Путёвка. Глава 38 Мейлах в октябре

               
                Эх, вырвусь из семейного гнезда,
                Возьму путёвку – «дам дрозда»!
                Потом, подумав, проворчал:
                Как бы «дрозд», не подкачал!

Здоровье Мейлаха беспокоило коллег по работе, и они добились для него путёвки на курорт. Было полной неожиданностью, что местный профсоюз дал ему путёвку.

 Он даже ни предполагал, что профсоюз может чего-то давать простым людям. Все знают, что профсоюз берёт со всех и что даёт избранным, но чтобы давать  простым труженикам…этого никто не ожидал. Фантастика!

Мейлах никогда не был на курорте, но разговоры, которые он слышал о курортной жизни, на него производили впечатление. Они активизировали мужское воображение, и он понял главное - там большие возможности для новых встреч и любовных приключений.

 Штамп в паспорте  сделал своё подлое дело – он возненавидел семейную жизнь, хотя в принципе к женщине, в частности, к некоторым частям её тела, относился с неподкупным интересом, а что  там  далее случится – будет видно.

Рахиль Менделевна к  курортному лечению супруга   отнеслась сдержанно:
- Зачем нам этот курорт, пускай тибе лучше дадут денег. Мы их приложим к тем, что есть у нас, которые лежат, ни скажу где.

Определив, что Мейлах не собирается отказываться от поездки, она  изменила своё отношение к нему – стала ласковой, сговорчивой и заботливой. Про курорты она тоже  наслышалась и поняла: если муж уедет обиженный, то может ни вернуться - пригреют!

Путёвка была горящая, время ограничивалось до минимума, к тому же -  справки, коробочки, баночки…, да ещё балансовый отчёт на работе…  Рахиль, решила помочь и предложила мужу:

- Ты делай отчёт, билет, бумаги, а анализы я возьму на себя. Бистрее будет.
Мейлах старательно готовился к отъезду на курорт. Он тщательно отутюжил брюки, почистил пиджак костюма, рассовал все документы, деньги по карманам, сложил необходимые вещи в чемодан и пошёл попрощаться с друзьями.

Василий и Фёдор уже несколько дней были трезвы – наверное, заболели, подумал Мейлах, не предполагая, что они способны на великий гражданский поступок. Василий после первых поэтических строчек написал следующие, а Фёдор уныло слушал его шедевры. Они дополняли затронутую ранее тему и звучали так:

Проявил, как мужчина, себя –
Отказался от рюмки к обеду.
Не геройский, скажу, поступок,
Всё же  -  маленькая победа!

Декламируя последнюю строчку, Василий поднял правую руку вверх и тряхнул кулаком. Эпизод производил впечатление, но не на всех.

Фёдор был не настолько эмоционально возвышенным, чтобы восхищаться стихами. Многолетняя привязанность  к другим тонизирующим предпочтениям не опускала его интересы до уровня поэтов, тем более он заметил, что они стали окружать его со всех сторон, как будто планировали взять в плен.

 Не успели в его мозгах высохнуть рифмы Мейлаха, как этой проблемой его озадачил ближайший друг Василий. Дальше, ещё хуже. Пошёл сдавать в ремонт туфли жены, там, из сапожной будки его зацепили за нервы вершики сапожника Виктора Бородича, а возвратился домой - из репродуктора, пугая загробным голосом, угнетая психику, плакала на всю страну о несчастной любви Белла Ахмадулина.

 Кошмар какой-то,  -  подумал Фёдор. Страна дураков и поэтов! Пьяниц в этот список ни стал добавлять, это само собой разумелось.

Появление Мейлаха с хорошей курортной перспективой всколыхнуло друзей заботой о ближнем. Василий принёс Мейлаху в подарок модный галстук, доставшийся ему по случаю. Как-то одна молодая парочка, решила позагорать при луне, да и забыла в траве галстук, недопитый коньяк и кое-что из дамского туалета. Василию, кроме коньяка ничего не подошло, но галстук решил оставить, для друга.

Фёдор то же был весьма любезен. Он долго копался в своём сарае, пока не принёс из закромов личной недвижимости, спрятанные на всякий случай деньги. Считая, что этот случай наступил, он вручил Мейлаху свои сбережения со словами:

- Возьми, пригодятся. Сколько той жизни, а нагорюешься! Не жалей, все там будем… - что имел ввиду Фёдор, было не понятно.
Друзья заботливо помогли спрятать деньги, не от воров, конечно, а от таможенного контроля жены, в места, которые я не собираюсь разглашать, как отставники – и депутаты размеры своей пенсии, в знак солидарности с мужчинами, которые надеются на курортные поездки.

Наступил день отъезда. Рахиль, щебетала, как ласточка, чтобы усыпить бдительность доверчивого, бесхитростного, как ребёнок, Мейлаха. Заботливая супруга, чтобы оградить благоверного от искушения «дать дрозда», почистила его карманы от денежных средств, оставив ему небольшую сумму достаточную на один поход в кино, два трамвайных билета и порцию фруктового мороженого.

 Билеты на поезд приобретены в оба конца с постельными принадлежностями, так что с возвратом домой у супруга проблем не будет. Теперь она совершала отвлекающие маневры, исключающие его желание проверить наличность. Это ей удавалось.

Супружеская пара впервые расставалась почти на месячный срок. Мейлах не  радовался, Рахиль не огорчалась. Её беспокоило возможное увлечение Мейлаха другой женщиной, а она считала своего супруга собственностью и посягательств на своё не допускала даже в мыслях.

 Время проводов она использовала для привлекающих действий, но природная хитрость с такой же, природной лживостью и коварством только отталкивали от себя искреннего Мейлаха.

 Стоя на перроне в ожидании поезда, со стороны они как семейная пара производила хорошее впечатление. Супруг был в собственноручно отчищенном и отглаженном костюме, в свежей рубашке с галстуком. Отремонтированные зубы сверкали полированными поверхностями, а фетровая шляпа, говорила о его интеллигентности.

 Рахиль тоже выглядела приглаженной, в платье из трофейного шелка, с розовым платочком в руке для запланированных слёз разлуки.

 Она смотрела на Мейлаха влюблёнными глазами, поправляя в его одежде то воротничок рубашки, то не до конца застёгнутые пуговицы на ширинке, то сдувала невидимые пылинки с крутых плеч супруга.

 Супруг стоял, как монумент, ковыряя новые туфли старинным мужским зонтиком, доставшимся ему от умершего соседа. Он не реагировал на кошачьи ласки жены и выжидал время до прихода поезда.

Поезд подкатил довольно шустро, сопровождая своё прибытие громким, сиплым звуком гудка, резво звеня железяками, поскрипывая тормозными колодками. Вагоны остановились, зашипели воздушными шлангами и расслабились, выпуская из дверей проводниц в синей униформе. Это послужило сигналом, для Рахили утирать мнимые слёзы.

 Пока Мейлах высматривал нумерацию вагона, она успела, лизнув палец, провести слёзные дорожки сверху вниз, с каждой стороны носа. Мейлах начинал постепенно разбираться в маленьких хитростях супруги, поэтому, ни её слёзы, ни жаркие, влажные поцелуи его ни трогали.

Получив порцию удушающих объятий, он поволок свой чемодан в вагон по крутым ступенькам, стараясь не опрокинуться назад от смещающегося  центра тяжести. Рахиль  пыталась подтолкнуть его, но тщетно.

 Но, вдруг, он в одно мгновение вскочил в вагон с такой прытью, что удивил проводника. Оказалось, что Рахиль держала в руке расчёску с острым концом, который нечаянно воткнула ему в нужное место, вот и нашлась у Мейлаха такая прыть!

Поглаживая пораненное место, он сплюнул остатки поцелуев, нанесённых  женой, прошёл к своему купе и выглянул в открытое окно. Рахиль, жестикулируя  руками с присущей ей энергией, предупреждала, чтобы Мейлах остерегался женщин, не тратил деньги и быстрее возвращался домой.

Пышущий  жаром паровоз, раздувая вокруг глазастых фар белые, клубящие бакенбарды пара, заламывая свои стальные локти, провернул огромные красные колёса и, по-стариковски пыхтя и отдуваясь, начал движение вперёд.

 Рахиль, набирая скорость вместе с поездом, продвигалась по перрону, выкрикивая завершающие инструкции для мужа и, не заметив осветительной опоры, с разгону врезалась в неё лбом. Опора дрогнула, но устояла.

 Вороны, сидевшие на верхушке, в панике кинулись врассыпную. Мейлах, ранее почувствовавший опасность для жены,  в крике раскрыв рот на всю ширь, не смог предотвратить столкновения и с ужасом почувствовал, что вместе с криком вырвалась наружу и упала на промасленный щебень многострадальная челюсть!

От удара, у Рахиль, посыпались из глаз яркие искры, но в этом, искропаде  ей показалось, что от Мейлаха отделилось тоже, что-то похожее на огромную искру. Почёсывая ушибленное место, она побежала вдоль перрона и, подняв оброненную Мейлахом челюсть, успокоилась               
                *  *  *
В купе не хватало только Мейлаха, а остальные пассажиры, чувствовалось, давно пили жидкость, не похожую на чай. К шумному застолью пригласили свежего гостя.

 Мейлах сначала пытался отказаться, но потом согласился со словами: «Пить буду, но денег не дам»! Этими словами он сразу отбил к себе интерес, потому остался трезвым! На столе хватало всего, что касалось пить, но маловато было того, что должны были есть.
 
Времени хватало, энергии тоже. Перезнакомились, разговорились. Узнав, что Мейлах едет  на курорт, засыпали его советами. Угомонились под утро, проводили одного из компании на каком-то полустанке и все легли отдыхать. Мейлах в проводах не участвовал.

 Он со стороны посматривал, как ведут себя пьяные люди, и возгордился тем,  что он не поддался   уговорам.
Весёлая компания просыпалась долго и тяжело. Только Мейлах проснулся со свежей головой и радовался своей мудрости. Солнышко светило в окошко, просачиваясь через светлые занавески, и высвечивало опухшие физиономии соседей по купе.

 Мейлах лежал на второй полке и брезгливо посматривал на двух сопящих, хрипящих и кашляющих попутчиков, затем, осторожно, не нарушая их покоя, сполз с полки и стал шарить внизу, отыскивая свои туфли.

 Левую нашёл сразу, тут же, нашёл ещё одну левую туфлю, только другого фасона, размера и цвета. Больше туфель нигде  никаких не было. Разбудил соседей.

Их обувь лежала у них под подушками и была в порядке. И тут Мейлах догадался, что пассажир, который вышел ночью, перепутал обувь и, оставив непарные туфли, вышел на своей станции в таких же!

 Мейлаху стало плохо. Что делать, кто ему поможет в этой ситуации? Соседи со своего купе и из других проявили сочувствие, но выражали его почему-то хохотом, совсем не радующим жертву нелепого случая.
                *  *  * 
На следующий день поезд прибывал в курортный город на берегу моря с обилием санаториев, домов отдыха и пляжей.

 Мейлах вышел из поезда в двух разных туфлях и стеснительно продвигался по городу в общем потоке, куда глаза глядят. Он был в таких расстроенных чувствах, что в полной растерянности не находил выхода из создавшегося положения.

Только открывшееся перед глазами пляжное пространство на берегу моря привело его в чувство. Он стоял на территории пляжа – с чемоданом, зонтиком, в чёрном костюме и фетровой шляпе среди сотен отдыхающих, суетящихся вокруг него в хорошем настроении.

 Мейлах поставил чемодан, снял туфли и расселся рядом с чьей-то одеждой, оставленной на время купания без присмотра. На него смотрели туфли подходящего размера и качества, но он тут же, отогнал греховную мысль. Как он только подумать мог об этом, не воришка же он. Пусть будет всё, как есть.
 
Солнце набирало силу, Мейлаху было жарко. Он снял шляпу, положил рядом, вытер платочком лысину и загрустил. Вдруг проходящая мимо дама бросила несколько денежных купюр в его шляпу и внимательно  посмотрела на него.

Оскорблённый таким поступком дамы Мейлах  не успел до конца произнести слова возмущения, как возвратившаяся дама с укором сказала:
- Не наглей! Профессор, нашёлся! – и добавила ему в шляпу ещё несколько денежных бумажек!

Мейлах примолк. «А почему бы и нет»! – подумал он, получая следующую порцию денег от следом идущих людей. Касса начала быстро пополняться выручкой!

Оказывается, здесь бытовало поверье, что отдыхающий, бросивший в море монетку или подавший нищему, обязательно вернётся на отдых в эти края и будет благополучен! Хорошее поверье, и люди хорошие.

Вместо бессмысленного уничтожения монет в море подача нищему имела какое-то гуманитарное предпочтение. Наполнение шляпы было таким стремительным, что Мейлах еле успевал потихоньку припрятывать выпирающие из шляпы деньги в полупустой до этого времени чемодан.

Появившийся на горизонте милиционер, насторожил Мейлаха своим присутствием. Он не стал искушать судьбу новыми приключениями, свернул свою деятельность, перевернув шляпу и отодвинув в сторону чемодан. Туфли Мейлах, прятавшиеся в тени чемодана, вылезли наружу и стали привлекать людей своей разнокалиберностью.

Становилось совсем жарко и Мейлах начал подумывать, не время ли ему уходить оформляться в санатории, как несколько капель, попавших на лысину, известили его, что одежда, лежащая рядом с ним, дождалась своего хозяина.

- О чём горюешь, деревня? Туфли свои караулишь? Иди, купайся, постерегу! – сказал пышущий здоровьем загорелый молодой человек и, собираясь уходить, запросто сказал:
- Проблема с туфлями? В поезде наверно? Бывает! Не горюй, пошли ко мне, найдём что-нибудь.

Мейлах еле поспевал за энергичным человеком. Чувствовалось, что он весь горит жаждой деятельности, но даже при этом состоянии он не прошёл мимо человека попавшего в затруднение. Темп ходьбы нарастал, а Мейлаху было неудобно из-за того, что два левосторонних туфля заносили его почему-то вправо, да ещё натирали пятку.

Молодой человек достал из кладовки вполне приличные туфли и предложил примерить. Мейлах сразу почувствовал – маловаты. Хозяин туфлей мгновенно дал ценный совет:
- А ты ногти постриги, а то отрастил копыта! Посмотришь, в самый раз будут!
Так и вышло! Туфли подошли.
                *  *  *
С новыми туфлями Мейлаху не стыдно было идти по городу. Настроение было хорошее, а то, как же: с туфлями уладилось, денег полчемодана, весь отпуск впереди! Он так разогнался, что настиг идущую по пути женщину со знакомой с задней стороны фигурой.

Ах, это вы? – удивлённо спросил Мейлах. В симпатичной женщине он узнал ту, которая положила начало его сегодняшнему удачному бизнесу. Разговорились. Оказывается, она проживает в интересующем его санатории.

 Познакомились поближе. Софья Борисовна взяла на себя заботу помочь Мейлаху с устройством и оформлением документов. Всё было улажено в ближайшие полчаса. Осталось только посетить лечащего врача, чтобы назначил процедуры.

Мейлах галантно раскланялся даме, поблагодарил за оказанное  содействие и уставился на неё не просто как на хорошего человека, он пялил глаза на интересную женщину.

 Её привлекательные качества были очевидны – умна, стройна, не многословна и к тому же на Мейлаха смотрела вполне доброжелательно. Конечно, наличие ума в женщине - это не очень желательное качество. С умными много хлопот - ни один здравомыслящий мужчина с такой связываться не будет, особенно на курорте, но что поделаешь, раз бог послал!

Софья Борисовна в свою очередь тоже, анализировала качества встреченного экземпляра мужского пола.
 
Не красавец. Значит, не уведут с первого раза, и сам не убежит, если вести себя с ним, не натягивая вожжи. Нет зубов – нет кариеса, и других источников заразы, к тому же отсутствующие зубы подчёркивают  волевой подбородок.

 Лысина – это вообще подарок судьбы для настоящего мужчины! Свидетельствует о повышенной сексуальности, хороших умственных способностях и отсутствии перхоти.

 Модный галстук с обезьянами на пальмовых ветках, со вкусом подобранная обувь, начищенная до блеска, известная ей шляпа - выдавала в нём культурного, интеллигентного человека. Отсутствие очков её не огорчало.

 За два дня санаторной жизни ничего более подходящего, чем Мейлах,  Софья Борисовна ни находила и решила не упускать перспективного кавалера.

Её семейная жизнь складывалась не просто. Она по специальности была врач санитарно – гигиенической специализации с ярко выраженными опасениями не подхватить всевозможную заразу.

 Углублённые знания в этой области не давали ёй возможности жить спокойно, на каждом шагу ей мерещились микробы, вирусы, инфекции и связанные сними последствия. Выбранный ею для себя муж не разделял инфекционных страхов жены и был весьма недоволен, когда в ежедневный регламент семейной жизни входили неприемлемые им процедуры.

 Прежде чем приблизиться к жене, он должен был помыть лицо, руки, почистить уши, вычесать перхоть, постричь ногти не говоря уж о обработке прочих элементов мужского организма.

 Она до того дезинфицировала его, что он утратил оплодотворяющие качества и у них по этой причине не было детей. Ежедневно, надевая на себя белый халат, она контролировала санитарное состояние мужа, заглядывая  в рот,  уши, соскабливала пробы грязи под ногтями, и  в своём непомерно  углублённом исследовании заходила далее…

Мужу Софьи Борисовны всё это надоело до такой степени, что он ушёл от неё в знак протеста к женщине, которая такие строгости не соблюдала. Теперь для него стало не обязательным, бриться, стричься, умываться и вовремя менять бельё! Он отдыхал душой и телом.

Но хорошее тоже надоедает. От скуки он стал чаще держаться за рюмку, которая в нём развивала желание,  любопытства ради заглядывать к другим женщинам, в результате чего его выгнали, как говориться, без выходного пособия – в чём стоял.

 Пришлось вернуться к Софье Борисовне.
Софья Борисовна ни оставила своих вредных привычек, постоянно контролировать санитарное состояние партнёра.
 
- Вот что, муженёк! Если ты будешь шляться по всяким спутницам - распутницам, то я тебя на порог не пущу. Принесёшь мне заразы, а я этого не потерплю.

- Уже имеешь! Ничего страшного, со всеми случается, успокоил её супруг и, хлопнув дверью, вышел покурить.

Софья Борисовна, допустив небрежность в проверке мужа, получила от него неприятный сюрприз, выразившийся в постоянной необходимости почёсывания в неудобном месте. Кого за это можно винить? Только себя, за халатность!

 После этого мужу были поставлены дополнительные условия – не приходить домой без справки из городского санпропускника. Он пошёл за справкой и не вернулся.

Подождав его два года, она сочла себя свободной, и с желанием встретить интересного мужчину прибыла в санаторий. Вот каким тернистым был её путь к Мейлаху!

Провернув всю аналитическую информацию через свои извилины, каждый из них пришёл к выводу – нужно держаться друг друга. Договорившись о встрече, Софья Борисовна заспешила на процедуры, а Мейлах, не спеша пошёл на первый приём к врачу.
                *  *  *
Молодой врач курортолог, обстоятельно побеседовав с Мейлахом, прощупал, прослушал, замерил, что требовалось, и приступил к ознакомлению с результатами предъявленных анализов.

Посмотрел на Мейлаха, потом полез шарить по книжной полке, достал медицинский справочник и долго листал, не находя нужного справочного материала. «Это ваши анализы?»  – уточнил врач и, получив утвердительный ответ, задумался.

- А, что вас там смущает? Что-нибудь ни так? – поинтересовался насторожившийся Мейлах и беспокойно стал заглядывать в медицинские каракули.
- Скажу вам откровенно, кое-что в ваших анализах меня смущает. К примеру, здесь пишется, в вашем кале яйцеглист не обнаружен, но утверждается, что имеют место обильные волосяные включения, и значительные костно - хрящевые фракции с наличием машинного масла.

 Вы, что, питались в студенческой столовой или на полевом стане? – Мейлах отрицательно замотал головой. - Далее, лабораторные исследования мочи  утверждают наличие признаков беременности и диабета! Это довольно странное заключение. Вы, случайно, не трансвестит?

- Я не знаю, кто из нас свистит, но, думаю, у меня всё нормально! - сказав это, Мейлах стал воспроизводить в памяти события, связанные с анализами.
Он вспомнил, что заботу об их доставке взяла на себя Рахиль.

 Неужели она подсунула в лабораторию свои анализы? Ну, с  костно-хрящевыми фракциями ничего пугающего нет, у этой трясогузки всего найти можно, но признаки беременности… Неужели опять?. Да лучше хрен на колодку, чем к ней в постель,  такой залётной - подумал Мейлах и опустил голову, соображая, где искать выход?

Он, к сожалению, не знал главного. В то время, когда Мейлах собираясь перед уходом на работу посетить туалет, озабоченная  своевременной сдачей анализов Рахиль слишком громко предложила ему подготовить материал и положить на доске возле туалета.

Услышав разговор, Василий с Фёдором, не забыв полученную от Рахиль обиду, не пропустили возможность над нею подшутить. Подкараулив, когда соседская коза, после выброса шариков продолжит физиологический процесс журчащей струйкой, они подставили баночку.

 Коза не возражала и доверчиво поделилась тем, что у неё было в запасе на то время. Шарики для анализов решили не использовать, а баночку поставили на условленное место, одновременно, положив рядом в спичечный коробок с указанной фамилией больного кусочек ливерной колбасы.

 Дело было сделано, а остальное обеспечила Рахиль. Всё тайное, становится явным, но пока оно проясниться, сколько беспокойства может принести людям!
Врач, к результатам анализов отнёсся с доверием.

 Он знал, что в нашей стране за мизерную оплату работают добросовестно, это при большой зарплате люди наглеют и работать не хотят, ждут повышения зарплаты ещё до более высокой...  Лаборанты относились к той,  первой,  категории.

 С такими выводами он дополнительно обследовал пациента, обращая внимание на живот. Живот был не пролетарской кондиции, но пальпацией беременность не определялась. Доктор на всякий случай спросил у пациента:

- Вас ни тошнит? А на кислое не тянет?
- Как лишнего выпью, и тошнит, и на кислое тянет, ещё как! – ответил Мейлах.
 «Нужно в ближайшее время попросить для консультации выездной консилиум»,  - решил доктор и отпустил пациента на приписанные процедуры


Рецензии
Очень яркая, насыщенная событиями,
эмоционалными всплесками(!!!!!!!) глава!!!!!
Спасибо за улыбку!

Ордина   28.06.2014 06:44     Заявить о нарушении
На это произведение написано 9 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.