Филиппины

Себу
Очутившись из самолета в терминале, зоне карантина, воздух оказался таким, какой обычно бывает в бане на утро. Я встал очередь, где среди корейцев и чернокожих пассажиров больше не было европейца. Декларацию, которую мне дали в самолете, я пытался заполнить по интуиции, потому что мой английский на уровне немецкого с восьмого класса советской школы интерната. Поэтому я решил, пусть они сами заполняют. Общаться предстояло с развязанными чернокожими мужиками в белых рубашках. Чтобы не напрягаться, стал рассматривать потолок со следами протечки от дождя и свежевыкрашенных стен без рекламы. Но, так или иначе, дошла очередь и до меня. Я протянул паспорт. И стал всматриваться за двери, в надежде увидеть встречающих, среди которых должен оказаться мой сын. К моему пограничнику подошел еще один и задал мне вопрос, как я понял, что-то про отель. Я ему на чистом русском ответил, что меня встречает сын, и я буду жить там, где он меня разместит. Они все сделали вид, что прекрасно поняли. На таможне среди толпы корейцев меня без очереди проводил командир таможни. Он мою декларацию вернул в девственном виде и ткнул пальцем в пустой квадрат. Внутренний голос мне сказал, что я должен расписаться. Я расписался, а таможенник больше не стал ее смотреть и предложил мне выход. Я вышел из душного аэропорта на более душный воздух и оказался в толпе орущих пассажиров перед барьером. Это было ночью, при тусклом освещении. Через десять метров, другой барьер, за которым орут также встречающие. С моим зрением, разобраться в лицах не было возможности. И только услышал среди крика «папа». Теперь нужно было только найти место прохода на ту сторону. Место оказалось узким, для того, чтобы мог пройти только один человек. Я буквально прорвался и побежал к другому барьеру на виду всей толпы. Оказавшись на другой стороне, нужно было еще раз услышать «папа», но от того что все кричали, решил начать поиски. Но первым, кого я встретил, была Лизель. И вид она имела больше испуганный, чем радостный, потому что я был вторым европейцем, которого она видела в жизни. Первым был ее жених, мой сын. Через минуту мы нашли и его, чтобы обняться всем вместе.
И так я в Себу, на одном из островов Филиппин. Три недели назад отсюда мне позвонил сын и сказал, что женится. Потом прислал фото.
Здесь в Себу нужно было только переночевать, и мы взяли такси до гостиницы Мерседес, где нас должна была ждать подруга Лизель, Надя (это филиппинское имя). Но она не отвечала на телефон, потому что ей не разрешал приятель. За окном такси, где была прохлада, темно, бесконечный развал крыш, и темных окон без стекла. Остановились около сооружения, складского типа, где стоял чернокожий швейцарец, и в пяти шагах от него лежало мужское тело. В первую секунду я подумал о трупе. Но под ним был картон. Пока мы уточняли, что это и есть гостиница, из за угла высунулась черная рожа в грязной одежде и предложила мне леди. Судя по его внешнему виду, он скорее отпугивал клиента, потому что страшно представить, как выглядят эти леди. Где то рядом бухтела музыка во втором часу ночи и слонялись те, кому не нужно на работу. Но после суточного и перелета, где мне удалось сидя, дремать пару часов, я получил комнату с воющим кондиционером и упал на кровать, чтобы, только проспавшись, понять, где я очутился.
Проснулся я мгновенно от яркого света за матовым от грязи окном, от людского гомона, автомобильных гудков и от мысли, где я. Когда открыл окно, увидел картину далекую от той, которую ожидал. С четвертого этажа, видны железные, полинявшие крыши с бочками для нагретой воды, окна с решетками без стекол, наружными лестницами, где скапливается мусор и людьми, которым очевидно не нужно идти на работу. Меня обдало воздухом, напоминающим о входе в сауну. Потом душ, перекладывание имущества в рюкзаке, подготовка фотокамеры. В моем номере люкс за 300 рублей (буду указывать в пересчете с филиппинских песо), где одна кровать и телевизор больше делать нечего. Для меня телевизор давно стал рудиментом. Я вышел в коридор к номеру моего сына, где слышна речь на разных языках и к стене сложены матрасы. Нашел надпись, что где то можно налить питьевой воды. Разбудил сына, который всю ночь работал за компьютером и с невестой, отправились смотреть город. Или то, что они называют городом.
Так как первые этажи сооружений, называемых домами, не имеет лицевой стены со стороны улицы, то все, что там происходит, выставлено для прохожих. Где готовится пища, удивительным образом отсутствует характерный запах от приготовления еды. Мой сын выбрал для меня мясо с рисом, креветки с соусом, тыкву в кокосовом молоке и фруктовый салат с замороженным соком. Такой бизнес ланч 40 рублей. Вообще нужно особенно сказать, что все, что я пробовал очень вкусно. Еду можно заполучить в ту же секунду, как только пожелаешь, потому что она на каждом шагу, и всегда свежеприготовленна.
Уличная торговля происходит по всему маршруту, куда бы мы ни повернули. Торгуют в основном тем, что у нас продают на развалах с раскладушек или собранным с помойки. Покупателей мало и поэтому все продавцы просто спят на картоне. В центральной части города есть один или два торговых центра в несколько этажей, где можно отовариться по цивилизованному образу. Но пишу о них только потому, чтобы знали, что каждый может жить привычным для него образом. И любители Макдональдса могут также получить обслуживание. И если в Стокгольме я заходил в торговый центр согреться, то тут я заходил, чтобы охладиться.
За несколько часов мы обошли несколько памятных и исторических мест, отфотографировались. Лизель помолилась, привычным для себя образом. Настало время отъезда на другой остров Думагете.  Нужно сказать, что от горячего воздуха постоянно возникает потребность в прохладном душе. Поэтому, как только есть возможность, заглядываю в апартаменты, душ и переодевание.
Отдельно нужно сказать об общественном транспорте или транспорте в целом, но для этого потребуется отдельная статья. Поэтому буду ограничиваться эпизодами, чтобы как то передать атмосферу.
В Себу не нужно искать такси, потому что они белые и появляются сразу, как только подумаешь. У каждого счетчик. Посадка 40 копеек и за проезд километра 80 копеек. Я даже подумал, что у них должен быть бесплатным бензин. Но бензин стоит на самой дешевой заправке 30 рублей. Через пять минут мы доехали до автовокзала. Там каждую машину встречает с радостью менеджер, который тебя обязательно посадит в нужный автобус. Когда мой сын ушел перекурить в отведенное место, а я решил погулять по вокзалу, меня несколько раз заставляли сесть в автобус, который шел неизвестно куда. Мне предложили ехать в автобусе с кондиционером или в автобусе без окон. Я, конечно, решил, что нужен автобус без окон, чтобы можно было смотреть вперед и назад. И очень был рад. Очень интересно наблюдать обычных и необычных филиппинцев.  Это и торговцы, и сборщики картона, охранники, монашки, мужчины и женщины. Когда их фотографирую, они смущаются до того момента, пока им не помашешь рукой. Потом они улыбаются. Из окна автобуса я увидел, как две красавицы мне машут рукой и посылают поцелуи. Я стал их фотографировать, а они просить мой телефон. Я был настолько польщен предложением, насколько был обескуражен, когда мне сын сказал что это бои.
Автобус ехал быстро, только несколько светофоров вынудили остановиться, к сожалению водителя. По манере вождения чувствовалось радость водителя от возможности порулить и побибикать. И так как двери в автобусе отсутствовали, многие просто на ходу выпрыгивали и запрыгивали, когда был перекресток, или просто по окрику или стуку контролера. 160 километров мы проехали меньше, чем за четыре часа, за 100 рублей. От ветра в окно, мои волосы стали проволочные на ощупь. Вдоль побережья вся дорога заполнена домами и хижинами, рабочими, торговцами, детьми и подростками. Все имеют озабоченный вид в надежде, что эта дорога прокормит, даст заработать. А те, кто уже простился с надеждой, просто сидят, чаще лежат на настиле из палок, потому что крыша им нужна только от дождя.
Думагете
За все прошедшие двое суток, когда я пишу эти сроки, только двух мужчин мне довелось встретить европейской внешности, которые, скорее всего, были американцами. Поэтому мой внешний вид привлекает внимание каждого филиппинца, особенно водителей или торговца. Бибикают и тормозят не только в попутном направлении, но и в противоположном. И когда видят, что я фотографирую, могут предложить дружбу.
Вот только один эпизод. Я с сыном зашел вечером в магазин, чтобы взять ром перед сном на ужин. На выходе к нам на велосипеде подъезжает сосед и катит вместе с нами. Влад говорит, что это друг. В апартаментах (здесь так принято называть гостиницу), я разговаривал с сыном, а друг смотрел телевизор. Влад сделал по коктейлю со льдом. Потом я попросил повторить, а друг отказался. Сказал, что он крепкий для него. Весь вечер он смотрел дебильные американские боевики. Потом я пошел к себе в гостиницу на другой улице, и друг попросился меня проводить в полной темноте. У моих ворот к дому сложный замок, и я пока возился с ним, три раза сказал ему бай. Но он уехал на велосипеде только после того, когда я оказался в доме.
Третьи сутки я на Филиппинах, но к морю так и не подходил, если не считать переход на кораблике с острова, где Себу, на остров, где Думагете. Вчера вечером только с Владом ходили гулять по набережной. Я так и не понял, почему, проехав 160 км по побережью, гуляя по городской набережной, ни разу не видел пляж. Вспоминаю телевизионную рекламу, где в голубой воде красавица, а на самом деле, видел только, собирающих в траве урожай мидий.  От сокрушения моих надежд окунуться в океан, оставалось только выбрать место среди множества баров. Влад заказал мне свежих устриц и ром, а сам пил пиво с запеченными устрицами. Эту закуску можно сравнить с маринованными груздями. Только грибы вкусней. Затем пошли туда, где подают самое противное блюдо на планете. Это горячее отварное яйцо с невылупившимся утенком. Искусство потребления состоит в том, что нужно вначале выпить бульон, очистить скорлупу, не повредив пленку, целиком поглотить плоть и останется пережевать отвердевший желток. Нужно быть местным жителем или отвязанным человеком, чтобы получить от этого удовольствие. Поэтому я смог такое употребить благодаря выпитому рому.
Так незаметно вечер становится ночью и дегустация напитков и закусок переходит в сумасшедший калейдоскоп событий, лиц и мест посещения. В ночных клубах гремит музыка, толкаются в тесноте. В отражении ярких вспышек света при полной темноте только и видно темнокожую толпу. Пока мы пили текилу, к нам присоединились невеста Влада с подругой Надей. Что-то им стало не нравиться наше поведение и пришлось выбираться на улицу. Трицикл, это мопед с коляской докатил нас четверых до моих апартаментов, чтобы Влад был уверен, что я дома.
Баконг
Сегодня все занимались покупками к свадьбе, а я вышел впервые самостоятельно на улицу. Просто прогуливаться днем на солнце никто себе не позволяет. Наверное, этим объясняется такое количество трициклов с тентом. Такой драндулет отвозит в любой конец города за 7 рублей. Тень от домов не существует, потому что солнце светит прямо в темечко. Через час вся моя футболка становится просто мокрой, и это при самой тихой походке. Вдруг я обнаружил народный магазин. Это где народ торгует, типа рынка. Окунаться в это царство петухов, свиней, которых на такой жаре продают живьем, я не стал. Посмотрел только на холодное оружие. Еще на пути попался магазин огнестрельного оружия, но там покупателей совсем нет. Жалко, что таможня сканирует багаж. Обязательно взял бы для себя пушку.
Пока я приходил в чувство в прохладе кондиционера, незаметно стемнело, и Влад позвонил, что придут невеста с братом, и они меня отвезут на пляж. И действительно мы выехали на мотоколяске далеко от города, где среди камней вода лижет песок. Теплый воздух и теплая вода заставила меня броситься навстречу океану. Только через 300 метров песок ушел из под ног, и почувствовалось колыхание волны. Над головой только звездное небо и лампочка луны, впереди рыбацкие катамараны и ощущение свободы. Только приступ усталости заставляет лечь на спину и видеть мерцание невидимого и неслышного самолета. Никогда, наверное, я так и не пойму филиппинцев, которые живут в раю, а стремятся к американскому образу жизни. Могу еще понять, что Лизель не умеет плавать, а вот то, что не умеет плавать ее брат, я не в состоянии. Подумав про них, решил возвращаться к берегу. И тут случилось беда. Я думал про акулу, а беда вышла другая. Уже встав ногами на дно, мою правую ступень обожгло так, будто одновременно ужалило сотня пчел. Я стал вытаскивать иголки, а они только обламывались. Их было просто не пересчитать. Ступня была шершавая. А боль становилась все больше, и нужно было просто на одной ноге в воде, выбираться. Ребята фонариком посветили ногу, испугались и разбежались. Я думал, что они приведут помощь, а они набрали сухой хворост и сухие листья пальмы. Зажгли огонь и сказали, что я должен себе прижечь ногу. Я поднял ногу над огнем в пределах разумного, а они заставляли меня наступить. Надя даже показала, как нужно делать. Пришлось и мне жечь себя. Вот тут меня и прорвало смехом. Когда нога обуглилась, иголки на поверхности оплавились, и я уже мог опереться на ступню. Вот так закончился мой третий день и первая попытка поплавать в океане. И сейчас, с опухшей ногой, я все равно бесконечно счастлив.
30/08/12
Целый день в апартаментах. Мониторю правую ступню. Мне еще повезло, что можно опираться на пятку и похоже на то, что завтра я смогу ехать на свадьбу в тапках. Заходил Влад и принес еду в полиэтиленовых мешочках. Здесь еду можно на улице забрать с собой в полиэтиленовых пакетиках. Это очень просто, места не занимает посудой, и контакта с воздухом нет. За все это время, мне интересно откушать такое, что я не знаю. Только вместо хлеба рис.
О филиппинцах. Это же просто дети. Только вместо мультфильмов смотрят боевики. Они открыты и доверчивы. Искренно сочувствуют людям, которые может быть этого и не заслуживают. Когда автобусы упираются в похоронную процессию, то лучше им убраться, даже если и повернуть некуда, все равно залезут во двор. И хоронят не менее 500 человек. Все говорят, поют на английском языке, чаще, чем на родном. В подавляющем большинстве это бедняки, где 40% безработные. Те, кто работает, в среднем зарабатывают $200. Их целостность общества обеспечивается коллективным отношением к тому, что они делают. К примеру, в понедельник, все школьники с разных мест устраивают театральные представления под поп музыку, напоминающее аэробику. В синхронных движениях и происходит единение этих ребят. И рядом церковный костел, где никто не возмущается. И то, что они выглядят как дети, благодаря тому, что редко можно увидеть полных людей. Ростом и конституцией они выглядят подростками. Понятия морали и чести воспитано католицизмом среди большинства населения. Поэтому здесь не допускаются разводы, аборты. Но и церковь не вмешивается в светскую жизнь. И в барах много трансвеститов, проституток, потому что для некоторых это шанс выбраться из бедности. Меня какое-то смешанное чувство захватывает. Вроде я их должен презирать и осуждать, но скорее жалею. Они хотят подражать тем кинофильмовым героям.
Очень жду завтрашний день. Будем в настоящей деревне в горах, откуда родом Лизель. Все приготовления закончены. Три свиньи, платье, голуби, сотни памятных подарков для гостей.
31.08.12
С утра ничегонеделание в прогулке по Думагете. И только после четырех часов дня выехали с рюкзаками. Денег взял только 7 тысяч рублей. Потом выяснилось, что нужно доплачивать на организацию транспорта, напитков, караоке. То, что было у Влада, у свидетеля Анжея, у меня пришлось отдать  на то, чтобы свадьба была похожа на свадьбу.
Приехали в Манихуёд с наступлением темноты. Там есть церковь и отведенное место на пляже для проведения корпоративных мероприятий. На кострах уже готовили мясное из большой свиньи. В сарае пять кроватей, где мы сложили вещи. И остались наедине с луной, морем и пальмами. С Влада взяли 2 тысячи рублей, чтобы привезти караоке. Тут же появились любители изображать певцов, любители выпить и покушать. Также с Влада взяли деньги на пиво и ром для свадьбы. Не знаю, кто тут был организатором мероприятия, но все было выпито до свадьбы. И то, что организаторы были, это точно. Слишком методично из нас вытягивалась наличность. Даже пустые бутылки исчезли.
Но зато было море с островом Себу напротив. Я просто плавал подальше от берега, где упившиеся мужики писали в воду. Вода настолько теплая, что хотелось погрузиться в глубину за прохладой. Но и там тепло. Один парень в перерыве между купанием предложил мне сделать заплыв. Через пять секунд его уже было не слышно, а когда я обернулся, то он просто бултыхался на одном месте. Но нужно сказать, что рано утром я на поверхности заметил несколько затылков пловцов, которые вели охоту за рыбой.
Если бы можно было не спать, если бы можно было уйти подальше, все было бы замечательным. Но с утра свадьба. Поэтому ложусь на гальку, подложив ладони под голову, в четыре, под караоке, чтобы проснуться в шесть, когда наступит рассвет и продолжается нудное пение под музыкальный ящик.
С утра красивый рассвет, прилив воды такой, что мальчишки ныряют прямо с берега. Все заняты украшениями столов и стульев, и себя любимых. Но основные гости, жители деревни приезжают на грузовике, стоя в кузове. Я прикинул, что таким образом в кузов умещается до сотни человек. Потом грузовик привез еще людей, но меньше. Никто мне внимания не оказывал. Смотрели только с любопытством на нас: Влада, меня, Анжея из Москвы и его подругу Машу. А я смотрел на двух поросят, которых крутили над углями костра. Учитывая, что в течение ночи я несколько раз пробовал разные блюда из свинины и выпил незаметно для себя рома, больше положенного, то испытывал изжогу.
Пришла машина за новобрачными, и мы поехали 500 метров до церкви. Церковь была украшена к свадьбе шариками еще накануне. Пожалуй, служители церкви были более цивилизованными, чем все те, которые попадались на глаза все эти дни. Но у пианино был звук расстроен больше, чем мое пианино двадцатилетней выдержки. После инструктажа я, как это положено, вывел Влада к алтарю, а невесту вывел ее отец. Потом вышли остальные. Хор пел не скучно, грамотно. Молитвы и наставления на филиппинском и английском. Влада и Лизель поставили на колени, накрыли накидкой и они прочитали слова клятвы и обещаний. Если учесть, что на Филиппинах разводы не допускаются, то понятно, что такой договор должен быть абсолютным. Вот они и проговаривали то, от чего потом не смогут отвертеться. Тут же оформили официальный документ и собрали подписи свидетелей, родственников, знакомых на пяти листах, в пяти экземплярах. Затем, как это положено во всех церквях, всю паству обошли с сачками, куда опускались гроши. Только у других это в кружки, тарелки или просто на свечки. В целом литургия венчания прошла без лишней помпезности, весело. Тут же продавались фотографии от предприимчивых фотографов.
Во время венчания прошел дождь. Здесь дожди кратковременные, но обильные. И этот дождь не помешал свадьбе, а только воздух сделал чище. За столами было много мест и располагались гости согласно рангу. Нам подали три разных блюда из поросенка и рис, вода и кола. Больше ничего. Как выяснилось, все пиво и ром были ночью выпиты, любым человеком из Филиппин. Поэтому основное празднование за столами прошло без нашего участия. За час успели совершить все поздравления по микрофону, выпустить голубей, которые вернулись обратно в клетку, выбрать следующую невесту с женихом и покушать.
Затем все стали собираться домой на грузовике. Мне очень захотелось проехать вместе со всеми в кузове на свежем воздухе. Опять мой новый друг Робер взял мой рюкзак и мне предложили сесть на скамейку рядом с молодыми женщинами и детьми. Но хотелось стоять, чтобы все вокруг было видно. И было мне не трудно стоять втиснутым в толпу от того, что я был самым высоким. Все старались рассмотреть меня ближе, особенно дети и когда я перехватывал их взгляды, они смеялись. Только свекор всю дорогу стоял, опустив голову. Я так и не понял, с каким сердцем он. Когда я ему ночью наливал ром, он также молча выпивал залпом, один раз, второй раз. В третий раз меня остановил Анжей. Он сказал, что я, похоже, смеюсь над ним. И ведь на самом деле, выглядело со стороны, что я смеюсь над бедняком. Как бы я много отдал, чтобы он меня услышал, понял, улыбнулся. Какая к черту разница, кто и где родился. У нас есть общее, это наши дети. Они такие свободные и не свободные, как и в России, и на Филиппинах. И захотят, будут спать на ложе из бамбуковых палок в Петербурге или на простынях с кондиционером в Маниле. Главное, чтобы были самодостаточными в труде и по жизни.
Но люди понемногу высаживаются около хижин раскиданным на каменистой дороге. Останавливается грузовик около баскетбольной площадки, и мы все выгружаемся. Всей кавалькадой идем дальше, заворачиваем на узкую тропу и цепочкой к площадке на одной из каменных террас. Вход в хижину без двери уже заполнен людьми. Я немного времени постоял в ожидании приглашения. Но решил воспользоваться суетой, чтобы сбежать и осмотреть окрестности. Во время быстрой езды в кузове, где все тряслось, картины живописной природы мелькали как вспышки. Это были ущелья, стены из камня, ручьи с чистой водой, странные коровы или волы, брамины.
Пока поднимался в гору, навстречу попались несколько крестьян. Они здоровались хелло. Вокруг открывалась картина достойная живописи. Склоны гор открывали видимость полей и пальмовых рощ так, как не возможно их разглядеть в горизонтальной перспективе. На больших расстояниях друг от друга виднелись крыши деревенских хижин. Даже хижиной очень трудно назвать этот плетеный шалаш из сухих листьев тростника. Но, однако, там живут крестьяне. Они работают по сбору тростника и переработке на так называемом заводе. Мне пришлось ночевать в такой хижине. Преимущество их в том, что ночью не требуется кондиционера или вентилятора. Прохлада сама приходит вместе со сквозняком. Сверху море казалось уже озером, потому что лагуны и противоположный остров Себу перекрывались, показывая множественные свои изгибы границ воды и суши. И сколько бы времени я за этим не наблюдал, куда бы ни шел, и смотрел, везде открываются новые волшебные пейзажи. Наверное, невозможно быть дурным и злым человеком в этом мире, где сама природа излучает такую щедрость красок и растений.
Когда я вернулся в хижину, увидел, как проходит свадьба в деревне. Вдоль стен сидели женщины и слушали местного пастора. Потом дружно пели молитвы под гитару. Песни получались довольно профессионально. В соседней комнате проходила трапеза, но я просто попросил стакан воды, не заходя туда. Молодежь разошлась с самого начала, а пожилые мужчины, женщины и пастор ушли сразу, как только закончили литургию. На прощание пустили по кругу тарелку для сбора мелочи. Так, примерно через час, закончилась свадьба.
Влад, Лизель, Надя и я отправились в дорогу к себе в Думагете. У баскетбольной площадки нас подобрали мотоциклы, предназначенные для перевозки пассажиров. Их заднее сидение умещает трех, а то и четырех пассажиров. Эти кавасаки выглядят так, будто их изготовили 50 лет назад, но они на удивление преодолевают камни, воду, гору. В темноте, при свете фонарика, мы так и проехали до бетонной трассы.
Робер
Закончилась официальная часть моего присутствия, и теперь настало время, которое нужно было максимально использовать для знакомства с природой и жизнью филиппинцев. Но я столкнулся с проблемой незнания языка. Все, кроме самых дремучих крестьян, говорят на английском, а я умею на английском только улыбаться. Думая, что этого достаточно, я с Робером отправился в один из национальных заповедников, где в горах спрятаны два озера. Но мы добрались до места на мотоцикле когда начало темнеть. Мотоциклист остался нас дожидаться, а я с Робером спустился к воде. Уже никого не было на берегу и каяки все были без весел. Но я разглядел самый маленький, чтобы можно было грести хоть руками. И отплыл от берега. Но когда увидел, что я просто тону, было уже поздно. Так в одежде и погрузился в теплую воду. Это небольшое приключение меня только забавило, а Роберу вместо меня стало холодно, и он стал умолять обратно домой. Если учесть, что мы были на уровне облаков, моя одежда не смогла высохнуть, за всю нашу езду на мотоцикле и автобусе. В бумажнике все песо предательски склеились, и пришлось эти купюры расслаивать и протирать салфетками. Робер очень старался мне помочь, что я решил его отблагодарить, хоть он этого и не заслуживал, потому что, когда я плавал с каяком, он только фотографировал. Когда он меня проводил до дома, начал мне что-то говорить. Я догадался, что он просит денег. Пришлось мне ему дать тысячу песо (700 рублей), а для себя решил, больше с местными не водиться.
Доуншифтеры
Дом в Думагете, где меня разместил Влад, снимался русской парой, Дашей и Сергеем за 7000 рублей в месяц. Они решили устроить себе отпуск и отправились на Бали. И это была не единственная пара, из тех, кто уже давно покинул Россию. Еще познакомился с Машей из Якутска и Анжеем из Москвы. В Эль Нидо встретил Ксению из Брянска с Антоном из Москвы. Последние ребята вообще устроились жить почти без денег, потому что они студенты и вегетарианцы. Все они совсем не интересуются тем, что происходит в России. Когда я по привычке начинаю рассуждать о ситуации, они только из приличия слушают. И я это понял по прошествии трех недель, когда вдруг увидел в почте приглашения к статьям. На самом деле это просто толчея в ступе.
Так Влад договорился с Машей, чтобы она отложила свой интернет-бизнес, ради того, чтобы показать мне несколько интересных мест на острове Палаван. Так я познакомился с интересной молодой женщиной, фотографом, дизайнером. Еще она оказалась известной в своем кругу блогеров. На одном из пляжей на нее набросился Стас, который ее узнал, а до этого только видел ее аватар. Если бы Маша не смогла мне составить компанию, то я так бы и не увидел многие красивые острова и морской мир.
На самолетах мы перелетели из Думагете до Себу и из Себу в Пуэрто Принцесс. Перелет стоит около 1000 рублей. За 230 рублей, за кровать, получили ночлег в гостевой Даллас. Вечерний променад по набережной и романтический ужин в ресторане. Все рестораны, где мы ужинали с Машей на разных пляжах, были открытыми и более чем наполовину пустыми. Это объясняется тем, что август и сентябрь сезон дождей. Но дожди короткие, обильные и теплые, после которых легче переносить солнцепек. Только в одном приватном ресторане мне показалось дорогим меню. А в остальных ужин на двоих стоил 500-700 рублей. Я специально выбирал себе блюда из морепродуктов и экзотических фруктов, если без пива. А если с пивом, то брал острые закуски из креветок, краба с жгучим перцем. Описать те кулинарные изыски и красоту блюд не берусь, потому что не имею на это право. Здесь требуется профессиональный подход. Обслуживание посетителя самое радушное и не навязчивое. Нет торговцев, попрошаек и сектантов.
Так как хотелось путешествовать свободно, без ограничений по времени и месту, приходилось снимать ночлег у разных хозяев по низким ценам. В курортных местах стоят маленькие отели, гостевые домики, где ночлег 250-300 рублей с человека, или 400 рублей с пары. Там душ, как правило, без подогрева. В самых отдаленных уголках электричество от бензогенератора, в темное время суток. Мне пришлось некоторое время спать в коттедже с кондиционером и в хижине под москитной сеткой. Уверяю всех, что в коттеджах люди себя обкрадывают. Ничего нет, здоровей, чем сон под трескотню и крякалки невидимых насекомых, птиц, ящериц. Лучше, чем под гул допотопных кондиционеров.
Из Пуэрто Принцесс мы отправились в Сабанг рано утром. Маша предложила несколько вариантов поездки. Я выбрал самый дешевый, чтобы увидеть близко простых филиппинских крестьян и детей. Нигде на остановке указателей не было, а какой то перец просто сказал, что будет автобус там, где мы стояли. Но когда время вышло, мы заметались и на другой стороне дороги увидели уже загруженный джип. Все места были заняты, но удивленные женщины и водитель стали командовать, чтобы и нам нашлось место на лавочке. Так я оказался прижатым к молодой крестьянке, которой было видимо тоже интересно сидеть рядом. Она на остановке купила лепешку для еды. Половину съела сама, а другую протянула мне. Я даже не знал, что делать. Но Маша выручила меня. Она купила за 10 рублей суп с лапшой и курой. И мне досталась хорошая порция вкусного перекуса. Люди могли остановить джип в любом месте и просто ехать, прицепившись сзади на специальную опору, забраться на крышу, сесть на капот. Кузов без окон и двери продувался теплым воздухом, терзая мою рубашку и волосы. Трясло на стыках бетонных плит, потому что асфальт для солнца здесь не реально использовать. Сельские детишки в белых рубашках, с сумками цеплялись за джип и благополучно доезжали до школы. За все время, пока я наблюдал за ними, им не нужно было оплачивать проезд. Описать этих красивых детей на самом деле невозможно. Нужно просто видеть их мимику, бесхитростную жестикуляцию и тогда просто не возможно не полюбить эту молодежь.
Наша хозяйка, где мы ночевали в Пуэрто, дала описание, где найти жилище в Сабанге у ее брата и отправила ему СМС. Поэтому через шесть часов езды по побережью острова, нас уже ожидал интересный мужчина 30-40 лет. Мало похож на крестьянина, больше похож на артистическую натуру. Большую часть времени лежал в одном из многочисленных гамаков. Но свой уголок природы очень тщательно и красиво обустроил. В углу двора только был маленький поросенок и боевой петух покалеченный. Когда я с Машей сидел на террасе, и мы наблюдали за ночной природой, обсуждая превратности человеческих ценностей, он рядом бренчал на маленькой филиппинской гитаре и пел про свое. На его гитаре две первых струны и две четвертых струны, и в промежутке, были настроены так, что я и не уловил фальши. Еще он соорудил в саду запруду из камней, где разводил рыбу. Рано утром удочкой он выловил пять рыбок для хрюшки, купил на рынке устриц, которые отварил себе на завтрак. Немного поработал по очистке бамбуковых палок, для строительного материала. Потом в гамаке читал какие-то мемуары актрисы, на английском языке. Не думаю, что он, когда то слышал про хиппи. Но  в нем явно читался характер выраженного хипаря. И если вдруг у него отобрать эту жизнь и попытаться из него сделать того, к чему стремимся мы в построенном нами индустриальном мире, он просто умрет от тоски, как умер воробей, которого я в детстве посадил в клетку.
Вот так я задумался о судьбе Влада и Лизель. Пока они желают того, что есть у каждого из них. А как будет потом, когда Лизель окажется в Петербурге? Сможет ли она обрести наш менталитет стяжателя и способность борьбы за существование.