Приворожённое счастье

Юлия Елина «Приворожённое счастье»

интернет-проект «Молодая Литература» http://literatura.org.ua/node/297

перевод с украинского Д.Мамонова

Осень ворвалась в Санкт-Петербург с первым порывом северных ветров. Александровский парк*1, широкими мазками расписанный золотом, приглашал насладиться его нарядностью и чарующей тишиной. В кронах деревьев, словно маленькие лодки по волнам, дрейфовали тысячи маленьких листочков. Прохладу утра наполнял запах венских булок и терпкий аромат кофе, доносившийся из маленькой кофейни возле Каменноостровского проспекта.
Марья Александровна с горечью осознавала: её жизнь, как и танец того крохотного липового листочка, что кружит над её головой, ей не подвластна. Ещё чуть-чуть, и этот кусочек органики упадёт на землю, и она также окажется на дне своей жизни — тихой,незаметной, без семьи, да и без каких бы то ни было надежд на счастливое будущее.

Дремоту женщины потревожило лёгкое прикосновение к её запястью. Веки её невольно раскрылись, взгляд упал на золотые прожилки увядающего на ладони листа. Блондинка с причудливой родинкой на переносице выпрямилась на лавке, спрятав несколько непослушных кудрей под яркую розовую шляпу, которая, как ей иногда казалось, больше бы подошла легкомысленной курсистке, а не женщине бальзаковского возраста. Тонкая шаль окутала её плечи поверх клетчатого шерстяного платья, и дрожавшие от холода пальцы ещё туже затянули завязки на высоком воротнике.

Украдкой провожая взглядом влюблённые пары, гулявшие по парку, Марья Александровна вздохнула.

«Михаил Петрович, где же Вы сейчас, когда я по Вам так скучаю? - щемил сердце вопрос. - Может, наслаждаетесь воскресным утром в обществе жены и двухлетнего сына... Знаете, со времени нашего последнего дежурства в больнице, я всё ещё чувствую, как Ваши поцелуи обжигают мою кожу. Интересно, думали ли Вы о своей жене, когда моё тело вздрагивало под Вашим в тёмной кладовке? Поверите ли мне, но я бы всё отдала, чтобы хоть раз проснуться с Вами в одной постели законной супругой...»

Насилу отогнав навязчивые мысли, слезами блестевшие на веках, женщина развернула газету «Новое время»*2 от 1-го октября 1913 года, и пробежала взглядом ряды напечатанных строк. Её взгляд скользил от зарубежных новостей и подробной хроники к объявлениям больших компаний и некрологам. Вдруг взгляд остановился на статье знаменитого публициста Михаила Меньшикова*3. Речь шла про знаменитую парижскую ворожею-хиромантку и ясновидящую мадам де Теб*4, в определённых кругах также известную как Анна-Виктория Савари или Антуанетт Саво. Она предсказывала неминуемое начало одной из самых кровавых воен в истории, которая положит конец доминированию Пруссии в Германии*5 и в Европе. Марья Александровна недоверчиво перевела взгляд в низ колонки, где жирным шрифтом выделялся красноречивый заголовок: «Мадам де Теб абсолютно бесплатно проведёт обряд привораживания. Единственное условие сделки — душа после смерти заказчика переходит в собственность исполнителя».

Марья Александровна задумалась: «А может стоит попробовать? Вдруг поможет? Да нет! Враньё это всё!» Она быстро свернула газету и от греха подальше спрятали её в сумочку. По дороге домой женщина беспрестанно ругала себя за почти что детскую доверчивость. Тем же вечером, лёжа в холодной постели тесной съёмной комнатки на окраине Санкт-Петербурга, Марья Александровна так и не смогла заснуть. Едкий смрад выгребной ямы, проникал сквозь щели в старом окне, и морочил и без того воспалённое сознание, а высокие голые стены, покрытые от влаги плесенью, смотрели на неё так презрительно, словно осуждая за безбожные мысли.

Утром, после продолжительной борьбы с собственной совестью, Марья Александровна всё-таки отважилась отправить письмо в Париж. Дрожащие пальцы вывели несколько строк по-французски: «Уважаемая госпожа де Теб, убедительно прошу Вас приворожить раба божьего Расторгуева Михаила Петровича рабе божьей Вознесенской Марье Александровне. Полностью согласна на все Ваши условия. С благодарностью, М.А.»

Не прошло и двух недель, как из столицы Франции пришёл ответ, написанный аккуратным почерком: «Ваша просьба выполнена. До скорой встречи с Ваше душой».

- Не будет никакой встречи, - женщина смяла кусок бумаги и швырнула его на пол. - Наверно насмехается надо мной старая шарлотанка. И как я могла поверить в такую чушь?

Тем утром, опоздав на трамвай, Марья Александровна трусцой бежала на работу в больницу, которая находилась на другом краю города. Дома возникали из молочной пелены тумана, наполняя окружающее пространство величием столетних колонн и кованных решёток балконов.
Прошмыгнув в приёмную больницы, Марья Александровна сразу ощутила что-то недоброе в немой тиши, слишком непривычной для этого времени суток. Всегда такие разговорчивые медсёстры сейчас чуть слышно шептались по закоулкам, как мыши.

- Что случилось, девчата? - Марья Александровна подошла ближе к своим товаркам и сдержанно улыбнулась. - Про что судачите?

- А Вы не слышали? - пышнобокая, похожая на медицинскую грелку, женщина потупила взгляд. - Жена и сын главного врача отдыхали вчера на озере, а там такой ветер поднялся, что все рыбаки от страха разбежались. Говорят, Ольгу Ивановну и её Олежку лодкой накрыло. Якобы они сразу на дно ушли. Только под утро их, бедолаг, разыскали.

- Михаил Петрович...

Медсёстры тот час обернулись на хриплый голос санитарки, и растерянность, словно тугой узел, стянула Марье Александровне горло.
В дверях стоял высокий человек с редкими прожилками седины в рыжих, как ржавчина, волосах. Его лицо побелело от жуткой боли, став похожим на кусок мрамора. Нервно сняв с себя резиновые перчатки, он швырнул их на стол и спешно выскочил на улицу.

- Бедолага... - старшая сестра смахнула слезу с покрытой оспинами щеки. - Присутствовать на вскрытии собственного сына... Как я ему сочувствую...
Ошеломлённая такой новостью, Марья Александровна даже и не знала во что верить: было ли это следствием приворота парижской ворожеи или же случайное совпадение? Здравый смысл ей подсказывал, что всё-таки случайность, но тут женщина неожиданно почувствовала, как её всколыхнула скрытая ото всех радость.

Недельное отсутствие в больнице Михаила Петровича встревожило весь персонал. В то утро, когда он вновь вышел на работу, на санитарном столике Марьи Александровны появился букет белых хризантем. На следующее утро — плитка дорогого швейцарского шоколада. Ещё через неделю в её подсобку ворвался сам Михаил Петрович и, надев на её безымянный палец золотое обручальное кольцо, умолял выйти за него замуж. Вне себя от счастья женщина согласилась, и в начале ноября они сыграли скромную свадьбу.

Первый месяц семейной жизни пролетел для Марьи Александровны как одно сладкое мгновение. А потом, однажды утром, Михаил Петрович сказал ей, что уедет из города на несколько дней по делам. На следующей неделе это повторилось. А потом снова и снова. Потом женщина почувствовала, что страсти в объятиях и поцелуях её мужа становится сё меньше. Он избегал разговоров с ней, иногда косо на неё поглядывал и что-то бормотал себе под нос. Неприветливый и безразличный ко всему Михаил Петрович каждый раз находил новую причину как бы поскорее ускользнуть из дома. Единственное, что теперь скрашивало одинокие вечера Марьи Александровны в роскошных апартаментах в центре города — это тепло от камина, огонь которого постепенно угасал, как и её семейное счастье.
Сердце женщины давило гнётом подозрения: «Изменил жене со мной, так что может изменять и мне с другой. А может уже изменил? А что, если все его ночные дежурства и срочные командировки всего лишь прикрытие его измен? Нет, не хочу в это верить!»

Однажды ночью Марья Александровна проснулась от лёгкого шороха в прихожей, где еле заметно горел огарок свечи. Когда Михаил Петрович, одетый в длинный серый плащ, торопливо затворил за собой входную дверь, женщина накинула на плечи пальто и выбежала в след за ним. Мужчина долго бродил по ночным улицам с керосиновой лампой в руке, а Марья Александровна, отставая на добрых два десятка шагов, следила за ним, пока дорога не привела их к городскому кладбищу. Неожиданно Михаил Петрович упал на колени возле одной из свежих могил и зарыдал.

- Как же мне без вас жить, любимые мои? Мне так тяжело без вас! - мужчина в отчаянии впивался пальцами в сырую землю. - Что ты говоришь, Оленька? Я тебя едва слышу... Да, да... Я скоро приду к вам, мои родненькие, только покончу с этой проклятой ведьмой, что насильно удерживает меня на этом свете...
Михаил Петрович с ненавистью швырнул на могилу какую-то бумажку, и, выхватив из кармана складной нож, одним махом вогнал в землю его острое лезвие. Вскочив на ноги, он быстро покинул кладбище, так и не заметив жену, дрожавшую под раскидистым дубом.

Озадаченная Марья Александровна со страхом подошла к могиле и слегка наклонилась, стараясь рассмотреть оставленные её мужем вещи. Сердце женщины словно пронзили тысячи вязальных спиц, когда, чиркнув спичкой, она увидела себя, улыбающуюся на чёрно-белой фотографии, из которой торчал нож.

*1) Александровский парк, расположенный в Петроградском районе Санкт-Петербурга — один из первых публичных парков города.

*2) "Новое время" - русская газета. Издавалась в 1868—1917 в Петербурге.

*3) Меньшиков Михаил Осипович (1859 — 1918) - русский мыслитель, публицист и общественный деятель, один из идеологов русского националистического движения.

*4) Мадам де Теб — предсказательница, за 9 лет до начала Первой мировой войны предсказала убийство эрцгерцога Франца Фердинанда.

*5) В 1913 году Пруссия входила в состав Германии. В 1871 году 18 января было подписано соглашение между Пруссией и землями Германского союза о создании Германской империи. С этой даты принято вести отсчёт существования единого германского государства.