Это самое тихое место на свете

Кот Пушок открыл глаза. Камин догорал. Была ночь. Рядом кто-то стоял. Темная фигурка шагнула к Пушку, на нее упали отблески пламени.

– Зверушка! – Пушок резко вскочил с дивана, на секунду потерял равновесие, взмахнул лапами и задел портрет Нехристя, висевший на стене. Тот сорвался с гвоздя и, падая, больно ударил Пушка по затылку. Пушок поднял портрет. На нем стала видна неизвестно откуда взявшаяся грозная надпись: «Кот Пушок безобразничает!» И теперь Нехристь смотрел с портрета, сердито сдвинув брови, как бы говоря: «Я все вижу, Пушок!» «А ты не подглядуй!» – подумал Пушок. Молча наподдал портрет задней лапой, и Нехристь улетел под диван.

– Пушок, хочешь пойти ко мне в гости?

Они вышли из дома. Их окутали ароматы летней ночи. Пахнуло озерной водой. «Ветер подымается», – подумал Пушок.

– Давай лапу, – сказала Зверушка, – летим.

Пушок почувствовал, как легко отрывается от земли. Они заскользили над травой в теплом воздухе, распугивая светлячков и поднимаясь все выше. Мелькнуло черное зеркало озера, на миг отразив луну. «Вода, наверное, сейчас прохладная, – подумал Пушок, – вот бы искупаться!» Сильно запахло хвоей и нагретой за день сосновой смолой, – они летели над лесом. Пушок посмотрел вверх: чаша неба, наполненная звездами, нависала над ним. Вдруг звезды исчезли, они очутились в белой полумгле.

– Это туман? – спросил он.
– Мы в облаке, – ответила Зверушка. Мимо глаз пронеслись силуэты каких-то птиц. От неожиданности Пушок сильно вздрогнул.

– Не отпускай мою лапу, – сказала Зверушка, – упадешь.

Они стремительно поднимались. Под ними серебристой птичкой пролетел «Боинг».

Пушок пропустил тот момент, когда высота становится расстоянием до планеты. Внизу сияла Земля, вокруг – черное небо и нестерпимо яркое Солнце. Он увидел маленькую белую точку, которая быстро приближалась и вдруг резко выросла в размерах.

– Что это?
– Заброшенный модуль орбитальной станции. О нем забыли.
– А почему он до сих пор не упал на Землю?
– Программа по-прежнему включает двигатели, и они возвращают модуль на орбиту.
Зверушка открыла ключом входной люк, они оказались в переходной камере. Зашипел воздух.
– Ну, все, проходи, – сказала она, выпуская лапу Пушка.

Они пошли по тесным коридорам, набитым какой-то аппаратурой.

– Модуль большой, но я переделала только две комнаты, – вот, – Зверушка открыла люк. Пушок вошел. Стены, пол, потолок казались сделанными из светлого металла. В них там и тут были вделаны отполированные цветные камни: большие куски малахита разных оттенков и рисунка, яшма от бело-розовой до почти черной, лазурит, черные блестящие капли гематита. Посреди серебристого металла потолка кусочками летнего неба синели аквамарины, огоньками пламени горела благородная шпинель. Пушок провел лапой по кварцу-волосатику – замурованной в серебре стены капельке воздуха с «застывшими» в нем золотыми лучиками солнца. Пейзажные агаты, друзы аметистов, горный хрусталь…

– Почему у тебя камни в стенах, полу и в потолке?
Зверушка улыбнулась, как показалось Пушку немного смущенно.
– Есть сентиментальная традиция, уезжая навсегда, брать с собой горсть земли. Я не уехала, но решила взять на корабль камни с Земли. Я не устаю на них смотреть.

– Ты всегда здесь живешь?
– Только когда не нужно бывать на Земле. Это самое тихое место на свете.
«Где-то я это уже слышал», – подумал Пушок.
– Так сказал Сталкер о своей Зоне.

Зверушка включила музыку.

– Что это?
– Sonny Rollins, альбом «The Bridge». Он играл на саксофоне, один на Вильямсберском мосту в Нью–Йорке, ночью. Черный человек. И получился этот альбом. Он очень искренний, и звук его саксофона такой… шерстка дыбом встает.
Пушок оглянулся. На стене возле иллюминатора висела фотография смеющегося человека с усами и бородкой и в венке из полевых цветов. Других фотографий в комнате не было. Под снимком он увидел надпись:

«Когда я вечную разлуку
Хлебну как ледяную ртуть,
Не уходи, но дай мне руку
И проводи в последний путь.

Постой у смертного порога
До темноты, как луч земной.
Побудь со мной еще немного
Хоть в трех аршинах надо мной».(1)

И дату: «23 ноября 1946 – 03 февраля 2001». Неизвестно от чего Пушок поежился, ему стало как-то «холодно».

– Кто это? – спросил Пушок.
– Мой Учитель. Он научил меня видеть, чувствовать и рисовать.
– У тебя здесь только его фотография, он был тебе очень дорог?
– Да. Он дорог мне и сейчас. Я каждый день ощущаю его отсутствие.
– Ты живешь здесь одна?
– Да.
– А гости? Ты приглашаешь гостей?
– Никого. Никогда.

«Твоя жизнь скудна игемо… Зверушка», – хотел сказать Пушок, но посмотрел в иллюминатор на голубую сияющую Землю, и промолчал.

– Будешь кофе? Я сделаю с лимоном, сахаром и коньяком, попробуешь? И белый изюм на «закуску».

Зверушка ушла в другую комнату. Пушок стал осматриваться. Одну стену маленькой комнаты от пола до потолка занимал стеллаж с книгами. Пушок бегло просмотрел названия: альбомы по искусству – Андрей Рублев, Феофан Грек, Дионисий, Мазаччо, Леонардо, Микеланджело, Гирландайо, Манцу, Вермеер, Беато Анжелико, Утамаро, Босх, искусство Византии, Уистлер, Ренуар, Пиросмани, Веласкес… Беллетристика: Пушкин, Янссон «Муми–тролли», Татьяна Толстая, Стругацкие, Брэдбери, Воннегут, Ричард Бах, Гессе, Гомер, Петрушевская, Бродский, Маркес, Флоренский, Кэрролл, Мисима, Клайв Льюис, Пуллман… Возле проигрывателя в нише лежали стопки компакт-дисков. Пушок повел когтем по «корешкам»: Keith Jarrett, Sonny Rollins, Charlie Parker, Телониус Монк, Диззи Гиллеспи, Рон Картер, Dave Brubeck, Miles Davis, Chick Korea, Herbie Hancock, Bob James, Michel Petrcciani, Моцарт, Вивальди… «Ничего необычного», – подумал Пушок.

Он засмотрелся в иллюминатор на Землю, в покрывале голубого воздуха, со всех сторон окруженную бесконечной тьмой Космоса. И Земля представилась ему голубой каплей на дне огромной черной чаши. «Одиночество воздуха в темном сосуде…» – подумал Пушок.

На стенах между цветными камнями висело несколько репродукций. Натюрморты Петрова-Водкина, теплые, наполненные воздухом и светом. Тонкая графика Сергея Чехонина, – отголоски «серебряного века». Цветная тушь Ци Байши. Пушок почувствовал прохладу винограда и шероховатость клешней крабов. Нарисовано было одним движением кисти.

Рядом – большая фарфоровая тарелка. Белая и матовая. На ней был изображен большой кофейник. В кофейнике стоял роскошный букет из осенних трав и цветов. Под тарелкой, на листе бумаги от руки было написано: «…посмотри, вот чудо – пушистый букет в кофейнике! Горький запах кофе – так пахнут осенние травы накануне зимы. Драгоценное золото уходящего лета – отблеск солнца на сухих метелочках. Букет в кофейнике – это только почудилось, это всего лишь золотой аромат, дыхание грусти…» Из соседней комнаты донесся запах кофе. «Золотой аромат…» – подумал Пушок.

Они пили кофе, жевали изюм и молчали. За иллюминаторами плыла Земля.

– Тебе понравилось у меня? – спросила Зверушка.
– М–м–м…
– Не понравилось… У меня слишком «холодно». Но это самое тихое место на свете. Отсюда видно всю Землю и весь Космос…

Пушок открыл глаза. Камин погас. В окно светило солнце.

(1) А.Тарковский, стихотворение «Кора».
© Иллюстрации: Марина Борисовна Нелюбина