Тени прошлого книга вторая, 2

Франция. Париж.
5 сентября 1917 года

     Чтобы встретиться с Зиновием Пешковым немедленно после его возвращения из России, сэру Рэкстону пришлось отправиться во Францию.

     Они встретились на старом месте и, неторопливо прогуливаясь, предались беседе.

     - Царская семья отправлена в Тобольск, - сообщил Пешков. – И вскоре будут изолированы от общества все представители фамилии Романовых. Дело идет к закономерному финалу.

     - Но почему в Тобольск? – удивился сэр Рэкстон. – Это же задворки Империи, и я не пойму, каким образом Керенскому удалось убедить Временное Правительство пойти на такой шаг. Оно ведь не сможет контролировать процессы, связанные с царской семьей, на таком отдалении от центра!

     - Вот именно поэтому! – улыбнулся Пешков. – Мне стоило трудов заставить Керенского принять такое решение. Он согласился только под моим давлением. А Временное Правительство?.. Оно, конечно, не сразу решилось на этот шаг. Но, поразмыслив… Сибирь ведь тогда была покойна, удалена от борьбы политических страстей. К тому же, и условия жизни для Романовых в Тобольске были хорошие: там удобный губернаторский дом. Вот как раз, отдаленность Тобольска и не позволяла думать, что там возможны будут какие-либо стихийные эксцессы. Министры согласились, поскольку их больше заботила собственная безопасность, а не безопасность Романовых. 19-го августа семья бывшего императора прибыла в Тобольск, но до 26-го им пришлось жить на пароходе, поскольку губернаторский дом еще не был готов к их приему.

     - И кто же осуществляет охрану семьи? Это люди Временного Правительства?

     - Пока, да! Начальником охраны поставлен полковник Кобылинский и солдатская охранная команда с ним. Но это временно. По рекомендации Янкеля начальником охраны в Тобольск совсем скоро будет отправлен некий комиссар Панкратов, а его помощником – Никольский. Я мало что знаю о них. Мне известно от Янкеля, что Панкратов провел 15 лет в заключении, в одиночной камере за убийство жандарма, а затем был сослан в Сибирь, где и познакомился с Янкелем. Никольский – тоже убийца, патологический тип. Я предложил эти кандидатуры Керенскому, и он вынужден был их принять.

     - Другими словами, ваш брат Янкель Свердлов уже в ближайшее время возьмет контроль над царской семьей в свои руки?

     - Совершенно верно! Со дня прибытия в Тобольск Панкратова с мандатом Временного Правительства ни одно решение в отношении семьи не будет принято без его ведома. То есть, без ведома Янкеля.

     - А как вы видите судьбу других Романовых? Их ведь трудно в чем-то обвинить! Во всяком случае, у кормила власти они не стояли, за исключением, пожалуй, дяди царя Николая Николаевича, и не могли причинить сколько-нибудь значимый вред России.

     Пешков искоса взглянул на собеседника…

     - Они виновны уже тем, что принадлежат к царской фамилии, к самодержавию! – ответил он, злобно сощурившись. – Это семя не должно расползтись по земле! Таково наше мнение!

     - Это мнение братьев Свердловых? Или всего русского народа?

     - Это мнение н а ш е г о народа! И не нужно язвить, сэр Рэкстон! То, что мы решили, будет реализовано, даже если ваше правительство, или правительство Германии пожелает этому воспрепятствовать! Все Романовы будут уничтожены! Собственно, это уже началось: с прибытием Романовых в Тобольск финансирование их содержания правительством было немедленно прекращено. Как они будут выживать в условиях отсутствия денежных средств, чем питаться, я не знаю, но не думаю, что их надолго хватит…

     - Да не горячитесь вы так, мистер Пешков! – Рэкстону неприятна была эта вспышка гнева визави. - Вы, вероятно, забыли, что семья Романовых, это не только бывший император и его венценосная супруга, но и пятеро детей, один из которых больной мальчик. Их вы тоже намерены казнить?! Или уморите голодом?

     - А как вы думали?! – Пешков не успокаивался. – Всех! Все семя! Вы же понимаете, что Михаил Александрович не мог принять царскую корону по многим причинам?! Наследовать ее имел право только цесаревич Алексей. Даже если бы Дума утвердила Михаила на царство, он не был бы легитимным императором! И его не признали бы таковым Европейские монархии. И только Алексей мог претендовать на корону Российской Империи! И вы предлагаете оставить его в живых?!

     - Он просто подросток, мистер Пешков! А девочки? Они ведь не претендуют на корону!

     - Вы зря затеяли этот разговор, сэр Рэкстон! – Пешков с сожалением покачал головой. – Вы ведь прекрасно знаете, что будет так, как я сказал. И никак иначе… Давайте сменим тему.

     - Я должен знать наверняка  ваши намерения, - сэр Рэкстон пожал плечами. – Я не могу докладывать Апостолам свои предположения по поводу дальнейшей судьбы царской семьи, ибо вопрос этот весьма и весьма серьезный. И у Апостолов могли сложиться совсем другие, противоположные мнения и предложения, вплоть до требования выдачи семьи Англии. Но теперь, зная вашу непоколебимую убежденность в необходимости самых радикальных действий, я полагаю, вы не пойдете ни на какие компромиссы?

     - Знаете, сэр Рэкстон, я как подданный Франции, мог бы и принять какие-то другие предложения, если они поступят от моего правительства. Мог бы принять и вашу волю, даже если она не согласуется с моей. Но мой брат Янкель, он не примет ничью волю и все сделает так, как запланировал. И убедить его я не смогу! Поэтому мы зря ломаем копья! Судьба Романовых уже решена!

     - Мистер Пешков, - сэр Рэкстон заговорил, тщательно подбирая слова, - я хочу, чтобы вы поняли мою заинтересованность и ответили на мой вопрос максимально честно. Хотя я понимаю, что сказать сейчас правду вам будет нелегко… Скажите, этому, э-э, скажем процессу в отношении Романовых будет придана хотя бы видимость законности? Будет ли какой-то суд, трибунал?

     Пешков долго молчал, медленно отмеряя шаги по бульвару.

     - Вопрос действительно из категории неприятных… - наконец произнес он. – На него трудно ответить честно. Но придется. Чрезвычайная следственная комиссия Керенского не нашла в действиях Николая Романова, а равно, и его супруги ничего противозаконного… Такого, что шло бы во вред Российской Империи… Скорей наоборот… Но Янкель не такой праздный мечтатель, как Троцкий, который, полагаясь на свой талант оратора, революционного трибуна  спит и видит себя в роли обвинителя на революционном процессе над Николаем! Нет! Янкель – суровый прагматик и прекрасно понимает, что никакого суда над Романовым, а тем более, над членами его семьи быть не может! Поэтому, вероятней всего, семья погибнет при каких-то чрезвычайных обстоятельствах.

     - Ну, вот теперь все точки над «i» расставлены, - сказал сэр Рэкстон. – Значит, судьба императора предрешена…

     - Именно так! – жестко промолвил Зиновий Пешков. – Сибирь и Урал – это вотчина Янкеля! Оттуда никто из Романовых живым не уйдет! Можете смело докладывать Апостолам, что гибель Романовых – это лишь вопрос времени. Но как только большевики возьмут власть в свои руки, начнется обратный отсчет, и дни царской семьи и их родственников будут сочтены. Это можно бы было сделать и раньше, но, к сожалению, в Тобольске у Янкеля нет сторонников-боевиков, так уж сложилось. В сущности, Тобольск - глухой, захолустный город. В ближайших к нему городах - в Омске, столице Западной Сибири, в Екатеринбурге - столице Урала позиции Янкеля очень сильные. Но Тобольск?.. Этот город никогда не интересовал Янкеля ввиду отсутствия там промышленной базы, а значит, и рабочих, из которых можно бы было организовывать боевые отряды.

     - Что же, мистер Пешков, мне все ясно! – сказал сэр Рэкстон. – А каковы лично ваши планы на дальнейшее? Я мог бы вам предложить работу, учитывая ваш аналитический склад ума.

     - Благодарю за доверие, сэр Рэкстон! Но позвольте мне исполнять свои обязанности советника при генерале Жанене. Я думаю, он не засидится в Париже…

     - Другого ответа я и не ожидал!

     Сэр Рэкстон вежливо поклонился, и они разошлись в разные стороны…

     Разговор оставил неприятный осадок в душе старого генерала. Он был офицером, аристократом. И перспектива стать вольным или невольным соучастником детоубийства, беззаконной казни императорской семьи совсем не прельщала его. Но, в то же время, он прекрасно понимал, что не в силах что-нибудь изменить. Даже если Апостолы прикажут ему не допустить казни…

     Внезапно сэр Рэкстон остановился… Он вдруг подумал, что сам, лично вытащил братьев Свердловых из далеких глубин России и выступил их гарантом  перед  Апостолами, пообещав братьям великое будущее…

Продолжение следует -