Гл. 3. Мать и сыновья

Гл. 3. Мать и сыновья.

А вот другой случай, который рассказал мне о своей семье Андрей К., мой давний товарищ.
Но прежде несколько слов о родителях Андрея.
Выходцы из села, они поженились в первой половине тридцатых годов, в тяжкую пору коллективизации. Посоветовавшись с близкими, молодые решили перебраться в шахтерский поселок, где оба устроились работать на шахту.
До войны у них родилось трое дочек, построили они свой небольшой домик. А с войны отец пришел израненный, но с целыми руками и ногами. Через некоторое время с интервалом в два года родились два сына-крепыша. Отец был счастлив и мечтал о той поре, когда сыновья вырастут и будут ему помощниками во всех делах. В семье царили лад, любовь, согласие и взаимное уважение.
Андрей был старшим из братьев и он лучше запомнил отца. В шесть лет Андрей пережил сильное потрясение, – смерть глубоко любимого отца, который умер от фронтовых ран. Голова его и теперь, через десятилетия хранит тепло отцовской руки, тяжелой, но ласковой, которую тот любил класть сыну на голову в редкие минуты отдыха от трудов праведных или во дни вынужденной немощи, связанной с обострениями из-за фронтовых ран.
Дочери вскоре повыходили замуж и разъехались по необъятному Союзу. Мать осталась с сыновьями, сама их поднимала и растила. Выросли они добрыми и чуткими людьми и благодарными чадами. Жила мать в семье младшего сына, а Андрей жил неподалеку и почти каждый день бывал у них. Отношения между братьями и матерью были простыми и искренними, дружными и сердечными.
Вместе с братом Андрей строил дом на месте старой отцовской мазанки, работал в саду и огороде, тянул к дому водопровод, возил «левыми» самосвалами шлак с котельной, чтобы в слякоть можно было проехать к дому на своих «Жигулях». Хоть он здесь давно не жил, но это был его родной дом, место, где жила его родная мать.
В тот августовский вечер он заехал к брату ненадолго. Семья уже отужинала. Невестка убирала со стола. Брат стучал в саду молотком, что-то прибивая. Мать сидела на низенькой скамейке и мыла в тазике натруженные за день ноги.
От предложения поужинать Андрей отказался. Присел на корточки возле матери и вдруг предложил:
     –   Давайте, мама, я вам ноги помою…               
  Мать смутилась от столь неожиданного предложения и начала отказываться. Но Андрей напомнил, как мать мыла их с братом грязных и замурзанных, уставших за день беготни и сонно клюющих носами. Успокоил мать, что ничего нет в том зазорного, если теперь он, взрослый сын, помоет своей матушке ноги.
И взяв мыло из рук растерявшейся матери, он начал заботливо мыть материнские натруженные ноги, осторожно и бережно прикасаясь к распухшим в суставах ступням и пальцам, к застарелым мозолям и потрескавшимся ногтям.
Жена брата с удивлением и некоторой насмешливостью косилась на причуды зятя. Пошутила, что, мол, муж никогда не моет ей ног. Но Андрей не принял шутки, заявив, что он тоже не мыл жене ног, да и матери до сей поры тоже. А ведь мать заслужила, чтоб он не только мыл ей ноги, но и целовал их. И он, действительно поцеловал вначале одну, а потом и вторую ногу вконец засмущавшейся матери, которую он любил глубокой, мало заметной внешне любовью.
Вошедший на кухню брат поддержал Андрея в этой дискуссии. А жене своей сказал, что надо не ехидничать и вышучивать подобный случай, а порадоваться от души таким хорошим отношениям в их семье между ними и матерью. Ведь подобные отношения между взрослыми детьми и престарелыми родителями нынче встретишь не часто. Дай Бог, чтоб его жене кто-то из двух детей захотел на старости лет помыть ноги. Тем более, поцеловать их с искренним уважением и любовью.
     –    Как же, дождешься от них, идиотов!… – пробурчала сердито и раздраженно ему в ответ жена.

Окончание следует.