Сон 2014-01-20. Иван да Марья

Из серии "Репортажи спросонья"
- - - -

Сон с 19 на 20 января 2014 г. Иван да Марья


Жил-был мальчик. И звали его... Ну, допустим, Иван. Родителей своих Иван не знал. Помнил лишь бабушку, да и то смутно. Пока бабушка была жива, Иван жил, как у Христа за пазухой. Так ему потом сказали добрые тёти. Когда бабушки не стало, Ивану едва исполнилось пять лет. В их опустевшее жилище пришли чужие люди, пожалели сироту, собрали его нехитрые пожитки, одели потеплее, да и отвезли в детский дом, где у Ивана началась совсем другая жизнь.

Несмотря на казённое воспитание, малыш не заперся в себе, не озлобился. Напротив, житейские невзгоды он переносил на удивление легко и беззаботно, просто не обращая на них внимания. Он рос честным и добрым мальчишкой, помогал друзьям и старушкам, заботился о дворовых кошках и собаках. С малых лет у него появился интерес к технике и всякого рода конструкторам. С возрастом это увлечение только усилилось, и в школе на уроках труда, физики и математики он всегда был в числе отличников. Поэтому никто не удивился, когда после школы Иван поступил на строительный факультет БНТУ.
- - - -

Жила-была девочка. И звали её... Скорее всего, Марья. Отца своего она не помнила. Мать развелась с ним, когда Маше было три года. Всё, что Маша знала про отца, так это то, что он "козёл вонючий, козёл безрогий, скотина последняя". Так ей мама сказала. Ещё Маша помнила бабушку, которая в ней души не чаяла, но почему-то всё время плакала. Бабушка умерла, когда Маша только-только пошла в первый класс.

Мать Маши дочкой занималась мало. Первое время помогала бабушка, потом её воспитывали школа, соседи и улица. Несмотря на не слишком благополучное детство, девочка выросла сообразительной, всё схватывала на лету и по окончании школы без особых проблем поступила в институт на стройфак.

Машина мамаша после развода ещё пыталась как-то устроить свою личную жизнь, но больших успехов не достигла. Склочный характер, постоянные проблемы с деньгами и жильём превратили её в законченную неврастеничку, поэтому, как только Маша была зачислена в институт, то тут же съехала от своей матушки в общежитие. У неё, как у малоимущей студентки из неполной семьи, были льготы.
- - - -

Познакомились Иван да Марья на каком-то совместном институтском мероприятии. Иван был на три курса старше и привлёк внимание Марьи не столько внешностью, сколько добрым характером и чистым сердцем. Иван же был покорён Марией не по каким-либо умозрительным соображениям, а потому, что просто влюбился. По уши и без оглядки.

Маша благосклонно принимала его ухаживания, хотя сказать про себя, что тоже влюблена, не могла. Её нравился Иван, как человек, ей льстило внимание студента-старшекурсника, ей с ним было нескучно и вообще: "Одной лучше, что ли?"

Перспектив ни у Ивана, ни у Марьи особых не было. Иван готовился к отработке положенного срока по распределению. Маша прикидывала, как ей устроить свою жизнь в отсутствие Ивана. Расставаться она не планировала, но жизнь – штука сложная и заранее ничего загадывать не хотелось.
- - - -

Вот тут как раз и начинается та часть сна, которая стала поворотным пунктом в жизни не только наших героев, но и, без преувеличения, всего человечества.

Началось всё с того, что в городе начали происходить разные непонятности чудесатые.

Одним прекрасным утром в самом загруженном районе Минска, где автомобильные пробки давно уже стали нормой жизни, неожиданно возникла транспортная развязка. Вечером её ещё не было, а утром – вот она! Причём нормальная такая развязка, грамотная, многоуровневая, построенная с учетом загруженности не только самой улицы, но и соседних тоже. Пробка не переехала в соседний квартал. Она просто рассосалась. Народу это понравилось. Народ тут же начал обсуждать происшествие и строить версии одна фантастичнее другой.

Потом и в других районах города появились подобные развязки. Следом за ними на окраинах стали в одночасье возникать целые кварталы жилых домов. Что характерно, возникали не только жилые дома, а вся районная инфраструктура сразу. Магазины промтоварные и продовольственные, поликлиники, детские сады, спортивные, музыкальные и просто школы, почтовые отделения, банки, дома быта, громадные подземные паркинги на целый квартал, инженерные сети и так далее. Можно было сразу заезжать и жить.

Городские власти сначала обрадовались и с удовольствием стали рапортовать горожанам и вышесидящему руководству о выполнении поставленных задач и программ, но быстро поняли, что слегка увлеклись. Когда на популярном информационном портале появилась большая статья под броским заголовком: "Поздравляю вас, гражданин соврамши!", власть взяла тайм-аут и притихла.

Когда "поверхностные" работы были, в основном, закончены, чудеса переместились под землю. Там тоже сначала появились транспортные развязки, на этот раз в виде системы тоннелей. Вслед за автомобильными тоннелями появились новые ветки метро, которые планировалось построить лет так через 30-50. Или вовсе не планировалось, но они оказались весьма кстати, учитывая вновь возникшие районы и перераспределение транспортных потоков. В общем, по всему  было видно, что те, кто затеял эту масштабную перестройку, неплохо разбирались в градостроительстве.

Всё было бы ничего, но как-то раз с лица города вдруг исчез новенький, с иголочки, гостиничный комплекс. Ещё до начала строительства неравнодушная часть горожан активно выступала против его возведения. Организовывались общественные обсуждения, устраивались пикеты и даже предпринимались попытки порчи строительного имущества, когда часть исторического городского парка в центре была огорожена, и рабочие приступили к разметке котлована. Возмущение горожан и не продавшихся историков и архитекторов властями было полностью проигнорировано. Какая такая историческая ценность? О чём это вы? Вот то бабло, что мы на стройке заработаем, вот это ценность! А вы граждане, успокойтесь! А то ведь мы и меры можем принять. За сопротивление властям.

И вот этот самый суперсовременный и опекаемый на самом высоком уровне комплекс вдруг взял и исчез. Как будто его и не было никогда. Опять парк был парком, а не пригостиничной рекреационной зоной. Опять там росли вековые деревья, чирикали птички и журчал разрушенный при строительстве фонтан.

Вот тут уже верховная власть обеспокоилась и решила, что пора как-то начинать реагировать на происходящее.

Одно дело, когда кто-то что-то там строит, не спросясь. Непорядок, конечно. То, что всё построено хорошо и правильно, это, конечно, хорошо и правильно, но ведь без разрешения! А как же техусловия, согласования? Чем теперь будут заниматься уполномоченные органы? Так ведь и до анархии недалеко! В конце концов, где откаты? Что это такое: понастроили целых полгорода домов, а никто из "уважаемых людей" ни полпроцента в карман себе с этого не положил? Разве ж так можно? За что, как говорится,  боролись?

Вслед за гостиничным комплексом вскоре исчез такой же проблемный торговый центр, за ним спорткомплекс, автосалон, еще несколько новоделов.

Все исчезнувшие объекты находились в сфере коммерческих интересов первых лиц государства и города, их родственников и ближайших соратников, обеспечивая им безбедное и беззаботное существование в обозримом будущем. А тут на тебе! Это был удар под дых. Чаша терпения была переполнена и государственная машина со скрипом начала разворачиваться.

Впрочем, вскоре выяснилось, что исчезнувшие объекты никуда не исчезли, а просто были перемещены. Те, что покрупнее, – в непроходимые болота. Те, что помельче, –  в заброшенные карьеры, жижесборники при крупных свиноводческих комплексах и другие не слишком привлекательные для успешной коммерции места.

Такой плевок в лицо власть стерпеть не смогла и объявила террор.

Первое время стрельба шла из пушки по воробьям. Не только власти, но и жители города понятия не имели, откуда что берётся. Кто стоит за событиями последних месяцев? Каким образом всё это происходит? То есть умом-то все понимали, что появилась и начала действовать какая-то новая могучая сила, но что эта сила из себя представляла, никто не знал.

Спецслужбы, получившие чёткое задание: пойди туда, не знаю куда, поймай того, не знаю кого, немедленно приступили к выполнению приказа.

Поначалу они действительно не знали, с чего начать и принялись хватать всех подряд. В первую очередь оппозиционеров. Это было привычно и это было логично: раз ты действуешь против нас, как и "эти", значит, ты точно что-то должен знать!

Но оппозиция знала не больше тех, кто их арестовывал. Противники режима в последнее время действительно подняли головы, интуитивно почувствовав, что у них появился некий могучий союзник, но о самом этом союзнике никакого представления не имели. Кто это? Или что это? Понятно было, что человеку сотворить подобное не под силу. Вместе с тем всё происходящее вполне вписывалось в общепринятую систему ценностей и давало намёк на то, что человек к этому какое-то отношение всё-таки имеет.

Не получив результат с наскока, спецслужбы подключили аналитиков и стали действовать более методично.

Для начала решили ограничить круг подозреваемых. По умолчанию все согласились с тем, что организация, или группа лиц, или, что трудно было представить, но нельзя было исключить, один человек, является жителем Минска. Поразмыслив, с этим аргументом согласились почти все.

Далее, из числа "претендентов" исключили тех, кто по возрасту или состоянию здоровья никак не мог "принять участие".

Потом, пораскинув мозгами, решили, что авторы событий имеют непосредственное отношение к строительству. Посидели, подумали. Да, скорее всего, имеют.

Подумали ещё. Политические убеждения? Вот тут мнения разделились. Было очевидно, что затейники не слишком благоволят существующему режиму, но, учитывая общую непопулярность властей, круг подозреваемых пришлось бы снова значительно расширить. Политические убеждения решили пока не трогать.

Кто-то подал идею: примерное место жительства? А что, в этом что-то есть, обрадовалось начальство. Если бы я был таким всемогущим, то наверняка начал бы с ближайших окрестностей. Где там у нас первое чудо произошло?

Вот тут спецслужбы допустили принципиальную ошибку, поскольку руководствовались привычной им логикой. Человек же, непосредственно ко всем этим чудесам причастный, мыслил иначе.

Он был добр от природы и хотел, чтобы хорошо и удобно было всем, а не "узкому кругу ограниченных людей". И начал он не со своего двора, а с наиболее проблемной для города развязки. Да и дальнейшие его действия не давали зацепок, которые могли бы вывести ищеек прямо на него. Этим человеком был Иван.
- - - -

Не знаю уж, каким образом, но в его распоряжение попало некое устройство, дававшее обычному человеку власть почти безграничную. Кем были создатели устройства, истории неведомо. Очевидно только, что человечество к его созданию не было причастно. Что оно из себя представляло, тоже никто, кроме Ивана, не знал. Точнее, не что представляло, а как выглядело. Про его устройство даже Иван ничего сказать не мог. Просто эта штука слышала его мысли и воплощала их в реальную материальность. Когда Ивану удалось наладить со своей "волшебной палочкой" ментальный контакт и он понял, как её можно использовать, то сразу смекнул, что никто ничего обо всём этом не должен знать. Ну, просто никто-никто! Даже самые близкие и надёжные друзья и любимая Мария не были посвящены в его тайну.

Надо отдать ему должное, тут он поступил очень разумно. Малейшая утечка информации могла свести на нет все его благие намерения, и тогда бы началась настоящая война за право обладания неведомым устройством. Причём война не только фигуральная, но и реальная тоже.

К тому времени, когда спецслужбы начали охоту на тайного волшебника, Иван уже в достаточной степени освоил управление функцией материализации воображаемых предметов и задал себе резонный вопрос: а каковы пределы возможностей этой "волшебной палочки"? Что ещё она может? И он начал экспериментировать.

Эксперименты были удачные и не очень, но, увлёкшись ими, Иван упустил из вида одно важное обстоятельство. Он не создал и не отладил систему собственной безопасности. Систему, которая работала бы в автоматическом режиме и давала ему возможность экспериментировать в спокойной обстановке себе на радость и людям на пользу. Все возможности для этого у него уже были. Но Иван был молод, честен, немного наивен, новые перспективы захватывали дух, и он с головой погрузился в исследования.
- - - -

Разумеется, подобные масштабные события не могли остаться незамеченными в стране и мире. Соседи ближние и дальние начали проявлять интерес и озабоченность. Особенно обеспокоилась Америка, которая почувствовала, что эти малопонятные новостройки в одном отдельно взятом городе могут кардинальным образом изменить расстановку сил в мире. Лидерства она никому уступать не собиралась. Россия тоже проявила заинтересованность, но по причине прямо противоположной. Она была совсем не против вернуть себе былое величие и дать понять Штатам, Британии, Китаю и остальному миру, что её рано списывать со счетов.

По мере развития событий в Минске, в частности, в стране, в общем, и на всей планете, глобально, мир разделился на несколько неравных частей.

Первая из них – оптимисты. Они радостно и безоговорочно приняли новую реальность, тут же организовали фан-клубы, зарегистрировали сайты и начали активно обсуждать горячую тему и давать советы, где и что ещё можно построить. Или наоборот, убрать.

Вторая группа – алармисты. Так уж устроен человек. Где бы что бы ни случилось, обязательно найдутся те, кто ничего хорошего в этом не увидит. Они тоже организовали свои "фан-клубы", зарегистрировали свои сайты, и начали пугать тех, кто ещё не понял, что всё кончено, потому, что вот уже началось!

Третья и наиболее многочисленная группа – реалисты. Они согласились, что да, мир изменился и это факт. Нам всем теперь жить с этим фактом и не надо терять голову. Надо спокойно и взвешенно всё обдумать, обсудить и всем вместе решить, как вновь возникшие возможности применить наилучшим для человечества образом. А начать надо с того, что неплохо бы выяснить, кто за всем этим стоит.

Четвёртая группа как раз этим вопросом и занималась. Но совсем не для того, чтобы благополучной и безопасной сделать жизнь всего человечества. Они хотели "прихватизировать" новую силу и сделать свою власть безграничной, бесконтрольной и вечной.

Состав этой четвёртой группы был довольно пёстрым.

Тут была и официальная власть, недовольная тем, что на подконтрольной ей территории началась какая-то самодеятельность. Тут было и ближайшее окружение официальной власти, которое вполне устраивало существующее положение вещей и которому не хотелось ничего менять. Но в этом же ближайшем окружении были и те, кто как раз очень хотел перемен, но не имел достаточных ресурсов для того, чтобы изменить ситуацию. С новыми возможностями они без труда реализовали бы свои замыслы.

Крупные мировые финансисты почувствовали себя немного неуютно. Ведь любая стройка – это большие деньги. Которые мы вам даём. Под процент. А вы нам потом возвращаете. С процентами. А очень крупное строительство – это очень большие деньги. А тут что? Построен практически город средних размеров и без нашего участия? Этак мы скоро вообще никому станем не нужны? Низ-з-з-зя!

Зашевелились всякого рода тайные общества и масонские ложи. Серым кардиналам мировой закулисы очень не хотелось выпускать из рук бразды правления.

Непримиримая оппозиция и террористы всех мастей тоже проявили интерес. Они прекрасно понимали, что сила, способная создавать такое, способна разрушить что угодно.

И так далее.

Ну и, наконец, последняя группа – это те, кому всегда всё по фигу.

Дома сами собой строятся, говорите? Ишь ты! Дороги на ровном месте возникают? Да, ладно! Целые здания на десятки километров переносятся? Так это давно не новость. Я это по Discovery ещё в позапрошлом году видел. Большой такой дом. На трейлере.
- - - -

Вся эта мировая шумиха почти полностью прошла мимо внимания Ивана. Он был занят делом.

В результате экспериментов, оказавшихся удачными, он смог открыть порталы в параллельные пространства. Правда, вскоре оказалось, что они заняты. Там были свои цивилизации, своя жизнь, и бороться за место под тамошним солнцем Иван не стал. Он просто создал своё, личное параллельное пространство и начал обустраивать его по своему усмотрению. Когда созданный Иваном мир стал приобретать более-менее жилой вид, он вдруг понял, что никому не может его показать. Он был бы не против пригласить в него своих друзей, Марью, но перед ним встали трудноразрешимые проблемы организационного и морально-этического характера.

Обеспечить переброску "эмигрантов" он мог без проблем, а вот кого и на каких условиях перебрасывать? И на сколько? На постоянное место жительства, или в качестве гостей? А если они захотят совместить приятное с полезным? В смысле, жить там, а дела вести тут?  А если переселенцы захотят пригласить с собой своих родных и друзей? Последнего нельзя было исключать, поскольку созданная Иваном Утопия была достаточно комфортна для проживания. Строил ведь для себя. Иван призадумался.

Тут ещё Марья подлила масла в огонь.

От её взгляда не ускользнули изменения в поведении Ивана. В последнее время он стал немного рассеянным, загадочным таким. Постоянно улыбался каким-то своим мыслям, отвечал невпопад. Ну и, как всякая нормальная женщина, она решила, что у неё появилась соперница. Марья устроила Ивану допрос с пристрастием, то есть истерику со слезами, совершенно сбив его с толку. Иван, как человек прямой и честный, никаких таких мыслей в голове не держал. Он искренне любил Марью и не мог понять, чем вызвана эта вспышка ревности. Кое-как успокоив подругу, он принялся задаривать её подарками, благо, ему теперь это было несложно, устраивать вылазки на природу, на концерты и другие увеселительные мероприятия. В общем, всеми силами пытался убедить Марью, что она самая единственная, самая исключительная и другой такой не было, нет, и не будет.

Марья сделала вид, что успокоилась и поверила ему. На самом же деле она устроила за Иваном настоящую слежку, подключив к ней всех своих друзей, подруг, друзей подруг, подруг друзей, а также знакомых, полузнакомых и соседей. Никаких особых результатов эта слежка, впрочем, не дала. Было установлено, что Иван регулярно запирается в своей холостяцкой однушке на окраине города, отключает все виды связи и ни на кого и ни на что не реагирует. После чего появляется в институте всегда в хорошем расположении духа и неизменной загадочной улыбкой.

Тогда Марья решила сменить тактику и расколоть Ивана лаской и заботой. Не сразу, но ей удалось выцарапать у него признание в том, что то, о чём говорят все вокруг последнее время, имеет к нему самое непосредственное отношение. Точнее, наоборот. Он имеет отношение к тому, о чём все говорят. Но большего он сказать не может, потому, что и так уже сказал слишком много.

Марья была разочарована. Она ожидала совсем другого. Какое ей дело до того, что все говорят? И вообще, ты всё это специально выдумал, чтобы не говорить правду!

Надо сказать, к этому времени вокруг Ивана уже сложилось некое полутайное сообщество,  своеобразный фан-клуб, состоявший, в основном, из его ближайших друзей и доброжелательно настроенных знакомых. Несмотря на всю конспирацию и затворничество Ивана, они самостоятельно пришли к выводу о его причастности к упомянутым событиям. Хотя он никаким образом не подтверждал их догадок, но и не опровергал, а сложить два и два ребята сумели сами. Поэтому, когда щупальца спецслужб дотянулись до его друзей и их по одному, по два начали выдёргивать на допросы, Иван наконец-то понял серьёзность положения и решил принял меры.

Для начала он спрятал "волшебную палочку" в созданное им параллельное пространство. После этого он создал несколько пультов дистанционного управления установкой и раздал их друзьям. Эти пульты ДУ не могли управлять всей установкой и всеми её функциями, но они могли спасти друзей в случае опасности. Эвакуировать их в это самое пространство при явной угрозе жизни, например.

Спецслужбы, несмотря на все свои возможности, до сих пор так и не вышли на главного организатора. Они по-прежнему били по площадям, просеивая и отсеивая одного подозреваемого за другим. Особо подозрительных или несговорчивых отправляли за решётку. Посидеть, подумать. Окружение Ивана стало потихоньку таять, но, надо отдать ребятам должное, никто из них не проговорился. Иван по-прежнему был всего лишь одним из многих подозреваемых.

Спустя какое-то время до Ивана дошло, что в одиночку сражаться с бездушным отлаженным государственным механизмом ему не под силу. То есть под силу, если применить силу. Но это шло вразрез с его убеждениями. Иван старался избежать кровопролития. Как человек добрый и деликатный, он не планировал применять жёсткие меры, но его противники не оставили ему выбора. Когда очередной однокурсник из кабинета следователя на "Скорой помощи" был прямиком доставлен в травматологию, Иван решил, что по-хорошему эти ребята не понимают. И начал действовать.

Нет, убивать и калечить он никого не стал. Он использовал свои возможности. Для начала создал ещё одно параллельное пространство и стал отправлять туда наиболее отмороженных "органавтов". Условия жизни в этом новом пространстве были менее комфортными, чем в мире, созданном им для себя, но Иван и не собирался обеспечивать комфорт этим "фанатам сыска".

Когда верховное государственное руководство не получило заказанного результата в установленные сроки, оно обиделось. И потребовало от начальства спецслужб сначала разобраться и наказать, а потом усилить и обеспечить. "Спецначальству" ничего не оставалось, как взять под козырёк.  Оно начало давить на штаб, штаб – на оперативников, а те и так уже работали на износ. Многие не спали по несколько суток, были совершенно задёрганы и находились на грани нервного срыва. Механизм начал давать системные сбои, а тут ещё Иван заметно прополол ряды службистов. В общей сложности он отправил в параллельное пространство "на перевоспитание" более трёхсот сотрудников.

Сначала спецслужбы не поняли, куда те подевались, а когда до них дошло, они просто озверели. Сделать паузу, взять голову в руки и понять, что расстановка сил изменилась, у них не было ни времени, ни желания. Привыкнув к безнаказанности и бесконтрольности, они не могли себе представить, что кто-то начнёт работать на их территории против них их же методами. В данном случае – тайно и эффективно. Отодвинув аналитическую работу и методологию, спецслужбы стали тупо арестовывать всех подряд и набивать тюрьмы и лагеря теми, кто не успел спрятаться.

Когда очередь дошла до главного героя, он был к этому уже почти готов. Спрятаться в свой мир он не мог. То есть не счёл для себя возможным. Нежиться в комфорте, зная, что здесь, по эту сторону занавеса, зверствуют опричники режима и страдают невиновные, которых  схватили, в общем-то, из-за него, Иван никак не мог. Непосредственно перед арестом он вогнал себе в бедро межпространственный маячок-микрочип, запрограммировал пульт ДУ и отправил его в параллельное пространство. Оперативник, который пришёл к Ивану для того, чтобы сопроводить его на допрос, еле держался на ногах. Он падал от усталости и спал на ходу. Ивану даже пришлось слегка поддержать его по пути в отделение.

Дело шло к развязке, но этого я уже не увидел. "Кино" закончилось.
- - - -

Я изложил только основную сюжетную линию, да и то кратко.

Там ещё был Леонардо Ди Каприо, который приехал в Минск на кинофестиваль в самый разгар событий и пал жертвой охоты на ведьм. Получив, как пишут в протоколах, несовместимую с жизнью травму, он остался лежать с разбитой головой на крыльце возле выхода из киноконцертного зала. В его глазах застыло изумление. 

Ещё одной бессмысленной жертвой стал видный бизнесмен, который не согласился "пройти в отделение" и послал молодого оперработника куда подальше. Тот, недолго думая, застрелил бизнесмена, после чего, видимо насмотревшись американских боевиков, пытался использовать глаз убитого для того, чтобы обмануть систему безопасности его коттеджа, укреплённого не хуже иных бункеров. Систему безопасности обмануть не удалось, а вот жена бизнесмена, поняв, что с мужем случилось страшное, поставила на уши всех своих знакомых и знакомых мужа, подняла жуткий визг на телевидении и в Интернете, но ему это, к сожалению, помочь уже не могло.

Были и другие, менее примечательные события, но это уже совсем другая история.