и за ноги крепкие сельские парни.
- Отпустите его, он с нами, - сказал я, проталкиваясь через сбежавшуюся на шум толпу.
Меня не услышали.
- Смотри-ка Бен, эта чуда еще и разговаривает, - пьяно сказал один из крестьян.
- Ага, а ругается, что твой сапожник, когда по пальцу молотком попадет, - вторил ему второй.
- Отпустите его, это мой спутник, - повторил я, когда мне удалось-таки протолкаться вперед.
- Я ты кто таков будешь? Больно молод ты для наемника, да и на благородного не тянешь, - набычился тот, которого назвали Беном.
- Я помощник охранника кукольников Фильке, - быстро выпалил я. – Отпустите его, он с нами.
- С вами, так что ж вы такую чуду-юду не держите взаперти, а кабы оно покусало кого из людей. Вон, Гурим, как увидел этого монстра в темноте, так чуть заикой не стал. Не место на площадке средь уважаемых людей всяким зверюгам. Ишь как зыркает да зубьями скрежещет. Ууу…. – он погрозил Ширраху огромным кулачищем.
- Чтооо тут происходит, что за шум, - спросил атлетически сложенный темноволосый человек со звездой помощника рифа.
- Да вот, ваш милсть, чуду-юду поймали, а энтот вон господинчик, заявляет будтоть это евойный зверь, - сказал Бен, кланяясь подошедшему.
- Ваша тварь? – спросил блюститель порядка, обращаясь ко мне.
- Это мой спутник. Уважаемый Ширрах из народа тхуров, - ответил я.
- Тааак, - вновь, со властной ленцой, протянул помощник рифа, - стало быть уважаемый. Сейчас разберемся. А ну парни, отпустите-ка его.
- Да какжеж это, ваш милсть, а вдруг цапнеть, - заупрямился Бен.
- А на это у нас отдельный закон есть, за покушение на должностное лицо при исполнении. А вот ты чего-то слишком разговорчивый, плетей давно не получал?
В следующую же секунду Ширрах был отпущен на свободу.
- И кем ты у нас будешь, - поинтересовался страж закона и Ширраха.
- Я Ширрах сын Хазишша из древнего племени тхуров. Путешествую, как уже сказал мой молодой спутник с кукольниками Фильке, - раздраженно прошипел Ширрах, - а эти вот, - когтистый палец ткнул в сторону присмиревших крестьян, - набросились на меня, повалили на землю, обозвали разными нехорошими словами.
- Жалобу подавать будете? – по-деловому заинтересованно спросил помощник рифа.
- Да какую жалобу, ваш милсть, - снова встрял Бен, - это ж нелюдь, о чем с ним вообще балакать можно.
- Ох дождешься ты у меня, - зло бросил темноволосый. – Закон империи один для всех. А нелюдь или нет, не твоего ума дело. Раз по нашему разумеет, да поручительство тому имеет, значит человек или приравненное к таковому в правах существо. Кто кричал?
Вперед вытолкали Гурима, пытавшегося улизнуть.
- С тебя значится один бул штрафа, за нарушение спокойствия в ночное время, - вынес вердикт помощник рифа, - а вам любезный, если не собираетесь подавать жалобу, мой совет, ходить по лагерю с сопровождающим из числа ваших спутников, во избежание повторения инцидента.
- А если собираюсь? – мстительно поинтересовался Ширрах.
- Судебная коллегия округа заседает пятнадцатого числа каждого месяца. Жалобу, составленную в установленном порядке, следует подавать за неделю до рассмотрения дела, - скучным голосом стал вещать помощник рифа.
- Спасибо, я все понял, - прервал его Ширрах. – Доброй ночи.
- И вам того же, - ответил тот.
На этом, казалось, все и успокоится. Я проводил Ширраха к фургону. Но меня стала донимать жажда. Как назло, в бурдюке, висящем на оглобле, не было ни капли воды. Лезть в фургон и искать там, я не решился, поэтому побрел в сторону кабака, таща меч подмышкой. Веселье, судя по шуму, там было в полном разгаре.
Протолкавшись к барной стойке, я попросил кружку воды. Посмотрев на меня как на идиота, кабатчик все же протянул мне глиняную кружку наполненную водой. Я напился и собрался уже уходить, как вдруг заметил Анику, за одним из столов, стоящих на улице. Девушка была пьяна и клевала носом, борясь со сном.
Я подошел, чтобы увести ее спать в фургон. Однако из моей затеи ничего не вышло. Она вяло запротестовала, когда я попытался поднять ее с бочонка, выполнявшего роль стула. Так как комплекцией, она пошла в мать, то мои попытки были обречены на провал. Зато этот протест, привлек нежелательное внимание одного молодого, богато одетого хлыща, поднявшегося из-за соседнего столика.
- Чего это ты задумал парень? Не видишь, дама желает продолжать веселье, - сказал он.
- Не дама, а дочка моей госпожи, и она идет спать, - огрызнулся я, повторяя попытку поставить на ноги захмелевшую Анику.
- А ну отвали от нее, - пришел на помощь своему товарищу его сосед по столу. – Мы сами отведем ее куда нужно.
- Думаю, я справлюсь с этим сам, не пристало молодой особе шляться по ночам в компании неизвестных молодых людей, - ответил я, позволив раздражению взять верх над вежливостью в своем тоне.
- Да ты обнаглел, щенок, - взревел первый. – Оставь девку в покое, тебе говорят. Мы ее не для того весь вечер поили за свой счет, чтобы ты ее вот так увел от нас, когда она уже почти готова.
Обстановка накалялась.
Если бы не раздражение, я бы стерпел и большие оскорбления, мне не привыкать, я не гордый, но видимо, в эту ночь все шло не так.
Услышав как этот прыщ, от силы на пару лет старше меня, называет меня щенком, а его дружки подначиват, спрашивая меня, зачем мне баба, если я не знаю с какого конца ее брать, смеются, я не выдержал.
- Отвалите, пьяная мразь, - высказал я свое заветное пожелание, - идите проспитесь, а уж с тем, что мне делать, я разберусь и без вас.
Глупо было ссориться сразу с тремя подвыпившими парнями. Да еще, судя по всему, из благородных. Но было уже поздно.
- Эй, вы слышали, как он нас назвал? Ну сейчас я ему покажу, - вскочил отшвыривая бочонок первый. - А ну, доставай свою железку, щенок, посмотрим какая у тебя кровь. Я благородный Дарнел Босвел, оруженосец ландбрейда Кинда Ривара вызываю тебя на смертный бой.
Противник мой вытащил из богато украшенных ножен длинный полуторный меч. Посетители, собравшиеся поглазеть на ссору, раздались в стороны.
Перспектива драки, несколько остудила мое раздражение. Противник мой, плотный, коренастый юноша, был на целую голову ниже меня. Он был слегка пьян, но меч держал твердо.
- Что? Струсил? Так я и думал. Но смердов надо учить. Отдай мне свою железку в знак поражения, раз боишься драться, и проси прощения у всех нас, - запальчиво завопил Дарнел, видя, как я замер в нерешительности.
Этого я стерпеть не смог. Что поделать, молодость глупа и импульсивна. Я вытащил свой клинок.
Я ландскнехт Варлон Длинный, охранник и защитник этой девицы, - произнес я, стараясь, чтобы мои слова прозвучали внушительно, на фоне упомянутых моим противником титулов.
Ландскнехт, наемник, ты-то, - он обидно засмеялся. – Да у тебя молоко на губах не обсохло, ландскнехт, - последнее слово он презрительно выплюнул. - Защищайся.
Я крутанул быструю мельницу и замер во второй позиции, как называл ее Самер.
Заслышав свист клинка, один из приятелей Дарнела, бывший по всей видимости самым трезвым, попытался урезонить своего товарища.
- Брось Дари, ну поскандалили и будет, не стоит эта толстая девка того, ты пьян, а он тебе даже не ровня, оставь.
- Ну уж дудки, он нас оскорбил и смоет это оскорбление кровью, - ответил Дари, заходя по дуге.
Дело приняло бы совсем скверный оборот, если бы в эту секунду, не раздалось уже знакомое, протяжно-властное «чтооо тут происходит».
В круг вышел помощник рифа.
- Опять ты, - сказал он, узрев меня. – Что на этот раз? Неужели снова экзотический спутник?
- Вот, - я указал на Анику, которая тупо таращилась на нас осоловелым пьяным взглядом, силясь понять происходящее. – Это дочь мадам Фильке, я хотел увести ее спать в фургон, а эти господа мне помешали.
- Вижу что помешали, - спокойно и с ленцой ответил служака. – Так помешали, что вы, молокососы, решили устроить драку на остром оружии в публичном месте. Бак, Вук, возьмите-ка у этих юнцов их игрушки и отведите в кутузку.
- Господин Церн, - протиснулся вперед Самер, - позвольте мы уладим это дело сами, ничего же не произошло, так, молодежь пошумела, бывает. Все мы когда-то были молодыми да горячими.
- А, это ты Паленый, - сказал подобревшим голосом помощник рифа, - твой что ли?
- Мой, - сказал Самер.
- Ладно, я сегодня добрый, да и каталажка наша уже под завязку, - сказал Церн. – Возражения есть? – обратился он к тройке моих недавних противников.
- Никак нет, что вы, ваше благочиние, - быстро ответил тот, что был потрезвее, пресекая попытки Дари вставить свое веское слово в разговор.
- Тогда ладно. По пять булов с носа, за нарушение общественного порядка и чтоб я больше вас не слышал и не видел, - сказал блюститель общественного спокойствия.
Нам вернули оружие. На пару с Самером, мы доволокли едва держащуюся на ногах Анику до фургона. По пути Самер выговаривал мне.
- И какой леший дернул тебя лезть в драку с благородным, вообще, чего ты забыл в кабаке, ты же спать пошел.
- Пить захотелось, а вода кончилась, - не стал я вдаваться в детали этой долгой ночи.
- Мог бы и из поилки напиться. А девица, вообще не твоя забота. Я сам за ней шел. Твое счастье, что Церн мой старый товарищ по оружию, вместе воевали, он тогда совсем юнцом был, а я его учил уму-разуму. А то бы ты так легко не отделался. Знаешь, что бывает с такими вот сопляками, затеявшими поединок? Даже если бы ты победил, то тебя бы отправили на каторгу, за драку с благородным. Это тебе не военная компания. Это драка в мирное время. Соображать надо.
- Он сам меня вызвал.
- Это ты бы потом суду доказывал, а его бы дружки, в один голос, сказали бы обратное. И вообще, мал ты еще драться. Это тебе не палками махать, это острая сталь, тут синяками не отделаешься. Вот пырнул бы он тебя под ребро и поминай как звали. Сдох бы ни за грош.
- Да все я понимаю, прости, - примирительно сказал я.
- Ладно, чего там, - уже спокойно сказал Самер. – Ты пойми главное, я не мастер-блейд, что бы сделать из тебя серьезного мечника. Для махыча «куча-на-кучу», твои умения может и сгодятся, во всяком случае, шанс выжить в мясорубке у тебя есть, но для поединков, тут совсем другое нужно. Не льсти себе, даже этот оруженосец отправил бы тебя на тот свет меньше чем за минуту, его-то наверняка учил мастер-блейд, и учил в первую очередь именно одиночному бою, а не строевому.
- Прости, в следующий раз, я буду думать дважды, - заверил я снова.
- Надеюсь, следующего раза не случится, - ответил Самер. – Ладно, пришли. Ложись спать, утро вечера мудренее.
Глава 6.
Как говорят, лучший вид на столицу Саданской империи и Светлое озеро, открывается с вершины стен Южного Стража, проверить, так ли оно на самом деле, мне случай не представился, но и того, что было видно со смотровой площадки, расположенной на изгибе тракта, мне вполне хватило.
Через ворота крепости Южный Страж, мы проехали незадолго до полудня. Крепость охраняла ущелье, по которому проходил южный тракт, перекрывая его от края до края. Миновав трое ворот, дорога вывела нас из теснины, зажатой отвесными скалами в полсотни шагов высотой. Дальше ущелье расширялось, дорога пошла вниз, петляя по склону. В прорехах сосен, росших по обочине, проглядывало озеро. Вот на одном из таких изгибов, и была оборудована стоянка. С высоты, столица, лежащая верстах в пяти по-прямой, была как на ладони.
Пользуясь привилегией коренного жителя этих мест, столицу показывал мне мастер Кори, который родился в столице, в семье трактирщика. Семья его и сейчас обитала в Таконуке, владея постоялым двором. Заведовал там его старший брат Фарн.
- Вон там, видишь, квадратная крыша, рядом с храмовым шпилем? – указывал он, - это и есть мой отчий дом. А вон там, на острове, это императорский дворец. Вон то, большая дамба, а это купальни, знаменитые Таконукские термы. Напротив? А, понял, это храм Торна, самый большой в империи. А за стеной, это монастырь богини Эрнии, ее храм пониже, вон его шпиль.
Город был красив. Построенный из желтовато-белого кирпича, украшенный медной кровлей, он буквально горел под солнцем. Здания попроще и пониже, были крыты черепицей. Весь город был прорезан множеством каналов, через которые были переброшены ажурные мостики.
Самый большой остров, стоящий немного на отшибе, занимал императорский дворец, стоящий на довольно высокой скале и имевший, несмотря на попытки его украсить, вид довольно серьезной крепости. Остров соединялся с остальным городом единственным, трехпролетным мостом, даже не с городом, а с другим островом, пониже и побольше. Как сказал господин Фильке, там располагались посольства, министерства и прочие административные здания, в которых вершились судьбы империи и не только. Помимо этого, там было и несколько частных вилл, принадлежащих знатнейшим семействам империи.
Самым пожалуй удивительным, было отсутствие каких-либо укреплений вокруг самого города, широко раскинувшегося по озерной долине. Когда я спросил об этом, мастер пояснил, что долину со всех сторон окружают Белые горы. На севере они высоки и непроходимы, на востоке, немного пониже и там есть несколько проходимых перевалов, на которых, так же как и на юге, стоят крепости. С южной и с западной стороны, горы еще ниже, поэтому, там, где это требовалось, их делали более отвесными, либо заваливали ущелья.
- Отсюда не видно, но юго-западный край долины, там, где из нее вытекает река Синг, перекрывает огромная стена, по совместительству и дамба плотины. Это колоссальное сооружение, простирается на целых две версты, там добрый десяток шлюзов, благодаря чему, в город приплывают лодки и баржи с западного побережья, где Синг впадает в Акулье море, - восторженно рассказывал господин Фильке.
- А дальше? – поинтересовался я, - что там дальше?
- Дальше, - задумчиво произнес мастер Фильке, - по-моему дальше там идет целая россыпь островов Крейд, уходящая куда то на северо-запад, а за ними лежит страна краснолюдов Руденверн, впрочем, точно не знаю, врать не буду. Если интересно, можешь как-нибудь посетить Общественную Императорскую Библиотеку, там и узнаешь. Читать ты вроде умеешь?
Я кивнул.
- Ладно, поехали дальше, - скомандовала мадам Фильке.
Несмотря на кажущуюся близость, до города мы добирались еще два часа. Сначала потянулись сады и предместья. Дома, утопавшие в зелени, становились все выше и роскошнее. Как-то постепенно и незаметно мы оказались в самом городе. Сады перетекли в парки и зеленые скверы, перемежавшиеся каналами и набережными.
Выехав на одну из площадей, мадам направила наш фургон к трехэтажному зданию, выходившему фасадом прямо на широкую площадь. С правой стороны здания, была высокая арка, ведущая во внутренний двор. Туда мы и въехали спустя минуту.
- Ну что ж, господа хорошие, приехали-таки, - провозгласила мадам Фильке. – Кори, иди здоровайся с братом и договаривайся о постое, меня он сам знаешь, не особо жалует.
Мастер Фильке слез с фургона и прошел в широкую двустворчатую дверь, распахнутую настежь.
- Вы как? – спросила мадам, когда ее муж удалился, - с нами останетесь до весны или еще где остановитесь?
Мэтр Дуван, выразил свое согласие сразу, мадам Буве, предварительно подумав.
- Ты Марва вроде как что-то там говорила про скидки, как членам семьи, - напомнила она.
- Это к Кори. Меня его брат недолюбливает, до сих пор не может простить, что его брат сбежал со мной, бросив службу во дворце.
Я помалкивал. Как я понимал, нас с Самером, это вроде не касалось, так же как и Ширраха, в чьи отношения с господами Фильке я не особо вникал.
Вскоре вернулся господин Фильке, и все выяснилось само собой.
Нам, с Самером и Ширрахом, выделили одну большую комнату на всех, в служебном флигеле, замыкавшем двор с задней стороны. Как пояснила мадам, за ним был парк, куда Ширрах мог бы выбираться, не привлекая особого внимания. Мадам Буве и мэтр Дуван, сняли на двоих двухкомнатные апартаменты на втором этаже, с отдельным входом для посетителей.
- Только не таскай своих клиентов к нам, - предупредила мадам Буве, - работай на улице.
- Это почему это? Платим то поровну? – возмутился мэтр Дуван.
- Мало того, что у тебя нет никакой лицензии, так твои клиенты, в отличие от моих, еще и побить могут, а то и в суд подать, - разъяснила мадам.
- Ладно, посмотрим, - пошел на попятный мэтр.
Хозяин отеля, отрядил к нам крепкого паренька, одетого в красную ливрею. С его помощью мы быстро разгрузили фургон. Огонек был устроен на конюшне, а я пошел осматривать выделенную нам комнату.
Ширрах быстро занял уголок потемнее, за печкой, вытолкав оттуда кушетку, он расстелил там пушистый ковер, служащий ему постелью. Оставил только подушку, под которую припрятал свой увесистый кошель.
Я занял койку у окна. Повесив на стул ножны, и сложив в прикроватную тумбочку запасную одежду, я помог Самеру перетащить в комнату его дорожный сундук. На этом, мое обживание на новом месте и завершилось.
Вскоре после обеда, я отправился помогать Самеру в уже привычном деле установки шатра. Работа шла быстро. Покончив с ней, я помог мастеру Кори с куклами. Каждый раз, вытаскивая их из дорожных сундуков, я не уставал восхищаться ими. Это были настоящие произведения искусства. Даже не знаю, что было сложнее, создать столь совершенных кукол или оживить их, с помощью сложнейшей конструкции из почти невидимых нитей паучьего шелка и хитроумных приспособлений из реек и планок. Как-то раз, мне довелось наблюдать за репетицией мадам Фильке и ее мужа, так что я имел представление о том, насколько сложно управлять такой марионеткой.
Так как мы остановились в Таконуке на всю зиму, торопиться с представлением нужды не было. Оно было назначено на конец недели, когда все отдыхают от забот, так что два дня в запасе имелось. Господа Фильке собирались разыграть новую пьесу, поэтому усиленно репетировали. Я же был предоставлен сам себе, чтобы не мешался под ногами. Не найдя лучшего занятия, я отправился бродить по столице. Потолкался по торговым рядам на приречной площади, поглазел на храмы Торна и Эрнии. Даже зашел в храм Эрнии и помолился за душу умершей матери.
К концу дня, переполненный новыми впечатлениями, я вернулся на постоялый двор.
Благодаря горам и озеру, в столице империи, был свой, особый микроклимат. По всей остальной империи лили холодные дожди, а здесь, зима напоминала о себе лишь короткими дождиками да туманами, налетавшими временами с северной стороны озера. Город жил своей жизнью. Каждую неделю «Кукольный театр Фильке» давал одно представление. Я облаченный в выданный мне плащ ярко-желтого цвета, собирал деньги за вход. В остальное время, понемногу занимался то одним, то другим. Тренировался с мечом, осваивал премудрости извлечения «правильных» шумов во время представления, этим частенько занимался Самер, когда постановка была сложной и рук у профессионалов не хватало.
Посетил я так же и библиотеку, где ощутимо пополнил багаж своих знаний о мире и людях, но все же, наиболее приятным времяпровождением, стало посещение купален, знаменитых Таконукских терм. До этого я даже не представлял, какое это удовольствие, искупаться в горячей, исходящей пузырями газа воде, затем прожариться в сухом чуть соленом воздухе «жаркой пещеры», окунуться в купель, а затем долго сидеть в общей зале и потягивать легкое пиво и заедая его копченой рыбой. Если бы не ограниченность в финансах, я бы вообще не вылезал из терм до весны. Но деньги имели тенденцию кончаться. Тут-то мне на помощь и пришел Ширрах, которому наскучило сидеть в четырех стенах и гулять по ночам в парке, расположенном за задним двором гостиницы.
До этого момента, мне не доводилось видеть его в деле. Он был просто еще одним спутником, сторожившим лагерь по ночам. Теперь же я увидел скрытые ранее от меня грани его таланта.
- Главное, не позволяй им тыкать в меня палками, и вообще, отнимай все, чем можно тыкать или кидаться при входе, - повторил Ширрах, забираясь в просторную клетку, установленную в арендованной палатке на Площади Единения Империи.
Сюда стекалась гуляющая после занятий в Императорской Академии молодежь, расслабляющаяся в многочисленных недорогих едальных и питейных заведениях, здесь же, у памятника основателя империи Табируна Первого, оглашались решения совета и императора, а так же проводились казни и иные публичные экзекуции.
- А зачем клетка? – спросил я. - Ты же не зверь какой.
- Дурак ты, - коротко ответил Ширрах. – Молодой и глупый.
Затем, видя мое недоумение, пояснил:
- Ну сам подумай, кто ж будет платить деньги, за то, чтобы поглазеть на некоего дикаря, неизвестно откуда. Помнишь, что на стоянке было? Никто и ломаного гроша не даст, скорее уж побьют и прогонят, чтобы не смущал глаз почтенных людей. А если вместо дикаря, будет страшный и опасный заморский зверь, то это совсем другое дело.
- Все, хорош трепаться, собирай зрителей. Да меч не забудь. Вот так, ножны пока здесь оставь. Да не улыбайся ты, напусти на себя грозный вид. Ты же пленитель чудовища, а не шут гороховый.
Я вышел. Грозно нахмурив брови, оперся на обнаженный меч.
- Дамы и господа, спешите видеть, дикий кобольд из глубин пещер Авада. Ужасный и страшный зверь. Всего пять медяков, и вы увидите редчайшего обитателя таинственных недр земли, - выкрикивал я, по возможности солидным голосом.
Набрав группу желающих, я завел их внутрь палатки.
Такого я бы и сам испугался. Теперь слова, про страшного и ужасного, не казались мне такими уж смешными. Покрытое шерстью существо в клетке действительно пугало. Глаза горели в полутьме палатки желтым огнем. Ощеренные в злобном ворчании зубы были очень острыми. Под шерстью переливались мощные мускулы. Неожиданно Ширрах с ревом прыгнул на решетку. Толпа зрителей отпрянула от жалобно лязгнувшей под его напором стали. Ширрах отскочил, выхватил из импровизированного гнезда в углу клетки палку и стал колотить ею, то по прутьям, то по полу. Затем он отбросил ее и бил уже мозолистыми кулаками. Непрерывно рыча и мечась из угла в угол, он, казалось, довел себя до полного неистовства. Клетка ходила ходуном. Зрители притихли, лишь иногда прерывая кровожадные рычания и завывания короткими вскриками, когда вихрь из ярости и шерсти проносился мимо них.
- Время истекло, - провозгласил я, и вежливо, но твердо вытолкал зрителей из шатра.
- Уф, дай мне пять минут отдышаться, - сказал, тяжело отдуваясь, Ширрах, - сколько там?
- Два була и три десятка медяков, - ответил я.
- Ну что ж, не густо, но для дебюта сойдет. Как я тебе?
- Впечатляет.
- То-то. Ладно, иди работай, а я пока отдохну.
До вечера, я видел «Военный Танец Ярости», как назвал это представление Ширрах, еще около десятка раз. Некоторые зрители, пришли повторно.
- И как это тебе удается. Каждый раз смотрю и каждый раз немного страшно, - сказал я вечером, когда мы возвращались на постоялый двор.
- Так, подсмотрел кое-что в детстве у шамана, - ответил Ширрах. – Я тогда еще был слишком молод, чтобы участвовать в танце, зато глаза и мозги у меня были на месте.
Чтобы не светиться, Ширрах шел закутанным в плащ. По пути обменяли медь на серебро. Вышло около сорока булов, из которых Ширрах отдал мне добрую треть.
- Приоденься как-нибудь посолиднее, - внушительно посоветовал он мне. – Ты ведь тоже в некотором роде часть представления.
Впрочем, я и сам был не прочь обновить гардероб. Погода стала прохладной, да и финансы позволяли.
- Вы, люди, придаете одежде огромное значение, - наставлял меня Ширрах. – Она показывает и статус, и род занятий, и боги знают что еще. Вы настолько к ней привязаны, что только одно ее наличие, переводит любое существо в категорию разумных, а при ее отсутствии, вы даже своих сородичей готовы воспринимать, как дикарей, лишенных высшего разума и человеческого достоинства.
- Ну, не все так однозначно, - попытался возразить я.
- А ты попробуй пройтись голым по улице, - предложил он. – Первый же патруль городской стражи тебе быстро и популярно разъяснит, и про тварь дрожащую, и про имеющиеся права.
Я промолчал.
Глава 7.
Дело шло к концу зимы. Из тощего оборвыша, я превратился тощего, но уже вполне прилично одетого юношу, на которого засматривались цветочницы и молочницы. На заработанные деньги, я прикупил себе не только несколько смен одежды, но и по совету Самера, приобрел кожаный доспех, этакий жилет, обшитый стальными бляхами. Надевался он через голову и завязывался с боков. В дополнение к нему шел круглый полузакрытый шлем с ватной набивкой внутри и кольчужным воротником. Для комплекта я докупил поножи и наручи. Все это имело изрядный вес, но Самер сказал, что мне надо просто привыкнуть к нему. Теперь все мои тренировки происходили при полном обмундировании.
Несмотря на траты, мне даже удалось сделать кое-какие накопления на черный день. В промежутках между представлениями в театре и в палатке Ширраха, я по мере надобности помогал мэтру Дувану и мадам Буве.
Как-то раз, я отправился с мэтром Дуваном, изображая его ученика.
- У всякого уважающего себя алхимика, должен быть ученик, - говорил он. – А кроме того, твоя симпатичная физия, привлекает ко мне молоденьких клиенток.
Так мы и стояли, маленький, пухлый мэтр, продающий эликсиры и зелья, и его высокий, худосочный ученик. Дело шло бойко. Аллея Роз, бывшая любимым местом променада влюбленных парочек и пожилых матрон с детьми, стала настоящей золотой жилой.
Мы приходили туда. Мне, как ученику, полагалось тащить сундучок со склянками и амулетами, а затем, по команде мэтра, с умным видом извлекать из него «бесценные источники» чего угодно.
- В таком сложном случае, - вещал мэтр, - вам мадам, может помочь разве что чудо. Но вам повезло. Именно чудом, у меня имеется вытяжка из коры хиенары, что произрастает на Фаленских островах в южном море. Это редчайший эликсир, поможет вернуть вашему супругу юношескую страсть и пыл… Что? Да-да… Вы не ослышались, тридцать булов за вот этот маленький пузырек… На три раза.
Так или иначе, но клиент или клиентка всегда уходили с вожделенным средством, а мэтр Дуван, становился на десяток-другой булов богаче.
В тот раз, все шло как обычно. Мэтр разглагольствовал, щеголяя заумными названиями, я скромно помалкивал и поглядывал по сторонам, изучая местных красоток, а заодно гуляющую публику, на предмет появления блюстителей правопорядка.
По аллее чинно шествовала пара. Дородный господин, судя по богатой одежде из благородных, выгуливал юную барышню. Исходя из того, что рука благородного господина, покоилась немного ниже спины барышни, я предположил, что это была отнюдь не его дочь. Пара приближалась.
Мэтр отвлекся от разговора с пожилой мадам. На секунду, время казалось замерло, а затем пустилось стрелой, нагоняя упущенное.
Мэтр Дуван побелел, как полотно. Почтенный господин, с той же скоростью налился сочным багрянцем. Еще миг, и упитанные телеса мэтра, приобрели необычайную подвижность. Я бы ни за что не поверил, что человек такой комплекции, как мэтр Дуван, способен перемещаться в пространстве так стремительно. Одним прыжком перемахнув через ограду, едва ли не двух локтей в высоту, мэтр понесся по газону, лавируя между розовыми кустами, давшими название аллее.
Не менее занятно смотрелся и побагровевший господин, который замешкавшись лишь на мгновение, сиганул через ажурную, кованую ограду вслед за мэтром, сопровождая сие действо нечленораздельным ревом.
Прислушавшись к своему внутреннему голосу, я не стал дожидаться развязки погони. Быстренько собрав банки и склянки, я смешался с толпой.
Мэтр вернулся в гостиницу под вечер. Его мантия была изодрана, но лицо не носило на себе следов того, что почтенному господину удалось догнать мэтра.
- И что же это было? – поинтересовался я, приглашая мэтра присоединиться ко мне за столиком гостиничной ресторации.
- Да так, издержки профессии, - ответил он. – Закажи мне пива, в горле пересохло, а я пойду, переоденусь и вернусь.
Спустя пять минут, любопытство мое было удовлетворено. Ополовинив двухпинтовую кружку, мэтр отдышался и перешел к рассказу.
- Это все завистники и конкуренты. Точнее один завистник и конкурент. Дарли Сморт. Лет десять назад, я тогда был молодой, глупый. Выперли меня из академии, а жить-то на что-то надо. Вот я и стал приторговывать эликсирами, по рецепту моей бабки, будь ей земля пухом. Тогда я еще пыжился, пытался что-то доказать себе и миру, поэтому пытался улучшить в меру своих познаний рецепт эликсира. С Дарли я познакомился на площади Милосердия, что перед храмом богини Эрнии. Ведь как оно бывает-то, люди идут просить богиню о счастье в семейной жизни, выходят, а я тут как тут, нате пожалуйста.
Мэтр отхлебнул оставшуюся половину кружки.
- Так вот, о чем там я, - продолжил он, стирая с пухлых розовых щек пену. – Значится этот прохвост и шарлатан Дарли, тоже на той площади торговал своими дрянными амулетиками. Разговорились мы на почве общих интересов, я его даже пивом угостил. И присоветовал мне этот гад, добавить в мой эликсир, для пущего эффекту, пол грана корня сердцехвостки. Откуда ж мне было знать, что этот самый корень, сильнейшее слабительное.
- Ээээ, - произнес я.
- Не перебивай, меня ведь со второго курса лекарского факультета выперли, а это позже проходят. В общем, мне для клиента ничего не жалко, да и название подходящее. Для верности я два грана добавил, чтоб наверняка. И надо было такому случиться, что первым же клиентом, на новую рецептуру, стал почтеннейший ландблейд Тиварс Линервад.
- Ну кто мог знать, что этот господин, вместо того, чтоб принять зелье уединившись с дамой, чинно-благородно, у себя дома или в нумере отеля, примет его прямо там, на площади, да еще и даму угостит, с которой только-только познакомился, но к которой уже воспылал бурной страстью. Угостит, чтоб не тратить времени на всякие там ухаживания.
- И? – поторопил я его, когда он занялся второй кружкой пива.
- Да что там и… до конца площади ни он, ни его дама дойти не успели, хотя и очень… спешили… скандал был на всю столицу, а мне пришлось срочно уезжать. У дома Линервад, слова с делами не расходятся, а господин Тиварс, прилюдно, прямо там, на площади, когда смог перевести дух, поклялся поймать меня, завязать мое мужское достоинство узлом, заткнуть в заднепроходное отверстие пробку, а затем влить в меня все эликсиры, которые я ношу в своем сундучке. А если я после этого выживу, содрать с меня кожу предварительно оторвав собственноручно все те же достоинства. Видимо фантазия его в тот момент подводила.
- Неудивительно, - сказал я, представив себе почтенного господина, в столь жалком состоянии, находящегося посреди многолюдной площади перед храмом.
- Я никак не ожидал встретить его в столице. Ходили слухи, что сиятельнейший император отправил его командовать гарнизоном крепости Олений Рог, после скандала, когда он соблазнил дочку какого-то наместника. Это было года три назад. Вот я и решился посетить столицу.
Закончив печальное повествование, мэтр Дуван надолго припал к кружке.
- Так что теперь, мне надо думать, как бы побыстрее, и так чтоб незаметно, убраться из города. У этого Тиварса, старого вояки, вся стража в знакомцах, да и денег он не пожалеет, чтобы меня найти.
На мэтра было жалко смотреть. Руки у него тряслись. Я заказал еще пива.
С этого дня, мэтр Дуван из отеля не выходил, да и в ресторации показывался не часто, заказывая в номер.
Спустя месяц, после случая на аллее Роз, наш маленький коллектив, стал готовиться к отъезду. Были собраны вещи для дальней дороги. Мадам Фильке закупила продукты и фураж. Мастер Фильке, применив свой инженерный талант, устроил небольшой тайник под днищем фургона, куда мог спрятаться мэтр Дуван. Мадам Буве, решила остаться в столице.
- Старовата я уже для кочевой жизни, - сказала она. – Да и клиентурой обзавелась, жалко бросать.
Легко пережив эту утрату, наш отряд отправился в дорогу на рассвете четвертого дня, месяца молодой травы. Застоявшийся за зиму Огонек легко тащил воз, я шагал рядом с Самером, насвистывая фривольную песенку, услышанную в каком-то кабаке.
Дорога шла в гору. По плану мадам Фильке, мы отправлялись на юг, до города Мирадон, а затем на юго-запад, до самого моря. А потом по прибрежному тракту на северо-запад, до Фор-Синга. А дальше как пойдет.
С уже знакомой смотровой площадки, я бросил прощальный взгляд на столицу. Ворота Южного Стража мы миновали, без каких-либо затруднений, так что зря мэтр так трясся, забираясь в тайник. Обедали уже по ту сторону перевала, в небольшой гостинице.
Когда горы остались позади, тракт стал ветвиться, от него, то и дело отходили большие и малые дороги и дорожки. На одну из них мы и свернули.
До моря путь был не близкий. Выходило даже дальше чем до Сольды, расположенной на северной стороне большого залива, глубоко вдававшегося в материк. Потянулись леса Транка, дорога шла по холмистой возвышенности. Могучие дубы и ясени, сменялись буковыми лощинами, полными изумрудного света. Временами, на песчаных взгорьях, попадались сосны. К концу недели, я, привыкший к степным просторам, уже устал от леса. Душа просила открытого горизонта и простора, а постоянная полутень давила на сознание. Ширрах же напротив, был очень рад. Теперь он, пользуясь безлюдьем, гулял даже днем, где-то в окрестностях нашего фургона, появляясь лишь тогда, когда мы останавливались на привал.
Временами попадались хутора и деревеньки, поселки бортников, охотников и других людей, живущих лесом. Теперь-то я узнал, где мадам Фильке пополняет, казалось бы неистощимые запасы меда.
Затем местность изменилась, лес поредел, холмы стали напоминать небольшие горы, под колесами застучали камни, однако это продолжалось недолго.
- День-два, и мы минуем самую высокую часть возвышенности, - сказала мадам Фильке Самеру, озабоченно изучавшему обод колеса.
- Знаю, остается только молиться богам, чтобы колесо выдержало, - отозвался тот.
К счастью колесо выдержало. Каменистая тропа вновь сменилась обычным лесным проселком. Наиболее глухую часть лесов мы уже проехали, через пару дней должны были начаться поселки.
На ночлег остановились на небольшой поляне у быстрого ручья, плещущего по каменистому руслу. Я искупался и помог разжечь костер. Последнее время, Самер стал сдавать. Рубка и перетаскивание дров, вызывали у него тяжелую одышку, поэтому работы мне прибавилось.
Управившись с костром, я присел в ожидании ужина. Вскоре из кустов появился Ширрах.
- Не нравится мне тут, - просто и без обиняков заявил он.
- Что такое? Что случилось? – обеспокоенно спросила мадам.
- В лесу люди, - ответил тот.
- Что за люди? Где?
- Не знаю. Видел только следы, - неопределенно ответил Ширрах.
- Может это бортники или охотники? – с надеждой в голосе проговорил мэтр Дуван, настороженно озираясь по сторонам, как будто уже чувствовал подкрадывавшихся к нему разбойников.
- Все может быть, вот только бортники да охотники, не часто носят подкованные сапоги, - высказал свое мнение Ширрах.
- На все воля божья, - флегматично сказал мастер Фильке, ковыряя щепкой в зубах. – Что мы можем поделать? От судьбы не уйдешь.
Вечерело. В лесу выли волки, по случаю весеннего гона, ухали совы, что-то скрипело и трещало. Видимо поэтому, я и не сразу услышал шаги во тьме, приняв их за очередной звук ночного леса. Но Ширрах насторожился. Я потянулся к мечу. Самер незаметно переложил топорик поближе к себе.
Не прошло и минуты, как из густых лесных теней, обступивших костер, в круг света вышли вооруженные люди. Первым шел невысокий, заросший густой черной бородой человек, в старой, залатанной кольчуге, с длинным, полуторным мечом в руке и в тяжелых сапогах.
При взгляде в его черные, жестокие глаза, поблескивавшие из-под шлема, меня продрал озноб.
Глава 8.
- Не дергайтесь, тогда может и уйдете от сюда живыми, - сказал бородатый. – Ланк, Вад, держите их на прицеле, бросил он в темноту за собой.
К костру, вместе с бородачом, вышла пара крепких мужиков, по виду крестьян. Один из них держал в руках увесистую дубину, второй был вооружен ржавой секирой. Одетые в разномастную одежду, разной степени поношенности, они, зыркнув по сторонам, сосредоточились на Анике.
- Баба, - прогундосил один из них. – Вот свезло, так свезло.
- Тихо, - оборвал его бородатый.
- Брось меч пацан, а ты дед, медленно отложи в сторону свой топор. Гнус, Панар, вяжите сначала этих, - продолжил бородатый, внушительно поводя мечом из стороны в сторону.
Тишину леса разорвал пронзительный вопль. Это послужило сигналом к действию. Я вскочил, крутанув мечом, Самер кувырнувшись через спину, метнул топор, стоя на коленях. Что-то свистнуло, кто-то охнул. Кто-то кричал. Но мне уже было не до того. На меня налетел мордоворот с дубиной. Увернувшись от первого удара и парировав второй, посланный наотмашь, я с полуоборота, вкладываясь всем своим весом, рубанул наискось. С легким треском, меч рассек ключицу разбойника и завяз где-то в середине груди. В лицо брызнуло теплым и липким. Мой противник забулькал, захрипел и повалился на меня, чуть не выдернув меч из рук. С усилием выдернув меч из тела, я огляделся, протирая глаза, и сразу кинулся на помощь Самеру. На него наседал чернобородый. Я успел в последний момент. Бандит выбил из рассеченной руки Самера меч, и уже готовился добить его. С двух шагов я нанес колющий удар в прикрытую кольчугой спину, буквально насадив грабителя на меч. Тот рухнул, как подкошенный.
Я осмотрелся. Судя по всему, скоротечная битва была закончена. Из кустов появился Ширрах, с окровавленным столовым ножом в руке, которым мадам Фильке, незадолго до случившегося, резала копченый окорок для похлебки.
Самер сидел на земле, пытаясь зажать правую руку культей левой руки. Из глубокого пореза на предплечье у него сочилась кровь.
Мадам Фильке и Аника, склонились над жалобно стонущим мэтром Дуваном, зажимавшим правый бок, а мастер Фильке поспешил ко мне, помогая подтащить Самера к костру.
Наскоро перевязав руку Самеру, мастер Фильке присоединился к жене.
- Да не стони ты так, - послышался его голос, - ты не умираешь и даже ранен не особо серьезно. Убери руки, что бы можно было промыть рану.
- О нет, не утешайте меня, - стонал мэтр Дуван, - я знаю, это рана в живот, грязной стрелой. Жизнь кончена. Я умру от перитонита в этом проклятом лесу.
- Нет уж, - прервал стенания голос мадам. – Стрела едва задела тебя, прошла на вылет, лишь слегка попортив жир на твоем брюхе, так что не стони, и дай мне наконец ее вытащить. Вот так. Умница. А теперь зажми вот это зубами, мне надо промыть рану.
Вскоре поляну огласил полузадушенный вой мэтра.
- Ну вот, а ты боялся, вот и все, - утешала мадам.
Затем более серьезно занялись Самером. Прокалив на углях иглу, мастер Фильке ловко зашил рану на предплечье.
Пока мы занимались лечением, Ширрах стащил трупы разбойников на дальний край поляны, включая тех, что были в лесу.
- Ты то сам как? – озабоченно спросил меня мастер Фильке, - Ты весь в крови.
- Это не моя, - заверил я, отирая лицо тряпкой.
Горячка боя постепенно проходила. Мадам Фильке подбросила в огонь хвороста, чтобы стало посветлее. В ярком свете взвившегося пламени, я разглядел трупы. Волна тошноты подступила к горлу. Я стал лихорадочно тереть лицо тряпкой. Даже не знаю, что было хуже, знать, что вон те два тела, это твоя работа или ощущать их кровь на лице.
Кроме того, в боку неожиданно появилась тупая ноющая боль, которая поминутно усиливалась. Я кое-как стянул через голову доспех и рубаху и рухнул на колени у ручья, смывая кровь и боль.
- Ого, а говорил, что не ранен, - воскликнул мастер Фильке, когда я вернулся к костру, таща одежду в руках. – Ну-ка иди сюда, ближе к свету. Садись.
Мне показалось, что пальцы господина Фильке разорвали грудь. Я вскрикнул.
- Ничего, ничего, терпи, ребра вроде целы, но синяк знатный. Сейчас как вода закипит, сделаем компресс и наложим тебе повязку. Как же это тебя угораздило?
- Я думал, что увернулся, видимо все же досталось по касательной, - неуверенно сказал я, - все произошло очень быстро, я и не почувствовал.
- Ничего себе по касательной, - покачала головой мадам Фильке, изучая мой бок и спину.
- Пройдет, - авторитетно заявил бледный Самер, - для многих первый бой, да еще в такой обстановке, заканчивается гораздо хуже. А ты молодец, хорошо держался и голову не терял, - похвалил он.
Спустя пару минут, я, пошатываясь, подошел к трупам. Ширрах, не испытывая судя по всему душевных терзаний, деловито их обследовал. Поборов приступ тошноты, я сосредоточился на деталях, как посоветовал Самер. Лучший способ понять и принять сделанное тобой, это смело взглянуть в лицо смерти, которую ты принес. Понять, что это окончательно. Тогда никакой дух, явившийся тебе в кошмарном сне, не сможет тебя напугать.
Да, они были мертвы. Бесповоротно и окончательно.
- За их головы наверняка есть награда, - задумчиво произнес Самер, стоя рядом со мной.
- Тебе охота этим заниматься? Мне – нет, - отозвался господин Фильке. – Хватит с нас и того, что Ширрах собрал.
Нашими трофеями стали тощий кошель, в котором обнаружилось три була и десяток медяков, пара луков, секира и полуторный меч. Одеждой побрезговали. От кольчуги бородатого, которую прочили мне, я отказался.
- Возьмем все же, - задумчиво сказал мастер Фильке, - в городе продашь. Меч, пожалуй, тоже пусть будет твоим.
Остальное досталось Ширраху, за исключением секиры, которая досталась мастеру Фильке, прикончившего ее предыдущего владельца, метким броском ножа в горло.
После того, как раны были обработаны, пришел черед компрессов и прочих снадобий для выздоровления и общего укрепления. С этим провозились до полуночи. Уже в полусне, я почувствовал, как чьи-то руки, меняют компресс на моих ребрах.
Утром мы стащили тела разбойников в промоину и завалили их камнями, ветками и землей. Меня, несмотря на протесты, усадили в фургон вместе с остальными ранеными.
Дорога шла лесом. Пели птицы, радуясь теплому дню, наполненному ароматами прелой листвы, травы и цветов, обильно цветущих на прогалинах.
Спустя три дня, я уже шагал рядом с фургоном и даже пробовал продолжать тренировки. А к концу недели мы въехали в Мирадон.
Уютный городок раскинулся вдоль русла реки Тальбы. Вместо стен, его окружал земляной вал с частоколом, а со стороны реки, его прикрывал высокий, обрывистый берег.
Здесь мы сделали долгую остановку. Распродали ненужные трофеи, подлечили пострадавших. Самеру было хуже, чем мэтру Дувану. Его лихорадило, шов воспалился. Но через несколько дней, один из патентных городских лекарей, поставил его на ноги. Обращаться к храмовым целителям не потребовалось.
- Да и не стоят мои старые кости таких денег, - говорил Самер, с аппетитом хлебавший жиденький бульон. – За те деньги, что нужно потратить на подношение храму, я бы скорее дал себя зарезать.
Пока Самер болел, я заменял его на двух представлениях, что господа Фильке устроили в этом городе. Слаженности мне пока не хватало, поэтому местами, звуки расходились с действиями, впрочем, зрители не обратили на это особого внимания.
За продырявленную кольчугу и полуторный меч армейского образца, я получил от местного оружейника три сотни булов.
- Можно было бы и три с половиной выторговать, - ворчал Самер. – Так и знал, что облапошат тебя. Надо было с тобой пойти.
- Лежи, ерунда это, не забивай голову, - успокоил я его, - деньги дело наживное, а здоровье дорогое.
Э-эх, - махнул он рукой и отвернулся, глядя на реку.
Лето катилось по стране, а мы катились по приморскому тракту, выступая в многочисленных городках, живших морем, вином, оливками и апельсинами. Люди были приветливы, а дороги ровны. Встречали нас приветливо, не сказать что восторженно.
Память о первой схватке постепенно стиралась из памяти, возвращаясь, лишь когда Самер, на тренировках, делал неловкое движение и морщился от боли в руке.
К началу осени, добрались до Фор-Синга. Город стоял на северном берегу реки. В этом месте Синг разливался едва ли не на версту. Между берегами курсировали паромы, на одном из которых мы и приплыли в город, оказавшись практически сразу в его центре, на Речной пристани.
Фор-Синг, бывший западными вратами империи, лишь немногим уступал столице по размерам, а по количеству жителей, даже превосходил оную. Широкая бухта дельты Синга, была заполнена кораблями, а на скалистых Башенных Островах, закрывавших бухту, топорщились береговые укрепления и маяки.
Улицы пестрели приезжими из разных земель. Некоторые из них имели весьма экзотический вид. Особенно меня поразил бронзовокожий человек, в плаще из ярких перьев. Кожа его имела красноватый оттенок, длинные черные волосы были заплетены в затейливые косы. Таких, я в Сольде не встречал.
- Краснолюд, - злобно прошипел Ширрах. – Помощник капитана.
- С чего ты взял? В смысле про помощника? – спросил я.
- Косы и плащ видишь? Вот с того и взял, - ответил Ширрах.
В Фор-Синге задержались на две десятинки, зрителей было много, поэтому даже наличие конкуренции, со стороны коллег различного жанра, не сказалось на сборах.
Мэтр Дуван куда-то пропал на второй день после въезда в город. Появлялся в гостинице, в которой мы остановились, только для ночевки. Насколько я мог судить, он не торговал, потому что сундучок со снадобьями так и оставался в нашем общем номере, пылясь в углу.
Мэтр был рассеян, а по лицу у него блуждала странная полуулыбка. На расспросы он не отвечал.
Когда пришло время отъезда, он тяжело вздыхал и часто оглядывался на юг, где таяли в утренней дымке стены Фор-Синга.
За оставшиеся до прихода зимы два с лишним месяца, Мадам Фильке хотела доехать до северной границы, а затем вернуться на зимовку обратно в Фор-Синг.
- Комендант крепости Белые Ключи, благородный ландблейд Турен Гивер, щедро платит, когда до его крепости и близлежащего города Вакуна, добираются приличные артисты. Места там болотистые, комарья много, поэтому барды те места не жалуют, - пояснила она свое решение. - Середина осени и самое начало весны, это те два месяца, когда там нет гнуса и при этом дороги проходимы.
Поначалу деревни и поселки встречались часто, попадались и городки. Леса перемежались полями и пашнями. Но через неделю пути, дорога вывела на холмистую возвышенность. Потянулись вересковые пустоши. В унылый пейзаж лишь иногда вносили разнообразие постоялые дворы и редкие деревеньки. В низких долинах все чаще встречались болота, поблескивающие черными глазками стоячей воды среди трясин.
Бывало так, что за целый день пути, мы не встречали никого, за исключением разве что одинокого пастуха, пасущего отару серорунных овец.
Погода для середины осени была прохладной. Я, привыкший к теплу юга, зябко ежился под плащом. Местность понижалась. Вновь потянулись леса. Но это были не светлые солнечные леса юга, а темные, мрачные леса севера. Тракт все дальше забирал в сторону от моря.
Наконец в дали, возникли беловато-серые стены крепости Белый Ключ, стоящей на южном, болотистом берегу реки Виги. У подножия крепости, раскинулся городок Вакун.
Наш приезд стал едва ли не общегородским праздником. Сам комендант вышел встречать нас, отрядив в помощь по обустройству нескольких ратников.
На постой остановились в единственном на все окрестности постоялом дворе. Это был конец приморского тракта. Дальше на север, в сторону вольных королевств, проезда не было. Все товары возились морем. Крепость Белый Ключ, была одним из самых глухих мест империи, несмотря на кажущуюся близость к обжитым местам.
Именно поэтому нас встречали так радостно. Нам были рады в каждом доме. Нас расспрашивали о новостях и о том, что нам довелось увидеть в пути.
Выступления сменялись долгими обстоятельными разговорами о делах в стране, погоде, международной политике и всяком разном. Проживание и еда предоставлялись нам в трактире бесплатно. По уговору, благородный Турен Гивер, провел сбор средств, да и сам вложил немалую долю из личной казны. За две недели практически ежедневных представлений, городская казна и комендант, заплатили полторы сотни золотом или в пересчете на серебро, семь с половиной сотен булов.
Для представлений, был отведен целый пакгауз, во дворе крепости. Там, господа Фильке представили весь свой репертуар, были показаны и несколько спектаклей, которые я раньше не видел, из-за определенных ограничений, накладываемых размером фургона, который служил основой для декораций.
- Оставались бы вы на зиму, - говорил комендант за ужином, собственноручно подливая вина в бокал мадам Фильке. – А уж мы примем, как следует, да отблагодарим. Да и лекарь-алхимик нам не помешает.
- Сожалею, благородный лорд Гивер, - отвечала мадам Фильке, - но мы вынуждены отказаться. Нас ждут в Фор-Синге. Но за предложение благодарю, оно лестно для нас.
- Задержитесь хотя бы еще на неделю, у моей дочери день рождения, ей исполняется пять лет. А с учетом того, что в нашей глуши не часто встретишь артистов вашего уровня, боюсь, ей не доведется увидеть настоящего искусства до самого праздника ее Перехода, когда она отправится на обучение в храмовую школу Эрнии в Фор-Синге.
Господа Фильке переглянулись, посмотрели на коменданта, на его жену, на притихшую девочку и ее братьев.
- Хорошо, - согласилась мадам. – Думаю, такую задержку мы можем себе позволить.
Слова эти, стали одной из самых серьезных ошибок в ее жизни.
Глава 9.
Провожали нас всем городом. Казалось, каждый житель хотел нас поблагодарить, чем-то одарить или просто пожать руку на прощание. Наконец, со всеми церемониями было покончено, и фургон покатился на юг. А с крепостной стены, нам вслед махали комендант с женой и их дочь, трепетно прижимавшая к груди свое самое великое сокровище, две фигурки, рыцаря и девушки, работы великого мастера-кукольника Фильке.
Задержка стала роковой. Зима в этом году случилась ранней. Несколько недель спустя, когда мы пересекали безлюдье вересковых пустошей, пошел дождь.
Поначалу, казалось, что это просто кратковременный каприз погоды, из тех, что частенько случаются осенью. Мы покинули один из редких трактиров, попадавшихся по пути, и поспешили в дорогу, стараясь опередить зиму. Некоторое время, это решение казалось правильным. Дождь приутих, сменившись легкой моросью, порошившей с серого, пасмурного неба. Но уже двумя днями спустя, небеса пролились холодным ливнем, превратившим дорогу в скользкое месиво из глины, песка и камней.
Огонек, выбиваясь из сил, едва тащил фургон, колеса которого глубоко увязали в грязи. На подъемах, приходилось совсем тяжко. Я, Самер, а затем и все остальные, дружно толкали тяжелую повозку.
Ночевать приходилось в холоде и сырости, потому что во всей округе не было и куска сухого дерева, чтобы развести костер и обсушиться. Больше всего от этого пострадал Самер. Рубец на руке размягчился и воспалился, дыхание с хрипом вырывалось из его груди. К концу второго дня, он уже с трудом мог идти, и мадам отправила его в фургон.
Мы еле ползли по тракту, преодолевая от силы десяток верст за день, но поворачивать и возвращаться было уже поздно.
Спустя восемь дней изнурительного пути, дорога пошла вниз, вдали, за пеленой дождя, темнел лес, а на его опушке, виднелись огни небольшой деревни.
Владелец грязного, дымного трактира, несмотря на то, что мы были единственными его постояльцами, заломил непомерную цену, но деваться нам было некуда. Дороги были непроходимы, небольшие речушки разлились, превратившись в мутные потоки.
Зимой нам предстояло ютиться в двух крохотных комнатах на втором этаже, провонявших запахом прокисшего вина и кухни.
Одну из комнат, заняло семейство Фильке, другую делили я, мэтр Дуван, Ширрах и мечущийся в горячке Самер, которого мы сразу перенесли из фургона и положили поближе к теплому дымоходу, отапливавшему комнату.
Несмотря на все старания, Самер умирал. Умирал тяжело. Ни мэтр Дуван, припомнивший все, чему когда-либо научился за время обучения лекарскому делу, ни деревенская знахарка, за которой послали сразу по прибытии, не могли ему помочь.
Рубец на руке разошелся и гноился. Загноился так же правый глаз, полузакрытый оплывшей кожей от застаревшего ожога. Мастер Самер метался в бреду, лишь иногда приходя в сознание. В одно из таких просветлений, он подозвал меня к себе.
- Вар, сынок, - хрипло и торопливо зашептал он, - Ты ведь знаешь, мне не пережить этой зимы. Я стар. Слишком стар, чтобы поправиться. Но ты молод. Я так и не узнал своего сына, а ты, стал для меня родным. Именно я учил владеть тебя мечом и всему тому, чему отец учит сына, когда тот входит в пору юности. Поэтому слушай меня внимательно. Я, как мог, научил тебя всему, что знал и умел, но ты должен достичь большего, достичь того, чего не удалось мне. Сделай это за нас обоих. Проживи жизнь, которую так и не смог прожить я. Прежде чем решишь попытать судьбу в вольном отряде или на службе у лорда, найди настоящего мастера, пусть он завершит твое обучение. Это должно помочь тебе выжить. У мадам Фильке я оставил деньги для тебя. Полторы сотни булов, этого не хватит, чтобы заплатить за полноценное обучение, но хоть что-то, остальное заработаешь сам. И помни, я всегда буду верить в тебя. Ты сильный, ты сможешь, мне уже поздно, проклятье, как жжет, это же смола, будь он проклята…
Речь Самера стала невнятной, он вновь провалился в пучину бредовых видений, переживая битвы своей молодости. Я отошел от набитого соломой тюфяка, заменявшего в этом трактире кровать.
На следующее утро, человека, который на некоторое время заменил мне отца, которого я никогда не знал, не стало. Казалось, за одну ночь он постарел еще больше. Черты лица заострились, тело казалось, усохло и сжалось.
Мы похоронили его на деревенском кладбище, на освещенной земле за небольшим сельским храмом Торна. Сонный служка прочитал молитвы, тело, завернутое в погребальный саван, опустили в могилу и засыпали землей.
Я дождь все шел и шел.
Это была, пожалуй, самая долгая и печальная зима в моей жизни. Смерть Самера стала второй самой тяжелой утратой за пятнадцать лет моей жизни, после смерти матери.
Дни становились холоднее. Временами, с неба сыпались белые хлопья снега, о котором раньше я только слышал, от останавливавшихся в трактире купцов. Белые хлопья таяли, едва достигнув земли, но временами, когда снег шел особенно густо, весь мир порывался белым покрывалом.
Я отчаянно скучал, в затхлой тишине трактира. Когда выдавались дни посуше, я разминался с мечом во дворе, но такие дни были редкостью.
Никогда еще я не ждал весны с таким нетерпением. Впрочем, не я один стремился поскорее тронуться в путь. Мэтр Дуван, рассказал-таки о том, где пропадал во время нашей остановки в Фор-Синге.
- Это прекрасная женщина с непростой судьбой, - говорил он, сидя за кружкой дрянного пива. – А разница в возрасте это все ерунда. Подумаешь, всего-то пять лет. Зато умная и опытная. А то, что у нее двое сыновей от первого брака, это даже к лучшему, можно быть уверенным, что и я без потомства не останусь.
Как выяснилось, мэтру удалось разговорить в Фор-Синге вдову одного из купцов, владельца судна. Тот сгинул в море годом ранее, а его вдова, женщина сильная и властная, продолжила дело погибшего мужа, железной рукой управляя торговой компанией. К мэтру она обратилась за эликсиром, который бы поспособствовал налаживанию личной жизни после траура. Уж не знаю, что послужило тому причиной, мэтр по этому поводу хранил молчание, но вдова воспылала страстью к пухлому мэтру, найдя утешение в его мягких объятиях.
- Я ведь обещал ей вернуться к зиме, сказал, что не хочу приходить в ее дом с пустыми руками, а то что люди подумают, - жаловался мэтр. – Мы собирались пожениться к празднику Нового Года. А я застрял в этой глуши, да еще и благодаря жадности трактирщика почти без денег. Ну да ничего, Лорине мои гроши не особо и потребны, ей своих хватает. Но вот дождется ли она меня. Зима-то долгая. А женихов в Фор-Синге пруд пруди. На такой как Лори любой готов женится, учитывая ее приданное. Эх, что ж за невезение-то такое. Вот всю жизнь со мной так, - сетовал мэтр, подливая себе из кувшина горького пива. – А баба она видная, фигуристая, и не скажешь что на пол десятка лет старше меня. Главное слушать ее и не перечить, вот тогда она и ласковая и страстная. И даже уважает мою ученость, - мэтр приосанился.
Так и проходили мои дни, между стенаниями мэтра, разговорами с Ширрахом и посиделками в общей зале трактира всей компанией, под песни в исполнении Аники.
Из всех нас, зима пошла на пользу только ей. Девушка расцвела. Утратив детско-юношескую пухлость, она превратилась в высокую и весьма фигуристую барышню, при виде которой пускало слюну все мужское население деревеньки от тринадцати до восьмидесяти.
- Прям вылитая мать в молодости, - умилялся на дочь мастер Фильке, слушая, как та исполняет балладу о Черном камне.
- Нее папа, мама лучше, - авторитетно заявил Марш, сидящий на обширных коленях матери.
Рано или поздно, заканчивается не только все хорошее, но и плохое тоже. Закончилась и эта зима. Дороги просохли. Ветви деревьев зазеленели свежей листвой. Дожди прекратились.
Не желая оставаться в опостылевшем трактиришке ни одного лишнего дня, мы погрузились на фургон и отправились в дорогу. Теперь, когда Самера не стало, я шагал перед фургоном в одиночестве. Местами, в тенистых лощинах, дорога была еще влажной, и пассажирам приходилось вылезать и помогать проталкивать фургон через грязь.
Двигались мы почти без остановок, поэтому до Фор-Синга добрались менее чем за месяц, несмотря на то, что дорога местами была еще топкой, а часть мостов была смыта разлившимися за зиму реками.
В Фор-Синге остановились на уже знакомом постоялом дворе. Владелец никак не выразил своего удивления по поводу того, что господа, внесшие предоплату за зимовку, на постой явились только весной. Он даже согласился вернуть часть уплаченных вперед денег, за вычетом неустойки.
Вскоре после того, как мы заселились, в холе отеля появилась крепкая высокая женщина в дорогом темно-синем платье.
- Подойди сюда юноша, - позвала она. – Ты ведь путешествовал вместе с мэтром Дуваном?
- Да госпожа, - поклонился я.
- И где сейчас этот прохвост, - раздраженно спросила она.
- Он там, - махнул я рукой в сторону лестницы, ведущей на второй этаж, - принимает ванну после дороги.
- Ладно, подожду, - сказала женщина. – Присядь пока со мной.
- Эй, там, принесите белого Мирадонского, - крикнула она в сторону бара.
- Не расскажешь мне в двух словах, куда вы подевались. Я уж думала, что мой нареченный сделал ноги.
Я вкратце изложил историю наших злоключений, отметив, что вины мэтра в этой досадной задержке не было. Скорее наоборот, он столь страстно стремился попасть на встречу к своей возлюбленной, что готов был собственноручно выталкивать фургон из грязи.
Не отличавшееся особой красотой суровое лицо женщины смягчилось.
- Возлюбленной говоришь, ну ладно, пожалуй, действительно, у мэтра были уважительные причины, что бы сорвать намечавшуюся свадьбу. Черт с ним. Вот, заплатишь за вино, а я пойду, проверю, как он там.
Я удивленно посмотрел не нее.
- Я ж говорил, мэтр принимает ванну, - напомнил я.
- Ничего, это даже к лучшему. Знаешь… - она остановилась, поднявшись из-за стола, - может господин Дуван и алхимик-недоучка, не стоит, - остановила она мои возражения, - я прекрасно разбираюсь в людях, но в том, что касается обращения с женщинами, он настоящий мэтр. Только тссс…. – она игриво приложила палец к губам, - не говори ему об этом, а то возгордится. Да и вообще никому не говори.
На этом госпожа Лорина покинула меня, оставив наедине с бутылкой белого вина, поданного официантом.
Свадьба состоялась в день весеннего равноденствия. А спустя два дня, тепло простившись с молодоженами, наша поредевшая компания тронулась на восток, в сторону столицы.
Из вечерних разговоров, еще в Фор-Синге, я знал, что господа Фильке, долгие годы копили деньги на то, чтобы выкупить здание в столице и обустроить там театр. По прибытии, у регистратора отеля, их ждало письмо, от брата господина Фильке, который владел постоялым двором в столице.
В письме говорилось, что на продажу было выставлено одно из подходящих зданий, и брат мастера Кори взял на себя смелость внести депозит, для участия в торгах, назначенных на третий день лета.
- Даже не знаю, хватит ли наших накоплений, - с сомнением сказала мадам. – Здание конечно судя по описанию самое подходящее, да и расположено лучше не придумаешь, на пересечении бульвара Рагна Пятого и Пряничного канала, почти в центре города. Но наверняка во время торгов цена на него взлетит.
- Думаю, братец с радостью одолжит нам недостающую сумму, лишь бы положить конец моему кочевому образу жизни, который он полагает недостойным, для члена уважаемого городского семейства, представляющего гильдию в городском капитуле.
- Похоже, нашим странствия приходит конец, - сказал я как-то Ширраху, сидящему у ночного костра.
- Твоим, возможно, если ты всю жизнь хочешь продавать билеты и помогать в кукольном театре, - сказал он. – А для таких как я, в столице места нет. Одно дело провести там зиму, но жить там, нет уж. Лучше в леса. Или в горы. Я слышал, что вроде как далеко на северо-восток, за границами империи, в горах обитают существа, судя по описаниям мои сородичи. Конечно это всего лишь легенды, кочующие среди торгового люда, но почему бы и не проверить? Пожалуй, подамся туда, если все решат осесть в столице.
Я глубоко задумался. На одной чаше весов была сытая и спокойная жизнь в столице, под крылышком у мадам Фильке, которая уже не могла обходиться без моей помощи, на другой чаше, лежали жажда подвигов и приключений, свойственные молодости.
- Доберемся до Таконука, там и решу, - пробормотал я и завалился спать.
Глава 10.
Таконук встречал жарой и толпами народа на широких улицах. В фонтанах и каналах плескалась ребятня, спасаясь от жары. Взрослое население предпочитало пляжи и купальни. По глади озера, за большой дамбой, отсекавшей закрытую акваторию императорского дворца, скользили лодки, и даже целые плавучие увеселительные дома, смонтированные на плоскодонных баржах.
Если зимой мне казалось, что жизнь в столице бьет ключом, то теперь она просто кипела. На многолюдных площадях играла музыка, исполняемая различными оркестрами, которые нанимались на средства гильдий, а то и просто владельцами ресторанов, для привлечения клиентов.
Протолкавшись по забитым приезжими площадям и проспектам, мы подъехали к уже знакомому отелю. Теперь тут было довольно многолюдно, а во дворе едва нашлось место для нашего фургона.
Через три дня, состоялись торги, по результатам которых, господа Фильке стали обладателями двухэтажного конторского здания. На первом этаже планировались зрительный зал и небольшой ресторанчик, а второй должен был стать жилым.
Спустя неделю мы переселились туда. Фургон и конь были проданы, а выручка пошла на перестройку и ремонт помещений. Я по мере сил помогал мастеру Фильке. Думаю, ни один ученик плотника, не получал столько знаний за всю свою учебу, как я, за те два неполных месяца, что работал с мастером. Он казалось, знал все. О дереве, красках, лаках и не только. Под его руководством, я, и еще один паренек, какой-то из родственников Фильке, живший в столице, возвели несколько стен, перегородок и амфитеатр зрительного зала на полсотни мест. По центру располагались несколько лож, с отдельным входом.
Все же я решил уехать вместе с Ширрахом.
- Решил ехать? Ну и правильно, - поддержала меня мадам, - это нам, старикам, покой да тепло милее приключений. Я бы в твои годы поступила так же.
- Но если что, возвращайся, - предупредил меня мастер Фильке. – Ты нам почти как сын, так что место для тебя всегда найдется. Да и помощник ты отменный.
- Это точно. Заезжай хотя бы на зиму. Поведаешь нам о своих молодых приключениях, - поддержала мужа мадам.
- Обещать не обещаю, но постараюсь, - заверил я. – Да я пока еще и не уехал. Вот закончим ремонт, так и поедем. Все равно к дороге надо подготовиться, прикупить то да се.
Ремонт затянулся до середины лета. Закупками занимался Ширрах, посредством мальчишки-посыльного.
Господа Фильке выдали мне жалование и щедрое выходное пособие. Я теперь был вполне состоятельным молодым человеком. Но прикинув, во что обойдется покупка лошади, повозки и фуража, не считая прочей утвари, немного приуныл.
Ехать решили в повозке, по той простой причине, что ни я, ни Ширрах, не обладали, какими бы то ни было навыками в верховой езде. Да и верховой конь стоил заметно дороже и был более прихотлив в уходе, чем деревенский тяжеловоз.
Тут на помощь пришел Ширрах, у которого, как выяснилось, имелись сбережения, причем довольно существенные. Все же, от больших трат решили отказаться.
- Ни к чему привлекать к себе лишнее внимание, - авторитетно заверил тхур. – Если уж тут, в империи, на дорогах встречаются грабители, то сам можешь представить, что творится в менее цивилизованных странах.
В соответствии со своим мнением, он приобрел небольшую двухколесную повозку, с крепким брезентовым тентом. Вместо коня, был приобретен Роваланский тур. Этот здоровенный, бело-серый козел, размером не уступал мулу. Крепкого, массивного телосложения, с широкой грудью и длинными передними ногами. Как выяснилось, питалась эта тварь не только тем, что росло. Я своими глазами видел, как козел, походя, сцапал пробегавшую мимо него крысу и заглотил ее в один присест. Нрав у этой твари, был довольно злобным и нелюдимым, однако Ширраху довольно легко удавалось находить с ним общий язык.
Сам Ширрах, разжился богато украшенной набедренной повязкой, двумя связками подсумков на широких ремнях, расшитых серебряными бляхами, которые полагалось носить через грудь крест-накрест. Свой гардероб он дополнил плотным, непромокаемым плащом, сшитым из полосок материи, различных оттенков зеленого, с дорогой атласной подкладкой. В этом наряде он вполне мог сойти за вождя какого-нибудь экзотического племени.
Остальное закупали уже вместе. Пару котелков, бурдюки и прочие принадлежности.
Уже перед отъездом, мы зашли в оружейные ряды на одном из рынков. Мне требовалось слегка удлинить мой доспех, а Ширрах вознамерился, как он выразился, приобрести оружие достойное гордого воина племени тхуров.
Оружием этим оказалось короткое копье, с широким и длинным листообразным наконечником. В довесок, он, не торгуясь, купил пару небольших метательных топориков, в дополнение к большому топору, купленному заодно с прочей походной утварью.
Я приценивался к лукам. Правда с навыками стрельбы из них, дело обстояло не лучше, чем с навыками верховой езды, но я решил, что возможно в пути нам придется охотиться.
Ширрах, заметив мой интерес, хмыкнул.
- Думаешь, так просто подстрелить кого-то из этих палок, - лучше давай возьмем вон тот простенький самострел. – Да-да, вот этот, - подтвердил он торговцу. И сотню болтов к нему.
Уже на выходе с рынка, Ширрах остановился у еще одной палатки. Там он приобрел пращу и целую кучу увесистых свинцовых шариков, которые рассовал по подсумкам. Там же, было куплено какое-то затейливое приспособление из толстых ниток прочнейшего паучьего шелка и свинцовых грузил.
- Это боло, - пояснил мне Ширрах. – Для охоты на мелкую и среднюю быструю дичь и птицу. Раскручиваешь и бросаешь. Действует не хуже ловчей сети, но гораздо практичнее.
- Ааа… - неуверенно протянул я.
Вечером того же дня, устроили прощальный ужин, а на утро тронулись в путь.
Я припрятал свой изрядно похудевший кошель в дальний угол повозки, под сено, которым был завален пол, оставив лишь несколько булов и медь, в поясной сумке. Ширрах же, все свои сокровища носил с собой, не доверяя столь ненадежному сторожу, как копна травы, заменявшая нам постель.
На случай финансовых затруднений, разборную клетку, в которой Ширрах выступал в роли дикого зверя, приторочили к раме тента.
Я правил. Ширрах дремал в глубине повозки. У нас не было какой-то особой цели. Я хотел просто увидеть вольные королевства севера, откуда, по словам матери, происходил мой отец. Возможно, отыскать родственников. Ширрах же вообще, следовал легенде, что далеко, на северо-востоке, в горах, обитают его потенциальные сородичи.
В общем, поэтому мы и двинулись на восток, по укатанному тракту, огибавшему озеро. Проехать Утреннего Стража, доехать до перекрестка с большаком, а там - на север, до Хас-Санор, охраняющего северо-восточные рубежи империи в Мглистых горах, точнее перевал Саноран, гряды Марн, тянувшейся далеко на запад в сторону моря. Это был один из главных сухопутных путей, между империей и северными королевствами. Точнее вольным княжеством Травальдан, бывшим когда-то имперской провинцией, но отколовшимся после войн Силы, лет пятьсот назад.
Так и повелось, я управлял повозкой до обеда, а затем меня сменял Ширрах. Сам я, весь остаток дня, проводил тренируясь с мечом и самострелом. Ночью я спал, а Ширрах прогуливался по окрестностям, наслаждаясь темнотой и свободой. Свою парадную одежду он забросил почти сразу после отъезда из столицы, оставив лишь приглянувшуюся ему перевязь, на которой нашлось место для всего, в том числе и петельки для метательных топоров.
К концу лета, добрались до Ливенга, последнего крупного имперского города на тракте. Дальше начинались предгорья, и крупных городов не было. Тут мы пополнили свои запасы провизии. В фураже, как показала практика, нужды не было. Наш козел мог съесть практически что угодно, включая казалось бы совсем несъедобные ветки кустов и кости какой-то падали, которую он откопал на одной из стоянок.
Эта всеядность нашего транспортного средства имела и обратную сторону. На одной из стоянок, становившийся поблизости фургон, лишился доброй трети вожжей, неосмотрительно брошенных возничим в зоне досягаемости Злыдня, как я окрестил нашего чудо-козла.
За вожжи пришлось заплатить, а я, наученный горьким опытом, с тех пор всегда привязывал на ночь Злыдня, самой толстой веревкой, к самому прочному дереву, из тех, что были в зоне досягаемости.
Ко мне, Злыдень привык за пару недель и теперь не пытался меня укусить или боднуть, но чужаков он принимал неважно. Когда приходилось останавливаться на общественных стоянках, только Ширраху, с его способностями к внушению, удавалось усмирить это злобное и своевольное создание.
Свое шестнадцатилетие, я отметил в небольшом, чистом трактире, в предгорьях. Изрядно выпив, на пару с Ширрахом, я попытался было затеять драку с местными парнями, косо смотревшими на моего спутника. Но неожиданно для себя обнаружил, что глаза мои слипаются, а гнев растворяется в приятной неге сна.
- Тихо, тихо, нечего нам тут бузить, не ровен час бока намнут, - сквозь сон услышал я последние слова Ширраха.
Дорога стала каменистой. На отдельных булыжниках, попадавших под колеса, повозка жалобно громыхала и скрипела. После наезда на один из таких камней и случилась неприятность, поджидающая рано или поздно каждого путника, предпочитающего комфорт повозки. Раздался громкий треск и повозка просела. Выбравшись из-под тента, навстречу утреннему солнцу, я обнаружил вполне ожидаемую после таких звуков развалившуюся ось.
- Что там? – послышался из недр сена голос Ширраха.
- Ось полетела, - ответил я, оглядываясь по сторонам.
Ширрах присоединился ко мне. Деловито поцокал языком, осматривая треснувшую ось.
- Мда, сами не управимся. Надо в деревню идти. Местные тут наверняка в этом деле поднаторели, поди сами и разбрасывают эти булдыганы по дороге, - Ширрах раздраженно бросил злополучный камень в кусты.
- Ты иди, а я здесь останусь, вещи сторожить.
Мы оттащили повозку к обочине. Я пошел в обратную сторону, припомнив, что получасом ранее, я видел с пригорка довольно большую деревню, стоящую за перелеском, немного в стороне от тракта.
Это была довольно большая, зажиточная деревня. Сразу за воротами, перегораживавшими дорогу на въезде, меня встретила площадь, украшенная позорным столбом. Место под ним, было занято. На довольно короткой цепи, сидела тощая голая девчонка, лет тринадцати. Тело ее было густо заляпано грязью и нечистотами, волосы слиплись в патлы, неопределенно пыльного цвета. Увидев меня, она поднялась, прикрывая едва заметную грудь. Длина цепи позволяла ей сидеть на корточках, прислонившись спиной к столбу, но не более.
Я бы наверно прошел мимо, не мое это дело, вмешиваться в деревенское правосудие, но что-то в ее взгляде, которым она меня смерила, остановило меня. Я подошел ближе.
- Ведьма, - разобрал я по буквам вердикт, на прибитой к столбу, над головой девчонки, дощечке и автоматически перевел взгляд на нее.
- Ну что? Так и будешь пялиться или сделаешь что-нибудь? – спросила она, с вызовом глядя на меня.
- Ээээ…. А что я могу сделать? – оторопел я от такой наглости.
- Либо освободить меня, либо проваливать дальше, туда куда шел, - все так же нагло продолжала девица.
При ближайшем рассмотрении, я понял, что ошибся с возрастом. Она была, как минимум моей ровесницей, а то и старше. Просто общая худоба и миниатюрность ввели меня в заблуждение.
- А как же я должен тебя освободить? Тут кузнец нужен, впрочем, у меня дело как раз к нему, так что могу передать просьбу, - съязвил я, в ответ на довольно наглый и вызывающий тон девицы.
- А вон та железяка тебе на что? Для красоты что ли? – она указала пальцем на меч, который я по привычке нес на плече.
- Сума сошла? Да такой меч стоит десятка таких язв как ты, - возмутился я.
- Если ржавая цепь для него такая проблема, то явно не стоит, - парировала она очередной колкостью.
Несмотря на раздражение, я все еще не уходил, даже более того, подойдя ближе, стал изучать крепление цепи с ошейником к столбу.
- Подвинься, - буркнул я.
Одно из звеньев старой и порядком проржавевшей цепи, было погнуто и слегка разошлось. Я прижал его к столбу, для опоры, и, вытащив меч, стал бить по кольцу рукоятью, чтобы разогнуть. Мстительно отметив легкий вскрик девчонки, когда цепь резко натянулась, я сосредоточился на работе.
- Отпусти, задушишь, - прошипела она.
- А ты не дергайся, тогда я быстрее закончу, - огрызнулся я, все же ослабляя захват и смещая цепь ниже по столбу.
Неожиданно, кольцо с тихим звоном треснуло и развалилось на две части.
- Вот и делов-то, - гордо сказал я.
- Тоже мне, герой, - отозвалась девчонка, растирая шею под ошейником. – Ладно, пошли к кузнецу, у меня теперь к нему тоже дело есть, - сказала она.
Я убрал меч в ножны.
- Между прочим, мог бы и сам предложить даме плащ, - заметила она. – Раз уж решил разыгрывать из себя благородного спасителя плененных девиц.
- Даме возможно, вот только не видно тут таких, одни драные кошки, - сказал я, скептически оглядев заляпанную грязью девчонку.
Все же плащ я ей дал, чтобы не привлекать внимания, тащась по улице с голой девчонкой на цепи. Учитывая разницу в росте, полы плаща волоклись по пыли длинным шлейфом. Спустя десяток шагов, видя, как обращаются с моим имуществом, я не выдержал.
- Могла бы и подобрать, чай не королева, - буркнул я, - нечего улицу моим плащом мести.
Девица в ответ лишь презрительно фыркнула, но полы подобрала.
Кузница обнаружилась ближе к концу улицы. Кузнецом оказался толстый широкоплечий мужик, лицо которого было покрыто густой черной щетиной.
- Доброго вам здравия, - поприветствовал я его.
- И вам не хворать благородный блейд, - отозвался толстощекий купец, явно льстя подобным обращением, потенциальному клиенту в моем лице.
- У меня там, на дороге, - я махнул рукой, - ось полетела, почините?
- Отчего ж не починить, коли деньги имеются? – ответил он.
- Имеются. И вот вам еще клиент, - я вытолкнул девицу вперед.
Лицо кузнеца приобрело обиженное выражение.
- Вот все бы вам ломать да портить, - сказал купец, изучая обрывок цепи, - а мне работай. Кто платить будет?
- Включите в общий счет за повозку, - сказал я.
- Ну ладно, - повеселел кузнец, - эту стерфь, уж так и быть, раскую бесплатно, цепь-то тоже денег стоит.
- А ну девка, подь сюды, наклонись, да волосы, волосы подбери. Вот так.
В два удара он вышиб заклепку, крепившую ошейник. Девица встала, растирая шею.
- Значица так, господин хороший, мне тут надо кой какой инструмент собрать, да и ось вам новую найти, так что давайте встретимся с вами часика через полтора, у дуба за околицей, что в сторону тракта выходит, - предложил кузнец. – Только не обессудьте, задаток треба. Пять булов до и еще десяток после.
Я отсчитал затребованную сумму.
- Ну так до встречи, - пожал мне руку кузнец, скрепляя уговор.
Мы вышли.
- И далеко ли юный блейд путь держит, - насмешливо спросила девчонка.
- А куда глаза глядят, и боги направят, - ответил я.
- Ничего, мне подойдет, неплохое направление, - заявила наглая девица. – Звать-то тебя как?
- Варлон Длинный, - представился я своим полученным от Самера именем.
- Да, в фантазии тебе не откажешь, в таком случае я Вельда Великолепная.
Я смерил ее взглядом.
- Скорее уж Вельда Грязная, - сделал я попытку обломать ее острый язык.
- Грязь дело наживное, - ответила она, - главное это внутреннее состояние духа, а не жалкие внешние проявления. Ну, раз Великолепная тебе претит, то можешь звать Вельдой Премудрой, - предложила она.
- Скорее уж Вельда Язвительная.
- Э нет, это просто настроение у меня неважное, а вообще я добрая и пушистая, как цыпленок.
- Что-то незаметно.
- Дорога дальняя, заметишь, - безапелляционным тоном заявила она. – Вот и пришли, подожди меня тут минутку, а я пойду, вещи соберу по-быстрому.
Я даже не успел ничего возразить, как она скрылась за дверью небольшого опрятного домика, беленного известью.
- И с чего это она вдруг решила, что годится нам с Ширрахом в попутчики? Да что она вообще о себе возомнила? – кипел я возмущением, пялясь на закрытую дверь.
Минутка растянулась едва ли не на час. Гнев и раздражение постепенно улеглись.
- Да и какое мне дело, что там творится в голове у какой-то девки, метящей в деревенские знахарки, - думал я. – Так чего ж тогда я тут маячу? Нет, оно конечно понятно, что до назначенного кузнецом часа, все равно делать нечего, но мог бы пойти в трактир горло промочить…
Словно почувствовав мою решимость покинуть пост, дверь скрипнула.
- Заходи, гостем будешь, - услышал я голос Вельды.
Судя по мокрым волосам, которые оказались темными, с нетипичным для юга медно-рыжим оттенком, в собирание вещей по быстрому, входили купание, причесывание и даже, как мне показалось, какой-то легкий макияж и маникюр. Белизна кожи так же выдавала в ней наследницу северной крови. Из-под густой шевелюры, на меня смотрели два больших, по-кошачьи зеленых глаза. И как я этого раньше не заметил. Точно ведьма, прямо-таки на лице написано. Во всех сказках, что я слышал в детстве, именно так описывали ведьм, когда им надо было соблазнить чьего-то мужа, в остальных случаях, им полагалось быть страшными старухами с торчащими зубами. Общим, во всех этих историях, оставался вредный норов, который у Вельды, явно присутствовал в полном объеме.
- Что? Хороша? Вот то-то, подбери слюну похотливый мальчишка и помоги мне с сундуком.
- Да пошла ты…. – вопили мои мысли. - А еще побольше ничего не нашлось? – произнесли губы.
- Нет, но думаю, и этого вполне хватит, - делая вид, что не заметила сарказм, ответила Вельда.
Я, крякнув, поднял край дорожного сундука за ручку и поволок его к двери. Окованные сталью скругленные углы довольно тяжелого сундука, легко скользили по полу.
Мы сидели на сундуке Вельды и лузгали семечки, ожидая появления кузнеца, однако вместо него, на околице появился благообразный седой старикан. Он шел быстрым шагом, а на лице его читалась ярость.
- Сбежать хотела, сучка мелкая, - обвинительный перст старика нацелился на Вельду.
Затем старик разразился целой тирадой ругательств, из которой я почерпнул несколько интересных оборотов для себя.
- А ты, что ты себе позволяешь, наемник, - обратил наконец внимание старик и на меня. – Да ты знаешь, что положено за препятствование в осуществлении правосудия? Да мы тебя самого к столбу прицепим, будете там на пару миловаться с этой шлюхой.
- Не ори Пруг, - спокойно и даже с ленцой в голосе сказала Вельда, поправляя платье из беленого полотна. – А то годы твои немолодые, удар хватить может, смотри, уж и рожа покраснела, что твой томат.
- Ах ты мне еще и угрожаешь, уууу ведьма! Все слышали? – обернулся старик на толпу крестьян, подтянувшуюся на крики и ругань.
Дело принимало скверный оборот.
Глава 11.
Я поднялся с сундука и надменно, сверху вниз, посмотрел на орущего деда.
- Шел бы ты уважаемый отсюда, подобру-поздорову, а если боишься, что девка порчу наведет, то я сам прослежу, чтобы этого не случилось. Она покинет эти места и никогда сюда не вернется. Если мне не изменяет память, по законам империи, именно такое наказание полагается за незаконную колдовскую практику, без причинения тяжкого вреда, - сказал я, цедя сквозь зубы.
- Учить меня вздумал, щенок, - взвился старик. – Меня! Старосту Пруга! Да я тебя в кандалах сгною.
- И как ты собираешься это сделать? – спросил я, чувствуя, как страх постепенно сменяется яростью.
Я демонстративно вытянул меч из ножен, пустив солнечный зайчик в глаза старосте. С учетом моего нынешнего роста, в целых четыре локтя, двуручный меч в моей руке, имевший три локтя в длину, мог сойти даже за полуторник переросток.
Я повел мечом из стороны в сторону. Селяне притихли. Староста отдувался, сжимая кулаки.
- А ну мужики, вяжи гада, - заорал он.
Судя по всему, особой любовью, староста среди населения не пользовался. Никто и ухом не повел. Зато откуда-то из задних рядов протиснулся кузнец, волокущий ось и целый баул инструмента, рукоятки которого торчали из мешка.
- А, вот ты-то Хран мне и нужен. Тащи сюда кандалы. Надо этому щенку урок преподать. Посидит, закованным в железо, денек другой…
- Тебе надо, ты и тащи, сам и заковывать будешь, - прервал старосту кузнец, а у меня с господином лыцарем дело имеется.
- Да ты что? Оборзел что ли, свиное твое рыло, думаешь, управу на тебя не найду? – взбеленился староста.
- А кто ж тебя знает, может и найдешь, токмо мне от уговора все одно отказываться негоже, тем более, что и задаток уплочен, - спокойно ответил кузнец.
- Ну так что? Сам уйдешь или помочь? – сделал я шаг в сторону старосты.
Видимо, вид у меня все же был достаточно грозный. Некоторые селяне, из тех, что попугливей, начали потихоньку расползаться в сторону домов, почувствовав, что дело может закончиться дракой. Остальные лишь слегка подались назад, оставив старосту в гордом одиночестве.
Бесцельно помахав кулаком от избытка чувств, староста плюнул мне под ноги в бессильной ярости.
- Ну ты у меня еще попляшешь, щенок, - процедил он сквозь зубы и растолкав толпу ушел.
Я убрал меч и поплелся вслед за Вельдой и кузнецом, волоча сундук.
- Зря все же ты так со старостой, - сказал кузнец, когда я догнал его. Вельда шла немного впереди, походкой прогуливающейся по столичному бульвару знатной дамы.
- Староста он подлый и мстительный. Кабы не его зять, наш местный риф, с ним бы и дела-то никто не имел. Тебе-то что, ты сегодня здесь, завтра там, а нам тут мо жить. Все ж таки мой тебе совет, не обессудь, поскорее убираться с нашей округи, потому как Пруг, уже поди жалобу своему зятю строчит во всю. Вот как закончу, так сразу и езжай. Да и девку забери с собой.
- Да на кой она мне? – спросил я.
- А ты не смотри, что она деревенская, знания у нее есть. Она конечно злыдня преизрядная, да язва еще та на язык, но коли к ней по-хорошему, то и она по-злому не ответит. Вот в том годе сынишку моего от зимней хвори вылечила. Как бабка Тува померла, так и совсем нас грешных лечить некому стало. Одна надежда на Вельду и была. Теперь хоть к храмовным лекарям иди, только где ж столько злата-то взять. Ну да ничего, перемогемся как-нибудь, - вздохнул кузнец.
- Ну спасибо на добром слове, - сказала Вельда, продемонстрировав, что прекрасно слышала весь наш разговор.
- Да я ж не в обиду, - промямлил кузнец.
- А чего на правду обижаться-то? Какая есть, такая есть, - успокоила его Вельда. – Куда нам?
- На право, - махнул я рукой в сторону севера.
К тому моменту, как мы добрались до нашей повозки, рука, которой я тащил сундук, уже отнималась, но бросить все и остановиться передохнуть, мешала гордость, потому что коротышка кузнец, нагруженный под завязку, даже не запыхался.
- Ну наконец-то, я уж думал идти тебя искать, - высунулся из-под брезента Ширрах.
Мешок инструмента с грохотом упал на дорогу. Кузнец отскочил, неистово размахивая руками, нелепо копируя жреческие жесты для экзорцизма.
- Сгинь. Пропади нечистый. Изыди бес, - выкрикивал он в такт взмахам.
- Чего это с ним? – полюбопытствовал Ширрах, делая вид, что не понимает смысла происходящего. – Припадошный что ли?
- От такой образины и у здорового припадок начнется, - констатировала Вельда, изучая высунувшуюся из-под тента верхнюю часть Ширраха. – Ты кто? Говорящая мартышка-переросток? Или волосатый карлик, сбежавший из цирка?
- Мда, умеет она заводить друзей, - подумал я.
- Сама ты мартышка облезлая, - зашипел обиженный Ширрах, - от горшка два вершка. Соплявка недоношенная…
Дальше последовала целая череда сравнений, весьма образно, но довольно точно, по моему мнению, описывавшая деревенскую ведьму. Кузнец слушал, одобрительно открыв рот.
- Кхум, - подвел кузнец итог длинной речи Ширраха, - мда, сказал, так сказал… - и уже с симпатией глядя на Ширраха, поинтересовался:
- А вы кем значит будете-то?
- Я Ширрах Ахой из народа тхуров.
- Не слыхал, - признался кузнец. - Ладно, хватит лясы точить, пора дело делать.
Кузнец стал вытаскивать из оброненного на дорогу мешка свой инструмент. Ширрах выбрался из повозки.
- Мне тут еще в одно место зайти надо, пойдем со мной, проводишь, - заявила Вельда, - все равно Хран с вашей повозкой часа два возиться будет.
Я обернулся на Ширраха, ища поддержки. Тот дернул плечом и демонстративно отвернулся, показывая, что не желает иметь ничего общего со вздорной девицей, а остальное, мое личное дело.
Вельда восприняла это по-своему.
- Не боись, не сожрут же твой троглодит на пару с козлом нашего кузнеца.
Хран опасливо покосился сначала на ухмыляющегося Ширраха, продемонстрировавшего набор подозрительно острых зубов, затем на Злыдня, косящегося в сторону чужака янтарным глазом и довольно недвусмысленно дергающего рогатой головой.
- Ладно, ведите себя хорошо, мы быстро, - уж не знаю зачем, выпалил я.
Быстро оказалось понятием относительным. За каких-то полчаса, девчонка завела меня в такую лесную глухомань, что я стал опасаться за возвращение обратно. Остановились мы в каком-то темном лесном урочище, рядом со скальным выступом. Вельда разворошила кучу валежника, под которым открылся довольно широкий лаз в пещеру. Туда она и нырнула, сказав лезть за ней.
Поначалу, темнота ослепила меня, но вскоре я стал различать стены, в рассеянном свете, проникавшем сквозь трещины и входной лаз. Пещера была невелика. Обстановка, царящая здесь, заставила меня окончательно поверить, что Вельда именно ведьма, в чем я до этого момента все же сомневался, считая, что они существуют только в сказках.
На грубо сколоченных полках, стояли разные склянки, с содержимым довольно неприглядного вида. С потолка свисали остро пахнущие метелки трав, в углу, на верстаке, стояла грубая каменная ступа. Конечно, такой склад, наверно, имелся и у любой уважающей себя деревенской знахарки, но одно дело видеть все это в светлой горнице сельского домика и совсем другое, в темной пещере, посреди леса.
Вельда чиркнув огнивом, разожгла трут и запалила свечу. Затем извлекла из-под верстака небольшой плетеный ларец из бересты.
- Сначала книгу, - бормотала она, не обращая на меня внимания.
Из темной ниши, которую я не разглядел, она извлекла что-то завернутое в ткань и уложила в ларец.
- Теперь вот это, и это, - продолжала она бубнить, быстро укладывая в ларец баночки и пузырьки, снимая их с полок. Затем пришел черед трав и пучков мха.
- Все, - сказала Вельда, захлопнув крышку и закрыв ее на миниатюрный замок. – Бери и пошли.
- Я тебе что? Носильщиком нанялся? – поинтересовался я обиженно.
- Нет, но если хочешь выйти на тракт, другого выбора у тебя нет, - констатировала она.
Я подхватил ларец и последовал за своей провожатой. Обратная дорога показалась короче. Вскоре мы вышли на тракт, аккурат к нашей повозке. Кузнеца не было видно.
- А где… - начал я.
- Закончил работу, получил оплату и уже наверно обмывает дело в корчме, а ты что подумал? – сказал Ширрах, почесывая живот.
- Да в общем, так и подумал, - заверил я.
- А эта что? С нами что ли поедет? – поинтересовался Ширрах, глядя как я, пытаюсь погрузить вещи Вельды на повозку.
-Ну, какое-то время, - неуверенно ответил я, пытаясь разобраться в своих чувствах.
Ширрах фыркнул.
- Если тебе так уж нужна самка, мог бы найти и посимпатичней, да повежливей. Впрочем, твое дело.
- Да кстати, ее зовут Вельда, - представил я новую спутницу. – Вельда, это Ширрах.
- Мне-то что, - сказал Ширрах, скрываясь в фургоне.
- Вот и познакомились, - пробормотал я.
Пока я это говорил, Вельда «знакомилась» с привязанным к дубу Злыднем. Козел, опустив голову, примерялся, как бы половчее пырнуть острым рогом миниатюрную тощую девицу, когда та подойдет поближе. Вельда, остановившаяся вне пределов досягаемости рогов, пристально смотрела на нашего тура. Эта безмолвная дуэль продолжалась пару минут. Девица расслабилась и, шагнув, потрепала козла по холке, тот лишь недовольно встряхнулся, однако бодаться не стал.
Я отвязал Злыдня и впряг его в повозку. Вельда ловко заскочила на облучок и уселась рядом со мной.
- Поехали уже, - сказала она, - а то не ровен час, заявится сюда зятек этой сволочи Пруга, будет тогда нам потеха.
Словно поняв ее слова, Злыдень, без дальнейших понуканий и уговоров дернул повозку, и пошел тяжелой валкой рысью.
- Так чего вы со старостой-то не поделили, что он на тебя так взъелся, - поинтересовался я.
- Долгая история, - ответила Вельда.
- Так мы вроде никуда и не торопимся, ты вообще куда едешь?
- Не куда, а откуда. Еду подальше отсюда. А то, что правлю на север, так это вроде вы туда едете.
- Отсюда – понятие растяжимое, - констатировал я, - так что успеешь рассказать, пока туда доберемся.
- Больно умный, - констатировала в ответ Вельда. – Ну ладно. В общем, этот козел, прости Злыдень, меня совратил, когда я еще совсем девочкой была, растлил так сказать.
- Так он же старый! – поразился я.
- Старый не старый, а совратил. И вообще, не такой уж он и старик, только в прошлом году полсотни отметил.
- А куда ж родители, родственники смотрели?
- Подкидыш я. Меня подкинули на торгу в Ливенге, в повозку к ткачихам. Мне тогда года два или три было, знала только, как меня зовут. У старой Нейны, ткачихи, дети уже давно выросли да разъехались, вот она меня и приютила. Не хотела я ей неприятности доставлять, все равно она против старосты ничего сделать-то не могла, вот и молчала. А Пруг меня не так давно соблазнять начал, лет пять назад может. Нейна тогда уже совсем плоха стала, работать не могла. Ее по-соседски жалели помогали чем могли.
- Это ж сколь тебе было-то тогда? – поинтересовался я.
- Понятия не имею. Я ж подкидыш.
- В общем, соблазнил и растлил гад, лишил невинности, пробудил женское естество с его аппетитами так сказать.
- Это Пруг-то? – удивился я.
- Ну… в поговорке про старого коня и борозду, есть доля правды, - ничуть не смущаясь продолжила Вельда. - Стал он значит ко мне шляться, втихую. Поначалу запугивал, уговаривал, а потом я уже и сама во вкус вошла. Так и тянулось у нас, пока его жена в родах не померла, и он не заявился ко мне, свататься. Я ему от ворот поворот дала, так что полдеревни слышало, как я ухватом, его со сватами по двору гоняю. Да и Нейне свои пару слов сказала. Ее все ж в деревне уважали. Жаль, померла она в конце лета-то. Вот и некому стало меня защитить. Этот извращенец мне козни всякие исподтишка стал строить, потому как я кое-что умею, по части колдовства. Опасался меня гнида. Ну а чем закончилась наша вражда, ты видел.
- Так стало быть за дело на цепи сидела? – спросил я.
- Да клевета это все. А то, что этот индюк наплел, будто мол я его мужской силы лишила, так это все потому, что у него кроме как на совсем юных девок и не стоит нифига, - дала мне отповедь Вельда.
- А кто тебя магичить, в смысле колдовать научил? Тоже Нейна? – перевел я разговор на другую тему.
- Не, она про это и не знала вовсе. Или делала вид, что не замечает. А волшба… Ты законы вроде знаешь, помнишь наверно, что всю магию в империи, себе храмовники к рукам прибрали. У них разговор короткий, либо к ним, либо на костер. Потому, как сила, по их писаниям, идет либо от богов, либо от демонов. Поэтому, если ты с ними, то стало быть сила у тебя светлая, а не идешь к ним в рабство, то значит и сила твоя от нечистого. Конечно с мелочевкой, типа знахарей да гадалок они не возятся, но если дитя с даром, то обязательно его к рукам приберут. А я с даром была. Видимо, мать напугалась, что ребенок странный, да в доме непонятное творится, вот и избавилась от меня.
- Но все же, - упорствовал я, - кто-то же должен был тебя научить, вон и кузнец говорил. Что ты его сына лечила, а потом вообще, типа знахарки местной заделалась.
- Да никто не учил, вот же ж ты настырный, - раздраженно ответила Вельда. – Никто меня не учил, сама, по книге училась.
- Так ты у нас стало быть еще и грамотная, - подколол я,- и кто ж тебя такую грамоте-то обучил.
- Никто. Книга и научила, все равно не поймешь.
- Как это, книга научила? – удивился я.
- Я ж говорю, не поймешь. Но если так уж интересно, то после того, как меня старый пень невинности лишил, мне так тошно да гадко было, что я в мертвый лес пошла, жить не хотелось.
- Это что за лес такой? – спросил я, оглядываясь по сторонам и прикидывая, где он находится.
- Ну не знаю, может слышал, есть такие места, куда приходят умирать. Животные, да и некоторые люди будто бы слышат зов такого места, когда приходит их срок.
- Да вроде как слышал о чем-то подобном, но думал это все сказки, подтвердил я.
- Ну так вот, это не сказки, а быль. Одно такое место как раз неподалеку от моей пещеры находится. Вот его-то я тогда и нашла. Тихо там, ни листочка не шелохнется, только мох на ветках колышется едва-едва. Очень тихо и мирно. Такой покой в душе наступает, что не описать. Но видимо не пришел еще мой срок. Когда я по этому лесу шла, то споткнулась о кости скелета, я его не заметила, так он мхом оброс, да и сидел, прислонившись к дереву. А из рук у того скелета, книга моя выпала. Практически прямо в руки свалилась. Непростая книга. Волшебная. Такая вещь, кому попало, в руки не дается, взять ее может лишь тот, кому это книга позволит. Это мне книга уже после сказала. Тот скелет, что я видела, был человеком, который охотился за такими книгами, но книга его не признала, и он умер там в лесу. А книга ждала меня.
- Да ну, - недоверчиво произнес я. – Ты уж совсем-то меня за ребенка не держи, уж больно твоя история на сказку смахивает.
- Говорю как было, - обиделась Вельда, - хочешь верь, хочешь нет.
- Ну ладно. А что потом-то было?
- А потом, суп с котом, все равно не поймешь.
- Ну будет тебе, что ты надулась, как кисейная барышня, я верю, верю, просто странно все это.
Глава 12.
Ехали мы до самой ночи, так, чтобы наверняка покинуть зону юрисдикции зятя деревенского старосты. Остановились, только когда под кронами деревьев стало совсем темно. Съехали с тракта на поляну, по краю которой шумела небольшая горная речка.
Вельда в готовке участия не принимала, сославшись на отсутствие способностей к приготовлению вкусной и здоровой пищи. Я не настаивал. Конечно, до кулинарных способностей мастера Фильке мне было далеко, но кое-чему я у него все же научился за время странствий.
- А ты молодец, - похвалила Вельда. – Давно я так вкусно не ела. Можно сказать, что и никогда.
- Оно и видно, схарчила полкотла в одно рыло, а другим хоть святым духом питайся, - недовольно пробурчал Ширрах.
- А тебе волосатик, вредно объедаться, поди запаршивеешь, да облезешь с пережору.
- Заткни свою самку, а не то я это сделаю, - взвился Ширрах.
- Только попробуй. Вмиг сам заткнешься.
- А ну тихо, - рявкнул я. – Вроде приличные люди, а лаетесь, как сброд какой-то.
- Это каким это местом я человек? – негодующе вопросил Ширрах.
- Это я вообще. Но все равно, хорош спорить, поесть спокойно не даете.
- Да ну вас к черту, - махнул лапой Ширрах. – Эта ведьма, мне весь аппетит испортила, уйду я от вас, злые вы. Одно слово – люди.
Про аппетит Ширрах несколько преувеличил. Его вклад, в поедание ужина, превзошел мой и Вельды вместе взятые, но спорить я не стал. Сходил к реке, помыл котел. Ширрах, когда я вернулся, уже отправился на свою обычную ночную прогулку.
Пристроив котел под фургон, я полез внутрь. Там меня ждал сюрприз. Под моим плащом, обнаружилась Вельда, в чем мать родила.
- Эээ послушай, - начал я неуверенно.
- Да расслабься ты, я чай уже не девочка, знаю, что вам мужикам от баб нужно. Ну, чего замер как памятник, не цветень месяц на улице, залезай скорей, а то холодно.
Стоять и дальше, согнувшись в три погибели, было глупо. Выскакивать из повозки, с возмущенным целомудренным вскриком, было во-первых поздно, во-вторых не только глупо но и опасно, как подсказывало чувство пониже спины. Еще обидится, что отверг, со свету тогда сживет.
Поэтому ничего не оставалось, как плюхнуться рядом. Рука Вельды как-то очень уверенно и по-деловому, скользнула под завязку штанов и крепко обхватила их ценное содержимое. От нахлынувших ощущений, я задергался.
- Да не трясись ты, что ты тут мне невинность разыгрываешь, - заворчала Вельда.
- Или не разыгрываешь, - добавила она несколько секунд спустя, вытирая руку о рубаху на моей груди. – Ты что? И правда в первой? – спросила она неожиданно смягчившимся голосом.
Я кивнул. Потом сообразив, что в темноте этого не видно, хрипло выдавил: - Да.
- Ничего, сейчас мы все исправим, - успокаивающим тоном сказала Вельда. – Какой у тебя однако петушок. Ну-ка, давай. Вот так. Снимай. Рубаху тоже, потом застираешь. Вот молодец.
Теперь она была гораздо аккуратней, я бы даже сказал нежнее и деликатней, если к Вельде, можно было применить подобные слова.
- А знаешь, это даже заводит. Теперь я понимаю, чего Пруга, так тянуло на молоденьких. Упс, все все, замолкаю, - тут же сказала она, ощутив, что мысли о старике-извращенце отрицательно сказываются на моих потенциях.
Но видимо, молчать долго она не умела.
- Вот так. Ух ты какой красавчик. Прямо жеребец, хи-хи-хи.
Я почувствовал, как мой дружок, как называла его мать, когда мыла в детстве, погружается во что-то горячее, упругое и влажное. Тихо застонав от наслаждения, я затрепыхался, стараясь проникнуть глубже.
- Не так быстро, - остановил меня голос Вельды. – У женщин, к твоему сведению, тоже имеются свои потребности. Так что не торопись.
Я потерял всякий счет времени, находясь в полузабытьи. Казалось, время растянулось, став мягким и податливым, как плоть, охватывавшая мое мужское достоинство. Но в то же время, как показалось, прошел всего лишь краткий миг.
- Уфф, - сказала Вельда, соскальзывая с меня. – Давненько я так хорошо не развлекалась.
Мы лежали на плаще и слушали шорохи ночного леса. Я был до звона пуст и при этом безмерно счастлив.
Вельда зашевелилась. Я почувствовал горячие губы и дыхание, пахнущее шалфеем и мятой. Оторвавшись от долгого поцелуя, Вельда откинула плащ. По телу пробежали мурашки.
- Вот же ж ты неугомонный, - рассмеялась она. – Прям молодой жеребчик. Ну ладно, я сегодня добрая, заслужил.
Неожиданно я почувствовал ее губы там, и едва не подскочил, от острого едва переносимого наслаждения. Несколько мгновений, и я вновь обессилено упал на плащ. На этот раз окончательно. Меня неудержимо клонило в сон. Все же, я дождался, пока выскользнувшая из-под тента Вельда вернется. Она вернулась одетая в длинную рубашку на голое, мокрое после купания тело.
- Не спишь? Тогда двинься, вода жуть какая холодная, - сказала она, забираясь под плащ и прижимаясь ко мне.
Больше я ничего не запомнил, потому что провалился в глубокий и безмятежный сон.
- Дрыхнете, - услышал я, сквозь какой-то очень светлый и добрый сон, недовольный голос Ширраха. – А бедному тхуру, приходится ютиться под повозкой, как какой-то безродной дворняге.
- Не злись пушистик, это просто жизнь, - как-то беззлобно и неожиданно мягко ответила Вельда и добавила:
- Вар, Варик, просыпайся.
Я зевнул, потянулся до хруста, наслаждаясь легкостью во всем теле.
- Давай, одевайся уже, а то есть хочется, - переходя на свой обычный, нагло-деловой тон продолжила Вельда. – Я слышу, что ты проснулся.
Я натянул штаны, и вылез навстречу утренней прохладе, зябко поеживаясь. Рубаху свою я обнаружил висящей на кустах. Видимо Вельда решила вспомнить о традиционных женских достоинствах, и постирала ее.
Заметив мой взгляд, Ширрах поднял когтистый палец и наставительно произнес:
- Не зря мудрые предки говорили, что неудовлетворенная самка хуже гадюки, которой наступили на хвост, а та, что ночью побыла с самцом, становится ласковой, что твой котенок. Учись пацан.
Накинув плащ, я сел у огня. Засыпал в котел крупу, посолил, и стал ждать, поглядывая временами на Вельду, расчесывавшую длинные волосы костяным гребнем. Картина была не лишена пикантности, потому что делала она это, сидя на земле скрестив ноги. Так что мне вполне отчетливо была видна редкая поросль темных курчавых волос между ее ног. Заметив мой взгляд, она одернула край рубахи и рассмеялась. Я же залился краской.
- И не думай, а то мы сегодня так никуда и не поедем, - сказала она.
Я сосредоточился на готовке.
После завтрака из каши и чая, сдобренных медом, стали собираться в дорогу. Точнее, собирался только я. Ширрах, по давней традиции, завалился спать. Участие Вельды в сборах, ограничилось натягиванием серого платья, поверх нижней рубахи, и туфель.
Собрав вещи, я запряг Злыдня и, ведя того под уздцы, вывел наш фургончик на тракт.
В свете разгорающегося дня, между деревьями, я увидел встающие на нашем пути горы гряды Марн или Марненгул. Горный хребет брал начало в Мглистых горах и тянулся далеко на запад, становясь все ниже, пока не заканчивался в болотах по берегам реки Виги, отделявших империю от Арвалада. Я вспомнил крепость Белый Ключ, стоящую в болотистых низовьях реки, вынужденную зимовку, стоившую жизни Самеру, и немного взгрустнул.
Перед своей смертью, Самер завещал мне добиться большего, чем он. А что может быть больше, как не вернуть наследие своего предполагаемого отца. Конечно, никакого Дунарлада уже нет и в помине. Но почему бы не создать свое собственное? Король Варлон Первый. А что? Неплохо звучит. Вот найду мастера, отточу свои умения боя, соберу дружину, и тогда посмотрим. Нет, конечно глупо мечтать о завоевании Кайсара, Эстора или того же Арвалада, тут и империи поди пришлось бы нелегко, иначе они давно были бы имперскими провинциями. Да и Эльнию с Хасфиром, так просто покорить не получится, а вот попытать счастье на Мельденском нагорье вполне подходящая затея, для такого отчаянного парня как я. Там что ни деревня - то княжество, что ни город – то королевство. Ходит даже шутка, что в Мельде любой крестьянин автоматически становится лэндлордом, а любой вояка блейдом. Хотя…. Такие королевства как возникли, так и сникли, и пример моего отца, короля Дунарлада, яркое тому подтверждение.
- О чем задумался, - прервала мои размышления Вельда, закончив сосредоточенно полировать ногти на правой руке.
Я поведал ей о своем королевском происхождении и о планах по основанию собственной династии.
- И чтобы там для любого нашлось место, чтобы каждый житель мог спокойно жить, не опасаясь за свое будущее, - закончил я.
- Дурачок, - ласково укорила меня Вельда. – Королевство он завоевать хочет в одиночку.
- Не в одиночку, а с дружиной, - обиделся я, на снисходительный тон.
- Чтобы королевство завоевать, а тем более удержать, тут армия нужна. С твоей дружиной только обозы по дорогам грабить, да селян щипать. А город, да что там, даже хорошо укрепленную деревню, дворов на полста, не осилишь.
- Это мы еще посмотрим. Главное – это цель, а средства можно и поискать, - гордо ответил я.
- А вот это уже разговор, - улыбнулась Вельда. – Чувствуется глубокая мужская мудрость.
- Да ну тебя, все шутки шутишь, а я тебе можно сказать душу открыл.
- Не кипятись, здравое зерно в таком плане есть. Я тоже вот деревенской знахаркой прозябать не захотела. Так что цели у нас вроде как общие. Хорошенько обустроиться там, где тепло, хорошо и мухи не кусают. Я конечно так высоко не мечу, да и хлопотное это дело, королевством править, но от места придворного мага, или скажем министра тайных дел, не откажусь. Это в империи, за место придворных магов, храмовники трон подпирают, а на севере вроде как официальная должность такая есть, на уровне министра.
- Эк ты какая, министром она сразу хочет, а соображаловки-то хватит или позаимствуешь где? – подколол я.
- Не беспокойся, в отличие от тебя, простоты трактирной, у меня ее нам на двоих хватит, а если не хватит, то и позаимствовать не грех. Ты не забывай, я ведь чернокнижница. А в книжке моей, премудростей столько, что на десяток королевств хватит, - запальчиво ответила Вельда, видимо сомнения в ее знаниях и способностях, были слабым местом.
- Чернокнижница она, хоть бы показала, что за книжка.
- Может и покажу как-нибудь. Если будешь себя хорошо вести.
Мглистые горы оправдывали свое название. Дорога петляла между круч, возносившихся в небо и там терявшихся. Вот только небо это, состояло из тускло-серой пелены, низко висящей над землей и беспрерывно моросящей мельчайшими каплями влаги. По ночам, эта серость опускалась в ущелья, было промозгло, мокро и откровенно холодно. Даже Ширрах теперь предпочитал ночевать у костра, а не гулять вокруг лагеря.
- Брр, ну и погодка, холод собачий, - сказал я, вываливаясь из фургона к костру. - Вроде середина осени, а дубняк, как в середине зимы.
- Эх ты, южанин, - сказала вылезшая вслед за мной Вельда. – Это же север. Точнее север империи. Ты поди и снега-то не видал.
- Видал, - мрачно ответил я.
- Это еще ерунда, там, за Марненгулом, вообще почти всю зиму снег идет вместо дождя, а еще дальше на север, так он там всю землю зимой покрывает толстым слоем, а холода там такие, что целые реки людом покрываются.
- Не пугай, тоже мне ученая выискалась, сам знаю, просто рановато еще для холодов, я вот тоже книжки разные читал, когда мы в Таконуке зимовали. И про северные королевства уж наверняка поболе тебя знаю.
- Ну-ну, - усмехнулась Вельда. – Не знаю, что ты там читал, но здесь горы, к тому же, самые высокие в империи. Вот мы внизу, у нас тут дождь, а там, наверху, со дня на день снег пойдет, если еще не пошел.
- Снег, дождь, - проворчал Ширрах, - завтрак давай.
- Кто о чем, а тебе лишь бы брюхо набить, - сказала Вельда.
- Я ж не девка какая, чтоб фигуру блюсти, - ответил Ширрах, цепляя котелок над огнем.
- Ты мужлан, - гордо ответила Вельда и отправилась умываться.
- То же мне, благородная дама нашлась, - проворчал ей вслед Ширрах.
Глава 13.
- Главное, проехать через Хас-Санор, - взволнованно говорила Вельда. – Эх жаль, я тропок местных не знаю, а то бы обошла стороной.
- Да чего ты так из-за своей книжки трясешься? – спросил я. – Ну кто ее специально искать будет. Таможня ищет контрабанду, вина там, специи всякие и прочий товар, подлежащий вывозной пошлине. Стражникам до книг и дела-то нет.
- Страже может и нет, а вот храмовникам наверняка есть.
- Да где ж это видано, чтоб храмовники, да по дальним крепостям шарились? Они любят, где потеплее, да побогаче. Поближе так сказать к благам цивилизации, а тут – граница.
- Это те, которые на виду. Ничего-то ты не знаешь. Видел пару целителей и думаешь, что все они одинаковые. На самом-то деле, тут они как раз и несут вахту, по границам, только скрытно, чтоб не знал никто.
- Да чего им тут ловить-то? Больных каких что ли?
- Ну больных в том числе, чтобы какой чумы в империю никто не занес. Но главная их цель – волшба и магические предметы. Это для нас, войны Силы древняя древность, а они живут по два-три века, конечно те, кто с даром, и пользоваться им обучен. А уж орден Чистоты, существует еще со времен первой войны Силы. Ему уже больше тысячи лет. Думаешь, пять веков назад они для того воевали, чтобы теперь любой маг или колдун, мог свободно пройти на территорию империи и творить тут волшбу? Нет. Сидят они в крепости. Слушают. Смотрят. Тех, кто с даром - отлавливают, артефакты всякие перехватывают, да и прочие греховные знания из народа изымают, чтобы в империи было все тихо и спокойно.
- И куда изымают? – поинтересовался я.
- Да кто ж их знает. У них, все, что не на виду, так глубоко упрятано, что если только попытаешься концы найти утонуть можно. В смысле лишиться свободы, а то и вовсе на костре сгореть, за компанию с недозволенными вещичками, которые Орден не сочтет достойными для своих хранилищ.
- Мда… - протянул я, провести остаток жизни в закрытом монастыре или сгореть на костре как-то не улыбалось.
- А может ну ее к черту твою книгу, - предложил я. – Да ладно, ладно, это я так, просто спросил, - продолжил я торопливо, видя какие изменения на лице Вельды, вызвал мой вопрос.
- Надеюсь, больше таких вопросов не будет, - ледяным тоном ответила Вельда.
Дальше ехали молча. Лишь когда за поворотом показалась стоянка, организованная неподалеку от ворот крепости перекрывавшей ущелье, Вельда прошептала:
- Остановимся на той стороне. Там тоже будет стоянка в деревушке Трук.
Я и не думал останавливаться. С тех пор, как я узнал, что везу столь опасную контрабанду, я сидел, как на иголках. Одно дело товары от таможни прятать, а тут совсем другое. Штрафом не отделаешься. Чем ближе были ворота Хас-Санора, тем острее становились гипотетические иголки.
- Не ерзай, только внимание привлечешь, - зло сказала Вельда.
Однако мои страхи и опасения были напрасными. Нас никто не задержал. Таможенник лениво глянул в фургон и махнул, чтобы я проезжал. Толи Вельда преувеличила способности представителей Ордена чистоты, толи книга ее была вовсе не магической, но больше никто не уделил нам и толики внимания.
После перевала, дорога пошла под гору. А спустя час, я увидел в сгустившейся мгле, огоньки обещанной деревушки.
На ночь остановились, сняв комнату в трактире. Дороговато, но уж больно мы соскучились по теплым, а главное сухим постелям. Да и горячая ванна пришлась очень кстати. Правда горячей, она была только для Вельды, мне пришлось довольствоваться чуть теплой, но и того хватило, чтобы прийти в прекрасное расположение духа. Расположение еще больше улучшилось, после того, как трактирщик подал нам отменного темного пива и целого поросенка с гарниром из овощей.
- Уфф, - откинулась Вельда, - а может ну его, это королевство, останемся здесь, и кормят вкусно, и тепло.
- Ну да, вот если бы еще все это было бесплатно, - заметил Ширрах. – Между прочим, такими темпами нам по весне придется продать и фургон и Злыдня, так как зимы здесь долгие, а цены кусаются.
- Так неудивительно, это на юге в империи крестьяне по два, а то и три урожая за год снимают. А тут поди только один. Да и налоги в империи насколько я знаю заметно ниже, потому как народа больше.
- Скорее соотношение чиновников и знати, к работягам оптимальней, - глубокомысленно произнес Ширрах.
- Вот ты Варик, вроде что-то там, на счет дружины говорил… Вот бы и разбойничал тут по лесам, денег зарабатывал, - хихикнула Вельда.
- А вы что будете делать? – поинтересовался я.
- А мы будем их тратить, - ответила Вельда.
- Ну нет, на такое разделение обязанностей я пойти не могу, давай мы лучше тебя, подавальщицей тут пристроим, - внес я встречное предложение. – А нам, как членам семьи, скидку сделают.
- Это какой такой семьи?
- Ну, долго ли пожениться-то.
- Ну да, конечно, а Ширрах будет у нас типа сын, а то, что рожей не вышел и шерстью оброс, так это в детстве его бабайка попортил, - хихикнула Вельда.
- Это все конечно смешно, - не повелся на подколку Ширрах, - но я серьезно. Как зимовать будем.
- Если серьезно, то надо в город выбираться. Доедем до Гривенбура, а если успеем, то лучше до Ольверы, в Кайсаре. Там и перезимуем, - предложила Вельда. – Тут не империя, поэтому власти у храмовников нет. Так что я планировала попрактиковаться в магии, а заодно подзаработать. Да и вы вроде как чего-то планировали, а иначе зачем мы держим в фургоне какие-то железяки.
- Ладно, разберемся, - сказал Ширрах. – Только чур уговор. Раз зимуем вместе, заработки сдаем в общий котел и четко планируем бюджет. Все личные траты согласовываем, а то знаю я вас, - Ширрах покосился на Вельду, - дай вам волю, так последний грош на всякую ерунду потратите.
- Не ерунду, а предметы первой необходимости. И вообще, королевства у нас еще нет, а этот уже в министры финансов лезет, - сказала Вельда. – Ладно. Я согласна. Не могу же я вас и дальше объедать.
- Вот и ладненько, - потер лапы Ширрах. – Тогда завтра, с утра пораньше, двинем дальше.
- А может все же задержимся на денек? Отогреемся, отоспимся. Да и горячая ванна еще разок не повредит, - мечтательно предложила Вельда.
- Я же говорю, ерунду! – сказал Ширрах. – Что поделать, не дано самкам стратегического мышления.
- Но-но, самец. Это мы еще посмотрим, кого из нас боги обделили, - предупредила Вельда.
- Накаркала-таки, ведьма чертова, - сказал Ширрах, глядя в окно.
За окном кружились редкие снежинки. Касаясь земли, они таяли, оставляя после себя капли воды.
Все же, мы не стали оставаться в трактире. Расплатившись за постой, я забрался в повозку. Правил Ширрах, а я присоединился к Вельде, зарывшись поглубже в сено для согрева. Сено было отсыревшим и тепла особо не прибавило, в отличие от Вельды.
За неделю пути, ее болезненная худоба, ставшая результатом посиделок на хлебе и воде в амбаре и двух дней проведенных у позорного столба, прошла. Теперь она стала просто изящной миниатюрной девушкой, округлившиеся формы которой, я, с превеликим удовольствием, изучал этой ночью.
Местность постепенно понижалась. Снег сменился дождем. Стало ощутимо теплее. Не так чтоб тепло, но вполне терпимо. К вечеру долина расширилась, темень хвойного леса вновь сменилась яркими красками желтеющей листвы.
Вскоре остановились на ночлег в небольшой деревушке, а спустя два дня, проехали столицу княжества Гривенбур. Затем горы, маячившие уже где-то на горизонте, по бокам от тракта, надвинулись вновь, сжав долину до десятка-другого верст в ширину. Вот тут мы и уткнулись в конец довольно длинной вереницы из тяжелых купеческих фур.
- Граница с Кайсаром, - сказала Вельда.
- А чего такая очередь? На имперской границе свободно было, а тут….
- Это потому, что Травальдан живет за счет транзита, вот и наживается, как может. Ввезти сюда товар можно без каких-либо пошлин, а вот вывезти так просто уж не получится. Все иностранные купцы, не имеющие лицензии от торговой гильдии княжества, обязаны уплачивать вывозную пошлину и целую кучу разных сборов и податей. Все это настолько затратно, что большинство предпочитают продавать свой товар местным, пусть и по заниженной, по сравнению с остальными северными королевствами, цене. А дальше, уже Травальданская торговая гильдия торгует этим товаром со всем севером, - пояснила Вельда.
- А чего ж все прутся сюда, раз такая обдираловка? – спросил я. – На карте я видел, что есть еще и западный путь, идущий по восточной границе Арвалада.
- Это только на карте он путь, - неожиданно поддержал разговор Ширрах. – Бывали мы в тех местах. Дорога там так петляет из-за рек, болот и скал, что получается вдвое длиннее, да и проходимостью не отличается. Погода переменчивая, реки разливаются после каждого дождя. А дожди там идут, когда заблагорассудится, наплевав на сезоны. Паршивая это дорога. Дольше стоишь, чем едешь.
- Тогда понятно, - протянул я. – Так чего все-таки очередь-то скопилась? Если только местные и торгуют.
- Почему только? Смотря что везут. Бывают и имперцы, а бывают и северяне, приехавшие закупаться оптом, вот их и проверяют поди.
- Так может, объедем? Мы же никакого товара не везем? – предложил я. – А то так до конца дня проторчим тут.
- Правильно мыслишь, - одобрил Ширрах. – Пойди, разузнай, что там да как.
Я соскочил с облучка и потопал вдоль длинной вереницы повозок, растянувшихся по обочинам едва ли не на версту. Начало очереди упиралось в массивный шлагбаум, перегораживавший дорогу напротив двухэтажного казенного здания. Целая толпа пограничной стражи, деловито суетилась вокруг повозок, проверяя их содержимое, под присмотром высокого, седовласого офицера.
- Доброго вам дня, господин офицер, - начал я.
- За справками и прочей информацией туда, - буркнул офицер, махнув рукой в сторону здания, даже не удостоив меня взгляда.
- Спасибо, - ответил я и пошел в контору.
За дверью обнаружилось довольно темное помещение, с тремя огромными столами.
- Въезд, выезд, таможенное оформление коммерческих грузов, - прочел я таблички.
Рассудив, что мне требуется просто выезд, я направился к правому столу, за которым сидел лысый коротышка таможенник.
- Куда, для каких целей и в каком составе направляетесь, - началось наше общение.
- В Кайсар, посетить родственников по отцовской линии, - ответил я.
- Стало быть по личному делу, хорошо, подъезжайте на второй пост, - разрешил коротышка.
Вернувшись, я выехал из порядком удлинившейся очереди и подъехал в указанное место, где меня уже ждал лысый таможенник.
- Значится девка, кем она вам приходится?
- Сестра.
- За сестру один бул. Вы как я погляжу воин, едете оружно, а это уже проход военной силы по сопредельной территории, стало быть, пять булов и два медяка. Таааак, а это кто тут, редкое, ценное животное, неизвестной породы, да еще без клетки, это будет еще двадцать шесть булов.
От такой прыти таможенника я просто опешил.
- Эээ, так это не зверь, это господин Ширрах из племени тхуров, путешественник, - проговорил я.
- Путешественник значит? А клетка зачем? Ах для изучения эндемичных видов, понятно. И с какой целью путешествуете господин Ширрах?
- С познавательной, - вступил в разговор тхур. - И насколько я знаю, научные изыскания, так же как и оборудование потребное для оных целей, к коммерческим грузам не относятся, а следовательно, квалифицируются как личные вещи и пошлиной не облагаются.
Таможенник, почувствовав, что с новым противником торговаться будет сложнее, немного замялся, строя новую линию поведения.
- Ладно, тогда с вас три була, как с ученого изыскателя, и еще пять за непристойное поведение, выражающееся в отсутствии должного одеяния, что повлекло введение в заблуждение должностного лица при исполнении.
- Да это мой национальный костюм, - с неподдельным возмущением в голосе воскликнул Ширрах.
- Стало быть, предмет народных промыслов, - тут же нашелся ушлый таможенник.
- Никакой не предмет, а личный волосяной покров.
Поняв, что и тут он зашел в тупик, таможенник полез в фургон.
- А это что?
- Личные вещи.
- Откройте ларец. Травы! Замечательно.
- Я лекарь, - заявила Вельда.
- Стало быть, профессиональный инструмент, ценные лечебные средства и сырье для их производства. Прекрасно.
- Это все для личного пользования, - отбила Вельда финансовую атаку таможенника на нашу казну. – Брат нашего отца болен, поэтому мы и едем в Кайсар. Все эти средства предназначены для дядюшки Ярна. Вот это листья сувы, это мята с шалфеем, это настойка зверобоя…
- А это что, - таможенник докопался до дна ларца и ловко вытащил уже знакомый мне предмет, завернутый в ткань.
- Не стоит этого трогать, - попыталась остановить его Вельда, но было поздно, таможенник извлек из ткани чернильно-черный фолиант, без каких либо видимых обозначений на окладе.
Я замер в ожидании неприятностей, Вельда тоже.
Однако ничего не произошло. Таможенник аккуратно завернул книгу в ткань. Положил ее обратно на дно ларца. Затем как-то скованно выбрался из фургона.
- Счастливого пути, проезжайте, - пробормотал он, и даже не взглянув на кошель в руках Ширраха, скрылся за дверью.
- Мда, дела, - проворчал Ширрах. – Ну чего замерли как истуканы, быстро в повозку, пока наш не в меру жадный приятель не передумал.
Мы опомнились и быстро забрались в фургон. Нас никто не задерживал.
Глава 14.
До Ольверы, второго по величине города Кайсарского королевства, добрались без происшествий. Горы остались позади, дорога серой лентой стелилась по равнине. Крутобокие поначалу холмы, поросшие лесом, стали пологими, все чаще лес отступал, оставляя открытым широкий степной простор. Тут и там виднелись деревушки да хутора.
Башню храма Торна, на которой горел вечный огонь, ночной порой было видно за целых два десятка верст. Уплатив въездную пошлину, мы проехали через арку ворот, под толстыми городскими стенами. Я бы предпочел остановиться где-нибудь в живописных предместьях, но Вельда заявила, что ни один уважающий себя состоятельный клиент, не доверится колдунье, если та будет жить в деревне, пусть даже эта деревня по сути, всего лишь продолжение того же города.
Ширрах неожиданно поддержал Вельду, правда мотивы у него были иные.
- Сам подумай, за проход через ворота, надо отдать по паре медяков с носа, и платить придется каждый раз, либо обзаводиться документами постоянных жителей в магистрате, что тоже наверняка обойдется не дешево.
Потолкавшись по улочкам, местами довольно узким, остановились в небольшом трактирчике на Сенной площади.
- Далековато от центра, - посетовала Вельда. – Да и район доверия не внушает.
- Зато по весне не придется Злыдня продавать, - ответил Ширрах.
Цены, что радовало, были не в пример ниже Травальданских, хотя и повыше привычных имперских. Загнав повозку внутрь, Ширрах стал помогать таращившемуся на него пареньку распрягать Злыдня.
- Есть у вас тут стойло попрочнее? – осведомился Ширрах.
- Сделаем, - солидно ответил парень, скрывая любопытство. – Мы с такими козлами дело частенько имеем, хотя они конечно больше в Арваладе да Травальдане, в горных районах встречаются, - блеснул парень знаниями, - но и сюда заглядывают.
Получив от Ширраха медный пятак, парень поклонился и даже помог мне дотащить сундук Вельды до комнат.
Арендовали две комнаты. Одну, с окном выходящим на площадь, заняла Вельда, сказав, что ей нужно место, чтобы разложить вещи и принимать клиентов. Нам с Ширрахом, досталась низкая чердачная каморка под самой крышей.
- Ну что ты за растяпа, твоя самка из тебя веревки вьет, а ты ни гугу, - выговаривал мне Ширрах, когда мы поднимались на третий этаж по узкой скрипучей лесенке.
- Ну чем-то она права, - оправдывался я, - да и не привыкать нам жить вместе.
- Тебе-то конечно не привыкать, сам-то поди каждую ночь к ней мотаться будешь, - продолжал ворчать Ширрах.
- Да ладно тебе. Ты же все равно не любишь когда светло и шумно, а тут как раз местечко по твоему вкусу, всего две комнаты на весь чердак, и окошко совсем маленькое. Вот только низковато…. – добавил я, приложившись головой о балку наклонного потолка.
- Правозащитная контора Вимерман и сыновья, - прочел я медную табличку рядом с добротной дубовой дверью.
За дверью, выходившей на Писарскую улицу, обнаружилась небольшая конторка, за которой сидел молодой человек в черном сюртуке. Над ним, во всю стену, висел плакат с девизом конторы:
«Ваши права – наша обязанность».
Немного ниже, висела табличка: «Первая консультация – бесплатно».
Многообещающее начало. Контору эту, в числе прочих, посоветовала мадам Карин, хозяйка трактира в котором мы остановились. Из ее рекомендаций следовало, что это самая дорогая контора из всех, о которых она знала, но при этом самая серьезная и ответственная.
Так как мое дело было куда как серьезным, начать я решил именно отсюда.
- Чем могу помочь благородному блейду? – поинтересовался молодой человек.
- Я бы хотел получить консультацию, по одному деликатному вопросу, касающемуся наследства отца, - ответил я.
- Одну минуту, присаживайтесь. Я доложу.
Молодой человек скрылся за дверью ведущей вглубь помещения. Вскоре меня пригласили пройти.
В кабинете, куда меня привели, стоял огромный письменный стол, за которым восседал темноволосый, смуглый господин, на вид типичный житель юга империи.
- Рад приветствовать благородного блейда в нашей скромной адвокатской конторе. Я Мони Вимерман. Чем могу помочь?
Я изложил слышанную от матери историю своего происхождения.
- Понимаю, ваше высочество, - поклонился Мони. – Стало быть, хотите изучить вопрос текущего состояния престолонаследия в Дунарладе, - на названии юрист слегка запнулся.
- Да, ну и узнать, есть ли у меня родственники.
- Разумеется, - расплылся в улыбке господин Мони. – Как же приятно слышать родной акцент юга империи. Ах… конечно мы вам поможем. И даже как земляку, сделаем десяти процентную скидку. Конечно, на это понадобится некоторое время….
- Я планирую пробыть в городе до весны, - заверил я.
- Вот и прекрасно. Дело у вас конечно серьезное. Наша стандартная ставка в подобных вопросах, за сбор первичной информации, составляет сто булов плюс транспортные расходы. Но для вас, как земляка, всего девяносто.
Я мысленно присвистнул.
- Это во сколько же тогда они оценят само дело, если до него дойдет, если только за сбор первичной информации, хотят сотню серебряков, - подумал я.
- Разумеется, Ваше Высочество может не сомневаться, тайна клиента для нас святое, - по-своему интерпретировал мою задумчивость господин Мони.
Уж не знаю, что такого было в этом южанине, толи его имперский акцент, напоминавший о доме, толи внушительная внешность, толи то, как он отнесся к моей истории и со всей серьезностью стал обращаться ко мне, как к принцу. В общем, в другие конторы я не пошел. Оставил задаток в десять булов, и договорился прийти за обещанными сведениями через три недели.
Ширрах ругался долго.
- Это же просто грабеж, - шипел он. – Это же половина того, что у нас есть. Не уж-то ты не мог хотя бы сказать, что должен посоветоваться с друзьями, прежде чем оставлять задаток.
Я только виновато развел руками.
Дело шло к Средизимью, дню зимнего солнцеворота. Улицы украсились разноцветными фонариками, расцвечивавшими долгие сумерки огоньками свечей. Несмотря на то, что до праздника оставалось еще порядка пятнадцати дней, в город начали съезжаться различные представители искусств, рассчитывающие подзаработать во время праздничных гуляний, длившихся целую неделю.
Пришло время отправляться в контору Вимерманов, за обещанной информацией. Ширрах, с тяжелым вздохом, вручил мне увесистый кошель.
- Главное, не подписывайся больше ни на какие услуги, а то мы с этими пройдохами-адвокатами по миру пойдем, - напутствовал он.
Я кивнул.
В конторе меня уже ждали.
- К сожалению, не могу вас ничем порадовать, - с искренним огорчением в голосе сказал мэтр Мони. – По имеющимся данным, королевство Дунардал, прекратило свое существование восемнадцать лет назад, распавшись на три независимых княжества, два из которых сейчас находятся в состоянии войны. Ваш батюшка, сложил свою голову в битве под Иртом, когда тремя годами позже, пытался восстановить власть своей династии. Вместе с ним погиб и его двоюродный брат. Иных живых родственников, у вас, Ваше Высочество, увы, тоже не имеется. Дело притязания на трон Дунарлада, с нашей точки зрения весьма малоперспективно.
- Вот и все, - подумал я. – Конец мечты. Впрочем, не больно-то и хотелось.
Я, молча, протянул деньги.
- Взаимное доверие с клиентом, краеугольный камень нашей профессии, - проговорил мэтр Мони, отсчитав двадцать пять монет. – В связи с тем, что вся эта информация была в открытом доступе и находилась в архивах магистрата, среди прочих бумаг по международной торговле, проводить детальное расследование и нести дополнительные траты не потребовалось. Поэтому я беру только за два часа фактической работы плюс городской сбор за работы в архиве. – Мэтр протянул мне оставшиеся деньги. – Надеюсь, вы и в дальнейшем предпочтете пользоваться услугами нашей конторы.
- Конечно, всенепременно, - заверил я его, радуясь столь существенной экономии средств.
Тепло распрощавшись, я покинул контору, получив аккуратную визитку и приглашение посетить бесплатный праздничный стол, организуемый конторой во второй день праздничных гуляний на Писарской улице.
Уже в гостинице, я получил разъяснение по поводу приглашения мэтра. Как мне поведала хозяйка, в течение всей праздничной недели, состоятельные члены гильдий, накрывают бесплатные столы и приглашают артистов, для увеселения простых горожан и приезжих, получая за это налоговые вычеты от магистрата.
Поднимаясь наверх, я столкнулся с заплаканной женщиной средних лет, выходящей из комнаты Вельды.
- Уже второй клиент за сегодня, - гордо сказала Вельда, когда я зашел в ее комнату. – Дело потихоньку набирает оборот. Так я пожалуй за пару-тройку месяцев смогу накопить на вступительный взнос в гильдию лекарей.
- Смотри, чтобы гильдия и магистрат, не откопали тебя раньше, - сказал я. – Денег на штраф у нас нет, так что в долговой яме ты задержишься надолго.
- Не каркай, - сказала Вельда, - а то беду накличешь. На вот, отдашь Ширраху, она протянула мне два небольших кошеля.
- Да я вообще думал побыть у тебя… - многозначительно сказал я, кивая в сторону кровати, укрытой за занавеской.
- У меня на сегодня назначена еще одна встреча, так что до вечера тебе ничего не обломится, а там посмотрим, - строго сказала Вельда и вытолкала меня из комнаты.
Мне ничего не оставалось, как пойти жаловаться Ширраху на свою судьбу. Но вышло как раз наоборот.
Глава 15.
Тхур пребывал в мрачном настроении, пытаясь просветлить его бутылкой сливовой наливки местного производства. Выходило у него неважно.
- А это ты, - пробормотал он, - садись, не маячь под потолком.
- А ты кого ждал? – поинтересовался я, присаживаясь к небольшому столику.
- Грезу юности, - ответил он. – Как прошло?
Я поведал товарищу о своем окончательном сиротстве. Выпили.
- И что теперь будешь делать? – поинтересовался Ширрах.
- Понятия не имею. Но все же хочется чего-то достичь в жизни. Да и за последнее время, я как то уже свыкся с мыслью о королевском достоинстве.
Ширрах захихикал.
- Ну да, а я уже и не мню себя в иной должности, кроме как министр финансов или лорд казначей.
Выпили еще. Разговор постепенно перешел к воспоминаниям.
- А ты родителей помнишь? – спросил я Ширраха.
- Помню. Но уже смутно. Я же вроде говорил, что меня еще совсем мелким, определили в ученики к шаману.
- Прости, запамятовал. Вроде что-то такое было, но забыл, - покаялся я.
- Не велика беда. Тут-то и рассказывать особо нечего. Когда имя мне давали, меня шаман наш смотрел и чего-то во мне разглядел. А если точнее, то способности к его делу. Поэтому вскоре он забрал меня в свою пещеру, на ученичество. Я ребенком тогда был, поэтому обучение свелось к тому, что меня просто усаживали на специально отведенное ученикам место, откуда я должен был смотреть, что и как шаман делает. А потом пересказывать, что увидел, что запомнил. Это так всегда для начала делается у нас, само обучение, уже потом идет, когда ученик в возраст войдет. Лет этак через пять, а то и десять, как шаман определяет готовность ученика, того не ведаю, но пока вот так сидишь-смотришь, потихоньку запоминаешь чего, когда и как делать нужно.
- А до ученика я так и не дорос. В плен попал. К людям. Пошел по грибы в долину и не вернулся, - Ширрах налил по новой. – У нас там с ними война не война, но нетерпимость полная и взаимная. Они на нас охотятся. Есть понимаешь у них такой обычай, что коли какой мужик, в горы отправится, поймает живого пленника из народа, да принесет его в жертву своему проклятому богу, то такому хвала, почет и слава. Вот они и лезут к нам в горы. Мы-то конечно тоже в долгу не остаемся, отлавливаем этих героев да на кольях развешиваем, для пущего устрашения. Вот только помогает оно мало. Вы ж люди плодитесь, что кролики, без всякого плана и круглый год. Поэтому ловцов тех не переводится. Шаман говорил, что за его жизнь, два больших клана перестали существовать из-за них. Вытесняют нас люди все дальше в горы.
- А собраться и отпор дать не пробовали? – поинтересовался я.
- Я ж говорю, плодитесь вы, что кролики. Когда красные только приплыли на своих лодках, на них и внимания особо никто не обратил. Ну копошится кто-то там в долинах, нам-то что. А потом стало поздно. За каких-то несколько столетий, у нас под боком появились даже не одна, а целых три империи, да куча вольных городов в придачу. Они-то конечно дело в лучших человеческих традициях, как могли истребляли друг дружку, да только все равно делали это медленней чем плодились.
- А почему красные? – спросил я.
- Как почему, кожа у них красная, - ответил Ширрах.
- Так краснолюды же в Руденверне обитают, - поразился я. – Он же за морем, на другом конце мира.
- Ага, - сказал Ширрах. – Я ж вроде говорил.
- Не помню, - уже заплетающимся языком сказал я. – А как ты здесь-то очутился. Ты же говорил, что если в плен попал, то только на алтарь дорога.
- А со мной особый случай получился, я ж говорил, что мелкий совсем был. Дитя малое. Лет пятнадцать мне было….
- Тоже мне дитятко, - хмыкнул я.
- Это вы, короткоживущие, в пятнадцать лет уже сами по себе, а мы растем медленней. И вообще, чем зубоскалить, лучшей метнись на кухню за еще одной, а то в горле пересохло. И закусь прихвати, - предложил Ширрах.
Когда стаканы вновь наполнились, Ширрах продолжил.
- Как я говорил, я тогда еще молодым был, несерьезная добыча для воина, да и для богов сплошное оскорбление, а не жертва. Вот поймавший меня краснолюд, оказавшийся помощником капитана, и посадил меня в клетку. Дескать, подождать, пока я в возраст войду. Сам-то он жил на лодке, корабле в смысле, вот и меня там поселил, на потеху команде. А в ту пору, у краснолюдов, с кем-то из дожей с Крейдовых островов, конфликт случился, вот они друг другу заморскую торговлю и подрывали. Взяли на абордаж нашу посудину, ну и меня, как был, в клетке, преподнесли в качестве добычи кому-то из богатых кораблевладельцев.
- Краснолюды дальше пирсов никого из чужаков не пускают, поэтому меня и приняли за экзотическую зверушку, типа мартышки, видел я таких на островах. А я возражать не стал, не зная обычаев местных. Клетку сменили. На старой-то вполне себе замок был, не сбежать, а на новой так, одно название, когтем открыть, как два раз плюнуть. Вот только куда бежать-то? Остров. На корабль не взойдешь, уж больно внешность приметная, а провести всю жизнь шарясь по островным лесам в поисках еды, не особо заманчивая перспектива.
- Вот так я и сидел там, в качестве домашнего любимца. В тепле и сытости. Людей изучал помаленьку. Даже со временем стал чем-то вроде фирменного знака, клетка моя стояла прямо в конторе, для развлечения, а скорее отвлечения клиентов. Но потом, мой старый хозяин помер, новый был дураком, и за пару лет пустил фирму по ветру. Меня изъяли за долги и продали с аукциона, в числе прочего имущества обанкротившегося торговца. Выкупил меня один капитан из империи, а потом продал в бродячий зверинец. Тамошний директор, поначалу, хотел, чтобы я всякие номера, на потеху публике выделывал, считая, что я какой-то особый вид обезьяны, но я его быстренько разочаровал, изобразив полную тупость и опасную кровожадность, так что он от меня с этими глупостями быстро отстал. Клетка там вообще, закрывалась на элементарную задвижку. Поездил я со зверинцем по империи, присмотрелся к местной жизни, да и подался темной ночкой на волю, по дороге из Сольды в Мирадон. Помотался пару месяцев на вольных хлебах, да и пристал в итоге к молодому семейству Фильке.
- Скажешь тоже, молодому, - встрял я, - у них дочка старше меня.
- Тогда эта дочка, еще в пеленках агукала и сиську просила, - ответил Ширрах.
- Это ж сколько ж тебе тогда лет получается? – поразился я.
- Ну как, пятнадцать лет, это до плена, год у красномордых, тридцать четыре года простоял у купца в кабинете на Крейдах, полгода в зверинце, да шестнадцать лет с кукольниками, вот и посчитай.
Мои мысли сникли, перед неразрешимость задачи.
- Я сейчас не в той кондиции, чтоб такие сложные расчеты в уме проводить, но по нашенским меркам, ты уже старик выходишь, - сказал я.
- Это по людским понятиям, шестьдесят четыре года много, а по нашим, так я только-только к зрелости приближаюсь, вишь, гребень расти начал? – Ширрах провел лапой по белесому пушку на голове. - Этот белый гребень и является знаком того, что самец зрелый воин. Типа как у тебя волосы на лице.
- Аааа… понятно, - многозначительно протянул я. – Сколько ж вы тогда живете.
- Да как и вы, по-разному, кому сколько боги отмерят, но в среднем от двухсот до трехсот. А дальше уже старожилы идут.
Я присвистнул.
- А вернуться ты не думал? – спросил я.
- Думал. Особенно когда мы были в Фор-Синге, а господа Фильке решили отправиться на покой в столицу. Но сам посуди, за полсотни лет, обо мне в родных пещерах и память-то быльем поросла, да и кому я там нужен буду? На шамана учиться поздно, осваивать новое дело, тоже поздновато. Но это все полбеды. Сам подумай, как бы я туда добрался, это ж не просто, купил место на корабле, да поплыл. Красномордые, как я уже говорил, с чужаками на своей территории не церемонятся. Кого поймают вне дозволенных пределов, сразу на алтарь волокут. Так что просто так, туда не попадешь, надо отдельный корабль нанимать, чтобы он, втихаря, высадил меня где-нибудь в диких местах. Да и то опасно это. Вдоль побережья сторожевые корабли ходят.
- И даже если высадят меня, сам подумай, это мне одному надо будет несколько месяцев по диким да опасным местам пробираться, где и зверье всякое водится и ловцы шастают. Так что не стоит овчинка выделки.
Меня окончательно развезло, неудержимо клонило в сон. Я прилег на топчан и задремал. Снилась всякая пакость, про краснокожих жрецов, волокущих меня на алтарь, про бег по лесу, про то, как кажущаяся зеленым ковром, трава на поляне, хватает меня, оказавшись ловчей сетью. Я забился и сообразил, что ворочаясь во сне, запутался в покрывале.
За окном стояли серые сумерки. Я пытался сообразить, утро это или вечер.
- Судя по тишине за окном, скорее утро, - решил я и поднялся. Заняться было нечем, поэтому я, чтобы стряхнуть сонное оцепенение, взял меч и пошел поразмяться во дворе. К моему удивлению, я оказался не первой ранней пташкой, решившей размять крылышки.
Во дворе тренировался обнаженный по пояс поджарый мужик. В руке у него был довольно длинный, но тонкий меч, с закрытой гардой. Я остановился, наблюдая за стремительными колющими выпадами и секущими рубящими ударами.
- Ну, чего встал? – неожиданно спросил мужик. – Двор широкий, места хватит.
Я не стал ломаться, вышел из тени и стал разминаться. Покрутил мечом так и эдак. Отработал несколько проходок.
- Ну что, если закончил разминку, может потанцуем? – предложил мужик.
- У меня защиты нет, а мечи острые, - буркнул я.
- Да не боись, я аккуратно, - сказал поджарый, откидывая со лба темную прядь волос.
- А я и не за себя боюсь. Попаду ненароком, а потом буду доказывать в суде, что дескать просто трагическая случайность приключилась.
- Вон оно что, - криво усмехнулся мой оппонент, - за это не переживай, тебе начальник стражи еще и приплатит. У него на меня уже давно зуб имеется. Так что давай, не стесняйся.
Сошлись мы на середине дворика. Я крутанул две петли, стараясь загнать противника в угол и там уже прижать, используя свой рост и длину меча. Наивно конечно. Противник был явно, куда как опытнее меня. Вывернувшись, он ответил уколом сбоку и рубящим ударом под колено. Двигался он очень быстро. Прямо таки невероятно. Легко уходил от широких взмахов моего меча, даже не пытаясь отразить их своим легким оружием. Я же с большим трудом отбивал глубокие и стремительные колющие выпады, пытаясь достать противника на контратаке. Но все было впустую. Он буквально до дюйма чувствовал, куда придется удар и отклонялся ровно настолько, чтобы его избежать.
Все же, несколько раз он воспользовался мечом для защиты, не противостоя, а как бы подправляя траекторию моего меча, самым кончиком своего. Несмотря на довольно активные тренировки, я стал задыхаться уже через десяток минут. Все было не так. Просто крутить мечом, даже с той же скоростью, я мог час, а то и больше, но мой противник, словно нарочно, делал все в таком рваном ритме, что я постоянно сбивался с дыхания и шага. Разрушая мой отработанный ритм ударов и защит. Под конец, когда неловко вывернувшийся, в ослабевших от недостатка дыхания руках, меч, чуть не приложил меня по ноге, я сдался.
- А ты молодец. Выносливый. Кто-то изрядно над тобой поработал, - сказал мужик.
- Был один человек, - просипел я.
- Вояка старой закалки, - тоном специалиста констатировал поджарый. – Скорее всего, имперский блейд.
Я кивнул, сберегая дыхание.
- Нет, простой солдат, до блейда он три года не дослужился, - поправился я, когда смог более-менее восстановить дыхание.
- Не простой солдат, а хороший солдат, - со значительностью в голосе поправил меня мой бывший противник. – Вот только он учил тебя биться в строю и в общей свалке. Это заметно. Ты действуешь прямолинейно, как будто с боков тебя прикрывают.
Я вновь кивнул.
- Меня Дерком зовут, - представился мужик. – Дерк вар Васка, хотя в определенных кругах Дерком Скорошпагом кличут.
- Скорочто? – переспросил я.
- Вот такой меч, как у меня, в Эсторе и Хасфире называют шпагой, - ответил он.
- А я Варлон Длинный, - представился я, - ты из тех краев что ли будешь?
- Не совсем. Мой отец был бароном в Эльнии, но после того, как поддержал не того претендента на трон, лишился земель и был вынужден с семьей уехать в Эстор, к родственникам жены. Нас конечно терпели, все-таки честь семьи не позволяет бросить родственников в беде, но рассчитывать там было особо не на что.
- А здесь как оказался? – спросил я.
- Да так, по роду занятий, - уклончиво ответил Дерк.
- Далековато же твои занятия тебя завели, - сказал я, прикинув, где Эстор и где Ольвера.
- Да и у тебя говор не местный, - парировал Дерк. – Плесни-ка воды.
Я от души окатил его ледяной водой из колодца.
- Уфф… - фыркнул он. – Прям как заново родился.
Дерк растерся широким полотенцем и натянул рубаху.
- Ну что? После такой разминки неплохо и позавтракать, - предложил он.
Я согласно кивнул.
Мрачный и помятый со сна подавальщик, принес нам каши и горячего чая из шиповника. За едой разговор продолжился.
- Ты наемничаешь или как? – поинтересовался Дерк.
- Пока еще не решил, но мастер Самер, воин, что меня обучал, советовал прежде найти толкового специалиста, чтобы подучиться у него.
- Чем больше узнаю, тем больше уважаю. Твой Самер не только хороший воин, но и мудрый.
- Был, - сказал я.
- Сочувствую, - кивнул Дерк.
Помолчали.
- А ты чем занимаешься? – поинтересовался я.
- Да тоже вроде как наемничаю, только немного по-другому. Участвую в поединках чести за деньги. Бретер. У нас, на севере, с сословными различиями все строго, не то, что в империи. Рыцаря, благородного по-вашему или блейда, может вызвать на поединок только равный и никак иначе. Вот и оказываю услуги тем, кто по рождению не имеет такой возможности. Сражаюсь за униженных и оскорбленных неблагородных. Впрочем, за благородных тоже, - усмехнулся Дерк, - не всем же дано мечом махать. Вот только в Эсторе противник мне попался слишком уж знатный да умелый. Аккуратно пустить кровь ему не вышло, помер он, а на меня его родичи охоту открыли. Вот и скрываюсь тут. Перебиваюсь заказами от случая к случаю, за то меня местная власть и не любит.
- Мы тут зимуем, - сказал я, - может, подучишь меня? Много не заплачу, с деньгами у нас не особо, зато прямо по месту жительства подработка. Все равно тут заняться больше нечем.
- Да черт с ними с деньгами, оставь себе, я и так не бедствую, просто светиться не хочу. Так что просто поутру, приходи тренироваться. Мне все равно спарринг партнер нужен, чтоб умения не растерять.
- Договорились, - порадовался я. Все же не зря жрецы в храмах толкуют, что де удачи и неудачи компенсируют друг друга, ибо таково божественное равновесие мира. С наследством отца не вышло, зато буквально по соседству обнаружился настоящий мастер клинка. Конечно, это не компенсирует потерю гипотетического королевского величества, но все же уже кое-что.
В том, что мастер был настоящим, я не сомневался. Не потому, что он разделал меня в пух и прах во время тренировочного боя, а потому, что при его-то роде занятий, был все еще жив, несмотря на пробивающуюся седину в темных волосах. На вид Дерку было ближе к сорока. Он был среднего роста, то есть на голову ниже меня. Плечистый, атлетичный. С гордым и как бы породистым лицом. Прямо-таки образцовый блейд или, как их называют на севере, рыцарь.
Мы уже пили по второй кружке чая, компенсируя потерю жидкости во время тренировки, когда в ресторан спустилась Вельда. Ее долгий, изучающий взгляд, брошенный на моего нового знакомца, пробудил где-то в душе, неведомое доселе чувство.
- Да я же ревную, - сообразил я.
Вельда поздоровалась и присела к нам.
- Вы тут живете? И давно? Странно, что я вас раньше не замечала.
Я подавил червячок ревности. В конце концов, она свободная женщина, просто мне повезло быть с ней.
- Я предпочитаю не попадаться на глаза, - ответил Дерк. – Рад был знакомству.
Он встал, отвесил изящный поклон Вельде, пожал руку мне и удалился.
- Интересный мужчина, - задумчиво протянула Вельда.
Я насупился.
Посмотрев на мое лицо, Вельда рассмеялась, ущипнула меня за плечо и сказала:
- Да расслабься ты, а то сейчас пар из ушей пойдет.
Я, как мог, выполнил ее пожелание. Подозвал официанта. Заказал еще чая и завтрак для Вельды. Зал трактира постепенно наполнялась просыпавшимися постояльцами и прочим людом, зашедшим выпить чашку горячего чая перед началом рабочего дня.
Глава 16.
Опасения за казну нашего бродячего королевства оказались напрасными. Ширрах вполне успешно осваивал подпольный игорный бизнес, в чем ему составляла конкуренцию Вельда, ведущая не менее подпольную целительскую и магическую практику.
Несмотря на то, что в Ольвере азартные игры находились под запретом, количество горожан, желающих вверить свои кровно заработанные средства в руки переменчивой судьбы, отнюдь не уменьшалось.
Пользуясь юридической поддержкой семьи Вимерманов, Ширрах организовал дело так, что используя лазейки в законах, вел дело почти легально и кроме незначительного штрафа, ему ничего не грозило. Когда к середине зимы, городские власти опомнились после праздничных гуляний и заинтересовались его деятельность, дело было уже налажено, клиенты определены, и на каждый закон Ширрах отвечал новой уловкой. Запретили кости, будет лотерея. Запретили лотереи, будут бега тараканов. И так далее.
С Вимерманами, Ширрах и Вельда свели знакомство, когда мы отправились откушать и выпить на халяву, по приглашению, выданному мне при посещении их юридической конторы.
Посмотрев на мою визитку, распорядитель провел нас за отдельный стол, где как я смог заметить, яства были подороже, а собравшаяся публика побогаче.
- Ах, вот и вы, Ваше Высочество, - приветствовал меня Мони, как потом выяснилось старший сын. – А кто же ваши спутники?
Я представил Вельду и Ширраха.
Застолье продолжалось до глубокой ночи, и чем оно окончилось, я помнил слабо. В деталях меня просветила Вельда, на следующее утро, когда занималась исцелением моего тяжкого похмелья, произошедшего в результате неподобающего смешения различных напитков.
Как выяснилось, господин Мони к вечеру стал откровеннее и поведал историю семьи сидевшей рядом с ним Вельде. Семейка и правда была примечательной. Из империи, Вимерманов выслали, лишив гражданства, по личному указу императора. Длинный список их прегрешений начинался с вполне невинных «незаконного предпринимательства» и «подлога документов», а заканчивался организацией массовых беспорядков и подстрекательством к бунту.
- Но мы были бы плохими специалистами своего дела, если бы имперским прокураторам удалось побить нас на почве законов, - процитировала Вельда господина Мони. – Поэтому официальных обвинений нам так и не предъявили.
Со слов Вельды следовало, что господа Вимерманы, весьма успешно защищали права своих клиентов, причем законность этих прав и притязаний, была зачастую более чем спорной. А последней каплей, стала попытка смещения наместника одной из провинций, в пользу некоего человека, угодного «безымянному» заказчику.
Под столь профессиональным прикрытием, дела наши шли в гору.
Утром я тренировался с Дерком Скорошпагом, а по вечерам, когда Ширрах устраивал «посиделки», выполнял роль его телохранителя и вышибалы по совместительству. Вскоре у меня появился напарник в лице Дерка.
Вар Васка, оказался весьма азартным, но не слишком удачливым игроком. Маясь бездельем и скукой, он всего за три встречи тайного игорного клуба, умудрился просадить не только свои сбережения, но и глубоко увязнуть в долгах, у спонсировавшего его Ширраха. Поэтому теперь отрабатывал долги, составляя мне компанию.
Как ни странно, неудачи его не останавливали, и он продолжал раз за разом играть, когда предоставлялась возможность, проигрывая те деньги, что Ширрах выдавал на карманные расходы.
Так и повелось. Утром и после обеда, мы проводили многочасовые тренировки, а по вечерам, охраняли Ширраха и порядок в арендованном им на вечер помещении.
Случалось и так, что эта забота о безопасности себя оправдывала. Нас пару раз пытались ограбить, а однажды дело закончилось большой дракой в темной подворотне, когда кто-то из проигравшихся клиентов, нанял шестерых наемников, чтобы вернуть свои деньги. В схватке я кое-как уложил двоих, отделавшись испугом и порезом на бедре. Благо при щедром финансировании из казны, мог позволить себе весьма качественную броню. Дерк, без урона для себя, разобрался с остальными.
Утром, мы уже давали показания в суде по поводу шести трупов. Заботами Вимерманов, к вечеру с нас не только сняли обвинения, но и отпустили, выплатив компенсацию за борьбу с наемными убийцами, во благо спокойствия мирных горожан.
Но вскоре удача от нас отвернулась. Слухи о целительнице и колдунье, выполняющей заказы по хорошей цене, достигли, как я и опасался, не тех ушей. Нет, никаких визитов от гильдии или из магистрата не было. Просто на постоялом дворе стали происходить неприятности. То лошадь в конюшне заболеет, то вино скиснет, то еще что. График этих неприятностей, как подсчитала на досуге Вельда, как-то уж очень совпадал с ее приемными днями.
- Вот ведь гад, напрямую боится со мной встретиться, пакостит исподтишка, - жаловалась она мне вечером в постели. – А косо смотрят на меня. Хозяйка трактира мне уже пару раз намекнула, что для занятий моим ремеслом следует поискать другое место. Да и другие постояльцы меня не жалуют.
В конце зимы стало совсем туго. Мало того, что в трактире случился небольшой пожар, к счастью мы с Дерком тренировались рано и вовремя учуяли дым, обошлось без серьезного урона, так еще и Ширрахом заинтересовались подозрительные типы. В игре они участия не принимали, но в последнее время стали крутиться вокруг нас. Первым слежку заметил Дерк.
- Пасут нас, - сказал он, кивнув головой на две неясных тени в темной подворотне, когда мы возвращались на постоялый двор.
А двумя неделями позже, за два десятка дней до праздника Нового Года, то есть начала календарной весны, нас зажала в одном переулке ватага крепких ребят.
- Не дергайся Мохнатый, и парням своим прикажи, чтобы держали руки на виду. С тобой хочет потолковать Йеза Златорукий.
Учитывая серьезный численный перевес противника и пару самострелов, наведенных на нас, устраивать потасовку было бы глупо.
Ширрах кивнул, давая понять что согласен. Из-за спин окружавших нас громил, вышел верткий старичок. Кисть правой руки у него отсутствовала, что компенсировалось искусно отлитой золотой дланью, на месте недостающей части тела.
- Премного рад нашему знакомству, - начал старичок. – Надеюсь, вы, господин Мохнатый, не торопитесь и уделите старине Златорукому толику вашего внимания.
- Торопимся, - сразу ответил Ширрах.
- Что поделать, придется немного задержаться. Разговор наш не займет много времени, - злобно ухмыльнулся Йеза. – В отличие от городского магистрата, мы дела решаем быстро. Прокуроры да адвокаты нам ни к чему. Шайку Найки, мы вам предъявлять не будем, это так сказать издержки их профессии. Но вот обойти божественные заповеди не в моей власти. Боги, как вы наверно знаете, велят делиться с ближним своим. Причем делать это, следует по своей воле, а не заставлять ближнего своего, тащиться через весь город, в компании этих во милых детишек, - Йеза повел золотой рукой.
- Короче. Сколько? – спросил Ширрах, не выказав никакого почтения к красноречию собеседника.
- Учитывая, сколь глупа и азартна городская публика, пять тысяч, - сказал Златорукий.
- У меня нет сейчас пяти тысяч булов, - ответил Ширрах.
- А кто сказал, что речь идет о буллах? Я говорю о звонких, солнечных золотых кварах.
- Тогда тем более.
- Ты огорчаешь меня, Мохнатый. А ведь мне казалось, что ты очень сообразительный.… прости, не знаю, как называется твой народ. Я же разумный человек и понимаю, что для сбора такой суммы денег нужно время, поэтому готов пойти на встречу и предоставить рассрочку скажем на год. Пять сотен кваров в месяц.
- Это же шесть тысяч, если за год, - проговорил Ширрах.
- А проценты? – ласково продолжил Йеза. – Моя доброта конечно общеизвестна, но если я начну отказываться от процентов по долгам, то мои мальчики меня просто не поймут.
- В любом случае, - возразил Ширрах, - даже если поставить дело на широкую ногу, столько золота заработать в этом городе не удастся.
- А ты попытайся. Ты же умный. Да и одной Ольверой можно не ограничиваться. Вся провинция к твоим услугам. Не стоит меня огорчать своим отказом, - предупредил Златорукий. – Зима холодная, у меня ноги мерзнут, и серая меховая накидка придется очень кстати. И не думай, что ведьма, с которой спит твой юный телохранитель, как-то тебе поможет. У меня представь себе, тоже имеются кое-какие связи с кругом магиков, так что в случае чего, есть кому ее обломать. Надеюсь ты все понял, - Йеза взглянул в глаза Ширраха, - и я однажды утром не почувствую какой-нибудь необъяснимой слабости или спазмов в груди.
- Понял, - зло ответил Ширрах.
- Вот и славно. Две недели, до конца зимы, это считай мой подарок, время на размышления. А в конце прима, жду от тебя первого транша, в пять сотен полновесных кваров.
На этом разговор был окончен.
- Пять сотен, - возмущенно шипел Ширах, сидя на кровати в комнате Вельды. – Да мы на двоих за всю зиму столько не заработали. Он что? Идиот? Не понимает, что лучше получать реальную сумму каждый месяц с чужого дела, чем разваливать все предприятие сразу.
- Не думаю, что он идиот, иначе бы не стал главарем местной воровской гильдии или как там еще ее тут называют, - отозвалась Вельда. - Зачем ему получать частями, когда можно просто устранить конкурента и прибрать весь бизнес себе.
- А чего ж тогда сразу не пришили?
- Во-первых, это не по понятиям, - пояснил Дерк, допущенный на наш совет, - для того, что бы убить, им нужен повод. Вот они его и организовали. А во-вторых, они видимо хотят заполучить деньги, которые, как они думают, ты отхватил за зиму.
- А раз у него есть связи с местными магами, то наверняка это еще и попытка оказать давление на меня, - добавила Вельда. – Репутацию ведьмы, я вроде как уже заработала, так что сам бы он портить со мной отношения не стал. А вот так, опять же косвенно, это как раз в духе тех неприятностей, что последнее время происходят вокруг меня.
- Вполне возможно, - согласился я. – так что делать-то будем?
- А что нам остается? Денег нет, поэтому ноги в руки и валить из города куда подальше, не дожидаясь, пока Вельдовы коллеги нас со свету сживут, - сказал Ширрах.
- Или пока Ширраховы бандюганы, из нас прикроватных ковриков не настругали, - добавила Вельда.
- Думаете, нам дадут уйти из города? – поинтересовался Дерк.
Это предположение заставило нас задуматься. Все быстро поняли, что просто так взять и уехать, вероятней всего не выйдет.
- Я, еще когда мы в гостиницу вернулись, заметил на той стороне улице одного подозрительного нищего. Наверняка по наши души сидит, - поделился своим богатым опытом беглеца Дерк.
- Мда,… боюсь своими силами нам тут не обойтись, - произнесла задумчиво Вельда.
- Что ты имеешь в виду? – оживился Ширрах.
- Я имею в виду, наших старых знакомцев Вимерманов, надо бы им визит нанести, посоветоваться. Они этот город лучше нас знают, да и опыта в таких делах, у них побогаче нашего.
На переговоры с правозащитниками отрядили меня, чтобы не привлекать излишнего внимания. Хотя чего уж тут. В конторе меня против обыкновения принимал Вимерман старший. Пожилой Зайра Вимерман, отец Мони и Халла.
- Понимаю вашу озабоченность, Ваше Высочество. Эти воры совсем распоясались. То ли дело в империи. Тут надо подумать. Выпейте вот цитрусового чая, не побрезгуете. Только-только из империи.
Я с удовольствием потянул носом давно забытый аромат апельсинов и лимонов.
- Так вот, - сказал господин Зайра, после продолжительного молчания. – Есть у меня одна идея.
Я преисполнился вниманием.
- Самое трудное, это эвакуировать из города вашу карету, с которой насколько я понял, вы расставаться пока не хотите.
- Да черт с ней с повозкой, тут наша жизнь на кону, - сказал я.
- Тем лучше. Впрочем, имущество свое вы так же можете сохранить, это все же будет дешевле, чем покупать новое. С ним, все просто. Вы его продаете, изображая, что вам срочно нужны деньги, у ваших недоброжелателей, такое поведение вопросов не вызовет. Его якобы покупает мой человек и переправляет в условленное место. С вами несколько сложнее. Но тоже вполне поправимо. Как вы относитесь к небольшому тюремному заключению?
- Вообще не очень, - сказал я. – Но если другого выбора нет, думаю, это нам подойдет.
- Вот и прекрасно. Тогда я, возьму на себя смелость, организовать небольшое дело, скажем о неуплате налогов в особо крупном размере.
- Подождите-подождите, насколько крупном? – обеспокоился я.
- Достаточно крупном, чтобы дело дошло до королевского казначейства и дело слушалось в столице. Да вы не волнуйтесь, - заметил Зайра мой побледневший вид, - дело будет шито белыми нитками, простите профессиональный жаргонизм. Все будет устроено таким образом, что оно развалится еще на этапе предварительной досудебной проверки и вас освободят из-под стражи прямо в пути, в том самом месте, куда будет предварительно доставлено ваше движимое имущество.
Несмотря на заверения мэтра, что дело будет липовым, по спине у меня все же бегали мурашки, когда я подписывал различные договора, доверенности и прочие бумаги, предоставленные господином Зайрой спустя час. Их приносил и уносил виденный мной ранее, молодой человек в темном сюртуке.
Уже уходя из конторы, я заметил, что на стене, где в аккуратных рамках висели различные грамоты, дипломы, патенты и благодарственные письма, появилась одна новинка. На листе гербовой бумаги значилось, что контора Вимарманов, является представителем интересов Его Королевского Высочества, кронпринца Дунарладского, в королевстве Кайсар и на сопредельных территориях. А ниже следовала моя размашистая подпись.
Я хмыкнул и вышел на улицу, припорошенную тающим под солнечными лучами снегом.
Глава 17.
План мэтра Вимермана, удался как нельзя лучше. Мы стояли на заднем дворе деревенского трактира, рядом с нашей повозкой. В конюшне выражал свое недовольство изрядно поправившийся за зиму Злыдень.
- И чего дальше? – спросила, ежась от холода, Вельда.
- За такие деньги, кормить могли бы и получше, - высказался Ширрах.
- Предлагаю отметить наше счастливое спасение из города, в этом славном трактире, - предложил я.
Возражений не последовало.
Заказав лучшего вина и обильный обед, присели за стол, жадно ожидая заказа.
Ширрах был прав, когда сказал, что кормили не очень. Тюремная баланда не отличалась питательность, а уж о ее вкусовых качествах, лучше не упоминать вообще. Стараниями господина Вимермана, нас вполне официально арестовали, по организованному им запросу из столичного казначейства. Провели обыски в наших номерах. Изъяли все наличные деньги. Составили опись оставшегося к тому времени у нас имущества.
Под усиленным конвоем, нас сопроводили в городскую тюрьму, поместив в отдельную камеру, где мы провели несколько дней. Затем нас, а так же арестованное имущество, в соответствии с описью, передали на попечение судебных маршалов, прибывших из столицы.
В дороге мы провели еще день. Сегодня же, по прибытии в деревню Киманика, судебных приставов ожидал пакет, прибывший с гонцом. В сообщении содержались приказы немедленно освободить уважаемых подданных сопредельных государств, ставших жертвой ведомственной ошибки. Вернуть все арестованное имущество и принести соответствующие моменту извинения.
Когда с формальностями было покончено, маршалы отбыли восвояси, я мы оказались стоящими посреди заднего двора деревенского трактира. Вполне живые, хоть и обедневшие на целых полторы тысячи булов, пошедших на реализацию плана эвакуации и оплату услуг Вимерманов.
В нашей совместной казне, ныне покоящейся в отдельном ларце, оставалось еще по меньшей мене вдвое больше. Ширрах как всегда, когда дело касалось финансов, преувеличил. Мы вполне могли потянуть первый взнос, но к счастью, этого не потребовалось.
Отъедаясь после казенных харчей, продолжили разговор о планах на будущее.
- Нас будут искать, когда узнают, что до столицы мы не доехали, - уверенно сказал Дерк. – У короля воров из Ольверы, судя по слухам обширные связи по всему Кайсару и не только.
- Мы же убрались с его территории? Чего ему еще надо? – удивился я.
- Вопрос как убрались. Думаю, он быстро смекнет, что его надули. А это уже дело воровской чести главаря, лучше бы нам залечь на дно, а еще лучше вообще слинять из Кайсара, куда-нибудь подальше.
- Думаю, пара недель у нас еще есть, прежде чем нас начнут искать. Пока приставы доберутся до столицы, пока новости из столицы дойдут до Ольверы… - сказала Вельда.
- Это да, - подтвердил Дерк, - как раз успеем убраться восвояси и затаиться.
- Осталось только понять куда, - вновь вернул я обсуждение, к вопросу «что дальше».
- С королевством мы обломались, армию нанимать не позволяют финансы, при этом на нас точат зубы воровская гильдия и некий магический круг, которому Вельда, по недоразумению, где-то перешла дорогу. Может конкуренцию составила, а может и сорвала чей-то заказ, подпортив репутацию кому-то из магиков, - подвел неутешительные итоги Ширрах. – Может самое время вспомнить, что я, в свое время, говорил о том, что хотел поискать своих сородичей, по слухам обитающих на этом континенте? Финансы позволяют нам организовать вполне комфортную экспедицию.
- Так то ж слухи, - протянул я. – А факты-то какие-нибудь есть?
- С фактами негусто, - развел руками Ширрах. – Но кое-что мне узнать все же удалось. Во многом благодаря господам Вимерманам, ведущими обширную переписку с самыми разными людьми. По имеющимся данным, интересующие меня существа, обитают на востоке, в Мглистых горах. Сведения конечно нельзя назвать такими уж достоверными, ибо происходят они из третьих рук, но все же.
- Некие купцы из Митии, это королевство лежащее далеко на северо-восток от нас, иногда продают предметы, а точнее оружие и кольчуги, сработанные из радужного металла. Вещи прямо скажем практически уникальные и продающиеся за бешеные деньги. Даже далеко не все короли могут позволить себе такой доспех. Так вот, вещички эти, вымениваются у некоего болотного народа, обитающего в бескрайных Мертвых топях, тянущихся до самых Мглистых гор. Путь туда связан со смертельной опасностью, так как лежит через леса трикси, которые людей не жалуют. Более того, сами болотники, так же с кем попало не торгуют. По истории, тот торговец спас кого-то из болотников, не то от зверя, не то от болезни. Вот ему и оказали милость.
- Но самое главное, что эти обитатели топи, утверждали, что радужный металл они выменивают у существ, обитающих в пещерных городах где-то в Мглистых горах. По описанию, эти существа – вылитые тхуры. Вплоть до седого гребня, который у самцов символизирует вступление в пору зрелости. Жители тех болот называли их пещерниками.
- Кроме того, есть несколько устаревшие, но тоже вполне авторитетные сведения, дошедшие из Северного Доминиона, которым заправляет конклав магов, собственно и основавший его, в результате войн Силы.
- Никогда о таком не слышала, - встряла Вельда, - целое государство магов. Это где такое?
- Это на севере, за Мельденским нагорьем. Но ты не радуйся, там тебе ничего не светит, - прервал ее Ширрах. – Там каждый из Великих Магов, создал собственное владение, в котором он царь и бог. Хозяева владений, входят в большой, а наиболее влиятельные, в малый конклавы. Климат там конечно неважный, но на то они и маги, чтобы исправлять ошибки природы. Чтобы было, кем править, каждый владетель, как может, заманивает к себе подданных. Кто-то исцеление обещает, кто-то налоги низкие. Некоторые так вообще, заключают договор с другими странами, чтобы они им своих осужденных за тяжкие преступления, на перевоспитание отправляли. Попасть-то туда легко, а вот выехать – проблематично, потому что опять же по слухам, тамошние колдуны весьма неохотно расстаются с населением свои доменов.
- Это тебе тоже Вимерман поведал? – поинтересовался я.
- Он самый, подтвердил Ширрах, - Но хорош перебивать, дайте закончить.
- Так вот, из Доминиона этого, есть сведения, что один из магов пытался покорить один горный клан волосатых людей, имевших оружие из радужного метала. Клан оказался диким и подчиняться не захотел, предпочитая остаться в первозданном варварстве. Побегав по горам, маг тот вернулся в свою вотчину, обзаведясь парой сабель из радужного метала. Вот такие вот сведения.
- И что? Ты предлагаешь отправиться в Мглистые горы и там до скончания веков искать твоих пещерников? – как всегда «тактично» поинтересовалась Вельда.
- Ну почему бы и нет. В любом случае, не до скончания веков, а до скончания денег. К тому же, где-где, а там, нас точно никто искать не станет, - сказал Ширрах.
- То что не станут искать, это точно, - подтвердил Дерк, - вот только по другой причине. Ни один здравомыслящий человек, не попрется в леса за Ялвой или Кламой, если на севере, по той простой причине, что леса эти кишат трикси. Эти нелюди, представителей человеческого племени не жалуют. По окраинам, так чуть ли не у каждого дерева имеется пришпиленный к нему стрелами человеческий скелет. Таким макаром, эти дивные создания метят свои границы.
- А почему дивные? – сразу спросил я.
- Ну, по слухам, они вроде очень красивых миниатюрных людей, локтей трех, а то и меньше ростом. Вот только кожа у них оливкового цвета. Зеленоватая такая, сам не видел, но люди рассказывали. Говорили так же, что случалось эти трикси, умыкали для развлечения местных крестьянок. Может правда, а может и нет, потому как полукровок никто и в глаза не видел, хотя слухи ходили, - Дерк с подозрением уставился в ярко зеленые, как у кошек, глаза Вельды. – И глаза у них зеленые, большие, вот только зрачок вертикальный, - медленно добавил он.
Вельда, проигнорировав его взгляд, поинтересовалась у Ширраха, во сколько же нашей общей между прочим казне, обошлись столь ценные сведения.
- Всего-то в сотню булов, стандартная ставка в конторе Вимерманов. Не мелочись. Считай это вкладом в свое будущее, - отмахнулся Ширрах.
- Это в какое же будущее, позволь спросить, - заупрямилась Вельда.
- В возможное будущее нашего королевства, с его величеством Варлоном Первым на троне, - отрезал Ширрах.
- И как же ты собрался это устроить? – поинтересовалась Вельда.
- Да есть у меня один план, - ответил Ширрах.
- Давай колись, затраты-то у нас общие.
- Вот ведь ведьма настырная. Разбаловал ты свою с… самку Варлон, – недовольно проворчал Ширрах. – В общем, идея такая. Раз все более-менее населенные земли уже благополучно заняты и без серьезных затрат с нашей стороны, нынешние владельцы нам своих престолов не уступят, следует присмотреться к ничейным землям, лежащим по границам «цивилизованного мира». Объявить их своей вотчиной, а затем заняться сбором подданных, по примеру колдунов из Доминиона. Я и сам бы этим занялся, покинув нашу хм… концессию, но тут встает вопрос расовой принадлежности. Люди имеют нехорошую склонность к ксенофобии, и поэтому никогда не захотят признать существо, вроде меня, своим королем. Да и для привлечения подданных, моя личина не слишком подходит. Тут требуется видный молодой мужчина, приятной наружности и стати, - Ширрах покосился на меня.- Способный увлечь общественность и заслужить признание.
- Ага, - перебила Ширраха Вельда. – Просто замечательно. А позволь спросить, уж не тот ли факт, что юному королю, требуется еще и красавица жена, все еще удерживает меня, в нашей, как ты говоришь, концессии.
- Вполне возможно, - уклончиво ответил Ширрах. – Но в любом случае, дела это не меняет. Уговор есть уговор.
- Ну ладно, допустим удалось тебе сварганить твое королевство. Даже более того, его признали за таковое соседи. Ответь мне на вопрос, что ты станешь делать, когда эти соседи, решат, что им как раз не хватает освоенных тобой земель. Или еще проще, как ты собрался охранять эти самые условно «ничейные земли» от тех же трикси? Сам что ль с дубиной по лесам в дозоры пойдешь? Сдается мне, трикси устроят из твоей шкурки прикроватный коврик, ничуть не хуже старины Златоручки.
- Вот потому и хочу предварительно, нанести визит предполагаемым соседям. Если чему меня и научил опыт тридцатилетнего проживания в торговой конторе на островах Крейда, то тому, что два разумных или хотя бы полуразумных существа, всегда смогут договориться, - ответил Ширрах.
- Это ты господин Ширрах не видел трикси, а иначе переменил бы свое мнение, - сказал Дерк.
- Ты их будто видел, - отрезал Ширрах.
- А что? По-моему идея не лишена смысла, - поддержал я своего старого товарища. – Поедем-посмотрим, а там, на месте и решим. Все равно надо убираться из этой дыры, так не все ли равно куда?
- Ладно, - согласилась Вельда. – План конечно паршивый, но другого пока нет. Надо будет у книги совета спросить. Только уговор, если ничего не выйдет, мы потратим оставшиеся деньги на легализацию нашей концессии, где-нибудь в нормальных, цивилизованных местах. Желательно там, где потеплее, - добавила Вельда глядя на припорошенную снегом улицу.
Из трактира уехали вечером следующего дня. Изменения в графике движения, были продиктованы погодой. Ночью подмораживало, и грязь, на порядком раскисших дорогах, замерзала, позволяя вполне сносно передвигаться нашей легкой повозке. Задержка же объяснялась тем, что следовало купить припасов в дорогу, да и немного переделать фургон, в целях его утепления и проходимости.
К ободьям колес, местный кузнец приделал поперечные планки, которые не давали колесам глубоко увязать в грязи. Под изрядно утепленным тентом, появилась миниатюрная печка-буржуйка, сварганенная тем же кузнецом.
- Не плохо, - одобрила работу мастера Вельда, забираясь под полог тента. - Вот только низковато. Ну да ничего, теплее будет.
Ширрах цыкнул на Злыдня и мы тронулись в надвигавшуюся с востока ночь.
Глава 18.
На восток ехали дней десять. С каждой ночью, пройденные расстояния сокращались. Если в начале пути, легкий ночной морозец еще мог сделать дорогу вполне пригодной для путешествия, то теперь ночи стали теплее и дорога замерзнуть не успевала. Поэтому ехали теперь днем. К тому же, тракты и большаки кончились, сменившись сельскими проселками. Вскоре пропали и деревни. Лишь одинокие хутора, время от времени попадались на нашем пути.
А сегодня кончился и сельский проселок. Вот едва угадываемая колея от телеги есть, а вот ее и нет. Дальше ехали по пологим холмам, покрытым сухой прошлогодней травой. Неожиданно, Ширрах свернул к югу. Я поначалу удивился, но выглянув из фургона, увидел встающий над перелеском дымок. Часа через полтора, мы въехали в небольшую деревеньку.
- Сулово Дальнее, - прочитал я небольшую табличку на околице. – И правда, Дальнее.
Скрытая за перелеском деревенька оказалась больше, чем можно было бы подумать со стороны. Дворов сто, а то и больше. Обманчивое впечатление, складывалось из-за нетипичной для этих мест, плотной, почти как в городе застройки. Высота ограждающего деревню частокола так же впечатлила. Локтей шесть в высоту, набранный из толстых бревен, частокол был вполне способен отразить даже штурм небольшой армии.
- Чего это они так отгородились? – озадаченно спросил я. – Мы за последние два дня вообще никого не видели.
- А черт их знает, махнул рукой Ширрах. Заедем-спросим. Все равно дальше хода нет, пока поля не просохнут.
Миновав сады и огороды, перемежавшиеся сарайчиками и овинами, проехали через распахнутые настежь тяжелые ворота из белого дуба. На улице было пустынно, лишь одинокая свинья, лениво рылась в куче отбросов.
- Эй малая, - окликнул Ширрах маленькую девочку, спрятавшуюся при нашем появлении, - есть тут у вас трактир, али кабак какой?
В ответ раздался испуганный рев, в котором можно было разобрать «нелюдь, нелюдь, говорящий нелюдь, мама, мамочка» и удаляющийся топоток. Из окон на нас украдкой смотрели люди, однако на улице никто так и не показался.
Проехав почти все село насквозь, выехали на площадь, замыкавшуюся первым каменным строением, встреченным нами за долгие дни. Судя по развевавшемуся над строением флагу с гербом, изображавшим желудь на зеленом поле, это был замок местного не то барона, не то рыцаря, в северных титулах я пока разбирался мало. На замок это сооружение походило слабо. Скорее просто трехэтажный дом, с узкими окнами, начинавшимися на втором этаже. Все вылезли из фургона, осмотреться и размять ноги.
Вскоре на пороге «замка» появился крепкий мужик, с посеребренными сединой темными волосами. Одет он был в грязную одежду, вполне крестьянского вида, однако меч в ножнах, пристегнутых к поясу, судя по всему наспех, выдавал в нем представителя властной элиты.
- Вы кто такие будете и с чем пожаловали? – вместо приветствия поинтересовался он.
Неожиданно для всех, вперед проскользнул Дерк. Остальные настаивать не стали.
- Я барон Дерк вар Васка, - представился он, - а это мои спутники, Его Высочество, принц Варлон Дунарладский, волшебница Вельда Чернокнижная и наш друг, шаман из народа тхур, путешествующий по миру в поисках новых знаний, прибывший сюда морем из самого Руденверна.
Мужик скептически осмотрел наше средство передвижения, но по поводу несоответствия громких титулов и кареты промолчал. Вместо этого он поправил перекошенные ножны, оправил одежду и зычно рявкнул:
- А я господа Барук вар Таскар лан Хэмлад, барон сих земель, милостью короля Вига Третьего, Кайсарского. Будьте гостями в моем скромном жилище.
Уж не знаю, что убедило барона принять нас как равных, может имевшиеся у меня и Васки мечи, может упоминание о потенциальной волшебнице, а может просто скука, но принимали хорошо.
Нам отвели три комнаты. Может Ширраха и Васку посчитали недостойными жить отдельно, а может, просто не было свободных комнат, но их поселили вместе, на третьем этаже. Мне, как принцу и Вельде, как даме, выделили по отдельной комнате напротив друг друга, на втором этаже, где располагались и покои самого барона. Помимо самого Барука, в замке обитали его жена и трое детей. Два юноши, немногим младше меня и девочка лет восьми.
Спустя час после заселения, был подан обед в парадной зале, расположенной на первом этаже. В огромном камине запалили огонь, сумрак первого этажа, разогнал десяток зажженных по случаю высоких гостей свечек.
Жена барона, баронесса Лания вар Таскар, хранила непроницаемое выражение на своем невыразительном, лишенном даже намека на косметику, лице. Видимо она, в отличие от своего мужа, скептически относилась к нашим заявленным титулам. Дети с любопытством смотрели на нас, особенно на Ширраха, однако хранили почтительное молчание, ожидая пока глава семейства, заведет разговор.
Рассаживание проходило в торжественной тишине. Барон с женой, сели во главе стола, по левой стороне, устроились их дети. Нас посадили по правую руку от барона. Сначала меня, затем Дерка, далее Вельду. С Щиррахом вышла небольшая заминка, однако быстро разрешившаяся. Кресло было ему велико и до стола, он при своем росте едва доставал. Слуга принес пухлую подушку, набитую сеном, после чего с рассаживанием гостей было покончено.
Принесли вино. Наполнив кубок господина, слуга замер. Барон, следуя малознакомому мне ритуалу, отпил из кубка, кивнул. Слуга разлил вино по кубкам, обходя стол с нашей стороны.
- Да будет дорога ваша легка, а путь близкий, - провозгласил тост барон.
Я, повторяя за Ваской, поднял кубок и слегка отпил из него.
- Да будет день ваш светлым, а ночь спокойной.
Снова отпили.
- Да будут ваши кони сильны, а хлеба обильны.
Выпили еще немного. Васка под столом пнул меня.
Я поднялся, пытаясь на ходу придумать подобающий моменту тост.
- Дом, хозяйство, жена, дети, - скороговоркой еле слышно процедил Декр, пока я вставал.
- Эээ… да будет счастье в вашем доме долгим и изобильным, а невзгоды останутся за стенами, - разродился я первым тостом.
- Да будут нивы тучными, а скот плодовитым.
- Да будут ваши годы долги, а дети послушны.
Кубки наполнились по новой, подали еду.
- Ладно, сойдет, - негромко одобрил Васка, когда я сел обратно в кресло, чувствуя, как от волнения и нервного напряжения, по моей спине, под одеждой, ползет капля пота.
- Куда и откуда вы благородные господа путь держите, да какими судьбами в нашей глухомани оказались? – завел разговор барон.
- Едем мы из Ольверы, - сказал я и задумался, видимо три тоста выданных на-гора, исчерпали запасы моего красноречия. Я пнул Дерка, чтобы тот помог.
- Прошу прощения, благородный вар Таскар, - проговорил Дерк, - принц немного застудил горло в дороге. Так уж вышло, что из Ольверы, мы отбыли не по своей воле. Злые козни врагов принца, вынудили нас скрываться в местностях глухих и малонаселенных. Но, на наше счастье, довелось нам повстречать в пути госпожу Вельду и почтенного Ширраха, которые приютили нас с принцем в своем фургоне.
- Как же, как же, оно и понятно, князья Вальмик и Раден те еще бестии, - поддакнул барон. – Это мне еще ваш батюшка рассказывал, - кивнул он в мою сторону.
- Стоп, - я пихнул локтем Васку. – Хорош пока заливать. Вы в самом деле знали моего отца? Короля Варлона Дунарладского?
- Да, было дело, - немного удивленно ответил барон. – Давно, лет эдак пятнадцать-двадцать назад. Я тогда еще молодой, холостой был. Родитель мой помер, а я, стало быть, в наследство входил. И как-то под вечер, в нашей-то глуши, слышу лязг, топот по улице, частоколу-то у нас тогда еще не было толкового.
- Гляжу из окна, а по улице цельный отряд на рысях едет. Со стягами да хоругвями. Все в железе да при оружии. К замку подъехали, представились, на постой поросились. Вежливо. Я-то, надо признаться, по началу-то струхнул малость, но потом оправился. Вышел и принял, честь по чести, как полагается. Людей да коней на постой в деревне разместил, а батюшку вашего, с его наперсниками, в покои.
- А какой он был? – нетерпеливо спросил я.
- Хм, какой, да как вы, - ответил барон. – И волосом, и статью, и лицом. Разве что в плечах малость поширше. А так все один к одному. Он с тем двуручником, что вы сейчас таскаете, одной рукой легко управлялся. Я-то, как вы представились, сразу вас признал да припомнил. Прям вылитый, только помоложе.
- Расскажите мне о нем, - попросил я барона. – Так вышло, что об отце, я знаю только со слов матери.
- Оно и понятно, - задумчиво проговорил барон. – Только вот что рассказать-то. Погоня за ним была. Он одну только ночь и был у нас тут. На рассвете уехал. Хороший человек был. Меня как равного принял. По-свойски, за одним столом пригласил ужин разделить. Да и людей своих держал. Хоть и много их было, дюжины три, а никакого грабежа да погрома они не учинили, деревенских баб не попортили, мужиков не посекли. Даже за постой и фураж заплатили. Во каков ваш батюшка был. Только слышал я, лет пять спустя, на торжище в Ярвике, что убили его, когда он вернулся в Дунарлад, корону свою отвоевывать, - барон вопросительно посмотрел на меня.
Я кивнул.
- Стало быть, убили. Ну, за павших, в честном бою, - провозгласил тост барон.
Выпили.
- Так какими судьбами в наших краях-то оказались, Ваше Высочество, - вновь поинтересовался барон, - если не секрет конечно.
- Королевство учредить хотим, я и мои спутники, - честно ответил я.
- Королевство, - протянул барон, - это что ж, опять в Дунарладе?
- Да нет, на востоке. На ничейных землях. В пограничье.
- Дааа, дела, - вновь протянул барон. – Сложную вы себе стезю выбрали, эти земли-то только по названию ничейные, а по сути, буферная зона. Нейтральная полоса так сказать, между нами, и лесной нелюдью. И никто там и не живет. А кто жил, те вот к нам перебрались, потому как нелюдь лютует. От того и забор у нас такой серьезный. Даже до сюда бывает доходят, по перелескам да рощам. Королю-то до нас, дела нет, знай только налоги плати, раз в три года. А со своими проблемами сам разбирайся. Вот и живем, как можем.
- Мой опыт подсказывает, что с разумным существом, при наличии времени и желания, всегда можно договориться, если понять что им движет, - высказался Ширрах.
- Это с лесовиками-то, с трикси в смысле? Как же. Много подоговариваешься со стрелой в горле. Эта нелюдь бьет сразу, без всякого предупреждения. Болотники, что в Гиблых топях, к северу отсюда, и как говорят, за лесом трикси обитают, те хоть предупреждают, что человек по незнанию, на их территорию забрел. Они хоть и страховидлы ужасные, как люди бают, но прежде чем убивать, подкидывают на видное место белую палку. Прямо по ходу. Если человек с пониманием, то сразу поворотит. Ну, а если перешагнет и дальше пойдет, то сам дурак, что получил острогой под ребро. Да и от топей они не уходят далеко, в отличие от трикси.
Мы переглянулись. В свете рассказанного бароном, планы нуждались в существенной корректировке.
- А что, господин Барук, - поинтересовалась Вельда, - договориться с ними не пробовали? Узнать что им нужно, может обмен наладить?
- Не ведаю того, может когда-то и пробовали, да только сколько знаю, они всегда гостей стрелами встречали.
- Погоди госпожа чернокнижница, - непривычно вежливо прервал Вельду Ширрах. – Вот вы барон, говорили о жителях топи. Не слыхали случаем про радужный металл, которым эти болотники торгуют? По моим сведениям, делают его существа похожие внешне на меня, обитающие где-то в Мглистых горах на востоке.
- Про народ вашего подобия не слыхал. А про то, что радужным металлом торгуют, россказни все это, сказки для простолюдья. А народ их слушает, да пересказывает, все хотят раз, и разбогатеть. Про Бранга Счастливчика почитай весь север толкует. Да только брешут люди. Никакой он не торговец, а простым охотником был. Мне про то, наш сборщик налогов рассказывал, что по всей Восточной Марке ездит, налоги собирает. Он этого Бранга, ныне-то уже Бранга вар Кула, если не помер, лично видел и беседу с ним вел. И не из Митии он вовсе, а наш, кайсарский.
- Это как же, - изумился Ширрах, - а как же вещи?
- Вещи да, были. Да только одарили его всего лишь раз. Дело там так было, Бранг на зверя охотился, по верховьям великой реки Эренги, бобра да выдру промышлял, ну и так, чего еще попадется. По молодости, забрел он далеко на восток, не знал куда суется. И там, спас от какой-то болотной твари, в топях их тьма-тьмущая обитает, ребенка из водяных, который оказался не то сыном, не то дочкой вождя тамошних страховидлов. Вот его и одарили. Дали меч, доспех, шлем, да наручи с поножами из дивного радужного металла. Металл тот, легче доброй стали, а прочностью не уступает. Более того, влага ему никакого урона не делает. Сам-то метал вроде серый, но по всей поверхности у него радужный развод идет, вроде масляного, только гораздо ярче и красивше.
- Доспех тот, Бранг кайсарскому королю, деду нынешнего, на баронский титул и обширные земли в марке сменял. Остальное потом продал. Шлем теперь у эсторского короля лежит в сокровищнице, меч вроде как где-то в Офире. Про наручи с поножами не ведаю, но тоже наверно у непростых людей, - закончил историю барон.
Выпили, закусили. Уразумев, что я и в самом деле принц, пусть и без королевства, жена барона подобрела и даже собственноручно подливала мне в кубок вина. Дети, пошептавшись, что-то тихонько выспрашивали у Ширраха.
Мы рассказали барону последние новости «цивилизации», которые слышали в Ольвере. Кто с кем воюет, да какой был урожай. Захмелев от вина, я рассказал о столице империи Таконуке, а Васка, об Эльнии и Эсторе.
- Так вы, стало быть, из самой империи будете, то-то я слышу, говор у вас и госпожи Вельды не местный, - сказала баронесса. – А расскажите еще, о столице. У нас-то тут все по-простому, а там же культура, моды, театры всякие.
Я вкратце рассказал о кукольном театре Фильке, порекомендовав графине посетить сие заведение, если ей доведется оказаться в имперской столице. Про моды и прочую женскую ерунду, я предоставил рассказывать Вельде. Барон и его сыновья, с упоением слушали истории Дерка, о пережитых им битвах и поединках.
- И вот теперь, я как вы можете видеть, путешествую с принцем, исполняя роль наставника фехтовального мастерства и военного дела для Его Высочества, - закончил одну из своих историй Дерк вар Васка, тактично умолчав о долге в четыре с лишним тысячи булов, перед казной и Ширрахом лично.
Я сидел и задумчиво водил вилкой по тарелке. Эти люди и в самом деле считали меня принцем. Нет, конечно, я и в самом деле был сыном короля, об этом я теперь знал точно. Но в душе я все еще оставался мальчишкой-бастардом из трактира, не знавшим отца. Принц, ну надо же. Принц без королевства.
- Послушайте,- начал я, неуверенно обращаясь к барону, - а каковы у вас, на севере, обычаи наследования титулов. Как происходит порядок наследования.
Похоже, барон сразу уловил суть моего невысказанного вопроса. Подкрутив ус, он успокоил меня.
- Наследует обычно старший сын, рожденный в браке. Если такового не имеется, то дочь. Если же монарх был не женат, то наследует старший ребенок любого пола, признанный монархом.
- А как узнать…
- Монарх оставляет знак своего расположения. Насколько я понял, батюшка ваш был холост и детей не имел. А знак… тот меч, что вы носите, это он и есть, - ответил барон.
Теперь все стало ясно. Я действительно принц, по законам этой страны. Пусть и незаконнорожденный, но титул свой, ношу по праву. На душе стало как-то легче. Пусть королевство от этого не появилось, зато я перестал чувствовать себя обманщиком, ломающим комедию перед этими милыми людьми, приютившими нас на безлюдье. От облегчения и умиления, я едва не пустил слезу. Пир был прекрасен, еда вкусна, а сидел я в кругу друзей.
Глава 19.
Была уже глубокая ночь, когда меня разбудил стук в дверь. Мне было тепло и уютно, поэтому я попытался проигнорировать его.
- Постучат и уйдут, - подумал я в полусне и перевернулся на другой бок.
Однако стучащий, вместо того, чтобы понять, что все спят и уйти, забарабанил более настойчиво.
- И принесли же кого-то черти, в такую пору приличные люди третий сон видят, - зло подумал я, откинул пуховое одеяло и поплелся к двери.
- Хорош дрыхнуть, дело есть, - ясно дело, что черти, в такую пору, могли принести исключительно ведьму.
Я хмуро глянул на Вельду.
- А до завтра это подождать не может? – поинтересовался я.
- Теоретически может, может и вообще, до конца твоей жизни подождать, идешь или нет?
От раздражения сон уже все равно слетел, поэтому ничего не оставалось, как пробурчав под нос что-то утвердительное, пойти накинуть халат.
- Да не ворчи, потом, как с делами разберемся, обновим мою постель, уж больно она к этому располагает, - попыталась задобрить меня Вельда.
В ее комнате горел камин. На столе стоял канделябр с четырьмя толстыми свечами.
- Ты давно уже выпытывал у меня по поводу книги. Я как раз искала в ней то, что может помочь в нашем деле и решила, что тебе может быть интересно, ты посмотришь и перестанешь донимать меня своими глупыми расспросами.
- Не настолько они меня и волнуют, чтобы получать на них ответ посреди ночи, - ответил я.
- Что поделать. По ночам мне лучше думается, - ответила Вельда.
Она извлекла уже знакомый сверток, развернула его и положила на стол книгу, казавшуюся в свете свечей сгустком тьмы на столешнице. Прямоугольным провалом в никуда. Блестящие подобно крохотным звездочкам точки, на обложке книги, лишь усиливали это ощущение бездонного провала.
Я поежился.
-Ну и что ты хотела мне показать? – поинтересовался я, оторвав взгляд от карманной бездны.
- Сейчас, - ответила она. Закрыла глаза. Лицо ее расслабилось, став неподвижной маской. Рука, касающаяся книги, казалось утонула в ее поверхности, но это был обман зрения. – Готово, можно начинать.
Вельда, не глядя, открыла книгу на первой попавшейся странице и внимательно в нее всмотрелась. Я присоединился к ней.
- Тут же практически ничего нет, - констатировал я, глядя на хаотично разбросанные по всей странице закорючки, даже отдаленно не напоминавшие буквы, а тем более слова.
- Есть, просто ты неспособен это увидеть, я же говорила, что книга говорит только с тем, у кого есть дар, кто способен почувствовать и услышать ее. Вот смотри, здесь картинка, а вот тут написано, - Вельда сосредоточилась, - тут написано, что…
Дальше ее слова потекли на совершенно незнакомом мне языке, непохожем ни на одно известное мне наречие или говор. А прожив в трактире все детство, я мог припомнить даже пару слов по басурмански или по зибанзарски.
- Вот, - закончила читать Вельда.
- И на каком же это языке? – поинтересовался я.
- В смысле? – удивилась она.
- Ты только что, несла не пойми чего, на каком-то тарабарском наречии, - ответил я.
- Странно, - сказала Вельда – Интересно.
Она задумалась, перелистнула страницу. Всмотрелась в закорючки.
- А понятно, - произнесла она, спустя некоторое время. – Это было по-русски и пара цитат на китайском.
- Мне это ни о чем не говорит, - ответил я.
Вельда отодвинула книгу.
- Все просто. Великий маг, который создал эту книгу, мог путешествовать между мирами. Он посетил сотни, а то и тысячи миров. Некоторые были похожи на наш, некоторые совершенно другими. Где-то была распространена магия, а где-то она была лишь сказкой. Это были языки одного из миров, где этот маг жил какое-то время. Очень странный мир. Магия, по наблюдениям Мика Аса, как звали создателя книги, в том мире стала рудиментарной способностью, практически полностью исчезнув. Ее заменила наука, позволяющая делать такое, что не снилось даже конклаву в Северном Доминионе во времена его рассвета.
- И чем нам это все может помочь? – спросил я. – Есть в книге что-либо о родичах Ширраха или о трикси?
- Вроде нет, - ответила Вельда, полистав книгу. – Ее создатель жил в нашем мире, как мне кажется, более полутора тысячелетий назад. Тогда еще и большей части северных королевств не было. Да и на месте империи были полтора десятка воюющих между собой государств.
- Хотя погоди, вот, - Вельда замолчала. Читая просебя.
- Слушай, - начала она пересказ, не рискуя читать напрямую из книги. – Здесь сказано, что в лесах востока обитают некие лесные люди, происходящие из родственной современному человеку ге-не-ти-чес-кой ветви, - произнесла она сложное слово по слогам. – Это что-то вроде родственности, только между народами, - пояснила она, - говорит о том, что между нами возможно жизнеспособное потомство.
- И что там еще? Потомство между людьми и трикси нам мало поможет, - спросил я.
- Эм… - Вельда вновь уставилась в книгу. – Похоже что все.
- Ни описания, ни традиций? – разочарованно пробормотал я. – Тоже мне, всезнающий исток мудрости.
- Дурак, - обиделась за книгу Вельда. – Эта книга, возможно, величайшее чудо в нашем мире.
- Величайшее чудо, - хмыкнул я, - Это сам наш мир. Вот это чудо так чудо. А твоя книга просто склад не самой ценной информации.
- Дурак, - повторила Вельда. – И книга тоже так считает. Правда выражается красивей, называя тебя молодым и глупым, точнее недостаточно информированным юным существом, находящимся в тени личностных заблуждений.
- Это тоже там написано? – поинтересовался я.
- Нет. Это книга так тебя ощущает. А я просто чувствую ее.
- Так она что? Разумная? – удивился я.
- Не совсем. Но почти. Книга, это как бы отпечаток разума, создавшего ее. Он наполнил ее своими мыслями. Рассуждениями. Чувствами. Что-то вроде полуразумной сущности. Вот, - Вельда перелистнула еще страницу.
- Человеку свойственно плодить сущности. Делает он это с самого раннего возраста и продолжает делать, пусть и не осознано, до самой своей смерти. Ребенок наделяет куклу или иную игрушку личностной сущность, выделяя для этого часть своего сознания, тем самым, как бы оживляя ее, придавая неодушевленному предмету черты жизни. Темноту он населяет воображаемыми монстрами, а в некоторых случаях, создает фантом воображаемого друга. По мере взросления и разделения сознания, человек зачастую перестает осознавать данное действие, однако по-прежнему продолжает формировать силой своего разума фантомы, трансформирующие окружающую его среду в жизненное пространство. Наибольшую силу, такие фантомы, порожденные бессознательной деятельностью, имеют в жилищах, где человек провел длительное время, либо в предметах, которыми пользовался долгое время.
- В зависимости от индивидуальных особенностей организма и разума, называемых в некоторых источниках магическим даром или иными терминами, такие фантомы могут принимать устойчивый характер, становясь стабильными, устойчивыми во времени сущностями, продолжающими свое существование даже после того, как человек, породивший их, перестает о них помнить и поддерживать за счет энергии своего сознания.
Я поежился от неприятного холодка, пробежавшего по спине. Сразу вспомнились ночные страхи детства. Разговоры с мечом, когда я точил его. А когда я представил, мириады полупрозрачных в моем воображении существ, возникающих по всему миру, снующий в комнатах, между людьми, кишащих в каждом доме, мне стало совсем тошно.
- В силу законов природы, подобные существа, в большинстве своем недолговечны и быстро развеиваются. Лишь в редких случаях, когда создавший сущность человек обладал талантом к данному виду деятельности, сущности могут продолжать свое существование независимо, получая подпитку от других людей. Питаясь их сильными переживаниями, точнее выбрасываемой в окружающее пространство энергией. Лишь в исключительных случаях, невероятно одаренный человек, либо опытный и искушенный в данном вопросе маг, способен на создание полноценной живой сущности, для чего следует не только отделить часть своего сознания, почитай души, но и создать последовательный ряд энергетических тел, проводящих бесконечную энергию хаоса в бытие, для поддержания бытия новой сущности.
Стало немного полегче, большая часть призрачных существ из воображения испарилась, но в голове сразу же возник новый вопрос.
- Слушай, а это твоя книга, она что за сущность? – спросил я.
- Хм… - задумалась Вельда. – Вроде как из тех, которые полунезависимые. То есть устойчивые, но не имеющие своего личного истока.
- То есть твоя книга, - я аж содрогнулся от кошмарной догадки, - высасывает из тебя жизненные силы?
Мне сразу припомнились ужасающие легенда о вомерах из Зибанзара, высасывающих через кровь жизненные силы простых людей, чтобы продлить собственную молодость.
- Да нет же, глупенький, - рассмеялась Вельда. – Все не так страшно, как ты себе вообразил. Книга оживает, только когда я сама того хочу. Ведь когда ты читаешь простую книгу, ты тоже оживляешь ее, только в своем воображении. А эта книга, оживает немного по-другому. Когда она оживает, она может чувствовать. Понимать, что он нее хотят узнать. Может даже запоминать. Это очень удобно. Не надо возиться с бумагой и чернилами, выписывая все эти буквы. Просто в книге, заложена часть сознания ее создателя, который уходя насовсем, решил оставить свои знания и как он считал полезные для кого-то мысли и рассуждения в этом мире. Книга каким-то образом сама определяет, кто достоин стать наследником этих знаний, а кто нет. Меня она выбрала сама. А если человек ей не понравится, она просто не будет с ним разговаривать, хотя, как показала практика, может и повлиять на человека. Помнишь таможенника? Думаю и того, в лесу, который попытался завладеть книгой, против ее желания, убила именно книга.
- Опасная эта вещь, твоя книга, - сказал я все еще недоверчиво. – Лучше бы тебе от нее избавиться, пока беды какой не приключилось.
- Не неси ерунды. Книга безопасна для того кто ей овладел и очень полезна, - отрезала Вельда.
- Ну ладно, - нехотя согласился я. – Так что там было по нашему вопросу?
-Книга рассказала мне одну историю. Точнее часть записи каких-то хроник. Суть в том, что следует сделать неблагоприятные для тебя обстоятельства, твоими союзниками, устроив все так, что они же будут на тебя работать.
- И как это устроить, - поинтересовался я.
- Пока еще думаю, - ответила Вельда. – Надо еще почитать, поразмыслить. Тут содержится масса историй и рассуждений тысяч людей разных миров. Философов, полководцев, политиков. Думаю, найдется что-нибудь подходящее и для нас. Как кто-то когда-то сказал: «Все уже было». Так что, дай мне время, и я найду в книге похожий на наш случай. И придумаю, как нам все провернуть.
- Только ты это, не слишком с этим тяни, мы же не можем злоупотреблять гостеприимством господина вар Таскара до скончания веков.
- Ну разумеется, однако думаю, я все же немного позлоупотребляю этой гостеприимной кроваткой, - лукаво улыбнулась Вельда, таща меня в сторону огромного ложа, упрятанного под балдахином. – Снимай штаны милый, много думать вредно для твоего неокрепшего и незамутненного всякими пакостями юного ума, - горячо зашептала она мне в ухо.
Сопротивляться этим тоненьким ручкам, когда они брали тебя за живое, не было решительно никакой возможности. Поэтому, сграбастав Вельду в охапку, я в три шага пересек комнату.
Кровать с удовлетворенным тихим скрипом приняла нас в свои объятия.
Вельда растолкала меня, когда первые предрассветные сумерки прокрались в комнату.
- Давай, давай, топай к себе досыпать, а то что люди подумают, - приговаривала она, энергично толкая меня в бок. – Ты тут принц, а я ведьма, не стоит портить твою и без того отнюдь не безупречную репутацию.
Я попытался сделать вид, что сплю, авось успокоится. Но надежды были напрасными.
- Я знаю, что ты не спишь, не придуривайся, - сказала она.
В попытке вернуться к прерванному сну и успокоить разбушевавшегося лохматого монстра, лютовавшего по соседству, я попытался сгрести Вельду в объятия, как несколькими часами ранее. Но не тут-то было. При желании, как выяснилось, это миниатюрное тельце, приобретало недюжинную силу. Не успел я опомнится, как с грохотом был вытолкнут из уютной постели, на холодные доски пола.
- Сказано же проваливай, - раздраженно, но без особой злобы проворчала Вельда. – Я теперь настоящая дама, а не деревенская девка, которую можно потискать за гумном. А настоящим дамам не прилично быть застигнутыми в объятьях кавалеров, если те, не являются их законными мужьями.
С тяжелым вздохом я поднялся. Собрал раскиданную по комнате одежду и поплелся досыпать в свою комнату. Прав все-таки Ширрах. Злые они. Только о себе и думают.
Камин в моей комнате прогорел. Простыни были ледяными. Раздув угли, я подбросил дров. Затем, подогрев одеяло у разгоревшегося огня, завернулся в него и упал на кровать, провалившись в сон.
Глава 20.
- Как ни крути, а визита к трикси нам не избежать, - уверенно заявила Вельда.
- Это еще почему? – удивился Ширрах. – До водяных или как их там, лугунов, можно добраться и обходным путем, через верховья реки Эренги. Там вроде как трикси не водятся.
- Да не в том дело, - раздраженно пояснила Вельда. – Есть у меня одна мысль, как нам все устроить, но прежде чем планировать наверняка, следует посмотреть, что да как, составить общее представление.
- И во сколько же нам твоя «мысль» обойдется? – поинтересовался Ширрах.
- Не волнуйся, тебе лохматик, она ничего не будет стоить, так, разве что шкурку попортят, - подколола Ширрах Вельда.
- Да пошла ты со своими шуточками, - обиженно буркнул Ширрах, - если есть что сказать – говори, а нет, так нечего нам мозги морочить.
- А я и говорю. Надо ехать к трикси. А уже потом соваться в топи и дальше, к твоим мифическим пещерным сородичам.
- Это почему это мифическим? Есть вполне очевидные свидетельства их существования на этом континенте.
-Ну да, очевидней некуда, впрочем неважно, - отмахнулась Вельда. – Главное это наладить первый контакт.
- Да говори ты толком, - возмутился Ширрах, - если уж лезть под стрелы, то я предпочитаю четко знать, на кой ляд оно мне сдалось.
- Я и пытаюсь, а ты все время перебиваешь, - ответила Вельда, поджав губы. – Суть идеи такова, вместо того, чтобы воевать на два фронта, создавая королевство посреди Диких Земель, надо создать королевство, в котором бы эти противоборствующие силы были бы объединены в одно целое.
- Детка, ты как ночью спала? Кошмары от переедания не мучили? – с притворной заботой поинтересовался Ширрах. – А то такое ощущение, что ты бредишь.
- Спасибо, неплохо выспалась, - гордо ответила Вельда. – А ты, вместо того, что бы зубы тут скалить, лучше бы мозгами раскинул, надеюсь не все в шерсть на заднице ушло?
- Куда надо туда и ушло. И поболе чем у некоторых наберется, - ответил Ширрах. – Пока не вижу, над чем тут можно было бы мозгом раскидывать.
- Ну как же, - неожиданно уловил я суть идеи. – Смотри, если мы просто создадим очередное королевство на незанятых землях, - начал я излагать результат своего умственного озарения, - то с одной стороны нас будут поджимать нелюди, а с другой, как только мы встанем на ноги, на нас могут начать давить более мощные соседи из государств основанных людьми.
- Я бы попросил, при разговорах в узком кругу, прибегать к термину Древняя Кровь, или древние, - сделал мне замечание Ширрах. – От ваших нелюдь, так и несет расизмом и кострами.
- Хорошо, - согласился я. – Так вот. Раз на заселенных землях, прибрать королевство к рукам мешают финансы, а на ничейных, мы окажемся меж двух огней, следует обратиться к землям, населенным древними расами. Заключить с ними сепаратный мир, от лица скажем нас, как представителей части человечества. Предложить объединиться под флагами нашего королевства, с сохранением самоуправления на своих территориях.
- И на кой им это могло бы понадобиться? – поинтересовался Ширрах.
- Ну, скажем, если они войдут в состав нашего королевства, то мы бы взяли на себя обязанность поддержания внутренних разграничений территорий и общего мира. А заодно защиту от внешних вторжений со стороны областей заселенных людьми. Это уже детали. И вообще, торги, это по твоей части. Ты же у нас три десятка лет в торговой конторе провел.
- Ну ладно. Допустим. Объединил ты древние расы. Признали они тебя. Как только об этом станет известно, люди объявят всей этой сплотившейся нелюди, священную войну. Потому как только внешняя угроза способна хоть и ненадолго сплотить все человечество, - разъяснил Ширрах.
- А вот тут-то и фишка, про которую, как я понял, говорит Вельда. Если в королевство будут входить исключительно древние, то тогда выйдет именно так, как ты говоришь, но если это будет официально признаваемое человеческое королевство, в котором правит король-человек и живут люди, то это уже будет вполне обычное человеческое королевство. С тем лишь отличием, что там лояльно относятся к инородцам, предоставив некоторым из них широкую автономию на исконных территориях. Мы и те подданные, что будут населять пограничье, должны, как же это, а, ле-ге-ти-ми-зи-ро-вать наше государство в глазах остальных людей. И если война и случится, то это будет обычная вона, между обычными королевствами, а никак не священный поход людей против нелюди, - закончил я мысль.
- Ну, я примерно так это и задумала, - сказала Вельда. – А ты умнее, чем кажешься. Видимо общение с книгой все же пошло тебе на пользу.
- Сама додумалась, аль подсказал кто? – спросил Ширрах глядя на Вельду.
- Подсказал, - не стала отпираться та. – Я, в отличие от некоторых, умею читать и вообще, имею привычку почитывать умные книжки, хотя бы иногда.
- А кто это тебе сказал, что я не читал умных книжек? – возмутился Ширрах. – Например «Законы и Уложения империи». Или «Свод правил морской торговли».
- Почему именно морской? – спросил хранивший до сих пор молчание Дерк.
- Это была единственная книга, до которой я мог дотянуться из своей клетки, когда меня держали в конторе одного торговца с островов, в качестве живого талисмана, - ответил Ширрах.
- Все это хорошо, но пока не приближает нас к ответу на вопрос, как вступить в переговоры с трикси, территория которых является ключевой в моем плане, - сказала Вельда. – Ты случаем про них никакой умной книжки не читал? – подколола она Ширраха.
- Кабы читал, не сидел бы тут с вами, злыдни вы мерзопакостные, - ответил Ширрах. – А так, остается только пойти в лес, и там уже разбираться. Только не ломиться туда гурьбой, как вы недавно собирались, а действовать осторожно. Для начала я сам туда на разведку смотаюсь, гляну, что да как. Глядишь, сойду за какую зверушку и стрелять в меня сразу не станут. А уж потом, когда языка там возьму, пойдем все вместе контакт налаживать.
- Ты растешь в моих глазах, - зааплодировала Вельда. – Прямо герой, идущий на подвиг во благо концессии.
- Куда ж деваться-то? Если попрусь за компанию с вами, наобум, тогда уж точно у меня есть все шансы стать прикроватным ковриком. А я еще молодой, я жить хочу, я самку хочу, и вообще, много чего еще в жизни хочу. Так что радуйтесь, что с вами есть такой молодой, красивый, а главное умный и смелый как я, - закончил Ширрах.
- Вот только пока эта дрянь за окном не просохнет, я и шагу не сделаю из этого милого местечка, - добавил он пару минут спустя. – В силу того, что я был вырван жестокой человеческой рукой из естественной для меня среды и насильно приобщен к благам цивилизации, мне теперь противопоказаны прогулки по грязи и промокшему от влаги лесу.
- Так бы и сказал, что пока барон тебя от кормушки не погонит, ты и не почешешься, а то ишь, героя он из себя разыграл и сразу в кусты, - высказалась Вельда по поводу задержки.
- Не нарывайся Вель. Ширрах дело говорит, - заступился я за друга. – Надо подождать, пока листва новая пойдет. В то в голом лесу его быстро приметят.
- А листва по-твоему его спасет? От лесных-то жителей? – спросила Вельда.
Я пожал плечами. Но все же, покидать теплый и уютный замок гостеприимного барона до прихода тепла, как-то не хотелось.
- Куда нам торопиться, если время терпит, подождем недельку, пока погода не устаканится. А там уже и в дорогу можно отправляться, - поддержал Дерк своего кредитора.
На том и порешили. К счастью, барон был деликатен и на скором отъезде не настаивал.
Деликатность барона, стосковавшегося в глуши по интеллигентному разговору, обернулась для нас тремя неделями сытого безделья. Впрочем, кое-какую выгоду он с этого все же получил. За компанию со мной, Дерк поднатаскал в мастерстве фехтования и обоих сыновей барона.
Когда же мы, сложив вещи, наконец отправились в путь, провожать нас вышел весь поселок. Щедротами барона, мы изрядно пополнили наш походный рацион. Тяжело груженая повозка, поскрипывая колесами, легко катилась по просохшей земле. Однако вскоре поля, а затем и просто луга кончились. Потянулись леса. За день пути мы добрались до речушки Ялвы, являющейся предположительной границей Кайсарского королевства. Дальше, до реки Халут, были так называемые ничейные земли, на которые никто серьезно не претендовал. А уж за Халут, насколько было известно, простому человеку соваться не следовало вовсе.
Тащиться по лесному бездорожью с повозкой, было настоящим мучением. Чтобы облегчить Злыдню жизнь, все, включая Вельду, шли пешком. Она покинула фургон последней, когда корни, на которых колеса громыхали и жалобно скрипели, стали попадаться каждые два-три шага.
Сменив платье на широкие басурманские шаровары, канареечно-желтого цвета и зеленую курточку, Вельда шествовала по лесу так, словно прогуливалась по Таконукскому парку.
- И это ты называла «самым необходимым»? - поинтересовался Ширрах, прокомментировав очередную смену нарядов нашей спутницы.
- А как же, хоть кто-то должен выглядеть достойно, среди таких оборванцев как вы, просто чтобы нас принимали всерьез, - гордо ответила Вельда задрав нос.
Ширрах только фыркнул и пошел вперед, возглавляя нашу процессию. Точнее не возглавляя, а шастая где-то впереди нас, из стороны в сторону, лишь иногда выныривая из покрытого молодой зеленью подлеска.
На первый скелет, наткнулись ближе к вечеру, верстах в двух, от предполагаемой где-то за холмом реки Халут. Скелет был пришпилен к дереву двумя сравнительно короткими, но толстыми стрелами. Одна стрела пробила грудную клетку, глубоко вонзившись в дерево, вторая болталась где-то в районе тазовых костей, по всей видимости, не пробив тело на вылет, она застряла в животе, когда таковой у покойника имелся.
- А вот и первый привет от трикси, - прокомментировал находку Дерк. – Что-то чем дальше идем, тем меньше у меня желания переходить ту реку.
- Не трясись раньше времени. Вот Ширрах пошукает там, а потом и решим, насколько нам оно надо, - успокоил я Васку.
На стоянку расположились в укромной лощине, по дну которой тек ручеек, образовывавший небольшую заводь в каменной чаше, куда он скатывался небольшим каскадом, откуда-то с вершины холма.
До реки Халут, было от лощины чуть больше полуверсты, на берегу реки, по общему мнению, устраивать лагерь не стоило, во избежание провокаций. Вельда, став непривычно серьезной, обошла окрестности лагеря, что-то бормоча и разбрасывая какие-то веточки из небольшого мешка, который извлекла из ларца. Покончив с этим диковинным ритуалом, она присела у небольшого костерка, на котором я, как это бывало обычно, готовил ужин на всю честную компанию.
Минут через двадцать, из кустов, донеслись звучные и весьма замысловатые проклятия вперемешку с ругательствами, издаваемые Ширрахом.
- Ой, извини, я так привыкла думать о тебе как о простом волосатом карлике-уродце, что совершенно забыла о твоей природе, когда раскидывала охранную сеть вокруг лагеря, - без тени раскаяния проговорила Вельда.
- Так лучше? – спросила она, вытаскивая последнюю длиннющую занозу из волосатой спины Ширраха.
- Сойдет, - буркнул тот. – Чего еще можно ожидать от деревенской ведьмы-недоучки.
- То-то ты, великий и могучий шаман, не распознал простейшего заклинания, вляпавшись в него по уши, - парировала Вельда. – Все, можешь свободно ходить по округе. Я перенастроила сеть на нас.
- Спасибо, - буркнул Ширрах, - я уж как-нибудь тут посижу, до ужина. Кому как, а мне в темноте комфортней по чужим лесам шариться.
Ужин я устроил отменный, в самый раз перед таки начинанием. Помимо рагу из вяленого мяса, я пожарил на углях двух каплунов, замаринованных в винном соусе, еще перед отправкой из замка барона. Все это я сдобрил изрядным количеством специй. Для лучшего пищеварения, откупорили кувшинчик вишневки.
- Ты меня прям как на убой откармливаешь, - благодушно проворчал Ширрах, ковыряясь острым обломком куриной кости в зубах.
- Сплюнь, а то накаркаешь, - прервал я его.
- Пустое, - отмахнулся тхур, - это все ваши людские суеверия.
Костер догорал, освещая лощину теплым светом. Ширрах, потянувшись, поднялся с земли.
- Поели, можно и поразмяться, - сказал он. – Ждите меня тут до конца недели. Если не вернусь, считайте меня павшим героем и ищите другой путь. Ну, не поминайте лихом.
На этом он закончил с прощаниями, беззвучно растворившись во тьме, начинавшейся сразу за освещенным костром кругом.
Ширрах вернулся под утро третьего дня. Растолкал меня и в довольно грубой форме потребовал завтрака. Как вскоре выяснилось, вернулся он не один. Под кустом лежал аккуратно связанный своим же поясом пленник. Рядом с ним, на земле, валялся затейливый лук, ажно с тремя тетивами и ножны с охотничьим кинжалом, немногим менее локтя длинной.
Это было изящное существо, если бы не вертикальный зрачок зеленых глаз и оливковый цвет кожи, я бы назвал его человеком. Ростом, насколько я мог судить, он был порядка трех локтей или чуть меньше. Не сказать что худой, просто изящный и миниатюрный. По человеческим меркам, это существо имело практически идеальное телосложение. Небольшие, но крепкие мускулы на его руках, заходили ходуном, пытаясь разорвать путы. В глазах полыхнули страх и ненависть, когда я склонился над ним, разглядывая, в серых сумерках нарождающегося дня и свете догорающего костра.
- Однако, - произнес подошедший сзади Дерк. – И кто же это такой будет?
- Думаю это и есть трикси, - сказала Вельда, изучая пленника.
- Сами и спросите, - ответил Ширрах. – Ему дай волю, так не заткнешь. Пусть полежит пока, от него не убудет. А меня надо срочно спасать от голодной смерти. Два дня не жрамши, да еще и этого на себе волочь пришлось.
Я занялся готовкой, время от времени бросая любопытный взгляд на пленника, который испуганно таращился на нас, пытаясь скрыть страх, под маской гордой невозмутимости. Чаще всего, как я отметил, его глаза фиксировались на Вельде.
- И чего он на меня так зыркает? – ни к кому не обращаясь, спросила она.
- Родственника чует, - озвучил свои давние подозрения Дерк.
- Скажешь тоже, - ответила Вельда.
- Может лучше спросить его самого, - кивнул я на мычащего пленника, когда тот попытался что-то сказать.
- Нет уж, - отрезал Ширрах. – Я хочу поесть в тишине и спокойствии. А уж потом делайте с этой тварью, что хотите. Он меня и так достал за то время пока я его тащил.
После завтрака занялись пленным.
- Ты это, пальцы береги. Эта зараза кусается, - предупредил меня Ширрах, когда я, подтащив пленного поближе к костру, стал развязывать кляп.
- Вы об этом горько пожалеете. Никто из вас грязных фархов не увидит завтрашнего дня. Люди моего отца, Ках-ло-тира уже идут по следу, - негодующе затарахтел пленник, едва я вытащил кляп.
- Ну и кто же у нас отец? – издевательски ласково поинтересовалась Вельда.
- Мой отец помощник главного ловчего клана Блан-вир из Города Сосен, - гордо ответил пленник.
Его быстрое скрипяще-щелкающее наречие я понимал с трудом, поэтому смог уловить лишь общую суть ответа. На самом деле, слова малопонятного говора лились из пленника потоком, судя по всему, добрая половина была ругательствами и оскорблениями.
- Заткнись, - рявкнул Ширрах, - отвечай только не вопросы, а то голова от тебя еще со вчерашнего дня болит. Не то я засуну тебе кляп обратно.
Пленник смолк, яростно испепеляя взглядом тхура.
- Вот так-то лучше, - удовлетворенно произнес Ширрах.
- Где ты его нашел? – спросил я Ширраха.
- Он сам меня нашел. Решил поохотиться на меня, щенок.
- Это правда? – спросил я у пленника.
- Да, - кивнул тот. – Люди восточных кланов говорили, что если поймать маленького пещерного демона и вернуть его старшим, то те за это щедро вознаградят. К тому же это был бы великий подвиг, и я бы смог с честью вернуться в город и стать ловцом, получив взрослое имя.
- И где находится этот ваш Город Сосен? – поинтересовался Васка.
Резко сменив тактику, пленник сжал губы, намереваясь играть в молчанку.
- Говори, - внушительно произнес Ширрах, сунув под нос пленнику увесистый кулачище с мозолистыми костяшками.
Пленник вздрогнул, видимо с этим атрибутом убеждения он уже успел познакомиться. Все же, он подавил страх, и гордо взглянув в глаза Дерку, сказал с пафосом:
- Эта тайна умрет вместе со мной. Ни один грязный фарх не осквернит Священной Пущи.
- Это мы еще посмотрим, - угрожающе прошипел Ширрах, оскалив острые клыки в угрожающей гримасе.
- Шимпанзе, серого облысевшего шимпанзе из Зибанзара, вот кого он мне напоминает, - неожиданно сказала Вельда.
- Он или я? – переспросил Ширрах.
- Ну разумеется ты, - ответила Вельда. – Я в книге картинку видела.
- Да пошла ты со своей книгой, - обиделся Ширрах.
- Ладно, хватит, - пресек я разгоравшийся в очередной раз обмен колкостями.
- Как тебя зовут? – спросил я пленника.
- Никак, - ответил тот.
- А поконкретней? – переспросил я.
- Лирг, листок, детская кличка, - ответил пленник. – Взрослого имени, я еще не заслужил. Для этого я, должен совершить подвиг.
- Хорошо Лирг, мы не собираемся воевать с твоим народом, даже напротив, мы хотим предложить ему возможность мира между трикси и людьми. Мы хотим просто поговорить с вашим королем или вождем. Кто там у вас?
- Между нами и убивающими лес не может быть мира, - уверенно заявил Лирг. – Только ненависть. Вы фархи несете лишь смерть и любой из народа, будет сражаться с вами до последней капли крови, защищая границы живой пущи.
- Вот поэтому-то нам и нужно поговорить с вашими вождями, - сказала Вельда успокаивающим тоном. – Думаю, мы сможем предложить им такой вариант, который бы устроил всех, сохраняя ваши лесные дебри в неприкосновенности.
- Что можешь ты, полукровка, предложить великой матери Священной Пущи, - презрительно выплюнул слова Лирг.
- Я знал, я так и знал, подозревал еще в замке, а вы меня и слушать не хотели, - радостно хлопнул ладонями Васка. – Еще когда барон, про любовные шашни лесовиков с крестьянками речь завел, я сразу подумал.
- И что? – холодно посмотрела на Дерка ведьма.
- Да в общем-то ничего, - как то сразу сник Дерк под ее взглядом. – Так, к слову пришлось.
- Вот и ладно, - закончила та, чтобы последнее слово осталось за ней.
Глава 21.
К обеду мы уже выяснили все, что нам требовалось узнать и даже больше. Ближайший город трикси, находился в пяти днях пути на восток. Лирг взялся провести нас туда, при условии, что его развяжут и вообще, будут обращаться с ним хорошо, держа подальше от него Ширраха, к которому он питал явную и вполне взаимную неприязнь.
Пограничную речушку форсировали утром следующего дня. Перетолкав свою повозку через брод, мы углубились в густой лес, росший на противоположном берегу.
- Вот так будет лучше, - сказала Вельда, завязывая тонкую нитку вокруг шеи нашего пленного.
- Что это? – с подозрением спросил тот.
- Это на тот случай, малыш, если тебе вдруг вздумается отправиться совершать подвиги, бросив нас посреди леса, - ответила колдунья.
- Да пусть бежит, - проворчал Ширрах, - я с радостью еще разок продемонстрирую этому гаденышу, кто из нас охотник, а кто дичь. Чтобы он узнал на собственной шкуре, что такое силки из огненного плюща.
- Вот посажу его задницей на них, тогда посмотрим, как он запоет, - добавил Ширрах, почесывая причинное место под набедренной повязкой.
Лирг демонстративно проигнорировал угрозу. Лес становился все выше и темнее. Подлесок практически исчез. Мы шли по мягкой, прелой листве, тихо гниющей в тени крон лесных гигантов. Лишь иногда, на полянах, образовавшихся на месте падения древесных исполинов, нам попадалась яркая зелень травы и кустов. Мы, то взбирались вверх, по склонам холмов, то спускались в лощины и овраги. К середине дня, все вымотались.
- Зря мы потащились в лес с повозкой, - сказал Дерк. – Надо было взять провизии и необходимые вещи и идти пешком. Навьючили бы вашего Злыдня, а остальное несли бы на себе, и то легче было бы, чем толкать повозку.
- Это ты по себе судишь, - ответил ему Ширрах, - а вот у некоторых, не будем тыкать пальцем, список совершенно необходимых вещей столь огромен, что нам потребовалось бы три Злыдня и пара носильщиков, чтобы все это уволочь.
- Ну не всем же быть голодранцами, которым достаточно набедренной повязки, на их волосатой заднице, - продемонстрировала Вельда остроту слуха. – Хотя они, по большей части предпочитают свой естественный вид и вообще готовы отказаться от нее, лишь только окажутся вдали от культурного общества. Игнорируя, между прочим, сопровождающих их приличных девушек, даже не задумываясь, как на их благочестии, скажутся ежедневные созерцания их отвратных мохнатых достоинств.
- Тоже мне, благочестивая девица, - фыркнул Ширрах, - вот бы такой в храме Эрнии обрадовались. И чтоб ты знала, что естественно - то не безобразно.
- Все, привал, - объявил я, рухнув на колени перед небольшим ручьем.
- Давно пора, - отозвались все.
Когда я вознамерился запалить огонь, вмешался Лирг.
- Тут нельзя жечь огонь, - остановил он меня.
- Это еще почему? – удивился я.
- Это же Живая Пуща. Ты побеспокоишь духов деревьев.
- И как мне тогда обед готовить? – поинтересовался я, не собираясь волноваться по поводу каких-то там мифических древесных духов.
- На огне, просто развести огонь надо вон там, на камнях, подальше от этих стволов, - указал Лирг на два толстенных дуба, росших у ручья.
- Ладно, будем считать, что мы в гостях, - согласился я. Принципиальной разницы для меня не было, место на камнях было не лучше и не хуже любого другого. А если задуматься, все же лучше. Плоский валун вполне сойдет за обеденный стол.
Разложив припасы, я при помощи Васки, стал стряпать нам обед. Поначалу, воспитанник строго-сословного общества недоумевал, почему принц занимается готовкой, в то время как остальные спутники, не имевшие столь высокого титула, лентяйничают по соседству, но когда он попробовал похлебку, приготовленную Вельдой, примерно раз в месяц в ней просыпалась домохозяйка, он удивляться перестал. Хуже нее, готовил только Ширрах.
Все же, в отличие от них, Дерк как мог, старался помогать мне в кулинарном деле, перенимая потихоньку опыт. Теперь он уже не пытался жарить мясо на открытом огне, солить кашу, когда она уже была готова, да и овощи резал так, как надо, а не как придется.
Когда с обедом было покончено, все расползлись по поляне, устраиваясь поудобней, для переваривания и отдыха. Я подсел к Лиргу.
- Послушай, - обратился я к нему, - а чего твой народ так не любит людей?
- Не людей, фархов, - поправил меня тот. – Люди это мы. Тре-хси, - настоящие люди, по-старому.
- Ну ладно, - не стал я спорить, - неважно, так почему?
- Потому что вы убиваете все живое вокруг вас, - ответил Лирг удивленно, - это даже дети знают. Фарх – несущий смерть.
- В смысле убиваем? – не отступал я.
- В прямом. Где бы вы не поселились, вы переделываете мир под себя. Изгоняя или уничтожая всех исконных обитателей того места, делая его мертвым.
- Каких еще обитателей и почему мертвым? Что-то я не видел, чтобы лес засыхал вокруг нас.
- Не в этом дело. Дерево может и останется зеленым, будет цвести и плодоносить, но это будет уже мертвое дерево. Простой предмет, лишенный духа, лишенный жизни. На то, чтобы в камне, дереве, ручье или озере поселился дух, чтобы они стали по-настоящему живыми, требуются долгие годы. Для камней это могут быть даже сотни лет. Человеку же требуется от силы год-другой, чтобы превратить все это в мертвую пустыню.
- Стоит фарху вроде тебя поселиться в лесу, как из него вскоре уйдут звери. Тех, что останутся в округе вашего жилища, вы перебьете, пустив на еду, шкуры и украшения. Затем уйдут духи, не перенеся вашего присутствия. Не зная их истинного вида, не чувствуя их присутствия, вы населите лес кошмарными фантомными тварями, которых плодит ваш разум, каждый раз, когда духи попытаются докричаться до вас. Вместо того, чтобы попытаться услышать, понять, вы порождаете силой своих мыслей новую жуткую тварь, которая, по вашему мнению, кричит во тьме. Мудрые Матери Пущи говорят, что это все от того, что жизнь ваша коротка, и вы всеми силами пытаетесь продлить ее, высасывая силу из всего живого, что вас окружает, посредством создаваемых фантомов. Хотя некоторые поговаривают, что это просто ваша месть долгоживущим, наплодить кучу сущностей, сосущих силы из живого и умереть. Есть легенды, в которых рассказывается о том, что под влиянием вашей отравы, некоторые духи перерождаются, становясь страшными монстрами обитающими в умерших местах. Если не ошибаюсь, вы их называете не то нечистью, не то нежитью.
- Есть такое, - подтвердил я. – Но с этим лучше к Вельде, она у нас специалист по таким вопросам.
- А как получилось, что в твоем отряде оказалась полукровка? – поинтересовался он. – Я думал, вы их ненавидите, и убиваете плоды преступных по вашим понятиям связей, сразу после рождения.
- Видимо, что-то пошло иначе, впрочем, учитывая, что Вельда подкидыш, от нее все же избавились, хоть и по-другому, - ответил я. – Мы из империи. Там про трикси мало кто слышал, не говоря уж чтобы видел.
- А вам чего? Своих женщин мало, что вы деревенских девок портите? Как-то это не вяжется с разговорами о священной войне и всем прочим.
- Ну…, - Лирг замялся, и как я воспринял потемневшие кончики заостренных ушей и лицо, покраснел. – Тут ведь как… По нашим обычаям, пока молодой воин не совершит достойного по мнению старейшин подвига и не получит взрослого имени, он не может вернуться в город и найти подругу. А испытание может ведь растянуться на долгие годы. Вот некоторые, - Лирг засмущался еще больше, - и решаются, ну ты понимаешь…
Я сделал вид, что понятия не имею о чем он.
- Ну, в общем, сойтись с кем-то из ваших, - закончил Лирг.
- А чего самых молодых только, - спросил я.
- Так ведь у тех, что в возрасте, там все так разболтано, что ни нам удовольствия, ни им радости, - пробормотал Лирг потупившись. – Да и не пойдут они к нам. Ты не думай. Молодые-то к нам сами идут. Говорят, хотят, чтоб это у них было по первой аккуратно и нежно, а не так, со здоровенным подвыпившим на свадьбе мужиком, как их замуж отдадут.
- А я вот слышал немного другую версию. Что похищаете вы невинных девиц. Заманиваете в лес, да и совращаете там. Таких потом замуж мало кто берет.
- Врут, - уверенно ответил Лирг. – Впрочем, учитывая ваши-то дикие нравы, оно и понятно, ее ж собственная семья со света сживет, если узнает что она сама, по доброй воле отдалась.
Я изучил тонкое, изящное лицо своего собеседника. Красивое лицо. Под стать маленькому пропорциональному, разве что чуть тонкокостному телу.
- Вполне возможно, что и не врет, - подумал я.
- А зачем на селян нападали? Там, за рекой, - махнул я в сторону баронских угодий.
- Они Трина убили, - ответил Лирг. – Эта история случилась еще до того, как пришло мое время отправиться на испытание. Его в лесу дровосеки схватили, когда он там… ну в общем подружку из фархов дожидался. Притащили на хутор и там повесили. Говорят, ребята из его круга дружбы, потом за ним пришли. Похоронили по обряду, а хутор спалили дотла в назидание.
- Интересное назидание, как людьми деревья украшать так это можно, а как люди вашего взяли на своей территории так месть, - проворчал я.
- Старейшины тоже так сказали. Тех, кто за вторую реку ходил, и хутор жег, лишили имени и отправили в изгнание. Убить фарха на нашей земле – подвиг достойный имени, а провоцировать фархов на их территории, это преступление против Пущи.
- Умные у вас старейшины, - сказал я, - глядишь и договориться получится.
- Сомневаюсь, - ответил Лирг. – Как жизнь может договориться со смертью?
- А это мы посмотрим, - ответил я. – Как жизнь со смертью может договориться, я конечно слабо представляю, но Ширрах может при желании договориться с кем угодно. Да и Вельда может быть очень убедительной, когда захочет.
На этом наш разговор был исчерпан. Пора было сворачиваться и продолжать путь. И так выбились из графика. Вместо пяти дней, по оценкам Лирга, нам должна была потребоваться неделя, а то и больше, чтобы добраться до города.
Проблема была еще и в том, что чем дальше мы заходили в этот лесной край, тем выше становились холмы. Ринервад оправдывал свое название, данное каким-то имперским картографом, осматривавшим эту местность с вершин Марненгула. Не зря леса к северу от хребта назвали Зеленым морем. С высоты, эти поросшие вековечным лесом склоны, напоминали взволнованную поверхность моря. Вот только нам приходилось идти непосредственно по ее поверхности.
По мене углубления в пущу, меня все чаще беспокоили разные скрипы, потрескивания, непонятный шелест листвы, а то и стоны. Звуки не прекращались даже тогда, когда мы шли по дну совершенно безветренной лощины. Я чувствовал чьи-то взгляды, глядящие мне в спину, однако стоило обернуться, ощущение пропадало. Товарищи мои так же стали вести себя беспокойно.
- У меня от этого места, мурашки по коже, - пожаловался Дерк. – Все время кажется, что за мной кто-то подсматривает. Особенно это раздражает в те минуты, когда человек предпочел бы остаться в одиночестве.
- Да уж, - поделилась Вельда. – Не чисто тут. Даже в тех дебрях, на окраине мертвого леса, я и то чувствовала себя спокойней. А тут постоянно что-то мерещится. Верите или нет, но вон-то дерево, - она махнула рукой в сторону раскидистого, поросшего мхом и лишаем дуба, - смотрело на меня. Уж не знаю как. А когда мы проходили мимо, одна из веток коснулась моей головы. Хотя никакого ветра и в помине не было.
- Да ерунда все это, - отмахнулся Ширрах от нас, - подумаешь, дерево ее коснулось. Что вы как дети малые, наслушавшиеся бабкиных сказок. В старых лесах всегда рано или поздно заводится куча всякой нечисти или духов, кому как нравится. Пустяки все это. Какое вам дело до них? Смотрят ну и пусть смотрят. Или вы опять про свои человеческие комплексы с естеством и одеждой? Что вас должно беспокоить, так это то, что нас пасут, по меньшей мере, два отряда трикси. Один справа, другой слева. Шагах в трехстах от нас.
- С чего ты взял, - изумился я, - пристально таращась в густую зелень.
- Так, птичка напела. Уже с обеда второго дня идут. Но держатся на дистанции, думая, что их будет не заметно.
- Так чего же ты молчал? – возмутился я, - предупредить надо было. Чтобы от лагеря никто не отходил, особенно поодиночке.
- А что бы это изменило? – поинтересовался Ширрах. – Вроде пока и так все идет по плану. Проводник у нас есть. Даже почетный эскорт имеется, так что можете спать спокойно. А так, теперь вы станете дергаться еще сильнее. Хотя куда уж дальше. Если даже ты умудрился пересолить завтрак. А я привык нормально питаться.
- Они же могли кого-нибудь из нас схватить, а то и напасть ночью, а ты молчал! – упрекнул я Ширраха.
- Если бы хотели напасть, сделали бы это еще тогда. Когда они подошли, я сначала хотел поднять тревогу. Но так как они держали дистанцию, решил с этим обождать. Все равно поделать с этим мы бы ничего не могли. Их тут луков сорок, а то и больше, - так что не дергайся и делай вид, что так и надо.
- Постараюсь, - буркнул я.
- Вот и молодец. Главное, не дергайся когда готовишь, в остальное время, поступай как тебе угодно, - ответил Ширрах.
Так и шли. Впереди Лирг, под присмотром Вельды. За ними мы, то толкающие повозку в гору, то придерживающие ее на спусках. А где-то по бокам от нас, два невидимы и неслышимых, никем кроме Ширраха, отряда «почетного эскорта» из трикси.
Лирг, видимо смирившийся со своей участью проводника, теперь выбирал дорогу с учетом наших нужд, пусть и более длинную, но пологую. С поразительной точность, выводил нас аккурат к мелким бродам через многочисленные реки и речушки.
В этой густой лесной тени, куда лишь изредка пробивался солнечный луч, я уже давно утратил всякое чувство направления. Мы постоянно петляли то вправо, то влево. Одна надежда на Ширраха и может быть еще Вельду, что мы продвигаемся в нужном направлении, а не ходим кругами. Вар Васка, еще менее привычный к лесу, чем я сам, с ужасом повторял, что боится оказаться в этой пуще один. Даже по нужде он отходил не далее десятка шагов от лагеря, боясь заблудиться.
Так или иначе, но на десятый день, лес изменился. Мы вышли на некое подобие плоскогорья. Часто попадались песчаные языки. Лес посветлел. Дубы, ясени и грабы, сменились соснами, осинами, рябинами, елями и кедрами.
Путь наш лежал вниз, в долину по берегам небольшого озера, густо заросшую соснами и кедрачем.
Наш проводник неожиданно остановился. Прямо посередине спуска в долину, когда до озера оставалось еще порядка двух верст.
- Стойте здесь. За вами придут. Никто не может войти в Город Сосен без дозволения совета и хранителей Пущи, - сказал он.
Мы остановились. Ширрах лениво разглядывал окружающий пейзаж. Я просто устроился на теплом песочке, наслаждаясь отдыхом.
- И долго нам тут торчать, - поинтересовалась Вельда.
- Понятия не имею, - ответил ей Лирг, - но можете и не торчать. Вы сами сюда хотели, вас тут никто не держит.
- Ну да, - хмыкнул Ширрах, - никто, за исключением тех ребят с луками, что рассредоточились где-то там, выше по склону.
На лице Лирга на мгновенье промелькнуло удивленное выражение, быстро сменившись обычной торжественной невозмутимостью.
- Они не станут вас задерживать, - ответил он. – Просто отпустите меня и идите куда хотите.
- Ну уж нет, - возразила Вильда. – Ты малыш пока останешься при нас. Думаю, в случае чего, у нас будет гораздо больше шансов выбраться из леса вместе с тобой, чем без тебя.
- Какой я тебе малыш, полукровка, - не сдержавшись, вспылил Лирг. – Я воин трикси.
- Ну да, ну да, а как на счет детского имени и неудавшегося подвига? Хотя, я бы много дала, что бы посмотреть, как ты тащишь по лесу эту волосатую образину, на поводке из огненного плюща.
Юноша надулся, а Ширрах довольно добродушно ответил на подколку, что он бы тоже многим пожертвовал, чтобы посмотреть, как Вельда будет выбираться из лесных дебрей в одиночку.
- Главное не давай деревьям тискать тебя, вдруг понравится, - хихикнул он под конец.
- Шимпанзе плюгавый.
- Ведьма недоучка.
Вполне дружески закончили они, традиционный обмен колкостями.
Стало скучно и тихо. Потянулись долгие часы ожидания.
От нечего делать, я стал изучать лук Лирга, лежавший неподалеку от меня. Как выяснилось, тетива на нем была всего одна, просто крепилась она к плечам лука не как обычно, а была обмотана в несколько слоев вокруг конструкции из каких-то колесиков, прикрепленных к краям плеч.
От долгого изучения затейливой конструкции, меня отвлекло движение, обозначившееся на краю леса. Из густой поросли молодых кедров и сосен, выступила небольшая делегация.
- А вот и встречающие, - высказался Ширрах поднимаясь.
Глава 22.
Это был самый странный город из всех, что мне довелось видеть. Даже не знаю, можно ли было назвать это поселение городом в полном смысле слова. Вместо привычных зданий, были кусты. Точнее разросшиеся массивы каких-то не то ползучих, не то стелющихся растений.
- Интересный и них тут можжевельник, - сказала Вельда.
На можжевельник это походило мало. Огромные, явно подрезанные кусты, свивались и переплетались, образуя целые стены. Из огромных массивов складывались «здания», разбросанные то тут, то там, между уносящимися ввысь стройными, золотистыми стволами корабельных сосен.
Минут пятнадцать мы шли по широким песчаным тропинкам этого города, заменявшим улицы. Тропы петляли, огибая здания причудливых форм и разнообразных размеров. От небольших округлых сфер, размером с сарай, до громадных коконов размером с небольшой замок.
Дома пошли реже. Мы вышли на берег озера. На небольшом полуострове, дальний край которого покоился на скальном основании, возвышавшемся над остальной местностью, стоял настоящий зеленый дворец, в окружении сосен.
К дворцу вели широкие, высеченные в камне ступени. За все время, что мы шли по городу, встретившая нас пятерка воинов трикси не проронила ни слова. Сказав, что нас примут, и велев следовать за ними, они замолчали, не обращая на вопросы внимания.
Вместо дверей, вход в лесной дворец закрывали занавеси из мягко выделанных шкур. Откинув их перед нами, воины остановились, пропуская нас внутрь. Сами они остались снаружи.
Мы вошли в обширный, лишенный даже намека на симметрию зал неправильной формы. Потолок был низковат на мой вкус. Впрочем, учитывая, что средний рост трикси не дотягивал и до трех локтей, в этом не было ничего удивительного.
В условном центре зала, располагалась здоровенная каменная плита, покрытая полустертыми, выбитыми на ее поверхности письменами. У дальней от входа стены, на небольшом уступе, на неких подобиях кресел, выраставших прямо из стены, сидело несколько трикси.
Посередине, восседала женщина. Возраст ее я определить не смог. Для меня все они были на одно лицо. Одета она была в довольно простое зеленое платье из бархатистой ткани. Тонкую талию обхватывал массивный золотой пояс украшенный изумрудами. На плечах и запястьях были широкие браслеты из того же металла, на голове был тонкий обруч, обхватывавший лоб и скрывавшийся в черных блестящих волосах. Все это было украшено изумрудами насыщенного зеленого цвета, необычной огранки.
По правую руку от нее, сидел мужчина, в зеленой тунике того же материала. Из-под короткой туники торчали ноги, затянутые в узкие штаны и мягкие сапоги до колен. Пояс и браслеты у него украшали капли янтаря.
Остальные присутствующие, были одеты так же, отличаясь лишь украшениями, лишенными вставок из драгоценных камней. Присмотревшись внимательнее, когда глаза привыкли к царящей в зале полутьме, я обнаружил, что браслеты на руках и пояса, отличались не только отсутствием украшений, но и формой, а так же размером. У главного, как я определил мужчины, браслеты на запястьях и плечах, насчитывали пять витков. У следовавшего за ним - четыре. У двух оставшихся – три.
Женщины же, сидевшие с другой стороны, отличались поясами. Если у главной, он состоял из трех цепочек, скреплявшихся единой пряжкой, то у остальных таких золотых цепочек имелось только по две.
Мои наблюдения прервал голос женщины сидевшей в центре.
- Совет Города Сосен слушает вас чужаки, - сказала она, закончив пристально разглядывать каждого из нас.
- Простите наше незнание, но как нам к вам обращаться госпожа, - спросил Дерк, отвесив изящный поклон.
- Вы можете звать меня Тал-Лах, я одна из матерей Великой Пущи, отвечающая за Город Сосен и его окрестности перед Священным Кругом, - ответила она. – А сидящий справа от меня воин, Эр-Кон, глава ловцов этого города. По-вашему военный вождь.
Мы по мере своих умений поклонились, подражая вар Васке.
- Госпожа Тал-Лах, господин Эр-Кон, позвольте представить вам моих спутников, - взял на себя церемониальные расшаркивания подкованный в таких делах Дерк.
Представив нас, он уступил слово Ширраху. Тот, выступив вперед, вкратце изложил общую концепцию нашего плана, делая упор на выгоды трикси, как он их себе представлял.
Тал-Лах задумалась. Потом, произнеся неизвестное мне слово, замолчала. Оживились сидящие по краям трикси. Шепотом, по цепочке от периферии к центру были высказаны мнения. Затем Тал-Лах пошепталась с Эр-Коном и наконец, заговорила, обращаясь к нам.
- Не часто мы принимаем у себя фархов, тем более выслушивая их предложения. Но среди вас есть малый пещерный демон, говорящий как высокорослый и полукровка, наделенная силой. Более того, в ваших словах есть мудрое начало. Мы бы хотели выслушать детали вашего предложения. Вот только прежде, я бы хотела, чтоб она, - перст Тал-Лах уперся в Вельду, – освободила от своего, чуждого нам заклятья, сына почтенного Ках-ло-Тира, - Мать Пущи кивнула на одного из сидящих мужчин. - В отличие от вас, фархов, наш народ не столь многочисленен и плодовит, поэтому мы ценим каждую жизнь, рожденную в городе.
Вельда кивнула, уверив, что сделает это срезу же, как только они выйдут отсюда.
- Да будет так. Вы объявляетесь гостями города. Вам отведут жилье. Но прошу вас, не покидать пределы города. В отличие от нас, Пуща может не принять вас. Вам принесут еду и питье. Сопровождать вас и знакомить с нашими обычаями, будет го-лах Дира-Май, Ходящая в Пущу. Прошу вас строго следовать ее наставлениям, дабы не нарушать гармонию жизни в городе.
Из числа женщин, сидевших по левую руку от Тал-Лах, поднялась сидевшая с краю. Подойдя к нам, она назвала свое имя еще раз, заверив, что с радостью будет сопровождать нас.
- Мы встретимся завтра в полдень, когда вы отдохнете с дороги, - сказала Тал-Лах.
На этом мы попрощались и разошлись.
Сопровождавшая нас, как выяснилось, была и в самом деле молодой девушкой. Она провела нас из дворца по каменному языку, соединявшему дворцовый скальник с сушей. Сразу за ним, мялся Лирг, которому обычай не позволял ступить дальше.
Легким движением Вельда стянула свою нить с шеи пленника, и тот поспешил уйти. Дальше мы пошли по тропе, ведущей вдоль берега. Миновав несколько «построек», остановились у внушительного здания, стоящего на берегу небольшой укромной заводи, окруженной зарослями кустарника и молодых сосен.
Жилище, представляло из себя несколько зеленых гротов, сходившихся в центральном зале, в песчаном полу которого была вырыта яма для разведения огня. В своде над ней, было довольно большое отверстие дымохода. Мебель отсутствовала. Вместо нее, были выступавшие из стен не то корни, не то стволы, сплетения которых заменяли стулья и скамьи. Сидеть на них, оказалось неожиданно удобно. Корни пружинили и мягко прогибались под весом сидящего, принимая форму тела. Неровные формы изогнутых стен, даже сам зал, превращали в некое подобие лабиринта. В одном из закутков, я обнаружил подобие стола. Невысокая каменная плита стояла посреди глубокого изгиба стены, образованной каким-то вечнозеленым ползучим растением. Толщина стен зала была ни как не меньше двух шагов. Пол был из мелкого, сероватого песка, по которому было приятно пройтись босиком, что я и сделал, стянув сапоги с натруженных за день ног.
Вскоре нам принесли дрова и еду. Дира-Май, между делом рассказывала нам о жизни в городе, о том, куда следует ходить, где и как себя вести, чтобы не спровоцировать конфликт или не уронить собственного достоинства в глазах трикси.
Как пояснила Дира, это все же были стволы растения ранг.
- Как только заканчивается формирование закрытой каверны, молодые побеги, покрытые хвоей, растут наружу, к свету, - ответила она на мое любопытство.
Золотисто-коричневые переплетения многочисленных стволов и старых ветвей, образовывавших внутреннюю поверхность стен, покрывала удивительно мягкая, приятная на ощупь пористая кора. От стен исходил слабый запах хвои смолы. В помещении царил приятный глазу полумрак. Со стен и потолка свисали многочисленные связки каких-то растений.
- Это Лунный гриб, когда темно, он начинает светиться.
- Ясно. А там что? – ткнул я пальцем в одну из ниш, где обнаружилась яма, закрытая сверху корнями.
- Туалет, - ответила Дира.
- А там?
- Спальни.
- А тут? – столовая.
Закончив знакомиться с жилищем, я принялся с помощью Диры и вар Васки расставлять на низеньком столе многочисленные чашки, плошки и туески с незнакомой снедью.
Вскоре, к нам присоединилась Вельда, сменившая свой костюм на серое платье, украшенное дорогими арваладским кружевами.
- А что? Могу я себе позволить хоть один маленький каприз? – вызывающим тоном ответила она, на укоризненный взгляд Ширраха, явно не одобрившего подобной расточительности.
За обедом разговоры перешли к общему устройству общества трикси.
- Матери Пущи, образуют священный круг. Четыре раза в год они собираются в Священной роще, посреди каменного кольца и совершают ритуалы обновления. В остальное время они живут каждая в своем городе, заботясь о жителях и Пуще городской округи. В этом им помогают говорящие с духами, зи-лахи, или Слышащие Пущу. Я пока еще учусь и являюсь просто ходящей. Мне удается только чувствовать присутствие духов, но я не могу понять их. Все же Мать говорит, что у меня есть способности, чтобы со временем заменить ее.
- Ну тут ты не одинока, сдается мне, за время пути, все мы начувствовались этих духов дальше некуда, - сказала Вельда, заметив, что я с интересом изучаю изящное и очень красивое личико Диры. – Лучше расскажи, чего нам ждать от переговоров. Как у вас тут принято решать такие дела? Кто будет принимать решения?
- Не уверена, но думаю, если ваше предложение заинтересует совет, то решение будет принимать круг Матерей Пущи и Сход верховных Ловцов. Предводителей охотников, обеспечивающих жизнь городов и малых поселков по всей Пуще, - как могла, ответила Дира.
- Значит завтрашние переговоры, это только первый шаг, - сказал Ширрах. – А скажи-ка мне, прелестная юная нимфа, - Ширрах бросил хитрый взгляд, на пытавшуюся скрыть раздражение, от присутствия конкурентки, Вельду, - что тебе известно о так называемых пещерных демонах, к которым меня постоянно причисляют здесь.
Слегка смутившись от комплимента, Дира начала обстоятельный рассказ:
- Эти создания, точнее несколько кланов этого народа, живут на востоке, в горах. С ними торгуют восточные кланы трикси, живущие в городах Курн-Лис и Тивак. Именно от них мы получаем зеленые камни для украшений, которые носят Матери. Сама я их не видела, но, по словам ловцов, бывавших в тех местах, они внешне похожи на вас уважаемый, только ростом с вашего принца, - Дира застенчиво глянула на меня, чем вызвала вспышку в зеленых глазах Вельды.
- Они живут в пещерах и редко выходят на поверхность. Насколько я знаю, они берут еду и шкуры, в обмен на камни и металлы. Наверно в их горах и пещерах еды не хватает. А еще, случается, их дети, которые отличаются любопытством, но не разумом, теряются в горах и даже забредают в лесные долины. Тогда ловчие их выслеживают и приводят к пещерам. Видимо, вас поначалу приняли за одного из потерявшихся несмышленышей этого народа.
- Как интересно, - сказал Ширрах. – А как они называют себя?
- Сами они называют себя бларгами и подданными Подгорного Царства, где правит Царь Гор. Но там никто из наших не бывал. Говорят лишь, что само царство находится где-то далеко на северо-востоке, в глубине Мглистых гор, - ответила Дира.
- Очень интересно, - сказал Ширрах. – Какие глубокие познания в столь юные годы.
Вельда скрипнула зубами.
Переговоры прошли успешно. На этот раз, нас принимали только Мать и ее напарник Эр-Кон. После того, как Ширрах и Вельда изложили им план, зеленые глаза охотника загорелись в полумраке.
- Просто гениально, - восклицал он, потирая ладони. – Это надо же. Заставить часть фархов драться со своими соплеменниками, за сохранение Пущи. До этого не смог додуматься даже почтенный круг. Фархи сами будут охранять границы Священной Пущи, проливая за нее кровь, а наши дети останутся в целости. Впрочем, насколько я знаю обычаи фархов, лить кровь себеподобных и убивать все живое, это их исконная традиция, так почему бы не обратить ее к нашей пользе. Я однозначно за. Думаю и мои собратья по сходу меня подержат. Даже если Матери не согласятся с нашим решением, на военный союз вы рассчитывать можете. Нет, каково, воевать с людьми руками людей, - от избытка чувств, вождь даже забыл про презрительное название фарх.
- Думаю, совет Матерей Пущи возражать не станет, - произнесла Тал-Лах спокойным голосом, проигнорировав восторги Эр-Кона. – Однако, хотелось бы узнать, какие обязанности лягут на наш народ, в случае его присоединения к королевству.
- Широкая автономия в пределах национальных территорий с небольшими ограничениями. Определенная военная поддержка, в случае необходимости. И кое-какие налоги и сборы, - ответил Ширрах. – Детали надо будет утрясать после переговоров со всеми заинтересованными сторонами.
- Какими еще сторонами? – опомнился Эр-Кон.
- По плану, в нашу коалицию, помимо людей и трикси, должны войти так же жители Гиблых Топей и возможно бларги, которых я непременно намерен посетить, - ответил Ширрах.
- Вы имели в виду народ ольн из Стаозерья? – уточнила Тал-Лах.
- Думаю да, - ответил Ширрах.
- Что ж, их пожалуй тоже заинтересует ваше предложение. Они еще более малочисленны, чем мы, поэтому фархи представляют для них большую угрозу. Я отправлю к ним гонца, так же как и в Каменный Круг священной рощи. К тому времени, как мы доберемся туда, все будут в сборе.
- Не торопитесь, Мать Пущи, - сказал Ширрах. – Прежде чем собирать всеобщий совет, я все же хотел бы посетить своих предполагаемых родичей в Мглистых горах. А окончательные переговоры, проводить где-нибудь на нейтральной территории.
- Разумно, - сказала Мать. – Хорошо. Эр-Кон даст вам проводников, которые помогут добраться до пещерных демонов. А в день летнего солнцестояния, я назначаю встречу в Сильф-Каноре. Местечке, на границе лесов и озер, неподалеку от Мглистых гор. Там мы и соберем великий совет древних рас. Думаю, времени вам должно хватить.
- Всенепременно, - заверил Ширрах. – Надеюсь, вы примете обдуманное и взвешенное решение во имя будущего вашего народа.
- Не сомневайтесь, - впервые с момента нашего знакомства улыбнулась Тал-Лах.
На этом первый раунд переговоров был окончен. По таком случаю, на большой поляне в центре города был устроен небольшой пир. На следующий же день, мы начали собираться в дорогу.
Осмотрев нашу повозку, Дан-Крил, старший из трех охотников, выделенных нам в провожатые, покачал головой.
- Нет, не пойдет. Боюсь, это придется оставить тут. Слишком трудный путь и узкие тропы. Но Балук-Ра-Мун и Хади-Саат сильные воины и могут нести большой груз. Так что если нагрузить вашего зверя, то мы справимся.
- Вот теперь, точно, только самое необходимое, - очень настойчиво предупредил Вельду Ширрах.
- Да куда уж дальше? – возмутилась та, - эдак мне скоро придется мотаться по лесам вовсе голой. Это ты у нас чудо-природы, кичишься своей с ней близостью. А я существо цивилизованное, которому не пристало шастать по лесам в одной набедренной подвязке на все случаи жизни.
- Ничего, вон Варлон с Дерком тоже чай дети цивилизации, однако им вполне хватает и того что на них.
- Что бы ты понимал, в женской красоте, образина косматая, - ответила Вельда.
Все же ей пришлось расстаться с большей частью своего горячо любимого гардероба, к которому она питала явно избыточную страсть деревенской девицы, дорвавшейся до последних изделий модных портных. Несмотря на все споры и торги, уменьшившие ее багаж вдвое, если не больше, он составлял добрую половину вещей взятых в дорогу. К чести Вельды стоит отметить, что все «действительно необходимое» в нем присутствовало в полном объеме. Лекарства и инструменты не были заменены ни рубашкой из тончайшего шелка, ни дорогущим приспособлением для завивки волос.
- Ну и как по вашему, я должна теперь производить неизгладимое впечатление и соответствовать образу настоящей чародейки? Да я с вами скоро вновь стану выглядеть, как лохматая деревенская ведьма, - сокрушалась она, когда город скрылся за стеной деревьев.
- А когда это ты успела стать чародейкой? – подколол ее Шаррах. – Не уж-то всего за одну зиму в городе, ты успела забыть свои деревенские корни, соль земли? – ухмыльнулся он.
- Лучше заткнись, я не в настроении, - прошипела Вельда и Ширрах счел за лучшее замолчать, чтобы не травмировать и без того раненную расставанием с милыми сердцу безделушками психику колдуньи.
- Ничего, в пути все равно производить впечатление не на кого, а для переговоров и приемов, в корзине у Дан-Крила есть ваше платье. Вот увидите, все будет хорошо, госпож Вельда, - искренне попыталась утешить ее Дира-Май, отправившаяся вместе с нами.
В ответ она удостоилась лишь злого взгляда зеленых глаз Вельды.
Глава 23.
Без повозки, наше продвижение по Пуще заметно ускорилось. Более того, теперь лес не казался таким уж чуждым. Взгляды и прочие странности, разумеется никуда не делись, но теперь, лес казалось расступался перед нами. Словно из ниоткуда, появлялась тропа, судя по всему, исчезавшая сразу после нашего прохождения, во всяком случае, я не нашел и следов ее, когда мы остановились на привал. Это была заслуга Диры. Титул Ходящей, означал, что она может ходить в чащу и та признает ее. Она не слышала духов и уж тем более не могла с ними говорить, но ее признавали, и лес, как мог, облегчал ей дорогу. А заодно с ней и нам.
Ночевали под тентами из удивительного материала. По началу, я думал, что это кусочки шкурок какого-то мелкого животного, сшитые в полотнище, но позже, детально изучив сшитый из лоскутков тент, я пришел к выводу, что это очень прочные листья каких-то растений. Одна сторона тента, на которую приходилась нижняя, серебристо-зеленая часть листьев, казалось задерживает тепло, щедро отдавая его прохладными ночами, а другая, темно-зеленая, наоборот, высасывала его, делая тень прохладной даже в полуденный зной. Середина весны уже миновала, и в лес стремительно вторгалось лето.
Через две недели ускоренного Дирой марша, мы прошли по моим прикидкам не менее четырех сотен верст, если считать по прямой. Может и не особо выдающийся показатель для местных охотников, но вполне приличный для нас, детей цивилизации, с ее дорогами и гужевым транспортом.
Дальше пошло труднее. Холмы, и без того довольно крутые, превратились в настоящие горы, все чаще из земли проступали скалы. Начинались предгорья. К счастью, через глубокие каньоны, теперь частенько попадавшиеся нам, были переброшены подвесные мостики, и нам не приходилось искать спуски и броды через грохочущие далеко внизу потоки. Лес постепенно редел.
- Дней через пять, мы достигнем основного края лесов. Дальше пойдут только отдельные перелески и скалы, - сказал Дан-Крил.
- Земли бларгов? – уточнил я.
- Нет, до ближайшего поселения бларгов, надо еще два дня идти по горам, - ответил Дан.
Я кивнул и пошел готовить ужин. Кашеварить мне теперь помогали Дерк и Дира-Май.
- Спой нам чего-нибудь, - попросил я Диру, - пока варится.
Девушка, не ломаясь, затянула своим звонким и чистым, как родник голосом, какую-то нежную, переливчатую мелодию. Слов я не понимал, но послушать было приятно.
- И чего он находит в этом завывании, - проворчала Вельда, прикладывая компрессы к ногам.
- А по мне, так вполне даже ничего, - ответил ей Ширрах, - вот только хотелось бы знать, о чем она, хотя бы в общих чертах, так сказать.
- Это баллада о Ту-Галат и юноше Ри-Вак-Дуке. Она влюбилась в смелого охотника, будучи Ходящей в Пущу. Но позже, когда она родила ребенка, она стала Видящей, и клан призвал ее заменить умершую Мать Пущи их города. Это баллада о выборе между личной любовью, и любовью ко всем обитателям Пущи, - прояснил ситуацию один из охотников.
- А что мешает совмещать одно с другим? – осведомился Ширрах.
- Как это? – изумился охотник. – Ведь так положено. Так всегда было. Когда женщина становится новой Матерью, прекращаются все ее бывшие связи. Она просто становится другим человеком. Новой личностью. Точнее, вся Пуща теперь составляет ее личность. Как-то так, но я в этом мало понимаю. Спросите лучше у го-лах сами. Ходящая в Пущу должна знать лучше.
- Непременно, - сказал Шаррах. – А пока, не расскажешь ли нам, любезный, что за народ эти бларги, помимо внешности.
- Даже не знаю, что и сказать. Мы с ними практически не общаемся. В поселения их никто не заходил. Торговля идет в специальных местах, неподалеку от их поселений. Когда кто-то из народа хочет торговать, он разводит в таком месте костер и ждет пока они придут, - вот и все.
- А на каком языке идет торговля?
- На современном наречии общего, - ответил охотник.
- Я бы сказала на устаревшем наречие общего. Большая часть слов и оборотов уже давно вышли из обыденного употребления в наших краях, - высказалась Вельда.
- Скорее, вы просто изменили его под себя, - ответил охотник. – Вы все переделываете под себя.
- И не говори, - согласился Ширрах.
Как и предсказывал Дан-Крил, до гор мы добрались за пять дней, а пару дней спустя встали лагерем в небольшой долине, по которой несся небольшой, но стремительный поток. Вокруг нас возвышались серые горы, лишь по центру долины, росли трава, кусты да пара деревьев.
- И долго нам тут ждать? – поинтересовался я у охотника.
- Да как получится, но обычно не более нескольких дней.
Нам повезло. Уже к вечеру, в нашем лагере были гости. В освещенный круг костра из вечерних сумерек, бесшумно, несмотря на внушительные габариты, вступили три существа. С Ширрахом, их роднили разве что некоторые внешние черты. Однако существенная разница в размерах не позволяла отнести их к одному виду.
Ростом, пришельцы не уступали мне, а самый высокий, поросший темно-серой, почти черной шерстью, был выше на полголовы. Еще одной особенность стало то, что в отличие от Ширраха, у пришельцев не росли волосы на груди и круглом животе, покрытом широкой пряжкой, на манер щита, у их предводителя. В остальном же, насколько я мог судить, их внешность действительно была схожей, если не обращать внимания на размеры.
Если бы за годы странствий, я не свыкся со своеобразным, шипяще-рыкающим выговором Ширраха, я бы вообще не понял ни слова из речи пришельцев. Их всеобщий был еще менее разборчив и понятен, чем говор трикси.
Все что я мог сказать, нас поприветствовали, дополнив речь какими-то малопонятными звуками. Затем взгляды пришедших остановились на Ширрахе. Тот впрочем тоже, не отрываясь разглядывал сородичей.
- Кто ты? Малый родич? – поинтересовался, насколько я мог судить, возглавлявший пришедших бларг.
- Я Ширрах из народа тхуров. Шаман и путешественник, - ответил Ширрах.
- Я Рухай из клана Дронг, старший мастер-советник, подданный Царя Гор из Подгорного царства.
- Замечательно, - ответил Ширрах.
- Скажи мне ахут Ширрах, где обитает твое племя. Никому из народа не доводилось видеть подобных тебе.
- Мое племя обитает далеко на западе, за землями краткоживущих, за великим соленым морем, в пещерах Брекенгула.
- Далеко же ты забрался от родных чертогов, маленький брат, - сказал Рухай.
Произнес он это так, что слово меленький, звучало просто как констатация размера, само же обращение Рухая было исполнено почтительности. Видимо шаманов в народе уважали и побаивались.
- Это Хрыма и Ташин, - представил своих спутников Рухай. – Что за дело привело вас в наши края? Вы хотите торговать?
- Не совсем. Но у нас действительно есть предложение к народу гор, - ответил Ширрах.
- Скорее уж пещер, - поправил его Рухай. – В горы, на поверхность, мы выбрались не по своей воле. Просто в округе не нашлось подходящих пещер, чтобы мог разместиться весь клан, поэтому нам приходится подобно краткоживущим людям, строить жилища из камня, на поверхности. За что мы и подвергаемся насмешкам со стороны богатых кланов. Но это долгая история. Поведай нам лучше о том, с чем вы пришли в земли бларгов.
Ширрах вкратце рассказал о проекте королевства, объединяющего древние расы и людей.
- Королевство, - задумчиво протянул Рухай, - вот значит как. Дааа…, это дело сложное. Не по моему уму. Это вам к вождю надобно, а то и к самому Царю Гор.
- За этим собственно и пришли, - заверил гостя Ширрах. – А пока вот знакомься, это наш будущий король, принц Варлон. Это колдунья Вельда. Это Дерк вар Васка, воин из людей. А это наши проводники, охотники народа трикси и го-лах Дира-Май.
- Ходящая? Как же, слышал о таких, - сказал Рухай. – Ну что? Пойдем? Путь до деревни неблизкий.
- Может лучше утром? – предложил Ширрах. – Мои спутники предпочитают яркость дня. Их тела плохо приспособлены к темноте.
- Можно и утром, - согласился Рухай. – Хотя все спать будут, но думаю, ради такого дела, вождь оторвет свою задницу от ложа, да и раньше полудня мы все равно не доберемся.
- Вот и замечательно, а пока садись, отужинай с нами, - пригласил Ширрах.
Я скептически оглядел наш котел и отправил Дерка со вторым за водой. Учитывая, сколько съедал Ширрах, его родичам наши порции показались бы чисто символическими.
Пока ужин готовился, Шаррах расспрашивал Рухая о жизни народа. Тот, не стесняясь чужих ушей, рассказывал ему о том , о сем. О том, что с едой в горах неважно. Что пещеры их клана малы и не могут прокормить весь клан. Что им приходится торговать с трикси и даже, о ужас, крестьянствовать на земле подобно людям, выращивая репу да морковку на небольших делянках разбросанных по окрестным долинам. Семена для этого, так же были взяты у трикси. Еще исконно-пещерным жителям, пришлось освоить выпас овец и козлов. Занятие это считалось унизительным для взрослого бларга, поэтому им занимались дети, которые периодически терялись в горах и забредали в леса, откуда их возвращали охотники трикси.
- Вот так и живем, точнее выживаем, - вздохнул Рухай. – А что поделать. Драмохар переполнен и не может прокормить все кланы. Даже если только тем и заниматься, что расширять и углублять его, сухраки и шальки не плодятся так быстро, а вахогарская лоза растет медленно, так же как и грибница круха. Да и дичь на склонах начинает встречаться лишь в нескольких днях пути от города.
- И много вас таких по горам теперь живет? – полюбопытствовал Ширрах.
- Да не так чтоб много. Четыре клана всего. Мы, Дронги, клан Вашкурах, да Рюхи и Ханги на севере, почти на границе с Ледяными Пиками. Тем по слухам еще хуже приходится. Земли там более плодородны, зато в голодные зимы, бывает, нападают орды йерхов. Когда из Ледяных гор, в которых обитают те твари, уходит вся дичь, они сбиваются в стаи и нападают на поселки. Вот лет пять назад, перебили едва ли не половину клана Хангов. Спаслись лишь те, кто успел укрыться в пещерах и держать там оборону. А тех, кто в деревне был, либо убили, либо увели.
- Зачем увели?
- Да едят они нас. Мы для них такая же дичь, что и наши овцы.
Я поразился, представить гориллоподобного бларга, в роли дичи, мне как-то не удавалось.
- Это что ж за существа такие, эти йерхи, - поинтересовался я.
- Здоровенные, по вашему локтей шести-семи росту. Шерсть у них светло серая, почти белая. Длинная и густая. Металлов не признают, пользуются только дубинами да каменными молотами и копьями. Ну и так, камни кидают, в этом им равных нет. Крупный йерх, с полусотни шагов, такое вон деревце, - Рухай махнул рукой, в сторону растущей неподалеку от лагеря ели, в две ладони диаметром, - с одного попадания перешибает. Ни один доспех не спасет. Даже если пластины выдержат, все внутренности отобьет. Погоню тогда сам Царь Гор возглавил. Троих догнали и убили, бабу спасли. А остальные в горы свои ушли. А туда соваться не стоит. Закидают камнями с вершины кручи и поминай как звали.
Слышать подобные откровения от существа, ростом с меня, но раза в два шире в плечах, было страшновато.
После ужина я завалился спать, а Ширрах еще долго сидел у костра, разговаривая с Рухаем.
Вождь Дронгов, Бхут Шуфар, принял нас, как дорогих гостей. Выслушал и на следующий же день отправил с нами отряд воинов, который сам же и возглавил. До южного входа в Драмохар, было идти дней семь-восемь. На мой вопрос, зачем нам столь внушительный эскорт, Бхут уклончиво ответил, что в горах всякое водится. Да и йерха бродячего можно случайно повстречать.
- Эти твари конечно больше у себя на севере живут, но случается, что одиночки забредают далеко к югу, - пояснил он.
Так и шли. Мы посередине, за нами охотники трикси, а по бокам воины бларгов, вооруженные, как я отметил, тяжелыми саблями и щитами из вполне обычной стали. Помимо этого, у каждого из воинов имелся топорик и связка из десятка метательных копий, которую он легко нес на плече.
Первые три дня, все шло замечательно, а вот на четвертый день, точнее ночь, случилось несчастье. Ширрах, привыкший совершать вечерний моцион после ужина, отправился погулять, видимо не сочтя предупреждение Бхута серьезным.
Тревогу подняла Дира, посреди ночи она разбудила всех пронзительным криком. На вопросы что случилось, она невнятно поведала, что Ширраху грозит беда, что он умирает. Все кинулись на поиски. От нас, правда, в ночной тьме проку было мало, поэтому мы с Дерком вскоре вернулись в лагерь, под защиту двух воинов бларгов, оставшихся сторожить стоянку. Вскоре вернулась и Вельда, сразу зарывшись носом в свою книгу. Остальные, у которых ночное зрение было развито не в пример лучше, обследовали долину.
Ширраха принесли под утро. На него страшно было смотреть. Одно ухо порвано. Глубокие царапины на руках, но главное, разорванный в клочья живот, где между обрывков кожи и шерсти проглядывали сизые, дрожащие внутренности.
- Кто ж его так, - ахнул я, склоняясь над другом.
- Горный лев, - ответил Бхут. – Позор мне. Не уследил. Он был храбрым воином. Голыми руками задушил бестию. Вот только та, задними лапами успела его располосовать.
- Не хорони его раньше времени, - прикрикнула побледневшая Вельда. – Он еще жив, а я, черт побери, может и недоучка, но все же ведьма.
Отогнав нас от лежавшего в беспамятстве Ширраха, она склонилась над ним. Затем быстро полистала книгу и вновь замерла.
- Ты можешь ей помочь? – тихо спросил я Диру-Май. – Помоги ей спасти моего друга.
- Я не знаю. Я только ходящая. Я могу почувствовать, что-то, но не умею пока растить жизнь. Тут нужна Мать, - дрожащим голосом ответила Дира.
Выйдя из неподвижности, Вельда положила руки на живот Ширраха. Поначалу, ничего не происходило. Затем, я заметил едва уловимое свечение вокруг ее ладоней. В неверном свете, мне показалось, что Вельда, словно лепя из глины, соединяет болтающиеся куски плоти, и те, о чудо, не распадаются обратно. Это продолжалось долго. Несколько раз Вельда прерывалась, чтобы попить воды. Однако, несмотря на это, ее посеревшее, лишившееся красок лицо, казалось усохшим. Было уже позднее утро, когда она закончила.
- Борись, борись, не смей умирать у меня на руках, волосатая ты образина. Покажи свои зубы смерти, - бормотала она.
По ее распоряжению, мы с Дирой варили отвары, готовили примочки и компрессы из разных трав и прочих ингредиентов, лежащих в ларце Вельды. Когда с «лепкой» было покончено, пришел их черед. Вельда влила отвар в горло Ширраху. На бугристые, багрово-красные рубцы, были наложены компрессы. Прошептав еще что-то, Вельда устало поднялась и пошла к заводи ручья, мыть перемазанные по локоть в крови руки.
Все в лагере хранили молчание, лишь иногда шепотом переговариваясь. Вельда беспокойно спала, укрытая моим плащом. Ее знобило. Ширрах же вообще не подавал признаков жизни. Лишь по редкому дыханию, поднимавшему его грудь, было понятно, что он еще жив.
- Не волнуйся, - шепотом успокаивала меня Дира. – Я точно знаю. Я чувствую, что твой друг теперь вне опасности. Думаю, скоро он очнется и ему потребуется еда и питье, чтобы восстановить силы. Да и колдунье тоже надо будет подкрепиться. Она практически полностью выложилась в эту ночь, использовав всю силу жизненного потока.
Ее слова вырвали меня из полусонного оцепенения. Я взял котел и поплелся к ручью. Вскоре в котелке забулькал аппетитно пахнущий, наваристый мясной бульон с маленькими кусочками мяса и зелени.
- Вот, пусть храбрый маленький брат съест это сырым, - протянул мне Бхут кусок сырой печени, которую принес вместе со шкурой, когтями и клыками горного льва.
Я кивнул.
Спустя час, Ширрах зашевелился. Ноздри его дрогнули. Затем шумно втянули воздух, принюхиваясь к запаху съестного.
- Чего это вы там готовите? – поинтересовался он.
- Ты жив! Как ты себя чувствуешь? Хочешь есть? – посыпались на него вопросы со всех сторон.
- Нормально. Только что-то мне двигаться тяжеловато. А так вполне. Так чего это там у вас так вкусно пахнет?
Я быстро наполнил плошку теплым бульоном и протянул Ширраху. Тот в два глотка опорожнил ее и попросил добавки. Затем, я скормил ему печень, дав запить новой порцией бульона.
- Какое странно ощущение в животе, - сказал Ширрах, этакое онемение. Его лапа по привычке потянулась почесать живот и наткнулась на толстый слой бинтов и компрессов.
- Не трогай, - обеспокоенно предупредил я.
- А что? Неужто эта драная кошка, так уж серьезно меня поцарапала? – изумился Ширрах.
- А ты не помнишь? – спросил я.
- Да не особо. Помню, эта бестия прыгнула на меня со скалы, намереваясь перегрызть шею, да не на того напала. На меня охотиться себе дороже. Скинул я ее, да и придушил. Только умаялся сильно, уж больно она вырывалась, вот и прилег отдохнуть, да заснул ненароком.
- Твое «ненароком», чуть не обернулось вечным сном. Скажи спасибо Вельде. Она твои внутренности можно сказать по кусочкам обратно собирала.
- Ну спасибо. А кстати, что-то ее не видно.
- Отдыхает. Собирать тебя по частям, это тебе не кошек в потемках душить, - ответил Дерк.
- Ну и чего вы тут гвалт подняли, - услышали мы недовольный голос Вельды. – Отдохнуть спокойно не даете. Скачете вокруг этого душителя, будто он невесть какой подвиг совершил. Убивец котят несчастный.
- Рад, что тебе тоже лучше, - сказал Ширрах. – Так и быть, можешь тоже отведать этого чудесного бульона, я как-нибудь потерплю, пока готовится чего-нибудь посущественней. Заслужила.
- Ты не особо налегай, а то пузо лопнет, - ответила Вельда. – Кстати о пузе. Раз уж разбудили, пора бы посмотреть, чего я там вчерась наколдовала.
Размотав бинты и отлепив компрессы Вельда, изучающе уставилась на живот Ширраха. Тот разглядывал его с не меньшим интересом и вниманием.
- Мда, сказал он, не уж-то нельзя было как-то поаккуратней, у меня ж теперь так и будет все в полоску, - высказался Ширрах.
- Вот сам бы себя и заделывал, раз такой умный, - ответила Вельда. – Скажи спасибо, что я тебе ухо оставила. Оно едва держалось, когда тебя принесли.
Ширрах пощупал ухо и кивнул.
- Вот за это спасибо, а то было бы мне счастье, мало того что живот в полоску, так еще и одноухий. Ладно, чего там, кормить нас будут?
Я оторвал взгляд от заметно побледневших длинных шрамов, тянущихся вертикально через живот Ширрах.
- Может не стоит? – посмотрел я на Вельду. – Он и так уже три плошки бульона высосал и печень сожрал. Не повредит?
- А что с ним сделается, на нем же сам видишь, заживает как на собаке. К вечеру уже поди опять гулять намылится, приключений на свою волосатую задницу искать, - ответила та, зачерпывая очередную ложку бульона прямо из котелка.
- Ну тогда ладно, - неуверенно сказал я и пошел готовить более плотный обед, в чем мне активно помогали Дира, Васка и Машнук, один из воинов бларгов.
Несмотря на заверения Ширраха и Вельды, я настоял, чтобы мы задержались в лагере еще на день. Лишь когда я убедился, что с Ширрахом, щеголявшем теперь в плаще из шкуры пумы, и в самом деле все в порядке, мы тронулись в путь.
Глава 24.
Перед нами зиял вход в пещеру. Не просто вход, а прямо таки врата в изначальную тьму хаоса.
Врата охранялись парой стражей, закованных в доспехи из серого металла, по которым действительно разбегались маслянистые радуги.
- Приветствую тебя вождь, - поклонился один из стражей, вышедший вперед. – Что привело тебя и твоих людей в Драмохар?
- Дело есть к Царю Гор, - ответил Бхут.
- А кто эти люди, что сопровождают тебя? И кто этот странный ребенок? – поинтересовался стражник.
- Вот они-то и есть то дело, с которым я еду к царю, - ответил вождь.
- Отвечаешь ли ты за этих чужаков?
- Отвечаю.
- Тогда, добро пожаловать под своды великого Драмохара, - поклонился еще раз страж.
До сего момента, в моем представлении, слово пещера ассоциировалось с простой выемкой в скалах. Норой, только из камня. Теперь же я понял, что такое настоящие пещеры.
Мы шли и шли, по широкой, ровной дороге, лежащей под каменными сводами. От нее временами отходили более узкие расщелины и лазы, скрывавшиеся в темноте. За два часа пути, мы миновали так же три перекрестка не уступавших по ширине тому туннелю, по которому мы шли.
Временами, нам на встречу попадались другие бларги, обитавшие в этих пещерах. Они окидывали нас любопытными взглядами, но вопросов не задавали.
Дорога, плавно уходящая вниз, вывела на край обширной каверны, заполненной подземным озером, дальний край которого был неразличим в свете факелов. Насколько я понял, их зажгли исключительно для нас, плохо ориентировавшихся во тьме. Самим бларгам, а возможно и трикси, было достаточно тусклого, призрачно-синего свечения каких-то корней, вившихся по стенам тоннелей.
Пройдя немного по берегу озера, вышли на вытесанную из камня пристань, у которой стояло несколько широких, плоскодонных лодок. Наше появление, вызвало небольшой переполох среди бларгов, разгружавших из лодок корзины и тюки.
Бхут подошел к одному из осанистых бларгов, поросшему черной шерстью, наблюдавшему за разгрузкой одной из лодок. Потолковал с ним в полголоса. Тот кивнул.
Переправа на тот берег заняла минут сорок. В свете факела, я видел многочисленных рыбешек, плескавшихся в воде, а на некотором отдалении, пару раз блеснули чьи-то глаза, размером с блюдце и длинное змеиное тело.
На той стороне было многолюдно, да и перекрестков прибавилось. Мы миновали еще несколько обширных каверн, в одной из которых я заметил что-то вроде сада. Затем вновь потянулись тоннели. На стенах стали попадаться росписи и узоры, показывавшие бларгов и различных неизвестных мне существ.
Наконец, вновь расширившийся тоннель, вывел нас на небольшую площадь, украшенную колоннадой сталактитов по краям. Замыкали площадь ворота из черного дуба, окованные все тем же радужным металлом.
Перед воротами стояла охрана, из четырех здоровенных, даже по меркам бларгов солдат.
Церемония приветствия повторилась. Поручившись за нас, Бхут повел нас по подземному дворцу.
Ноги у меня уже гудели. Да и остальные спутники думаю, были бы не прочь отдохнуть. Свернув пару раз, то в одну, то в другую галерею, мы вошли в сравнительно небольшую пещеру.
- Подождите меня здесь, - сказал Бхут. – Пойду, договорюсь о ночлеге со смотрителем чертогов. Заодно и узнаю, когда нас смогут принять.
Его не было около часа. Вернулся он в сопровождении женщины.
- Это Бала, он отведет вас в ваши покои и все покажет, обращайтесь с этим к ней, а я пойду, попробую еще раз встретиться с Царем Гор, когда у него закончится заседание городского совета.
Бала провела нас немного дальше, по галерее. Затем свернула в коридор. Там, за одной из ниш, укрытой занавесью, обнаружился довольно большой зал с камином и длинным столом. Из зала выходили пол десятка ходов.
- Вот ваши покои, - сообщила Бала. – Вот там, - купальни, а тут – жилые комнаты. Еду скоро принесут.
- Благодарю вас любезная Бала, - ответил я, смущенно глядя в пол.
- Не стоит благодарности, моя работа – служить гостям Царского Чертога, - сказала она. - Желает ли господин, чтобы я наполнила ему ванну или помогла раздеться?
- Нет-нет, сам разберусь, - ответил я.
Остальные так же отказались. Сопровождавшие нас воины бларгов, ушли вместе со своим вождем. Мы же, потихоньку расползлись по комнатам.
Трикси выбрали себе комнату со стенами, расписанными желтой краской. Я остановил свой выбор на небесно голубой.
Понемногу освоившись, я заглянул в купальни. По полу зала, едва ли уступавшего обеденному, были разбросаны разновеликие бассейны. Точнее это была единая сеть бассейнов. Температура воды варьировалась от едва переносимой горячей, до ледяной.
Никаких разделений или перегородок тут не имелось и в помине. Впрочем, как я заметил ранее, чем и объяснялось мое смущение, отношения между полами тут несколько отличались от привычных мне. Да и моды тоже.
И мужчины, и женщины, носили лишь набедренные повязки, точнее своеобразные передники, разных видов, крепившиеся к широким поясам, оставлявшие открытыми безволосые грудь и живот. Впрочем, объемные круглые животы, частично прикрывались массивными пряжками поясов. Вся разница в одежде, состояла лишь в форме передника из скрепленных в цепочку пластин радужного металла. Да и то, это была не одежда, а скорее знаки различия. Бларги, как и Ширрах, видимо использовали одежду, исключительно как атрибут своего сословия или что тут у них есть, в остальном предпочитая природную естественность. Именно эта естественность и ввела меня в смущение, когда я разговаривал с Балой. Ну не привык я, когда мне в глаза постоянно лезут массивные женские прелести, покоящиеся на огромном, шарообразном животе.
Когда мы освоились, вернулась Бала, в сопровождении трех товарок, чуть меньшего роста и более изящных, если это определение можно было применить к трем гориллоподобным самкам бларгов. Они расставили на невысоком столе подносы с едой и замерли в почтительном ожидании, склонившись так, что костяшки их довольно длинных рук, с внушающей уважение мускулатурой, коснулись пола.
- Рассаживайтесь пожалуйста, - пригласила нас Бала. – Мы не знакомы с вашими традициями, поэтому вам придется делать это самим.
Так и вышло. С одного края стола расселись трикси, в Дирой во главе. Другой возглавил я, удобно расположившись на мягком пуфе. Быстрее всех освоился Ширрах, на которого служанки поминутно бросали любопытные взгляды.
Не стесняясь, он запустил лапу в стоящее неподалеку от него блюдо, с остро пахнущими кусками мяса. Ложек и вилок тут не предполагалось, зато возле каждого из нас стоял небольшой тазик ароматизированной воды.
Я последовал примеру Ширраха. Кормили вполне сносно. В стеклянных стаканах была вода, а в непривычно большие и тяжелые кубки, нам налили какой-то кисловатый, слабоалкогольный напиток. Постепенно неловкость проходила. За столом завязался разговор.
Служанки бларги отвечали односложно, и мы оставили их в покое, решив не пытаться нарушать традиции.
К концу ужина пришел Бхут и известил, что нас примут через четырнадцать сае, то бишь завтра. Лишенный привычного цикла дня и ночи, я уже потерял счет времени. Отужинав, и еще раз поплескавшись в водах купальни, что мы сделали по очереди, я отправился спать. Не успел я заснуть, как ко мне в комнату, отгороженную от основного зала только занавесью, прошмыгнула Вельда.
- Ну ты и кабель, - зашептала она, забираясь ко мне под покрывало. – Это ж надо же. Никогда бы не подумала, что тебе настолько без разницы кого поиметь.
- Это ты вообще о чем? – поинтересовался я.
- Не придуривайся, видела я, как ты таращился на сиськи этой гориллы, - ответила Вельда. – Я еще могу понять, когда ты заглядываешься на ту зеленую кикимору, она хоть на человека похожа, но Бала! Эх ты, зоофил несчастный.
- Ты думай, что несешь, - зло прошептал я в ответ. – Просто я культурный человек и ее наряд меня смущал.
- Ладно, культурный, не кипятись. Просто сделай это по быстрому, а то я уже истосковалась вся по крепкому мужскому… поцелую.
- Ну и шла бы вон к этим, к трикси, - ответил я, все еще злясь на нее.
- А вот возьму и пойду, - пригрозила Вельда, - да и этот твой Дерк, тоже мужчина не из последних.
- Ну и иди.
- Да ладно, не злись, будь паинькой, ты же хороший, добрый король, - сменив тон, на самый нежный из своего арсенала, заговорила Вельда, поглаживая меня рукой по лицу.
- Вот только все тем и занимаются, что пользуются моей добротой, - буркнул я, постепенно оттаивая под ее ласками.
Зал приемов был залит мягким светом. На небольшом возвышении полулежал на кипе мягких шкур Царь Гор. Камдал-Тухал. У подножия его импровизированного трона, сидела пара женщин, старших жен. По правую руку от царя, на пуфике примостился очень пожилой бларг, то, что он пожилой, смог определить даже я. Длинные волосы снежно-белого гребня на голове, спадали до плеч. Он был сухощав, по меркам бларгов, однако в его желтых глазах горел огонь жизни. Это был верховный шаман бларгов, величавшийся банахут Архай. Подле него сидела не менее пожилая самка. Слева от царя, восседал огромный воин, упакованный в доспех. Военный вождь Таш-Кар-Сук, грозно взиравший на всех присутствующих.
Помимо них, по краям зала расположилась, насколько я понял, остальная местная знать. Вожди кланов, со своими женами и советниками, мастера цехов, несколько шаманов помельче рангом, которые отличались от остальной публики витыми посохами в когтистых лапах.
Если бы не виденный ранее пещерный город и высокопарные приветствия и представления присутствующих, я бы мог подумать, что попал на званый ужин к дикарям, обитавшим где-то к югу от Зибанзара. Причем в качестве главного блюда этого ужина. Настолько варварски в моем понимании смотрелись «наряды» присутствующих.
Самки, головы которых украшали широкие гребни длинных волос заплетенных в косы, щеголяли массивными цепочками, во много рядов, спадавшими на их груди. В растянутых мочках больших перепончатых ушей, носах, оттопыренных нижних губах, а то и в продолговатых черных сосках, красовались кольца радужного металла. Руки и ноги обхватывали браслеты того же металла. Мужчины не слишком от них отставали, с той лишь разницей, что у них, вместо кольца в нижней губе, торчали белые полированные кости, продетые в широкие, плоские носы.
Обменявшись словами приветствия, я предоставил переговоры Ширраху, который пользовался у местной публики завидной симпатией, в отличие от остальных моих спутников.
- Вот с каким предложением обращается к вам принц Варлон, - подвел Ширрах, итог долгой речи.
Зал загудел.
- Да какое нам дело до всего этого, - пробасил один из вождей. – Все, что происходит за пределами сводов, нас не касается.
- Вас может и не касается, - прервал его вождь клана Ханг. – Однако не всем так повезло, чтобы жить под сводами Драмохара. Для нас, живущих в долинах, такой союз был бы очень полезен.
- Вы не народ. Вы наполовину очеловечились. Через пару поколений вас и во дворец-то пускать станет неприлично, настолько вы провоняете вашими козлами.
- Не забывайте, кто вас кормит. Если бы не мы, в пещерах уже давно был бы голод.
- Если бы не вы, царь просто ограничил бы рождаемость у работяг, вот и всех делов. И всем вполне бы хватало того, что производится здесь, в пещерах.
- Забыл, что было до того, как мы, презрев опасности, вышли на поверхность? А я тебе напомню, - заголосил пожилой вождь с седым гребнем, спускавшимся на спину. – Ты тогда еще нянькину сиську сосал в детских садах. А я в совете сидел и помню, как мы пытались увеличить пайки, когда случился мор у сухраков. Это я, чтобы накормить народ, и твой клан в том числе, отправился в долины, разводить скот и растить репу. Я и мои товарищи, которые понимали, что рано или поздно народ вымрет, если так и будет сидеть в пещерах.
- Ну молодец, молодец, старик. Считай и дальше себя героем. Только нас не втягивай во все это, - высказался один из молодых модников, у которого в каждом соске болталось сразу по два кольца, а кость, продетая в нос, загибалась едва ли не до ушей.
- Хватит, - рявкнул царь и в зале воцарилась тишина. – Я вас услышал чужаки. Мне нужно подумать. Завтра на малом совете мы все обсудим и скажем о нашем решении.
На этом официальная часть приема была закончена. Подали еду и напитки. Нас, от греха подальше, усадили в уголке, который занимало семейство верховного шамана. Предосторожность была весьма кстати, потому как вскоре, подвыпившая знать, устроила небольшое потешное побоище неподалеку от нас.
- Ну что ты будешь делать, - проворчал царь, склонившись в наше сторону. – Ну не могут они вести себя прилично. Разбаловал я их. Не то, что раньше. Их отцы и деды если и бузили, то потихоньку. Эх, молодежь, никакого воспитания.
- Это тебя вождь просто память подводит, - усмехнулся шаман. – Забыл, что в молодости сам первым бузу всегда начинал, чтобы батюшку потешить.
- Так то когда было. Да и не в том дело, я-то в основном так, чтоб перед дамами покрасоваться, мышцой блеснуть, ну и ясно дело родителя порадовать, какой у него статный да крепкий наследник растет. А эти-то перед кем выделываются. Понацепят на себя бирюлек, как бабы, а драться-то так и не умеют толком. Не, ну ты посмотри, ну кто так бьет, кто так бьет, - возмутился царь, глядя на одну из потасовок в дальнем конце зала. – Эх, смотреть тошно.
- Ничего, научатся, - проговорил умудренный годами шаман.
- А вы коллега, из каких же краев к нам пожаловали? – поинтересовался ахут Архай и Ширраха.
Тот пересказал в общих чертах свою историю. Шаман задумался, сразу посерьезнев.
- Вот и не верь легендам, - начал он после долгого молчания. – Я-то думал это все так, сказки, точнее часть истории о сотворении мира. А тут вон оно как.
- Это вы о чем коллега? – уточнил Ширрах.
- Да есть у нас легенда, что на заре времен, когда боги вырастили нас здесь, в пещерах, мы были меньше ростом, и еды было в изобилии. Но потом, некоторые из древних, вышли из пещер и встретили на поверхности различные людские племена. Нет, не человеческие конечно, эти-то, как говорят легенды гораздо позже, на кораблях приплыли, а просто других, которые на равнинах и в горах обитали. И стали эти нарушившие табу, таскать в пещеры себе жен, из тех народов. У нас-то как, количество жен, дозволенное воину, определяется его достижениями да состоятельностью клана. А те, они ж так, наложницами были. Сколько притащил, все твои. И стала, со временем, из-за таких смешиваний, кровь древняя размываться. Поначалу спохватились, попытались запретить, полукровок из пещер изгнать, да где там, поздно было. Лишь в двух кланах кровь чистой осталась, потому как они больше других заветам богов верили. Вот посмотрели они на все происходящее, да и ушли на запад, в сторону огненных гор, назвав себя Древней кровью. А мы, стало быть, новая кровь все. С тех пор о древних ничего и неслышно было. Так. Легенда просто. Про то, к чему может привести бесконтрольная рождаемость в пещерах, и какие мутации могут быть от кровосмешения с иными расами. А вот ты, и твоя история, прямо таки как из легенды вышел. Древний.
- Ну что Ширрах, нашел-таки себе родичей, - усмехнулась Вельда. – От которых твои предки, аж за море сбежали.
- Да ну тебя, - отмахнулся тхур. – Злая ты. Сиди и завидуй молча, какие у меня знатные родичи объявились.
- Да я уж вижу, - Вельда демонстративно повела взглядом по зале.
За то время, что шаман рассказывал нам легенду о Древних, потасовки улеглись, сменившись тихими посиделками, перерастающими местами в оргию. Каноны приличий били здесь видимо весьма вольными. Многие пары даже не сочли нужным уединиться в отдельном помещении.
- Да пусть молодежь пошалит, пока силы есть, порадует стариков, - усмехнулся шаман. – Нам-то только и остается, что смотреть да радоваться за них.
- Это ты про себя говори, - возмутился царь, - я самец еще хоть куда. Лихара вот понесла от меня недавно. Просто когда выпью да попирую, меня как-то больше в сон, чем к женам тянет.
- И то хорошо, - согласился шаман. – А ты колдунья чего это из себя недотрогу строишь? Думаешь, до нас слухи не доходят, что у вас там, на приемах в вашем Доминионе творится. Ваши в своих дворцах такие извращения устраивают, что даже меня, старого шамана, которому по роду службы быть брезгливым не положено, от души воротит.
- С чего это ты взял старый хрыч? – неожиданно яростно отреагировала Вельда. – Колдуны, как и все люди разные бывают. У вас поди тоже извращенцев полно.
- Что? За живое задел? Ну, прости старика чародейка. Только в следующий раз, за старого хрыча, я тебе палкой по заду приложу. Понимать надо, с кем говоришь. А про то, что у колдунов с севера творится, это мне один из них сам показывал. Мы с ним тайную связь поддерживаем. С помощью магии. Он, правда тоже, как и ты говорил, что не везде так, просто там, чародеи эти, совсем с жиру бесятся. От долгой жизни. Ищут ощущений поострее, чтоб хоть что-то почувствовать. Там ведь некоторым почитай за тысячу уже перевалило. Вот и сходят сума потихоньку.
- Мне пока и так, ощущений хватает, - уже спокойно ответила Вельда. – Просто мечта у меня была. Отправиться когда-нибудь туда и стать своей. Ну или хотя бы закончить обучение. Книга это хорошо, но все же для многих дел наставник или партнер нужен.
- Да, - кивнул шаман, - наставник тебе не повредил бы. Особенно с учетом твоей книги мертвеца, что ты в наши пещеры принесла. Вот только где бы такого взять.
- А откуда вы про книгу узнали дедушка? – вежливо-заискивающе поинтересовалась Вельда.
- Сон видел. Страшная эта вещь. Коли попадет не в те руки, весь мир может уничтожить. Просто сотрет, как и не бывало.
- Ну, в плохие руки она и не дастся, тот, кто ее создавал, это продумал.
- И то верно, - согласился старый шаман, - вот только знания из нее, могут добыть у тебя силой или обманом. Потому и говорю, наставник тебе нужен толковый. Такой, чтоб ему тут уже ничего не требовалось. Чтоб кроме теории, его уже ничто не интересовало в этом мире.
- И что? Есть у вас такой на примете?
- Да пока нет. Но подумаю. Поговорю, - уклончиво ответил шаман. – Мой коллега с севера, возможно и подойдет. Он уже вроде как перебесился всем этим, поэтому теперь просто ищет знаний о мире. Желает понимаешь понять, как мир устроен, да что там дальше ждет. Он и нашел-то меня во сне, хотел про наши легенды узнать. Так и познакомились.
- Обязательно поговорите, - сказала Вельда.
- Ты главное это, в пещерах не колдуй по своей книге. Не дай боги своды обрушишь.
- Конечно, - пообещала Вельда.
- Да вы не волнуйтесь коллега, она хоть и деревенская ведьма, но дело свое знает, - неожиданно заступился за Вельду Ширрах. – Вот как меня собрала, - кивнул он на живот.
- Для первого раза неплохо вышло, - согласился ахут Архай. – Да и тебе самому наставник, думается мне, не помешает, «коллега». Пока ты мне про себя рассказывал, я твои воспоминания просмотрел. Ученик.
Ширрах смутился.
- Да поздно мне уже учиться. Возраст не тот.
- Учиться искусству никогда не поздно, - наставительно поднял палец шаман. – И то, что ты уже до женитьбы созрел, тому не помеха.
- Кстати, - глазки шамана хитро блеснули, - у меня вот как раз старшенькая дочка на выданье. Сам обучал. Хорошей шаманкой со временем станет. И тебя заодно поднатаскает.
- А вам-то что с этого? – подозрительно спросил Ширрах, не верящий в бесплатный сыр вне мышеловок. – Сдается мне и здесь у нее от женихов отбоя нет.
- Ну, - протянул шаман, - не все женихи в министры метят. Да и складывать все яйца в одну корзину не слишком умно. У меня их пять, дочерей-то. Да трое сыновей. А место верховного шамана только одно. Агда, прелестница моя, несмотря на все способности верховной тут не станет, а выдавать ее замуж за кого-то из вождей или мастеров – губить ее талант. Пусть лучше по миру с тобой помотается. Знания новые освоит. Глядишь и со стариком чем поделится.
- А хороша ль она как жена-то будет? – осведомился Ширрах.
- Тебе в самый раз, - уклончиво ответил шаман. – По нашим меркам малохольненькая, ну так и ты чай не гигант.
- Стало быть, сватаете мне дочурку, которую местная молодежь стороной обходит, так что она уже и в старых девах засиделась, несмотря на папенькину должность - продолжал торговаться Ширрах.
- Зато норов у ней покладистый, любить тебя будет, - не желал шаман упускать выгодной партии.
- Одной любовью сыт не будешь, - перевел Ширрах торги ближе к материальным ценностям. – А жену то ведь кормить, одевать, развлекать надобно.
Торги продолжались до самого вечера. Я уже клевал носом, когда повеселевший Ширрах объявил о предстоящей помолвке.
Пока я дремал, Вельда потихоньку вела переговоры с царем, которые я слышал лишь краем уха. Насколько я понял, великий вождь Камдал-Тухал, несмотря на кажущуюся простоту, на хитрые посулы Вельды не велся, намеки игнорировал, а на комплименты и грубую лесть, отвечал тем же, демонстрируя, что по части интриг и заигрываний, он никак не уступает Вельде. Так они и развлекали друг друга.
Меня же, учитывая количество выпитого, окончательно сморил сон и я заснул прям там, в парадной зале, привалившись к мирно храпящему Дерку.
Глава 25.
Я и не запомнил, как меня принесли в мою комнату и даже раздели. Выспался я отменно. Прошлепав босыми ногами к столу, а напился воды и даже позавтракал холодными закусками, выставленными на подносах.
Затем оделся. Заглянул в комнату Вельды. Судя по нетронутой постели, ночевать она так и не пришла. Ширраха в его комнате также не обнаружилось. Впрочем, я хоть и смутно, но помнил, что он вроде как собрался жениться на ком-то из местных.
Кубок местного вина, освежил память и прояснил мозг. Я ударил в гонг, висевший у входа, призывая Балу. Та явилась спустя минуту и поинтересовалась, чем может быть полезной.
Осведомившись о том, который час, я стал беспокоиться. Приближалось время аудиенции, а ни Ширрах, ни Вельда так и не показывались. Лишь из купален выпорхнула Дира, завернутая в полотенце.
Бала заверила меня, что все в порядке. Просто заседание малого совета перенесли на несколько часов, учитывая затянувшийся ужин.
- У вас есть еще часа три, чтобы привести себя в порядок, - заверила Бала. – Желаете, что бы я вам помогла? Я слышала, что у мужчин вашего народа принято брить лицо по утрам.
Представав эту мадам, с острой бритвой в волосатой лапе, поднесенной к моему горлу, я вздрогнул и поспешил отказаться.
- Нет-нет, не беспокойтесь, я привык сам справляться. Да мне пока это и не особо нужно, - заверил я Балу.
Та поклонилась и вышла. Я перевел дыхание.
- Все же тебе наверно стоит побриться, - сказала Дира. - У тебя щетина, как у кабана, только редкая.
Я вздохнул. При всем удобстве купален, зеркало там отсутствовало. А Вельды, как назло не было.
- Тебе помочь? – спросила Дира.
- А ты умеешь? – поинтересовался я в ответ.
- Не знаю, у наших мужчин волосы на лице не растут, - ответила она. – Но могу попробовать.
- Нет уж. Буди Дерка. Он и так уснул вчера раньше меня.
Сидя в купальнях, мы по очереди побрили друг друга и освеженные вышли в зал, где уже завтракали остальные воины трикси. Начинался новый день.
Вельда явилась незадолго до назначенного времени. Быстро сменила платье.
- Последнее, - с горечью произнесла она, - вот ведь зараза, что мне потом надевать прикажете? А все ты, Злыдень не вынесет, Злыдень не утащит. Что б ему сделалось, от дополнительной пары платьев.
- Ладно, пошли, а то уже опаздываем, - сменила она тон на деловой, как будто это я был причиной задержки. – Ты кстати тоже приглашена, - бросила она Дире.
Та послушно пошла за нами.
На этот раз, в зале народа было немного. Царь Гор возлежал на том же месте, словно и не двигался с него с прошлого вечера. Рядом все так же сидел шаман, однако в этот раз к нему присоединилась другая женщина, отличавшаяся хрупким, по сравнению с остальными бларгами, телосложением. Шерсть ее отливала серебром, а лицо и другие части тела не были изуродованы украшениями. Лишь пряжка на едва выступавшем животе и цепочки бус украшали будущую жену Ширраха.
Сам Ширрах, вальяжно развалился на пуфике неподалеку. В зале так же были несколько вождей, но уже без жен, а так же один мастер цеха, если судить по браслетам.
- И так, - начал великий вождь, когда я и мои спутницы сели, - мы тут посовещались в узком кругу и приняли вот какое решение. Боюсь, присоединиться к вам, мы не сможем. Большинству кланов, обитающих в Драмохаре, до того, что происходит за его вратами, дела нет. Однако, прятаться от всего мира в своих горах до бесконечности, мы так же не можем. Вы, люди, учитывая вашу плодовитость и воинственность, рано или поздно все равно доберетесь и до этих мест. Поэтому, я счел за лучшее подготовить свой народ к тому времени, как такой час настанет.
- Как вы могли заметить, между моими подданными, нет согласия, особенно между теми, что всю жизнь живут в пещерах и теми, кто вынужден был поселиться наверху. Каюсь, возможно в том есть и моя вина, не уследил, допустил раскол, но с этим надо что-то делать, до того, как дело дойдет до раскола, из-за вечной грызни, кто кого кормит и кто кому чем обязан. Чтобы решить дело миром и не допустить кровопролития в стенах Драмохара, я решил, если вожди согласятся, что ты, Варлон Первый, сможешь позаботиться о них лучше чем я. Здесь они чувствуют себя людьми второго сорта, но думаю, когда они станут представителями другой страны, даже мои местные крикуны, со временем, станут воспринимать их как братский народ, как только поймут, что они перестали быть конкурентами в наших мелких, дворцовых дрязгах.
- В качестве откупного, со своей стороны, я наделяю кланы, пожелавшие перейти под твое начало, правом монопольной торговли с Драмохаром, рассчитывая, разумеется, в свою очередь на стабилизацию поставок продовольствия в обмен на металл и другие товары производимые здесь.
- Я сказал, - подытожил свое выступление Царь Гор.
От вождей бродяг, как тут пренебрежительно называли кланы, поселившиеся вне пещер, выступал пожилой вождь Вашкурахов, наиболее многочисленного клана «бродяг».
- Мы готовы поддержать твой трон, - начал он. – Но прежде, чем ты примешь нас под свою защиту, хочу предупредить, что это нелегкое дело. Йерхи, что лютыми зимами вторгаются в наши земли своими ордами, страшные противники. Готов ли ты, великий вождь человек, гарантировать нам помощь в борьбе с ними, взамен утраченного покровительства Драмохара.
- Готов, - ответил я. – Как король, я обязуюсь приложить все силы для защиты подданных моего королевства, от каких бы то ни было посягательств из вне. Как только королевство будет создано и обретет свой законченный вид, моя армия будет в вашем распоряжении по первому зову. Но и от вас, я так же буду требовать воинов, для защиты других народов королевства, буде им станет грозить опасность, готовы ли вы отправить воевать своих сынов на чужбину.
- Готовы, - ответил вождь. Остальные согласно закивали.
Дальше пошли переговоры о широте автономии и представительстве в центральной власти. Тут уж к делу подключились Ширрах и Вельда, вырабатывая меморандум о присоединении, на основании которого, в последствии, должно быть заключено соглашение, между другими заинтересованными сторонами и кланами бларгов.
Пока шло совещание, царь отозвал меня в сторонку.
- Не для лишних ушей, - сказал он, - но ты представляешь, какую обузу на себя взваливаешь? Земли в горах мало, поэтому их поселки разбросаны на огромной территории. Чтобы защитить такое пространство, нужна колоссальная армия.
- Думаю, с этим нам помогут трикси и колдуны, часть которых, я также надеялся привлечь.
- С колдунами лучше не связывайся, - предупредил вождь. – По крайней мере, с теми, что из Доминиона. Иначе в раз лишишься и королевства и подданных. А я такой судьбы для своих братьев не хочу. Лучше уж быть съеденными йерхами, чем стать рабами доминиона.
Я кивнул, сказав, что серьезно отнесусь к его предупреждению.
В голове постепенно вырисовывался и общий план организации оборонной стратегии. Трикси, которые уже успели досадить людям, для охраны предполагаемых западных рубежей не годились. Слишком свежа память. Зато ватаги их молодежи, кочующей в поисках подвигов, для получения имени, вполне могли бы кочевать по лесистым долинам северных территорий, занятых бларгами, отстреливая одиночных йерхов и поднимая тревогу, в случае обнаружения обещанных орд, идущих с дальних гор. А вот внушающие уважение одним своим видом бларги, оказались бы неплохой моральной поддержкой для тех людей, которые стали бы селиться на западных рубежах. Имея таких гигантов в союзниках, дикие земли не покажутся столь уж страшными.
Совещались до вечера. Все же, совместными усилиями желаемый консенсус был найден. На том и разошлись.
Времени на то, чтобы прибыть к назначенному сроку в оговоренный Сильф-Канор, чем бы он ни был, оставалось в притык. Однако свадьба дочери верховного шамана бларгов, также не могла быть отмечена незаметно. Пришлось задержаться еще на три дня. По такому случаю, дворец гудел. Дело было не только в том, что Агда была дочерью всеми уважаемого шамана, дело было и в том, что теперь весь город знал, что Ширрах, шаман из легендарной ветви Древней Крови, считавшейся утраченной так давно, что она уже стала просто сказкой.
Многие говорили, что это символический брак, соединяет мостом древнюю и молодую кровь, показывая единство старой крови, текущей в жилах расы бларгов.
Так или иначе, но торжества должны были стать грандиозными, как раз подходящими, чтобы когда все упьются и некому будет возражать, объявить об отделении четырех кланов.
Вся эта праздничная суета, прошла мимо меня. Я блаженствовал в купальнях, играл с охотниками в гон, их традиционную игру, заменявшую распространенные у людей башенки и карты.
Ширрах где-то пропадал. Вельда тоже показывалась лишь изредка, занятая пополнением своего оскудевшего гардероба перед свадьбой, в чем ей охотно помогала Бала. Что там заказывала Вельда у местных портных, я пока не видел, но насколько я знал, сам Камдал-Тухал финансировал ее модные запросы, в качестве даров по случаю заключения брака в семье своего первейшего советника. Как ни удивительно, но именно Вельду Ширрах выбрал в качестве подсадной матери, для традиционного ритуала заключения брака. Мне же, как не трудно догадаться, досталась роль его подсадного отца.
В назначенный день, приглашенные собрались на возвышении, в одной из обширных каверн. Остальным достались места на площади, куда набилось не меньше двух тысяч бларгов. Многим хотелось лично, хоть и издали, посмотреть на маленького брата из Древних.
Меня и Вельду посадили в президиуме, рядом с Царем Гор, видимо, чтобы подчеркнуть мой королевский статус. С другой стороны, на привычных местах, сидели сам шаман и его жена, бывшая матерью Агды.
Благословив своих нареченных детей, как того требовал церемониал, мы заняли свои места. Церемонию вел один из бывших учеников верховного шамана.
После того, как «молодые» произнесли клятвы кормить, одевать, заботиться и оберегать с одной стороны и быть послушной, почтительной, нежной и заботливой с другой, они повернулись лицом друг к другу, чтобы на их шеи были возложена единая цепь из радужного металла, символизирующая нерушимую брачную связь.
Тут-то и случился небольшой конфуз. Несмотря на то, что Агда считалась у бларгов недомерком, жених оказался на локоть ниже невесты. Когда они повернулись, его нос оказался аккурат промеж довольно плоских и отвисших грудей невесты. Получилось так, что связующая цепь, как бы свисала с шеи невесты, едва касаясь затылка жениха.
Ведущий церемонии, невозмутимо продолжил ритуал, и вскоре с этим было покончено. Поприветствовав собравшуюся толпу, которой выкатили угощения на тележках, приглашенные гости переместились в парадный зал, где состоялся свадебный пир.
Ширрах, судя по его довольному виду, блаженствовал, едва ли не целиком взобравшись на колени к своей невесте. Та, ничуть не смущаясь, гладила его, почесывала ему живот, подавала лакомства.
- Вот что значит правильная самка, учись принц, - наставительно сказал Ширрах.
Вельда фыркнула и отвернулась.
Плодами местных портных, стало довольно откровенное платье из пластин радужного металла. Широкий подол, разделенный ниже колен на отдельные ленты, доходил до пола, а вот ее гибкая спина была открытой, почти до самых ягодиц. Держалось платье на чем-то вроде широкого золотого ожерелья, украшенного изумрудами.
Даже для царя, весьма дорогой подарок, учитывая цены на радужный металл и изумруды. Мне в качестве подарка достался удивительно легкий доспех, и обновление моего меча. Как выяснилось, оружие бларги делали из обычной стали, лишь потом, нанося каким-то способом тончайший слой радужного металла поверх нее, для защиты от коррозии и красоты.
Я попытался догадаться о причинах такой щедрости. Зная Вельду, подумать можно было многое. Все же, глянув на ее хрупкую фигуру, а затем на царя, от одной из догадок я все же отказался. Из альтернативных вариантов выходило, что это либо неофициальное пополнение казны нашего намечавшегося королевства, что-то вроде аванса за будущие поставки продовольствия, либо царь и правда столь щедр, а Вельда выдающаяся интриганка, раз смогла его растрясти на такое платье.
За один доспех, вроде моего, можно было кормить несколько сотен весьма прожорливых горожан в течение года. На платье Вельды, металла ушло вдвое больше. Я попытался прикинуть в уме, сколько же оно весит. Выходило под три десятка фунтов.
Праздник шел своим чередом. Молодежь перешла к традиционным потасовкам и дракам, чтобы повеселить собравшихся. Придворные дамы бросали завистливые взгляды на Вельду и что-то шептали своим мужьям, отчего те хмурились и тяжело вздыхали.
Когда праздник перешел в следующую фазу, я, к своему удивлению, обнаружил, что некоторые молодые самки бларгов, с любопытством посматривают в сторону Дерка. Тот, заметив эти взгляды, судорожно сглотнул и сделал вид, что его очень интересуют пирожки на подносе.
Судя по всему, молодожены должны были скрепить свои брачные обеты прямо здесь, на пиру, перед лицом так сказать всех свидетелей, поэтому я усиленно налегал на вино, стараясь перегнать Дерка, который так же усиленно наливался алкоголем, но немного по другим причинам.
Окончания пира, как и надеялся, я не запомнил, проснувшись в своей кровати с тяжелой, гудящей, как медный котел, головой. Аккуратно оторвав голову от подушки, я застонал. На мой стон явилась Дира.
- Что? Не уж-то так плохо? – ехидно поинтересовалась она.
В ответ я только застонал.
- Ладно, лежи, сейчас я это исправлю. Я конечно не колдунья, но тоже кое-что умею.
В принесенной ей кружке плескался какой-то травяной настой. Выпив его одним глотком, я почувствовал, как боль в голове, стремительно сменяется страстным желанием облегчиться. Плюнув на все приличия, я вскочил и помчался к туалету, расположенному поблизости от купален.
На обратном пути, я столкнулся с местной прелестницей, увешанной металлом во всех возможных и невозможных местах, тихонько выскользнувшей из спальни Дерка.
Вернувшись к себе, я извинился перед Дирой, за свой неподобающий вид и стал одеваться.
- Погоди одеваться, тебе бы стоило сейчас принять ванну, - сказала она.
Я принюхался. От меня и правда разило черт знает чем.
- Не волнуйся, меня не смущает твоя нагота, - успокоила меня Дира.
- Зато меня смущает, - ответил я, - особенно когда от нее так несет.
Трикси, поняв намек, отвернулась. Я замотался в полотенце и отправился в купальни. Спустя полчаса, ко мне приполз Дерк и упал в соседний бассейн.
- Что? Плохо? – полюбопытствовал я.
- Ты себе не представляешь. Ничего не помню, с того момента, как Ширах что-то там обещал, да и то помню смутно. Чего потом-то было? У меня такое ощущение, будто по мне конь потоптался, смотри, даж синяки остались, я что? Влез в драку с кем-то из местных, когда напился?
- Типа того, - не стал я пугать товарища.
- Ну и как я был? В смысле кто победил? – поинтересовался Дерк.
- Любовь победила, - уклончиво сообщил я.
- А, ну ладно, - облегченно вздохнул Дерк, а то я когда напьюсь сильно, могу и пришибить ненароком.
Я тихо усмехнулся.
Словно услышав мои мысли, в купальни впорхнула Дира, неся вторую кружку уже известного мне снадобья.
- Ты это, лучше пей это в другом месте, - посоветовал я Дерку, - а то можешь и не добежать.
Тот согласно кивнул и, не смущаясь присутствием Диры, вылез из бассейна.
Часа через два, мы были уже бодры, веселы и готовы приступить к сборам. Отъезд планировался на утро завтрашнего дня. Хотя какие в пещерах могут быть дни. Их я отмечал лишь приблизительно, по сменам периодов сна и бодрствования.
Мне, собирать было особо нечего, зато появившаяся к обеду Вельда, развила бурную деятельность. Уж не знаю, как ей это удалось, но ее багаж, теперь раз в пять превосходил привезенный ею сюда. К счастью, в Сильф-Канор нас должны были сопровождать представители присоединившихся кланов бларгов и их свита, так что носильщиков хватало.
На следующий день, попрощавшись с Царем Гор, наш внушительный караван вышел через западные врата Драмохара и направился в сторону озер, до которых было верст двести на запад.
Насколько я понял, Сильф-Канор была небольшой скалистой грядой, отсекавшей от основных озер изрядный угол на юге. Точнее большое озеро, под названием Золотое Око. Туда-то мы и направлялись.
Глава 26.
Мы вышли на край обрыва и замерли, открыв рот. Вид и правда был великолепен. Далеко на запад, тянулась невысокая скалистая гряда от нескольких сотен шагов до версты шириной. По скалистым уступам были разбросаны небольшие рощи и заросли кустов.
Гряда, словно нож, прорезала водные просторы, блестевшие по обеим сторонам от нее. По южную сторону, уровень вод был немного выше, и вся эта вода стекала вниз, на север, переваливаясь то тут, то там через скалистую гряду, образуя бесчисленные водопады и водопадики, целыми каскадами пересекавшими гряду, сколько хватало глаз.
- Сильф-Канор, гряда Тысячи Струй, - перевела Дира.
- Си кан, - подумал я. – И как я раньше не догадался. Тысяча и поток. Хотя на языке старых рас и правда, звучит гораздо красивей.
Немного ниже нас, начинался лес, тянущийся до самого края южного озера, которое он словно обхватывал и убегал на юг, сколько хватало глаз.
- Нам туда, - махнула Дира, в сторону восточного края, где блестела под солнцем небольшая заводь, точнее даже неглубокое озерцо, отделенное от основного водного пространства небольшим порожком. – Это и есть Золотое Око, давшее название и всему южному озеру.
Добираться туда пришлось еще около часа. Мы углубились в лес, обходя Золотое Око по восточному краю. Затем свернули на тропу, и вышли на берег. Чуть дальше к западу, на довольно большом холме, уступами спускавшемся к воде, я приметил огромное строение, в стиле трикси. Целый дворец, повторявший формой ступени холма. Насколько я мог заметить, в замке уже имелись обитатели. Нас ждали.
- Это Око, старый дворец трикси. Когда-то тут был город, но потом произошло ужасное святотатство, погиб дух озера и трикси ушли отсюда. Теперь остался только старый дворец. Матери Пущи уже ждут нас там, я чувствую их присутствие. Это они привели замок в порядок к нашему прибытию.
Несмотря на то, что сам город исчез, места в огромном дворце хватило всем. Бларги, восхищенно изучали стены и галереи древнего дворца трикси, сравнивая их с пещерами. Я же поразился древности этого сооружения. Наружная стена была едва ли не пятнадцати шагов толщиной. Расчищенный от молодой поросли широкий вход, туннелем уходил вглубь.
В большом и сравнительно высоком зале, нас ждали две трикси в одеждах Матерей Пущи, компанию им составляли несколько вождей из охотников, в частности уже виденный мной Эр-Кон.
- Приветствую вас во дворце Око, - произнесла Тал-Лах. – Я Мать из города Вейи, а это Мать Каменного Круга, - представила она свою коллегу.
- Это вождь ловцов Города Сосен Эр-Кон, вождь Халь-Дук из Рева, и Лаг-Мар-Тан из Диа-Дара, - продолжила Тал-Лах представлять встречающих.
Я представил своих спутников. Помимо моих друзей, в переговорах отправились участвовать Вождь Бхут Шафар из клана Дронгов, чьи владения лежали не так далеко отсюда. Клан Вашкурахов, расселившийся вдоль края Мглистых Гор и Стаозерья представлял Хел-Зар, брат тамошнего вождя. От Рюхов и Хангов, обитавших в северных долинах, зажатых между отрогами Мглистых гор и белыми пиками Ледяных гор, выступал старый и всеми уважаемый военный вождь Ер-Гол.
После того, как с представлениями было покончено, нас пригласили отобедать. Бларги вели себя сдержано, пили умеренно. Сразу чувствовалась военная дисциплина и отсутствие женщин, за исключением жены Ширраха Агды, которая сдружилась последнее время с Дирой.
До назначенного срока было еще три дня, однако переговоры исподволь начались раньше срока. Вожди трикси и бларгов понемногу обсуждали различные военные стратегии и охотничьи подвиги. Вельда вела переговоры с Матерями Пущи. Я понемногу участвовал и там и там, как и Ширрах.
День в день, с точностью до минуты. Ровно в полдень летнего солнцестояния, во дворец вошли представители народа ольн.
При виде их, я едва не поперхнулся. У Васки отвисла челюсть. Да и остальные с любопытством разглядывали этих существ. Лишь Представитель от Вашкурахов не проявил особого любопытства, просто кивнув, приложив лапу к груди. Его клан, насколько я знал, время от времени торговал с ольнами.
Существа и правда, были несколько страшноваты. Назвать их людьми, у меня язык не поворачивался. Если трикси, и даже бларги, имели вполне человекоподобную внешность, то ольны напоминали скорее родичей рептилий, чем родичей человека. Высокие, за пять локтей ростом, практически лишенные плеч, с длинными жилистыми руками и ногами. Между пальцев рук и непомерно больших ступней, просматривались перепонки. Тела и головы были лишены даже намека на растительность. Синеватая кожа, продолговатые лысые головы и глаза. Наверно именно глаза делали их такими чуждыми. Лишенные белков и радужки, агатово-черные, как топь глаза, с полупрозрачной мигательной перепонкой в уголке.
Когда эти немигающие черные провалы уставились на меня, когда я представлял своих спутников, по спине пробежал холодок.
Прежде чем начинать переговоры устроили небольшой обед. Я ел мало. Сидевший напротив ольн, лишил меня всякого аппетита, поэтому я по большей части смотрел, как он, взяв в руку кость, изящно обкусывает мясо своими острыми, коническими зубами, лишенными выраженных клыков и резцов. Тонкие синие губы раздвигались, зубы смыкались. В голове крутилась картинка, как эти зубы, так же легко откусывают, скажем, палец.
Движения ольнов были плавными до неестественности. Они словно перетекали из одного положения в другое. Наряды их, были ближе к нарядам бларгов. Короткая набедренная повязка из шкуры какой-то рептилии и браслеты. Их делегация состояла из трех мужчин и одной женщины. То, что это женщина, можно было понять исключительно по миниатюрной конической груди, подчеркнутой черной краской, полосы которой создавали на телах ольнов затейливые рисунки.
От народа ольнов, прибыли малые вожди трех кланов, и Лиирхаль, дочь Хозяина Вод, что-то вроде номинального царя Стаозерья. Как мне пояснил Хел-Зар, из Вашкурахов, в озерном краю, кланы были размыты, скорее велось родство по женской линии. Муж матриарха, ведущей свою родословную от первой Носительницы Жизни, становился Хозяином Вод, если ему удавалось стать отцом. Лиирхаль, насколько я понял путаные объяснения Хел-Зара, была важной шишкой в иерархии водного народа. Однако говорить от ее имени будут мужчины.
- Вероятней всего вот тот, - Хел-Зар взглядом указал на одного из ольнов. – Кальраан. Видишь у него три полосы на груди? Это значит что у него целых три потомка. Это очень много по меркам ольнов, поэтому он и будет говорить.
- А почему не она? – так же шепотом поинтересовался я.
- Женщины у них, общаются с помощью мысли, снисходя до устного общения лишь в исключительных случаях. Не знаю почему. Обычай у них такой.
Я кивнул.
После обеда начались переговоры. Ольны, без каких-либо споров между собой, просто поддержали меморандум о присоединении, который Ширрах разработал еще в Драмохаре. С небольшими уточнениями от трикси, он был принят всеми присутствующими расами. А вот дальше пошло труднее. Особенно если учесть, что на совете отсутствовали представители людей, за исключением меня, предполагаемого короля, Вельды, ратовавшей за то, чтобы магический интернационал был вообще заявлен в основополагающем уложении об основании королевства отдельной не то расой, не то сословием и Дерка, положение которого было вообще неясным. В конце концов, он был заявлен военным вождем и капитаном моей несуществующей дворцовой гвардии.
Первое заседание учредительного совета, проходило в шумной дружеской обстановке.
- К спокойствию, - прорычал Ширрах, колотя по каменному столу деревянным ученическим жезлом, подарком ахут Архая. – Предлагаю рассматривать вопрос о порядке престолонаследия в конце программы, - провозгласил назначивший сам себя на место секретаря-председателя тхур.
- Ладно, - согласился Хел-Зар, - до наследников пока и правда далеко, насколько я знаю, люди живут лет по сто, так что время терпит.
- Вот-вот, - поддержала бларга Тал-Лах Каменного Круга. – Прежде чем говорить о таком, следует хотя бы учредить само королевство как таковое.
- И так, - напомнил о себе Ширрах, - как уже говорилось ранее, - он перелистнул несколько страниц протокольных записей, - высокие стороны договорились, что в рамках расовых автономий, будут действовать законы и традиции соответствующих рас. На прочих территориях, основополагающим станет королевское право, однако, случаи конфликтных ситуаций, в которых участвовали представители различный наций, должны рассматриваться в особом международном королевском трибунале, положение о котором смотри ниже.
- Эээ где ниже, почтенный Ширрах, - осведомился чопорный Кальраан.
- Ниже, это ниже по списку. Еще не дошли до этого. Просто дальше. Со временем перейдем и к этому. А пока, хотелось бы узнать, есть ли возражения по данному вопросу.
- Какому вопросу? – удивленно переспросил Бхут.
- Короче, - устало произнес Ширрах. – На своей земле, со своими людьми, поступаете, как вам велит традиция. А все конфликты с чужаками, рассматривать должен трибунал, в котором будут заседать представители всех народов. Понятно.
- А то, так бы сразу и сказал, а то нации, территории, - ответил Бхут.
- Стоп, - прервал его Ширрах. – Если по данному вопросу все согласны, то пора бы уже решить, вопрос, как будет называться само королевство. А то что мне в документах и договорах писать.
- Может Соединенное Королевство? Просто и незатейливо, зато сразу понятно, - предложил Хел-Зар.
- Как то уж очень безлико. К тому же, что соединено, то может и благополучно разъединиться, - ответил Ширрах.
- И правда как-то не звучит, - поддержал Кальраан.
- Да и было уже такое вроде, - пробормотала Вельда, сидящая радом со мной. – Не помню где, но уже было.
- А как на счет Соединенные Штаты Ардана, - предложила Тал-Лах Круга. – Объединение народов Ардана как раз отражает суть.
- Не стоит, - возразил вар Васка. – Кто-кто, а правители крупных королевств или хотя бы их советники, достаточно хорошо знают старую речь, чтобы расценить это, как провокацию, что мы претендуем на все земли к западу от Мглистых гор.
- США, - бормотала Вельда, - точно, где то я уже про это читала.
- А может Объединение Основных Народов? – предложил Кальраан.
- А причем здесь королевство? – поинтересовался Ширах.
- Да в общем-то не причем, - согласился ольн и замолчал.
- Вспомнила, - воскликнула Вельда.
- Что? Что? – взволнованно-любопытно посыпались вопросы.
- Где я все это слышала.
- В смысле? – уточнил Ширрах.
- Ну все эти названия, я про них в книге читала, в другом мире это было.
- И что?
- Да в общем ничего, просто вспомнила.
Ширрах вздохнул.
- Так какие еще будут предложения.
- А чем не устраивает вариант, предложенный его величеством? – спросил Кальраан, церемонно мне поклонившись. – Королевство Отверженных. Весьма символично, для всех собравшихся здесь. Все мы в той или иной степени, были отвергнуты человечеством, не принявшим нас. Наши народы подверглись гонениям и теперь вытеснены на задворки человеческих государств. Да и сам его величество, со своими спутниками, пусть и несколько иначе, но тоже не вписался в новые реалии мира, став отвергнутым.
- Не пойдет, - авторитетно заявил вар Васка. – Вы не забывайте, что тут отсутствуют представители едва ли не главной части будущего королевства. А как человек, я вам точно скажу, что немногие захотят назваться отверженными. Уж больно негативно звучит. Кто из людей захочет стать подданным королевства с таким названием? Да к нам ни один рыцарь, не то что барон перейти не захочет.
- И все же в этом есть смысл, - задумчиво произнесла Тал-Лах. – А что если немного перефразировать и назваться на древнем наречие, все же пока, старые расы составляют большинство в этих местах, так что это вполне оправдано. Как это получится…. Непринятые, не принявшие, отрицающие… Ньель. Идущие или уходящие от чего-то, движение вообще будет Го, ну и неопределенное место или направление - Нах. Вот вам и название Ньель-Го-Нах.
- А что? Очень даже, - раздались голоса. – Звучно и со смыслом.
- А может как-то покороче? – осведомился Ширрах. – А то новые подданные замучаются учить название, а писари все это писать. Назовем просто Ньель. И чернил меньше уйдет.
- Уж как-нибудь запомнят, - прервала стенания Ширраха Вельда. – Да и у тебя от пары слов лапы не отвалятся. А просто Ньель это бред. Что еще за королевство несогласных? С кем и с чем, позвольте спросить. Не уж, Тал-Лах дело говорит.
- Поддерживаю предложенный почтенной Матерью Пущи вариант, - громко провозгласил я, прерывая разгоравшуюся между Вельдой и Ширрахом пикировку. – Кто за? Единогласно с одним воздержавшимся? Ах это у тебя лапы заняты? Тогда с одни голосом против. Все равно принято, король я или нет, в конце концов. Все, проехали. Что там дальше?
- Государственная символика.
- А что с ней не так?
- Так ведь нет ее.
- Как нет? Ведь ты же видел герб моего отца.
- Так то был герб Дунарлада, а мы тут новое королевство утверждаем.
- Ааа, стало быть не подойдет?
- Молодец, сообразил. Так чего господа предложите?
Из предложенных фигурных композиций, в итоге была выбрана пятиконечная красная звезда, лучи которой символизировали пять рас, вступавших в союз. По настоянию Вельды, магический интернационал, присутствовавший пока только в ее лице, был выделен в отдельную экстерриториальную расу. И того: бларги, ольны, трикси и люди плюс сословие магиков всех кровей. Красный цвет, был символом единства крови. К моему удивлению, даже у ольнов кровь оказалась красной. Это выяснилось, когда Ширрах, закончивший учредительный манифест, предложил скрепить его подписями сторон, с кровавыми отпечатками больших пальцев напротив подписей.
- Это для того, чтобы было генетическое подтверждение тому, что подписи настоящие, - пояснил он.
За людей расписался я. Вельда подписалась за магов. От бларгов, к манифесту приложился Хел-Зар. За трикси это сделала Тал-Лах Каменного Круга, а от ольнов подписывала Лиирхаль.
- Ну вот, - удовлетворенно произнес Ширрах. – Поздравляю. Королевство можно сказать почти состоялось. Теперь надо разобраться с флагом и прочими деталями. Но думаю, это лучше оставить на завтра, а то у секретаря живот с голодухи уже подводит.
Остальные скромно промолчали, однако возражений не последовало. Час был уже поздний. Делегаты, разбившись на отдельные группы, покинули зал, разбредясь по дворцу.
Я, в компании Ширраха, Дерка и простодушного Бхута, отправился в нижний зал, где были накрыты столы для ужина.
- Ну ты и голова, - пробасил Бхут, хлопнув Ширраха по плечу. – Таких премудростей поди даже сам Царь Гор не выдавал.
- А ты посиди лет тридцать на человеческих переговорах и не такое услышишь. Это мы, старые расы все по честному да напрямую решаем, а люди они знаешь какие коварные?
- Да, куда уж нам до них в этом деле.
- Но-но, ты не забывай, я тоже тут, - напомнил я о себе.
- Конечно тут, о том и толкую, что для того, чтобы с людьми на равных играть в политику, нужен другой человек, - пояснил Ширрах. – Вы же кого угодно облапошите и по миру пустите. Вспомнить хоть тех же Вимерманов.
- Не прибедняйся, сам тоже хорош, - напомнил я о талантах Ширраха.
- Это да, так то учителя хорошие были, - ответил тот.
В многочисленных изгибах стен нижнего зала, были расставлены привезенные трикси небольшие столики. За один из них мы и направились. Там нас ожидали Дерк, Агда и Дира-Май, присоединившаяся к нашей компании. Вельда, как всегда, где-то пропадала, видимо оттачивая на собравшихся представителях, свое искусство дворцовой интриги, теорию которой черпала в своей книге.
- А все-таки хорошо все устроилось, - мечтательно сказал я, потягивая вино. – Все вроде довольны остались.
- Да, - протянул Дерк, - только как-то беспорядочно все на совете. То ли дело в империи. Там я слышал все чинно, благородно. Солидно так сказать происходит. Никто не шумит, кулаками по столу не стучит.
- Да ладно, - засмущался Бхут, - ну подумаешь, приложил пару раз, вон Ширрах тоже все заседание своим жезлом по столу колотил и ничего.
- Про культуру и прочие правила поведения, станем думать тогда, когда у нас появится хотя бы собственный дворец, а не позаимствованный у трикси, - заверил я Васку. – Тут ведь все из разных культур, у всех свои церемониалы и манеры на переговорах. Вот оботрутся понемногу, познакомятся, а там глядишь, и наладится все.
- И вообще, - наставительно поднял палец Ширрах, - в спорах рождается истина.
- Ах какой ты у меня умный, господин мой, - влюбленным голосом произнесла Агда, преданно глядя на Ширраха.
- Правильная женщина, - сказал Ширрах, принимая из рук жены наполненную доверху миску.
Я тоже не стал себе ни в чем отказывать. Все же совет затянулся, а завтра предстояли новые политические баталии.
Глава 27.
- И все же, - настойчиво гнул свою линию Кальраан, - нельзя ли вернуться к вопросу престолонаследия прежде, чем будут продолжены прения по поводу налогообложения территорий. Госпожу Лиирхаль очень беспокоит столь безответственное отношение собравшихся, к такой важнейшей составляющей жизни, как продолжение рода.
- Ну хорошо, - сказал Ширрах всплывая из глубин бухгалтерских расчетов.
- На обсуждение собравшихся выносится вопрос о продолжении рода и порядке престолонаследия, в частности основ королевского брачного законодательства, - продолжил он.
- А нельзя ли подождать с этим лет десять? – поинтересовался я. – Я же вроде как еще не женат и пока не тороплюсь с этим. А уж про детей и вообще не задумывался.
- Какая неосмотрительность со стороны вашего величества, - заахал Кальраан.
- Да я еще молодой, какие дети, - попытался открутиться я.
- О детях надо думать всегда, - заявила Тал-Лах. – Вы теперь олицетворяете все наши народы, поэтому не можете жить судьбой простого охотника.
-Ну хорошо, на ком я должен жениться по-вашему? Как на счет Вельды? Всех устроит?
- А ты меня спросил? Прежде чем делать столь громкие заявления? – возмутилась колдунья.
- А ты против?
- Вообще-то да, я как представитель магиков, не ограниченный традиционной для моего вида продолжительностью жизни, не рассчитывала заводить детей в ближайшие полсотни лет.
Я приуныл. Других кандидаток у меня не было. Да что там, я даже других женщин не знал. Мне всегда казалось, что продолжение наших с Вельдой отношений, само собой разумеется. И тут этот отказ, как ушат ледяной воды на голову.
Она не хочет детей в ближайшие пятьдесят лет. Я же тогда стариком семидесятилетним буду, если доживу, конечно. И что теперь? Где мне искать подходящую жену?
- А кто сказал, что у короля должна быть только одна жена? – подлил масла в огонь Бхут. – По нашим традициям, количество жен определяет статус мужчины.
- Да что ж я? Басурман какой, чтоб гарем у себя устраивать? – возмутился я.
- Действительно, с чего это ты решил, что моногамность это правило? Даже среди представителей твоего вида людей, по этому вопросу нет однозначного мнения. Взять хоть упомянутую тобой же Басурманию, - поддержал собрата Ширах.
- Насколько мне известно, из представителей представленных народов, традиции моногамных браков придерживаются лишь трикси и обитающие по соседству с нами человеческие народы, с некоторыми ограничениями и исключениями, - сказал Кальраан.
- Вот-вот, - отметил Ширрах, - в той же империи или королевствах, хоть и одна жена положена, а любовниц и наложниц держит почитай каждый уважающий себя правитель. Хотя надо признать любовников и жены заводят, но это уже другой вопрос.
- Но должно же как-то количество жен быть ограничено? – высказался я.
- Зачем? – впервые подала голос Лиирхаль, - Если мужчина готов к зачатию, у него должна быть возможность сделать это с любой готовой к этому женщиной.
- Простите уважаемая, - встряла Вельда, - но способности нашей расы к деторождению, несколько отличаются, поэтому такой вариант боюсь, породит скорее неразбериху не только в деле престолонаследия, но и во дворце, когда таковой появится.
- Почтенные, - возвысил голос Хел-Зар, - если уж речь зашла о количестве жен, то следует заметить, что увеличение их количества, существенно снижает ценность политических марьяжей. Посему, хотел бы внести предложение, ограничить количество жен, в королевской семье до пяти, в строгом соответствии с концепцией единения пяти народов. По одной жене от каждого народа. Помимо прочего, это бы сняло и межнациональную напряженность в ходе проведения тех или иных реформ исходящих от центральной власти, так как проводить их в рамках автономий, должны были бы дети соответствующей жены, в которых бы текла помимо человеческой, старая кровь соответствующей нации.
Предложение старого воина было активно поддержано почти всеми присутствующими. Если точнее, всеми, кроме меня.
- Э простите, господа. Но тут есть вот какой нюанс. Не сочтите меня ксенофобом, однако если с трикси, я еще как-то могу себя представить, - я кивнул в сторону Диры, - то боюсь, моей мужественности может не хватить на зачатие наследника с…. – тут я замялся, - с представительницами других дружественных рас, в силу антропологических отличий. И вообще, с чего вы взяли, что подобные союзы будут плодотворны.
- Ну, твою мужественность и плодотворность, мы, пожалуй, предоставим магическому сословию, чтобы не зря хлеб ели. Госпожа придворный маг? - Ширрах хитро посмотрел на Вельду.
- Думаю, с этим проблем не будет, - ответила Вельда. – Даже без усилий с моей стороны, - она мстительно, так, чтобы видел только я, показала пальцем, скрытым под столом, на Диру. – Мужские потенции его величества буду обеспечены в полном объеме для ВСЕХ представительниц.
Я мысленно застонал, представив себя, в постели с гориллообразной самкой бларгов. О близком соседстве в постели с кем-нибудь из ольнов, я даже думать побоялся, во избежание неприятных эксцессов с желудком.
- Ну что? Все за? – вопросил Ширрах.
- Я, я, я против! - сделал я последнюю попытку.
- Боюсь, ваше величество, ваш голос не может быть учтен, так как дело касается вас как личности, уверенна, как государственный деятель, которым вы в данный момент являетесь, вы поддерживаете данное решение, - деловито проговорила Вельда. – Единогласно. Записывай Ширрах.
- Ну ладно, подумал я. Я тебе это еще припомню, - подумал я.
Случай вскоре представился.
- Агда, Агда, - рявкнул Ширрах.
- Да мой повелитель, - впорхнула в зал из-за занавеса дочка шамана Архая.
- Собирай гонцов, поедешь к Вашкурахам. Подыщешь там у вождя дочку посмазливей, на роль королевской невесты. Обрадуешь старика.
- Да мой господин, - поклонилась Агда.
- Прекрасно, кто будет рожать наследников от народа ольн? – поинтересовался он у Лиирхаль.
- Это будет старшая дочь госпожи, - ответил вместо женщины Кальраан. – Она созрела для деторождения и готова привести в мир новую жизнь. Госпожа надеется, что человеческие способности к размножению, благотворно скажутся на вероятности зачатия. По нашей традиции, привычный вам брак, является действительным только в этом случае.
- Так, с этим определились, кого предложат трикси? – продолжал торговать Ширах моей мужественностью.
Тал-Лах Каменного Круга задумалась. Ей на помощь пришла Тал-Лах Вейи.
- Думаю, что го-лах Дира-Май, будущая Мать, вполне достойна чести представить наш народ на королевском ложе. Тем более, что сам король сказал, что может это себе представить, следовательно, в нем нет отторжения, по крайней мере, к данной кандидатуре.
Матери переглянулись и кивнули друг другу, как бы подтверждая решение.
- А как же сама Дира? Вы ее спросили? – взвился я. Если уж себя спасти не удалось, то хоть кому-то помогу.
- В этом нет нужды, - ответили они разом, - мы, Мать Великой Пущи знаем. Она не против.
Дира смущенно потупилась.
- В свое время, она, родив наследника, станет Матерью Ньель-Го-Нах и одной из нас - закончили Матери.
- И так, три жены есть, с четвертой пока техническая заминка, боюсь, с этим марьяжем придется разбираться намного позднее, когда утрясем все дела с основанием королевства, и нас признают соседние страны, тогда и будем сватов засылать, - проговорил Ширрах. – Осталось выяснить, кто же будет рожать наследника, от столь настойчиво продвигаемого некоторыми здесь присутствующими, сословия магов, - Ширрах довольно потер лапы. – Так как других представителей сословия, в радиусе нескольких сотен, а то и тысяч верст не наблюдается, предлагаю кандидатуру госпожи Вельды. Кто за?
- То есть как? Вроде бы мы уже это выяснили вчера? – возмутилась Вельда. – Я протестую!
- Единогласно, - констатировал Ширрах.
- Ты что? Оглох? – спросила Вельда.
- Никак нет, ваше магичесво, - ухмыльнулся Ширрах. – Но как видите, предложение поддержано всеми участниками собрания.
- А я? – возопила Вельда.
- Помнишь милая, ты недавно что-то там говорила, по поводу личных и общественных интересов государственного деятеля? – с мстительным ехидством напомнил я. – Уверен, как министр тайных интриг, народного просвещения, магии и бог весть чего еще, как видный государственный деятель, ты подержись такое решение, презрев личные мелочные интересы.
- Ну ты… - на этом она запнулась, подыскивая слова. Не найдя ничего подходящего, что могло бы быть произнесено в столь изысканном обществе, она выразила свой гнев покраснением лица и сжатыми кулачками.
- Вот и отлично, - сказал Ширрах. – Так и запишем. Остается только согласовать график свадеб и церемониал. Но этим можно озаботиться немного позже. А пока…
- Господа заседатели, государственная казна практически пуста, а ведь совсем скоро, нам придется отправиться в дальний путь, чтобы реализовать важнейшую часть нашего проекта, заявить о своих притязаниях на Ничейные Земли и привлечь к сотрудничеству расу людей. А это потребует расходов. Делайте ваши взносы господа заседатели, ибо только они пока служат источником пополнения казны, так как налоговая политика еще не утверждена.
- Моя госпожа выражает настойчивое пожелание, - встрял Кальраан, - прежде чем вы отправитель во владения жестоких и опасных людей, брак должен быть свершен, по традициям народа ольн, то есть жена должна понести от мужа, дабы установить, что она с ним совместима и у них может быть потомство. По крайней мере, его величество Варлон Первый, должен задержаться в королевстве до сего момента.
- Не возражаю, - поддержал Хел-Зар. – Оно и правильно. Если уж эта дочь сможет залететь от нашего короля, то и остальным беспокоиться нечего. Я правильно говорю.
Присутствующие согласно закивали. Лиирхаль, поморщившись от прямолинейности бларга, тоже выразила согласие кивком.
- Вот и хорошо, - сказал Хел-Зар, временно заменивший ушедшего в писанину Ширраха. – Как на счет того, чтобы обсудить положение будущей столицы?
- Постойте, - возразил я, - мы же вроде так и не решили с порядком престолонаследия.
- Простите, Ваше Величество, но мне казалось это само собой разумеющимся, - произнесла Мать, – наследовать престол королевства будет ваш перворожденный ребенок от человеческой женщины. А его братья или сестры станут наместниками в соответствующих автономиях. Ведь вы же сами не так давно говорили о том, что для придания легитимности в глазах людей и их правителей, королевством должен править чистокровный человек.
- Вот-вот, - подтвердил Хел-Зар. – Тут и вопросов-то не возникало, разве что мы хотели, чтобы наследовал мальчик, но трикси и ольны были против, поэтому пришлось согласиться просто на перворожденного, вне зависимости от пола.
- И все же, - вновь вернулся я, к вопросу женитьбы. - У всех народов ведь разные традиции, в том числе брачные, я вот решительно не представляю, что мне делать с женой из бларгов в постели, и тем паче и ольной. Хотя бы чисто анатомически и геометрически.
- Да что там, - отмахнулся Ширрах. – Бабы он и есть бабы, сообразишь как-нибудь. Не маленький уже. Во! Кстати! Агда. Агда!
- Да мой повелитель.
- Ах ты еще здесь. Отставить смазливенькую. Присмотри лучше самую страшненьку из всех, не мне тебя учить. Ему-то все равно, он нас в лицо все равно не различает, разве что по цвету шерсти, а старику радость будет, что мымру свою пристроил удачно. Так что под это дело, вытрясай из него двойное приданное. Ну ты знаешь.
- Да мой господин.
- И так на счет взносов, - вернул всех к действительности голос Ширраха. – Столицу обустроить тоже стоит немало. Что вы там предлагали на счет места? – спросил он у Хел-Зара.
- Дык вот, предлагал обсудить.
- И какие предложения?
- Гряда Сильф-Канор, находясь на стыке территорий, подходит как нельзя лучше, - произнесла Тал-Лах.
- Вот только от людей далековато, не стоит забывать о наших пока еще отсутствующих партнерах. Или вы хотите, чтобы их толпы шатались туда-сюда через все ваши территории? Чтобы повидать своего повелителя? – поинтересовался Ширрах.
- Мда, - согласилась Мать.
- Вот я тут подумал, а что если разместить столицу, на западном краю Сильф-Канора, - продолжил Хел-Зар. От нас конечно далековато, но если ольны наладят водное сообщение, то вполне приемлемо. Да и основная часть ваших лесов будет не затронута.
Все склонились над древней картой, созданной кем-то из магов в глубокой древности и подправленной руками трикси.
- Вот здесь, - ткнул когтем Хел-Зар, у западной оконечности Золотого Ока, где гряда Сильф-Канор соединяется с Белокамнем, который образует своего рода запруду, удерживая воду во всем Стаозерье. Отсюда, если верить карте, выходит совсем близко до так называемых Ничейных, а теперь уже наших, земель.
- Там хоть и леса, но трикси на них не претендуют, - подтвердила Тал-Лах. - Это части Пограничья, а не сама Пуща. Так что нас вполне устроит.
- Вот и отлично. А что скажет госпожа Лиирхаль?
- Эти воды глубоки и опасны, - сказала ольна, указав на основные озера к северу от гряды, - но по Золотому Оку вполне можно организовать движение, если трикси позволят.
- А причем здесь мы? С тех пор, как дух Ока умер, мы ушли отсюда. Потому и решили предложить этот дворец Его Величеству, в качестве дара, приведя его в порядок. Тут бьют теплые источники и очень хороший климат. Просто это место перестало быть частью Пущи.
- Вот и хорошо. По Стаозерью конечно ближе, Око-то, как видите, загибается на северо-запад, но раз ольны говорят, что тут безопасно, то спорить не стоит. Да и разница получается не больше двух десятков верст.
- Стало быть, стоит отправиться туда, разведать место под будущую столицу, - заключил Хел-Зар. - Тут конечно хорошо, но боюсь, люди не оценят, для них это слишком чуждо, они, как и мы привыкли к каменной архитектуре.
- Оценят, - возразил я. – Как король, объявляю дворец Око, своей зимней резидецией.
- Мы рады слышать, что вам понравился наш дар, - хором отозвались Матери Пущи.
На этом совещание плавно перетекло в сторону обеденной залы.
Я болтал ногами в прохладной воде небольшого заливчика или озерка, отделенного от основного водного пространства небольшим каменным языком. Сам заливчик, покоился на гранитном каменном ложе и наполнялся из ключей, как теплых, бивших прямо на территории дворца, так и холодных и небольшой речушки, текущей с гор.
Сквозь слой чистейшей прозрачной воды, я мог разглядеть каждую золотистую песчинку на дне неглубокого залива. Дно было чистым и ровным. Лишь местами через песок проглядывало гранитное основание. Здесь не было водорослей. Идеальную гладь залива, отражающую окружавшие его сосны и кедры, не тревожили водные обитатели. Тишина и абсолютный покой.
Я поднялся с гладкого валуна, утопленного в берег, скинул одежду и зашел в воду небольшой заводи, отгороженной скалистыми выступами, пробившимися из прибрежного песка. Через несколько шагов, вода дошла до груди, а затем дно выровнялось. Я поплыл, лениво разгребая воду руками и щурясь от солнечных лучей, отраженных гладью вод. Стало теплее, видно неподалеку бил теплый ключ.
Перевернувшись на спину, я закрыл глаза. Бивший из невидимой расселины на дне поток чуть теплой воды, приятно толкал в спину.
Из приятного забытья меня вырвал окрик с берега. Я осмотрелся. На берег укромной заводи вышла Вельда.
Я подплыл ближе и улегся на мелководье напротив валуна.
- Ты не обиделся? – спросила она.
Я помотал головой.
- Ну и молодец. Просто для меня это слишком рано и неожиданно. Я не хотела стать, как обычная деревенская девка, которую выдали замуж в пятнадцать лет, а в двадцать она уже ходит с пузом и нянчит троих детей. Я хотела повидать мир. Стать настоящей волшебницей. Чтобы меня уважали и боялись.
- Зачем тебе, чтобы тебя боялись?
- Чтобы уважали, - немного нелогично ответила она.
Помолчали.
- Как вода? – спросила она.
- Приятная, а вон там, бьет теплый ключ.
- Надо проверить.
Нисколько не смущаясь, Вельда скинула легкое платье из белого полотна. Ее нагота была великолепна. Бедра стали шире, упругое тело приобрело законченную округлость. Небольшая грудь упруго подпрыгнула, когда Вельда встряхнула платье, расправляя его. Это была уже не та заморенная девочка подросток, которую я встретил менее года назад. Передо мной была изящная миниатюрная женщина, с гордым профилем и озорными огоньками в зеленых, как у кошки глазах. Уверенная в себе, с гордо поднятой головой, украшенной хвостом длинных, темно каштановых волос, блестящих на солнце.
- Ну чего уставился? Хороша? И не говори, и так вижу, что чудо как хороша, - сказала она, соскочив с валуна. Побултыхавшись на мелководье, окатив меня водопадом брызг, она сплавала к месту, где бил ключ. Поплавав там с минуту, она вернулась ко мне. Села на прогретый солнцем валун и стала сушить волосы.
- И все-таки эта маленькая зеленая сучка, урвала свой кусочек счастья, - неожиданно сказала Вельда.
- Причем здесь Дира? – озадаченно спросил я.
- Да так, не обращай внимание, это я о своем, о женском. Издержки деревенского воспитания так сказать. И вообще, раз уж она теперь и моя жена…. Может и мне с ней попробовать… - задумчиво произнесла Вельда. – Читала я в книге и о таком… У нее должно быть прелестная маленькая фигурка, вот интересно, а там, она такая же зелененькая как снаружи…
Я зарделся. Слова Вельды, вызвали в воображении картину, как она целуется с Дирой, лаская ее. В картине было что-то неправильное, но от этого еще более притягательное. Я поспешил спрятать напрягшееся достоинство меду ног, пока Вельда не заметила, какой эффект произнесли ее слова о таком непотребстве.
Но она заметила.
- Ах вот как! Так ты у нас еще и испорченный мальчишка, которому нравится думать о всяких гадостях, - чопорно воскликнула она. – А ну-ка, покажи мне, чего это ты там прячешь. Давай, смелее. Я не съем.
Я вылез из воды. Теплый камень согревал спину, а на противоположной поверхности тела, усилиями Вельды, разгорался настоящий пожар.
- Если уж мне придется мириться с еще четырьмя бабами в твоей постели, то по крайней мере, я буду первой, кто скрепит брак наследником, - заявила она спустя четверть часа.
- Думаешь уже? – удивленно сказал я.
- Долго ли умеючи-то? – отозвалась она, укладываясь рядом со мной на нагретом камне. – Я прямо-таки чувствую, как твои головастики шевелятся во мне.
- Какие еще головастики? – спросил я.
- Ну такие, очень-очень маленькие, которые водятся в мужском семени и проникая в женщину делают ее беременной, - ответила она.
Меня аж передернуло.
- Опять книга? Знаешь, не стоит пересказывать мне все, что ты там прочитаешь, я ж теперь уснуть не смогу, зная, что у меня ТАМ, копошатся мириады этих тварей.
- Да ладно, расслабься, как любит говорить наш дорогой друг Ширрах, ковыряясь пальцем в пупке, что естественно, то не безобразно, - успокоила меня Вельда.
- Ну да, - буркнул я, - они ж не в тебе ползают.
- Теперь уже и во мне.
Я сплюнул и пошел одеваться. Вот умеют же женщины настроение испортить.
Вельда лениво потянулась, подставляя тело лучам заходящего солнца. Я смягчился.
- А скажи, ты была еще с кем-нибудь, ну, помимо меня, я имею в виду после того, как мы уехали из деревни.
- А оно тебе зачем? – спросила она.
- Ну так. Что бы знать, - уклончиво ответил я.
- Меньше знаешь, крепче спишь, зачем расстраиваться, - сказала она и тоже встала, подхватив платье.
- И все же, - настаивал я.
- Какой же ты любопытный, все-то тебе расскажи, а у женщин свои секреты, - уже по-деловому отрезала она.
Я знал этот тон. Большего от нее добиться уже не получится.
Глава 28.
Я наслаждался летом и бездельем. Ловил рыбу в черно-золотых водах большого озера. Купался в заливе. Плескался в купальнях. Охотился. Собирал орехи. Пировал в поредевшей компании.
Свадьбы отложили до приезда всех невест, чтобы никому не было обидно. По понятным причинам, пятая свадьба откладывалась на неопределенный срок, но остальные четыре решили провести единовременно. Не только чтобы порадовать Ширраха, трепетно относившегося к своим казначейским обязанностям. Но чтобы успели прибыть гости из народов. По такому случаю, были даже возведены дополнительные шатры и палатки для прибывающих.
Теперь уже все походило на правду. Утро я проводил в приемном зале, восседая на центральном троне. По бокам от меня сидели советники и представители народов.
Пока, все мои обязанности, заключались лишь в выслушивании приветственных речей прибывающих засвидетельствовать свое почтение.
Мне не хватало Вельды, вызвавшейся представлять меня в Подгорном Царстве, куда мы направили послов, для установления дипломатических отношений и приглашения на свадьбу.
Помимо прочего, меня терзал червячок ревности, хотя я и понимал его абсурдность, уж больно Вельда веселилась, общаясь с Камдал-Тухалом. Чем черт не шутит, ведь женят же меня на самке бларгов, да еще и на потомство рассчитывают.
Ширрах отправился вместе с Хел-Заром и Ваарнитом из ольнов, присмотреть место под будущую столицу королевства. С ними отправились охотники трикси и часть воинов из свиты вождя.
Мне и Дерку, компанию составляла Дира и оставшийся с нами Бхут, гонявший гонцов в стойбище, проведать, как там дела.
Так незаметно пролетел месяц. Вернулся очень довольный Ширрах.
- Замечательное местечко мы отыскали. Как раз то, что надо. Даже строить особо не понадобится. Здоровенный утес, пронизанный пещерами, как сыр дарами. Всего-то и делов, что подровнять где надо, где надо стенку заложить. И хоть сразу заселяйся. Да и места живописней не придумать. В общем, тебе понравится, - расхваливал Ширрах будущие достоинства столицы. - Там уже ведутся работы. Хел-Зар распорядился и остался присмотреть на первое время, так что приедет он лишь к свадьбе. А у вас тут как?
Я пересказал Ширраху последние новости.
Рассказал про послов, про прибывающих гостей, про то, как мне не хватает их с Вельдой советов. Все от меня чего-то хотят и ждут, а я в половине вопросов дуб дубом. Спрашивали о налогах, а я в арифметике не силен. Конфуз вышел, еле выкрутился, хорошо еще Тал-Лах выручила вовремя, поняв мои затруднения. Кальраан меня уже со всем достал. Все-то у него Ваше Величество, да будьте любезны. То одно, то другое. А мне, веришь нет, глубоко по барабану, какого цвета будут шатры для гостей. Да и ценз на одежду, что по стилю, что по цвету, я вводить не собираюсь, в чем пришел, в том сиди. У этих ольнов, вообще какой-то бзик на цвете. По крайней мере, у мужиков, про Лиирхаль сказать ничего не могу, она отмалчивается.
- Да, вовремя я приехал, тяжко тебе тут видать приходится, - подбодрил меня Ширрах. – Дай волю этому Кальраану, так он пол казны, на побрякушки и украшения для свадьбы пустит. На баб у них видать не стоит, вот и компенсируют, кто чем может. Это у бларгов или у людей, какая дала, та твоя, а у них, как я слышал, если у мужика встал, так все бабы в округе его, насколько стояка хватит. Только случается такое с ними раз в год и то по обещанию, в смысле не всегда и не со всеми. Вот и маются бедные от депопуляции. А тех, кто умудрился детишек настрогать, типа в почетные производители записывают, пенсион там всякий и прочие почести. Твой Кальраан как раз из таких.
- Чего это он мой? – возмутился я.
- Ну не мой же, - ответил Ширрах. – Хоть у ольнов родство исключительно по матери идет, но слухи ходят, что этот Кальраан выходит тесть твой будущий, потому как дочка предположительно от него, - поделился Ширрах слухами, почерпнутыми в пути.
- Ну спасибо, вот обрадовал, - буркнул я. – Мне теперь что? Этого зануду всю жизнь терпеть?
- Какое-то время точно, - сказал Ширрах. – Да не кисни раньше времени. Глядишь, если дочка не залетит, то и тестя тебе сменят.
- Разве что так, - невесело ответил я.
За три дня до свадьбы вернулось посольство из Подгорного Царства. Сам Царь Гор приехать не смог, зато приехал его верховный шаман ахут Архай, поприсутствовать на королевских свадьбах и заодно проверить, как зять с дочкой обращается.
Едва войдя во дворец, и официально представив спутников, Вельда потащила меня в сторонку.
- Ты не поверишь, кто с нами пришел, - с налетом таинственности затараторила она. – Это просто умора. Далеко сейчас Дерк? А неважно. Потом узнает. Нет. Важно. Хочу посмотреть на его физиономию, когда я ему новости сообщу.
- Да говори ты толком, что случилось.
- Да я и говорю, оказывается, твой дружок, умудрился замутить шашни, с младшей дочерью вождя Кри-Шанга, и когда только успел. А хорохорился еще. Когда выяснилось, что дочка, вроде как ребенка ждет, папаша из нее всю правду-то и вытряс, или выбил, уж не знаю, как оно там было. А она возьми да и скажи, что ее соблазнил один из пришельцев чужаков. Напоил и затащил, стало быть, к себе в кровать, где и надругался над ее беспомощной невинностью, - Вельда не удержавшись, прыснула от смеха. – Это она-то, беспомощная невинность. Да она втрое против нашего Дерка по комплекции будет. А папаша у нее суровый. За гребень хвать и сразу на прием к царю потащил. А там как раз мы. Скандал был, я тебе скажу, - Вельда мечтательно закатила глаза. – В общем, папаша потребовал, чтобы коварный соблазнитель невинной девицы, раз она теперь порченая, брал ее в жены и сам воспитывал своего отпрыска. А девица-то похоже только того и ждала. Оно и понятно, папаша у ней бларг старой, пещерной закалки, да и рука, судя по всему, тяжелая. Так что девка возьми и скажи, что согласна стать женой чужеземца, когда ее спрашивать начали, что да как. А царь рассудил, что раз такое дело, то отправить девицу с папашей к тебе, чтобы ты сам разбирался с этой головной болью. И сейчас эта семейка, папаша, его жена, мать девки, и сама соблазненная, рыскают по дворцу в поисках Дерка, так как на прием послов они не попали, дело-то личное, - тут уж Вельда залилась хохотом. – Нет, ну ты только представь, Дерка и эту обезьяну.
- Все-таки прав Ширрах, злая ты, - сказал я. – Тебе смешно, а я уже не раз пытался представить, как мне самому придется с такой дело иметь.
- Ну извини, - все еще хихикая сказала Вельда. – Но только подумай, это ж надо же такой мезальянс. Ну Дерк, ну силен.
- Не виноват он. Она сама его притащила, - ответил я. – Еще на пиру они с подружкой на него заглядывались. Не знаю которая, но видимо все же утащила нашего беднягу с пира, когда он в бесчувствие пришел. Я сам поутру видел, как одна такая особа из его спальни линяла, пока он еще спал.
- И ты молчал! – взвилась Вельда. – О таком! Да ты знаешь, кто ты после этого?
- Знаю! Хороший и верный друг, в отличие от тебя, - прервал я ее возмущение. – Хорош языком трепать, пошли Дерка спасать, пока его новые родственнички раньше нас не нашли и чего-нибудь ему не оторвали.
Дерк был в купальнях, лежа в бассейне с горячей водой. Все же правильная эта привычка, строить дворцы на местах горячих источников. Хорошо бы чтоб и в столице такие имелись.
- Чем обязан столь бурному вторжению? – спохватился Дерк прикрываясь полотенцем.
- Одевайся скорее, - сказал я. – Тут такие новости объявились, что лучше их встречать одетым и во всеоружии.
Уловив серьезность моего тона, Дерк стремительно оделся и даже прицепил к поясу шпагу.
- Так что там у вас случилось-то? – спросил он.
- Пошли, надо быстренько Ширраха с Хел-Заром найти, - ответил я.
- И все же, что стряслось и к чему такая спешка? – повторил вопрос Дерк, когда мы, быстрым шагом, шли по коридорам дворца. Вельда шла за нами, непрерывно хихикая.
- Помнишь утро после пира, когда ты приполз в купальню? – спросил я.
- Смутно, знатная тогда пьянка была, помню, что утром, мне было паршиво, пока Дира отваром не напоила.
- А помнишь, ты спрашивал, не подрался ли ты с кем ненароком, потому что у тебя все тело в синяках? – уточнил я.
- Да, припоминаю что-то такое смутно, - подтвердил Дерк.
- Тогда я тебе еще сказал, что в вашей схватке любовь победила…
- Ну да, что-то такое помню.
- Так вот, схватка состоялась у тебя в постели с одной особой, которую ты видел на пиру…
Дерк резко остановился.
- В общем, теперь, плоды твоей победы, постучались в ворота моего замка, а заодно с ними постучались и родственники этих плодов.
- То есть ты хочешь сказать, - мелено, одеревеневшим голосом проговорил Дерк, - что той ночью… Я с этой горилл… самкой бларга того…
Лицо Дерка побледнело в полумраке коридора. Он судорожно пытался сглотнуть.
- Я и … эта, - с трудом попытался он выдавить из себя слова, - мы занимались любовью?!
- Причем весьма плодотворно, как утверждает отец невинной жертвы человеческого насилия, - взвизгнула Вельда, давя смех.
По лицу Дерка было видно, что эта мыль, пришлась ему, мягко говоря, не по душе.
- Какой кошмар, - сказал он, придя в себя. – И что же теперь будет? Ты же знаешь я не такой!
- Ну в этом-то никто и не сомневался, если тут и было насилие, то скорее с другой стороны, а ты сторона пострадавшая, - переходя на деловой тон начала Вельда. – Так что не кисни. Мы еще посмотрим, к кому предъявлять иск о насилии и компенсации ущерба.
- Да ты что? Сбрендила ведьма чертова, - взбеленился вар Васка. – Что бы я! Потомственный дворянин. Рыцарь! Признал, что меня баба изнасиловала!
- Спокойней, нет так нет, - все так же, не повышая голос, проговорила Вельда. – Тогда просто отправим их восвояси, не раздувая скандал. Все же пошли, найдем Ширраха, надо с ним посоветоваться, как получше спровадить отсюда эту беременную невинность с папашей и мамашей в придачу.
Ширраха мы нашли быстро. Тот довольно быстро справился с приступом истеричного хохота.
- Эм… Так, - начал он. – Сейчас сгоняю за Хел-Заром, а вы идите в тронный зал и прихватите там кого посолидней, из встреченных на пути. Встретимся там.
Мы вышли. По пути, словно учуяв, что происходит, нас уже ждала Тал-Лах Каменного Круга. Рядом с ней, стоял Кальраан.
Я уныло кивнул ольну и пригласил всех в тронный зал. Вскоре туда пришли и Ширрах с Хел-Заром.
- И что? – спросил я Ширраха.
- Сейчас Бхут приведет их. По моим сведениям, папаша девицы, мелкий вождь малозначительного клана, так что можно особо не церемониться.
Вместе с папашей Кри-Шангом, в зал пришли Бхут и ахут Архай. За ними понуро плелись мать и дочь, лишенные всех своих украшений.
- Правосудия, взревел Кри-Шанг приблизившись к торну. Я требую правосудия, если мой Царь отказал мне в нем, сказав, что это дело сопредельного государства, то я требую его здесь. Покажи, каков ты король для старой крови. Докажи, что твоя справедливость, выше твоих расовых предрассудков.
- К порядку, - стукнул Ширрах своим шаманским посохом об пол.
- В чем, собственно говоря, вы обвиняете и кого именно?
- Его, - когтистый палец вождя уперся во все еще бледного Дерка. – Этот недомерок, напоил мою дочь до беспамятства, уволок к себе в спальню и там совершил над ней акт жестокого насилия. Лишив невинности это непорочное дитя. Несмотря на ее отчаянное сопротивление насильнику. Более того, теперь она беременна от него. Жених из клана Тварк от нее отказался, узнав о ее бесчестии. Я требую компенсации убытков, из-за разорванной помолвки, а этот, - вождь кивнул на Дерка, - должен на ней жениться, раз уж заделал ей ребенка. И до конца своих дней кормить поить и одевать обесчещенную им девочку.
Несмотря на всю серьезность ситуации, Ширрах и Вельда заразили меня своим смехом. Я с трудом удерживал смешки, поглядывая то на Дерка, то не «невинное дитя» совращенное им.
Мало того, что девица была на добрую пядь выше рослого по человеческим меркам Дерка, так она была к тому же шире его в плечах, как минимум раза в полтора и вдвое, а то и втрое, тяжелее. Ее рука, чтоб не сказать лапища, толщиной превосходила ногу Дерка. Сама мысль, о попытке заявленного насилия заставляла мой живот ходить ходуном от подавляемого смеха.
- Есть у вас свидетели? – невозмутимо спросил Ширрах.
- Да все видели, как этот нахал, пялился на нее во время пира! – ответил Кри-Шанг.
- Эээ… не соглашусь почтенный, - сказал ахут Архай. – Мои старые глаза видели иное. Твоя дочь, если мне память не изменяет Ирха, весь пир поглядывала на этого человека. Более того, как мне помнится, именно она вынесла подмышкой этого юношу, когда тот, сомлев от вина, свалился под стол. Я прав?
- Да почтенный, именно так все и было, - подтвердил Ширрах. – Я тогда еще удивился, чего это юной дочери вождя понадобилось от человека, обычно их, с королем Варлоном Первым, уносила под утро служанка Бала.
- И так, почтенный Кри-Шанг, продолжаешь ли ты настаивать на обвинении в насилии? Или нам нужно вызвать иных свидетелей?
- Нет, - буркнул папаша. – Отказываюсь. Но только от насилия.
- Прекрасно, - продолжил Ширрах.
- Будет ли почтенный Дерк вар Васка выдвигать со своей стороны обвинение в насилии и требовать компенсации?
- Нет! – резко ответил еще более побледневший Дерк.
- Да? Ну ладно. Сам виноват, - пробормотал Ширрах. – И так, разбирательство переквалифицируется в дело об отцовстве и беременности незамужней девицы… как ее там? Ирхи. Спасибо почтенный ахут Архай.
- За неимением на данный момент, разработанного единого законодательства, следует обратиться к законам места, где произошел… инцидент. В виду отказа от обвинений в насилии, следует рассматривать данную беременность, как результат акта любовного слияния при непротивлении обеих сторон. Я ясно выражаюсь? – пристально посмотрел Ширрах на вар Васку. Тот лишь кивнул в ответ.
- Хорошо, - вздохнул тхур. – По законам Гор, отец ребенка, обязан взять обесчещенную им девицу в жены, в соответствии с установленным церемониалом, либо выплатить достаточную компенсацию, чтобы родители девицы смогли подыскать ей другого жениха. Либо выплачивать алименты в установленном порядке, признав ребенка своим. Готов ли ты, Дерк вар Васка, взять в законные жены обесчещенную тобой девицу Ирху из клана Дромах?
- Рыцарская честь не позволяет поступить мне иначе, - ответил Дерк.
От этого заявления челюсть отвисла не только у меня.
- Он вообще соображает что несет? – зашептала мне в ухо Вельда. – Его же пять минут назад едва не вывернуло, от мыслей об этом волосатом монстре.
- Ты же слышала, рыцарская честь, - зашептал я в ответ, - у них на севере с этим строго. Если он вбил себе в голову что это так, его теперь не отговоришь.
- Идиот, - резюмировала Вельда чуть громче, чем следовало бы.
- Кхм… и так, раз отец ребенка дал свое согласие на брак, то в соответствии с законодательством, в рамках которого рассматривается дело, с вас любезный Кри-Шанг, причитается приданное соответствующее иерархической должности жениха, а также старшинства дочери и положения ее матери среди жен, выраженное в проценте от годового дохода, возглавляемого вами клана, а именно… - Ширрах встал и отошел пошептаться с ахут Архаем, - а именно, - продолжил он, вернувшись на свое место, - три тана радужного металла или эквивалент их стоимости в ином ходовом товаре.
Папаша Шанг выпучил глаза. Затем икнул.
- Три тана! – прохрипел он. – Да за кого вы меня принимаете? Я вам что? Этим металлом гажу что ли?
- С вашим положением мы знакомы, а почтенный Дерк вар Васка, являясь капитаном гвардии Его Величества Варлона Первого, соответствует военному вождю и второму советнику в иерархии Подгорного Царства.
Кри-Шанг поперхнулся.
- Таким образом, готовьте приданное, а расходы на свадьбу, мы так и быть возьмем на себя. В конце концов, одной свадьбой больше, одной меньше, роли не играет, - тихо закончил Ширрах.
- Да где ж я столько возьму? – взвыл Кри-Шанг. – Это же грабеж!
- Ты за нее даже Тваркам три с половиной тана обещал, - напомнил ахут Архай.
- А компенсации, за разорванную помолвку? Полтора, больше не дам.
- Три, не меньше, - вступил в торг Ширрах, понимая, что дело идет о его обожаемой казне, в которую получатель приданного, задолжал крупную сумму.
- Два, с рассрочкой на один год.
- Три, с рассрочкой на два года.
- Два с половиной, на полгода.
Ширрах пошептался с ахут Архаем вновь.
- Хорошо, два с половиной, но деньги сразу.
- Согласен, - уныло проворчал Кри-Шанг.
- Раз все стороны согласны, то сейчас и подпишем брачный договор и расписки, - сказал Ширрах. На этом заседание объявляю закрытым. Невеста! Да, ты, бери свою мать и идите с Дирой, она покажет где вам разместиться. Свадьба через три дня, так что готовься. А нам с вашим отцом надо кое-какие формальности утрясти.
- А ты куда? – окликнул Ширрах Дерка, вознамерившегося так же уйти, - Ты стой, о твоем же семейном счастье пекусь. Так что будь любезен сядь на место. Нам твоя подпись понадобится.
Глава 29.
Я стоял на высоком помосте, обряженный в длинную белую рубаху до пят, чувствуя какую-то нереальность происходящего.
В соответствии с разработанным церемониалом, я уже был женат на Вельде. С этим все было просто. Мы вышли вперед и объявили себя мужем и женой по обоюдному согласию. От старого, еще имперского свадебного ритуала, мне досталось кольцо на пальце. Вельда же щеголяла перстнем со здоровенным изумрудом, которое сама же сунула мне в руку перед началом ее части церемонии.
Теперь мне предстояли еще три акта этого представления.
Ожидая пока толпа у помоста стихнет, я тихонько спросил у Ширраха:
- Вот скажи-ка мне дружок, как так получается, королевство мое еще только в проекте, коронации никакой не было, а четыре жены уже почти есть? Не слишком ли это рано?
- Коронацию, надо производить так, чтобы видели все подданные. А людишек, нам еще только предстоит собрать, так что с коронацией придется обождать. Походишь пока исполняющим обязанности, так сказать. Но те подданные, которые уже вроде как есть, хотят что-то получить, как подтверждение серьезности намерений. Так что крепись.
На передний край помоста вышли обе Тал-Лах трикси и одетая в длинное зеленое платье Дира.
- От имени Великой Пущи и всех ее обитателей, - начали они хором, - отдаем тебе воин фархов, в жены дочь Пущи, го-лах Диру-Май, чтобы стала она, когда придет время, Тал-Лах Ньель-Го-Наха.
- Я Варлон Парвый, милостью богов король Ньель-Го-Наха, повелитель и первый защитник людей, бларгов, трикси и ольнов, а так же магического сословия своего королевства, беру в законные жены го-лах Диру-Май.
Матери Пущи синхронно возложили на наши головы венки, из каких-то неизвестных мне, но приятно пахнущих растений.
Когда приветствия стихли, Дира отошла назад, присоединившись к Вельде.
Затем вперед выступила Нильгаа, дочь Лиирхаль. Ростом она была не ниже матери, возвышаясь надо мной на добрый локоть. В руке у нее была длиннющая острога, с наконечником из белой полированной кости. По случаю свадьбы, тело ее украшали разводы белой и желтой краски. Длинная набедренная повязка, прикрывавшая ее спереди до колен, была расшита жемчугом и перламутром.
Подойдя ко мне, Нильгаа легко и непринужденно протянула мне гигантскую острогу, шести локтей длинной, оказавшуюся более чем увесистой.
- Вручаю тебе воин людей копье из белого клыка, дабы был ты столь же тверд, как ее острие и в бою, и на брачном ложе. Да благословит наш союз богиня Хеельданг, первая мать Вод, породившая все живое.
В разлившейся по округе тишине, я услышал гулкий всплеск, идущий со стороны «мертвого» заливчика.
- Богиня приняла наш союз, - просто констатировала Нильгаа и отступила к остальным женам.
Я вновь остался один, чувствуя себя полным идиотом, стоя перед толпой, обряженным в рубашку до пят, с венцом на голове и этим гротескным орудием рыболовства в руке.
После небольшой заминки, по причине проломившейся деревянной ступеньки, на помост выбралось семейство бларгов.
Во главе шел убеленный сединами Тых-Бар-Нук, ведя под руку рослую жену. А за ними, после той самой заминки со ступенькой, появилась она... Агда, выполняя задание своего мужа, постаралась. Вот только в отличие от нее самой, считавшейся у бларгов малохольненькой, мне в жены она подобрала прямую свою противоположность. Взобравшаяся на помост… дама, едва ли уступала ростом Нильгаа, более чем голову возвышаясь над своим немаленьким отцом. Вот только в отличие от ольны, плечи у моей суженной Хани-Дак имелись. Да еще какие. Настоящая великанша, поросшая мягкой на вид, кремовой шерстью. В ширину, она была раза в три больше меня. Даже то, что у нее являлось талией, я бы с трудом мог обхватить руками. Неудивительно, что ступенька сломалась. Одна радость, по какому-то счастливому стечению обстоятельств, ее не украшали традиционные у бларгов кольца металла во всех приличных и неприличных местах. Только большая пряжка на нехарактерно плоском животе, лишь едва выдававшемся вперед своей округлостью, да пара длинных цепочек в ушах. Если бы не это, я б честное слово сбежал со страху, когда она встала рядом со мной. Не удивительно, что никто из женихов бларгов на нее не клюнул, - подумал я тогда, - такая, даже воина бларга ненароком зашибить может, во время супружеской разборки.
В этот раз, обошлись без подсадных родителей с моей стороны. За себя говорил я сам.
Тых-Бар-Нук благословил нас, как выяснилось в ходе благословения, Хани-Дак была его внучкой. Затем Ширрах, исполнявший роль верховного шамана моего королевства, ловко взобравшись по стремянке, связал нас цепью. В этот раз, памятуя о случившемся на его свадьбе конфузе, цепь сделали с основательным запасом по длине, что пришлось весьма кстати, учитывая в прямом смысле бычью шею невесты. Я стоял, все так же держа в руке треклятую острогу, а перед моим носом, колыхались от взволнованного дыхания гигантские прелести невесты.
- А ведь со стороны, на фоне всего остального, они не казались такими уж большими, - мелькнула мысль и испуганно забилась в темноту подсознания.
Ритуал подошел к концу. Я взятый под руку теперь уже женой, на нетвердых ногах прошел к приготовленным для почетных гостей креслам. В нетвердости ног, были виноваты отнюдь не мои нервы, а экономия на строительном материале для помоста, который опасно прогибался и выгибался, под крадущейся походкой Хани, которая шла по свежеструганным доскам, как по тонкому льду, стараясь ступать как можно легче.
Наконец мы добрались до дальнего края помоста. Толи доски тут были потолще, толи строители, предвидя общий вес гостей, усилили их подпорками, но тут мы уже стояли твердо.
Я подвел свою супругу к ее месту и уселся сам, ощущая себя в окружении жен отнюдь не господином и не повелителем, как только что об этом вещал Ширрах.
После нас, без каких либо особых задержек, на том же помосте сочетался браком Дерк и его Ирха. Даже не знаю, кто вызывал больше сочувствии. Порядком обедневший папаша Кри-Шанг, поминутно вздыхал, передавая в лапы Ширраха расписки и брачный договор, бросая мрачные взгляды на дочь. Дерк, гордо смотрел вдаль, но временами также бросал на невесту не менее мрачные взгляды. Из всей будущей ячейки общества, довольной выглядела только Ирха, вырвавшаяся из-под опеки сурового папаши. Видимо радовалось факту, что у будущего мужа при всем желании не хватит силенок, чтобы надавать ей серьезных тумаков случае чего, как это было заведено у бларгов.
Церемония прошла быстро. Принесли столы и подали еду. Потеха набирала обороты.
Вместо традиционных для застолий бларгов, самостийны потасовок среди молодежи, перед помостом, устроили отгороженную от столов площадку, где и происходили увеселительные состязания среди желающих. Трикси исполняли замечательные баллады. В том, что они замечательные я не сомневался, хотя и понимал едва ли половину слов.
Как я не пытался, а отвлечься от мыслей о первой брачной ночи никак не удавалось.
- Главное, чтоб не все сразу, такого мои нервы точно не выдержат, - крутилась в голове глупая мысль, порожденная живым воображением и вином. – Да нет, не может быть. Ха, занимайте места в порядке общей очереди, по заранее составленному расписанию, - видимо вино и стресс заставляли настроение скакать от глубокого уныния до отчаянной бравады обреченного. – По очереди… - в воображении возникла картинка, как я остаюсь наедине с этой синей … змеей… даже не знаю, что было страшнее, представлять нас всех вместе на одном брачном ложе, или остаться с ольной наедине.
Нильгаа, словно уловив мои мысли, смерила меня взглядом своих ничего не выражающих глаз и гордо отвернулась.
- Ничего-ничего, - подбодрил я себя, - смотри сколько хочешь, и не таких …. Нет, это уж будет откровенным враньем. Никаких таких, у меня и в помине не было. Да и вообще, никого, кроме Вельды, бывшей пока что первой и последней женщиной в моей жизни.
От таких мыслей, я усилено спасался вином и закусками. Судя по всему, о чем-то подобном размышлял и сидящий неподалеку Дерк, поминутно прикладывавшийся к кубку, в чем ему, как ни странно, составлял компанию новоиспеченный тесть, набиравшийся с горя.
Жена Дерка, окончательно осознав, что ей уже совершенно точно не придется возвращаться в родные пенаты, под надзор строгого папаши, широко улыбалась, демонстрируя внушительные клыки, и строила глазки воинам бларгов из свиты Хел-Зара.
- Мой господин, отведайте этих прекрасных орехов, - вывел меня из задумчивости голос Хани. – они просто великолепны, - пробасила великанша, протягивая мне, целую миску с очищенными кедровыми орешками, политыми кленовой патокой.
Я уже был в том состоянии опьянения, когда мир кажется не таким уж и страшным, а все вокруг милыми и добрыми.
- Не такая уж она ужасная, - подумал я, умиляясь заботе обо мне, - хотя конечно малость великовата, - подумал я секундой позже, оценив, что меду нами сидит ольна, а Хани поставила передо мной миску, не то что не вставая, а даже не наклонившись в мою сторону.
- Спасибо малышка, ты очень добра, - сказал я, первую пришедшую в голову фразу.
Великанша застенчиво потупила глаза.
Орехи и правда были замечательные. Разве что сладковато на мой вкус.
- Молодец, - похвалила Вельда, - вот так и держись.
- Да мне сейчас море по колено, - ответил я. – Вот возьму, и пойду туда, - кивнул я в сторону площадки перед помостом, - покажу свою молодецкую удаль.
- Ну уж нет, король нам еще понадобится, - ответила Вельда, глянув как разошедшаяся молодежь бларгов, месит друг друга, обмениваясь ударами пудовых кулачищ. – Я хоть и не одобряю, но пожалуй, налью тебе еще немного этого искристого от трикси.
- Злая ты, - ответил я.
- Ну не всем же быть добрыми малышками, - поддела Вельда.
- А сама чего не пьешь? – поинтересовался я.
- Да так, по-моему, у нас получилось на днях. Еще не уверена, но признаки есть, - загадочно ответила Вельда.
- С чего ты взяла?
- У женщин свои секреты. Те самые, что бывают примерно раз в месяц.
- Не знаю я никаких таких секретов, - буркнул я. – Не хочешь говорить, ну и не надо. Эй Дира, может споешь мне ту балладу? Ну ты знаешь, мою любимую.
- Конечно Вар, - ответила она.
Когда трикси вышла на помост и взяла в руки лютню, за столами и даже на площадке притихли. Ее звонкий чистый голос, разлился по всей округе. Казалось, что сами деревья усиливают его. Пела она про любовь, долг и прочее.
От умиления, я даже пустил слезу. А ведь я тоже, отказался от любви ради долга. Хотя, если подумать, то вроде и Вельда моя жена, да и к Дире вроде как что-то теплится в груди, особенно сейчас. Хотя нет, трудно сказать, с Вельдой все непонятно, уж очень она независимая. Себя она любит больше всех на свете, а я так, приятное дополнение к окружающему, как удобная кровать или красивое платье. Нежности в ней и на гран не наберется. Холодная и расчетливая. Скорее друг. Да и сам я вроде не испытываю к ней того, о чем там в балладе поется. Разве что иногда, когда она ведет себя не как стерва. Ну да ладно, есть еще одно вакантное место королевы. Вдруг повезет.
Глаза мои слипались. Солнце утонуло в черных водах озера. На деревьях зажглись разноцветные фонарики. Играла музыка. Ольны и трикси устроили танцы. В момент просветления, я увидел, как там, перед помостом, танцует Нильгаа, плавно перетекая в такт музыке. В ее движениях было что-то завораживающее. Не только я уставился на ольну, как крыса, на танцующую перед ней кобру. Вскоре к ней присоединилась ее мать, Лиирхаль.
Размеренно и глухо, в такт биениям сердца, бил барабан. Мелодия какой-то свирели, выдавала пронзительные ноты, то застывая на одной, то разражаясь целым переливом.
- Сдается мне, без магии тут не обошлось, - услышал я около уха голос Вельды. – Ты посмотри, даже бларги замерли, как кролики перед удавом.
- Ты прямо читаешь мои мысли, - еле ворочая языком, выдавил я.
- Аж жуть берет, - проговорила Вельда, - если они такие танцы своим мужикам показывают, то неудивительно, что у них проблемы с рождаемостью.
- Теперь это и мои проблемы тоже, - ответил я, глядя на извивающиеся в танце длинные гибкие фигуры.
- Крепись дружок, думай о чем-нибудь приятном и все получится, - предложила Вельда.
- Вот сама возьми да подумай, помнится, ты что-то там говорила, на счет тебя и Диры, что вы теперь типа жены? Может, вот с ней попробуешь лучше? Заместо меня супружеский долг исполнить?
- Нет уж, эту почетную обязанность я возложу на твои широкие плечи. Бррр, - Вельда передернулась, - сочувствую. Я вообще не из брезгливых, жаб там всяких и змей не боюсь, но одно дело препараты из них готовить, а другое дело тащить такое в постель… - Вельда еще раз содрогнулась. – На их фоне, даже эта кремовая великанша кажется сущей милашкой, как ни крути, а в бларгах хоть есть некая животная привлекательность и первобытная страсть.
- Не трави душу, - отмахнулся я. – Лучше налей еще.
- А тебе не поплохеет? – проявила заботу Вельда.
- А что? Похоже на то, что мне очень хорошо? – спросил я.
- Ну в общем да, - согласилась она и наполнила мой кубок.
Я, лениво развалившись в кресле, потягивал сладковатое вино, краем глаза отметив, что Ихра, сграбастав в охапку своего благоверного, дрыхнущего без задних ног, потащила его во дворец.
Конец свадебного пира я так и не запомнил. Утром, к своему удивлению и облегчению, я проснулся один. Голова гудела, но вполне терпимо. Перевернувшись на ложе, я потихоньку сполз с низкого топчана из сплетенных стволов, покрытых одеялами, поднялся и пошел в ванную. Топать до купален с их пятью бассейнами было лень.
Откинув занавесь, вошла Дира.
- Как ты? Голова не болит? – заботливо поинтересовалась она.
- Да вроде ничего, даже странно, - ответил я. – Так что в этот раз, пожалуй, обойдемся без слабительных и прочих средств.
- Хорошо, - ответила Дира, - есть и другие способы.
Она села на край небольшого бассейна с чуть теплой проточной водой из источников. Я почувствовал ее маленькие ладони и тонкие пальцы на своем затылке.
- Так лучше? – спросила она несколько минут спустя.
- О да, гораздо, ты просто волшебница, - ответил я, чувствуя, как голова наливается легкостью, а тело бодростью.
Дира еще пару минут помассировала мне шею и голову. К концу процедуры я был бодр, весел и чертовски голоден.
Я выбрался из бассейна, нежно чмокнул щечку, «зардевшейся» от проявления ласки Диры и пошел одеваться, оставив свой Весенний Цветок в купальне не едине с ее чувствами.
Когда я оделся, она присоединилась ко мне, и мы пошли в нижний зал, где я рассчитывал получить причитающийся завтрак. В полупустом зале, сидели Ширрах и Агда, завтракавшие в компании ахут Архая.
- А вот и наш молодожен, - рыкнул Ширрах. – Ну и как твоя первая брачная ночь?
- Спокойно. Вполне спокойно, - ответил я.
- Звучит как-то не особо романтично, - ответил мой волосатый приятель.
- Зато я цел и невредим, - ответил я.
- Чем тут у нас кормят?
- Тем, что осталось со вчера, но вполне неплохо, - ответил Ширрах.
Дира-Май подозвала служанку из трикси. Вскоре перед нами возник поднос со всякой снедью и чайник с горячим чаем. От вида орешков я пришел в восторг. С горячим чаем, они сочетались гораздо лучше, чем с вином. Набив рот сладостями, я удовлетворенно замычал.
- А знаешь Ширрах, мне даже начинает нравиться, - сказал я.
- Ну-ну, - усмехнулся он, - а Вельда еще говорит, что это мне, только бы брюхо набить, а дальше хоть трава не расти. Ладно, раз уж ты здесь, да еще и такой бодрый, после вчерашнего, когда тебя Хани-Дак в постель относить пришлось, то давай-ка обсудим наши текущие дела. Вон кстати и Вельда топает, - Ширрах замахал рукой.
- Дела у нашей концессии такие, - начал Ширрах когда все уселись в круг.
- А нас тут не много? – осведомилась у него Вельда, указав взглядом на жену и тестя Ширраха.
- Не волнуйся девочка, ваши тайны умрут вместе со мной, - заверил колдунью ахут Архай. – к тому же, меня это тоже касается, ведь почтенный Ширрах, не только мой коллега, но и отец моих будущих внуков.
- Ну ладно, - кивнула Вельда. – Будем считать, что присутствие доверенного лица сопредельного владыки на госсовете королевства, производственная случайность и недоработка контрразведки.
- Ну ты и выражаешься, - цокнул языком Ширрах. – теперь ты еще и в министры госбезопасности метишь?
- А что? Незаметно? Или ты бы предпочел доверить такое дело простофиле Васке? Который даже от женитьбы открутиться не смог? Для гвардии он сгодится, а в деле госбезопасности, излишняя щепетильность ни к чему, тут, как говорится в книге, нужны холодный ум, горячее сердце и чистые руки.
- Уж в горячем сердце и чистых руках тебе никак не откажешь, - скептически ухмыльнулся Ширрах.
- Будешь зубоскалить или поведаешь нам о состоянии дел в королевстве? Господин канцлер?
- Ну ладно. Дела у нас такие. В казне, в пересчет на золото, имеется порядка двадцати тысяч кваров, это если золотом и камнями. Еще есть девять таланов радужного металла, если не считать твоего платья и доспеха Вара. Кстати, платье следовало бы тоже сдать в казну.
- Обойдешься, это личный подарок от хорошего друга.
- Хорошие у тебя друзья, я и не знал, что ты таких завела, помимо нас.
- Не твое дело, считай, что это дела госбезопасности.
- Ладно, хотя и любопытно. Так о чем я. Ах да. Метал соответственно в кольцах. В предметы, его, боюсь, переделать смогут только кузнецы бларгов. Поэтому с его реализацией и оценкой, пока стоит подождать.
- Имеющихся в казне средств, на полноценную военную кампанию, разумеется не хватит, однако вполне достаточно, чтобы начать процесс присоединения к себе отдельных владений на территориях сопредельных нам человеческих королевств, путем выкупа оных официально, либо путем переговоров с их местными обитателями. Тут нам, думаю, помогу господа Вимерманы, которым самое время нанести визит. К тому же, учитывая их способности, посредством их конторы можно организовать заселение наших новых владений, известных под названием Пограничье или Ничейные Земли. Надо же как-то заявлять на них права. По этому поводу, следует провести земельный кадастр тех территорий, чтобы мы знали, чем можем располагать. А затем приступить к реализации плана по привлечению туда поселенцев. Надеюсь, к тому времени мне удастся организовать сбор налогов, и мы сможем из казны выдавать подъемные средства для крестьянства.
- Думаю, - сказала Вельда, - следует немного реорганизовать структуру аграрного производства. С учетом ограниченности средств, лучше организовывать аграрные производства, привлекая фермеров, а те уж пусть сами заботятся о найме работников. К тому же, деньги можно не раздавать, а выдавать, скажем, долгосрочный кредит.
- Ты золото, - расцвел Ширрах. – И книга твоя золото, - добавил он немного спустя.
- Почему это книга? – обиделась Вельда.
- Думаешь, я поверю, что ты сама до такого додумалась?
- Почти сама, в книге только идея была.
- Умница детка, возьми пирожок, - похвалил Ширрах.
- Ну ладно, шутки в сторону. Кого зашлем для организации предварительных мероприятий?
- А что? У нас такой большой выбор? – поинтересовался я.
- Вельда говорит, что беременна, меня не отпустят, пока я не наделаю наследников, точнее не заделаю ребенка с этой водяной змеей. Так что остаешься только ты Ширрах.
- Угу, - кивнул тхур, - так и вижу, как люди восхищенные моей статью, толпами ломятся в наше королевство. Ты видать на свадьбе, последние мозги пропил. Да если я один поеду, меня камнями, где-нибудь по дороге закидают. А если со свитой, то это вообще, приравняют к вторжению нелюдей. Ты соображай, что говоришь. Варианта два, либо ты, либо Вельда. Васке такое дело доверить нельзя, он только мечом махать умеет, а учитывая его склонность к азартным играм, он все деньги в первом же кабаке проиграет. Затягивать с этим слишком долго, мы не можем, а то наши подданные поостынут да разбегутся по своим уделам. На первых порах надо им что-то регулярно предъявлять. Ты Вар, пока, стало быть, не можешь уехать, а вот она, - Ширрах показал на Вельду, - вполне себе в состоянии. По ней и не видно ничего, и вообще глядишь еще рассосется… Так что пусть берет деньги на первый этап и отправляется в Ольверу, к нашим друзьям, готовить твое прибытие. А ты, друг мой, поторопись с наследником.
- А ты ее видел? Поторопись блин. Да у меня волосы дыбом встают от одной мысли, наедине с ней остаться, не то, что в постель лечь. Так-то я к ольнам нормально отношусь, за редким исключением, но как представлю себя в темной комнате, в неформальной обстановке…. Так у меня все внутри узлом завязывается…
- Ну зачем же в темной, свет можно и не гасить, если тебе от этого полегчает, чтобы видно было лучше, - хихикнула Вельда.
- Надо развязать, - решительно проговорил Ширрах, - всем нам приходится чем-то жертвовать, во благо нашей концессии.
- Что-то незаметно, чтобы вы чем-то жертвовали, - раздраженно сказал я.
- То есть как это незаметно? – возмутилась Вельда. – Я вот уже пожертвовала, - добавила она, натянув платье на своем подтянутом животе.
- Вот и говорю, совершенно незаметно, - повторил я.
- Стало быть решено. Вельда отправляется в Ольверу, в контору Вимерманов. По пути пусть посетит нашего дражайшего барона Таскара, думаю, его мы вполне сможем перетянуть на свою сторону без лишних затрат. До западного края Ока, благодаря нашим водянистым друзьям, добираться два дня. Дальше трикси тебя проводят до владений барона… - Ширрах задумался, вспоминая карту. – Это еще порядка недели на юго-запад. Дороги летом сухие, так что до Ольверы еще дней пять-шесть, если в пути не задерживаться. И того, две недели или чуть больше. Если с запасом, то двадцать пять дней. Вот только как бы нам связь наладить… В твоей книге про это ничего нет? – поинтересовался Ширрах у Вельды.
- Надо поискать, но не уверена, что смогу это повторить, - ответила она.
- А вот тут, думаю, вам сможет помочь престарелый засланный шпион, - сказал ахут Архай, до этого времени молча слушавший. – Вот, возьми-ка, - он протянул Вельде небольшой мешочек. – Тут амулет. Возьмешь его в руки перед сном, тогда как заснешь, сможешь со мной связаться. Я почувствую. А на случай, если меня не будет, моя дочка знает, как и что делать, да и Ширрах тоже учится быстро.
- Ну вот и решили, - заключил Ширрах. – Завтра и поедешь.
- Да ты что? Сума сошел? Я так быстро не соберусь. Дня через два-три, не раньше.
Тхур только тяжело вздохнул. Когда Вельда заявляла что-то таким тоном, спорить было бесполезно, потому что доводы разума, разбивались об ее непробиваемую женскую логику.
Глава 30.
Вельда уехала. Ширрах тоже пропадал неизвестно где. Точнее известно, по большей части он мотался на дальний край Ока, посмотреть, как идет возведение столицы, предназначенной по большому счету для людей, силами бларгов, трикси и ольнов. Я даже боялся себе представить, чего они там наворотят, в соответствии с собственными представлениями о том, чего хотят люди.
Время шло, давя на меня грузом неисполненных супружеских обязанностей. Точнее исполненных лишь частично. С Дирой все прошло легко и приятно. В один из вечеров, она просто скользнула ко мне под одеяло, прижавшись своим маленьким, горячим телом. Нежно погладила меня под одеялом. Смущенно прикрыла глаза, когда я, коснулся ее. Поначалу я старался быть очень аккуратным, боясь причинить ей боль.
- Смелее, - подбодрила она, - я не такая хрупкая, какой ты меня себе представляешь.
От ее упругого тела исходил слабый запах кедрового масла. Она обняла меня, прижимая к себе. Лаская спину. Я поцеловал ее маленькую грудь, провел по ее длинным, черным волосам. Я сдерживал себя, сколько мог.
- Спасибо что был терпелив со мной, - мягким голосом проговорила Дира, когда мы лежали во тьме. – Я слышала, что люди не отличаются нежностью во время соития.
- Люди разные, - ответил я.
- Тогда мне ужасно повезло, что мой первый мужчина был так нежен, - сказала она.
- Прости. Я не заметил, - ответил я, смутившись. И как я мог не подумать об этом. - Тебе не было больно?
- Нет, что ты, все было прекрасно. Мы трикси несколько отличаемся от людей.
Дальше был сон. Я просто лежал на поляне, глядя, как ветер колышет коны деревьев. Тишина и покой. Не только во мне, но и в окружающем меня лесу, который я тоже как-то чувствовал.
В отношениях с Дирой, я обнаружил еще массу приятнейших моментов. В отличие от Вельды, она не имела дурной привычки выпихивать меня из кровати и отправлять досыпать в холодную постель, в гордом одиночестве. Ей совершенно не мешал мой храп. Она сама, по доброй воле, приносила мне воды, если ночью меня мучила жажда, предугадывая мое желание раньше, чем оно было озвучено. Я платил ей тем же. С Вельдой было по-другому. Она всегда была по-деловому собрана, технична и не слишком нежна. Да и за водой, как правило, мотался я. А заодно за дровами для камина, печеньем перекусить и прочими мелочами, которые могли понадобиться Вельде среди ночи.
Но все же, я не мог быть с Дирой все время. Она присматривала за теперь уже ее дворцом, на правах королевы. Слуги, еда и прочее, все было теперь на ней, после того, как Матери официально сложили с себя обязанности. Кроме нее, никто и не знал, как следует ухаживать за этим порождением растительной архитектуры.
Помимо обязанностей хозяйки, она подолгу занималась с Тал-Лах, чему-то ее учивших, в процессе подготовки к тому, чтобы стать полноценной Тал-Лах моего королевства.
Вот так и получалось, что я, увиливая от своего супружеского долга, периодически прятался у Злыдня в стойле, жалуясь тому на жизнь, опасаясь столкнуться с кем-нибудь из оставшихся неудовлетворенными жен.
Козел косил на меня глазом, время от времени ободряюще помекивая и слегка бодая в плечо.
Все же, дворец был далеко не настолько обширным, чтобы в нем можно было прятаться долго. Я регулярно встречался со всеми его обитателями. После того, как гости разъехались, население этого произведения лесного зодчества, сократилось до полусотни жителей.
Несколько служанок трикси и охотников, обеспечивали быт. В этом им активно помогали довольно многочисленные жены бларгов, входивших в мою гвардию и в мой совет. Остался так же и Кальраан, который хоть и исчерпал себя на поприще деторождения, был полон энтузиазма в политике.
Собственно говоря, сказать, что трикси были служанками, было бы преувеличением. Они были просто женщинами клана Диры, будущей Матери. Служанки, фрейлины и подруги в одном котле. Так же как и охотники. Мой двор, стал для них чем-то вроде нового города в их понимании, с немного отличными от привычных им традициями. Они просто поддерживали жизнедеятельность дворца. Все было просто и по-домашнему уютно.
Дел в государстве пока не намечалось, поэтому Кальраан слонялся без дела, когда оканчивались краткие заседания совета, на которых присутствовали Хел-Зар или его сын Тур-Ках, когда отец отбывал на стройку столицы. За трикси теперь решала сама Дира, лишь иногда обращаясь за советом к Тал-Лах, которые стали поговаривать об отъезде, как только завершат обучение Диры до ступени Слышащей Пущу. Дальнейшее обучение, было возможным, только после того, как Дира станет матерью, родив своего первенца. Иногда, на совете присутствовала и Нильгаа, но только в качестве безмолвного свидетеля, говорил всегда Кальраан.
Впрочем, и дел-то особых не было. Лишь когда приезжал Ширрах, в тронном зале происходили оживленные дискуссии. В остальном это были сонные обсуждения текущих дворцовых дел. Меню, распорядок в дворцовых купальнях, мелкие ссоры и конфликты обитателей, снабжение и прочая ерунда.
Нильгаа, меня как будто игнорировала. Молча кивала, встретившись со мной, но ни на чем не настаивала. Это меня вполне устраивало. Хани-Дак, как выяснилось, была существом довольно застенчивым, поэтому вообще старалась не мозолить мне глаза. Правда на кухне или в мастерских ее тоже видели не часто. В основном она смотрела за тренировками гвардии, которые устраивал Дерк от нечего делать, да общалась с охотниками трикси, которые со временем стали принимать ее как свою, даже на охоту брали.
В этот раз, я решил воспользоваться дворцовыми купальнями. Стоял довольно прохладный день, поэтому мне хотелось воды погорячее. Я расположился в одном из средних бассейнов, где была приятно теплая вода.
Опершись локтями на край неглубокого бассейна, я изучал большие пальцы ног, торчащие из воды, время от времени шевеля пальцами.
- Не помешаю?
Я вздрогнул от неожиданности, когда услышал шипящий голос за своей спиной.
- Нет-нет, располагайся, где тебе удобно, - вежливо ответил я.
И как я мог забыть, сам же утверждал распорядок дворцовых купален. Именно в это время, Нильгаа любила принимать горячие ванны.
- Не ожидала встретить тебя здесь, - произнесла она, устроившись в соседнем бассейне, в сторону которого я старался не смотреть.
- Извини, забыл, - честно ответил я.
- Ничего страшного, ты же мой муж, можешь входить, когда захочешь, буду только рада.
- Конечно, непременно, - отозвался я, чувствуя, как по спине пробежали мурашки.
- Ты слишком напряжен, а это место для расслабления, - сказала Нильгаа. – Я помогу.
Краем глаза я увидел, как длинное гибкое тело выскользнуло из соседней купели, затем прохладные пальцы прикоснулись к моей шее.
Подавив крик, я расслабился, слегка погрузившись в воду.
- Так лучше? – прошипела она спустя минуту.
Я кивнул.
- Хорошо.
Она мягко массировала мои плечи. Я закрыл глаза. В принципе, прикосновения Нильгаа были не столь уж и неприятны. Неестественно гладкая, скользкая кожа была суха и прохладна. Руки скользили легко и мягко.
- Вот, ты и расслабился, - сказала она, скользнув ко мне в бассейн. – А я уж думала, тебя столбняк хватил.
- Это от неожиданности, - промямлил я, глядя как поблизости от меня, в воде, изгибается синеватое тело.
- Ты не думай, я тоже не в восторге от нашей свадьбы, но долг перед родом превыше всего, - прошипела она. – А этот род нуждается в тебе.
- Почему? – спросил я, чтобы отвлечься от мыслей о крокодиле в ванной. К тому же в опасной близости от меня.
- Есть причины. Одна из них твои сородичи.
- Мы-то тут причем? – удивился я. – Я за всю свою жизнь слышал только об одном человеке, который видел вас вживую.
- Ты об Ени? Который спас маленькую Луунар и получил за это награду?
Я кивнул.
- К сожалению, он был такой один, - ответила Нильгаа. – Остальные, что приходят в наши земли, предпочитают видеть нас не вживую. Ваши глупые маги, считают, что наша кровь дает вечную молодость, поэтому на нас охотятся. Не так часто, но охотятся. И убивают. А нас мало.
- Прости, - извинился я за род людской. – Когда мы возьмем Дикие Земли под контроль, это прекратиться.
- Надеюсь, - прошипела она. – Поэтому я и здесь. Трикси сами того не зная помогали нам, отпугивая людей от лесов, но лес есть не везде. Нам нужна твоя власть. Мы хотим, чтобы нас оставили в покое.
- Я постараюсь, - заверил я.
- Я верю тебе, человек, я слышу твое сердце, - ответила Нильгаа.
Этот почти дружеский разговор, почти разбил лед в наших отношениях. Нет, я конечно все еще сознавал, что она вполне достойный кандидат на роль ночного кошмара, но поговорив с ней, услышав ее голос, пусть и произносивший слова с шипящим акцентом, я осознал, что это тоже вполне разумное и даже во многом человеческое существо, пусть и весьма дальнеродственного вида.
- Время идет, мать беспокоится, - сказа Нильгаа немного погодя.
Я сглотнул. Вот и пришло время. Набравшись отчаянной храбрости, я коснулся ее тела.
Она, как мне показалось удивленно, посмотрела на меня.
- Что ты делаешь?
- Ээээ, ну как, - растерялся я, позабыв от такого неожиданного вопроса про свой страх. – Пытаюсь настроиться, чтобы не огорчать твою матушку.
- Понимаю, - прошипела она, - это у вас такой обычай. Продолжай.
Я вновь собрал свою храбрость в кулак и провел ладонью вдоль ее прохладного тела. Раз, другой.
Она издала тихий свист.
Я замер.
- Продолжай, у вас приятный обычай, не обращай внимания. У тебя очень теплые руки.
Я продолжил, пытаясь представить под своей рукой Вельду. Нет Диру. Нет… боги, да хоть кого угодно, но теплокровного.
- Очень приятный обычай.
Я сдуру поднял глаза вверх и увидел лицо Нильгаа, откинувшейся на край бассейна. Ее большие глаза были затянуты мигательной перепонкой, от чего казались еще страшнее. Я судорожно сглотнул. Глаза распахнулись.
- Продолжай, - проговорила она. – Не пугайся. Я все понимаю. Мне тоже не слишком нравится то, что я вижу.
Я сосредоточился. Провел рукой по ее бедру. Прикоснулся к животу. Осмелел настолько, что даже обхватил ладонью ее коническую грудь, торчащую из воды, и сжал пальцами черный выпуклый сосок.
Нильгаа тихо посвистывала, судя по всему от удовольствия. Страх уходил, постепенно сменяясь любопытством. Чисто анатомическим, но никак не сексуальным. В эту минуту я представлялся себе ученым. Алхимиком или медиком, острым и холодным умом, изучающим тайны природы. Ставящим, сложнейший и опасный эксперимент в своей лаборатории. Пальцы перестали дрожать, обретя уверенность. Я был ученым. Странно, до этого я и представить не мог, что заниматься наукой может быть столь интересно и возбуждающе. Я, можно сказать, стою на пороге великого открытия, ведь ни одному человеку до меня, ни одному ученому, не приходилось видеть живую самку ольн в такой непосредственной близости.
- Да про это можно будет даже ученую книгу написать, - мелькнула в голове шальная мысль. – Грудь относительно тела небольшая, конической формы, с крупным соском. Хм, довольно твердым. Живот плоский, тело вытянутое, мускулистое.
Я продолжал ощупывать тело своей жены.
Рука, как-то сама соскользнула с ее бедра. На мгновение она напряглась, когда моя кисть прошлась по щели между ее бедер. Затем бедра расслабились, приглашая меня продолжать.
Поначалу я даже не сразу сообразил, что происходит. Ее рука, незаметно подобравшись ко мне, скользнула по бедру. Раз, другой. Я обратил на это внимание, лишь когда ее пальцы, мягко но твердо сомкнулись под водой, на самом интересном месте. Прикосновение холодных пальцев в теплой воде, подействовало неожиданно возбуждающе.
- Зря я сомневалась, - сказала она. – Мать была права.
Продолжая меня ласкать, она притянула меня к себе, затем, выскользнув из-под моей руки, откинула мена на спину. Я закрыл глаза, пытаясь сосредоточится, исключительно на… необычных, ощущениях в нижней части тела.
Меня охватила прохладная податливая плоть, показавшаяся ледяной, после теплой воды бассейна. Я судорожно выдохнул. Дрожь прошла по спине.
Я чувствовал, как она, скользит по мне, едва касаясь. Слышал свистящее дыхание, где-то высоко над собой. Стало чуть теплее. Кольцо плоти, охватившей меня, упруго сжалось. Затем, я почувствовал, как длинные ноги охватывают мой торс. Заставляя погрузиться на всю глубину в эту прохладу.
Она замерла. Поначалу я почувствовал лишь легкую вибрацию, дрожь, где-то глубоко внутри нее. Затем дрожание мышц усилилось. Передаваясь и мне, посредством вовлеченной в процесс части тела. Стало заметно теплее. Я лежал не шевелясь, прислушиваясь к необычным ощущениям. Нильгаа тоже не двигалась. Дыхание ее участилось. Я почувствовал, как сильные бедра сдавили бока. Раз, другой. Она издала не то писк, не то свист. И тут я сдуру открыл глаза…
Будь я постарше годами, это вполне мог бы быть последний миг в моей жизни. Сердце екнуло, сделав продолжительную остановку, и зачастило. По лбу скатилась капля холодного пота.
Надо мной нависала громадина гибкого тела. Плоский живот и конические прелести подрагивали. Глаза существа были затянуты белесоватой мутью. Ноздри плоского, едва выступающего носа, то схлапывались, то со свистом расходились. Тонкие губы разошлись в неестественном оскале, обнажив острые, ярко белевшие в полутьме зубы.
Почувствовав охватившую меня слабость, оно открыло глаза.
- Что случилось? – услышал я недовольный голос.
- Ах да, понимаю, - проложила она секундой позже. - Не смотри.
Я облегченно зажмурился, только теперь сообразив, что дыхание у меня так же прервалось. Я вздохнул, восстанавливая дыхание и пытаясь хоть как-то спасти свою мужскую репутацию.
- Расслабься, не думай ни о чем, я помогу, - услышал я голос свыше.
Холодная рука прикоснулась ко лбу. Вибрация возобновилась. Стало на удивление хорошо. Все мысли и видения куда-то исчезли. Осталась только эта дрожащая, бьющаяся в диком ритме черная пустота.
Странным образом мои ощущения раздвоились. Я чувствовал вибрацию и вокруг себя и одновременно внутри. Все быстрее и быстрее. Казалось, это дрожание переходит в тепло, в жар.
Темнота полыхнула. Другая часть, странно раздвоившегося сознания, ощутила, что внутри нее взорвался вулкан, заливая все раскаленной лавой. Я чувствовал, как тело мое изгибается в теплой воде. Бьется на мелководье. От избытка чувств я резко откинул голову.
И тут последовала новая вспышка со звездами, бывшая почему-то далеко не столь приятной и сознание ухнуло во тьму.
Глава 31.
- Подержите ему голову, - услышал я сквозь кроваво красную пелену головной боли. – Да не так, боком. Мне надо осмотреть рану.
- Да не реви ты, лучше волосы подержи. А черт с тобой.
Я почувствовал, как маленькие проворные пальцы ловко ощупывают мою голову.
- И как же его так угораздило-то, - вновь услышал я чей-то знакомый голос. Память молчала. – Так, череп цел, а вот рану придется зашивать. Подержи так. Я быстро. Эх, жалко Вельда уехала. Вот всегда так с ведьмами, когда они нужны, их никогда нет рядом.
Я погрузился в забытье. Было не так уж и плохо, если не считать завывания, стаи сказочных барлогов, оглушительно гудящее и рычащее в голове.
Спустя вечность, я почувствовал, как меня вновь тормошат. Голова раскалывалась.
- Вот так, подержи здесь. Прижми, это чтобы он ничего не почувствовал, - услышал я тот же смутно знакомый голос.
Маленькие пальцы коснулись затылка. Короткая вспышка боли, сменилась прохладой, растекавшейся от этих прикосновений. Боль стихла, сменившись ревущей пустотой.
- Готово. Да хватит реветь, тебе говорят. Все с ним хорошо. Просто головой ударился. Вот так. Погоди, еще вот это, чтобы снять отек. Давай, бери его и неси в комнату, а мы тут кровь вытрем. Не реви, я сказала, всю мазь смоешь. Пусть поспит, а к утру будет как новенький.
- Нужны еще тряпки, слишком много крови, - услышал я шипящий, но тоже смутно знакомый голос.
- Да просто сгоняй в бассейн, он проточный, так что все будет в порядке. Разве что полотенце потом придется сжечь.
Неведомая сила легко оторвала мое тело от прохладного каменного пола. Я стремительно понесся куда-то ввысь. Голова качнулась и закружилась.
- Да тише ты, голову придерживай. Вот так. Набок. На случай если его тошнить начнет, - деловито распоряжался голос.
Меня качали и куда-то несли. Я чувствовал себя маленьким и беззащитным.
- Мама, - прошептал я, а может мне только показалось, что прошептал, - Мамочка, куда ты меня несешь? Разве уже пора спать?
Огромные руки ласково баюкали меня, унося все дальше. Голова качнулась, перевернувшись на другой бок. Лицо уперлось во что-то большое, теплое и мягкое. В онемевшие губы уперлось что-то упругое и смутно знакомое. Не так как голоса, а иначе, что-то давно-давно забытое. Это что-то качнулось. Губы сами собой разошлись, обхватывая что-то горячее и упругое, что в них упиралось. Меня качало, унося куда-то далеко-далеко. Туда где нет никаких забот, где весь мир, это нежные и сильные руки матери, оберегающие меня от всего, что лежит в размытой мгле за ними.
Передо мной маячило что-то темно-серое, загораживающее практически весь угол обзора. Где-то на периферии, это серое было обрамлено смутно-знакомым нежно кремовым. Я сморгнул. Изображение стало немного резче. Огромное серое полушарие, к которому было прислонено мое лицо, а над ним нависает нечто, глядящее на меня огромными янтарными глазами, практически лишенными белков.
Я сморгнул вновь. В голове что-то крутилось. Какие-то кошмарные видения чего-то змееподобного, нависающего надо мной, странный свист. Вибрация. Голоса. Неожиданно, воспоминания проступили ярче, со щелчком встав на место. Я вовсе не сражался с кошмарным монстром. Я его… Я попытался сглотнуть. Ощутив, что рот мой занят чем-то упругим, имевшим странный сладковатый привкус, вроде тех орехов, что я ел когда-то, я вернулся к действительности.
- Блюп, - вытолкнул я изо рта упругий кляп. – Где я?
- Все хорошо, вы в своей комнате мой повелитель, - раздался сверху голос, пробудивший воспоминания о завывающей в голове стае барлогов.
- А кто я? – решил я найти ответ на более животрепещущий вопрос.
- Во повелитель Ньель-Го-Наха, король Варлон Первый, - пробасили сверху.
Я закрыл глаза, окончательно приходя в себя.
- Надеюсь, нас никто не видел, - была первая мысль, которая посетила меня, когда воспоминания, мигом ожившие, улеглись и я осознал, в каком положении нахожусь. Я удобно лежал в объятиях мой дражайшей супруги Хини-Дак, точнее она держала меня словно ребенка, прижимая к своим огромным грудям. Одну из которых, я, судя по всему, сосал во сне, словно младенец.
- Надеюсь, этого никто не видел, - повторил я уже вслух, выпутываясь из теплых и мягких объятий.
- Никто не входил сюда, мой господин, - заверила меня Хани, со вздохом сожаления выпуская мое тело, из своих могучих объятий.
- Ну слава богам, не хватало еще, чтобы по дворцу пошли слухи.
- Вам было так противно? – расстроено спросила Хани, и ее огромные глаза налились слезами. – Я и правда такая уродина?
- Ну что ты, что ты, вовсе ты не уродина, просто положение деликатное. Не прилично взрослому мужику, спать с сиськой во рту, чай не маленький, засмеют же.
Она недоверчиво покосилась на меня.
- По мне, так ты очень даже симпатичная, не хуже любого другого бларга, даже лучше, смотри какая большая, сильная, ни один мой гвардеец с тобой не сравнится.
Это было ошибкой. Хани-Дак залилась слезами, громко подвывая. Я сразу вспомнил, где уже слышал этот могучий рев.
- Ну тише, тише, - я сел рядом, поглаживая ее по шелковистой шерсти на спине. Потом попытался обнять за плечи. Не вышло. До противоположного плеча я не дотянулся, поэтому пришлось довольствоваться талией.
- Ну что такое, прекрати, скажи, что не так, ну не реви, да что ж так громко-то, да сюда сейчас полдворца сбежится, а ну молчать!
На последней фразе мой голос сорвался и я закашлялся. Это было все равно, что перекричать горный поток.
Хани испуганно замолчала, лишь иногда всхлипывая, зажимая рот и глаза стянутым с кровати одеялом.
- Вот так, - сказал я уже тише, - а теперь по порядку, четко и ясно. Что не так. Чем обидел.
- Ничем, мой господин, я такая и есть, - ее голос опасно задрожал.
- Отставить, - рявкнул я, подражая Дерку, когда он муштровал гвардию. – По-порядку, пожалуйста. Какая такая?
- Большая и неуклюжая. И играть со мной никто не хотел. Ярга с Хилей говорили, что я все ломаю, а я не хотела, а когда забор сломали, это не я была, а они на меня свалили. И смеялись все надо мной, говорили, что я вовсе не их сестра, что мама меня от бродячего людоеда подцепила, а это неправда, мама папу любила. И умерла она вовсе не от того, что меня родила, а потом. Мне дедушка рассказывал, я знаюуууу… - поток ее воспоминаний и детских обид, снова начал перетекать в малоразборчивые завывания.
Я снова сел рядом, поглаживая ее по мягкой шерсти на спине.
- Тише, тише, а то я ничего не пойму.
Она всхлипнула и продолжила с легкими подвываниями.
- А когда к Ярге и Хиле женихи пришли, ко мне никто не пришел, а когда я спросила, когда за мной придут, они только смеялись. А я уже больше них была. И прясть я не умею, у меня пальцы слишком большие, и шить, и готовить, Лирка и Вара меня всегда с кухни прогоняли, кричали, что я все съем и посуду перебьюууу. Только Дарг и Хут со мной играли, а потом они стали большими и злыми, только смеялись надо мной. Но все равно они были меньше меня. Дарг сказал, что ни один воин на такую образину, как я, не позарится. Что ему жизнь дорогааа… Только дедушка меня люуубиит, а теперь он далекоооо…. – она вновь затряслась в рыданиях.
Я стал уже порядком уставать от этих излияний, но совесть и жалость, проснувшаяся к этой обиженной судьбой великанше, оказавшейся слишком большой для племени гигантов, не позволяли встать и уйти.
Постепенно она затихла.
- А вчера, - продолжила она, слегка успокоившись, - когда эта синяя за Дирой прибежала, я знаешь, как испугалась. Я вообще змей боюсь. А эта как зашипит. Только Дира добрая, она одна меня жалеет, готовить учит и шить, - добавила невпопад Хани. – Ну вот, она зашипела, а сама вся в крови. Такой страх, просто жуть. А Дира храбрая, не боится. Она пошла, а я за ней, а там ты. И кровь по всему полу. А где мне дедушка другого мужа найдет. А я ребеночка хочу, чтоб как у Ярги. Мне дедушка обещааал. А эта все шипела что-то, и Дира сердилась. А потом, когда я тебя несла, ты меня мамой назвал, мамочкой, и сам к груди присосался. А Дира сказала тебя не беспокоить. Чтобы ты спаааааал. А я и не хотелааааа. Я не знала, что ты обидишься. А ты как ребеночек, такой хорошенький был, хоть и голенький совсем. Но это не страшно. У некоторых я видела, дети тоже, когда маленькие, без волос почти. А потом ты проснулся и сказал что я уродинаааааа, что ни один гвардеец мне не роняяяя и грудь выплюнууууу…. – она опять ударилась в плач, если громоподобный рев раненого пещерного медведя, можно было назвать плачем.
Я, как мог, утешал ее. Даже принес воды. Минут через пять, она успокоилась, высморкалась, в и без того промокшее одеяло. Одним глотком осушила кружку.
- Ну вот и молодей, сказал я. Вот и ладненько. Теперь все позади. Обещаю, что буду хорошо к тебе относиться и не обижать. Я знаю, что ты хорошая девочка. Просто молодая.
Она смущенно кивнула.
- Простите повелитель, я не хотела, я знаю, мужчины не любят когда бабы плачут. Я больше не буду.
- Да ничего, просто делай это немного потише. А так все в порядке. И можешь не звать меня повелителем. Мы же, как-никак, семья.
- Хорошо мой господин, - ответила Хани. – Просто я еще молодая, и матери у меня не было, чтобы научить, как за мужем правильно ухаживать, чтобы стать самой любимой женой, а Лирка и Вара только прогоняли, у них свои дочки были.
- Ничего, вот Дира тебя всему и научит, - сказал я.
- Ага, - с какой-то детской непосредственностью подтвердила она. – А еще мне Край-Гун показывал, как правильно в лесу охотиться, а я его учила саблей пользоваться. Только он маленький совсем, ее еле поднял, так смешно было. Зато из лука он стреляет о-го-го как. Я так не могу.
Судя по всему, Девица сильно стосковалась по общению, не решаясь навязываться к незнакомцам с разговорами. А тут прорвало. Впрочем, я не возражал. Вот только поесть бы уже не мешало.
- Так ты стало быть с саблей умеешь обращаться? – поинтересовался я, прикидывая, как бы перенести наш разговор куда-нибудь в сторону обеденной залы.
- Я все умею, я ж говорила, что со мной только Дарг и Хут играли, когда маленькими были. Мы и на саблях с ними бились, и на охоту они меня брали, только потом, когда совсем воинами стали, начали дразниться, да отворачиваться.
- Ладно, посмотрим, сходим потом к Дерку, поговорим с ним.
- Ой, правда? – расцвела она. – Ничего что я буду владеть оружием? Это не обидно? Если обидно, то не надо, наши обижаются.
- Правда-правда, - подтвердил я, - вот только позавтракаем сначала.
- Уже обед, - ответила Хани.
- А не важно, - ответил я, натягивая одежду. – Пошли. Одеяло, пожалуй, здесь оставь, приберут.
Мы шли по коридорам дворца. От предложения донести меня до нижнего зала, я отказался. Шел сам, осторожно передвигая ноги и придерживаясь за стену. Голова все же слегка кружилась. Да и слабость давала о себе знать. Не удивительно, если учесть, что, по словам Хани, вчера я залил кровью весь пол купальни.
Добравшись до зала, я плюхнулся на ближайшее кресло, переводя дух.
Хани куда-то испарилась. Я отдал должное блаженной тишине. К сожалению, продлились она не долго.
По легкому содроганию пола, я узнал быстрые шаги Хани.
- Вот и еда, - подумал я.
Однако эта была Хани, без еды. Зато с тремя оставшимися во дворце женами. Я тяжко вздохнул.
- Как ты себя чувствуешь дорогой? – поинтересовалась Дира, деловито ощупывая мою голову и оттягивая зачем-то веко.
Я признался, что в целом неплохо, только слаб и хочу есть.
- Это хорошо, - сказала она. – Все помнишь? Провалов в памяти нет?
Я случайно посмотрел на Нильгаа, стоявшую немного в стороне, и содрогнулся.
- Стало быть помнишь, - констатировала Дира. – Сейчас еду принесут. Пей побольше чая.
Я кивнул. Пить и правда хотелось жутко, несмотря на две чашки воды, выпитых еще в комнате. Нильгаа, сложившись в три погибели, присела напротив и изучающе на меня посмотрела.
- Какое богатство и все мне одной, - сказала она таинственно. – Жаль только, что с повторением придется долго ждать.
- Ну, не так уж и плохо было, если не считать финала.
- Ничего, ты вполне справился, прямо герой, - ответила она.
От сердца отлегло. Все-таки я это сделал. И правда герой.
Принесли еду. Дира, поминутно подливала мне чай. Нильгаа, откланялась и ушла, чтобы не портить мне аппетит воспоминаниями. Хани, примостившаяся неподалеку, пожирала меня восторженно-щенячьими глазами.
- А может и влюбленными, - подумалось мне.
- Не торопись, много не ешь, может стошнить, - предупредила Дира-Май, видя, как я усиленно налегаю на пирожки.
- Ничего, тебе что? Пирожков жалко?
Она засмеялась тихим, серебристым, как будто рябь на лунной дорожке, смехом.
- Для тебя мой король, мне ничего не жалко. Да и ты себя, как я погляжу, не жалеешь. Проливаешь кровь за государственные интересы.
Я прыснул со смеху. Вот уж точно. За государственные интересы.
Отдохнув после еды, я поднялся. Предательская слабость в ногах почти прошла.
- Слушай Дира, а ты Дерка не видела? – поинтересовался я.
- Нет, он обычно в это время где-то на улице один тренируется. А может от жены прячется, не знаю. Но могу спросить.
- Не стоит, сам найду, - ответил я. – Пойдешь с нами?
- Немного попозже. Мне надо с провиантом разобраться, что оставлять, а что отправлять Ширраху.
- Ох, какая ты у меня умница. И что бы я без тебя делал.
Дира смущенно потупила глазки.
- Матери учат меня управлять городом. Это моя обязанность как Тал-Лах, - ответила она.
- Просто умница, - сказал я. – Ладно, не буду тебя отвлекать от столь важного дела, сам-то я в этом не особо силен. Цифры и прочее это не совсем мое. Это мне еще Ширрах популярно объяснил.
- Иди, иди милый, а то я совсем засмущаюсь, - сказала Дира.
- Ну что? Пошли? – позвал я Хани.
Мы вышли из дворца и пошли вдоль заливчика. Насколько я помнил, Дерк любил тренироваться на краю одного водопада, примерно в полуверсте от дворца. Он сам меня туда пару раз приводил. - Надо было меч прихватить, - подумалось мне. Хотя, какой из меня после вчерашнего боец. Дойти бы дотуда на своих двоих и то радость.
Хани, радостно топала рядом со мной, что-то рассказывая. Я пропускал эту болтовню ни о чем мимо ушей, лишь иногда кивая и поддакивая. Уж если решил быть добрым, то придется быть таким и дальше. Вот ведь странно, в присутствии Диры и остальных, она себя так не вела. За весь обед и двух слов не сказала. Только смотрела. А тут на тебе, щебечет безумолку. Точнее… ну не знаю, на щебетание, это уж точно мало похоже. От такого щебета, человек послабже духом и штаны обмарать может.
Так и шли. Хани рассказывала об охоте на кабана, про горы, про лес, про охотников трикси. Временами, припоминала что-то из детства. Я размышлял о будущем, пытаясь представить себя лет через двадцать-тридцать, сидящим на троне, в окружении многочисленного и разнокалиберного потомства. Вот Вельда, учит красивую, серьезную девочку читать. А ее сын, пытается одолеть постаревшего Дерка на мечах. Вот очень высокий юноша, с синеватой кожей, что-то рассказывает своей матери. Еще более высокой и царственной. По залу носится целый выводок маленьких зеленых проказников. А это что? На мое плечо, ложится тяжелая волосатая лапа, а над головой раздается могучий бас: Папаня, пойдем на лошадке кататься. Ты же обещал, что лошадку побольше купишь. Мда… Это уже перебор. Нет, пусть будет вот такой, поменьше. Ползающий по полу, забавный карапуз, покрытый нежно-кремовой шерсткой.
Мои мысли прервал голос Дерка. Я и не заметил, как мы дошли до водопада.
- Рад видеть тебя государь в добром здравии, - церемонно произнес он.
- А кто сказал, что оно было недобрым? – поинтересовался я.
- Так это… Королева Дира на совете сказала, что ты прихворнул и тебя не стоит ждать.
Я кивнул. Дерк тем временем отдал салют королеве Хани-Дак. Вот уж не думал, что она умеет так смущаться. Еще бы пальцем в ладони покрутила.
- Ладно, я тут вот по какому вопросу. Ты у нас за личную безопасность королевского семейства вроде? А заодно за преподавателя изящных искусств, типа владения мечом, топором и всем что там еще придумали. Вот. Принимай новую ученицу.
Дерк от неожиданности икнул.
- Можно вас на два слова государь?
Мы отошли к водопаду. Хани делала вид, что любуется пейзажем, но украдкой поглядывала в нашу сторону.
- Послушай, твое величество, как ты себе это представляешь? Я вот слабо. Это ж какое нужно оружие, для Ее Величества. У нас такого просто не найдется. И вообще, если верить гвардейцам, которые как раз из ее клана, оно ей и вовсе ни к чему. Я конечно эти шутки пресекаю, но все же. Твоя королева, любого бларга, будь тот хоть при полном доспехе, своими ла… голыми руками на клочки порвет. Говорят и прецедент был. Пошутил один такой на тренировочной площадке клана, про ее происхождение… ну в общем теперь он хромает и в торговцы подался.
- Да ты что? Удивился я. Она ж и мухи не обидит. Душа у нее нежная, как мотылек.
- Не знаю как душа, но с наружи…
- Ну придумай что-нибудь. Долго ли умеючи. И будет у тебя сразу на два, - я покосился на фигуру благоверной, - а может и сразу на три гвардейца больше.
- С учетом того, что она королева, скорее не она у меня, а я у нее буду. Будет кем-то вроде почетного полковника гвардии.
- Тебе виднее, - сказал я. – Просто развлеки ее, займи чем-нибудь. Друзей у нее тут мало и все занятые. А ей одиноко тут, любимый дед и тот далеко. Чувствует себя всеми брошенной и забытой.
- Ну ладно, - согласился рыцарь. – Придумаю что-нибудь. Сам-то когда на занятия явишься? Что-то долго твой медовый месяц затянулся.
- Вот завтра и явлюсь. В крайнем случае, послезавтра.
- Вот так уже лучше, - похвалил Дерк. – Заодно как раз с женой потренируешься, - ухмыльнулся он.
Вечером, памятуя о том, что говорил Дерк про оружие, я, набравшись храбрости, зашел в купальни. Там, в самом горячем бассейне, нежилась Нильгаа.
- Не уж-то так понравилось, что ты решил повторить? Да еще так скоро, - прошипела она.
- Шутишь, - констатировал я, когда увидел ее улыбку. – Рад, что тебя это так веселит.
- Тебе не понравилось?
Я задумался.
- Вообще-то было весьма интересно, и я бы даже сказал поучительно. Более того, в какой-то момент стало даже очень приятно, но повторять эксперименты, я пока не готов. Я немного по другому поводу.
Она внимательно посмотрела на меня, даже слегка приподнялась над краем бассейна.
- Я вот хотел узнать, на счет врученного мне на свадьбе копья, в смысле остроги. Или гарпуна. Впрочем, не суть важно. Для меня оно великовато, вот и хотел узнать, не будет ли это нарушением каких-нибудь ваших традиций, если я дам попользоваться им скажем Хани. Больше-то оно все равно мало кому подойдет.
- Оно твое, поступай как хочешь. Хорошее оружие. Такое получает мужчина, зачавший ребенка.
- То есть мне дали его как бы авансом?
- Уже нет, я ж говорю.
- Так ты? С чего взяла?
- Мы такие вещи чувствуем. Потому я и здесь.
- А не повредит? Там же очень горячо.
- Нет, - усмехнулась ольна, - тут хорошо. В тепле и беременность протекает гораздо быстрее.
- Ааа… - протянул я, не зная, что сказать.
- Ладно, отдыхай, - нашелся я. – А я пойду, Хани обрадую.
- Ты заходи как-нибудь еще, поболтаем, - предложила она. – Мне, представь себе, тоже скучно. А Кальраан, хоть и родич, но сил выносить его болтовню, у меня уже нет.
Я понимающе кивнул, пообещав обязательно заглянуть к ней попозже. Вышел из купален и направился в оружейную, за подаренной мне оглоблей.
Глава 32.
Летнее солнце жарко припекало, несмотря на тень и прохладный ветерок, дующий со стороны водопадов. Я крутил мечом, разучивая сложный тройной финт с разворотом и последующим выпадом. Неподалеку пыхтела Хани. Больше от жары, чем от усилий. Тяжеленный гарпун оказался для нее легковат. Она размахивала им как тростинкой, пытаясь повторить показанные ей приемы боя с копьем. Проблема была лишь в том, что противника подходящего роста, на которого эти приемы были рассчитаны, у нее не имелось. Кальраан отказался, заявив, что староват для таких игр. Как по мне, так этот синий подлиза просто струсил.
Я остановился отдышаться и вытереть пот. Дерк гонял по плацу одного из гвардейцев. Кажется Ох-Бкыра, я их пока еще различал не важно. Ох-Бкыр пытался атаковать широкими ударами саблей, прикрываясь щитом. Дерк, с одной шпагой в руке, ловко уворачивался, от тяжеленных ударов, лишь иногда подправляя их своим клинком. Потом последовал короткий выпад снизу, под неуспевающий опуститься край щита и противники разошлись.
- Молодец, - похвалил вар Васка Хани, - уже почти. А ты чего встал? Ну-ка в круг. Эй, Ах-Ра, покажи нашему королю, на что ты способен.
На меня обрушился шквал ударов. Я парировал, уходил в сторону. Учитывая разницу в весе и силе, я и не пытался блокировать напрямую, принимая на меч, по касательной, лишь те удары, от которых не мог увернуться.
- Вот так, молодец, резче. Выпад. Ах-ра, ну что я говорил про ноги. Да, вот так, - подбадривал нас Дерк.
- Довольно. Отдыхать. Хани, подойди. Отложи гарпун и бери шест.
- Зачем? Я сделала что-то не так?
- Нет. Просто хочу посмотреть, чему ты научилась.
Моя супружница, отложила копье и подняла с земли оглоблю соответствующего размера, на которой красной лентой была отмечена условная длина клинка.
- Готова? Тогда начинай. Выпад, молодец, прогиб глубже. Веер. Блок. Поворот. Еще выпад. Жало. Круг. Молодец.
Все это Дерк произносил прямо во время движения, ловко уворачиваясь от стремительно двигавшегося небольшого бревна в руках Хани.
- А теперь быстрее. Я сказал быстрее. Вот так. Стоп. Ну что такое. Все. Ты убита. Не забывай про защиту. И не реветь. Вот и молодец. Я на своей площадке слез не потерплю, так и знай. Оружие не игрушка для плаксивых девиц.
И как у него получается. Мне бы она плакалась еще полчаса, скажи я ей что-то подобное таким тоном. А тут ничего. Собралась и снова в бой. Вот что значит воинская дисциплина. Пожалуй и правда, скажу Ширраху, чтоб декрет какой издал, назначающий Хани почетной полковницей. Глядишь, поменьше реветь будет. А то от ее детской непосредственности и импульсивности, голова порой болит. Вроде здоровенная бабища. Сиськи вон, размером со здоровенные арбузы, до того как за меня замуж вышла, старой девой у бларгов была, а ведет себя порой, как малолетка какая. Чуть что не так скажешь, сразу в рев, утешай ее потом.
Мда, все это ладно, но она пока у меня одна осталась… нецелованная. Вроде и надо, но как-то уж больно стремно. Хотя, справился же я как-то с Нильгаа. Эх, где наша не пропадала.
Лето подбиралось к концу. Распорядок дня уже сложился. По утрам заседание госсовета, потом легкой трусцой до водопадов, где Дерк обустроил тренировочный лагерь. Там он гонял меня до седьмого пота, а точнее до обеда. Потом отдых, посещение Нильгаа, прочно оккупировавшей дворцовые купальни. Хотя на бассейн с самой горячей водой, облюбованный ею, никто вроде не претендовал. За этими разговорами, я потихоньку узнавал немного печальную историю ее народа, а так же она рассказывала о жизни озер и болот вообще. Про аксов, гигантских выдр, которых они привели с собой. Именно они таскали плоскодонные лодки вверх и вниз по озеру, обеспечивая связь с новой столицей. Размером с небольшую корову, они тянули большую лодку, ладью, в упряжке, по три-четыре особи. Я даже и сам попробовал править такой. Все управление заключалось в том, чтобы болтать в воде перед ними манком. Рыбиной, привязанной к длинной жерди. Аксы были игривы, любопытны, но не слишком умны. Они азартно гнались за манком, таща за собой ладью, и могли делать это часами.
- Только не давай им откусить слишком много. А то нажрутся и потеряют интерес, - поучал меня Хел-Зар, освоивший эту нехитрую премудрость управления ладьей. – Вот так, чуть-чуть. Не слишком часто, но и не слишком редко. А то опять же, им надоест, и они решат половить рыбу сами, замучаешься потом их из воды тащить.
А ночью, покончив со всеми дворцовыми делами, когда выдавалась возможность, ко мне приходила Дира. Нежно обнимала меня. Садилась на колени. Мы по долгу болтали, о том, о сем и по долгу молчали, наслаждаясь тишиной и чувством единения. Я ласкал ее бедра, целовал маленькую грудь, трогая языком твердые кончики сосков. Потом она увлекала меня на ложе, где я раз за разом погружался в блаженную истому, слыша ее приглушенные страстные стоны.
Время шло. В предстоящем материнстве Нильгаа теперь не оставалось сомнений, и я был отпущен из дворца на все четыре стороны.
Отъезд намечался на первый день осени. В земли «диких людей», со мной должны были отправиться Дерк, двое его лучших гвардейцев, Ох-Бкыр и Ах-Ра, которых я, для удобства, звал Ох и Ах, а так же трое охотников трикси.
После нескольких бурных скандалов и моря слез, не помог даже патент полковника гвардии, который состряпал Ширрах, к нашей группе присоединилась Хани, не желавшая отпускать меня «одного», в страшные и опасные дали.
- А вдруг ты не вернешься? А вдруг тебя там убьют? А я смогу. Ну ведь смогу жееее….
Под воздействием ее янтарных глаз трепетной лани, заполненных слезами, я под конец сдался, махнув рукой. Учитывая ее грузоподъемность, помехой в пути она не станет. Да и присутствие женщины в отряде, пусть даже такой, сделает наш отряд менее похожим на армию вторжения.
От выделки для не доспеха из радужного металла, пришлось отказаться. Ее приданного, и даже того, что пожертвовал Дерк, то есть те остатки, что остались у него, после возвращения игровых долгов Ширраху, не хватило даже на половину доспеха для Хани, учитывая ее габариты.
Обошлись простыми, стальными. Панцирь с кольчужной юбкой, открытый шлем и щит. Ну и разумеется грозный гарпун. Помимо этого, когда стало ясно, что Хани все же отправится с нами, по моему настоянию, для нее были пошиты насколько платьев.
- Ой, какие красивые, - говорила она, вертясь перед полированным щитом, явно копируя Вельду. - Неужели это все мне. Вот только жаль, спина от них чешется. А можно подол покороче, а то ходить не удобно и подол все время рвется.
В результате от большинства предложенных фасонов пришлось отказаться, остановившись на фривольно открытом платье, с глубокими разрезами на бедрах и открытой спиной.
Дира оставалась приглядывать за дворцом, Ширрах за строящейся столицей и казной. Нильгаа, готовилась к предстоящему материнству, а я отправлялся на встречу новым «завоеваниям».
Пока получалось так, что один росчерк Ширраха, который определил себя в документах, как генерального королевского канцлера, на бумаге, заменял целую армию, а то и не одну.
Во дворце только и было разговоров, что о предстоящем отъезде. Дворец полнился слухами и небылицами о людях и их традициях, что было странно, с учетом того, что мы, по сути, были единственными людьми, с которыми подавляюще большинство жителей этих мест, сталкивалось в своей жизни.
Я сидел в столовой, прислушиваясь к доносящимся до меня разговорам и потягивая чай.
Гвардейцы бларги, традиционно травили грубоватые байки про женщин, семейную жизнь и тяготы службы. Как я понял, Дерка они уважали и даже рассказывали про него анекдоты, в отсутствие начальства.
- А вот недавно, встречаю я нашего капитана, с синяком под глазом, - говорил кто-то из них – Спрашиваю, что это с вами господин капитан.
А он: - да так, с женой поругался.
- Ну и чем кончилось?
- Да на коленях потом мириться приползла.
- И чего сказала?
- Вылезай из-под кровати, я уже успокоилась.
По залу разнесся дружный хохот. Я тоже прыснул со смеху, едва не подавившись чаем.
Несмотря на шутки, семейная жизни Дерка, вроде как пошла на лад. Он освоился со своей женой, вот ведь правду говорят, стерпится - слюбится. Та, судя по всему, тоже души не чаяла в своем знатном муже. Еще бы, капитан гвардии и советник великого вождя. Ей, как младшей дочери, от одной из младших жен, о таком и мечтать не приходилось. Если бы было возможно, она бы Дерка везде с собой на руках таскала и всем бы хвасталась.
Да и сам Васка перестал последнее время от нее шарахаться. Даже ночевать отправлялся в покои сам, а не когда за ним приходила жена и уносила, забрав из-под стола. Дошло даже до того, что как-то раз, он, отозвав меня в сторонку на тренировке, выдал ценный совет, по поводу моей супружеской жизни.
- Ты это, Ее Величесто Хани как? Ну в смысле смог уже? – поинтересовался он.
Я отрицательно покачал головой.
- Не сочти за грубость, но есть у меня один совет, из личного опыта. У бларгов бабы-то воспитаны в послушании, да почтении к мужу, это да, даже как выяснилось, специальная поза для этого дела у них имеется, коленно-локтевая, лапы под голову, зад оттопырить, типа для демонстрации подчинения и удобства мужа. Вот только когда они в раж любовный входят, они про это подчинение, благополучно забывают. Могут и рукой хватить или ногой лягнуть, а то и не приведи боги куснуть, в порыве страсти. Если уж моя Ирха, на мне, закаленном воине, такие синячищи оставить может, то боюсь, как бы твоя благоверная, тебе чего-нить вообще напрочь не оторвала. А ты у нас один такой и как командира твоей гвардии, моя прямая обязанность обеспечить твою телесную целостность. Так, о чем там я….
- Ах да, вот, стало быть, из личного опыта семейной жизни, чтобы избежать, как говорится «тяжких телесных», во время исполнения супружеского долга, надо ее ла... руки, к чему-нибудь покрепче закрепить, к чему-нибудь основательному и крепкому. В этом случае, если с тыла заходить, то вполне даже неплохо. Конечно кое-что все же может пострадать, отобьется так сказать, но это дело привычки, там уж главное наловчится с ритмом и вполне можно жить и радоваться.
- Думаешь, во всем дворце найдется что-то достаточно прочное и крепкое? - сказал я, покосившись на супругу, лихо размахивавшую толстенной оглоблей.
- Мда, - задумчиво ответил Дерк. – Пожалуй, что и нет.
- Слушай, я вот давно спросить хотел, а как они там, ну в смысле размеров? А то мало ли….
- Не, тут все нормально. В этом отношении мы от бларгов не сильно отличаемся, причем, как ни странно, в нашу пользу. Потому, по словам Ирхи, она и звереет так. От нас говорит удовольствия больше, и в размере, и в продолжительности.
- Да ну, - изумился я.
- Вот тебе и да ну. Главное, как я уже говорил, ритм поймать. Потому что мышцы у них там такие, что как ее страстью сожмет, так вытащить уже не сможешь, пока не отпустит ее.
- Ну спасибо, успокоил, - ответил я. – Знаешь, как утешить.
- А что делать, - вздохну Дерк, - я тоже себе свою жену несколько иначе представлял.
- Так никто и не заставлял, - припомнил я ему.
- Как так? А как же моя рыцарская честь? Не мог же я бросить даму в положении, которую… ну сам знаешь. Какой же я после этого рыцарь был бы. А вообще, может у тебя и лучше пройдет. Это сейчас у Ирхи гормоны играют, может, как родит, поспокойней в этом плане станет.
Накануне отъезда Ширрах отвел меня в небольшой зал, охраняемый сразу двумя гвардейцами. Там, как выяснилось, он оборудовал мою королевскую сокровищницу.
- Вот, тут на пять тысяч кваров золота, - пододвинул он ко мне увесистый сундучок. – А это, вытащил он небольшой ларчик, скорее даже коробочку, в случае острой нехватки средств, продашь ювелирам.
В коробочке, на мягкой ткани. Блестели два крупных и ярких изумруда.
- Все равно облапошат тебя, это как пить дать, так что продавай через Вимерманов, те своего не упустят. Но им не более пяти процентов за реализацию.
Я кивнул.
- Вот и замечательно. Изумруда спрячь на себе, - Ширрах завернул их и уложил в кошель. И не транжирьте там особо. И за Вельдой присматривай. А то знаю я ее, половину на наряды пустит.
- Не волнуйся, все будет в лучшем виде, - успокоил я друга. – Пошли, расскажешь мне о столице.
- Да что там рассказывать, там показывать надо. Вот приедешь, сам увидишь, - отказался Ширрах. – Лучше ты, расскажи мне, как у тебя дела на брачном ложе продвигаются. А то я там не в курсе, одни слухи, а мне так сказать хотелось бы услышать от непосредственного участника.
- Тогда тебе к Нильгаа, в купальни, она тебе популярно объяснит, что да как там у нее. Ну а с Дирой вроде тоже в порядке все. Пока правда не видно, но говорит, что есть.
- Экий ты у нас бычок-производитель, - радостно потер Ширрах лапы. – Ладно, пошли, посмотрим на твоего крокодила в ванне.
Из-за острова, поросшего лесом, показались утесы желтоватого известняка, перегораживавшие край озера.
По мере приближения к ним, я разглядел, что многие из них, имели отверстия. А один, стоявший немного обособленно, на самом краю зубчатой цепи скал, в прорехах между которыми водная гладь пропадала, имел странную, ступенчатую форму. Широкая плита основания, поросшая по верху зеленью, и почти ровный куб, меньшего размера сверху.
- Это и будет твой дворец, - пояснил Ширрах. – внутри основания, были большие пещеры, старые промоины, которые мы приспособили под тронный зал, зал советов и приемный зал, а те, что поменьше в комнаты для совещаний. А вон там, наверху, будут жилые помещения.
- Куда ж мне столько? – поразился я. – Там же заблудиться можно будет.
- Ничего, не заблудишься. Да и не так уж и много там пока ходов-переходов. Но на первое время точно хватит. Остальное пророем по мере надобности, ты лучше вон туда глянь, - сказал Ширрах, когда мы, высадившись у высокой пристани, высеченной целиком из податливого камня, поднялись на обширную площадь перед дворцом, прикрытую с двух сторон длинными утесами пониже, а с третьей моим дворцом.
Посреди площади, в небо взмывали струи фонтана, опадая веером вниз. Фонтан имел форму круга, а по центру, под куполом из струй, стояли высеченные фигуры. Трикси, ольны, бларги и две человеческие фигуры. Одна изображала Вельду, в каком-то балахоне, с книгой в одной руке и шаром в другой, а в другой, я узнал себя, пусть и в несколько преувеличенном виде.
- Вот, - сказал Ширрах, когда мы закончили обход круга. – Фонтан «Дружбы народов». Вот, смотри, видишь надпись?
Я кивнул.
- Тут, - Ширах махнул рукой в сторону утесов по краям, - будут государственные учреждения и все прочее, посольства, гостевые и чего пожелаешь, пока только первый этаж есть, да и то не полностью. Расширять можно по мере надобности, на долго хватит.
Я согласился, оглядев утесы, продолжавшиеся и за площадью, шагов на триста-четыреста, образуя ущелье, куда мы и направлялись.
- Площадь мы еще подровняем. Канализации пока нет, но работаем, перегораживаем пещеры там, - Ширрах ткнул пальцем вниз. – Одна беда, горячих источников тут нет. Так что топить придется дровами. Но вам, людям, не привыкать. Зато наличие водопада, позволяет устроить водоснабжение. Фонтан мы, как видишь, уже подключили.
Миновав небольшое ущелье, мы вышли на край уступа. Локтях в десяти внизу, раскинулась небольшая, плоская долина, версты полторы в диаметре, с торчащими из нее местами, отдельно стоящими скалами. По каменистой долине, между скал, текла небольшая речушка, разливавшаяся в небольшое озеро, с заросшими зеленью берегами.
- Ну а тут, будет сам город, - объяснил Ширрах. - Строительного материала полно, - он указал на изрядный отвал породы, громоздившийся перед уступом.
- А там дальше, - Ширрах ткнул в несколько широких ущелий, замыкавших долину с запада, - начинаются леса и холмы. Ущелья мы заделаем, поставим там крепости, как вы люди любите.
Место и правда, было отменным. Оставалось только понять, где бы раздобыть такое количество жителей, для такого большого города. Да и сам город, несмотря на обыденность, с которой Ширрах про него рассказывал, требовалось еще построить.
- Ладно, больше тут пока смотреть не на что, - сказал Ширрах. – Пошли дворец смотреть. Да и обедать пора уже.
Бларги строители, облюбовали себе нижние пещеры, будущие парадные залы и совещательные комнаты. Целый лабиринт которых, пронизывал весь нижний уступ дворца. Однако парадный зал был уже готов.
Когда мы в него вошли, я аж рот разинул. Огромная пещера, сделанная судя по всему из трех, а то и четырех пещер поменьше. Свод основной, был локтей двадцати высотой. Боковые пространства, бывшие немного ниже, отделялись колоннадами. На широком возвышении, у дальней стены, бывшим когда-то еще одной отдельной пещерой, прямо из камня были вытесаны трон и расходящиеся полукругом скамьи.
- Ну-ка, твое величество, пойди, примерь седалище, - не слишком учтиво предложил Ширрах. – Это пока только черновая работа. Но думаю, к зиме закончим.
Я присел на прохладный камень. Вполне ничего. Аккурат под мой рост. Попытался представить этот зал, наполненный людьми, в широком смысле этого слова. Картина была завораживающей.
- Одобряю, - коротко сказал я.
- Вот и ладненько, пошли дальше.
- Погоди, а откуда тут освещение? – спросил я.
- Видишь на потолке, стеклянные полусферы? – спросил Ширрах.
Я, присмотревшись, кивнул.
- Это световоды. Ольны придумали. Одна такая линза наверху, свет собирает, а другая тут, внизу, рассеивает. Правда, ночью от них все равно толку нет, но зато днем можно потолок не коптить. Ладно, пошли дальше, а то до обеда так и не доберемся.
Выйдя через один из боковых проходов, немного позади трона, мы пошли по туннелям, пробитым когда-то водой, а теперь носящим следы выравнивания.
Пара поворотов вывела нас к широкой винтовой лестнице.
- Шахту под парадную лестницу еще копать и копать, так что пока ходим тут, - прокомментировал Ширрах.
Вскоре мы свернули в один из боковых туннелей, отходивших от лестницы уходившей дальше наверх.
Пройдя по нему, оказались на широкой террасе. Виденном ранее уступе, как я понял. Тут был настоящий небольшой парк. Росли кусты и даже деревья. Немного дальше виднелся обрыв. Ширрах повел меня туда, по тропинке.
Я замер от восхищения. Передо мной открывался вид на восток. Два обширных водных пространства, которые разрезал каменный кряж Сильф-Канора. Прямо подо мной, внизу, струился широкий, но не слишком высокий водопад, падая в обширную каменную чашу, из которой, вода вытекала по наклонной горке из гранитного основания. А впереди, насколько хватал глаз, тянулась неровная гряда скал и утесов, поросших зеленью, разделяющая блестящие на солнце озера, искрящаяся от водных каскадов.
- Мне тоже нравится, - подтвердил Ширрах. – Есть в этом какое-то величие.
Минут через пять, он стал проявлять нетерпение.
- Пошли уже, потом насмотришься, вся жизни впереди, - потащил он меня обратно.
Вернувшись к «кубу», мы прошли немного дальше, вдоль одной из его граней. Там, в небольшой роще, обнаружились зеленые походные шатры трикси.
Нам на встречу вышла пожилая, насколько я разбирался в их виде женщина трикси.
- Ваше Величество, - склонилась она в поклоне, - Я го-лах Уна-Дейн, из клана будущей Матери Диры-Май. Позвольте пригласить вас отобедать, - она приглашающим жестом пригласила пройти вокруг шатра.
За обедом выяснилось, что Уна-Дейн, заправляет здесь бытом, по указанию Диры. Ее должность звучала как Управляющая Чертогом.
Она и еще несколько женщин трикси, прибывшие с ней, не только обеспечивали снабжение, но и понемногу занимались парком, раскинувшимся вокруг верхней части будущего дворца. В этом им помогали жены прибывших сюда строителей-каменотесов, собранных понемногу со всех кланов бларгов, перешедших под мою корону.
Столовая у нас внизу, - пояснила Уна, но по случаю вашего приезда, я решила накрыть стол тут, наверху. Погода располагает.
Мы, прошли на небольшую поляну, окруженную кустами и небольшими деревьями, с края которой открывался уже виденный мной ранее вид на озера.
С нами сюда пошли только Ширрах и Хани, остальные остались в шатре.
Я по большей части любовался пейзажем, забывая о еде, что впрочем, не сказалось на скорости опустошения поданных блюд. Хани отличалась завидным аппетитом, да и Ширрах, не смотря на его размеры, не желал отставать.
К сожалению, остаться здесь надолго мы не могли. Уже на следующий день, я, не успев ознакомиться даже с половиной всего, был вынужден бросать прощальный взгляд через плечо, на свою уже ставшую любимой столицу.
Тройка охотников трикси, стоило нам войти в лес, рассредоточилась по окрестностям, незаметно скрывшись в окружающих тропу кустах.
Ох и Ах, замыкали отряд. Дерк шел впереди.
Навьюченный тюками и баулами Злыдень, радостно стучал копытами по каменистой тропе, время от времени игриво бодая Хини, ведущую его в поводу, в ее массивный зад. Та лишь смеялась в ответ на увесистые толчки его рогов. Сама женушка, легко тащила на спине плетеную корзину, груженую вдвое, против того, что было навьючено на Злыдня. Помимо своего оружия, платьев, доспехов и прочего скарба, который она сочла необходимым взять в дорогу, в ее корзину, были так же сложены и мои вещи, которые она решительно у меня отобрала, заявив, что это позор, когда воин и муж, должен тащить на себе поклажу в присутствии жены.
- А вдруг на нас нападут? Как ты будешь меня защищать? – вопрошала она, словно забыв о том, что сама собиралась порвать на части любого, кто осмелится косо на меня посмотреть. Да и по части обороноспособности, я бы поставил скорее на нее, нежели на себя.
Но, так или иначе, я топал налегке, привычно забросив меч на плечо, наслаждаясь солнечным, но не жарким днем, тропой и прочими прелестями походной жизни. А ведь с каждым шагом, я был все ближе и ближе к началу новой страницы в истории своего королевства.
Все-таки путешествие с женой из бларгов, имеет свои неоспоримые плюсы. В ее лице, я нашел преданнейшего поклонника моего нарождающегося кулинарного таланта. Прямо таки фанатичную ученицу, готовую хоть целый день переводить наши запасы, чтобы нарезать овощи и фрукты, идеально ровными кубиками, дольками, палочками или еще как. К сожалению, чаще всего, жертвой ее кулинарных ошибок, приходилось становиться мне, пытаясь при этом преподнести свою конструктивную критику как-то помягче, чтобы не расстраивать добродушную великаншу.
Однако, через пару дней, ее готовку можно было уже назвать вполне съедобной. Да и от приносимой охотниками дичи, оставался теперь не нарубленный фарш, а вполне пригодная для готовки тушка.
Помимо этого, Хани, несмотря на свой немалый груз, то и дело отбегала в сторону, собирая с кустов поздние ягоды, которые скармливала потом мне, с какой-то смесью Диры и Вельды вещая, что в походе я должен есть витамины.
Ночевали мы в отдельном походном шатре, который тащила все та же Хани. На мягком толстом ковре, несомом ею же. Ночи были довольно холодными, и засыпая, я блаженствовал в пушистых и теплых объятиях своей благоверной. Поначалу, я конечно опасался столь близкого соседства, опасаясь, что она ненароком раздавит меня во сне, однако спала она весьма чутко, а видя блаженную улыбку своей жены, когда я забирался в ее могучие объятия, как я мог ей отказать хоть в такой близости. На большем она пока и не настаивала, довольствуясь, в отличие от остальных жен, малым.
Видимо, тяжелое детство и юность, отвергаемого всеми ребенка, сделали ее именно такой. Даже там, во дворце, она всегда вела себя, как младшая жена, в строгом соответствии с канонической традицией бларгов, пытаясь выполнять роль служанки при более старших женах, которые, о ужас, так же гнали ее куда подальше, чтобы не мешалась. Все, кроме Диры, которая пыталась хоть как-то облегчить жизнь Хани, давая ей не сложные поручения и хваля ее. Маленькую трикси, Хани почитала едва ли не за свою приемную мать. Нильгаа, она боялась как огня. Да и Вельду опасалась, когда та была там.
Зато здесь, в походных условиях, когда остальные жены остались далеко, Хани проявила себя во всей красе, дорвавшись наконец до вечно чем-то или кем-то занятого мужа. Может выучка у Дерка, а может полковничий патент от Ширраха, отучили ее впадать в рев по каждой мелочи. Даже для того, чтобы прервать поток ее слов, было достаточно просто одного строгого взгляда. Чем я периодически и пользовался, терзаемый потом муками совести, от того, что мне-то все равно, а ей ведь и поговорить особо не с кем, потому что выслушивание болтовни жены – прерогатива ее мужа, а не окружающих его воинов.
Со всеми остальными, она говорила подчеркнуто вежливо и корректно, оставаясь немногословной, временами даже принимая грозный вид королевы. Так как будучи тут единственной присутствующей женой, она должна была вести себя как старшая. Шуточек в свой, а тем более в мой адрес она не терпела. Как-то раз, когда Дерк, у вечернего костра, рассказывал какую-то забавную историю о нашем путешествии, обо мне и Вельде, она так рявкнула на него, что не только он, но и все остальное воинство замерло по струнке.
- А чего он? – говорила она потом. – Не положено про царя такие вещи рассказывать. И про его старшую жену тоже.
Я тогда честно признаться и сам струхнул. На тренировках Хани и пикнуть не смела, а тут… Глаза горят, кулаком конец бревна, на котором мы сидели, в щепу разнесла. Дерк мне потом по секрету признался, что со страху чуть штаны не обмарал. Думал, говорит, она мне сейчас своим кулачищем по голове, как по бревну закатает. Но видимо, королевское достоинство не позволяло ей опуститься до рукоприкладства. Зыркнув желтым оком, на притихших воинов, она гордо поднялась и с царственным величием ушла в нашу палатку.
Вскоре, двигаясь на юго-запад, мы вышли к берегу Ялвы, по которой, шла предполагаемая граница Кайсарского королевства, и пошли вверх по течению, рассчитывая в ближайшие день-два увидеть «замок» барона Таскара. Так и вышло.
Новая глава летописи славного королевства Ньель-Го-Нах началась здесь.
Королевство Отверженных. Часть 1
© Copyright: Михаил Чегаев, 2014
Свидетельство о публикации №214020800229
Свидетельство о публикации №214020800229
Рецензии