Рисунки глава 5

— Никакой почты?

Она спросила это сразу, как только я спустился по крутой, длинной лестнице. Она сидела в своём кресле, отпивая чай из моей кружки. Я видел, что ей было холодно. Её руки дрожали, а губы покрылись синей тенью. Я не смею думать о том, чтобы оставить свой плед себе. Подхожу и аккуратно накрываю её. Мрачные стены не позволяют мне точно разглядеть выражение её глаз. Она слепа. Душевно слепа. Стены, буквально, пожирают весь свет.

Я качаю головой в знак отрицания. Не могу сказать, что нас ищут. В её сердце вновь вспыхнет надежда и тогда я уже не смогу удержать её. Таким эгоистичным, бесчувственным способом я приковываю её к себе всевозможными цепями. Как давно она не выходила из этой комнаты? Боюсь, что если она решиться выйти на улицу, её глаза не смогут принять дневного света.

— Тебе следует пить больше чая, — замечаю я.

Она переводит свой взгляд на меня. Она делает это крайне редко. Именно поэтому это всегда так невыносимо приятно, чёрт!

— Нет! Не стоит потому, что я могу привыкнуть к нему. Ты сам прекрасно знаешь, что чай — редкость сейчас, — с видом знатока отвечает она.

— Знаю, но я могу его достать.

— Знаю.

Она сбрасывает плед и поднимается на ноги. Она часто ходит по маленькой комнатке от окна и к креслу. Она находит в этом спасение. Сомневаюсь, что её разум всё ещё чист. Мне кажется, она стала сумасшедшей ещё тогда, когда решилась бежать. Мне кажется, что она потеряла дар речи, когда, оказавшись на землю, прощалась с жизнью. Мне кажется, что она ослепла, когда яркий луч солнца убивал её теплотой.

— Я встретил Эрику.

— Кто это?

— Ты забыла?

— Я никогда не знала её.

— Нет, знала.

— Не говори так, будто я странная! Я никогда не встречала человека по имени Эрика!

— Хорошо.

Каждое слово она буквально выплёвывала мне в лицо. Каждое это слово ранило меня только потому, то я понимал: я и есть их причина. Я никогда в этом никому не признаюсь. Даже если меня будут пытать. Это слишком сильный страх — признать вину. Требует усилий, требует моральной силы, быстроты мысли. Боюсь, я потерял всё это уже давно. В прошлом.

— Я принёс печенье. Возьми немного.

— Я хочу к морю.

— Согласен, что печенье — не море, но, в любом случае..

— Оно такое манящее, голубое, прекрасное, изысканное, невероятное…

Она присела на корточки у своего кресла и медленно водила кончиком пальца по тёмно-синему ковру. Возможно, в этот самый миг она находилась там. Я не стал ничего говорить. Я боюсь нарушить её мечты. Осматриваю все небольшие листочки, развешенные на стенах. На каждом из них только одно — море. На одном — закат, на другом — рассвет и так далее. Они кажется такими разными, и такими чертовски одинаковыми. Во что я должен верить?

Она взяла чашку и допила чай.