Прием в воспитании

ПРИЕМ В ВОСПИТАНИИ               

Во втором часу пополудни из школы вернулся сын. первоклассник Вова. Он был младшим ребенком в семье Захара Никитовича и Ганны Мефодьевны - простых крестьян.
Супруги были чистыми антиподами,если Ганна Мефодьевна была человеком жесткого и властного характера с крутым нравом, то Захар Никитович был мягким,тактичным,обходительным, и, даже, на первый взгляд, уступчивым...
Жили они небогато. от зарплаты до зарплаты и все возрастающие потребности детей удовлетворялись крайне экономно. одежда младшими всегда носилась от старшей дочери. которой ныне было четырнадцать лет. За ней были еще две девочки и к Вове их обноски доходили уже в изрядно потрепанном виде с заплатками.Но однажды наступил настоящий праздник для Вовы. Родители продали годовалого бычка и частью вырученных денег ему купили "новое" пальто из комиссионного магазина,немного попросторнее, с прицелом года на два-три, чем привели в восторг мальчишку.
Он сегодня в школу ходил в новом пальто. Вот он пришел, по обыкновенному разулся, сняв пальто и шапку повесил на крючок, прошел из задней в переднюю где так же аккуратно сложил остальную одежду в положенном месте, и облачившись в старую подошел к отцу, рассказать какие были уроки и что сегодня учили.
Сын радовал отца своей учебой как и старшие девочки. Если мать почти вообще не принимала участия в учебных делах детей, то отец всегда, когда было время, живо интересовался их учебой и старался помочь им в силу своих возможностей, хотя у самого с образованием было и не совсем и густо.
Вова закончив рассказ о сегодняшних занятиях, в подтверждение тому показал и свои тетради с аккуратно исписанными буквами и цифрами, потом весело, со счастливой улыбкой заявил:- пап, я сейчас немного покушаю и пойду кататься на санках, хорошо? - Хорошо сынок- ответил отец и одобрительно похлопал его по спине. Окрыленный пониманием Вова вышел в заднюю где что-то хлопотала мать
Минут через десять Захар Никитович услышал недовольный громкий голос жены. -Эт куда ты пострел-то, а? Вона как спешит-то, хлеб еше во рту не разжеван а он уже к двери тянется, ну-ка иди к столу, доешь я те сказала,доешь, а то вообще не пущу. Сиди-и ! Вот так. Мать надо слушаться, что велю то и должон ты делать.Сказала сиди, значит сиди, не бог весть какая персона, не начальник какой еще чтоб свое делать, без году неделя как из-под стола вылез а ужо туда же, самостоятельный вишь. А шо, неправа что ль, а? А-а-а,глаза опустил,понимание нашло, да? То-то,мать надо слушаться,мать. Чего ишшо надо? Куда, куда? Играть на улицу,на санках покататься? Доел все? Тогда иди, только недолго, шоб через час был дома!  
Захар Никитович тихо подошел к двери и встал с края осторожно наблюдая за тем что там происходит. Он по опыту знал что сейчас встревать в разговор бессмысленно, потому что своим присутствием он может только еще более накалить и без того разгоряченную супругу. Интересно, подумал он, если у нас был бы полный достаток, изменилась бы она в быту?,
Вот Вова нерешительно встал со старого дивана и подойдя к вешалке начал снимать с крючка вчера купленное пальто. Увидев это, у Ганны Мефодьевны глаза полезли на лоб, скулы как-то подпрыгнули, губы задрожали, обе руки автоматически оттопырились треугольниками по бокам, стройное тело натянулось в стойке "смирно", и слова шквалом ринулись в воспитательную атаку на сына : -Ты эт, это чаво делаешь-то? В новом пальто на улицу, да?! Ты это чи-то, голова дубовая-то, а? Повессь! Обратно! Сейчас же! Вот умник, в новом пальто на улицу, играть, кататься. В новом пальто! О-о-о! Что эа наказание, о, Боже... Для того куплено, да? От сердца оторвала... купила... а он... он... и понеслась дальше.
Не будем повторять что было сказано дальше, оно и без слов понятно, лишь добавим,что было сказано еще много крепких воспитательных слов, что, по ее мнению, должны были вразумить мальчишку.
Вообще-то, так сказать, я и не собирался выносить сор из избы семьи Шумотихиных, а хотел просто рассказать лишь о том как Захар Никитович , мало образованный крестьянин, педагогически тонко, блестяще решил труднейшую психологическую задачу, но, без введения вас в ситуацию, картина была бы не совсем ясной и полной, и эффект от рассказа был бы просто нулевым.Это только потому.А дальше произошло вот что.
Когда Ганна Мефодьевна выплеснула все слова вразумления на сына, прихватив на десерт и своего мужа репликами типа "а он умник", "професр- воспитатель" и другими,но, вдруг, видимо вспомнив что-то, быстро надела старый ватник, кинула строгий, полный решимости взгляд на сына и с металлом в голосе сказав: "Только попробуй, только надень" поспешно вышла из дома.
Захар Никитович, удрученный от всегдашнего бессилья что-то предпринять при таких вот случаях, наконец-то появился около расстроенного сына  Он стоял около вешалки застывший в обхвате висевшее пальто, на глазах были слезы. Отец молча , большой грубой рукой ласково, насколько могла мозолистая рука рабочего человека погладил его по голове. -Ты Вова не обижайся на маму, она ведь добрая и любит тебя, да только онв такая бывает от нашего недостатка. Ты же умный, вон как хорошо учишься, ты же понимаешь это. Она задавлена нашим положением, а так она хорошая, так ведь? Ну ладно. Я же вижу что ты понимаешь, но я хотел бы поговорить с тобой о другом, и, даже, может быть о более важном для тебя чем твое новое пальто. Вова вытер слезы и поднял глаза на отца. В них блеснул интерес. Отец всегда умел увлекать детей в другой мир, в мир, где царили понимание, отзывчивость, честность, все то что в нашем сознании ассоциируется с добром.
Сказав это, он ободряюще похлопал его по тощим лопаткам и повел на диван. -Вов,ты помнишь наш разговор летом, когда я спросил тебя что хотел бы получить на новый год от деда Мороза, а?  -Помню, удочку- ответил сын снова тихо опустив голову на грудь. Он, казалось, все еще не верил в воцарившийся после ухода матери в доброжелательный мир отца, но это было именно так, и, немного осмелев, проговорил: -пап, а ты на лето мне купишь удочку, настоящую как у других, да?, -и он, видимо забыв что только, только над ним бушевала буря негодования вечной безысходности от беспросветного, кричащего недостатка в жизни матери, он, как и полагается детской душе, наивной,чистой и всепрощающей, вдруг с порывом обняв сидящего отца с жаром произнес: -пап,я тебя очень люблю, и маму и Аню, и Люду и Таню, я буду еще лучше учиться и слушаться...
Цель была достигнута, контакт установлен и теперь надо было узнать причину поступка сына, почему он не хочет идти играть в старом пальто доставшимся ему от старших сестер а тянется к новому.
Захар Никитович своим природным педагогическим чутьем понял,что здесь что-то не так и решил идти ко второй цели как обычно и делал, мягким, уступчивым путем. - Да, да, конечно,конечно я очень хочу купить тебе настоящую удочку, но... понимаешь ли, на это нужны деньги, а их у нас очень мало, мало сынок, мало, и, как бы спохватившись: -Вова, а почему ты в старом не хочешь идти, а ?  - Девчачье оно- тихо прошептал он. Для отца стало все ясно, "значит стало быть поддразнили мальчонка" подумал он.
А было действительно так  Когда Вова после уроков пошел в раздевалку и взяв свое пальто оделся, третьеклассник Дима сказал: -наконец-то и от Вовки запахло мужиком, а то все девочкой да девочкой пахло, ведь все в девчачьем пальто ходил. Вокруг рассмеялись. И была  задета самая больная струна самолюбия души маленького мужичка - человечка, и он устыдившись от того что до сих пор ходил в девчачьем пальто, растерялся и ничего не смог ответить съязвившему мальчику. - Да, девчачье - сказал отец. - Если по человечески, то конечно мальчикам не пристало ходить в девчачьих одеждах, но оно лишь верхнее и разницы в твоем возрасте в таких одеждах почти никакие, девчачьи лишь немного приталены а у мальчиков они прямые. Ну, ладно, чего уж, что бы там ни было, придется видимо купить еще одно пальто, придется..., а удочка может быть поспеется, поспеется..., я вообще-то думал что ты не обратишь внимания что то девчачье, ну ладно, отложим пока удочку, отложим..., что же делать-то, придется... Вова ничего не отвечал. он опять уронил голову на грудь, и было видно как две капли чистых хрустальных слез опять потекли по щекам.
В нем боролись два чувства : "хотенья и нехотенья". Очень хотелось быть к лету с новой, настоящей удочкой, и ему уже после слов отца "...очень хочу купить..."  уже виделись в воображении как он с этой удочкой одного эа другим вытаскивает серебрянных карасей..., и очень не хотелось впредь ходить в девчачьем пальто и быть мишенью постоянных шуток-подколок... Но сказанные с сожалением слова отца "... а удочка поспеется..." наводили мальчика на мысль, что его мечта может быть будет отодвинута на целый год и, что еще страшнее, даже больше, и, конечно же,только по его вине.Слезы текли.
Зехар Никитович понял что творится в душе сына и мягко, доверительно, доброжелательно-внушающим голосом сказал, и сказал то,чего не ожидал услышать от него Вова, как будто он сам присутствовал там, в раздевалке : - знаешь что сынок, ты не обижайся на них и близко к сердцу не принимай их подшучивания-дразнилки, они ведь это не со злости, ну понимаешь, ну как тебе сказать, ну просто так..., шутя, а ты их принял всерьез и даже наверное обиделся. И тут он перешел на более жесткий тон.Так не годится Вова, и ты поступил совсем неправильно, тебе надо было просто отшутиться, а ты растерялся  и не сделал этого, и теперь у нас есть только два варианта чтобы выйти из создавшегося положения. Первый - купить тебе второе пальто, но при этом нам придется отложить к большому сожалению покупку удочки ; второй - идти играть на улицу в том же пальто в котором ходил раньше, но при этом,если опять будут дразнить , язвить или что,тебе не надо обижаться,терять голову, а просто отшучиваться и смеяться вместе с ними и они отстанут. Ты же умный, главное теряться не надо, вот и все, - ласково - одобряющие добавил он, и, уже полушутя - полусерьезно : - ну что герой, что решил ?
Вова рукавом вытер слезы, решительно шагнул к вешалке и потянулся к... только пару минут назад всему мальчишескому сердцу и уму ненавистному пальто - девчачьему...