Глава тридцатая

 Течение сносило в сторону, сильно било по бокам. Вон нос лодки, он маячит
впереди, но неумолимо исчезает в стальных водах океана. Я выдохся,погружаясь
с головой в холод темных вод. Казалось, это уже не мягкая и теплая вода
океана, а чужая, колючая, сменившая цвет и содержание. Я плыл сквозь целые
завихрения, волны, не чувствуя тела и рук, просто молотил по воде
окоченевшими конечностями. В какой-то момент совсем ушел под воду. Там было
так темно, словно вылили пузырек с чернилами. Я никогда не видел подобного
угольно-черного пространства, пропитанного ледяным холодом и тишиной.
Внутри существовал покой, он заманил в свои пределы целый город, страну.
Я рванулся вверх за миллионами пузырьков воздуха, удалось высвободить голову
из водного плена. Перед залитыми водой глазами мотались волны и борт лодки,
в каких-то паре метрах от меня. Может всего лишь мираж! Я из последних
сил толкал окаменевшее тело к лодке, потеряв все ориентиры. Паника, бешеная паника и страх правили мной.
Схватился за борт руками. Она с каким-то скрежетом накренилась в мою сторону,
зачерпнув воды. Я грудью навалился на край и свалился внутрь. Запах рыбы
ударил в нос. Рыжая, она осталась на кусочке вентиляционной трубы. Я должен
вернуться за ней. Я заставил себя сквозь ледяную дрожь тела и желание
просто лечь на дно и уснуть повернуть лодку веслами, но там, где была
раньше наша крыша и труба, стальным блеском сверкала гладь воды, озаренная
показавшимся на миг голубым солнцем, и больше ничего...
 - Ана!- Я шарил по воде глазами в накатившем ужасе, ища ее рыжую голову,
хоть клочок одежды.-Ана, где ты?!-Я орал что есть сил, кажется сорвал голос не в силах поверить.
Греб снова к тому месту, но не мог найти его! Мою лодку вертело из стороны в
сторону, как щепку. Казалось здесь стоял дом или там, все едино на середине
океана. Что-то мелькнуло впереди, я спрыгнул с лодки, погрузившись в
чернильную тьму. Шарил там руками, всплывая глотнуть воздуха, и снова
погружался под воду, пока не зацепил пальцами что-то мягкое, рыжий мех,
плавающий в воде, как медуза. Я потащил ее на поверхность, не соображая
ничего, захлебываясь залившейся в нос и глотку водой.
 Она лежала на дощатом дне лодки, на дрейфующем островке, покорно раскидав
руки. Дыхание мое совсем сбилось, не мог отдышаться, глядя на закрытые
глаза, голубоватые веки и слипшиеся мокрые стрелочки ресниц, заплакал,
кусая в кровь губы, чтобы не заорать, не завыть от боли.Рыжая, словно живая,
лежала передо мной, только грудь была неподвижна. Я все же разжал ей рот,
зажал нос, попытался оживить, почувствовать малейший пульс на тонкой шее.
Капли воды капали с волос и лица, я не мог остановиться, еще и еще раз.
Потерял все чувства, с размаху врезал кулаками по груди, после чего услышал
бульканье внутри.
 - Рыжая, давай, очнись, детка, не надо умирать! Не хочу терять тебя!
Дьявол, ну почему ты не умеешь плавать, ведь это так просто!
Показалось или нет, ресницы дрогнули. Слишком много времени прошло.
Я опоздал и потерял ее, слишком поздно, мать твою!
 - Люблю тебя, дурочка!-Я наконец перестал пытаться оживить не живое.
Вода показалось в уголке губ.Я перевернул ее на бок, уже без надежды.
Надо успокоиться, взять себя в руки. Целый фонтан вырвался наружу.
Она  вся изогнулась дугой. Казалось, хрупкое тело переломится пополам!
Судорога, еще одна. Рыжая жила, вопреки этой чужой воде и голубому
солнцу!Я подхватил ее и перекинул на свои колени, свесив голову. Жила,
даже дышала, сквозь вытекающие потоки воды из легких. Теперь я чувствовал
под пальцами редкий пульс. Ана кашляла, содрогаясь телом,словно рыба,
попавшая на берег. Ручейков поубавилось. Теперь она окоченела,мышцы
напряглись и не расслаблялись.
 - Ана, ну давай, девочка, не сдавайся!-Я совсем не слышал собственный голос.
Он потонул в тишине вокруг нас и в тишине, возникшей внутри меня.Такая
необычная, помертвевшая, от нее веяло жутким страхом.Я похлопал по
ввалившимся щекам.
 - Ангел... помоги мне.-Шепот пронизал душу, окатил горячей волной до
кончиков волос.
 - Я с тобой, все уже закончилось.-Примостился рядом, обняв Ану.
Вслушиваясь в ее неровное дыхание, смотрел на чуть порозовевшую кожу
щек, не в силах поверить в чудо, в незаконченность судеб.
Уснул внезапно, не заметив как. Закрывая уставшие веки, ощущал
покачивающийся ход лодки, голубые лучи на лице, скользящие вниз. Мы другие.
Нам оставалось качаться в лодке,как в колыбели, плыть, забывая прошлое.
Только двое, лицо к лицу, дыхание к дыханию.