Сколько весит листочек?

Мы, сидим в аудитории - сдаём экзамен по "Электротехнике".
Мы – это группа курсантов Лётного училища Гражданской авиации в городе Кременчуг. Группа значится в «Журнале занятий» под номером  274. Заканчивается первый курс, и за нашими плечами уже несколько успешно сданных экзаменов. Понемногу начинаем друг-друга узнавать – «кто чем дышит» так сказать, ведь проучились чуть больше полугода.

Через стол - сзади меня, сидит Петя М., добродушный молчун из глубинки России. Кличка у Пети очень простая - "ЧК", потому, что знает всё обо всех, но никогда сам ничего не скажет. Он, за товарища - пойдет в огонь и воду - проверено.

Рядом с ним тоже Петя М, кличка "Дед" из-за «полноватой гражданской наружности» и респектабельной внешности. Он - неторопливый, основательный тугодум.
Петр почти местный хохол - с Полтавщины. Пока мы двадцать раз чего-нибудь сделаем-переделаем, Петя один раз обдумав изрекает, почти всегда точно и правильно дав совет.

Слева - Серёжка С. из Молдавии - простой парнишка, только вчера  вышедший из-за школьной парты, наивный и добрый. Кличка у него тоже короткая и простая            - "ЧП". А зовем так, потому, что никто из нас, в том числе сам Серьга не знает, что "выкинет" в следующую минуту. Не так давно, мы привычно – на счет «раз два три» - набирали воздуха в лёгкие, чтобы гаркнуть заезжему проверяющему полковнику в ответ на его «здравствуйте, товарищи курсанты!», как сзади, из-за стола где стоял порозовевший Сережа, донеслось то-оненькое «Уррааа!»

Полковник присел от неожиданности, и дождавшись, когда мы оторжавшись передохнем, повторил приветствие. Училище содрогнулось от дружного рева «Здра жела, тащ полковник!» - а взгляд полковника смягчился и, оттаял.
Вот Сережа и смотрит на нас - бывших армейцев. Мы для него - глубокие старики похоже. Ведь разница в три-четыре года, раньше казалась в сотню лет.
Они сидят вместе бок о бок, с земляком Толиком С., - золотых рук мастером по части всяческой техники, уже в то время с негустой шевелюрой - мягко говоря. Толя, не только мастер на все руки, он добрый и мягкий человек, хотя и с характером.

На «Камчатке» пыхтит за столом Женька Х.- бывший десантник - немногословный, с валкой походкой, крепыш среднего роста. Только узенькая сине-белая полоска «тельника» выдаёт в нём причисленного к элите, бывшего солдата. Не раз, оказавшись в нужном месте и в нужное время, спасал он кого-нибудь из наших ребят, от верных "пикелей". Что, в конечном счёте и «подкузьмило», этому замечательному парню.

Начальник училища Чернов после очередной трёпки местным - Жеку уже знал народ и видно не обошлось без провокации - так вот, Чернов неоднократно предупреждавший об отчислении драчунов слово своё - сдержал.
Мы ходили делегацией, но начальник училища был непреклонен.
Жалко Женьку! Он - настоящий товарищ, поплатившийся за нашу безалаберность. Ведь мы, приехали со всех концов страны  учиться летать, а не драться. Но, жизни без драки - не бывает оказывается.
Правда, всё это, будет ещё впереди.

Короче говоря - коллектив у нас хороший, спаянный и споенный, несмотря на малый срок знакомства. Народ старается держаться друг за друга, - то проходят медкомиссиию за другого пользуясь тем, что врачи ещё нас плохо знают, то анализы сдадут, то на зачёте помогут, то пьяненького курсача спрячут от дежурного по училищу.

Я - не вовремя решил подражать пьяному, и меня, ребята действительно приняв за «кривого в дупель», быстро и чётко «спрятали» между матрацами на четвёртом этаже нашей казармы. Признаться, что пошутил - я уже не решился. Иначе ходить бы мне тогда с фингалом под глазом. Да и ребятам - благодарен, за чёткие и своевременные действия.
Пришлось лежать, дожидаясь конца вечерней проверки.

Так вОт - началась пора экзаменов, и мы все тряслись как осиновый лист  в мороз.
Одна сдача экзамена по аэродинамике чего стоила! Её преподавал нам Михаил Степанович Яцунович - автор первой книги по аэродинамике вертолётов для гражданских лётчиков.
Дядька - добрейший и интеллигентный. Говорил быстро - объясняя,  и «надо было не потерять мысль», потому, что остановившись, он мог спокойно забывшись о чем говорил, перейти к другой теме. Тогда, мы ласково подправляли деда вертолетной науки летания, в нужное русло.

Бывало и такое, что Михаил Степаныч присев за стол и улыбнувшись прикрывал рукой усталые глаза, а через пару минут уже слышалось лёгкое похрапывание. И никто из нас не подумает его будить. Он сам проснётся и спросит, как обычно - смущённо:
- Так, про что это я? 
Поскольку нам первый раз приходилось сдавать экзамен, да ещё по столь серьёзному предмету - решили основательно подготовиться.
Михаил Степаныч разрешил пользоваться плакатами по аэродинамике на экзамене, и об этом почему-то сказал мне, назначив "дежурным на экзамене", хоть я и не был старшиной группы. Думаю, что сделал это, намеренно. Сам ведь был молодым когда-то.

В курилке вкратце излагаю план, пришедший немедленно на ум, который народ одобрил единодушно. Решили на обратную сторону плаката наклеить карманы, куда вложить описание изображённого на них. А готовящимся, к сдаче, в аудитории, я выбирал и приносил на стол, в зависимости от билета. Остальное - дело рук и мозгов самих сдающих.
Думаю, Михаил Степаныч делал вид, что ничего не замечает, а может быть и на самом деле не подозревал, о наших ухищрениях.

Так вот, сегодня мы сдаём «Электротехнику», и сопение народа слышится со всех сторон - не всем этот предмет по плечу. Ведь ничего, вроде бы сложного, нет. Принимает экзамен наш классный руководитель – Булгаков - молодой ещё мужик, спокойный и грамотный.
Я, быстро подготовившись пишу письмо другу Вовке. Он учится в высшей «мореходке», в Баку, по «моей инициативе» кстати, и теперь, узнав, что после демобилизации  я поступил в лётное училище - в шоке. Мы ведь бредили морем, когда-то, оба.

Для меня «Электротехника» - почти родная стихия, и сижу на экзамене только потому, что сосед нуждается во мне.
Мда. Народ -  старается, готовится.
Слышу вдруг, как сзади - сквозь сопенье и скрипы, доносится равномерное шорканье переворачиваемых листов - кто-то спокойно и размеренно что-то листает.
- Во дают! Судя «по звукам» - минимум газету.

Тихонько оглядываюсь, но никого «не засекаю» - народ умеет таиться.
Смотрю, Булгаков - «навострил ушки»: оглядывает класс, внимательно анализируя звуки «и действо».
- Фиг тебе! - мысленно говорю преподавателю.
Но в этот момент сзади  раздался такой грохот, будто бетонную плиту уронили.

Обернувшись вижу Женьку, вынырнувшего из-под стола. Рожа красная, но спокойная.
Булгаков заинтересованно, как бы между прочим, вопросил:
- Что там у тебя упало, Х.-ов?
На что всегда невозмутимый Жека, молча показывает пальцем на себя, вопросительно подняв брови, словно в аудитории Х-вых - «пруд пруди»
Преподаватель - тоже «не шибкий говорун», и поэтому, молча кивает:
- Ага мол, ты.
Тогда Жека сделав ничего не значащее выражение лица, обронил, потупясь:
- Да  листочек упал, тащ преподаватель!
 
Изо всех сил давим рвущийся наружу хохот, видя такое же невозмутимое лицо преподавателя, показывающее, что он - как бы поверил Жеке.
А как же? Группа-то родная, сдаёт экзамен.

Вспоминаю вдруг, что Жека перед экзаменом по «Электротехнике», таскался по коридору с толстенным фолиантом размером в энциклопедию.
- Уж не «этим ли» он, бабахнул об пол? - И где её откопал, эту «книжицу»?

- Ну, кто готов отвечать? - спрашивает Лобанов, видя, что многие уже не корпеют над листками бумаги.
И, экзамен начался.

Вместо послесловия:

Многих из ребят, о которых идет речь в этом рассказе, уже нет с нами, к великому сожалению.
А розовощекий Сережа нынче "Заслуженный пилот России", с сорока годами лётного стажа за плечами.
Жизнь - скоротечна.