Возмездие

                Возмездие.

С утра сильно болела голова, мысли о грядущем были неутешительны и не давали покоя всю ночь. Приговор, который вынесли присяжные звучал в голове как стук молотка, забивающего  гвозди в крышку гроба. Ненавистные люди с ужасом и презрением смотрели на него. За что? За что они так со мной? Это не моя ведь вина, таким меня создал Господь и значит все претензии они должны обращать к нему.  Я - созданный по его образу и подобию, был всего лишь игрушкой в божественных руках  и винить меня в этом абсолютно бесчестно.

Сутулый человек в новенькой одежке заключенного внимательно вглядывался в маленькое окошко под самым потолком, предусмотрительно украшенное решеткой из толстых металлических прутьев. Луч света, падавший сверху, выхватывал мельчайший планктон пыли,  снежинками круживших по камере. План созрел в голове еще вчера. Смерть,  стоявшая за спиной, торопила с принятием решения.  Нужно было спешить, завтра могло уже быть и поздно.

Он залез с ногами на табуретку, и потянувшись,  достал рукой до решетки. Достал, удовлетворенно подумал он, и перекинул конец самодельного каната, сплетенного из ткани старого матраса, через металлический прут. Завязал крепкий двойной узел,  спустился со стула и грузно присел на него. Устало пошевелил крепкими натруженными пальцами, руки помнили многое, очень многое, моментами он ощущал чужое тепло к которому когда то прикасался. Он еще раз взглянул в окно камеры и поднял с пола конец веревки, завязал петлю и поднявшись на стул примерил её  на шею. Спустился и сел, осталось только ждать.

Ожидание затянулось и когда оно было готово уже с треском лопнуть,  услышал негромкий разговор надзирателей, вынырнувших из одного из бесчисленных коридоров тюрьмы. Они неспешно заглядывали в соседние камеры, неумолимо приближаясь. Он услышал лязг глазка в соседней камере, и живо тот час  вскочил на стул и накинул петлю на шею. Шаг надзирателей в сторону камеры совпал с толчком от табуретки. Петля сдавила шею, он попытался ухватиться за неё, чтобы ослабить давление,  ноги судорожно, едва касаясь бетонного пола,  бились  носками ботинок .

-Ну ты представляешь, так он мне и сказал…, - усатый краснолицый стражник застыл с раскрытым ртом,  едва приоткрыв дверь в камеру со смертником, на днях ожидавшим исполнения приговора. Напарник округлив глаза от удивления смотрел в том же направлении.
Смертник, выпучив налившиеся кровью глаза, болтался в самодельной петле и бешено колотил ногами по стене. Он хрипел, с пеной разбрызгивая обрывки непонятных слов.

-Ах, ты негодяй, - выйдя из ступора, спохватился красномордый и было кинулся вперед.
-Стой! – резко и с непривычно повелительной интонацией остановил его напарник. От неожиданности усач остановился и вопросительно уставился.
-Но ведь, он… он сейчас сдохнет, ты разве не понимаешь?
-Пусть, - ответил тот, тоном не терпящим возражения.
-Да пошел ты, - выдохнул он и кинулся на помощь самоубийце.
-Я повторять дважды не буду, - услышал он слова товарища и щелчок взводимого револьвера, от которого у него похолодела спина, он резко развернулся и увидел, что ствол револьвера чёрным глазом примеряет в нем новую дырку.
-Что? Что с тобой? Он же сейчас умрет.
-Пусть, - спокойно повторил ответ он ему.
-Но почему?

Смертник смотрел на эту сценку помутневшими глазами с ясностью понимая, что его такой безупречный план провалился. Эти люди, эти грёбанные христиане просто обязаны были его спасти и вынуть из петли, они просто ведь не могли поступить иначе. Ведь их неестественная доброта всегда служила пропуском для многих негодяев к лучшей жизни. Спасённый, он был бы сразу направлен в лазарет, откуда его и обещали вызволить влиятельные покровители.
-Ненавижу, - прохрипел он и еще раз дернувшись затих.

-Почему ты не дал мне его спасти? – после минутной паузы, спросил усач напарника, не отводя глаз от повешенного.
-Ты знаешь кто он такой? Кем он был?
-Нет.
-Этот душегуб убивал маленьких детей. Он погубил не один десяток светлых созданий, забрав смысл жизни у родителей - он замолчал, через минуту продолжил, - среди них был и мой маленький племянник. Он всхлипнул, слеза скатилась по щеке.

-Я всё понял, -усач замолчал, потом очнувшись от раздумий закончил, - ты поступил правильно.

Пойдем, пригласим фельдшера, пусть зафиксирует кончину этой мрази.
Поворотом ключа,они закрыли двери, и не спеша, тихо переговариваясь, продолжили обход.