Горизонт Глава 4 Перелом

                Глава 4 «Перелом »
- Что-то я не понял… - удивлённо произнёс я.
- А что тут не понятного? Мы живы, - ответила мне Нина. В её интонации прорезывались нотки радости,  - даже не верится… Красота какая. Дим, мы живы!
 А в моей голове тем временем зрел план. Сорвавшись с места, кинув Нине пригласительный жест, быстро перебежал в свою комнату. Нина остановилась в дверях, и, скрестив руки на груди, стала следить за моей суетой. Я тем временем освобождал сумку, которая была набита одеждой, не забывая раздавать указания:
 - Если нам так повезло, бежим! Освобождай вон ту маленькую сумочку. Возьмём самое важное и уходим. Выйдем из города, переночуем где-нибудь.  Может даже на улице. Оттуда нас до города подбросят. У нас заночуешь. Потом найдем твоих родителей. Фонарик? Может пригодиться. И всё будет хорошо! – и, прошептав «наверное», радостно, сказал - Наконец – то!
 Нина нехотя  шевырялась в сумке.  Показав мне мои бумаги, спросила:
 - Это куда?
 Я немного смутился. Взяв их у неё я, рассматривая  каждый листок, аккуратно складывал их в стопку. Наконец я нашёл карту города. И отложив её в сторонку, я бережно спрятал остальные исследования в стол. Сколько труда я закопал сейчас. Он оказался бесполезным и никому не нужным. Как от сердца оторвал. Приложив некоторые усилия я, наконец, поднял свой взгляд. И встретился с взглядом Нины. Она смотрела на мои действия с каким-то участием, пониманием. Пониманием ли?  Вряд ли она понимала, что я чувствую сейчас.
Постепенно наши приготовления подходили к концу.  Нина старалась мне помогать и выполняла то, что я её просил. Еда была собрана. Одежда сложена. Маршрут проложен. Всё было готово.
- Ну? Готова?
- Готова.
 И мы пошли, сумка казалось лёгкой. Ноги сами несли меня к заветной цели. К свободе. Обернувшись, я мысленно попрощался с этим зданием, которое на время моего короткого пребывания, заменило мне дом.
 На часах показывало половину седьмого.  Буквально в короткие сроки мы дошли до второго района. Всё было так просто и обыденно. Солнце сегодня припекало как-то по-особому приветливо. В общем, рассказать здесь не о чем было.  Лишь только можно поделиться своими переживаниями и эмоциями.
 Мы остановились немного перевести дух от быстрой ходьбы. Нина явно не привыкла к такому быстрому перемещению. Её лицо было красным, и она тяжело дышала.
 - Не беги так! Не угонишься.
 - А давай я сумку понесу! Она маленькая я не почую даже.
 - Нет. Сумку ты оставь. Сейчас отдышусь, и побежим дальше.
Я так и не понял, что ей мешало отдать мне сумку, но решил, что торопиться не буду. Да я не торопился сильно. Выпив горькой хлорированной воды, я осмотрелся, куда делась моя спутница. Она тем временем сидела неподалёку на кортах  и смотрела в асфальт. Обернувшись, она кинула мне «подойди сюда» и опять продолжила созерцать пустой, по моему мнению, асфальт. Но смотрела она отнюдь не на него. На земле лежал  патрон. Огромный. С удлинённым конусообразным наконечником. Вопросительно глянув на Нину, я поднял её с земли. Взвесив на руке, бросил, куда-то за угол.
 Следующую часть пути я шёл не так быстро как хотелось. Нас мучили думы о прошедшем. Не те времена были, чтобы можно было спокойно разгуливать по городу и разбрасываться патронами. Цепочка мыслей привела меня к самой Нине. Было такое чувство, что она не разделяла мою радость. Хотя все эти дни мы «варились в одной каше» Ей досталось от этого места больше, чем мне. Что же должно было произойти такого, что так сильно потрясло её. Даже радость «освобождения» она сопровождала лишь сухой улыбкой, больше похожей на проявления грусти. Я даже допустил  до себя мысли, что я ей противен. Вроде стараюсь быть дружелюбным и открытым. Чувство новое и необычное. Никогда я не пытался так угодить человеку, как сейчас. 
 - Загрузился? – девичий голос резко вывел меня из тяжёлых дум.
 - Да нет, - пожал я плечами. Как будто ей было интересно.
 Мы проходили мимо небольшой площадки, на которой стояло пару машин. Площадка была огорожена невысоким  забором, а возле входа стояла небольшая сторожка. В кармане заверещала рация. Я её вытащил и начал внимательно рассматривать. Никаких изменений с ней не произошло. Без всяких внешних признаков она издавала протяжный скрип, больше похожий на вой. И его частота усиливалась по мере продвижения к автостоянке. Нина попросила дать её ей. И отдав рацию, я начал наблюдать удивительную картину. Нина стала бегать с ней до тех пор, пока не подбежала к этой сторожке.  Подозвав меня, она показала мне на окно, которое пряталось  на обратной стороне.
За маленьким пыльным окошком пряталась интересная конструкция, состоявшая из  разноцветных проводов и лампочек. Несколько проводков тянулись к двери.
 - Интересно, - сказал я, - и что это?
 - Того же назначения, что и найденный нами патрон.
 - Так, тогда спокойно и мягко уносим отсюда ноги.
 Других вариантов не было. Мы пошли дальше. Я, старясь отогнать от себя грустные мысли, смотрел, как Нина изучала рацию. Действительно, рация имела слишком кнопок, и помимо них небольшой экранчик.
Щёлкнув кнопку « автопоиск » на мониторе выплыли две цифры. Один и два. Выбрав вторую цифру, Нина прибавила громкость и торжественно вручила её мне, пояснив:
 - Мне папа объяснял, как вот такими штуками пользоваться. Ему больше и рассказать было не о чем.
Сказав это, она как-то неопределённо всхлипнула.
Над головами пролетело два самолёта. И настолько быстро, что определить их существование можно было только по удаляющемуся звуку реактивного двигателя. Вокруг опять воцарилась тишина. Иногда ветер подгонял обрывки газет, и воздух наполнял, режущий слух, шелест.  Редкие деревья, что встречались в небольших дворах, уже пожелтели. Но наперекор переменам они как будто пытались не расставаться со своей одёжкой.  Солнце, похожее на медный диск, медленно плыло вслед за путниками, наблюдая за ними единственным оком. Последние шли, волоча на себе уже отяжелевшие сумки.  Иногда попадались знакомые переулки и улочки. Всё говорило о том, что они уже близки к цели. Примерно половина пути пройдена. На горизонте показались полицейские кабинки. Дорогу нам перекрыл шлагбаум. За ним находился седьмой район. Микрорайон, если быть точнее. Он поражал жителей своей загадочностью. Мало того, что сам город был закрытого типа, то это был закрытый район.
Вход туда был строго по пропускам. Основным населением были учённые разных направлений. Вся территория утопала в институтах, академий, лабораторий. На карте выделялись редкие небольшие здания общежитий. Миновав преграду, мы шли по незнакомой улице. Вдали слышалось эхо реактивного двигателя. 
 Дорога перед нами расходилась. Одна из них продолжала вести нас прямо, другая огибала небольшое трёхэтажное здание, и являлась взору уже в виде моста проходящего над первой дорогой.
Но, оказывается, самолеты описывали очередной вираж неспроста. Нарастающий гул сзади резко прекратился и сменился пронзительным свистом. Я хотел обернуться, но не успел.  Грянул взрыв. Нас отнесло ударной волной вглубь, под мост.  Реакция организма оказалась незамедлительной. В ушах гудело. В глаза лезла пыль. На автомате я подбежал к лежавшей Нине и буквально потащил её за сумку, висящую у неё на спине. Вскочив, она побежала вперёд. Впереди уже гремели взрывы. Стало жарко. От каждого взрыва колонны, поддерживающие мост, дрожали и грозились обрушиться на нас. Осталось ещё чуть-чуть, и мы бы выбежали из потенциально опасного места. Сверху падали глыбы бетона и пыли. Падая, разбивая коленки и локти, мы выбежали на свет. Но дикий крик: «Осторожно!», заставил меня обернуться и посмотреть в ту сторону.
 Время как будто остановилось. Огромное здание, высокое, но непропорционально узкое, заваливалось на бок. На нас. Столб чёрного дыма валил из зияющей дыры на самом верху.

Рванув назад, мы опять очутились под мостом. Грохот взрывов окончательно заложил уши, и теперь, кроме сердца ничего не было слышно. В темноте я искал выход. Меня потянули за руки и затащили в какой-то угол. Нина что-то кричала. Я не видел ёё лица.  Грубо толкнув меня вперёд, она начала показывать на дверь. Второпях я дёрнул ручку. Дверь была закрыта. Сквозь толщу пыли проступали знакомые очертания. Только не сейчас… Я колебался.  Из предстоящего выбора я выбрал жизнь, хоть мною руководило безумие. Ключ подошёл. Я не слышал щёлчка, ни скрипа двери. Лишь только непроглядная тьма поглотила двух человек, прежде чем мост обрушится.
 Тяжело дыша, чуть ли не навзрыд, мы стояли друг против друга, облокотившись на холодный бетон. Включив фонарик, я осмотрелся. Мы находились в узком коридоре. По сырому потолку шли провода, а где-то недалеко капала вода, оставляя после себя лишь булькающее эхо. Нина попыталась открыть дверь. Но та не поддавалась. Нас определенно завалило. Нина взглянула на меня. В её глазах блестели блики. Либо она плакала, либо это из-за фонарика.
 - Дим? – обратилась она ко мне.
 Я лишь пожал плечами и, показав в глубь тоннеля сказал:
 - Идем.
 Оспаривать моё решение она не собиралась. И мы пошли.  Настроение было самое поганое. Вот это облом! Это полный конец.
 Коридор привёл нас к лестнице, чьи ступеньки уходили глубоко под землю и исчезали в темноте. Спустившись, мы уткнулись в стену. Тупик? Ан нет. Под нами находился железный люк. Приложив некоторые усилия, я, наконец, смог его открыть. За ним находилась вертикальная лестница. Небольшая высота, а дальше помещение существенно расширялось. Бросив вниз сумки, мы спустились и огляделись. Воздух здесь был ужасно спёртым. Дышать было невозможно.  Мы шли вперёд. Стали чаще попадаться фонари, которые озаряли всё вокруг красным светом. Иногда попадались знакомые железные двери. Но желание открывать их не было. Шатаясь, мы шли по извилистому коридору, петляя, и нарезая круги.
 Наконец, лампы кончились, и мы продолжили свой путь, но уже во тьме. Уже выдохшись, мы сели возле стены. Нина, немного перекусив, облокотилась на сумки и задремала. Меня немного клонило на сон. Но не приятное ощущение, которое не давало мне покоя, процветало.
 Я думал. (Опять?) Единственное, что я мог делать в этот момент. Чувства потерянности и безразличия опустошали меня. Я не знал где я. Смысл действа начал потихоньку растворяться.  Я не понимал, как так? Почему именно сейчас. Именно сегодня.  Только сейчас до меня дошло. Яд потихоньку растекался по моему телу, отравляя конечности, душу. Я чувствовал, как тело моё немело.  Чтобы стало хоть как то легче я начал выражать свои мысли вслух, как бы разговаривая со спящим собеседником:
 - Знаешь, я устал. Устал бежать, искать чего-то. Может, звучит больше философски, но я не знаю, как мне это выразить. Я потерял уверенность. Во всём. В себе. В завтравшнем дне. В людях. Я до сих пор не могу понять для чего я взялся за это дело.  Зная, что всё приведёт к этому, не за что бы, ни остался. С первого дня всё пошло не так. Ещё раньше у меня была мечта. Отделиться от общества. Мне казалось, что все проблемы идут напрямую от окружающих.  Я удивлялся тем людям, которые считали иначе. Они оказались правы. Именно через привычку к простой равномерной жизни, наполненной самой разнообразной информацией, атрофировалось здравомыслие. Теперь каждый из подростков мечтает о конце света.  Все только думают о собственной самостоятельности.  Но все паникуют при любой перемене в их жизни. И я тоже. И я оказался неготовым. Неготовым к жизни, где мои действия не зависят от чужого мнения. Где-то внутри я почувствовал облегчение, и теперь до тошноты противно возвращаться к пыльному, пропитанному злом  и обманом современному обществу.  Ну а ты? Что с тобой произошло?
 Но монолог остался монологом. Нина потихоньку сопела. Мне реально стало легче. Такой разговор вывел меня на новые мысли. И я понял, что умер. Я умер в первый же день. И в следующий. Никто не заменит моего исчезновения. И появления никто не заметит.  Если я выберусь, если у меня будет такая возможность, я никуда не пойду. Я не буду искать выхода.
Мы находимся в каком-то подземелье. Неизвестно где и в какой точке под городом. Мало того, здесь могут находиться существа встречи, с которыми я не желал.  Я думаю, вы поняли про кого я.  Нет? Я тоже.
 В кармане что-то скрипнуло. Это рация начала подавать голос. К чему? На табло активно мигала цифра «2».  Растолкав Нину, я показал ей её. Она сонно прошептала: «Не поняла» и  принялась тупо смотреть на табло.  Опять скрип. Из рации донёсся мужской голос:
 - Пётр, как у вас? – тут же в ответ ему:
 - Всё чисто командир!
Мы переглянулись. Нина с удивлённым взглядом протянула мне рацию, со словами:
 - Держи. Сделала!
 Тем временем из рации, правда, с помехами, продолжали доноситься голоса:
 - Петро, цель небольшая площадка. Отличительные признаки, небольшой домик сторожа. Цель в нём.
 - Командир, нашёл.
 Нина сказала мне:
 - Слушай, а это ведь…
 - Я тоже так понял.
Неприятное событие. В голове роились мысли. А что если вся та конструкция…. Подумать страшно.
 - Что делать-то? – спросил я у Нины. Та только прошептала, «не знаю» и огорчённо запустила руку в  волосы.  Ждать. В принципе, всё нормально. Но чувство какое-то. Неприятное.
 И мои опасения подтвердились:
 - Открывайте дверь.
 Мне как током прошибло. Я взял рация покрепче, надавил на кнопку, представление и опыт как ими пользоваться был, И закричал:
 -  - Здание заминировано. Не открывайте дверь! Здание заминировано! – эхо резко дало по ушам и растворилось в воздухе. Я продолжал: - Найдите окно! За зданием окно!
 Переведя дух, я стал отсчитывать стуки сердца.
 - Нин, идём. – Мы встали и пошли дальше. Моё волнение росло. Ни скрипов, ни голосов. Ничего. И наконец:
- Командир, я не знаю, что это было, но оно спасло нам жизнь, – проговорила рация, сдавленным, напуганным до ужаса, голосом.
 Стало легче. Нина улыбалась. Сердце наполняла какая-то радость. Я даже не знал, что это.  Но было приятно. Нас несло вперёд. Я был уверен, что там был выход.
 - Знаешь? А мне стало интересно. Давай просто посмотрим, что из этого выйдет. Я останусь в городе. Из-за любопытства. Я знаю, что мне надо найти. И это очень срочно. Думаю, это стоит всех испытаний. – Сказав, я засмеялся. Так чисто, непринуждённо, весело. Эхо не пугало. Наоборот, было весело слышать свой смех искажённый им. Испытаний! Пахнет пафосом и высокопарными словами. Ну и ладно. Я просто поменяю точку зрения. Нина ответила с таким же настроем:
 - Тогда я с тобой.
 - Почему? – спросил я, параллельно задумываясь, в какую сторону пойти в следующей развилке. Мы упёрлись в стену с жирной стрелкой указывающей вверх. Уже забравшись наверх, и созерцая ржавую дверь, готовую свалиться из-за  неаккуратного толчка, она ответила:
 - Да потому что, некуда, – но, я не понял её ответа потому что, меня мучило совсем другое. Неужели мы выбрались? Сквозь щели пробивался свет. Тусклый солнечный свет.
Открывая её мы оказались под мостом, что был похожий на прошлый, в каком-то овраге.  Редкая растительность, песок, вот и всё. Нина, толкнула меня в бок:
 - Гляди.
 Обратив внимание, я увидел людей. Они стояли на одном колене,  полукругом. Стволы их автоматов смотрели в разные стороны.  Над ними возвышался небольшой человек.  Бросив Нине:
 - Беги. Потом объясню.
Она, крадясь, скрылась за углом. Так вот кого мы спасли. Или нет. Но больше, похоже, что их. Думаю, они поблагодарят как-нибудь меня. Либо помощь предложат.
Человек сложил руки рупором и сказал:
 - Выходите с поднятыми руками, в случае сопротивления мы будем вынуждены открыть огонь на поражение.
 Вот этого я точно не ожидал. Бежать было без толку, раз они нашли меня здесь тогда им ничего не стоит меня поймать опять. А там Нина. Мне ничего не осталось, как поднять руки вверх и не сдержаться от возгласа:
 - Прекрасно!
  Я вышел из тени, которая скрывала меня.  Стараясь изобразить полное вызова безразличие, я медленно, не торопясь, передвигался по направлению к нему. Его усатое лицо сразу же оскалилось, и он, бросив остальным:
 - Отставить! – направился ко мне. Я отвлёкся на ворону, что сидела на проводах. Но когда я повернулся, встретился взглядом с дулом пистолета. Усатый пристально смотрел на меня. Не знаю, что привлекло его внимание, но, ощупав меня, он конфисковал сумку и рацию. Кстати последняя вызвала у него неподдельное удивление. Он, махнув рукой одному из солдат, что-то ему нашептал. Приставив ко мне сие грузное тело, в сероватой камуфляжной форме, подошел к старичку. Этот старичок  яро рассматривал непонятную мне вещь похожую на планшет. До меня донеслись обрывки слов, которые он говорил усатому:
 - Я не понимаю. Он разряжен? Быть такого не может.
 Командир, похоже, не обратил на него внимания, принялся изучать весь мой скарб. Старик выглядел очень комично. Военная форма явно была великовата, и он больше смахивал на груду тряпок, если бы не  седая голова с большими «бабушкиными» очками. Толстяк выглядел растерянно, но стараясь скрыть это, он заговорил со мною:
 - Тебя как звать-то?
 - Меня? Дима я. – я сам немного растерялся, поэтому звучало как-то не утвердительно. Я хотел спросить у него, кто они такие.  Но, он видно, разгадав моё желание, жестом показал, что мне лучше молчать. Присев, и не получив ожидаемого сопротивления, я принялся рассматривать окружающих. Старичок осматривал мою рацию, командир рылся в сумке, толстяк зевал, блондин разговаривал с брюнетом, что был наголову выше его, и ещё один отошёл поодаль ото всех и закурил. Его лицо было серьёзным. И в этой серьёзности просматривалась какая-то неясная мне окаменелость. Будто это лицо не знало больше эмоций кроме напыщенной задумчивой угрюмости. Он заинтриговал меня больше всех.  Немного покурив, он, как будто вспомнив что-то, выкинул сигарету и подбежал к командиру.  Тот, вскочив начал раздавать команды. Блондин с брюнетом сразу же исчезли под мостом. Сердце невольно начинало набирать обороты. Искали Нину.
 Нину не нашли. Мы шли по знакомой мне улице. Где-то рядом, должен быть злосчастный  парк. Я старался не думать о том, что мне ждёт в конце нашего путешествия. Ко мне приставили Васю, того толстого, и Лену, которую я сначала не заметил.
 Ни блондина, ни брюнета, не того человека с каменным лицом, с нами не было.  Вскоре мы подошли к лагерю, состоявшего из нескольких палаток.  Перед тем как меня запихнули в одну из них, я увидел блондина, который, пыхтя, нёс большой ящик.  Происходящее стало мне не нравиться. Самоуверенность куда-то делась, а вместо неё осталось чувства ожидания неизвестного. Вскоре зашёл командир. Посадив брюнета за стол, где он открыл ноутбук и начал что-то в нём писать, он начал пристально смотреть мне в глаза. Выдержав несколько минут этих гляделок, я окончательно потерял уверенность. И тут посыпались вопросы:
 - Имя!
 - Дмитрий.
 - Фамилия! – я так и знал, это был допрос. Не знаю, за кого меня приняли, но я решил, что буду молчать. Я назвал свою фамилию и встал в позу партизана. В моральном смысле разумеется. Следующие вопросы были настолько абсурдны, что я и если бы хотел, не ответил.
 Я предатель. Да, да. Вы не ослышались. Я предатель. По крайней мере, это мне сейчас вдалбливал, разъяренный моим упрямым молчанием, усатый. А я что ему скажу? Что землю копаю? Или бегаю по паркам, аптекам, магазинам и крушу все, что там встречу?  Да меня расстреляют на месте. Хотя я понимал, что кроме расстрела мне ничего не грозит, было жутко интересно, что всё-таки из этого выйдет. Очевидно, командира окончательно вывела моя гордая надменность, с которой я бурил его глаза. Он вытолкнул меня из палатки, и, поставив, прицелился из пистолета. Произнеся вердикт «Расстрел!», при этом вешая на меня какие-то военные термины, видимо это как раз были обвинения в предательстве и по каким пунктам. Это не важно. Важно то, что жизнь теперь прекратится по-настоящему. Его голос уже звучал как-то заглушено, где-то на заднем фоне. А о ком я сейчас подумаю? Да не о ком. Я просто не думал….
  В небольшой комнатке стаяла милейшая тишина. Лучи солнца, пробиваясь сквозь мутное стекло, обнажали каждую пылинку в комнате. Кроме тишины, в комнате стаяла девочка. Она всматривалась в окно, изредка хмурясь, поглядывала на часы. По  пути сюда её сопровождал собачий лай. Даже сейчас, если прислушаться, можно услышать, как лает голодная овчарка, а в ответ ей огрызается годовалый щенок.  По комнате пронёсся тяжелый вдох. Итак, мы снова знакомимся с господином временем, которое  снова идёт большими тягучими шагами. Оно глухо на оба уха, слепо на оба глаза, и единственное, что оно умеет делать, это идти. Ну, думаю, на этой планете оно одно целиком и полностью выполняет свои обязанности. Но кроме него сейчас шел ещё кое-кто. Тихо ступая по дощатому полу, он приближался к полуоткрытой двери. В пространстве, между косяком и дверью, промелькнула тень. Дверь отворилась, и он вошел в комнату. Он никогда уже не станет прежним. Его жизнь не наладится. Цели поменялись, и где-то внутри он был твердо уверен, кому обязан за всё, что тот сделал для него. Он умер... Шучу, не умер. Зануда оказался намного живучее, чем казалось раньше. Ну, если вы разобрали мою самокритичность, то наверно догадались, что он это я, а я это он.
 Итак, я зашел в комнату, улыбнулся Нине и сказал:
- Радуйся смертная!
На лице Нины ничего не изменилось. Я начал убеждаться в нее брутальноси. Может слово не совсем удачное, но на этом невозмутимом лице я не видел никаких эмоций. Ну, утром чуть-чуть, что-то было. Передразнив меня, она бухнулась на диван и, бросив мне « давай рассказывай»   Удивительный человек. Может мне не доверяет. Но, да ладно.
 Я не буду вдаваться в подробности, которые пересказывал Нине. Просто пробегусь. Перед  самым выстрелом вышел брюнет, которого, как, оказалось, звали Артёмом. И буквально затащил своего командира в палатку. Не знаю, что там было, но Роман сразу переменился в лице и начал говорить совсем другим тоном. Он провел со мною беседу содержание, которой я предпочёл умолчать. И вот.  Теперь я состоял в миротворческой группе специального назначения.  Неофициальным разведчиком. Моими обязанностями было лишь выполнять приказы, и не выдавать командира. Не знаю, чем привлёк их этот город, но действовали они обособленно и больше были похожи на детективов для  международных отношений.  У меня просто слов нет объяснить. Я поподробнее изучу это, мне как раз дали стопу бумаг. И последнее. Командир извинился и сказал мне, что я могу просить чего хочу. И я попросил…. Библию. Само собою ни у кого её не нашлось.  Но по пути домой, теперь я точно уверен, что это мой дом, когда меня сопровождал Артём, Он как-то украдкой вручил мне небольшую карманную Библию. Ну, вот и всё.  Кстати, вот она.
 Нина сначала долго смотрела на неё, а потом  взяла и начала листать. Может, ищет что-то.
 - Я могу тебя поздравить, - ответила мне Нина, - но не буду.
 - В смысле? – я откровенно не понял.
 - Да не важно, - так же спокойно продолжила она.
Действительно, странный человек. Я отправился умываться, чтобы немного снять напряжение, и, дойдя до двери, развернулся и сказал:
 - Нин, мне понадобится твоя помощь.
Рация последний раз пискнула, показывая этим, что Роман со своей группой вышла за пределы города, и сменила цифру. Завтра разберу бумаги, внимательно перечитаю, и приступлю к выполнению. Задание несложное, что-то осмотреть и  составить примерное описание.
  М да, Нина продолжала любоваться закатом. Предложил ей выйти на крышу, на что она кивнула и молча пошла вперёд.
- Единственное, что напрашивается сейчас на язык, - начал я цитировать всем знакомые слова, - это « в начале было Слово…»
 Нина кивнула. В ответ в кармане что-то заскрипело, и старческий голос ответил мне:
 - Вы совершенно правы молодой человек….