26. Тень сухого мороза

     Меланхолично заплывшие издалека серебристо-
тельные пролежи украшали обнажённое тело дальнего
неба станции.
     Арчибальд горел желанием любви к его старшей
строгой и прямой сестре Элизабет. Чёрно-угольная вуаль
её дикого характера оттеняла их общий взгляд.
     Сухие деревья мёрзли, и дыхание дрёмных
кустарников кололо все пролёты застывшей станции.
     Время снова прекратило свой ход.
     Любое действие обрывалось в своём трепете по
мановению случайной силы, свидетельствовавшей
бесцветный колорит тумана, рождённый печной трубой
калейдоскопа «Ума» и гаснущий на краях зажатой
рамками картины – той самой картины, которая висела
над кроватью его возлюбленной милой сестры.
     Арчибальд прижал к телу образ Элизабет –
точно так же, как и Лилит в этот момент ждала своего
Адама.
     Арчибальд знал, что эта любовь никогда не
прекратится – озарившись улыбкой, он направился
дальше на поиски утраченной личной истории всего этого
мира...
     Вмятая луна смутилась и протянула свой луч
уже вымощенной чьим-то воображением дороге под
ногами самого сказочного историка...