отрывок из повести...

Бело лунный свет.

Сегодня, как обычно он подошёл к окну.
За окном была ночь. И звёзды. Яркие, сверкающие отражённым светом солнца, бело искристые, с голубым и зелёным оттенком. С лазоревым и колумбийским. Сегодня, говорят, модные цвета.

Всё было на привычных местах. Звёзды на небе. Мороз на улице. На подоконнике электрочайник, который он сразу включил, заварочный чайник, с позавчерашней заваркой. Старое ручное зеркало.
В смысле небольшое зеркало с ручкой и старое в меру своего, обычно короткого века.
Коробочка средних размеров из под китайской лапши. В неё он кидал до поры до времени отложенную всякую мелочь, всё что попадалось под руку и могло пригодиться. Когда  нибудь ... Может быть.
Покопавшись пальцами в недрах коробочки, он  выудил оттуда несколько старых бритв.
Одноразовые станки были возраста никак не меньше чем с год. Может и больше. Оглядев и отобрав два, на его взгляд ещё пригодных к использованию сегодня, он плеснул кипяток в такой же одноразовый стаканчик из под лапши, только меньшего размера.
Это было обычным и привычным занятием. Если не было срочной нужды выглядеть более – менее ухоженным, он брился через три дня на четвёртый. Или через два дня на третий. Это зависело как от настроения, так и от памяти. Нет, с памятью было всё в порядке, просто других зеркал в доме не было и соответственно напомнить о его внешности тоже было некому. Правда большую потребность в каждодневном бритье, какое то неудобство от этого он не испытывал.
 
Бороду он отпускал. Раза два в своей жизни. Борода была не какая-то шикарная и приметная, а простая, своеобразно красивая, неоднородная по цвету, но пегой это тоже назвать нельзя.
По левой стороне подбородка пробегал светлый пучок волос. Этакая пепельная ленточка на коричневом поле. Такой же пучок светился на правой стороне, но уже головы. С годами низ подбородка и адамов участок шеи всё больше пробивались сединой.
Светлые от рождения участки волос потерялись на общем фоне седеющего человека. Всё это для него ровным счётом не имело никакого значения. Как он выглядит в глазах окружающих - не важно. Не это главное. Так он считал.

Бороду супруга носить не советовала. Именно так, не советовала. Ни запрещала, ни одобряла. Как то мягко и ненавязчиво происходило это у неё. Во всём. Такая её жизненная позиция ему нравилась.
-Усы оставь;- опять же не в приказном порядке, но твёрдо и не обсуждаемо посоветовала она однажды. Давно уже. Он и оставил. И даже не спорил. И тоже давно.

Сегодня лезвия почему то упирались, щетинились. Холодная погода тому ли виной, на дворе стояла глубокая зима, острый кипяток ли? Иногда такое случалось. Казалось бы, те – же самые лезвия, вдруг становились ... нет не тупыми, упёртыми что ли.
Вот уж с год, как он не покупал новых сменных кассет. Старые, полежав в коробочке какое то время и попав в работу, вдруг оказались вполне пригодными для бритья. Осознав как-то раз этот феномен, он больше не обращал на это внимания и новых не покупал. Разве что дарили ему их раз в год как «мужской» подарок.  Этим и обходился.
 
Старые брили конечно не так как новые, мягко и чисто, но вполне приемлемо. Правда приходилось неоднократно скоблить по одному и тому же месту во всех направлениях. Сверху вниз, справа налево, и даже наискосок. Туда – сюда. Сегодня, казалось, волос стоял дыбортом, то есть насмерть.

-Сколько же дней я не брился?
Вопрос возник естественный, предсказуемый, так как кожа начинала подавать некоторые признаки неудовольствия.
Нет, она не краснела, как в юности, расцветая маленькими, мальчишечьими прыщиками раздражения. Не горела нестерпимым огнём, остужаемая холодным ветром во время ходьбы. Не натягивалась туго, как кожа на звонком барабане. Она просто испытывала некоторый дискомфорт и подавала слабые знаки внимания к себе. Только и всего.
Сколько прошло дней без бритья, он так и не вспомнил.

Привычка, скажете вы? Наверное да. Ко всему можно привыкнуть, это одно из правил для выживания человека. Для того, что бы он приспособился к окружающему миру. Для его жизни. Закон джунглей, выживает сильнейший? Видимо так. Как не прискорбно это осознавать, но сказано это было давно. Придумано не нами. Вековой опыт жизни человека на планете Земля. Как то так.
Вот и он обращал на это ровно столько внимания, сколько было нужно, чтобы побриться. И никаких излишеств. А зачем?
 
Отстранённо глядя в зеркало он усмехнулся. В душе конечно, снаружи это никак не проявилось. Вот это уж он точно видел в своём отражении. Никаких признаков ухмылки. А появилась она от мысли, что без зеркала он бриться не мог. Просто не мог и всё. Не было какой то завершённости в процессе, как последнего мазка кистью художника на холсте. Как утверждающей точки на листе поэта. Как бы вот так. А вы говорите привычка. Он просто не мог и всё.  Можно сказать это была его маленькая прихоть.

Кое – где ещё оставались не пробритые островки волос. Мылом, пенкой или гелем для бритья он пользовался редко. Намыливание щетины мало помогало в бритье. Пенка и гель помогали хорошо, но он почему - то их экономил. Один баллончик мог прослужить и год и полтора. Как - то он привык обходиться без этого. Разве что времени для бритья «на сухую» уходило побольше.
 
Времени. А что есть время, если не глядеть на часы? Если не отсчитывать время  восходов и закатов. Время смены сезонов ...
Говорят время проведённое на рыбалке бог рыбакам не засчитывает за время прожитой жизни. Интересно, почему им? Или не только им? Может и ему время бритья не засчитывается? Впрочем, не это главное.

Утренний моцион закончен. Эмоции внутри всегда и только  положительные.

 P.S. Одеколоном или кремом после бритья он так же не пользовался.