Письмо маме

Приехала с побывки ваша дочь,
Передала горячие приветы,
И снова я не спал почти всю ночь,
И вспоминал тревожные моменты.
 
Когда раз в год и я вас навещал,
И причинял для вас не мало боли,
Я мамочка совсем не идеал,
И в мыслях одинок как ветер в поле.
 
Сестренка наша вера молодец,
В короткий срок везде побыть успела,
По деловому - просто как отец,
Ведет и знает собственное дело.
 
Собрала в день приезда за столом,
И все подробно ясно рассказала,
Как там живет родительский наш дом,
О каждом понемножечку в деталях.
 
Гостинцы ваши нам передала,
Поставила редчайшие напитки,
Оставили текущие дела,
И пили дорогой ликер и виски.
 
Орехи грецкие покушали от вас,
Попробовали яблок с Украины,
И слушали о родине рассказ,
Представив ее горы и долины.
 
Где наше детство сладкое прошло,
И несмотря на трудности в то время,
Все в памяти мгновенно ожило,
И всколыхнуло прошлые проблемы.
 
Как с добрым намерением благим,
В побывке навестила Николая,
Мы с ним конечно вовсе не враги,
И у него натура удалая.
 
Но жизнь в стакане водки пронеслась,
"150" на списочек к получке,
И долго продолжалась эта страсть,
Пока дошел, как говорят, до ручки.
 
Ну а сейчас печальный результат,
По дому инвалидная коляска,
И с ней живет теперь наш старший брат,
Кому нужна такая свистопляска.
 
На пушкинский заехала на миг,
Сестре жены передала приветы,
Слова несут тепло среди зимы,
И дарят сладострастные моменты.
 
Как вспомню мама встречи по весне,
Свои, от бога легкие удачи,
И страшно мне становится во сне,
И в тишине от всех я горько плачу.
 
А с Виктором гостили один раз,
И было все тогда не слава богу,
Вы на прощанье, помню как сейчас,
Сказали - "я тебя еще не видела такого".
 
Поддали крепко с Витей мы в те дни,
По горло окунулись в самогоне,
Тогда мы не могли себя винить,
Среду воспринимали, как спросонья.
 
И даже день отъезда отменить,
На день другой перенести пришлось,
Уже в дороге мысленно казнить,
Себя за то, что так все обошлось.
 
С презрением я к рюмке отношусь,
Но в отпуске нередко напиваюсь,
И страсти непонятной отдаюсь,
И вечерами как то отключаюсь.
 
В отключке этой много говорю,
С какой то непонятной дикой злостью,
И бешеным желанием горю,
Винить в своей наклонности кого то.
 
А после мама стыдно самому,
Смотреть в глаза сестренке старшей вале,
Оправдываться просто ни к чему,
Вы от меня и так уже устали.
 
За горькие обидные слова,
Не отыскать сегодня оправданий,
А целый год кружится голова,
Как поведу себя я в час свиданий.
 
Спасибо братьям добрым и простым,
За их ко мне огромное терпение,
Еще когда был в жизни холостым,
Не выражал свое повиновение.
 
А больше всех досталось в те года,
Терпеть мои причуды Александру,
Я отличался скромностью всегда,
Наутро после пьяного угара.
 
Когда то Саша даже записал,
Мои сверх проницаемые речи,
Которые я сам не понимал,
При утренней своей с кассетой встрече.
 
Я мама очень сложный человек,
Недаром был отец ко мне привязан,
Не радует ни счастье не успех,
И никому я в жизни не обязан.
 
Кроме вас - родной мне человек,
Все что имею вам одной обязан,
От вас и бога искупаю грех,
А больше никаких туманных пятен.
 
За каждый день я сам себе судья,
Творить всевышний щедро помогает,
Пишу себя ночами не щадя,
И не нужна мне мама жизнь другая.
 
Возможно так легко в конце пути,
От благ земных всецело отказаться,
Себя в духовном облике найти,
Прекрасного стараться добиваться.
 
Зачем душа страдает и болит,
Вопросы эти сам не понимаю,
Заброшенный от родины вдали,
Мечтами оголенными хромаю.
 
Встречаемся обыденно во сне,
Душа моя вас часто навещает,
Хотя живет совсем в чужой стране,
Вращается с опаской в дикой стае.
 
Жаль мама, что так поздно я познал,
Тоску неописуемой разлуки,
И манит сердце родины причал,
Но связаны всецело мои руки.
 
И хочется вернутся навсегда,
Но быт меня волнует и пугает,
Возможно моя прежняя звезда,
В чужих краях устало догорает.
 
Ее далекий, прежний, яркий свет,
Уже не манит в дальнюю дорогу,
И сколько еще будет дней и лет,
Известно несомненно только Богу.
 
Минуты измерения пошли,
В количестве куплетов, строк и метров,
А может быть от родины вдали,
Я покрываю горечь километров.
 
Не нужно подниматься в облака,
Когда душа и тело молодые,
Труднее после падать свысока,
Когда уж станут волосы седые.
 
Беседу постоянную свою,
По вечерам я с вами продолжаю,
Как будто за столом в родном краю,
Огнем таким особенным пылаю.
 
Я знаю точно - детство не вернуть,
Не зачеркнуть из жизни этой драму,
Придется скоро крепко мне уснуть,
И как ребенку встретить свою маму.
 
Далекие, надежные часы,
Как вам, без сна, со мной сидеть ночами,
Болезненной тяжелой полосы,
Наполненной коварными мечтами.
 
Я вспоминаю это и боюсь,
Что снова с заблуждениями встречусь,
Богата привидениями Русь,
И каждого сумеет покалечить.
 
Живая, освященная вода,
На крепком, украинском самогоне,
От счастья не оставит и следа,
Приучит мысли к пьяному жаргону.
 
И никуда не сможешь убежать,
Пока за ум серьезно не возьмешься,
А если руки утром задрожат,
Что в этом мире делать остается.
 
Как много в жизни очень славных дел,
Но главное делиться добротою,
А если что-то сделать не успел,
Не мучь себя пожалуйста мечтою.
 
Что в этом кто-то станет виноват,
Исправит после все сама природа,
Нам нужно научиться понимать,
Что в этом мире все под богом ходим.
 
И страхи и печали оттого,
Что мы самих себя не понимаем,
И если кто в мышление другой,
На высоту до неба поднимаем.
 
Работу кто то выдумал не зря,
Нельзя скитаться в мире без заботы,
А так проснешься с раннего утра,
И целый день как ласточка в полете.
 
Так незаметно день идет к концу,
Торопишься поспать под крышей дома,
И суетится вовсе не к лицу,
Когда настигнет сладкая истома.
 
Забудешь о житейской суете,
Провалишься в безропотное детство,
Запутаешься в сладкой красоте,
Как будто принял с градусами средство.
 
Отсчитывает вскользь свои года,
Волшебница, что названа судьбою,
И от нее не деться никуда,
Не победить ее в неравном бое.
 
Все унаследовал прекрасный этот мир,
От разума прошедших поколений,
Где кладовая - космос и эфир,
И нет в ученых никаких сомнений.
 
Проходят все дела через весы,
И по заслугам каждому воздастся,
Всевышним нам отпущены часы,
В которых нужно счастья добиваться.
 
Целители из космоса берут,
Какую то серьезную подпитку,
Не заменить ее на изумруд,
И не купить за деньги по подписке.
 
Как нужно совершенствовать себя,
Чтоб спать спокойно длинными ночами,
И думать о потомках не скорбя,
С веселыми духовными мечтами.
 
Я почему то мама плохо сплю,
И кажется порой, что очень мало,
Спокойствия у господа молю,
Но поднимаюсь чувствуя усталость.
 
От дяди Моисея ничего,
На то письмо оформлено стихами,
Возможно все торопятся кругом,
И тихо землю покидают сами.
 
Разгадок нашей тайны бытия,
Еще на нашем свете не открыли,
Во сне летишь в родимые края,
Как будто сразу вырастают крылья.
 
А наяву проходит день за днем,
В пустых однообразием заботах,
Пространстве окружающем земном,
Где все вокруг запутано не просто.
 
Одно слова красивые писать,
А выполнять - совсем другое дело,
Когда пройдет тумана полоса,
Ряды друзей и близких поредели.
 
Как раньше - не откроешь чувствам дверь,
Не всколыхнешь встревоженную душу,
И горечи не выскажешь потерь,
Правдивых слов как раньше не послушать.
 
Замкнешься втихомолку на замок.
И одиноко предаешься грусти,
Да выдашь что то быстро под шумок,
А на душе безжизненно и пусто.
 
Ни слава не волнует, ни почет,
Доходишь временами до смешного,
Залезешь невзначай в водоворот,
И не поймешь - зачем залез в итоге.
 
Какие представляются во сне,
Красивые на редкость водоемы,
Я вижу, что творится в них на дне,
И ощущаю нежную истому.
 
Плыву как марафонские пловцы,
Со скоростью уму непостижимой,
И рядом наблюдают лукьянцы,
Как ставлю я рекорд неповторимый.
 
Недавно в отчем доме побывал,
Приснилось, что готовимся в прихожей,
Что нашу Валю Бог к себе призвал,
И было так на правду все похоже.
 
Стоял на кухне гробик у окна,
Она лежала как то бездыханно,
А юля рядом ползала одна,
И выглядело все довольно странно.
 
Свисала на пол правая рука,
А возле печки суетилась мама,
И я сказал ей загрустив слегка,
Какая неожиданная драма.
 
61 год пошел на днях,
И как молниеносно все случилось,
Вся жизнь промчалась в праведных трудах,
И отдохнуть совсем не получилось.
 
При этих звуках вдруг заметил я,
Как задрожали Валины ресницы,
Шатнулась чуть заметно вся скамья,
И широко глаза ее открылись.
 
А с улицы проститься кто то шел,
Естественное трепетное чувство,
И тут я удивился как осел,
И в радостном смятении проснулся.
 
Наверное подсказывает сон,
О долголетней жизни у сестренки,
Проснувшись был я сильно поражен,
Зачем мне эти страшные пороки.
 
В последних мною прожитых деньках,
Я мама для себя теперь считаю,
Когда 100 строк не выдано в стихах,
Напрасно по земле еще шагаю.
 
Оформить строчки можно без меня,
Все записи хранятся на дискетах,
Пока в душе есть искры от огня,
Я чувствую в душе себя поэтом.
 
Сейчас сходил в корреспондентский пункт,
Отнес стихи им с днем 8 марта,
Они их в Ахматы передадут,
В газете общей будут издаваться.
 
Мне дали новогодний экземпляр,
Недавно к нам в столицу поступивший,
Где с новым годом нашу магистраль,
Я поздравлял в газете нашей бывшей.
 
Потом одну на целый Казахстан,
Оставили дорожную газету,
И был тогда приказ еще издан,
О прекращении целинной прошлым летом.
 
И что ни день то масса новостей,
Различных несерьезных разговоров,
О выходе из кризисных путей,
Что было годом раньше - станет снова.
 
А сколько создавалось суеты,
Вокруг больших, серьезных укрупнений,
И методы правления просты,
В непрочном промежутке тех творений.
 
Все оказалось было ни к чему,
Прошли тузы, как в карточной колоде,
И рассосалось облаком в дыму,
Сказалось на обиженном народе.
 
Такое вытворяется везде,
В России, Казахстане, Украине,
Чем дальше - больше быть сплошной беде,
А после восстанавливать руины.
 
Как быстро наступил конец зимы,
Мы с Витей дач своих не посещали,
Узнать конечно хочется самим,
Как там участки наши зимовали.
 
Но в выходные двигаться пешком,
За 10 километров путешествия,
Узнать что там каким то дураком,
Совершено плохое происшествие.
 
И после это все переживать,
Подвергнуться глубокому сомнению,
Ронять на ветер глупые слова,
Когда засветит солнышко весеннее.
 
Даю уроки я по выходным,
Компьютерной науке обучаю,
Долблю в упор племянникам родным,
Что неплохие деньги получают...
 
На этой ниве многие дельцы,
Познавшие азы науки этой,
А чем скажите хуже лукьянцы,
Чтоб в полумраке маяться по свету.
 
Наш Юрочка смышлен нее других,
Все на лету команды изучает,
Дал Бог детей у Вити не плохих,
Хотя и жизнь сложилась не простая.
 
Раз в 10 хуже видит от меня,
А учит и готовится к урокам,
Как будто их заучит вся страна,
К вершинам устремленная далеким.
 
Прокуренный винищем сигарет,
Не может отказаться от привычки,
На куреве сошелся клином свет,
И зрение "прекрасное" в кавычках.
 
Наш Саша вспоминает до сих пор,
Как я изрек во времени далеком,
Смешной и глупый ныне разговор,
"зачем и жить без курева и водки".
 
На Первомайске Вася не поймет,
Зачем травить себя так долго дымом,
Не вечно человечество живет,
Но лучше быть бодрящими живыми.
 
Вот только Гриша с бывших малышей
Скорее всех подрос, остепенился,
И дело себе выбрал по душе,
В Целинограде раньше всех женился.
 
Один из первых родину обрел,
Когда на Украину возвернулся,
Не окунулся в славы ореол,
И Гришей я, как и вы все, горжусь.
 
О саше книгу можно написать,
В труде, науке пролетели годы,
Но очень скромной жизни полоса,
Не получила признанной свободы.
 
Писал брошюры даже по ночам,
Отчаянно трудился всем на благо,
И не рубил как водится с плеча,
А обладал упорством и отвагой.
 
Конспекты с вариантами задач,
Печатал вечерами на машинке,
Они куда то скрылись без следа,
И улетели с кафедры пушинкой.
 
Да - нелегко на свете одному,
Делить часы вечерней непогоды,
И пробиваться мыслями сквозь тьму,
Переносить пришедшие невзгоды.
 
Печально в одиночестве порой,
Ну а когда нависнут в доме тучи,
Подумаешь разбитой головой,
А может даже так оно и лучше.
 
О маме можно вечно говорить,
Прямой пример святого человека,
Что нас таких сумела сотворить,
Все посвятила нам в 20 веке.
 
Поступков скверных с мамы стороны,
Отныне и доселе я не помню,
Две мировых пережила войны,
Но не хватала звезды на погоны.
 
Трудилась как лошадка день и ночь,
Измученная непосильной ношей,
Старалась щедро каждому помочь,
А получала нищенские гроши.
 
О помощи и думать не могла,
Стеснялась у детей просить копейку,
Материально как и все жила,
По деревенским скудноватым меркам.
 
Кормил своей картошкой огород,
Росли в саду в ассортименте фрукты,
Божественный цветочный майский мед,
А пенсия на редкие продукты.
 
Все стояло огромного труда,
Но вы без дела мама не сидели,
Не плакались в жилетку никогда,
И в дальность проницательно глядели.
 
Запасы создавали в закромах,
Всегда своя свекла, морковь, капуста,
Уют хранили в собственных домах,
И проявляли к нам святое чувство.
 
Нам доброту старалась передать,
И валя тоже вся пошла у маму,
Готовая последнее отдать,
От всей души - совсем не для рекламы.
 
А в дальней нашей молодости я,
К сестренке заходил как будто к маме,
И валя сразу голову сломя,
Всегда встречала щедрыми дарами.
 
Что бог послал, стояло на столе,
Прекрасные напитки и закуски,
Тот уголочек райский на земле,
Протягивал нам ласковые руки.
 
По тем давно прошедшим временам,
На сто четвертой - мило и уютно,
Была такая славная страна,
Где так теперь туманно все и грустно.
 
А как тогда рекой бурлила жизнь,
И непрерывным двигалась потоком,
О время - на мгновение вернись,
И наяву зажги звезду востока.
 
Тяжелая у вали карусель,
Кружилась и в семье, и на работе,
И продолжает мучиться досель,
Не отдыхает даже по суботам.
 
За что такое счастье бог послал,
Прекрасному, родному человеку,
Я валя - знаешь правду написал,
И как всегда желал тебе успеха.
 
А если что по пьянке говорил,
Прошу тебя простить великодушно,
Ведь зла в душе я вовсе не таил,
И жили мы всегда довольно дружно.
 
Задел я всех в очередном письме,
Как будто прикоснулся к разговору,
И поклонился матушке зиме,
И дома побывал в такую пору.
 
Натуры сложные у всех нас лукьянцов,
Но дорожим всегда мы долгом чести,
Достойные великих мудрецов,
И в этом мире знаем свое место.
 
Наш Вася слово мне весной давал,
Что документы сделает на хату,
И это слово в точности сдержал,
В душе горжусь я искренне за брата.
 
Прекрасный подражанию пример,
У Василя достоинств очень много,
А глупости по пьянке на уме,
В семье вселяли жуткую тревогу.
 
Теперь зависит много от жены,
Никто не застрахован от ошибок,
Все оживает с запахом весны,
Мужское сердце тает от улыбок.
 
Друг друга не стремимся обижать,
И каждый год стараемся встречаться,
Словами и делами поддержать,
И письмами раз в месяц обменяться.
 
А если новостями мир богат,
Писать стараюсь я два раза в месяц,
И в этих письмах не могу вам лгать,
Чтоб уберечь от беспокойных стрессов.
 
Сдал на главпочте двадцать пятым января,
Свое письмо дописанное верой,
Где описал я честно говоря,
В свою семью распахнутые двери.
 
Звоню в газеты мама в эти дни,
В стихах поздравить женщин предлагаю,
С международным праздником весны,
И как всегда поддержку получаю.
 
А сборник со стихами чтоб издать,
Платить необходимо много тысяч,
А после эти книги не продать,
Так лучше не пытаться суетиться.
 
Все возвратится на круги своя,
И непременно в двадцать первом веке,
Нас примет всех волшебная земля,
Священная обитель человека.
 
Ну а пока я мысли придержу,
При ясном и волнующем сознании,
Беседой обновленной дорожу,
И говорю сегодня до свидание.
 
Приветы всем племянницам моим,
При случае всегда передавайте,
Пусть бог пошлет большую радость им,
А вы мужчины их не обижайте.
 
Грех на душу советую не брать,
Живите и в согласии, и в мире,
Чтоб не пришлось в семье своей страдать,
И в адрес свой выслушивать сатириков.
 
Обиды женщин даром не пройдут,
Так как господь не терпит унижения,
Не допускает в рай печаль, беду,
А требует любви и уважения.
 
На этой ноте я остановлюсь,
Желаю всем прекрасного здоровья,
Пусть возродится киевская Русь,
И все опять закружится по новому.
 
Всех под свои знамена соберет,
Отшельников по смыслу мне подобных,
И счастье нам подарит небосвод,
Увековечит в памяти народной.
 
Ну а пока спасибо вам за все,
Что можно погостить в поселке тихом,
Я написал письмо в 506 строк,
И если что - не поминайте лихом.