Погран. одиссея. ч. 3 Глава 2. Восточная Венеция

Начало: http://proza.ru/2012/05/23/1038

Писательство* — та же добыча радия.
В грамм добыча, в год труды.
Изводишь единого слова ради
Тысячи тонн словесной руды.

В.В. Маяковский 

      Перелеты, перелеты, как вехи в жизни. Сколько их было и сколько еще будет. Уютное кресло, приветствие командира. Знакомое урчание  агрегатов, гул и шорох,  вдруг самолет вздрогнул, начал движение, медленно, затем быстрее и быстрее. Вперед, на Восток, домой. И вот уже пять перевернутых стаканов аэропорта Пулково сквозь  сдержанный страх уплывают вдаль.

       А дома в Корсакове  ждёт передача дел, прощание с друзьями, отвальная, теплые слова, тосты, обещания всех помнить и любить. Эх, Сахалин, зацепил ты душу. Как от тебя уезжать? Яркие чувства, острые воспоминания, незабываемые встречи.

       Дорогой читатель. Сказки, оказывается, писать очень просто. Запиши свои мечты. Сказки не получилось. Прилетел с Ленинграда, вышел на службу, получил предписание. В нём прибыть к новому месту службы немедленно, в этот же день. Люди военные, в мыслях  не допускается, не исполнить предписание.  Билет  взял   уже в аэропорту. И вновь мягкое кресло самолета, сдержанный страх, курс ТУ-154 на Юг, во Владивосток.

        Настроение бодрое, впереди новая должность, а это всегда бодрит. На душе скребут кошки, что улетел без отвальной,  обидел сослуживцев. Конечно, будь я дома, а не в Ленинграде  на учебе в выходной можно было отвальную организовать.  Что ж, за все надо платить, свидание с Ленинградом сорвало прощание с Корсаковым.
 
       Где то теряем, где то находим.  Из-за Указа «Об усилении борьбы с пьянством и алкоголизмом…»  во время описываемых событий  уже не одобрялись прощальные вечера, банкеты,  но все же глаза на это закрывали. После коллегии КГБ в декабре 1985 года открыто  было объявлено о запрещении всяких сборищ со спиртным.  Воинские звания, новые звезды, все, чем военный живет человек, все же обмывались, устраивались и прощальные вечера. Информирование было всегда, застолья вызывали раздражение у командования.  Все понимали, что это  до первого ЧП, до первого расследования. Туча сгущалась. 

      Она разразилась  в Невельской бригаде. После отвальной один офицер при не выясненных обстоятельствах был найден без сознания. По рассказам, когда его нашли, то неотложные следственные действия не провели, не попытались реанимировать, увезли, оцинковали как груз 200, отправили.  После расследования офицер, который должен был перевестись к новому месту службы, вместо перевода был уволен и еще два офицера были уволены, один по определению не должен там быть, так как был на службе и другой был из командования бригады,  знал и не предотвратил, даже сам присутствовал. Может, уволили бы и больше, но в заготовленном подписанном приказе,  который привез старший комиссии по расследованию из Москвы, было место под три фамилии. Сломались людские судьбы. Вспомним, как тяжело увольнялся Николай Шевченко, а тут легко и просто быстро уволили троих.

     Уважаемый читатель! Представьте  себе ситуацию. Служил офицер, делал карьеру, его уважали матросы, мичмана, офицеры, командование. Он дослужился  до повышения по службе, в хорошее место. Жена довольна, дети в школу хорошую пойдут,  семья счастлива. Уже собрали контейнер. Сослуживцы пришли проститься, поздравить. Посидели, разошлись. А один офицер погиб.  Офицера и еще двоих уволили. Было все и стало ничего. В народном хозяйстве он делать ничего не умеет. Что делать? Как кормить семью? Все надо начинать сначала. Офицер вспомнил, что он офицер, собрался, начал пахать как раб на галерах, делать карьеру и потом даже стал губернатором в одной из Дальневосточных областей. Выходит зря уволили,  упустили хорошие кадры.

         Согласитесь, кто будет разбираться, капать,  искать истину,  когда приказ уже подписан. Ведь если бы не было приказа, то надо было бы его подписать по приезде из командировки. А при подписании начальник всегда может задать вопрос, потому офицеры москвичи, а они там все умные, всегда капают так, чтобы у командования не было вопросов. Я после  службы очень скептически отношусь к разного рода комиссиям, особенно, которые расследуют происшествия в ведомстве и комиссия из этого же ведомства.
 
         В офицерской среде Корсаковской бригады среди  корабелов были офицеры с гусарскими  замашками. Каждое крупное застолье должно было заканчиваться дракой. Иначе вечер пропал. Драку учинили и на проводах моего друга Сергей Березина в ресторане Корсаков, но благодаря тому, что милиция,  дежурившая у ресторана,  была из бывших корабельных матросов, то широкой огласки не произошло. Моряков МЧПВ  охотно брали в милицию,  потому что это были  закаленные в морях парни, преданные партии и правительству. Многие дослужились до высоких чинов.

          Я не простился с товарищами. Может быть, таким образом, судьба меня уберегла.Зато  товарищи, сослуживцы  в  честь совместной службы подарили мне радиоприемник «Океан».  Служить тебе парень  в океанских просторах. Я был тронут. С ним уже не расставался. Подарок был очень удачный. Гена Бородин, замполит 683, попал в десятку. С детства  я был приучен родителями к радиовещанию. Для отца прекращение вещания было сродни чрезвычайному происшествию. Последние его слова были: «Что Нина радио так и не заговорило?»  Да что там говорить, к фоновому вещанию был приучен весь советский народ. Слушать радиоприёмник в каюте  не запрещалось.
 
        Чаще слушал  радиостанцию «Маяк». Это  стало своеобразным звуковым барьером от корабельных шумов. Я слушал классическую музыку, русские народные песни и современные хиты, каждые полчаса новости.  Но это при стоянке в порту в больших городах, в море приемник не ловил. Я задумался, как ловить радиоволны в море?  Что у радистов есть штатные радиоприемники приемники, я знал. Его звучание я  слышал во время  практики на Балтике по корабельной трансляции.  Если есть приемник, то должна быть и антенна.

        На проекте 205 П, еще на стажировке в Балаклаве я проник в  святая святых радиорубку и резался с командиром отделения связи в шахматы, пока в рубку не заглянул командир корабля капитан 2 ранга Шипилов. Он  шума поднимать не стал, выгнал меня с радиорубки, на этом все и кончилось. Может он наказал за меня командира БЧ-5. Иначе как объяснить, что Косаревский  поставил мне за практику 3 балла. Государственная оценка, только командование училища было в шоке. Никто не помнил, чтобы курсанты с практики приезжали даже с четвёркой. Все проходили практику  на «отлично». Знания мои никто не проверял! Я бы и сам не знал об этом, если бы мне не сказал об этом сам начфак капитан 1 ранга Сидоренко. Дело в том, что руководителем моего дипломного проекта был Васильев-Южин**, а он делал из меня настоящего инженера. Сначала я был впереди всех, а потом начал отставать. Васильев-Южин лично с калькулятором проверял все мои расчёты. За два дня до защиты у меня не было еще рецензии. Тогда то и меня вызвал к себе начфак и спросил. «Ты вообще- то думаешь защищаться? Вот и из стажировки ты привез тройку!».

        С тех пор я навсегда понял, что радиорубка святое, нечего там делать посторонним. Но главное, что тогда-то я и увидел там штатный многоканальный радиоприемник. Если есть на 205 П, то должна быть и здесь на транспорте и поэтому  вопрос   к командиру БЧ-4 старшему лейтенанту Анненкову  А.Л. звучал уже осмысленно.
      —Ты можешь ко мне в каюту подключить антенну наклонный луч?
      —Конечно, только литр белой и литр красной!

       Таким образом, я уже знал  места на участке,  где вообще не ловит ни один канал. Были случаи, когда приемник во время шторма падал. Сломалась его штатная антенна, но она уже не была нужна. Я его крепил, всячески оберегал. Не было  в жизни более ценного и практического подарка.  Благодаря ему в море на севере Камчатки я слушал матч трансляцию матча Каспаров-Карпов  на первенстве мира по шахматам в 1986г. и просматривал партию с расставленными фигурами, где Каспаров попал под домашнюю заготовку Карпова.

      Это было позже, а пока я летел во Владивосток. В город, который станет моей судьбой.  В бригаду прибыл уже под вечер 25 марта 1986 года в обычный рабочий вторник,  важным для меня тем, что это день  рождения моей дочери Юли и в этот день у меня, в то время, вышел срок очередного воинского звания капитан 3 ранга.
 
      Службы в береговой базе еще работали. Документы: денежный, вещевой, продовольственный аттестат, наряд на кортик — отнес по местам. Ночевать меня отправили на корабль Михаил Коновалов в каюту штурмана. Особенностью каюты было то, что рядом по правому борту к носу  была каюта  командира БЧ-5 и тем, что в ней был корабельный телефон и список номеров по кораблю.  Я позвонил в БЧ-5:
     —Дежурный по БЧ-5 старшина 2 статьи Егоров
     —Капитан –лейтенант Сысун. Я назначен командиром БЧ-5 на ПСКР «Николай Сипягин». У вас есть описание главного двигателя.
     —Конечно, есть!
     —Тогда я попрошу его до утра. Принесите мне в каюту штурмана.

      Дежурный по БЧ-5  принес мне описание главного двигателя и альбом чертежей. Я понимал, что пока на этом корабле мало чего стою, стремился пополнить пробел. Техника она надежная, когда к ней повернут лицом, когда думаешь и день и ночь что ей еще надо чтобы она работала надежно. И не важно, чья она импортная или наша советская. Нет на свете более интересных книг и телепередач, чем как про технику.

     Переночевал в каюте одну ночь, было удобно, рядом кают-компания.  Больше о каюте сказать нечего. Разве только, что из этой каюты в 1991 году от оставленного окурка начался пожар в надстройке корабля. Рядом стоял танкер «Советский Пограничник», благодаря пенной атаке с него пожар удалось победить. Руководил  тушением пожара старший помощник  командира корабля капитан 3 ранга Пазына  Александр Владимирович.

      Знакомство с ним состоялось на следующий день. В то время он был старшим лейтенантом в должности старший помощник командира корабля  на ПСКР «Николай Сипягин», а так как командир был на учебе в Анапе, то исполнял обязанности командира корабля.

      Утром легковой автомобиль УАЗ из бригады выдвинулся в 178 военный завод ВМФ, где стоял в ремонте мой новый корабль. На нем был начальник штаба бригады капитан 1 ранга Конев  Н. С. и НЭМС бригады капитан 2 ранга Мизёв Г.М. и виновник визита, ваш покорный слуга, которого надо было представить экипажу. Через 20 минут уже были на корабле. Автомобильных пробок во Владивостоке в то время еще не было. Было еще и паромное и катерное сообщение в Бухте Золотой Рог по всем бухтам. В этом плане Владивосток можно было в то время назвать «Восточной Венецией». Пройдет двадцать лет, добираться до центра города надо будет около 2-х часов. А морское сообщение прекратится.

       И так 26 марта 1986 года я впервые ступил на палубу  ПСКР «Николай Сипягин». Эта знаменитая дата разве только для меня и еще для Саши Крутова. Он в тот день покинул корабль и был назначен помощником начальника ЭМС.

       На корабле кроме старпома, командира БЧ-4 был еще выпускник 1985 года штурман Васильков Сергей и Беликов Николай, помощник командира корабля, 1980 года выпуска. Все офицеры корабля, в том числе и командир корабля капитан 3 ранга Мищенко Владимир Андреевич были выпускниками ТОВМУ.

      Был еще один офицер. Заместитель командира корабля по политической части капитан 3 ранга Рябинин Сергей Семенович. Он был выпускник сухопутного пограничного училища.  Он умудрился каким- то образом попасть на корабль замполитом. Это свидетельствует о том, что на корабле замполиту легче всего, даже не требуется специального морского образования. Конечно, можно описать, как он туда попал, тогда получится новая одиссея. Схема примерно такая: училище, застава—замполит, морская бригада—помощник начальника политического отдела по комсомолу. Далее Владивосток—командир роты обеспечения и, наконец, замполит ПСКР «Николай Сипягин». К чести Сергей Семёновича будет сказано, что он нес вахту вахтенным офицером  на ходу корабля,  и звание его было морское капитан 3 ранга. Что при этом чувствовал командир корабля, который отвечает за безопасность плавания,  я не знаю.

       На вопрос, почему у него воинское звание морское,  если он не оканчивал военно-морского училище? Он ответил,  что  сдал морской минимум. Что это такое и с чем его едят, кто его принимает — я не знаю до сих пор. Если взять по аналогии как пожарный-технический минимум, то все просто. Читается только лекция по теме и всё. Не надо ничего сдавать.

       До старшего лейтенанта включительно между морскими и сухопутными званиями различий нет. Скорее всего, эта моя гипотеза,  кадровики при присвоении воинского звания пишут при присвоении воинского звания,  что он будет отныне капитан-лейтенант, а не капитан. В Москве, не вникая в суть дела, приказ подписывают, таким образом, уже начинается путь морского офицера. В отделах кадров есть много чудес.

       По кораблю объявили большой сбор. Экипаж построили на юте. Начальник штаба представил меня экипажу. Традиционные слова. Во время выступления начальника штаба  я с интересом всматривался в живые любопытные глаза матросов. Вот с кем придется делить тяготы и лишения воинской службы на корабле.
Выступление было закончено традиционно «Прошу любить и жаловать». Вот и все перевод состоялся. Я предоставлен сам себе, самостоятельно давай рули БЧ-5.
 
        Я составил план ввода в должность, утвердил у НЭМС. Цели понятны, задачи ясны, как говорил знаменитый генеральный секретарь КПСС. Корабль у стенки 178 завода, наверху штаб Тихоокеанского пограничного округа, центр города. Жить стал естественно в каюте. Когда на корабле  живешь и работаешь и с его палубы  видишь город, дома, сопки, телевышки,  то душа поет и радуется, а корабль  становиться родным уголком во Вселенной.

       Наступило  интересное время, новизна во всем: корабль, люди, ремонт, распорядок дня, город. Рабочий день с 8-00 до 17-00. Сдвиг во времени вперед на час, подъем на два часа раньше. Поначалу первый месяц не высыпался, потом привык. Семья: жена Татьяна и дочь Юля и теща остались в Корсакове до получения квартиры. Здесь я свершил глупость, и никто из старших опытных товарищей не подсказал мне. Я написал рапорт на квартиру, но не вписал туда тёщу. Она неразрывно следовала за нами и, естественно жилплощадь была положена и на неё. Позже в сентябре получил  квартиру  2-х комнатную квартиру, теще не было где жить. Она уехала, а Татьяна не смогла бросить больную мать. Так я остался один.
 
       Пошел по кораблю, пришел к выводу, что корабль в запустении. Во всех помещениях не ухоженность, в трюмах грязь, вода. Чувствуется отсутствие  хозяина по боцманской части. Замечания выдал старпому, но понял, что ему сейчас не до них. Позже конечно при подготовке к выходу в море все устранили. Я занялся БЧ-5 вплотную, а заняться по праву было чем. Сделать предстояло очень многое. Главное, что было цель, видение проблемы, было к чему стремиться, впереди было светлое будущее.

        Уважаемый читатель! Все новые и новые вопросы задает нам каждый день меняющаяся жизнь. Трудно разобраться в своем времени, а что говорить о прошлом. У каждого времени своя правда.  А есть ли идеалы у времени нашего?

      Владивосток. 10 февраля 2014 года. Продолжение следует

     *В оригинале звучит — поэзия.
     **Сын революционера—соратника Ленина

 Продолжение: http://proza.ru/2014/06/27/295