Точка возврата. 16

Они были в целом неплохими людьми, жили, как умели, и крутились, как могли. И в этот раз могли бы успеть. Вот только Молодой Ли… Молодой лопоухий Ли, призванный с далекого Севера, служил совсем недолго, а старослужащие, эти мордатые южане, они зарезали собаку, каким-то чудом забежавшую на заставу. И решили устроить маленькую пирушку, а его, Молодого Ли оставили дежурить еще одну ночь. И он уснул, совсем ненадолго, просто закрыл глаза, потом открыл. Суда шли с потушенными огнями, но были уже настолько близко, что он разглядел вражеские пушки и над ними горящие фитили.
В тот час всё под Небом и Луной было на стороне воинов Ямато. Волею Господа, даже время отлива. Ушедшая вода обещала сделать высадку быстрой и легкой. Пока же крепкие форштевни кораблей не завязли в песке, пока не были сброшены плавучие сходни, нужно было осуществлять задуманное. Бомбардир Кумадзава встряхнул головой, отгоняя сон. Нос корабля несильно покачивало, корабли, благодаря своей глубокой осадке, давали только кормовую качку. Носовая часть флагмана, на котором Кумадзава велел разместить все четыре адские гайдзинские штуки, с волной ушел вниз. Он резко опустил руку и своею крепкою рукой прижег один из фитилей. Тоже сделали и его помощники. По расчетам дерзкого новичка-артиллериста, с подъемом на волну должно было ахнуть. И ахнуло. Пушки отдачей кинуло к мешкам, один из них разорвался, обнаружив внутри зеленоватую рисовую солому. Нос корабля окутался густым белым дымом. Кони заржали. Бомбы со свистом ушли к берегу. Через несколько мгновений на берегу жахнули взрывы, полоснув по глазам ярко-ярко желтыми пятнами, делающим человека слепым на пару минут. Кумадзава и его подчиненные не смотрели в ту сторону, они знали, что к чему.
- Все черти Преисподней! – ругнулся Кониси Юкинага.
Задумавшийся Командир Пак услышал залп в тот момент, когда думал про своего коня – на нем было бы удобней ретироваться. Он метнулся в сторону, и распластался за забором. Чжан кинулся к нему, присел, обхватив голову, но это их не спасло. Бомбардир Кумадзава намеренно укоротил один из запалов в бомбе, желая добиться взрыва в воздухе. В воздухе негромко цокнуло, вспыхнуло, потом яростно лопнуло, и прежде, чем взрывная волна смела солому с крыш, всё вокруг на половину тё  с хрустом разворотило острыми чугунными осколками. Посыльного Чжана, сидящего на корточках, разорвало почти пополам. Командиру Паку осколок попал в голову, выбил глаз, изрядную долю мозга и правую долю затылочной кости. Другой осколок срезал мизинец с левой ступни. Девица Янг, спешащая на встречу к возлюбленному, встретила свой осколок левой стороной шеи, ее отбросило к заборчику, что отделял сортир от тропинки, и она еще целую минуту пыталась зажать перебитую сонную артерию. Расширенными от ужаса глазами всю свою последнюю минуту она наблюдала, как заборчик становится темным от хлещущей в него крови, а потом эти глаза потухли и закрылись.
Второй заряд, пробив перегородки вышки, на которую вновь забрался лопоухий Ли, влетел в находящуюся за ней казарму, в самый дальний ее угол. Самый дальний угол всегда был вотчиной «армейских дедушек», командиры туда заглядывали редко. От котелка с хе  из молодой собаки шел одуряющий запах. Никогда не унывающий Донг уже протянул к нему руку. Бомба вонзилась в место, где стоял котелок, кипяток плеснул по вечно голодным глазам служивых. Только веселый Донг, благодаря руке, заслонившей глаза от кипятка, увидел то, что стало их общей смертью. Бодрый шар бомбы завертелся у самой ладони Донга, а потом Донг увидел то, что человек видеть не может. Он увидел, что капли зависли в воздухе, что бешеное вращение остановилось, и что корпус неожиданно покрылся трещинами, снаряд лопнул, словно арбуз, и к животу Донга поплыл крутящийся осколок треугольной формы. Стало вдруг светло и нестрашно. В другие стороны тоже поплыли осколки, но других форм и размеров. Донг подумал, о том,  что он напрасно забыл о милосердии, и несколько ночей подряд лишал нескладного северянина сна.  Додумать он не успел. Осколком ему вырвало часть легкого и печени, а в горло залетела собачья челюсть, пробив гортань и нижнюю часть пищеводной трубки. Другим  повезло меньше – никто не смог бы разобрать, кто есть кто, и какие части тела кому из них принадлежали при жизни.
Карьера остальных бомб была столь же скоротечной, но не такой героической. Третья бомба рванула недалеко от конюшни, лишь ранив двух лошадей, четвертый снаряд не убил никого, он пролетел мимо склада с рисом и рыбой, и лишь разметал его стенку.