Мой мотылек, зачем летишь к огню?

Она сидела за столиком напротив, лениво потягивая спрайт из стакана с трубочкой, уткнувшись носом в книгу. Я почувствовала, как мои губы исказила слегка презрительная ухмылка.

 "Овца институтская", - с ноткой раздражения мелькнуло в голове, я отвела взгляд, едва не подавившись гамбургером.

 Нет, людей люблю до безобразия, вот только день не задался, хамили-грубили как только умели, а Тимка задержится на своей конференции как пить дать и объявится только под утро.
 Ну и хрен с ним, зачем только тарабанил меня в чужую столицу... Москва мне не понравилась сразу же. Воспитанная в сложной семье и вдохновленная националистами-учителями, русские города вызывали во мне неприязнь.
 Когда-то мама говорила мне, что у меня бы мог быть дом и в Москве, если бы не ссора с родственниками глобального масштаба еще в далеком девяносто четвертом. Москва раздражала меня, злила. И от нее уже была готова развиться мигрень.
 Я слышала свою речь, она была тихой, с ярко выраженным украинским акцентом, а здесь... Голоса у людей другие. Разницу в темпераментах я чувствовала прекрасно. До жути соскучилась по Киеву, а еще сильней - по родному Львову.

 Снова я наблюдала за молодой женщиной, что сидела напротив, кажется, не замечая ничего, кроме холодного света экрана электронной книги. Ее волосы были длинными, темно-шоколадного цвета с парой окрашенных в ярко-красный прядок. Жаль, мне до такой длины никогда не дотянуть - я машинально оглядела в стекло свои короткие кудряшки. И они меня сегодня слегка злят.
 Нечего было есть фаст фуд, теперь подташнивает.

 У той самой девушки напротив запищал мобильный и она нехотя отвлеклась, вынув из ушей маленькие наушники, которые я сразу не заметила.
 Мне был неинтересен ее разговор, но я все еще сверлила незнакомку взглядом, подперев голову рукой.
 В меру полная фигура, наверное, всю жизнь на диетах, но до осиной талии ей далеко, пускай рост и соответствовал модельным параметрам.

 "В свое время пошла бы в агентство, привела бы тело в полный порядок", - подумала я, отметив, что грудь у девушки, к удивлению, маленькая.
 Она мельком взглянула на меня и ее карие глаза показались мне необыкновенно теплыми, она теперь напряженно смотрела в сторону, стуча пальцами по столу.

 - Я? Тебя? Я не бросала! - она оправдывалась намного смешным девичьим голоском, покусывая губы. - Что за бред ты говоришь?! Да что ты... Я хотя бы не мечусь, как дерьмо по проруби! И знаешь, Мария, мы с тобой знакомы семнадцать лет, а ты так и не нашла времени для встречи со мной, при том, что мы в одном городе!

 Она повысила голос в какой-то момент, он сорвался на сварливый визг, а я поморщилась. Девушка вернула телефон обратно в сумку, нервно передернув плечами. В первые секунды казалось, что она сейчас подскочит и унесется из кафе, но что-то удержало ее, я буквально ощутила, как трудно ей удалось держать себя в руках.

 "Любовница бывшая что ли звонила?" - с улыбкой подумала я и тут же спрятала ее, почувствовав взгляд незнакомки на себе.

 И все-таки мы где-то уже встречались. И эта ее ужасная фраза о проруби... Внутри почему-то болезненно кольнуло. Вот же быдло с книгой. Я бы никогда так не стала выражаться.

 Девушка хмыкнула и зачем-то особенно гордо уткнулась в книгу, взглянув на свои красивые наручные часы. Ее руки задержали мое внимание, в животе что-то приятно перевернулось и я на мгновение представила, как эта рука гладит меня по щеке и будто я даже знаю ее мягкость, сейчас поцелую ладонь... Да что за бред?!

 Я с ужасом выдохнула, испуганно уставившись в стол. Знаю, как это чувство называется. Де жа вю. Да, именно она теперь со мной. С чего бы...
 Мой страх перед собственным колотящимся сердцем притих, и я снова тайком рассматривала ее, заметив золотое колечко на указательном пальце. А обручального нет. Явная гордая недотрога, только подступись.

 "Так и до синего чулка недалеко", - грубо подумала я, сдержанно хихикнув.

 Она не обратила внимания, расслабленно вздохнув и, вероятно, перелистнув страницу электронной книги.
 Где-то мы уже встречались! Но где... Я была в растерянности.
 С совершенно детской улыбкой я поднялась и буквально в миг оказалась за ее столиком. И какого черта меня сюда шарахнуло, настроение же с утра только обещало лучшего, а теперь я снова напоминала себе юлу. Оптимизм вернулся. Из-за сытости, наверное.

 - Скажите мне, что вы читаете, - немного пафосно и дружелюбно обратилась к незнакомке я, едва ли не бесцеремонно сунувшись в ее книжку. Но она сама удивленно придвинула ее ко мне.

 - Детская психиатрия. - тихо прочитала я, с шуточным испугом посмотрев в теплые глаза напротив.

 Она помолчала, закусив губу, словно провинилась. Но скорее всего задумалась, смотря на меня в упор. Я провела рукой по щеке, боясь, что тушь размазалась или еще что.
 Черт. Я ее знаю. Видела где-то, пускай в этом городе всего три дня.

 - Вам не нравится моя книга?

 Она спросила меня и на ум почему-то пришла первая встреча Мастера и Маргариты в переулке, когда она несла желтые цветы.
 Вот только ее книгу выбросить сейчас я бы не решилась.

 - Нет, не нравится, - покачала головой в ответ я, посерьезнев - Но она нравится Вам.

 - У меня еще конспект! - деловито заявила она, словно прилежная ученица.

 Эта особа показала мне толстую исписанную тетрадь, тут же улыбнувшись.

 - Готовлюсь, как могу. В любое время и в любом месте.

 - Читать за едой вредно, - мягко фыркнула я, с интересом посмотрев на незнакомку - Готовитесь к чему?

 Она не выглядела студенткой, довольно взрослая женщина примерно моих лет. Я бы дала ей тридцать два-три, ну а мне зимой исполнилось двадцать семь. Со временем возрастная разница затирается до дыр.

 - Третье высшее, - довольно пожала плечами она, нежно улыбнувшись от приятных мыслей, но тут же нахмурившись - На носу ГОСЫ. Знаете, как страшно провалить!

 Я сглотнула и непонимающе кивнула. Нет, я не знала. Кроме школьных лет и курсов косметологии у меня за плечами не было образования. Но никогда я не считала себя такой уже глупой, однако такие профессора почему-то немного портили настроение, мне казалось, что я что-то упустила очень важное в жизни.

 Но только не в случае с этой незнакомкой. Не такой уж заучкой она выглядела с виду и не такой незнакомой мне казалась. Она улыбалась, рассказывая о любимой учебе, а все думала, что уже знаю, как она поведет себя в следующую секунду, как опустит глаза или переплетет пальцы рук. Я будто наизусть знала ее каждое движение. Это удивляло меня и усиливало интерес к ней.

 - А вы? Наверное, закончили уже? Трудные были экзамены? - ее глаза с учебным интересом впились в меня взглядом.

 Я смутилась, наспех решая, соврать или нет.

 - Я не люблю учебу. Читать люблю, а систему образования нет, - честно призналась я, слабо улыбнувшись.

 Мне думалось, эта девушка сейчас заявит, что я мешаю ей читать, но она только выключила электронную книжку и отложила ее в сумку.

 - Вы не здешняя? - миролюбиво обратилась ко мне она, расплатившись с подошедшим официантом.

 Я только открыла рот, чтобы спросить, почему она так решила и что меня выдало, как она продолжила:

 - Взгляд варвара. Едва разобрались в рублях, - неожиданно она засмеялась и я усмехнулась тоже, опустив глаза, рассматривая ее французский маникюр.

 - О, да. Я варвар тот еще. Из Киева, - весело ответила я, заметив, что за окном стемнело.

 А народу на улице, казалось, прибавилось. И неизменно пробки по вечерам... Остается идти пешком по Арбату до отеля.

 - Мм... И давно здесь? - она поднялась, накинув весеннюю куртку, я уже была одета в черный легкий плащик, идеально подчеркивающий хрупкую худощавую фигурку. Я ответила, что пару дней.

 - Тебя как зовут? - в ее голосе почему-то промелькнула грубость и властность.

 Вообще, я с первого взгляда могла сказать, что человек она очень жестокий. Но в тоже время ощущалось нечто теплое, наверное, в глазах. Они прекрасны.

 - Лена, - кивнула я, протянув руку и ожидая, что девушка назовет свое имя в ответ.

 Но кроме того, что мое имя в переводе с греческого означает "светлая", я не услышала. И руку она мне не пожала. Мы как-то молча согласовали с друг другом, что пойдем вместе и вышли из кафе.
 На улице меня обдало жизнью весны, я невольно улыбнулась, вдыхая смесь бензина с запахом чьих-то духов и в то же время цветущим ароматом весенних перемен.

 Апрельский закат догорал на западе, я засмотрелся на эту светлую алую полоску, а незнакомка на меня. Теперь у нее было преимущество передо мной, она знала мое имя.
 А я неожиданно вспомнила свои детские рассказы. Юность тогда только начиналась. Любовь, вернее подобие любви, как заявила моя девочка в те времена, море наслаждений и вдохновений кружили мою голову. И вот еще что. Я помнила тот неумелый рассказ про лучи заходящего солнца в окнах старого замка. В ранней юности я думала, что он о любви, у меня все тогда было о любви, а теперь я знала, что рассказ именно о заходящем солнце.
 И отблески умирающих лучей в окнах, выходящих на запад. Сладкие воспоминания детства прервал один колкий факт, все еще отчетливо обитающий в моей памяти.

 Идеальный образ главной героини рассказа, тонко сплетенный воспоминаниями о одной моей близкой знакомой. Сколько бы она не причинила мне в ту юную пору боли, я помнила ее иногда сильней, иногда слабей. И образ Лорелай, вечно живущий в моем подсознании иногда причинял боль, а иногда несказанное тепло. Я ни о чем не сожалела.

 - А тебя? Как зовут тебя? - я очнулась от воспоминаний, девушка все еще шла рядом, мы оказались на менее людной улице и совсем стемнело.
 А пьянящий запах апреля продолжал витать в воздухе. Я представила, как в этот вечер бьются молодые сердца, мое сердце уже так биться не могло. Но я уже забыла, как оно билось еще в кафе при взгляде на ее руки.

 Она слегка выбилась вперед, гордо обернулась, словно делая одолжение всему миру. Совершенно прямые волосы блеснули в темноте, этот профиль, эти глаза... Теплота глаз сюда явно не подходила. Я узнала все в ней, но не узнала этих глаз.

 "Твою мать..." - едва не вырвалось из меня.

 - Александра, - выдохнули мы одновременно, только она весело и удивленно, а я не менее удивленно и шокировано.
 Вот почему мне хотелось смеяться еще в кафе!

 - Мать твою, десять лет, Алекса! - слегка себя по лбу я, она так забавно молчала, приоткрыв рот в улыбке.
 Минуты затишья, а потом мы смеялись так громко, смеялись на весь переулок, ни чуть не смущаясь редких прохожих.

 - Господи, как же стыдно за те времена... Нет, ты просто прости, - смеясь, махнула рукой я, в памяти восстанавливая все ярче случившееся со мной десять лет назад.

 Какой милой школьницей я тогда была, по двенадцать часов виснущей в мировой сети. О любви я знала мало и как свойственно семнадцатилетним девчонкам все пыталась разгадать премудрости Амура, только набивая шишки и глотая слезы. Но самая большая шишка осталась у меня от нее. От женщины, стоящей сейчас в одном шаге. С кем она равняла себя в те дни? С медведем? Нет, кажется, с волком... Да.
 "Мой волчонок", - шептали тогда мои почти нетронутые поцелуями губы, когда я читала по утрам ее признания.

 Мой виртуальный роман по переписке с ней был не то чтобы неудачен... Просто... Я вздохнула, успокаиваясь. Мне все еще не хотелось это вспоминать. Но все же я бесконечно рада была ее встретить.

 - Что ты сделала с глазами? - усмехнулась я, вглядываясь в ее лицо.
 У нее никогда не было такого тепла во взгляде. Определенно, глаза чужие, пускай и славные.

 - Линзы. Дорогие. Хорошие очень, - пожала плечами Саша, снова ускорив шаг и кивнув, чтобы я шла за ней.

 И я продолжала идти рядом, тяжело, но тихо дыша, словно пробежала круг стадиона. Саша задумчиво улыбалась, мне теперь казалось, время нисколько не изменило ее.

 - Я думала, так не бывает! - негромко и шутливо воскликнула она - Надо же было встретиться когда-нибудь! И где... В самом центре Москвы, в кафе.

 Мы снова смеялись, я отметила, что теперь уже она идет за мной, потому что я направлялась в сторону отеля, где остановилась с Тимом.

 - Ну почему же... Если бы мы встретились с тобой где-нибудь в деревне, это было бы довольно странно. Хотя, ты ведь хотела уехать... Не любила шум столицы, кажется, - улыбаясь, заметила я в ответ.

 Я боялась признаться себе, что помню о ней все, что знаю. Все, что она рассказывала мне в те вечера, теперь оживало в сознании. Я закусила губу. Воспоминания приносили нежность и тоскливую боль. Я незаметно снова оглядела молодую женщину. В ней же ничего такого! Привязанность к образу, к образу, к образу... Я пыталась себя убедить.

 - Хотела. И уезжала. А потом вернулась. Мне нужно учиться, - спокойно ответила она, посмотрев на меня.

 Саша всегда убеждала, что общается с людьми на одном уровне и ничуть не высокомерна, но взгляд всегда выдавал ее. Пусть теперь теплые глаза и во много скрывали это.

 - Идут года, а ты все учишься и учишься, - устало заметила я, остановившись на переходе. В кармане завибрировал телефон.

 "Буду поздно. Спи крепко, Хелен.", - наспех прочитала я, в который раз удивляясь, как за такой достаточно короткий срок человек овладел русским языком. Главное, что он слышит меня и понимает как никто. Это не каждому удается.

 - Но это же моя жизнь, - заметила Александра, взглянув на мой телефон с легким любопытством.
 Мигнул зеленый свет, она зачем-то осторожно взяла меня за руку, переходя дорогу. Вспомнилась та старая дурацкая шутка.

 "Любит!" - подумал он, когда она взяла его за руку.
 "Гололед", - испуганно подумала она.

 Правда, лед давно растаял. Апрель ведь. Ее ладонь оказалась такой же нежной, она не врала мне тогда.

 - И правда, твоя, - согласилась я, тихо вздохнув. Мы почти подошли к моему отелю.

 Я думала, она больше ничего не спросит, найдет повод исчезнуть в толпе, но Саша вдруг остановилась, серьезно и удивленно смотря на меня. Это удивление читалось в ее глазах. Она будто не верила, что я вообще существую в реальности. Как странно, но в ее существование мне верилось легко всегда.

 - А как ты живешь, Лен?

 Всегда ненавидела ее это "Лен". Уже кажется, сделала что-то не так, сейчас меня вычитают, как ребенка. Она навсегда осталась строгой учительницей, а я двоечницей. Мне казалось, мы всегда ссорились подсознательно из-за этого.

 - Не знаю... Наверное, так, как и хотела, - мягко улыбнулась я, переступив с ноги на ногу.

 Подниматься в душный номер не слишком хотелось. Одной.

 - Ты тут остановилась? - с интересом спросила она, я поднялась по ступенькам, она без спроса пошла за мной.
 Кажется, внутри отеля Саша была впервые.

 - Здесь, здесь, - кивнула я, улыбаясь, пропуская ее в светлый лифт первой - Ты так доверяешь... Вдруг я за десять лет стала серийным убийцей? - я весело прищурилась, лифт мило дзынькнул на нужном этаже.

 Алекс любила спорить. Вот и теперь она самодовольно улыбнулась, чтобы я даже не думала поиграть в убийцу.

 - Кстати, почему ты здесь? Но ты могла стать только вуайором, Лена, - с деланно серьезным выражением лица заметила она. Я засмеялась, Алекс подхватила мой смех, мы прошли в большой темный номер.

 - Так почему это я должна была стать вуаером? - спросила я, раздевшись и пройдя на кухню, сразу же поставив делаться фрэш.

 Мне не хотелось кофе,я терпеть не могла его запах еще с детства. Как и запах табачного дыма. Вечно кофе и сигареты. Ассоциация с садисткой-родственницей. Саша знала эту историю, она бы могла рассказать ее и читателям этого рассказа, если еще не забыла.
 Я не думала, что она помнит все так, как помню я.

 - Мне казалось, ты любишь это, - весело хмыкнула Саша, остановившись посреди кухни, словно ожидая особого приглашения.

 Я разлила яблочный сок по стаканам, после присев за стол. Саша молча села рядом и медленно пила фрэш, поблагодарив. Мда, ну и встреча.

 - Я тут по делам, сама бы ни за что не приехала, - чуть улыбнулась я, закинув ногу на ногу - Скоро домой.

 Алекс помедлила с ответом, она больше не так живо улыбалась, но ее теплые глаза еще искрили какой-то радостью, наверное, это действительно были волшебные линзы.

 - Идем, что мы как не свои сидим, - я резко поднялась, даже не спросив, есть ли у нее время на посиделки со мной.

 Но раз зашла по собственному желанию, значит, есть. Она с интересом оглядывала новомодный номер, я приглушила свет. Из приоткрытого окна веял прохладный весенний ветерок. Как странно. Она не торопилась уходить, мы сидели совсем рядом и уже час делали вид, что смотрим какую-то комедию. По спине пробежал холодок, я подумала, что совсем расклеилась, слишком нежно звучала музыка.

 Я смотрела фильм, Саша смотрела на меня, я же чувствовала. Но взглянув на нее, я с огорчением отметила, что она тоже смотрит фильм. Ее глаза больше не казались такими теплыми, я все больше узнавала ледяной, в свое время родной взгляд. Такой безжалостный и холодный, садистично-нежный ко мне... Она успокаивающе гладила меня по руке, а я уже без стеснения в упор смотрела на нее. Ее глаза слезились. Она упорно смотрела фильм.

 Я никогда не могла наблюдать чьи-то слезы, а на ее особенно, в носу защипало. Титры на экране, в комнате стало еще темней...
 Я не поняла, как это произошло, но мы уже обнимались. Она пахла чужой, незнакомой, я же обнимала ее впервые.
 Снова, словно маленький ребенок, я не могла объяснить, что происходит. Но Саша сама прижимала меня к себе, кажется, совсем не делая одолжения. Ее нужно было обнимать, она вся дрожала, тихо плача.
 Да нет, она и не плакала. Я подняла глаза. Алекс кусала губы, по щекам медленно текли слезы. Нет, она точно не умеет плакать так громко, как плачу я.

 - Ты с Машей говорила, да? Еще в кафе? - я еле слышно засмеялась, почувствовав, как глаза наполняются слезами, как я заставляю ее кофту мокнуть, плача.

 Она не пыталась меня успокоить, сама выключила телевизор, все так же крепко прижимая меня к себе. Слезы безмолвно текли по ее щекам.

 - С Машей, - Алекс кивнула, пытаясь натянуть улыбку и скрыть охрипший голос.

 Я приоткрыла рот, тихо плача и смотря на нее, а она гладила меня по щеке. Я почувствовала себя семнадцатилетней девочкой, целуя нежную ладонь, покрывая пальцы, запястье поцелуями, словно поддавшись какому-то странному инстинкту или выполняя загадочный ритуал. Ничего подобного. Просто эти руки были мне слишком знакомы и в тайне любимы всю жизнь.

 - Лена, - она прошептала мое имя, но совсем не для того, чтобы отстранить меня.

 - Ты скучала? - я дрожала всем телом, словно под кайфом или пьяная. Мне казалось, она сейчас растает, а на экране телефона высветится одно новое сообщение.

 Словно я и не забросила ту страницу в сети, словно тот ужасный вечер никогда не кончится...

- Я соскучилась. Но ты по мне нет.

 - Нет. Я не соскучилась.

 - Почему?

 - Потому что я отключила в себе эмоции.

 - Зачем?

 - Чтобы ничего не чувствовать. Не хочу.

 - Потому что это больно?

 - Да.

 У меня сейчас дрожат руки так, словно с того нашего разговора в сети прошло всего полчаса. А прошли годы. Целая вечность. И время не лечит.

 - Да... Да, я соскучилась, - Саша прошептала, тихо всхлипнув.

 Я хотела ответить, но через секунду мы уже целовались, целовались глубоко и совсем по-настоящему. Это было странно, это было удивительно, прекрасно...
 Мы целовались непозволительно, пряча эти поцелуи от себя же в темноте. До дикости невесомо и нежно, я все ласковей отвечала ей. Мы целовались и слезы текли по щекам, а после высыхали. Мы успокаивались, но наши тела все еще дрожали, как на двадцати градусном морозе.
 И не нужно было ничего писать в телефон про любимые губы. Мне казалось, апокалипсис наступил, небо упало, мы застряли в какой-то матрице, слишком реальны теперь друг для друга.

 - Саша, - тихо выдохнула я, чуть отстранившись от ее мягких губ. Она была такая теплая или так крепко обнимала меня, что все вокруг таяло, уплывало из-под ног, а по телу разливалось ответное тепло.

 - Ты... Ты слышишь... Ты знаешь, что, - у меня голос срывался, когда я шептала Алексе эти слова на ухо - Прости меня... За тогда... За все... Я помню, сколько дерьма наговорила... Слышишь... Волчонок мой...

 Она смотрела на меня, не отрываясь, потом снова прильнула к моим губам и кивнула, целуя. Но я не ответила, что-то неожиданно вскипело во мне, я толкнула ее.

"Ты хочешь, чтобы я тебя ударила?! Я не хочу больше быть с тобой, не хочу целовать, не хочу, чтобы мы делали что-то подобное!"

 Ее девичий голосок тогда так резко и грубо прозвучал в моей голове! И сейчас так же! Словно тот вечер так и не закончился, тот ужасный визг, кажется, всю жизнь будет звенеть в моих ушах.

 - Отойди от меня! Уходи! Пошла вон! - я еще раз толкнула заплаканную Сашку и поднялась с дивана.

 Я хотела зажечь свет, пребывая в агрессивном состоянии. Она остановила меня, прижав к себе и я впервые в реальности удивилась ее физической силе.

 - Отстань, хватит! Ты ушла тогда, не хотела меня знать, то приходила, то кидала. И все только так, как хотелось тебе! Самодовольная лживая тварь! - с ненавистью прошептала я, пытаясь вырваться, но не так-то просто это оказалось.

 - Прости меня... Я же простила... И ты прости... Мне плевать на всех, меня никто так не любил... Именно так.

 К удивлению, она не ответила грубостью, шепча мне свои женские обиды.
 Я всегда удивлялась, как можно быть такой разной... Убивать, воскрешать, приходить, чтобы снова любить... Или убивать.

 - Я... Я тебе не верю, - тихо зарычала я, но не пыталась больше вырваться.

 Она целовала меня нежно и обиженно, а я злобно и жадно.

 Женщина - прекрасное и проклятое создание. Особенно когда это Саша. Когда это моя Алессана.

 - Просто не уходи... Пожалуйста.

 Мы, наконец, отпустили друг друга, я машинально прижималась к ней, она приобнимала меня.
 За окном медленно загорался рассвет, мы вместе смотрели в эти окна на восток. Как до жути быстро прошла ночь... Как ужасно и хорошо она прошла.

 - Ты не спала, тебе на работу через пару часов. Голова ведь заболит, - я поцеловала Алекс в скулу и отошла - А у меня самолет.

 Саша оторопела, она попыталась взять меня за руку, но я метнулась в ванную, чтобы умыться. Казалось, если я сейчас усну, то обязательно мертвенным сном... Но кошмар мне не приснится.

 В замочной скважине скрипнул ключ, спортивно сложенный мужчина-угандиец прошел в холл, устало раздеваясь.

 Через несколько минут я скажу ему, что встретила старую подругу и я надеюсь, Саша толерантно относится к неграм. Она точно улыбнется, незаметно приобнимая меня, когда Тим поцелует ей руку.
 Я тихо хихикнула, представив ее лицо, если соврать ей, что это мой муж. Она еще долго не узнает, что Тим действительно только друг, родственник подруги.
 Я люблю, когда любимая ревнует. И с этим ничего не поделать.