Брамс

                И лжет душа, что ей не нужно
                Всего, чего глубоко жаль.
                Афанасий Фет


Дохтур намерил восьмой уровень стресса. Максимальный.
Удивлена – казалось, события последних двух лет худо-бедно я пережила, утолкала в себе.
Организм считает иначе.
«Ко мне даже онкобольные в таком состоянии не приходят», – осуждающе качает головой врачиха, рассматривает сквозь специальные зелено-желтые очки, изучает как скользкую прозебень. – «Что с вами случилось?» От равнодушного эскулапского холода коченеют мышцы. – «Вам нужно прийти в себя».
В себя... Это куда?..

Медлительный нерезкий снег за окном заметает дорожку следов – это я топталась перед входом в медицинский центр, дослушивая в плеере фортепьянный концерт Брамса.
Почему Брамс?
Наверное потому, что Брамс – это музыка моих дней. Музыка вопросов – бешеное напряжение всегда уходит у него в знак вопроса.
Это нежность, лишенная покоя, охваченная огнем и беспокойством.
Это вечная погоня за тем, чего никогда не найти.
Это волны: надежда, скатывающаяся в отчаяние, и снова надежда. Бесконечная повторяемость. Отсутствие пределов. Подступ к решению и капитуляция.
Это параноидальное чувство вины.
Это Страх.
Иоганнес Брамс – это еще и музыка моих снов, купающихся в Океане грусти…

«Компьютер подобрал вам травы. – Металлический голос дамы в белом халате возвращает к действительности. – Гомеопатические препараты. Держите их подальше от мобильных телефонов, электроприборов». Белые крупинки тщательно заворачиваются в фольгу.
«Так что же мы все-таки будем делать?» – Свой вопрос она явно не считает риторическим, приходится реагировать: – «Будем пить ваши калики, что ж еще…»

Мне хочется побыстрее уйти, сварить кофе – перед приемом нельзя было пить крепкие напитки. И поставить последнюю четвертую симфонию Брамса ми-минор. Красивейшее загадочное произведение.
Поделюсь секретом: мне кажется, в ее финальной части – в вариациях на basso ostinato, в лавине хорала – указан выход.