Серебрянная луна. Книга 2. Глава 1-2

                КНИГА     ВТОРАЯ.



                ТАК ГОВОРИЛ ЗАРАТУСТРА.


Если кто- ни будь не в силах защитить себя и, следовательно, даже не испытывает подобного желания, он не слишком много теряет в наших глазах: ибо с самого начала недостойным нам представляется тот, кто лишён способности и желания мстить- будь то мужчина или женщина…
 Перефразированный Ницше: «Способность к мести».








                ЗЛАЯ        ЗВЕЗДА.               
                Тот, кто не ценит жизнь, тот её не      
                Заслуживает…
                Леонардо Да Винчи.

- ВСТАНЬ!!!
Неведомый голос сотряс меня словно звон огромного колокола и эхом отдался, казалось, по всей округе. Сознание моментально вернулось ко мне и я, словно утопленник от пушечного выстрела вынырнул из недр чёрной бездонной топи, в который
Мне даже показалось, что я несколько раз перевернулся в этой необычайно плотной и липкой жиже и даже на миг ощутил её ледяное прикосновение, прежде чем окончательно наступило прояснение. Вокруг стояла непроницаемая темнота и мёртвая тишина, извечно царящая в подземелье. Человек, несколько часов проведший в тёмном и безмолвном пространстве начинает отчётливо слышать звучание своего организма- стук сердца, шум дыхания, кровоток в венах- Да, именно в таких местах, когда длительное время ничего не видишь, и не слышно ни звука, ни дуновения, тогда только с удивлением узнаёшь и поражаешься, тому, что никогда раньше не слышал как работают твои внутренние органы. Но к своему удивлению и страху, я ничего подобного не ощутил. Что бы проверить это своё ощущение я попробовал приподнять голову и с ужасом понял, что не смог этого сделать. Нет, голова моя вовсе не упёрлась в грубые доски как попало сколоченного гроба, как часто рисует нам собственное суеверие, и не бессильно задрожала как при сломанной шее. Нет, этого ничего не было: ни гроба, ни шеи, ни головы- мне просто нечего было поднять. У меня вообще не было тела, и при вышеописанной попытке поднять голову, я словно приподнялся сам. Я не чувствовал совершенно ничего, однако до меня словно на миг донёсся запах сырой земли, ночной холод и вот он, как писал господин Эдгар Алан По, приближается червь- победитель. И тут я ясно понял, что умер, и причём, возможно очень давно, так как понятие не имел сколько времени прошло с тех пор как я станцевал свой последний танец с костяной партнёршей. Однако осознав это, я даже не успел понят: расстроился я по этому поводу, или, наоборот принял неизбежное, как новая мысль молнией поразила меня: В том, что я мёртв, у меня не осталось сомнения, но я продолжал существовать.
ИДИ КО МНЕ!!!- снова раздался неведомый голос и опять меня словно подбросило при его отзвуках. Кто, кто может звать меня из могилы, кому я понадобился?! Я понял, что душа моя покидает тело, и попытался разглядеть свои бренные останки, но вокруг был только мрак и тьма забвения…
ИДИ КО МНЕ!!!- вновь оглушил меня невидимый собеседник и в тот же миг что то неведомое потянуло меня вверх. Нет, это не была мощная сила, наподобие электромагнитного крана, отрывающая от земли многотонные железные поковки, а скорее напоминало лёгкое дуновение ветерка, вроде выходящего из помещения горячего воздуха. Я, повинуясь его дуновению, медленно и словно с неким торжеством начал подниматься вверх: теперь я находился на высоте нескольких метров от земли и о удивление, смешанное с каким то ужасом и восторгом- я мог видеть всё, что происходило вокруг меня на 360 градусов одновременно. Феноменально, но я не почувствовал ничего необычного, словно всегда обладал такой способностью, так же как и так запросто парить в воздухе, совершенно не ощущая высоты. Вокруг была глухая ночь и я сразу узнал это место- угрюмое здание крематория, с ярко освещёнными дорожками, зловеще сверкающая вода в бассейнах, ровные ряды безмолвных колумбариев. Сомнения не было- меня кремировали как неизвестного, а прах развеяли по ветру, я поднимался с россыпи красно-бурого песка, окруженного мокрым от моросящего дождя асфальта, мрачно поблёскивающего в мутном отсвете фонарей. Дождевые капли, летящие с тёмной высоты, пролетали прямо через меня, проносясь вниз, а я совсем не ощущал их и это показалось мне весьма забавным. Меж тем меня неумолимо тянуло вверх и с каждым метром эта сила тяги так же незначительно, но увеличивалась, так же как и скорость моего полёта начинала постепенно возрастать. Я уже поднялся на высоту этажа двадцатого и отсюда открывалась изумительная панорама ночного Петербурга: залитых огнями массивов  высотных домов, яркими словно стрелами улиц по которым ползли ленты автомобильных фар, перемигивающейся неоновыми блесками пики телебашни, резко контрастировавшая с  покрытыми мраком окрестным лесом и полями. Я чётко понимал, что покидаю этот мир, который лежал передо мной словно какая то диковинная, сверкающая игрушка на гигантской ладони – но особого сожаления от этого не ощущал. Зачем сожалеть о смутных водах… где надо то плыть на глубине, то  шлепать по мелководью, там можно только перепачкать крылья! Нет! Нам слишком тяжело жить там: что поделаешь, если мы рождены для воздуха, для чистого воздуха, мы, соперники лучистого света, готовые пуститься во весь опор, обгоняя его по эфирной дорожке, но не вниз, а наверх, навстречу ей- солнечной стихии!
При этом я совершенно не испытывал сумасшедшего восторга от этого фантастического полета, так как с раннего детства не мечтал стать ни космонавтом, ни лётчиком, а уж тем более парить как горный орёл. Так же как совершенно далёк был я от чувства романтики или жажды исследования, во мне не просыпалось даже тени любопытства по поводу окружающего меня пространства. Один лишь вопрос нестерпимо жаждал ответа- сколько же времени продлиться мой полёт и что в итоге ожидает меня в конце его. Поэтому не испытывая от него раздражение, я лишь воспринимал его как нечто неизбежное, с чем волей- не волей приходилось мириться.
И тут я ощутил насколько возросла моя скорость полёта, когда неожиданно увидел над собой стремительно приближающуюся клубящуюся пелену, словно бескрайнее поле, покрытое необычно плотным, отливающим жёлтым светом туманом. Я успел сообразить что это были низко нависшие над городом облака отражающие свет городских огней, прежде чем словно в вату врезался в них и одним махом прошил насквозь как вязальная спица. Огни Северной столицы в последний раз мелькнули и окончательно исчезли из глаз, а я понесся дальше в тёмную пустоту, и вот уже тёмное покрывало осталось далеко внизу и исчезло во тьме, и скоро поднялся на такую высоту, на которую уже не смог бы подняться ни один самолёт… Естественно, что я не мог ощущать ни силы земного тяготения, ни сверхнизкой температуры, несомненно господствовавшей на той высоте, на которую я успел подняться, ни сопротивления воздуха, столь раскаляющего обшивку летательных аппаратов, но явно чувствовал, что скорость моего полёта, возраставшая сначала медленно, теперь росла в какой то поистине чудовищной прогрессии. Я хоть и не чувствовал, но воочию видел как с каждой секундой воздух всё более и более разряжался вокруг, делаясь всё более прозрачной дымкой, а звёзды стали ясными, чёткими, крупными и засверкали словно волчьи глаза холодным злым огнём. Вот это дела- я уже находился в стратосфере и, похоже, двигался прямо в открытый космос, из недр которого исходила эта неведомая сила, коей я не мог не повиноваться, но воспротивиться так же не помышлял. Вокруг один за другим начали мелькать метеориты, незаметные с земной поверхности, здесь они появлялись один за другим, улетая вниз, словно в мутную воду. С шипеньем загораясь ослепительно белыми звёздами стремительно исчезали они из виду, распыляясь в атмосфере прежде чем успевали достигнуть более низких слоёв. Ещё миг, и вот уже подо мной была бескрайняя, тёмная сфера, как я сообразил ночная часть покидаемой мной земли, а над собой я видел, уже не привычный диск ярко освещённой луны, а громадный и чрезвычайно тяжелый шар зловеще- багрового цвета, находившийся на таком близком расстоянии, что казалось до него можно было дотронуться рукой. Это был совершенно другой мир, мир которого ни когда ещё не лицезрел ни единый смертный – ибо я глядел на него не через стекло скафандра, иллюминатора или с голубого экрана Т.В., и я был здесь не гостем, а был его частью, его крохотной, но неотъемлемой составляющей. Мимо меня стремительно пролетела тёмная масса какого то спутника, двигавшегося по орбите и раскинувшего громадные руки- крылья, словно парящий Азраил. Ещё миг и он остался далеко внизу- было полное впечатление, что я стоял на краю бездонной пропасти, а он, провожаемый моим взглядом, падал в неё. В тот же момент из-за тёмной сферы земного шара выдвинулся громадный огненный ореол, ярко заливший всё пространство вокруг ослепительным белым светом, от которого атмосфера покинутой мной Земли засияла леденящей синевой и померкли ещё секунду назад яркие звёзды. О, Гелиос, Атон, Ярило, Молох, сколько у тебя имён, добрый и мудрый бог, дающий жизнь всему живому на земле, которому человечество издревле поклонялось и возвеличивало превыше всех остальных богов. В честь тебя человек во веки веков возводил великие храмы, слагал чудесные гимны, в ответ на приносимый тобой свет дня, рассеивающий вечную тьму вселенной… И каким чудовищем предстал этот добрый бог здесь, в своём настоящем облике, не прикрытым голубым покрывалом воздушного океана. Вместо привычного всем нам золотого диска, я увидел нечто подобное безобразному спруту, показавшемуся из чёрной бездны, нечто злое, враждебное, несущее своими испепеляющими лучами-щупальцами смерть и радиацию всему живому. Но теперь мне это чудовище было уже не страшно ибо я уже был не зависимым и свободен от его воли. Я с торжествующим презрением посмотрел на него, как смотрит освободившейся от должности подчинённый на своего недавнего мучителя и продолжил свой путь далее. Вера слепа- так сказал один известный философ, вот почему наш Великий Создатель изображается безликим…
Словно гигантский бильярдный шар пролетел мимо меня, я оглянулся, если, конечно это слово уместно тут, и понял, что благополучно миновал Луну- что же, значит то, что притягивало меня явно находиться не на ней. Прощайте Море Кризисов  и кратер Циолковский, на которые так любят выть земные волки и собаки! Не ходить мне по следам Армстронга и не помахать американским флагом какому ни будь телескопу- признаюсь, я даже испытал некоторую досаду по этому поводу.  Однако, куда же меня тащит нелёгкая, да ещё с такой скоростью- единственный спутник земли уже казался маленьким золотистым шариком на её фоне, и с этого момента я мог видеть уже всю солнечную систему. Но вот рассмотреть ничего подробно я так и не успел- этим зрелищем мне суждено было любоваться не больше секунды. Словно какую то диковинную модель мельком показали мне, я успел увидеть яркую точку раскалённого Меркурия, зеленоватую освещенную половину Венеры, тёмный ком Юпитера…Миг- и солнце, вместе с вращающимися вокруг него известными нам планетами исчезло среди миллиардов других звёздных систем. Сей безумный полёт был уже за пределами человеческого восприятия- старина свет, вместе с радиоволнами тащился уже далеко позади меня и, пожалуй даже скорость мысли вряд ли могла соперничать со мной. Это была настоящая фантастика, которая даже не снилась человечеству- Уэллс и Гамильтон лопните от зависти, ибо вам даже присниться не могло то, что реально мог наблюдать и описать я, человек, так же обладающей энной долей философии. Нет, этот путь проделывала далеко не каждая душа, скоропостижно или по воле времени покинувшая бренное тело, это был путь избранных кем то и для чего то, это смог осознать даже я, несмотря на совершенную непросвещённость в подобных делах. Вообще, признаюсь честно, ко всяким учениям о жизни, якобы существующей после смерти физической, так же как к разным 40 дневным путешествиям души в потустороннем мире или пяти  астральных тел, я относился с явным пренебрежением. И вот уж совершенно не имел веры в различные ипостадии выходцев с того света, считая всё это  несусветными россказнями:  наподобие инопланетян, параллельных миров, магии и подробной чуши, рожденной воспалённой фантазией различных фанатиков. А вот к существованию творца у меня было особое отношение. «Не более мне нужен бог, чем я ему»- сказал Марешаль и я был на все сто процентов согласен с ним. «Постой- скажет мне любой безмозглый фанатик или же ревностный священнослужитель: Бог, богатый милостью, по Своей великой любви, которую возлюбил нас»  Естественно, на всё уродливое беззаконие, процветающее вокруг у него обязательно найдется стандартный ответ со страниц Книги Всех Книг, так как собственное рассуждение по этому поводу уже давно чуждо ему- типа: Бог не слеп, он просто испытывает нас. И на естественный в таком случае вопрос: зачем же человеку нужен подобный кукловод- самодур, дёргающий за ниточки своих безмолвных марионеток, кинет стандартную цитату: Терпеньем своим спасайте души ваши. Что же ещё можно ожидать от того, чьим компасом в жизни является не жажда разума, а лишь слово божье?! Лишь того, что в решающий момент он переложит решение проблемы со своих плеч на Господа своего и вздохнёт с облегчением, уповая на ничтожество собственное. Нет, я свободен был от всего этого кукольного театра, от милости его режиссёра, а уж тем более не испытывал страхе пред именем его, поэтому я был полным хозяином как своего тела, так и своего сознания. Поэтому для меня бог был мёртв, в этом я полностью согласен со стариком Ницше, хотя, признаюсь честно, он во многом перегибал палку и некоторые его идеи откровенно попахивали безумием. «Бог выдуман, и плохо выдуман! Для того, что бы укрепить власть человека над людьми»- сказал в своё время Максим Горький, и здесь, уважаемый Алексей Пешков, я позволю себе возразить вам. Бог выдуман не плохо, в своём роде он просто безупречен. Это идеальное мистическое орудие управления власти могучей элиты над слабым разумом масс. Человечество несовершенно, и действительно основная масса верит не в то, что является воплощением своего идеала, а в то, что ей навязывают более сильные, по настоящему выдающиеся личности. А человек, раболепствующий перед церковным деспотом, будет рабом всех тех хозяев, которые захотят владеть им.
В одном я был непоколебимо уверен, что со смертью физической кончается и всё остальное, но вот теперь, когда я сам умер- мой нигилизм дал серьёзную трещину. Теперь я на своём опыте убедился в существовании жизни после смерти, однако это грустное, но торжественное событие не дало повода перевернуться всему моему существу с ног на голову. Наоборот, я сохранял ледяное спокойствие, хотя теперь я уже чётко чувствовал приближение чего то неведомого, чего не видел ещё никто из смертных. Именно это нечто притягивало меня, и хотя оно было бесконечно далёко от меня, я стремительно летел к нему. Это было нечто настолько гигантское, что  ни начала, ни предел ему невозможно было не только измерить, но даже представить. Именно оно приказывало мне идти к нему и я не мог ослушаться его, хотя, ещё раз повторюсь, шёл к нему не сам, а наоборот, оно тянуло меня как водоворот засасывает щепку, попавшую в его течение. С каждым мигом я всё больше ощущал его силу, которая поглотила меня, его мощную энергию, которая сотрясала меня. Хотя я не представлял как он выглядит, но я ясно чувствовал его безграничную власть надо всем . Это был разум вселенной, причём злой разум, ибо ещё издали он словно гипнотизировал меня невидимым взглядом, пронизывал насквозь всё моё существо, давил на меня своим величием. Он был грозной и великой мощью, обладающей сверхъестественным по силе интеллектом. Он сковывал мою волю, будто пытаясь всецело завладеть мной, раздавив мою личность своей. Я сам считал себя при жизни сильной личностью, поэтому имел надежду только на самого себя, и не желал иметь её ни на что другое. Вот почему я не боялся встречи с тем неведомым, что призывало меня, так как при жизни научился презирать боль страданий и страх смерти, научившись не верить ни в добро, ни в зло. Он имел силу, власть и злобу, а я имел волю правдивого «Быть свободным от счастья рабов, избавленных от богов и поклонения им, бесстрашным и наводящим страх, великим и одиноким.» , обретённую теми жестокими лишениями, которые перенёс. Вот почему не смотря на свою безмерную силу, он не мог раздавить меня, хотя я по сравнению с ним был меньше молекулы. Чем ближе я к нему приближался, тем страшнее он становился, однако этим фактом он не посеял даже тени волнения в моей душе, пусть встреча с ним грозит мне неимоверными страданиями и окончательной гибелью. Он был очень опасен, но не был страшен- ибо он никогда не сможет сломить меня, как бы не старался. Но вместе с тем я чувствовал, что именно я был нужен ему, причём именно такой, каким я являлся, и что он сам с нетерпением ждёт встречи со мной. Я естественно не мог понять, чем привлёк его внимание, но отчётливо чувствовал некое общее с ним, что именно я не мог понять, но что то нас роднило, словно во мне было что то от него. И это чувство несомненно придавало мне ещё большей уверенности в себе…
Однако где я находился теперь я и понятия не имел, хотя волновало это меня так же мало как и в начале моего путешествия. Скорее всего я вращался где то в глубине космоса, куда никогда не доставал взглядом человек, даже в суперсовременный телескоп, там, за границей его познания, в том уголке, о котором человечеству не суждено будет, возможно, даже услышать. И если бы мне сейчас кто то сказал, что я нахожусь не только в космосе, но и в другом измерении или на краю вселенной (если она, конечно имеет край), то я бы и спорить с ним не стал, потому что до этого места моё воображение никогда не доставало. Я представлял себе и рай и ад, глубину морей, туманности Андромеды и далёкие галактики, но то место, где я сейчас находился не поддавалось никакому восприятию. Это было равносильно посадить связанного человека в совершенно тёмную комнату и, предварительно заткнув ему уши, поставить задачу выявить её размеры и форму. Я летел вперёд, подхваченный потоками энергии, и не видел уже звёзд  вокруг- было совершенно темно, словно находясь внутри чудовищной по размерам трубы. И лишь далеко впереди, на необозримо далёком расстоянии начало брезжить еле видное зеленоватое свечение. Сначала мерцавшее призрачным отсветом, с каждым мигом оно становилось всё сильнее и сильнее. Я ещё не видел источника его, но оно шло как восход солнца из-за горизонта и подсвещало мрак вокруг зеленовато-дымчатым цветом. Я не чувствовал хода времени, поэтому не мог сказать сколько времени я пробыл в этом бесконечном полете- несколько минут ли, часов, или тысячелетий.
Но остановка моя была внезапной настолько, что ощущение было такое, будто дёрнули невидимый стоп-кран. Сила, столь яростно тащившая меня моментально исчезла и я просто остановился на одном месте, глядя прямо перед собой. Я понял, что прибыл на место назначения и сразу же мне стало ясно кто он…






                КНЯЗЬ ТИШИНЫ 

                …Идёт вслед за мной вышиной в 
                десять саженей добрейший князь-   
                Князь Тишины….
                Группа  «Наутилус Помпилиус» 


Как вы представляете себе дьявола? На протяжении веков фигурировал он в разных обликах, начиная с рисунков пещерных людей, заканчивая фантастическими формами далёкого будущего, щедро преподносимых нам страницами многочисленных  комиксов и романов.
У него были миллионы имён и обличий совершенно не имеющих между собой ничего общего. Но везде он олицетворял собой зло, хотя в одних культурах его изображения вселяли ужас и отвращение своими причудливо- уродливыми формами, а в других завораживали  какой то жестокой и торжественной красотой. И чем деле прогрессирует человечество, тем более сложные и фантастические формы приобретает извечный враг человечества, а его злобное коварство становиться всё сложнее и извращённей. Хотя имён у него миллионы, а ипостадий множество, как по настоящему он выглядит и настоящего имени него никто не знает, людям же он на протяжении веков являлся лишь в различных образах, которые и отражены в страшных или, наоборот, комических легендах. С первого же момента, когда я услышал его зов, то у меня сразу забрезжила смутная догадка, о том, кто меня может звать меня, и я даже не удивился, что вопреки моим прошлым убеждениям, он всё же существует. Но чем ближе я становился к нему за время этого неизмеримого пути, тем больше убеждался в этом и всё сильнее испытывал какое то волнующее и томящее чувство встречи с чем то необъяснимым науке. Перед чем Космические Войны, супермены а так же другие новшества человечества, вместе с квантовой механикой, ядерной физикой и высшей математикой сущие пустяки. Это было неимоверное ощущение какого то благовейного ужаса, основанное вовсе не на явной угрозе, направляемой на меня этим нечто, а на той необъяснимой жажде познания, которая присуща любому человеку, попавшему в подобную переделку, пусть даже будет безразличном снобом или отъявленным циником. Так что же он такое, или кто же он такой, тот, кто вырвал меня из тьмы забвения? Что я сейчас увижу перед собой? Страшное, безобразное и отвратительное, или же наоборот, нечто прекрасное, безупречное, совершенное, равного которому нет в мире? Вот вопрос, который интересовал меня сейчас больше всего!
Сейчас вошло в моду упоминание дьявола в облике некого фантастического зверя с десятью рогами, с десятью диадемами на рогах, а на головах имена богохульные…Зверь, скребущий когтями нутро земли, некое подобие древнегреческой Сциллы или цербера. Зверь тьмы, жестокий и коварный, властелин подземного царства, геенны огненной. Или же пророк его- другой зверь с двумя рогами, сотворящий на земле знамения во имя первого, оставляющий везде знак свой три шестёрки. Зверь, ненавидящий прекрасное человеческое и воздвигающий царствие своё на землю сию к приходу приемника своего- Антихриста, несущего глас Красного Дракона- первого и самого главного зверя, поверженного архангелом Михаилом в ту великую битву. Очень возможно что он будет именно таким- гигантским, выше гор и больше морей, втягивающим меня своим дыханием, что бы проглотить и вечно испепелять меня в нутре своём. Дракон, изрыгающий огонь; чешуйчатый змий, высовывающий раздвоенное жало; поросшая шерстью рогатая тварь, хромающая на правую лапу и держащая в костлявой лапе человеческий череп … Сколько таких изображений можно увидеть от истинных шедевров на страницах древних книг, до примитивных картинок на листовках Свидетелей Иеговых.
А может он будет выглядеть совсем как человек. Скажем, как Мефистофель из Фауста- галантный, во фраке, со шпагой, изысканными манерами, утончённым вкусом и юмором, но в то же время коварный, опасный собеседник, умеющий убедить, ослепить блеском славы и богатства, взяв в замен душу. Или же наоборот, в виде мрачного и своенравного Булгаковского Воланда, всем своим видом демонстрировавшего насколько с ним плохи шутки и ни с кем не играющего роль искусителя. Любителя злых шуток, ради которых мог сотворить с человеком всё, что ему было угодно, хозяином несметных богатств преисподней, интересующийся только избранным и плюющем на все структуры и законы мира. В странах Нового света широко распространен образ волосатого, грубого, мускулистого мужика с квадратным подбородком, маленькими рожками и бородкой, облачённого в красный плащ до пят, сжимающего мощной десницей трезубец. Американский DEVIL- персонаж несколько комичный, но так же внушающий энную долю уважения. Кто знает, может этот самый  DEVIL с нетерпением вострит свой трезубец, ожидая меня- очередного своего гостя, дабы подцепить мою душу на него и с размаха швырнуть в кипящий котёл. Или это будет неимоверно высокий, худой мужчина с дикими, огромными глазами, в развевающимся плаще, с усмешкой на лице, попирающий ногой трёглавого монстра…
 А Гоголевский чёрт, чем он плох? Не дурак выпить, побалагурить, да народ подурачить где-нибудь на Сорочинской ярмарке или Миргороде. Тоже нечисть как, ни как, вот возьмут сейчас да посадят в карты играть с ведьмами да козлами.
Да, в принципе изображений дьявола тысячи, и перечислять их можно бесконечно долго: от древнеегипетского Сета с ослиными ушами и красными глазами, до рождённых воображением современных безумцев……..
Всех видов демонов я не знаю, хотя в юности очень интересовался демонологией, но только как видом лженауки. И, естественно, даже мысли никогда не испытывал встречаться не с ним, ни с кем либо из его свиты. А вдруг то, что мы привыкли называть дьяволом совсем не моно, а какое ни будь сообщество злых духов, вроде ступенчатой иерархии или суда Осириса в древнеегипетской мифологии. Я ждал увидеть перед собой какой- ни будь объект или субъект немыслимо гигантских или микроскопических размеров, я бы ничуть не удивился увидев пред своим взором огненного гиганта, состоящего из вулканической магмы, чёрного козла с пылающими глазами, или наконец огромный механизм, но нечто материальное, то, что можно было потрогать, осязать. Кроме того, я несомненно должен был попасть в ад или место схожее, где должно было по всем законам править бал это нечто. Должны же быть семь кругов ада, как у Данте, либо ступени благих намерений, или наконец черти, огонь, котлы с кипящей смолою- словом всё то, что должно быть по нашим представлениям в подобных местах. Но ничего этого не существовало- вокруг меня было всё то же безликое, бесконечное пространство.  И тут он появился передо мной- в долю секунды, весь и сразу возникнув из ниоткуда. Я был просто поражен, или, вернее шокирован этим зрелищем и от изумления, смешанным с чувством какого то наполнившего меня ужаса, просто потерял дар речи.
У него не было ни глаз, ни рук ни ног, ни головы- ничего. И вообще он не походил ни на одну форму жизни, которую мне когда либо приходилось лицезреть. Это было пространство бесконечной ширины – передо мной была бездна, мне она почему то напоминала гигантский водоворот, засасывающий в свои недра всё живое. Представьте себе чёрную дыру, да, именно такую, которые бывают в космосе. Только это была живая чёрная дыра, состоящая из какой то материи, гораздо более плотной нежели окружающее пространство. Несомненно, к ней нельзя было прикоснуться как к материальному предмету, но можно было ощутить её чудовищную массу. Она жила своей собственной жизнью и внутри неё происходило медленное, но беспрестанное движение энергии, точно в водовороте. Мне вспомнилась выставка в Питерском манеже, там была одна картина из творчества современных художников. Там было изображено нечто неопределённое, состоящее из разноцветных точек и впечатление было такое, что картина пульсирует. Так она и называлась: «Пульсирующие Пространство.» Так вот и эта черная дыра тоже словно пульсировала, беспрерывно, но не как сужающееся и расширяющееся сердце , а именно как пространство.  Там было то повышение энергии, то наоборот понижение,  оно словно мерцало, хотя никакого источника света не излучало, но и кромешной тьмы так же не представляло. И оно смотрело прямо на меня. И здесь как никогда впору пришлись слова Ницше: «Если пристально долго вглядываться в бездну, то вам покажется, что бездна вглядывается в вас…»  Я внимательно всматривался в движение, происходившее в его недрах, а это нечто пристально вглядывалось в меня самого. Мне казалось что в этом живом пространстве миллиарды невидимых но злых и сверкающих глаз пожирали и сверлили меня насквозь. Что же это было на самом деле: огромное скопление неведомых сил или одно сверх гигантское существо, обладающее несметной энергией, я разобрать не мог. Прошло то ли несколько секунд, то ли веков, поскольку ход времени в невесомости и безвоздушном пространстве, вопреки Эйнштейну, течет с огромной скоростью, прежде чем ко мне вернулось самообладание. Я спросил его, хотя давно уже понял кто он: Ты кто?
У меня не было ни горла, ни лёгких, ни языка  и послал я вопрос силой мысли, направив точно в его центр. И ответ пришёл незамедлительно, так же неслышно, как и мой вопрос, но сотрясся меня силой своей энергии: «Я ВСЁ! Я ТО, ЧТО ТЫ ВИДЕЛ КОГДА ЛИБО В ВОКРУГ! Я ЕСТЬ ВСЯ ВСЕЛЕННАЯ И ПЫЛЬ НА ТВОЁМ САПОГЕ! Я ВЫСШИЙ РАЗУМ ВСЕЛЕННОЙ И Я НИЗШАЯ ТВАРЬ! Я ТО, ЧТО ТЫ ВДЫХАЕШЬ, ТО ЧЕМ ТЫ ЖИВЁШЬ, Я ТВОЯ ЖИЗНЬ И Я ТВОЯ СМЕРТЬ! Я ТО, ЧТО ДАЁТ ТЕБЕ РОЖДЕНИЕ И ТО, ЧТО УБИВАЕТ ТЕБЯ! Я ЕСТЬ ВЕЗДЕ:В ВОЗДУХЕ, КАМНЕ, ЗЕМЛЕ, ОГНЕ! Я ЕСТЬ В ДЕРЕВЕ И В ЖЕЛЕЗЕ, И НЕТ МЕСТА, ГДЕ БЫ НЕ БЫЛО МЕНЯ, И ВСЁ У МЕНЯ ПОД КОНТРОЛЕМ!»
Зачем ты позвал меня?- спросил я
А в чём твоя уверенность, что ты нужен мне?- последовал не менее мощный, но уже менее потрясший меня ответ: Таких как ты я видел сотни и миллионы. Я знал гениев и оригиналов поумнее тебя, знавал и нигилистов, вроде тебя. Теперь я вижу как ты испуган. Что, нигилист, в грош не ставивший меня при жизни, как тебе нравиться теперь убеждаться в своём невежестве!
Ледяное спокойствие мало по малу вернулось ко мне. Субъект явно не был настроен ко мне враждебно, это я чувствовал. Естественно, он не мог не заметить моего кратковременного смятения, возникшего  в тот момент, когда я увидел его, и очевидно дальнейшие расспросы будут направлены на то, что бы запугать меня, испытав тем самым на прочность.  И тут же я сам перешёл в контратаку, дабы вынудить его на угрозы расправы,  что бы уличить его во слабости. Ибо любое проявление агрессии есть проявление слабости, а если такой высший разум начнёт либо угрозы, либо сразу разделается со мной физически ( уничтожит) то этим он только докажет свою слабость не справившись с такой молекулой как я в психологическом поединке. Да, он запросто устранит меня как помеху, но о крепость моей души он обломает зубы. Поэтому ему никогда не переломать меня, не сломить мою волю, не исковеркать мою личность, сколько бы времени он не потратил, и какие методы бы не применял ко мне. Пускай я исчезну в небытие, ни я был первый и не я буду последним. Он повелитель слепых и беспощадных сил и стихий природы, он командует всем: воздухом, водой, землёй и огнём, но не сможет командовать мной. Я был и останусь свободным и не буду ни чьим рабом- ни его ни божьим. Посему я весьма оскорбился его насмешкой и ответил ему так:  Бог мёртв. Так сказал Ницше. Да, мёртв, если никто больше ему не верит и исчезли его последователи. Статуи его разбивают, храмы разрушают, а сам он порастает забвением. Сколько богов было у человечества до христианства, буддизма или ислама. И где они сейчас- Аполлоны, Хорусы, Теотиоукан, осколки истории, существующие на земле и через тысячу лет- в виде чучела в музее, так же как со временем будет существовать и христианство. Так, что не будь у тебя тех, кто верит в тебя и ты станешь ничем. И тогда растопчут всё что сотворил ты во прах, все законы придуманные тобой втопчут в грязь, имя твой превратиться в посмешище для тех самых жалких и ничтожных для тебя людишек, кои выберут себе другого повелителя, более угодного им чем ты. Ибо живёшь ты только страхами людскими перед своим именем: «Отнимите у христианина страх перед адом, и вы отнимите у него веру.» , а вот я не боюсь тебя. Я вижу, ты пренебрежительно относишься к личности моей, но это твоя проблема. Но помни всё же: из-за нелюбви жалкой черни рушились великие империи, жалкие с твоего воззрения людишки возвели великие строения и они же возвели тебя самого. Мы сами создали тебя в своём восприятии и сами же скинем тебя, когда ты нам надоешь…
Здесь, надо признаться,  я врал ему сознательно, так как сокрушил свою же теорему о том, что только люди дают имена своим богам- здесь передо мной была вечность, которую не могла произвести самая безумная фантазия. Но мне нужно было, что бы он открылся мне, что бы понять что он такое на самом деле, и что от него можно было ожидать.
Ты хитёр- раздался его ответ: Уж не хочешь ли ты занять моё место? Не поддержать ли твоё самомнение, а то, пожалуй оно раздавит тебя.
На все нападки и попытки вывести его из себя, он отвечал насмешками. Это начало жечь меня. Он явно доказывал полное своё превосходство. Так же человек смотрит на угрожающе шевелящего усами таракана,. Меня взбесило то, что я был бессилен не то, что разозлить, а даже поддеть его. Я, который ни капли не боялся его, его- перед которым трепещут все верующие земли, умоляя Всевышнего спасти их от лукавого, и всем своим видом доказывал ему это. А он только издевался надо мной, так же как доктор наук смеётся над недоучкой- студентом, когда тот несёт полную дичь на экзамене. Пусть он превосходит меня во всём в бессчетное количество раз, но я  докажу ему, что он попал не на животное, а на настоящего человека с большой буквы в этом слове.
И я ответил на его высокомерную речь: Ты, видимо принял меня за насекомое?!  Догадываюсь, что у тебя я не единственный такой. Ты вызываешь к себе тех, в ком узрел нечто диковинное для себя, чего нет у других членов человеческого стада. Наверное ты коллекционируешь подобных уникомов, но я не экземпляр для твоей коллекции, я тебе не экзотика. Мне терять нечего, кроме своей души, а вот её то, миль пардон, тебе у меня отнять будет слабо. Ты говорил, что я в грош не ставил тебя при своей земной жизни, и ты прав на все сто: я не боюсь тебя и сейчас, потому как хоть и убедился в твоём существовании, но верю не в тебя, а верю в свою собственную душу. Душу, которую мне дала моя собственная мать и  которую никогда не забрать ни тебе, ни тому, которого называют Господом, не смотря на  «ложные ценности и слова безумия» попов, которым «…так велит вера их: «На коленях взбирайтесь по лестнице вы, грешники!» Меня воспитала армия и война, боль и смерть, боль душевная и физическая, жажда и голод. Армия- мой дом, командир мой отец, бог и чёрт, я- присяга, которую дал и моё дело исполнять приказ не колеблясь. Ты можешь возвратить мне, что уже давно не воин, а списанный инвалид. Но ты сам знаешь, что не бывает бывшего война- человек, если он достоин называться воином, либо есть, либо его нет. «Какой воин хочет, что бы его щадили?»
Тебе я присягу не давал и ты мне совершенно не нужен, так же как я вовсе не просил тебя тащить меня сюда. Ты думаешь, что меня можно купить как вещь ослепив блеском алмазов, золота или величия?! Ха-Ха! Благодарю покорно!!! Я «стал достаточно велик, что бы не стыдиться самого себя» и достаточно безобразен, что бы  «окутать себя возвышенным- этой мантией безобразия»,  вот почему теперь я сам себе и бог, и дьявол, и судья мне моя совесть. Я отжил своё, ухожу теперь на покой и тебе скажу: оставь меня в покое и дай душе моей всполохнуть в геенне огненной, если ты конечно не хочешь предложить мне что ни будь действительно весомое. А я посмотрю, что ты можешь мне сказать, это уж так, что бы мы хотя бы что то вывели с нашей встречи.
Внутри себя я чувствовал, что эта встреча самое главное, что должно было произойти во всём моём существовании, и я вовсе не стремился уйти от этого нечто. Наоборот, я ощущал что он действительно сможет дать мне нечто важное. Я  пытался затронуть его самолюбие, ибо не нужно было быть гением,  что бы понять, что мою жизнь он знал всё в мельчайших подробностях, я же совершенно не знал его, а рассказывать о себе он никак не желал. И пусть он уличит меня в невежестве, глупости или ещё чем ни будь. Но он откроет мне свою личину, не во фразах: «Я бог- я червь!», а в настоящем свете- просто так перед всяким он не раскроется.
В ответ я услышал следующее: Тебе, Александр давно пора было закрепить свою голову на плечах ещё при жизни, дабы не крутилась она колесу мельничному подобно. Что за дичь ты несёшь?! Делать мне нечего, как гоняться за душами разных остолопов, интеллектом равных баранам?! У вас, людей варварские понятия обо всём. По- вашему я разрушитель, воплощение зла, сборище порока, всего злого и безобразного, собирая вокруг себя только преступников и отморозков, подобных тебе, что бы творить козни и мерзость! Вы, люди, уверены, что я удостаиваю своим вниманием убивающих безоружных, насилующих малолетних, обворовывающих немощных.  Эти  явления мне отвратительны, как и ваши человеческие пороки, порождённые вами же самими, как и вся ваша людская природа. Вы скрежещите на меня зубами на то, что я чужд безвозмездной помощи роду вашему и не обращаю внимания должного на муки и страдания ваши.  А ты никогда не задавался вопросом: а интересно мне это?! Дело ли мне какое есть до ваших вопросов и смысл мне в вашем бытие? Зачем наводить на путь истинный убогих интеллектуалов, каких из вас большинство. Вы, люди, ничего не знаете ни о мне ни о нём, а решаете так, как хотите это слышать, а точнее как выгодно тем, кто спасает якобы вас от меня- высшему вашему кумиру и его подвывалам. Поэтому вы всегда стараетесь сделать из меня козла отпущения, свалив с себя всякую ответственность за свои же деяния…
Я почувствовал, что железо стало горячим и начал ковать его, для начала дерзко перебив.
Я согласен с тобой, что знаний у меня нет. Но коли ты утверждаешь, что я убогий интеллектуал, но коли ты вступил со мной в беседу, то просвети меня. Сам посуди, если то общество, где я жил считает тебя злом, то и у меня не может быть другого мнения.  Я знаю: ты ненавидишь людей за их мягкотелость и слабость и я тоже. Я чувствую, что между мной и тобой есть что то общее. Я чувствую нечто от тебя внутри себя, и именно оно притягивает меня к тебе. Так скажи всё же, что мы можем сделать друг для друга?
Он заколыхался и волны его смеха оглушили меня как удар колокола: Можешь сам поздравить себя! Я устроил тебе маленький экзамен и ты его выдержал. Знаешь ли, многие храбрецы, которых невозможно было упрекнуть в трусости и слабодушии при жизни, терялись при виде меня, так что от их былой удали и бесстрашия не оставалось и следа. Что и говорить, почти все они, поняв кто я, хотя встречались уникомы, которые даже не понимали где они находятся, превращались в жалких насекомых. А скольких упрямых атеистов молили меня о прощении, за то, что не имели уважения ко мне при жизни. Вот так- был человек при жизни силён, знатен,  умён и никого не боялся, а как увидел меня, сразу превращался в червя! Ты прав, я действительно вызываю к себе крепких орешков из вашего рода людского, тех, которых выбрал лично я, и которые достойны встречи со мной. Однако большинство из них на проверку оказывались кроликами…
Признаюсь честно, я так же смутился, увидев тебя- признался я.
Естественно, я сразу увидел это. Ты смутился, или вернее. Был просто поражён.  Это на какое то время оглушило тебя и задавило те чувства, которые влекли тебя ко мне. Вот почему я и решил для начала испытать тебя на прочность. Одно дело видеть тебя издали, и совсем другое- рассмотреть вблизи.
Если бы великан из сказки про Гулливера, неожиданно оказался в стране лилипутов, то, уверен, что они просто не заметили бы друг друга из-за разницы своих размеров. С таким же успехом, следуя его словам, я попытался прикинуть разделявшее нас расстояние.
Нас разделяет световой год- сам ответил мне он: Бывали у меня в гостях такие, которые даже жаждали встречи со мной и увидев меня чуть не падали от восторга и раболепия, а на проверку оказывались сущими глупцами. А глупцы не нужны ни кому и мне в первую очередь. Ты догадался, что я устроил тебе небольшую проверку и решил поддеть меня какой-нибудь колкостью и вызвать гнев. Хорошее начало, пока ты мне нравишься, ты не труслив и не глуп. Это превосходит твоё невежество из за которого в совокупности с твоей злобой ты и натворил преступлений.
 С этим ухо надо держать в остро- отметил я про себя.
Брось свои недоверия- услышал я: Не карать тебя я сюда призвал. Если ты о чём хочешь расспросить меня, так спрашивай! Если я вижу интересного мне человека, то на тебя можно потратить время.
Буржуй- подумал я: В жадности тебе фору не дать.
Ты рассуждаешь как ребёнок- последовал ответ: Ты думаешь, что если у меня бесконечность сил и времени, то я должен его швырять направо и налево?! Я должен решать такие задачи, которые тебе даже представиться не могут, я управляю всеми процессами во вселенной, и время у меня в обрез. Но я всё успеваю сделать и предугадать и стараюсь опередить того, кому поклоняется большинство из вас- вашего безликого Создателя.
Создатель?- спросил я: А где он?
А он там- это нечто указало мне назад, за меня силой своей мысли, и я понял его точное направление. И тут же я почувствовал второго. Почувствовал не оборачиваясь к нему. Он был далеко за мной, на бесконечно далёком расстоянии от нас. Он был так же далёк и безмолвен как звезда, мерцающая высоко в небе. Он молчал и очевидно слышал наш разговор, но не вмешивался в него- может быть не хотел, а может не мог это сделать. Одно понял я: тот, кто стоял предо мной был бескраен и безграничен, а тот, кого мы именовали Господом был так же велик и бескраен, и возможно ещё более силён, но так далеко, что я не ощутил его, пока мне на него не указали. Признаюсь, как только я почувствовал его, так что то неприятное кольнуло меня изнутри.
Что, к нему хочешь?- вопрос был как удар молнии.
- А зачем?! Ты позвал меня, тебе и ответ держать.
Хорошо. А то многие, как увидели его, так сразу к нему и бежали.
-И ты их не удерживал?
- А зачем? Дело у меня сугубо добровольное. А вот ты напрасно опасаешься обмана с моей стороны. Честность для мен превыше всего, так что не беспокойся. Сам подумай, если я буду обманывать, то кто пойдёт ко мне? Но будь осторожен в желаниях своих…
Хорошо ты больно раскатываешь- усмехнулся я: А я ведь лично о тебе ничего не знаю, а ведь ты обо мне всё. Я чувствую, что ты хочешь заключить со мной какую то сделку. То есть я -наёмный рабочий, а ты работодатель. А наёмник должен знать своего начальника, иначе ни о какой сделке речи и не может быть. А если ты будешь темнить, то я буду слеп, если заключу сделку, и тогда не смогу не допустить какого либо смазывания в нашем деле, отчего оно просто рухнет или результат будет крайне плохим.
Ты хочешь, что бы я рассказал тебе о своём сущем- захохотал он: А ты не боишься, что разлетишься в пепел от количества полученной информации?
Зачем так сложно- парировал я его смех: Ведь я даже не знаю имени твоего.
Называй меня как тебе будет угодно- прогремел он.
Не знаю на каком имени и остановиться. Дьявол, чёрт, Мефистофель, Змий, Сатана, или вновь величать тебя Вильгельмом Александровичем?