Детский лагерь

                1

Вечер подошел к концу. Марк сидел на бревне и смотрел на костер. Он видел, как вылетали искры из огня, нарушая тишину ночи хлопками и треском. «Мне дежурить до утра» - подумал он – «Нужно приготовить больше дров».

Неделю назад Марк сдал последний экзамен, и в этом семестре с учебой было покончено, и впереди были два месяца лета, которые он хотел потратить на изучение испанского языка. Вечером того же дня ему позвонил школьный учитель истории и предложил отправиться с ним в палаточный лагерь для детей в качестве вожатого. Он так же сказал, что лагерь находится рядом с конюшней, и что многие среди детей больны ДЦП, и нужно будет заниматься с ними иппотерапией. Марк согласился.

Выйдя из леса с охапкой дров, Марк увидел возле костра Лизу.

- Я хочу вскипятить воду, – сказала она – Ты будешь чай?

Лиза была одна из тех девушек, что работали на конюшне. Иногда Марк наблюдал за ней, когда она выходила на прогулку со своей лошадью. Ему очень нравилась та грация и строгость, которую лошади вкладывают в каждое свое движение. Марк наблюдал за Лизой и считал, что в ней грации ничуть не меньше. Даже сейчас, ночью, возле костра она двигалась так, будто за ней следят тысячи репортеров.

- Да, от чая я не откажусь. Как поживает Олимп? – спросил Марк.
- Чудесно. Я только что напоила его. Как думаешь, дети уже спят?
- Думаю да, в лагере совсем тихо.
- Ты дежуришь всю ночь? Хочешь, я посижу с тобой? Вместе будет не так скучно. Только если я захочу спать, мне придется тебя покинуть. Я сегодня очень устала.

Марк улыбнулся ей, но ничего не ответил.

За три дня Марк и Лиза успели близко познакомиться друг с другом и даже подружиться. Лиза рассказала о себе, о том, что она окончила институт, и уже как пять лет является квалифицированным детским психологом. Она была без ума от лошадей, а работа на конюшне помогала совмещать ей профессию с ее увлечением. Ей было двадцать шесть лет, она была замужем, и у нее был ребенок.

- Я принесу нам хлеб и сгущенное молоко, – сказал Марк.

Вода уже закипела. Лиза приготовила чай, когда Марк вернулся с батоном и банкой сгущенки в руках. Они сели на бревно перед костром.

- Какая чудесная ночь! – сказала Лиза – За городом такое звездное небо! Иногда так не хочется возвращаться в эту серую бездушную клетку.
- Знаешь, порой мне кажется, что люди сами ограничивают свою свободу. Мы не даем себе быть счастливыми.
- В этом есть доля правды. Я сегодня катала детей на лошадях, и видела в их глазах столько радости, хотя большинство из них даже не имеют возможности самостоятельно передвигаться. Поразительно. Как мало нужно для счастья.
- Лошади делают их счастливыми. Лошади делают счастливой тебя. Поэтому ты так хорошо понимаешь детей. Ты делаешь счастливыми детей.
- Возможно, ты прав. Но я так сильно привыкаю к детям – это моя слабая сторона. Мне всегда тяжело с ними расставаться.
- Еще тяжелее, когда ребенок привыкает к тебе. И ты понимаешь, что нужен ему. Тогда намного тяжелее расстаться.
- Да. Как у Экзюпери – «Мы в ответе за тех, кого приручили».
- Любишь Экзюпери?
- Не то слово. Я часто перечитываю «Маленького принца».
- В таком случае ты должна точно знать, как выглядит удав изнутри.

Лиза рассмеялась, совсем тихо, так, чтобы никого не разбудить, но Марку показалось, будто этот смех заглушил на мгновение все, что делало эту ночь такой сказочной. И шелест листвы на деревьях, и треск дров в огне, и редкие шуршания палаток, и сопение немецкой овчарки по кличке Йоко, которая спала возле бревна, иногда вздрагивая от хлопка поленьев или от своих собачьих снов.

- Ты кажешься намного взрослее своего возраста. Взрослее даже некоторых моих сверстников, – сказала Лиза.

Марк же считал, что Лиза выглядит намного моложе, чем есть на самом деле, но ничего не сказал. Столько нежности, столько плавности, столько наивности и чувства было в ее теле, что порой она казалась совсем еще ребенком.

- Еще чаю? – предложил Марк.
- Конечно. Ой, смотри, что это там в лесу? Что-то светится.
- Это глаза. Должно быть косуля.

Марк включил фонарь, взял две морковки и пошел по направлению к двум маленьким огонькам. Да, это была косуля. Совсем еще маленькая. В этих краях не такая редкость встретить косулю. Марк бросил морковку ближе к лесной гостье. Косуля испугалась и отбежала немного глубже в лес. Лиза все это время шла за Марком.

- Она вернется? – спросила она.
- Да, нам нужно уйти, она нас боится.

Они вернулись к костру. Вскоре снова показались два огонька. Косуля схватила морковь и убежала в лес.

- Я никогда раньше не видела столько диких животных. Сегодня днем Йоко нашла ежа. Он сразу свернулся клубком, а Йоко пыталась сделать подкоп к нему, чтобы он перевернулся. Это было очень забавно. Дети очень обрадовались ежу. Как прошел твой день, Марк?
- Мы водили детей на пляж купаться. А потом я научил их вязать несколько узлов.

Ночь приближалась к своему финалу. Марк заметил, что на небе стало меньше звезд. Скоро рассвет – подумал он. Лиза зевнула и сказала, что уже не в силах бороться со сном.

- Приятных снов, Марк!
- Приятных снов, Лиза.

Лиза зашла в палатку. Марк сидел возле костра, пытаясь вглядеться внутрь него. «Мы в ответе за тех, кого приручили» - крутилось у него в голове – «Черт возьми, мы в ответе вообще за все, что с нами происходит. Особенно мужчина. Мужчина должен брать ответственность на себя за все. За всех женщин. Что с тобой? Ты влюбился? Нет. Оставь эти глупости. Ты просто хочешь спать. Тебе пора спать, Марк».

Часы показывали шесть утра. Из палатки вышел учитель истории.

- Как дежурство, Марк? Все в порядке?
- Да, Геннадий Андреевич. Все было спокойно.
- Ладно, иди отдыхай. Я начну готовить завтрак.

Марк залез в свою палатку. В ней было свежо и немного сыро от утренней росы. Марк снял свитер, сложил его, положил под голову вместо подушки, закрыл глаза и почти сразу уснул.

                2

Дневное солнце пекло так, что палатка превратилась в печку. После полудня палатка уходила в тень, но в первую половину дня было просто невыносимо в ней спать. Марк проснулся бодрым и с хорошим настроением. Он вышел из палатки и пошел умываться.

- Доброе утро, Марк. Как спалось? – учитель сидел на бревне с гитарой в окружении детей и разучивал с ними новую песню.
- Доброе утро. Очень жарко. Надо переставить палатку.
- Займемся этим позже. Умывайся и давай кушать. Я приготовил фирменную полевую гречневую кашу.

После обеда Геннадий Андреевич и Марк повели детей на конюшню. Лиза и остальные девушки уже накормили, почистили и расчесали лошадей. Лошади были полностью готовы дарить счастье и здоровье детям.

- Привет, Лиза. Ты и Олимп прекрасно смотритесь вместе.
- Привет. О да! Олимп просто великолепен. Я проснулась с таким чудесным настроением. Как ты спал?
- Хорошо.
- Ты привел детей? Пойдем, займемся делом. Хочешь, веди ты Олимпа. Ты ему сразу понравился. Он тебе доверяет.

Марк прицепил ремень к удилам, и они втроем вышли на улицу.

Они занимались с детьми. Лиза учила детей правильно сидеть верхом, рассказывала про масти лошадей, про конскую амуницию.

Олимп был вороной масти. У него была вытянутая голова с густой гривой и челкой, с большими глазами и широкими ноздрями. Не было ни одного участка тела, где бы ни виднелись сильные мускулы. С шорами Олимп напоминал Марку рыцарскую лошадь. Ему нравилось представлять, как он и Олимп в средневековые времена участвовали в рыцарских турнирах. Все вокруг считали, что у него самый лучший жеребец во всем королевстве. Марк поражался, с какой легкостью Олимп возвращался к поведению своих диких предков, как будто никакая сбруя, никакая конюшня не ограничивает его. Марк считал, что Олимп в любой момент может сорваться и убежать, и только любовь и забота Лизы удерживала его здесь.

Олимп был чрезвычайно умен. Он умел показывать язык, когда Лиза просила его об этом, он умел самостоятельно открывать защелку двери своего стойла, когда Лиза звала Олимпа на прогулку. Иногда Марк наблюдал, как Олимп заигрывает с кобылой из соседнего стойла, сталкиваясь с ней зубами через решетку.

Олимп возил детей с такой ответственностью, будто он понимал, что был рожден специально для этой цели.

Так изо дня в день Марк и Лиза проводили все больше и больше времени вместе: днем на конюшне, вечером и ночью возле костра. Марк иногда играл ей на гитаре. Лиза слушала молча, опуская свой взгляд с лица Марка на его руки. Так прошло четыре дня.

                3

На сегодня занятий иппотерапии не было. Дети занимались творчеством, кто-то рисовал, кто-то играл на гитаре, кто-то учился вязать узлы и другим туристическим навыкам. Марк днем не видел Лизу. Он старался не думать о ней, ему нужно было заниматься с детьми. Дети – вот для чего он приехал сюда.
Ближе к ночи Лиза так и не появилась в лагере. Геннадий Андреевич сказал Марку, что подежурит вместо него, пока Марк прогуляется до конюшни. До нее было совсем недалеко. Нужно было выйти из лагеря, с поляны, на которой был лагерь на лесную тропу и пройти метров сто по направлению к реке.

Приближаясь к конюшне, Марк громче и громче слышал незнакомый для него звук. Это был стон. Стон животного. Больного животного. Это был стон больной лошади.
Марк застал Лизу в окружении девушек. Их лица были испорчены горем. Олимп стоял в другом стойле возле выхода. Под ним отражала свет багровая лужа лошадиной крови. Между задними ногами капала кровь.

- Что случилось? – спросил Марк.
- Грыжа. Утром он неудачно прыгнул через препятствие на тренировке. Я не знаю как это произошло…

Лиза не плакала. Она не могла себе этого позволить. Олимп научил ее держаться гордо и прямо при любых обстоятельствах. Марк видел, что внутри у нее все тряслось от печали, от чувства сострадания к своему другу. Но Лиза держалась спокойно, лишь иногда верхняя губа немного вздрагивала.

- Его прооперировали?
- Я и девчонки. Мы обзвонили всех ветеринаров в округе. Никто не хотел браться за это. Предлагали вести его в другой город. На вертолете. Но на это нет ни времени, ни денег. Я и еще две девочки брали раньше курсы ветеринаров. Мы решили взять на себя операцию.
- Что нужно делать дальше? Я могу помочь вам, скажите только, что делать.
- Ждать. Ему нельзя двигаться, нельзя садиться, нельзя ложиться. Кровь не прекращает течь. Мы перевязали его, но кровь никак не получается остановить. Ему совсем плохо.

Это и так было видно и слышно. Олимп стонал. Он был слаб. Его стройные ноги из последних сил держали его. Чтобы он не садился, девушки привязали ремнями его голову к решетке.

Мы пробыли возле него несколько часов, пока его ноги не лишись последних сил.

- Он умирает. Нам его не спасти, - у Лизы появилась первые слезы. Ей тоже не оставалось больше сил держать себя в руках.

Марк обнял Лизу так, что его грудь закрыла лицо девушки. Марк чувствовал, как плачет Лиза. И Олимп и Лиза стали для него за эти дни настоящими друзьями. Марк понимал, что он теряет друга. Друга, который доверял ему.

                4

Марк никогда раньше не был на скотомогильнике. Ему раньше и в голову не приходило, что животных тоже хоронят в специальных местах. Он просто не задумывался об этом.

Но скотомогильник нельзя было назвать кладбищем. Он вообще ни чем не походил на кладбище. Он представлял собой большое поле с высокой не скошенной травой, огороженное по периметру деревянным забором. Повсюду лежали кости и скелеты погибших животных. Кое-где виднелись совсем еще свежие туши. Здесь повсюду пахло смертью. Человеку не понять этот запах. Он его может и не почуять. Зато Олимп хорошо его чувствовал. Когда Олимпа выгрузили из кузова грузовика, он сразу узнал запах адреналина.

Олимп теперь твердо стоял на ногах. Он так же высоко держал голову, как и прежде. Это был животный страх. Страх смерти. Это была последняя попытка вдохнуть свободу, вдохнуть жизнь своими огромными лошадиными ноздрями.

- Ему лучше! – крикнула Лиза – Он поправится, я уверена! Я всегда верила в него. Мы с ним не можем просто так расстаться.

Смерть все чувствуют одинаково. Будь то животные, будь то люди. Лиза вела себя так, будто сил в ней хватит еще на две лошадиные жизни вперед. Она была полна уверенности в исцелении Олимпа.

Когда Олимп вернулся в стойло, было уже совсем светло. Олимпу сменили тампоны. Он снова начал стонать. Еще жалобнее, чем прежде.

- Мне тяжело на него смотреть. Это невыносимо. Давай немного пройдемся? Я не хочу, чтобы Олимп видел меня такой.

Марк и Лиза вышли из конюшни, и пошли в лагерь. Геннадий Андреевич сидел у костра и читал книгу. Он уже узнал о случившемся. Марк и Лиза сели рядом с ним на бревно. Все трое молчали и смотрели внутрь костра. С конюшни еще час доносился стон. Потом стало тихо. Лиза закрыла лицо руками и заплакала.

Утром после завтрака Марк и Лиза помогали детям складывать их палатки. Потом Геннадий Андреевич и Марк повели детей на прогулку в лес, где рассказывали им о птицах и животных, которые населяют эту местность.

К обеду приехал муж Лизы. Они погрузили вещи в машину и уехали в город, в серую бездушную клетку, в мир, с наружной стороны удава.

Вскоре приехал автобус за детьми. Марк сидел у окна и в голове у него всю дорогу крутилось «Мы в ответе за тех, кого приручили».