Ромео и Джульетта эпохи развитого эгоизма. Гл 19

Сони вернулась в мегаполис в разодранном грязном платье на варварской машине. Люди, встречавшие ее на ушице, обомлели. Она не поняла, в чем дело, но потом подняла глаза и увидела себя в свадебном платье на всех больших экранах города. Прохожие останавливались, чтобы полюбоваться на снятую Соней свадьбу.

И вот она здесь, в лохмотьях и слезах. Это было невиданно. Толпа обступила девушку, поняв, что случилась беда.

Остановилась машина и какая-то незнакомая женщина спросила, не надо ли ее подвезти. Соню душили рыдания, она могла только кивать. Содрала имитацию гипса с симбионта и с трудом выдавила: «Адрес Стива. Громкая связь».

Женщина, а вернее ее симбионт выслушали адрес, и машина покатила по улицам города. Соня связалась со Стивом голосом, запретив видео.

- Соня, это ты? Что случилось?

- Андрей… он там… он в беде. Его надо спасать.

- Ничего не понимаю. Где ты?

- Я еду к тебе.

- Ты в Москве?

- Да. Через 10 минут буду у тебя

Стив обнял рыдающую подругу.

- Как хорошо, что ты жива. Это сейчас главное.

- Но Андрей – они его схватили. Наверное будут пытать. Могут и казнить!

- Это его выбор – он хотел вернуться в свой мир. Я его предупреждал. Ну что ж, он был готов к такой судьбе – ты не сможешь ничего изменить.

- Но я хочу! Я хочу его спасти! Я люблю его!

- И что же ты предлагаешь? Начать военные действия против натуралов? Ты не имеешь права нарушать нейтралитет! Тебя саму за это будут судить.

- Я не могу это так оставить. Ну придумай что-нибудь! Мы же сильнее, умнее, хитрее! У нас лучшая технология. Неужели мы не можем спасти одного человека?!

- Ты знаешь в чем их сила?

- Теперь знаю – их сила в коллективности. Они сообща могут разнести по щепочкам все наши мегаполисы, а мы никогда не сможем объединиться. Так и будем молча погибать каждый за себя.

- Хорошо. Меня ты уговорила. Я тебе помогу. Но вдвоем – что мы сможем?

- Многое. Давай купим зеркальный камуфляж – нас никто не увидит. Проберемся к ним в селение и выкрадем Андрея.

- Смело, но глупо. Как ты его выкрадешь? Его же стерегут!

- У нас есть парализаторы – мы парализуем всех, кто встанет у нас на пути.

- Ну а что дальше? Ведь Андрей может не захотеть жить в нашем городе. Я же предлагал ему.

- Дальше будет потом. Сейчас жизнь моего любимого мужчины в опасности.

Раздался мелодичный вызов коммуникатора Сони. Это была Лидия.

- Сони? Ты в городе? Что ты делаешь здесь? Я смотрела твою свадьбу – очень красиво!

- Лилия, мой Андрей в опасности. Там я встретила Лей-Ли – она пленница. Она узнала меня и изобличила во лжи. Я убежала, а Андрей не успел. Я хочу его спасти.

- Я с тобой, - спокойно сказала подруга.

- Как? Но зачем?

- Девочка, ты еще слишком молода. Я много жила и многое повидала. Я участвовала в нескольких военных операциях по освобождению заложников лет 100 тому назад.

- Но ты можешь погибнуть!

- Я это понимаю. Но, поверь, лучше смерть в бою, чем тихое угасание от старости. Я не хочу дожить до 200 лет.

- Что ты предложишь?

- Идея с камуфляжем мне нравится. И я знаю, как быстро их раздобыть.

- У меня есть четырехместная машина, - сказал Стив, - только вчера ее купил.

Соня удивленно взглянула на него, но не стала ничего говорить. Он смущенно улыбнулся.

Стив предложил Соне зайти и хотя бы смыть с себя грязь. Пока она плескалась, он подобрал ей удобную мужскую одежду модного стиля милитари. Вот и пригодились творения Лей-Ли.

Когда Соня одевалась, Лидия, одетая в такую же одежду и держащая в руках какие-то свертки уже поднималась в пентхаус Стива.

В зеркальном камуфляже они были совершенно невидимы. Только легкая рябь в воздухе – как нагретый солнцем воздух, мог выдать их движения.

В это время Андрей подвергался допросу. Его схватили, когда он попытался задержать преследователей. Он был одинок и безоружен против разъяренной толпы. Для них он больше не был героем – он стал предателем своей расы, своего народа, своей религии.

Его прикрутили ремнями к креслу так, что он не мог пошевелиться.

Допрос вел, как ни странно, отец Василий.

- Как ты мог, сын мой! Ты солгал мне! Ты солгал нам! Ты солгал Богу!

- Нет, Богу я не врал. В своих молитвах я просил совета и помощи, я просил прощения за свою любовь к женщине другого народа.

- Ты согрешил с ней?

- Нет, - устало ответил Андрей.

- Правду говори – ты с ней грешил?

- Нет, - заорал Андрей, обожженный разрядом шокера, - я только поцеловал ее, - признался он, когда смог отдышаться.

- Только целовал. Это и есть грех! Ты влюбился во вражескую шлюху и ты целовал ее. Ты привез ее к нам в селение и она видела нас, знает, где мы находимся и какая у нас оборона!

- Святой отец, они не воюют. У них нейтралитет. Они никогда не воевали с нами! Ей незачем выведывать наши секреты.

- Ты совершил страшный грех. Ты опозорен. И позор свой ты можешь смыть только кровью. Ты должен убить ее.

- Нет. Вы можете убить меня, но я не причиню ей вреда.

- Мы не станем тебя убивать. Это будет слишком легкая кара для такого преступления. Ты должен убить ту, что опорочила твое имя, доказать, что ты наш герой, а не иуда предатель. Ты должен спасти свой народ от нашествия этих безбожников.

- Они не хотят больше быть безбожниками. Они к нам хотят прийти с миром. Открыть у себя миссии, принять истинную веру. Они предлагали мне остаться у них и обратить их в христианство.

- И ты поверил? Они извращают все, к чему прикасаются. И оскверняют. Они служат только себе и своим дьявольским симбионтам. Души этих людей сгнили. И в тебя проникла скверна. Смой ее кровью, сынок. Пусть хотя бы в нашей памяти ты останешься героем.

- Неужели вы не понимаете! Она не враг. Она просто женщина. Одинокая и несчастная. Всю жизнь она искала любовь в мире, где ее не может быть. Она нашла меня – как единственное свое спасение. Она пришла к вам и вы дали ей веру. Почему вы считаете ее врагом?

- Она умеет только наслаждаться и играть. Все ее намерения легкомысленны. Что было бы, когда ты надоел бы ей? Она вернулась бы в свой Эдем и всех настроила против нас. Нас мало. И мы слабее их. Но наша сила – в единстве. Не раскалывай наш мир, не поселяй в нем сомнения. Ты сам должен доказать, что ты ошибался и есть единственный истинный мир – наш. Где есть любовь и дружба, семьи и общины, где мы живем в труде и войне, но мы счастливы полнотой наших душ. Что ты наделал – ты вселил сомнения и смятения в души твоих братьев и сестер во Христе. Ты – иуда. Тебе промыли мозги или ты сам встал на путь предательства?

- Я не иуда и не предатель. Я всего лишь хотел любви и счастья.

- Для себя? У нас никто не может хотеть счастья только для себя. Это не наш путь. У нас счастливы все или все горюют. Ты рассуждаешь, как эгоист. Как же ты был бы счастлив, зная, что ты нас так обманул, сынок?

Его оставили в покое. Он сидел один в темноте и молча страдал. Его душа разрывалась между любимой женщиной и общиной, народом, верой.

Потом приходили другие – староста, военные. Они внушали ему одно и то же: Соня враг. Он должен ее убить. Даже притащили флакон с ядом. Флакон стоял на столе и отравлял душу Андрея. Никогда еще ему не было так плохо. Даже когда его тело было изранено и умирало. Но душа всегда была чиста и свободна. И вот сейчас он понимал, что как бы он ни поступил – он в любом случае совершит подлость. Только надо решить кого предавать. Ее или их? Маятник отсчитывал минуты. Весы колебались – то одна, то другая чаша перевешивала. Андрей невыносимо страдал.

А может быть, мне просто выпить этот яд и умереть? Если меня не станет – не будет никакого выбора. Да, она будет страдать, но, может быть, забудет? Нет, она не забудет. Она тоже погибнет. Все равно погибнет, потому что у них от отрицательных эмоций ломаются их чертовы симбионты. И она, даже если выживет, станет нищей бродягой без дома и без гражданских прав.

Вдруг его переживания прервал негромкий шорох. Ему показалось какое-то движение. Дверь сама собой отворилась и бесшумно закрылась. Теплая нежная ручка, так знакома пахнущая, прикрыла его рот. Он услышал шепот:

- Тихо, любимый. Сейчас я освобожу тебя.

Соня была рядом. Она вернулась, чтобы спасти его. Как ей удалось это? Он не знал и не хотел знать.

- Я сейчас дам тебе в руку полотно, но ты его не увидишь. Постарайся накинуть на голову и бежать бесшумно за мной, не отставая.

Его руки уже были свободны. Он накинул на себя зеркальное полотно и тоже стал невидимкой. Уходя из комнаты, он прихватил с собой флакон яда.

Лишь однажды кто-то из сельчан что-то заметил и собрался поднять тревогу, но его коснулся светящийся лиловым стержень, и человек рухнул на землю.

Андрей увидел большую четырехместную машину эдемитов. Его подтолкнули к дверце. Он забрался внутрь и скинул зеркальное полотнище.

Его тут же обхватили теплый женские руки, запрокинули голову, стали жарко целовать. Соня, невидимая ему в своем камуфляже, в перерывах между поцелуями шептала:

- Муж мой, любимой мой, никому тебя не отдам…
Он искал ее тело руками, находил на ощупь и снова терял. Она была здесь, и ее не было, словно она была призраком.

Когда они вернулись домой, уже светало. Все валились с ног. Молодожены поблагодарили друзей и пошли домой к Соне. Она без разговоров запихнула Андрея в биокапсулу. Сама же спать и не думала. Она поехала за покупками, но не в торговый центр, а в биолабораторию. Там она приобрела пузырек с очень токсичным средством и луковицы лиан, вырастающих за одну ночь и расцветающих к утру.

Эта ноша оттягивала ее карман, будто весила много килограмм. Она несла с собой смерть. Но она не хотела выдавать своих намерений никому.

Она нашла в себе силы, чтобы привести себя в порядок и с улыбкой встретить любимого.

Они завтракали, сидя у огромного панорамного окна, глядя на ясный теплый день.

- Андрей, давай останемся здесь. Навсегда. Мы будем счастливы. Теперь я крещеная. Я буду молиться и соблюдать все твои ритуалы. Давай навсегда скроемся от всего мира и проживем жизнь только вдвоем. Или мы будем путешествовать, я покажу тебе, как прекрасен мир. А может быть, ты выучишься и станешь ученым, теологом, выдающейся личностью в нашем общем мире – ведь он теперь и твой. Тебе подарили полные гражданские права.

- Нет, - только ответил он.

- Что ты теперь будешь делать? – спросила Соня.

- Я уеду в другой город или поселок. Постараюсь там затеряться. Или уйду в монастырь. Затеряюсь, буду отмаливать свои грехи.

- Нет, ты не можешь меня бросить, - по лицу Сони снова бежали слезы, - не уходи, любимый, я не смогу жить без тебя.

- Ты сможешь. Тебе помогут друзья, психологи, врачи. Ты никогда не будешь одна – с тобой всегда будет твой симбионт. Ты будешь счастлива, как и прежде. Родишь и воспитаешь ребенка. Можешь назвать его в честь меня.

- Нет! В моем сердце больше нет меня – только ты, только любовь к тебе. Ты помнишь нашу клятву? Ведь ты муж мне? В горе и радости, в богатстве и бедности, в здравии и болезни до тех пор, пока смерть не разлучит нас. Я умру, если ты уйдешь.

- Я не останусь. Хочешь – поедем со мной.

- Чтобы и там меня считали врагом? Я всюду буду чужая, гонимая, преследуемая. Этого ты хочешь для меня? Кто же из нас эгоист?

- Прости, любимая, но я не могу предать себя. Не могу я быть счастлив, совершив такой тяжкий грех. Пойми это!

- Пусть так. Пусть. Уходи. Я отпущу тебя. Только у меня есть одно последнее право – наша брачная ночь. Ради нее я столько страдала, я сделала все для того, чтобы принадлежать тебе. Чтобы любить тебя. Исполни свои брачные обязанности и тогда ты будешь свободен. Я освобожу тебя от твоей клятвы.

- Хорошо. Только одну ночь. Где ты хочешь это сделать? Здесь?

- Нет. Это мой город и он тебе ненавистен. Я хочу, чтобы ты уже чувствовал себя свободным. Есть одно красивое место на высоком берегу водохранилища. Я все приготовлю для нашей первой и последней ночи любви – только ты приди ко мне, любимый.

- Я приду. Возьми с собой то вино, которое мы пили тогда вместе со Стивом, отмечая мое выздоровление.

- Хорошо. Все, что ты хочешь, дорогой.

Она поцеловала его солеными от слез губами и пошла готовить все для их свидания. Он остался смотреть, как догорает день.

Симбионт сони заливался тревожными трелями. Он умолял ее одуматься:

- Соня, ты нездорова. Тебе надо пройти курс психокоррекции. Ты неадекватна. Я требую, остановись.

Она молчала и шла вперед, сжав зубы. Она собиралась совершить самое страшное предательство в своей жизни. Она собиралась уничтожить самое дорогое, что имела.

- Соня, остановись. Пожалуйста. Послушай меня. Еще не поздно. Обратись за помощью к Стиву. Он поможет. Или найдет того, кто сможет помочь. Это всего лишь истерика – ты устала, девочка.

Соня хотела бы заткнуть уши, чтобы не слышать этот родной дорогой ей механический голос. Голос того, кто был рядом неразрывно с ней всегда. Кто заботился о ней, делал ее счастливой, не давал скучать. Он поддерживал ее здоровье, не давал заболеть, забеременеть нашептывал подсказки во время ее любовных утех, задавал программы биокапсулы, искал любимую музыку и рестораны. Он водил за нее машину и читал ей сказки на ночь, когда у нее ухудшалось настроение.

- Прости меня, мой единственный друг. Мой бесценный, мой нежный, заботливый и любящий. Прости меня за то, что я сделаю. Иначе ты не позволишь выполнить мне мои намерения.

Она сунула левую руку в холодильную камеру.

- Нет, что ты делаешь! Не убивай меня! Я прошу тебя, сжалься! У нас впереди такая долгая и счастливая жизнь! Одумайся… Со…

Часть ее души вместе с единственным другом перестала существовать. Она вытащила руку из морозильника с мертвым уже терминалом. Просто кусок железа и кристаллов. Просто обыкновенный компьютер. Как холодно и тихо вдруг стало. Как одиноко и страшно…

Соня осторожно вела машину, зная, что никто больше не оберегает ее в пути. Она приехала на то самое место, которое ей показала ее мама. Где она теперь ее мать? Соня давно не знала. Она жива и благополучна. С кем-то веселится. А ее дочка приехала сюда. Чтобы совершить еще одно предательство. Но она не может допустить, чтобы ее Андрей навсегда покинул ее. Они останутся вместе. Там, куда улетают души праведников. Соня была уверена, что за любовь им простят все их прегрешения.

Она расстелила мягкое покрывало, поставила столик с закусками и вином. Положила новую льняную простынь и теплое плюшевое одеяло, разбросала подушки. Вокруг их брачного ложа она посадила маленькие луковички. В вино вылила содержимое флакона.

Приехал Андрей.

- Как здесь красиво! Благодарю тебя. Ты выбрала прекрасное место. Я приготовил тебе подарок – не могла бы ты отвернуться.

Он вынул красивый белоснежный платок, какими покрывали голову невесты на другой день после свадьбы. И незаметно вылил содержимое флакона, захваченного из Семеновки в вино. Он знал, что она – враг. Он должен искупить свой грех. Но и ему незачем жить после такого. Пусть все кончится к утру.

Она обрадовалась подарку. Они легли вместе в свое брачное ложе и произнесли тост:

- За любовь! За верность! За исполнение желаний!

Они выпили свои бокалы до дна. А потом она, наконец-то стала его женой. Он был нежен и терпелив. Они занимались любовью до самого рассвета.

Под утро Андрей уснул. Она лежала на его груди и считала последние удары его сердца. Соня прожила еще несколько минут. Она тревожилась, что ее не брал яд. Но вот руки и ноги ее стали холодеть, голова закружилась. Она блаженно улыбнулась, положила голову на его грудь поудобнее и уснула. Навсегда.